Текст книги "Утренний кофе для любимой"

Они закончили есть, и Маркус, повернувшись к Люси, спокойно спросил:

– Как насчет пудинга?

– Я не буду. А вот от эспрессо не отказалась бы.

– Эспрессо? Люси, ты уверена, что поступаешь правильно? После него ты же весь день будешь болтать, не переставая.

Люси прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Она сделала большую ошибку, посмотрев на Маркуса. Казалось, ему было так же весело, как и ей, а когда он незаметно улыбнулся ей, Люси почудилось, будто она попала на небеса. Они с Маркусом понимали друг друга без слов, так, словно действительно были парой.

– Не могу дождаться того момента, когда позвоню маме и скажу, что видела вас обоих, – заявила Беатрис, когда они через двадцать минут шли к ее машине. Затем она обняла Люси и поцеловала ее, многозначительно добавив: – Мама будет так рада… Ты всегда ей очень нравилась, Люси.

– Маркус, думаю, Беатрис догадалась о том, что мы… – сказала Люси, когда они помахали его сестре на прощание.

– Конечно. Особенно после того, как я столько раз намекал ей об этом, – холодно согласился Маркус.

– Но ведь ты говорил, что мы не станем пока никому ничего рассказывать.

– Я ей ничего и не рассказывал – просто пару раз намекнул. Я очень хорошо знаю Беатрис, сейчас она убедит себя в том, что догадалась о нас уже давным-давно, а это поможет нам избежать вопросов по поводу того, почему все произошло так быстро.

«И заодно это помешает Люси передумать», – цинично подумал Маркус.

– У нас еще целый час до того, как шофер заберет нас. Не хочешь прогуляться? – предложил он.

– С удовольствием, – ответила Люси.

Он отправился в сторону очень дорогого ювелирного магазина, у витрины остановился и спросил:

– Тебе здесь что-нибудь нравится?

– Ты же говорил, что мы купим кольцо, только когда вернемся домой.

– Мы пришли сюда не за этим. Обручальное кольцо – это всего лишь официальный символ нашей помолвки. Я решил, что, раз уж ты согласилась стать моей женой, я должен подарить тебе что-то более личное. Пару сережек, например.

– Маркус, ты не обязан мне ничего покупать, – запротестовала она.

– Совершенно верно, – мягко ответил он, входя в магазин. – Но я хочу.

Магазин был завешан коврами и заставлен стеклянными витринами. От всех предметов в нем словно исходила атмосфера богатства. За прилавком стояли аккуратно одетые молодой человек и девушка.

Как только Маркус объяснил им, зачем пришел, их отвели в маленькую комнатку и усадили в кресла.

– Можем ли мы предложить вам что-нибудь выпить? Воды, кофе? – спросил продавец.

– Кофе, пожалуйста, – ответила Люси, не обратив внимания на то, что Маркус предостерегающе поднял бровь. – Ты можешь обойтись без кофеина, а я – нет, – прошипела она, как только они остались наедине.

– Без кофеина и шампанского, – сухо заметил Маркус.

Продавец вернулся. Он нес чашку с кофе, а за ним следовал мужчина постарше, занимавший, видимо, более высокую должность. Люси поняла, что уже не сможет ответить на выпад Маркуса.

– Должен признаться, у вас прекрасный вкус, сеньора, – сказал продавец, снимая с абсолютно чистого стекла, которое принес с собой, ткань и кладя на него сережки. – Камни превосходного качества, без единого дефекта. Вы можете удостовериться в их исключительной прозрачности и чистоте. Каждый из них по полтора карата. Оправа сделана из платины.

«И стоят они целое состояние», – подумала Люси, мысленно прощаясь с ними.

– Они очень милые, – начала она. – Но…

– Почему бы тебе не примерить их? – прервал ее Маркус.

Она неохотно повиновалась, а затем посмотрела на себя в зеркало, которое принес продавец. Камни светились голубовато-белыми огоньками и были, как сказал продавец, исключительно чистыми.

– Извините, пожалуйста, я выйду на минутку, – ретируясь, пробормотал продавец.

– Маркус, те не должен покупать мне их, – сказала Люси, как только они остались одни.

