Текст книги "Экспедиции в Экваториальную Африку. 1875–1882. Документы и материалы"

Несмотря на то, что мы планировали совершать свой поход без особой спешки, нам не хватало времени для длительных разведок, чтобы исследовать районы по правую и левую стороны от избранного маршрута. Тем не менее наши наблюдения, дополненные сведениями аборигенов, позволяют составить общее представление о бассейне Огове[663]663
  Ср.: Savorgnan de Brazza P. Voyages d’exploration… P. 530–532.


[Закрыть].

Занимая площадь приблизительно в три квадратных градуса к северу и двенадцать градусов к югу от экватора, этот бассейн тянется от седьмого до двенадцатого градуса восточной долготы по Парижу[664]664
  Т. е. отмеряемой от Парижского меридиана.
  Вопрос о начальном меридиане, от которого следовало отсчитывать долготу, имеет долгую историю. В античности Гиппарх Никейский (ок. 190 г. – ок. 125 г. до н. э.) проводил его через остров Родос, а Марин Тирский (ок. 70 г. – 130 г. н. э.) и Клавдий Птолемей (после 83 г. – после 161 г. н. э.) – через Канарские о-ва. В Средние века арабские географы либо прочерчивали его через западную оконечность Африки, либо следовали Птолемею. Точку зрения Птолемея в эпоху Великих географических открытий принял Герард Меркатор (1512–1594 гг.). В 1634 г. на Парижской конференции математиков и географов было решено считать нулевым меридианом линию, идущую с севера на юг через Иерро, самый западный из Канарских островов; это решение утвердил король Франции Людовик XIII. Однако 21 июня 1666 г. математики Французской академии приняли за нулевой меридиан линию, проходящую через Париж (через место, на которой планировалось построить Обсерваторию); она отклонялась от меридиана Иерро на 20º к востоку. Парижский меридиан использовался французами в течение более чем двух столетий. На Вашингтонской международной конференции 1884 г. 23 из 25 стран-участниц проголосовали за признание в качестве универсальной точки отсчета долготы Гринвичского меридиана, британского конкурента Парижского. Франция, воздержавшаяся при голосовании (вместе с Бразилией), продолжала применять Парижский меридиан для измерения времени до 1911 г., а в навигации до 1914 г.


[Закрыть], и, возможно, его размеры равны примерно трети территории Франции.

Область, прилегающая к океану, низменная и болотистая, занимает приблизительно треть территории бассейна; внутренняя же область, неровная и возвышенная, является частью массива, параллельного побережью, который служит подножием для высоких плато, окаймляющих с запада большую впадину Экваториальной Африки.

После известняковых отмелей Либревиля, покрытых толстым слоем лимонита[665]665
  Ил.


[Закрыть], идут аллювиальные почвы дельты Огове, сформировавшиеся в недавнее время.

Этот болотистый регион прорезают большие лагуны, озера и каналы.

Повсюду в изобилии растут мангровые деревья, ротанговые пальмы[666]666
  Ротанговая пальма (Calamus rotang) – лазающая лиана из семейства пальмовых, растущая в очень влажных местах; самое длинное растение в мире – его тонкий (диаметром 7 см) и крайне гибкий ствол поднимается сначала вертикально (на высоту до 10 м), а затем вьется горизонтально (общей протяженностью до 200 м и более). Кора и ядровая древесина ротанговой пальмы отличаются особой прочностью, заболонь более мягкая и гибкая. Дерево использовалось туземцами прежде всего для изготовления предметов домашнего обихода (корзины и пр.).


[Закрыть], панданусы с пирамидальными пучками корней[667]667
  Мощные воздушные корни пандануса, достигнув поверхности почвы, врастают в нее; постепенно нижняя часть ствола отмирает, и растение держится на этих корнях как на подпорках.


[Закрыть]. Плотная завеса темной растительности, типичной для солоноватых вод, сменяется многочисленными рощицами масличных пальм. Их силуэты четко выделяются на полотне высоких трав и папирусов, заливаемых водой во время половодий. Они несколько оживляют равнинный ландшафт, который постепенно превращается в возвышенный.