– Почему? Сережки тебе не нравятся? Лично мне кажется, что они очень тебе идут.

– Конечно, нравятся. Но дело не в этом.

– Нет? Тогда в чем же? – поинтересовался он.

– В цене, конечно. Маркус, они чертовски дорогие!

Посмотрев на нее, он замер. Люси выглядела такой взволнованной, на лбу даже появились две морщинки. Он покупал драгоценности многим женщинам, но Люси первая, кто отказывался от подарка из-за его цены.

Вернулся продавец с маленькой квадратной коробочкой.

– Мы покупаем сережки. Они нравятся моей невесте, – холодно произнес Маркус.

Продавец засиял.

– Сеньор, вы не пожалеете об этой покупке, уверяю вас. Они более чем соответствуют своей цене. Думаю, вам понравится этот браслет. Камни в нем такого же качества, но только по одному карату каждый. Сам браслет сделан из платины и белого золота. Дизайн современный, но выглядит изделие очень симпатично, – заявил он, вынимая браслет из коробки.

Люси задержала дыхание. Браслет был незамысловатым, но красивым. Его легкие изгибы украшали три бриллианта, расположенные друг за другом.

– Померь его, – потребовал Маркус. Люси покачала головой.

– Нет, – ответила она и с решительностью, которая удивила ее саму, поднялась на ноги. – Он очень красивый, – сказала она, обращаясь к продавцу. – Но я стараюсь носить как можно меньше драгоценностей. Сережек более чем достаточно.

Люси ждала в основной части магазина, пока Маркус расплачивался за сережки. Когда он вышел, она обогнала его и, ни разу не оглянувшись, решительно направилась к двери. Он хотел догнать ее, взять под руку. Но, естественно, он не сделал этой глупости, и Люси почувствовала, как ее охватывает обида.

– Спасибо за сережки, – произнесла она, борясь с желанием подойти к нему и поцеловать. – Они очень красивые, но действительно не стоило…

Он пожал плечами.

– Конечно, стоило. Может, ты хочешь что-нибудь еще? Правда, наша машина будет здесь с минуты на минуту.

Люси покачала головой. Сейчас она хотела только одного: вернуться в отель, чтобы остаться с Маркусом наедине.

– Может, этим вечером мы поужинаем здесь, на террасе? Хотя, если хочешь, можем пойти куда-нибудь или заказать столик в ресторане отеля. Завтра утром мы возвращаемся в Лондон, и мне хотелось бы сегодня обсудить все вопросы по поводу нашей будущей совместной жизни.

– Ужин на террасе кажется мне великолепной идеей, – откровенно ответила Люси.

– Нам нужно поговорить о «Празднике для вас» и о том, как ты представляешь будущее компании, – продолжил Маркус.

«Праздник для вас», – с ужасом подумала Люси, вспомнив, что после приезда в Пальму она совершенно забыла о своей компании.

– О, тебе не стоит… – начала она, решив попытаться убедить Маркуса, что ему не следует беспокоиться за ее бизнес.

Но Люси тут же замолчала. Она вспомнила, что Эндрю Уокер просил ее не говорить об их встрече, Проболтавшись, она потеряет потенциального инвестора.

– Может, не стоит разговаривать о «Празднике для вас» сегодня? – спросила Люси. – Просто…

– Что просто? – поинтересовался Маркус.

– Просто я думала, что эту ночь мы могли бы… провести вместе, – покраснев, прошептала она.

– Вместе? Да, ты совершенно права. Так мы сможем обсудить кое-какие вопросы практического характера. Например, где мы будем жить. Думаю, что мой дом на Вендовер-сквер вполне подойдет. В конце концов, в нем обитали многие поколения моих предков.

– Мне очень нравится твой дом, – согласилась Люси. – Но я хотела бы сделать в нем кое-какие изменения и обязательно на кухню купить кофеварку эспрессо, – добавила она, решив подразнить его.

– Что ж, я согласен, – спокойно произнес он. – Вопрос о кофеварке мы тщательно обсудим, и, думаю, придем к соглашению. Возможно, я потребую от тебя чем-нибудь это компенсировать. Но, по-моему, кроме кофеварки нам стоит купить еще и дом за городом, – продолжил он.