Затем появляются первые скалы. Это голубоватые филлиты[668]668
  Плотные блестящие сланцевые породы, переходная форма от глинистых сланцев к слюдяным.


[Закрыть], покрытые толстыми слоями желтой или красной глины, расцвеченной гидратом железа. Вдоль реки тянется полоса холмов и лесов из разных пород деревьев; огромный слой перегноя делает почву чрезвычайно плодородной; река течет широко и величаво, острова и островки больше не загромождают ее.

По мере того как местность поднимается все выше и выше, деревни галуа, иненга, бакале жмутся все ближе к берегам; на неровной поверхности проступают гранитные обнажения. Затем деревни исчезают из виду, и густой лес накрывает своей тенью весь регион.

Пальм уже нет, берега все ближе подходят друг к другу, и после пустынной местности между Самкитой, Нджоле и страной окота начинаются пороги.

Огове пролагает себе путь через пласты аспидного и слюдяного сланца. Нас встречают бесчисленные скалы, острова и островки, и среди этого хаотичного нагромождения можно увидеть груды кварцита, обкатанных камней и отмели из кварцитового песка со слюдяными чешуйками, которые кильватерная струя заносит в тихие затоны. Здесь обитают окота. Впервые появляются поросшие травой холмы, нарушая утомительную монотонность лесов; они тянутся за пределы земли оканда, где на поверхность выходят глыбы гранита, кварца и гнейса[669]669
  Гнейс – горная порода, образовавшаяся при метаморфизме осадочных или изверженных пород; состоит в основном из полевых шпатов, слюд, кварца и др.


[Закрыть].

Но за страной адума лес, явивший всю свою мощь выше Бове, редеет; огромное пространство занято наслоениями кварцевого песчаника, покрытыми желтой или красной глиной; за ними следует песчаная область с долинами, разделенными высокими плато.

Как уже было отмечено, между экватором и тропиками сезоны дождей зависят от склонения солнца. В экваториальной зоне два сезона дождей; но по мере удаления на север дожди все более запаздывают, а по мере удаления на юг они начинаются все раньше и раньше. В результате продолжительность одного дождевого сезона увеличивается, а другого уменьшается, так что в тропиках уже только один сезон дождей и только один сезон засухи.

В Габоне, расположенном около экватора, год делится на два сезона дождей и два сезона засухи неравной продолжительности. Это свойственно и для бассейна Огове, но с модификациями, связанными с разницей широт, воздействием атмосферных потоков, а также с расположением того или иного района относительно горных цепей, характером почвы, состоянием растительности и т. д., т. е. со всеми теми факторами, которые, независимо от общих законов, определяющих смену сезонов на побережье, по всей видимости, способствуют сокращению периода дождей по мере удаления от океана.

Наблюдение за сезонами – с ними тесно связан режим реки, знание которого было для нас важно как с географической точки зрения, так и с точки зрения доставки наших грузов, – показало, что год делится на четыре периода:

Большой сезон дождей продолжается с января до мая; это самое влажное и самое теплое время года: в тени термометр поднимается выше +34 °С.

Сменяющий его большой сезон засухи продолжается до сентября. Жара и влажность достигают своего минимума; это самое благоприятное время для европейцев. В сентябре температура повышается, и начинаются дожди; они усиливаются в ноябре и прекращаются в декабре. Этот второй сезон дождей сменяется очень коротким сухим периодом, длящимся с 15 декабря по 15 января. И снова частые грозы, виновницы высокой влажности, делают чрезвычайно неприятным этот момент перехода или передышки между двумя дождевыми периодами.

Средняя температура +24 °С.

За исключением торнадо, приходящих с востока, юго-западные и южные ветры почти не обновляют теплый и влажный воздух лесных пространств, будь то низины или возвышенности, поэтому воздух, как и вода, зараженный растительной гнилью, вызывает болезни, присущие тропикам.