– Я не против, – согласилась Люси. – Но должна сразу предупредить тебя, Маркус, что не собираюсь бросать работу.

– Конечно. Я тоже, – удивленно сказал Маркус. – Но не забывай, что мы планируем завести детей, а совмещать работу и уход за ребенком очень сложно. – Посмотрев на часы, он добавил: – Слушай, сейчас уже шесть часов. Я пойду к себе в номер, приму душ, переоденусь и сделаю пару телефонных звонков. Ужин закажу на восемь. Давай встретимся на террасе, скажем, в семь тридцать.

– Замечательно, – ответила она, поборов чувство разочарования, когда он открыл дверь и, не поцеловав Люси, вышел.

Она решила тоже принять душ. Но перед этим подошла к телефону и заказала себе кофе. Затем, опустив жалюзи, вошла в ванную.

Когда Люси вышла из ванной комнаты, ее уже ждал кофе. Она подошла к столику, на котором стояла чашка, и замерла, увидев темно-зеленую квадратную коробку, лежавшую рядом. Люси сразу же вспомнила название магазина, золотыми буквами написанное на ленточке, которой была перевязана коробка. Именно туда они с Маркусом заходили сегодня днем.

Она взяла коробку и стала снимать с нее упаковочную бумагу. Открыв ее, Люси увидела браслет, примерять который сегодня отказалась.

«Маркус купил мне его? – мысленно спросила себя она. – Вместе с сережками?»

Они оба решили поужинать в одних халатах. Во-первых, их все равно никто не видел, а во-вторых, это создавало особую атмосферу. Полная луна освещала террасу холодным, безжизненным светом. Люси взяла одну из креветок, лежавших на ее тарелке, опустила в майонез и, съев ее, облизала пальцы.

Тогда Маркус поднялся и решительно направился в ее сторону. Люси почувствовала, как бешено заколотилось ее сердце.

Но он остановился и, даже не подумав обнять ее, протянул ей маленькую коробочку, в которой лежали ее сережки.

– Это тебе.

Он произнес эти слова таким холодным тоном, что Люси застыла.

– Ты не должен был покупать мне и это, – произнесла Люси, указывая на свой браслет. – Сережек более чем достаточно.

Тем не менее, она потянулась к коробочке, но Маркус опередил ее и, покачав головой, схватил за руку и поднял на ноги.

Люси не дышала, когда он осторожно вставлял серьги в мочки ее ушей. Она боялась не того, что он может причинить ей боль, а того, что она ненароком выдаст ему свои чувства.

Когда сережки оказались на месте, Люси подумала, что если Маркус действительно любил бы ее, то поцеловал бы, воспользовавшись этим чудесным моментом. Но он сразу же отошел.

А затем столь внезапно, что Люси вздрогнула, снова пододвинулся к ней и, страстно целуя ее, сорвал с нее халат.

Лунный свет серебрил ее обнаженное тело. Люси была абсолютно уверена в том, что никто не сможет увидеть их здесь…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Маркус, ты уверен, что мы поступаем правильно?

Они только что вернулись от ее родителей, которые были безумно счастливы, узнав, что их дочь собираются выйти замуж за Маркуса. И все-таки, несмотря на сердечные поздравления с помолвкой, которыми молодых буквально забросали, после возвращения в Лондон Люси никак не могла отделаться от грусти и дурных предчувствий.

Сейчас она грустно сидела в столовой. Ее не радовало даже яркое октябрьское солнышко, раскрашивавшее в разные цвета деревья, растущие в саду Маркуса, и заставляющее переливаться всеми цветами радуги бриллиант в ее кольце. Когда они были в ювелирном магазине, Люси сразу же буквально влюбилась в это кольцо с небольшим треугольным бриллиантом. Она была безумно счастлива, увидев, что Маркус подошел, указал на него и произнес:

– Я предпочел бы это. Но, конечно, выбирать тебе.

Даже тогда Люси до конца не могла поверить в то, что Маркус не любит ее. А теперь все те надежды, которые она питала на Майорке, окончательно развеялись.