В своих общих чертах страна делится на четыре зоны, отличающиеся друг от друга рельефом, геологической природой, высотой и климатом:

1) приморская зона, низменная и болотистая;

2) область обширных лесов с прогалинами, покрытыми травой;

3) область зеленых холмов, разлинованных многочисленными ручьями, с лесистыми берегами рек и с плато высотой от трехсот до четырехсот метров;

4) зона водораздела, зона плато высотой от семисот до восьмисот пятьдесяти метров с глубокими ложбинами, откуда берут начало реки.

Глинистые плато высотой от трехсот до четырехсот метров и песчаные плато высотой от семисот до восьмисот пятидесяти метров являются самыми высокими местами в тех зонах, где они расположены. Характерная черта – вершины холмов и гор всегда ниже плато.

Кажется, что подпочва этих возвышенностей различается строго по зонам. На глинистых плато она четко видна по обнажениям на берегах рек, где лежит мощными песчаными напластованиями темного, красного, а иногда голубоватого цвета. Песчаник же подножий высоких плато состоит из крупных и рассыпчатых частиц; можно обнаружить его нижние слои в русле рек, зажатых между крутыми берегами.

Температура на плато варьируется от +13 до +33 °С, если брать крайние показатели в тени. В этом достаточно сухом воздухе хорошо ощущается свежесть; ветры, дующие беспрестанно над этими регионами, значительно смягчают зной.

Термометр, установленный в почве на метровой глубине, показывает всегда +24 °С; такова среднегодовая температура на этих возвышенностях.

В сухой сезон по ночам выпадает очень обильная роса, заменяющая дожди, не столь частые, как в приморской зоне.

Атмосферное давление, как и во всей экваториальной зоне, исключительно стабильно. Дневная кривая почти постоянна по амплитуде. Она варьируется между минимумом 3,5 мм и максимумом 4,5 мм ртутного столба.

Атмосферные возмущения редко влияют, да и то ненадолго, на барометр; но если этот прибор бесполезен для определения погоды, он чрезвычайно ценен для измерения высоты.

Температурные показатели более изменчивы, и на них воздействует состояние атмосферы. Они обычно достигают своего максимума к двум часам дня и своего минимума за час до восхода солнца.

По термометру нельзя определить воздействие температуры на человеческий организм. Высокие температуры легче переносятся в ясную и сухую погоду, чем во время менее сильной жары, но при облачном небе, насыщенном водными парами.

Гигрометр скорее, чем термометр, дает указания на этот счет.

Электрическое напряжение также оказывает ослабляющее воздействие на организм.

Можно сказать, что лесная, или болотная, лихорадка[670]670
  Самым эффективным средством от болотной лихорадки (малярии) в эпоху Пьера де Бразза был хинин в больших дозах (от 1 до 5 г ежедневно).


[Закрыть] – самая серьезная болезнь этих мест[671]671
  Марш, рассказывая о пребывании у бакале, сообщает также о язвенных болезнях, вызванных паразитами, в том числе клещами (Marche A. Op. cit. P. 248). Подробно о тропических гнойных язвах Габона см.: Швейцер А. Указ. соч. С. 58–59.


[Закрыть]. Различны как ее проявления[672]672
  Ср. симптомы этой болезни в изложении Марша (Marche A. Op. cit. P. 323).


[Закрыть] – перемежающаяся лихорадка, чрезвычайно сильные приступы желчного пузыря и гематурические приступы, так и непосредственные последствия – анемия, кожная сыпь и раны, которые долго не излечиваются, если только не меняется сезон, место обитания или пища. Случается, что сыпь исчезает после приступа лихорадки.

Солнечные удары здесь очень опасны. Дизентерией[673]673
  В Габоне встречается как бацилловая, так и амебная дизентерия.


[Закрыть] же болеют реже и в легкой форме. Туземцы подвержены и грудным заболеваниям. Я также встречал несчастных, пораженных сонной болезнью, которая обходит стороной европейцев. Только в последнее время врачи серьезно занялись ее изучением в госпитале Габона[674]674
  Подробно о сонной болезни, зонах ее распространения в Габоне, истории изучения и способах лечения см.: Швейцер А. Указ. соч. С. 54–58.


[Закрыть].

Огове, в своем среднем течении носящая имя Отембое или Рембо Мполо (Великая река), около побережья – Мигове, а в своем верхнем течении – Ребаньи, берет начало, как я выяснил позже, на западе высокого плато (восемьсот пятьдесят метров), в песчаной и безлюдной местности, которая отделяет возвышенную плодородную и безлесную страну ашикуйя от более низменного и лесистого региона балали.

Уровень Огове у ее истока выше уровня моря на четыреста пятьдесят метров. После ста пятидесяти километров пути на норд-норд-вест, прерывающегося водопадами и большими порогами, она достигает Пубары, где ее уровень понижается на тридцать метров, а у Машого еще на три метра. Он падает очень быстро – примерно по одному метру на километр пути; в конце концов Огове становится настоящей рекой и течет по долине параллельно побережью до слияния с Ивиндо, своим правым притоком, где после прохождения двух групп порогов ее уровень опускается на сто метров. На отрезке же от Думе до Ивиндо он снижается на семьдесят метров.

Пролагая свой путь, Огове обнажает лежащие в регулярном порядке слои кварцита, что особенно характерно для района Думе.

У Бунджи, нижней границы порогов в стране адума, властвует гранит. Начиная с устья Ивиндо, пороги больше не образуют отдельных скоплений, но бесперерывно следуют друг за другом, за исключением участка выше водопада Бове.

Ниже устья Себе начинается зона бескрайних девственных лесов, которая тянется до места впадения Нгунье в Огове; ее прерывает только безлесная территория оканда и апинджи.

У островов Нджоле Огове пробивает себе путь сквозь скалистые преграды. Ее уровень понижается на сто восемнадцать метров и оказывается лишь на семьдесят метров выше океана, от которого она удалена на двести тысяч морских миль[675]675
  Морская миля – мера длины, использовавшаяся в навигации и соответствовавшая длине одной географической минуты. В эпоху Пьера де Бразза во Франции она исчислялась в 1852 м, в Великобритании – в 1853,184 м. В 1929 г. французская морская миля была признана единой международной мерой длины, но с 1960 г. она практически перестала использоваться.


[Закрыть] и к которому беспрепятственно катит в юго-западном направлении свои спокойные и глубокие воды. Затем, расширяясь все больше и больше, она проходит через холмистые равнины приморской зоны, покрытые лесами, и оставляет за собой песчаные отмели и острова.

Выше Ламбарене это уже почти озеро; отсюда Огове течет в своем главном – западном – направлении; она разбрасывает направо и налево по низинам множество рукавов, связанных между собой естественными каналами, а те, в свою очередь, ветвятся и делятся, образуя на побережье лагуны и дельту, чья ширина между мысом Св. Екатерины и бухтой Назарет, куда впадает ее самый большой рукав, достигает примерно ста восьмидесяти километров.

До Ламбарене, последнего европейского поста, Огове судоходна для пароходов с метровой осадкой во все сезоны; можно даже подняться до пустынных островов Нджоле и Миссанга. В период половодья по ней проходят суда с осадкой в два с половиной метра.

Намного длиннее Сены[676]676
  Длина Сены – 776 км.


[Закрыть], Огове превосходит ее и по ширине, и по глубине, и по скорости течения[677]677
  Сена в эпоху Пьера де Бразза была судоходна (для речных судов) на протяжении 547 км от Труа до устья (для морских судов – от Руана). Согласно данным на 1855 г., ширина Сены в Париже составляла от 61 до 202 м, глубина – от 3,4 до 5,7 м. (Lazare F., Lazare L. Op. cit. P. 100), однако в период половодья ее уровень порой поднимался до 8 м (во время наводнения 1910 г. – до 9,5 м). Обычная скорость течения Сены – от 1 до 2 км/ч, но в половодье она достигала 4 км/ч.


[Закрыть]. Постоянно изменчивая, она становится страшной, когда ее мрачные воды, поднимаясь выше среднего уровня на четыре-пять метров и удесятеряя свою массу, неудержимо устремляются вперед. О той невидимой и грандиозной разрушительной работе, которую она совершает, можно судить по ее мощным водоворотам.