– Что именно ты имеешь в виду? – спросил он, сохраняя на лице все то же выражение раздражения и нетерпения, которое всегда вызывало у нее желудочные спазмы и жуткую боль в сердце. – Судя по тому, как наши родные отреагировали на известие о нашей скорой свадьбе, мы поступаем правильно.

Он встал с дивана и подошел к окну, а Люси трясущимися руками схватила свою чашку с кофе. Было ясно: он не хочет продолжать этот разговор, но она понимала, что ей это необходимо. Сейчас она больше всего нуждалась в том, чтобы он развеял ее страхи, дал ей понять, что когда-нибудь сможет полюбить ее.

«Но я не могу сказать ему об этом прямо, – подумала она. – Он просто не поймет, и его раздражение лишь усилится».

– Наши родные решили, что мы любим друг друга, – заявила она. – Они же не знают всей правды. Да и я представить себе не могу, как можно вступать в отношения… брак… без любви.

– Без любви? – помрачнев, переспросил Маркус. – Почему все помешались на том, что любовь имеет какую-то ценность? Ничего подобного, – прямо заявил он. – Ты должна понимать это, как никто другой. Однажды ты уже вышла замуж по этой так называемой любви. И чем все закончилось? Мы собираемся пожениться исключительно из практических соображений, и ты это знаешь.

– Но что, если однажды ты полюбишь кого-то еще?

– Полюблю?! – переспросил Маркус, посмотрев на нее так, будто она только что обвинила его в убийстве собственной матери. – Мой отец однажды уже влюбился. По крайней мере, он так говорил. И оставил семью. Если бы не произошла эта авария, он разрушил бы не только счастье моей матери, но и наш банк. И все из-за этой любви. Тогда я поклялся, что никогда не позволю себе дойти до такого.

Люси благоразумно решила смолчать, хотя она так и не поняла, почему Маркус с таким нетерпением и почти ненавистью относится к любви. Кофе в ее чашке остыл, но она все еще продолжала сжимать ее, пытаясь ощутить тепло и чувство комфорта, которые улетучивались, пока остывал напиток.

– Что такое? – спросил он, заметив на ее лице выражение безграничного отчаяния.

Люси покачала Толовой.

– Я – я не уверена в том, что мы должны жениться, Маркус.

– Слишком поздно идти на попятную, – резко ответил он. – Во-первых, твоя мама уже вовсю занялась планированием свадьбы, а во-вторых… – он замолчал, но затем продолжил: – Ты уже вполне можешь носить моего ребенка. Мы все равно поженимся, Люси, – спокойно сообщил он. – И ничто нам не помешает. Давай лучше поговорим о «Празднике для вас».

Люси напряглась. Она не хотела говорить с Маркусом о своем бизнесе. «Конечно, между, супругами не должно быть секретов, но ведь я дала слово Эндрю Уокеру», – думала она. К тому же страх за будущее их брака также заставлял Люси молчать.

«Маркус может решить, что наш брак не похож на идеальный. Тогда, перед тем как уйти, он сможет отобрать у меня «Праздник для вас» только для того, чтобы унизить меня», – размышляла она.

– Я решил вложить деньги в твою компанию, чтобы вывести ее из кризиса и покрыть ее долги, – сказал Маркус.

– Нет! Нет, я не хочу этого.

Люси заметила, что ее вспышка озадачила его.

– Почему ты отказываешься? Еще два месяца назад ты умоляла меня выдать тебе последние сбережения, оставшиеся в твоем страховом фонде, чтобы ты могла потратить их на нужды компании.

– Это совсем другое. Я просила тебя отдать мне мои деньги, а сейчас ты предлагаешь вложить в мое дело свои. Кроме того… – она вовремя прикусила губу, чуть не рассказав о своей сделке с Эндрю Уокером.

Маркус хмуро посмотрел на нее. Ему было ясно, что Люси сомневается в необходимости их брака.

«А вдруг она все еще любит Блэйна, несмотря на то, что тот сделал с ней? – спрашивал себя он. – Почему она не дает мне покрыть долги ее компании?»

– Люси…

Она резко его прервала:

– «Праздник для вас» – моя компания, и я хочу, чтобы такое положение сохранилось и впредь.