Из-за того, что каждое племя обладает монополией на торговые пути, мы были вынуждены четыре раза менять гребцов. Можно представить себе скорость течения Огове, если путь на пироге без остановки от Нджоле до Машого вверх по течению занимает пятьдесят дней, а обратно – только шесть.

Хотя Огове, как и большая часть ее бассейна, находится в южном полушарии, где разливы и спады воды зависят от сезонов, ее водный режим несколько меняется в нижнем течении после впадения Ивиндо из-за иного режима северных притоков.

За исключением Нгунье, исследованной дю Шайю[678]678
  Поль Беллони дю Шайю (1835–1903 гг.) – исследователь и естествоиспытатель. Сын французского коммерсанта и мулатки с острова Реюньон, он в 1852 г. переехал в США и принял американское гражданство. До 1855 г. дю Шайю вел торговлю с племенами Габонского эстуария, покупая у них черное дерево и слоновую кость. Затем по поручению Филадельфийской академии естественных наук он организовал две научные экспедиции в Габон (1855–1859, 1863–1865 гг.), исследовав долины Тембони и Монда, а также области к югу от Огове (районы мыса Лопеш и лагуны Фернан-Ваш) и открыв реку Нгунье. Описание этих экспедиций дю Шайю дал в сочинениях: Chaillu P. B. du. Voyages et aventures en Afrique Equatoriale. Paris, 1863; Idem. Journey to Ashango-Land and further penetration into Equatorial Africa, 1863–1865. London, 1867; Idem. L’Afrique sauvage, nouvelles excursions au pays des Ashangos. Paris, 1868. Подавляющее большинство его более поздних произведений также посвящены Габону: Chaillu P. B. du. Stories of the Gorilla Country. New York, 1867; Idem. Wild Life under the Equator. New York, 1868; Idem. My Apingi Kingdom. New York, 1870; Idem. The Country of the Dwarfs. New York, 1871; Idem. Adventures in the great forest of Equatorial Africa and the country of the dwarfs. New York; London, 1899; Idem. Lost in the Jungle. New York, 1900; Idem. The world of the great forest: how animals, birds, reptiles, insects talk, think, work, and live. New York, 1900; Idem. King Mombo. New York, 1902; Idem. In African forest and jungle. New York, 1903. О дю Шайю см.: Bucher H. Canonization by repetition: Paul Du Chaillu in historiography // Revue française d’histoire d’outremer. Vol. 66. 1979. No. 242–243. P. 15–32. О манере описания им своих путешествий в Африку см.: Demeulenaere A. Op. cit. P. 89–106.


[Закрыть], притоки Огове еще не изучены. Наблюдения, проведенные в их устьях, выводы, сделанные на основе общей орографической системы, как и сведения, полученные от местных жителей, не позволяют считать их сколько-нибудь пригодными для судоходства. Левые притоки текут почти параллельно Огове; правые же расходятся от нее, словно веером. Среди первых, после Нгунье, стоит упомянуть только Либумби, Лоло, Офуэ. Правые – Нкони и Себе – малозначимы; но было бы интересно исследовать, выше ее первых водопадов, реку Ивиндо, основной исток которой, может быть, находится далеко на севере.

Племена бассейна Огове принадлежат к черной расе. Одни представляют классический тип, тогда как у других расовые признаки не столь резко выражены и цвет кожи не столь темный. Опираясь на совокупность этнографических признаков – за исключением ака, или окоа, редких образчиков пигмеев, затерявшихся на Африканском Западе, – мы попытаемся выделить определенные группы.

Я изучал эти черные племена как с антропологической точки зрения, так и с точки зрения той роли, которую каждое из них сможет играть в будущем. Тем не менее считаю полезным дать их общую классификацию по языкам.

Многие из этих племен различаются между собой больше по физическим, чем по нравственным характеристикам; влияние среды обусловило различия внутри одной расы.

Вот языки и народы, говорящие на них: мпонгве, на котором говорят габонцы, орунгу, нкоми, галуа, иненга, живущие в приморской зоне; бакале, на котором говорят булу, бангве, шаке, шебо и окота, обитающие выше Думе; фан, на котором говорят павины и ошеба, или оссьеба.