Ее наполнило чувство внутренней опустошенности. Глаза начало предательски пощипывать. Не хватало только разреветься в присутствии Маркуса! И тут до нее дошло кое-что весьма неприятное. Выйдя замуж за Маркуса, она будет вынуждена запрятать свои самые сокровенные мысли и чувства в наиболее потаенные уголки своей души.

И все же у нее не хватит сил отпустить Маркуса, даже если он найдет себе новую пассию. Боль, с которой ей придется столкнуться, окажется слишком сильной, и она не сможет вынести ее. Но Маркус прав – слишком поздно отказываться от свадьбы.

Люси посмотрела на часы. Сейчас Маркус уже должен был приехать в Эдинбург. Он отсутствовал всего пару дней, но она уже скучала по нему.

Этим вечером должна была состояться вечеринка в честь выпуска новой серии обуви для игры в футбол – последний заказ «Праздника для вас». Люси с радостью принимала ответы на разосланные ею приглашения.

Вдруг зазвонил ее мобильный телефон. Когда она увидела, что звонит Маркус, ее сердце подпрыгнуло.

– Твоя мама уже разослала приглашения на свадьбу? – спросил он.

– Да, еще вчера, – ответила Люси. – Правда, кое-кого ей пришлось просто обзвонить из-за нехватки времени. Маркус, ты понимаешь, что на свадьбу придет целая толпа гостей?

– С моей стороны двести с небольшим, – отчеканил Маркус.

– Что? Нет, Маркус! – ужаснулась Люси. – Мы же хотели, чтобы наша свадьба прошла тихо.

– Скажи это своей матери. Видимо, по ее мнению, это и есть тихая свадьба, – спокойно ответил. Маркус.

– Слава богу, сейчас тепло. Вчера мама сказала мне, что было бы неплохо устроить праздник в саду, недалеко от твоего дома.

– Да, я видел – там все готово.

– Я тоже. Я знаю, что это очень тяжелый труд. В любом случае, думаю, лучше устроить простой свадебный завтрак, а не бал на пятьсот человек в «Ритце».

– Ну, может быть, мы и согласились бы на этот вариант, но не наши матери. Не беспокойся из-за этого, – примиряюще произнес Маркус. – Пусть они делают все, что хотят, и получают от этого удовольствие. Иначе ты слишком устанешь и не сможешь наслаждаться нашим медовым месяцем.

Люси почувствовала, что краснеет.

– Если я и устану, то не из-за предсвадебных хлопот, – осмелилась ответить она. – Когда ты вернешься?

– Что, уже соскучилась?

– Я спрашиваю из-за крещения, – с чувством собственного достоинства ответила Люси.

– Неужели? Не волнуйся, я помню, что в четверг мы едем на крестины.

В выходные Джулия и Сайлас собирались крестить своего трехмесячного ребенка и попросили Люси стать его крестной.

– Мне пора. Береги себя, – спокойно произнес Маркус и положил трубку.

– Я уже иду, миссис Крэбтри, – сказала Люси домработнице, стараясь не заплакать от холодности Маркуса.

Миссис Крэбтри дала понять, что ей нравится перспектива жить в одном доме с женой Маркуса, и вот уже в течение нескольких вечеров они с Люси разговаривали о том, что можно изменить в слегка старомодной кухне.

– Вам только что пришла посылка, – сказала домработница.

– Да? – переспросила Люси, прошла в кухню и с любопытством уставилась на стоящую на столе коробку.

К посылке была прикреплена записка, написанная рукой Маркуса: «Надеюсь, что это поможет, сделать каждое наше утро достойным того, чтобы просыпаться».

Слегка краснея, Люси начала разворачивать ее. В коробке оказалась кофеварка.

– О, Маркус, – прошептала она, охваченная эмоциями, которые сама же пыталась подавить.

– Он сказал, что по утрам вам очень не хватает эспрессо, – широко улыбаясь, произнесла миссис Крэбтри.

Люси очень хотелось позвонить Маркусу и поблагодарить его. Но, сообразив, что он может быть занят с клиентом, она решила просто написать ему сообщение.

Люси облегченно вздохнула. «Кажется, вечеринка идет как по маслу», – подумала она.

– Люси!

– Дорланд! – радостно прокричала Люси, когда редактор и владелец журнала взял ее за руку и повел к одному из столиков.

– Ты очень плохо поступила, не рассказав мне о вас с Маркусом, – произнес он, покачав перед ее носом пальцем. – Я узнал о вашей помолвке из «Таймс».

Люси выдавила из себя смешок.

– Вини в этом Маркуса, а не меня, Дорланд. Но ты ведь придешь на свадьбу?

Выражение его лица смягчилось.

– Конечно, – ответил он. – Люси, я хочу поговорить с тобой кое о чем, – добавил Дорланд, внезапно посерьезнев. – Подойди сюда и присядь на минутку.

– В чем дело? – спросила Люси, как только они разместились в уголке, где никто не мог их видеть.

– Один из моих осведомителей сообщил, что на прошлой неделе ты была в «Браззери», что на Понт-стрит, вместе с Эндрю Уокером.

Люси покраснела.

«Как я раньше не догадалась? – спрашивала себя она. – Я же видела тогда папарацци на улице, но мне и в голову не пришло, что я и есть их мишень. Да-а, у Дорланда везде глаза и уши».

– Он приятель моего двоюродного брата, – попыталась, как можно более спокойно ответить она, но, заметив, что Дорланд качает головой, поняла: уловка не сработала.

– Он очень плохой человек, Люси. На твоем месте я не стал бы связываться с ним.

Люси, заметив серьезный взгляд Дорланда и услышав те страшные слова, которые он произносил, беспокойно посмотрела на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты много о нем знаешь? – спросил Дорланд.

– Он очень успешный бизнесмен, основавший в Турции свое дело. Он привозит оттуда в Лондон обслуживающий персонал для богатых людей, которые не успевают заниматься своими домашними делами.

– Это только верхушка айсберга, своего рода прикрытие, – прямо сказал ей Дорланд. – На самом деле он возглавляет одну из восточноевропейских преступных группировок, занимающуюся отмыванием денег. Те работники, которых он привозит из Турции, в основном нелегалы, работающие здесь, так как опасаются за свою жизнь. Бедные ребята выкладывают тысячи только для того, чтобы приехать в нашу страну, а по прибытии им говорят, что, как только власти узнают о них, они в любую минуту могут выслать их обратно. Поэтому их заставляют работать практически бесплатно и содержат в нечеловеческих условиях. И это еще не самое худшее. Молодых женщин или даже девушек продают Уокеру их же родственники. Он заставляет их заниматься проституцией, и они переходят из рук в руки. То, чем он занимается, – это самый жестокий в мире бизнес. Он играет на горе и пороках людей. И, кстати говоря, его на самом деле зовут вовсе не Эндрю Уокер.

– Откуда ты все это знаешь? – поинтересовалась Люси.

– Я знаю это потому, что в прошлом году он обратился ко мне с предложением купить «Светскую жизнь». Тогда он сказал, что ищет, куда бы инвестировать прибыль от своего турецкого бизнеса. Он говорил о возможности издавать «Светскую жизнь» в Европе и даже в России. Должен признать, что я попался на эту удочку, причем не только из-за денег, которые он предлагал, а они были колоссальными. Но как только я решил копнуть глубже и стал задавать вопросы, правда постепенно начала вылезать наружу. Он хотел купить «Светскую жизнь» для того, чтобы с ее помощью отмывать деньги, заработанные на труде беженцев и проституток. Он предложил мне нанять специальных девушек, которые смогли бы принимать участие в вечеринках, устраиваемых журналом. Он говорил об этом так, что я не нашел ни одного изъяна в его плане, – Дорланд покачал головой. – Но потом оказалось, что дело обстоит иначе. Он хотел использовать «Светскую жизнь», чтобы рекламировать высокооплачиваемых проституток.

Чем дольше Дорланд говорил, тем сильнее билось сердце Люси.

– Не хочу лезть в твои дела, Люси, но я знаю, как работают эти люди: они предлагают заключить с виду потрясающую сделку, при этом попросив свою жертву никому не рассказывать о ней. Если ты встречалась с ним из-за бизнеса, то я посоветовал бы тебе держаться от него подальше.