Производные от каждого из этих языков часто настолько различаются между собой, что люди одного происхождения с трудом понимают друг друга.

Если мы возьмем, например, обычное слово «вода» – аминго, манго, манджва, анджа, манджин, то легко увидим их общий корень.

И, наоборот, если взять слово «огонь» – огони, вивони, мейя, ига, ндва – нетрудно заметить, что огони на мпонгве, мейя на бакале и ндва на павинском не имеют ничего общего.

При таком смешении народов и языков непросто осуществить строгую классификацию, ибо к этим трем основным языковым семьям добавляется четвертая группа наречий, на которых говорят адума, обамба, ондумбо, авумбо и, может быть, даже баканике и батеке. Произношение в некоторых из этих языков мягкое, как в мпонгве, в других – как в фан – твердое и гортанное. У мпонгве счет идет до десяти, а у бакале только до пяти.

Я должен указать еще на очень четкое различие между туземцами: у тех, кто населяет берега рек, нравы мягкие, а те, кто живет вдали от них, – люди физически сильные и воинственные. Первые представляют прошлое, вторые – будущее.

Несмотря на свой каннибализм, фаны превосходят остальных аборигенов. Грубость их нравов связана с более суровыми условиями существования, с бесконечными войнами и с относительной бедностью. Их женщины, обреченные на тяжелый труд, строго соблюдают обязанности супруги и матери. Прибрежные жители, занимающиеся единственно торговлей, утратили свою дикость, но мужчины стали изнеженными, а женщины как нельзя более распущенными.

Да не потеряет павин своих природных качеств при контактах с прибрежными жителями и белыми!

У фанов не существует рабства, как у других племен, но их объединяют с ними две вещи: полигамия и, в меньшей степени, фетишизм – разновидность культа духов, отправляемого оганга, которых мы называем шаманами. Естественно, мораль фанов соответствует рудиментарному состоянию их цивилизации. Что же касается религиозных верований, то, хотя мы с полным основанием критически оцениваем ряд грубых и часто жестоких ритуалов, приходится признать, что за ними часто скрывается некая абстрактная, спиритуалистическая идея.

Магометанство в силу своей монотеистической сущности могло бы наверняка обеспечить реальный нравственный прогресс для этих людей. Оно легко бы вписалось в их обычаи благодаря полигамии; однако высшие интересы нашей колониальной политики требуют отвергнуть ислам в пользу христианства, к которому они менее восприимчивы, но который сблизит их с европейскими нациями.

Мы уже отметили невежество, недоверчивость и относительно мягкий характер прибрежных жителей и говорили об их разъединенности и торговых монополиях. Наше влияние, которое прежде объяснялось слабостью политических связей между племенами, обязательно утвердится среди них, ибо интересы этих людей естественным образом привязывают их к нам. Знание реки и коммерческая жилка сделают их ценными помощниками; в свою очередь этим вырождающимся народам неизбежно потребуется для защиты наше вмешательство.

Прибрежные жители не войдут в цивилизационное движение как производители, они будут его промежуточным звеном; они обречены на исчезновение перед лицом нашествия первобытных народов, воинственных и физически сильных. Разъединенные племена побережья нуждаются в нашей поддержке, чтобы, сплотившись, противостоять слишком стремительному вторжению пришельцев и оказывать на них нужное воздействие. Но, помогая им, мы должны добиться взаимопонимания между этими разрозненными племенами и их общим врагом и не допустить, чтобы в этой благоприятной для них ситуации они не стали обогащаться исключительно за счет того, что добыто трудом вновь прибывших.

Совсем иначе обстоит дело с этими последними. Их враждебность может ограничить нашу деятельность территорией, непосредственно примыкающей к морскому побережью и к судоходным рекам, и преградить нам путь во внутренние области. Наше влияние на пришельцев станет эффективным, когда мы заинтересуем их торговлей с нами. Если мы сумеем установить с ними коммерческие связи, сегодняшние строптивцы станут самой созидательной силой в будущем.