– Но если все так, как ты говоришь, почему власти до сих пор не арестовали его? – печально спросила Люси.

– Возможно, потому, что он слишком умен, и они не могут ничего доказать. Я знаю все это только потому, что в свое время начал задавать кое-какие вопросы и обращался к нужным людям. В Лондоне в последнее время обосновались многие русские олигархи. Я знаю некоторых из них, а они, в свою очередь, знакомы с людьми, которые в курсе того, что… и так далее. Именно они сообщили мне, что с этим человеком лучше не связываться. Ты уже говорила Маркусу о том, что виделась с ним?

Люси покачала головой.

– Нет. Я не могу… Не сейчас…

– Да. Ему это точно не понравится, – согласился Дорланд.

– Мы с Эндрю просто встретились один раз, – стала оправдываться она. – И ничего более.

– Что ж, на твоем месте, Люси, я сделал бы так, чтобы эти встречи больше не повторялись. И дал бы Уокеру понять, что не заинтересован в его предложениях как в настоящий момент, так и в будущем. Конечно, это не мое дело, но мне всегда нравилась «Праздник для вас», да и ты тоже. Ты молодец, Люси, я восхищаюсь твоим умением управлять компанией даже тогда, когда дела пошли из ряда вон плохо. Он ищет именно таких людей, и, раз уж решил использовать тебя в своих грязных делишках, тебе придется очень постараться, чтобы отделаться от него. Эти люди знают, как сделать так, чтобы их жертвы попали в зависимость от них. Сдается мне, что они втянут в эту историю и Маркуса.

Люси посмотрела на письмо, которое только что дописала. Оно было адресовано Эндрю Уокеру, и в нем говорилось о том, что, так как Люси собирается выходить замуж, она решила отказаться от их совместного проекта. Для достоверности она решила написать, будто ее муж сам станет ее деловым партнером.

Она подписала письмо и вложила его в подписанный конверт. Запечатав его, она слегка вздрогнула.

«Слава богу, Дорланд предупредил меня о том, что на самом деле представляют собой Эндрю Уокер и его бизнес, – подумала Люси. – Как бы мне хотелось, чтобы власти не позволили ему продолжать свои темные делишки».

Но она тут же вспомнила слова Дорланда, с которым она поделилась своими чаяниями:

– Его арест не решит проблему – его место займут сотни других людей. Нелегальные работники – очень выгодный бизнес, а люди типа Уокера получают двойную прибыль: сначала бедняги, которых они привозят, платят ему за то, чтобы, как они надеются, получить свободу в другой стране, потом эти несчастные вынуждены отдавать большую часть своего жалованья для того, чтобы их не выдали властям. Властям тоже очень трудно что-либо предпринять – жертвы этих людей слишком запуганы и не станут обращаться за помощью. Это беспроигрышный вариант.

«Хорошо, что я ничего не рассказала Маркусу, – подумала Люси. – Представляю себе его реакцию, если он узнал бы, насколько легко я позволила Уокеру уговорить себя. Наверняка он не преминет напомнить мне, что всегда советовал мне бороться со своей наивностью. Маркус вернется днем, и мы поедем на крестины, – вспомнила она. – Неужели у меня мало проблем? Зачем нужна эта история с Эндрю Уокером?»

– Что-то ты сегодня подозрительно тихая.

– Неужели? – притворно удивилась Люси, слишком радостно улыбнувшись.

«Хорошо, что день сегодня выдался солнечный и можно спрятать глаза под очками от солнца», – подумала она.

Они выехали за два дня до крестин, чтобы Люси, Кэрли и Джулия могли немного пообщаться до того, как прибудут остальные гости.

Маркус заказал номер в маленьком отеле, заявив, что там у них будет возможность «потренироваться перед медовым месяцем», который они должны были провести на Карибских островах.

Люси так скучала, пока Маркус был в отъезде, но прошлым вечером настолько расстроилась из-за Эндрю Уокера, что совершенно ничего не почувствовала, когда Маркус, наконец, вернулся.

– Как прошла вечеринка в честь обуви для игры в футбол?

– А, замечательно, – ответила Люси, покраснев из-за охватившего ее чувства вины.

Маркус с замиранием сердца слушал ее.

«Что-то изменилось, пока меня не было, – думал он. – Что же? Неужели она передумала выходить за меня замуж?»

Он плотно сжал челюсти, решив, что не отступится.

«Если ее сомнения связаны с любовью к Нику Блэйну, то я сделаю все возможное, чтобы она наконец забыла его».

– Я разговаривал с мистером Маквикаром и сказал ему, что хочу вложить деньги в «Праздник для вас», чтобы ты смогла выплатить свои долги и получила небольшой рабочий капитал.

– Нет! – Ох, не стоило так остро реагировать на его слова, но Люси все же продолжила: – Я уже говорила тебе, что не желаю этого. В моем страховом фонде осталось достаточно средств, чтобы справиться самой, – она увидела, что Маркус нахмурился, но тему менять не стала. – Я понимаю, что ты очень богат и тебе ничего не стоит расплатиться с моими долгами, Маркус, но я не хочу этого. Иначе я буду зависеть от тебя в материальном смысле.

– Что ж, прекрасно. Если так, то, может, я смог бы стать твоим деловым партнером? Мы сумели бы…

– Нет, не надо, – отрезала она.

Маркус хотел спросить у нее, почему она так резко реагирует на все его предложения, но, увидев, что она чем-то очень расстроена и разозлена, не на шутку встревожился. Еще никогда в жизни ему не было настолько страшно и больно. Пришлось признаться самому себе: он боится потерять Люси.

«Неужели, несмотря на то, что Блэйн бросил ее ради другой женщины, она все еще надеется вернуть его? – спрашивал он себя. – Что происходит? Казалось, она счастлива со мной, рада, что мы будем вместе. Еще несколько дней назад она не хотела покидать моих объятий, а сегодня она ведет себя так, будто я последний человек, которого она хотела бы видеть».

Он с ужасом заметил, что отказ Люси принять его помощь причиняет ему нестерпимую боль.

Люси сжала пальцами разболевшиеся виски. Она так хотела рассказать Маркусу об Эндрю Уокере, но не могла.

– Через поворот мы съедем с шоссе, – сказал Маркус, а потом добавил: – Отель всего в нескольких километрах. Думаю, сначала мы заедем туда и оставим вещи. Во сколько мы должны быть у Джулии и Сайласа?

– Джул сказала, что после двух. Так что можно не торопиться, – заявила Люси, надеясь, что он поймет ее намек. – Кажется, нам повезло и с погодой, – продолжила она, чтобы поддержать разговор.

– Здесь мы должны повернуть, – произнес Маркус.

Он молчал, пока они ехали по опрятному загородному шоссе мимо нескольких аккуратных деревушек. А потом с бесстрастным видом заметил:

– Это очень красивое место. К тому же здесь не менее удобно, чем в Лондоне. Может, нам стоит присмотреть здесь дом? Как считаешь?

– Да, это место мне очень нравится, – согласилась Люси. – В свое время я приезжала к Джул на школьные каникулы и всегда думала о том, как хорошо было бы здесь жить.

– А вот и наш отель.

Люси осмотрелась. Под ногами был хрустящий гравий, покрытый слоем опавших листьев, из труб валил дым, обволакивавший небо серой пеленой, а в парке за домом бродил олень, смотревший на гостей огромными карими глазами.

В холле пахло воском, лавандой и розой. Одетая в твидовую юбку, кашемировый свитер и буквально вся унизанная жемчугом женщина, встретившая их, возможно, и была владелицей этой небольшой гостиницы. Она объяснила им, что их номер находится в пристройке.

– Думаю, он понравится вам. Пойдемте, я покажу его.

Пересекая двор, Люси заметила, что за домом большой пруд, в котором плавают два лебедя и целая стая жадных уток.

– Они сами прилетели к нам, – улыбаясь, объяснила женщина. – У нас есть и павлины. Так, что не пугайтесь, если услышите их крики. Есть люди, которым не нравится шум, но лично я думаю, что их красота – наилучшая компенсация за громкий и неблагозвучный голос.