Все это будет зависеть от того, каким образом мы сохраним равновесие между туземцами и различными интересами, которые могут привязать их к нам. Ныне внутренние области ничего не экспортируют, если не считать небольшого количества слоновой кости, которая по цепочке, из рук в руки, доставляется на побережье; торговля сводится к продаже рабов, хотя весь регион изобилует каучуком, но его не добывают даже вблизи Ламбарене, ибо местное население не знает его реальной цены.

Судя по внешнему облику страны, вся земля, за небольшим исключением, чрезвычайно плодородна, и от человека не требуется больших усилий, чтобы прокормить себя.

Беспечные и ленивые в силу благодатной природы, туземцы не делают запасов и живут одним днем, посвящая обработке земли ничтожную часть своего времени; они занимаются рыбной ловлей, охотой и особенно торговлей.

Будущее страны тесно связано с организацией труда туземцев; только благодаря труду можно извлечь огромную прибыль из плодородных почв региона, культивируя кофе, какао и сахарный тростник, которые здесь прекрасно растут.

Промышленность может выгодно использовать имеющиеся в изобилии масличные, волокнистые, красящие растения и различные породы деревьев, в том числе эбеновое дерево[679]679
  Африканское эбеновое дерево (Diospyros crassiflora Hiern, Diospyros evila Pierre) – вечнозеленое дерево высотой до 15 м и до 2,2 м в обхвате, растущее в экваториальном лесу в сухих и полусухих зонах; кора черная, заболонь коричневая с черными прожилками, ядровая древесина черная и большой плотности (до 1,1 кг/м²). На экспорт шла только ядровая древесина, которую туземцы отделяли от коры и заболони и разрубали на бревна длиной 1,3 м и весом от 30 до 60 кг; в Европе она использовалась для изготовления мебели и музыкальных инструментов.


[Закрыть], красный сандал[680]680
  Сандаловое, или красное дерево (Pterocarpus Angolensis), – вечнозеленое лиственное дерево из семейства сандаловых с пышной кроной, растущее в экваториальном лесу и в Южной Африке; обычно высота достигает 16 м, в особо влажных местах – 18–19 м. Имеет темно-коричневую кору, красноватую заболонь и коричневую ядровую древесину. Туземцы использовали сандал для изготовления пирог, музыкальных инструментов и лекарств (его красному соку, похожему на кровь, приписывались магические свойства), европейцы – для изготовления мебели. См.: Pterocarpus angolensis DC // http://www.sl.kvl.dk/upload/pterocarpus_angolensis_int.pdf.


[Закрыть] и каучуковые лианы, которые сегодня составляют – наравне с пальмовым маслом и слоновой костью – главные предметы экспорта ближайших к побережью регионов[681]681
  Важными статьями экспорта являлись также пальмовый орех, воск и ракушки (Savorgnan de Brazza P. Voyages d’exploration… P. 535).


[Закрыть].

Известно, что крупные европейские фирмы, ведущие торговлю в Западной Африке, обычно ограничиваются созданием факторий и торговых контор на побережье.

Караваны, приходящие туда издалека, привозят продукты и получают в обмен некоторое количество товаров; племена из отдаленных областей внутренней части страны привлекает к побережью именно возможность продажи с немедленной оплатой.

На Африканском Западе все обстоит иначе. Товары и местные продукты переходят по цепочке, из рук в руки, от племени к племени, пока не пройдут путь от побережья до внутренних областей страны и обратно; оплата производится не сразу, а в форме аванса.

Первые негоцианты, прибыв в Габон, оказались в затруднительном положении, из которого прибрежные мпонгве вызволили их с выгодой для себя, став их агентами. <Схема такова>. Купец вручает посреднику-туземцу некие товары, платя ему за посредничество часть из них; тот далеко не уходит и живет на широкую ногу, благодаря товарам, взятым в качестве аванса. Он берет из них небольшую долю и в свою очередь отдает ее в качестве аванса туземцам, которые должны добыть требуемые вещи; те действуют тем же способом, вступая в сделку с другими туземцами, обитающими еще дальше; в результате производитель получает лишь сотую долю товаров, авансированных торговой конторой[682]682
  Ср.: Пис. V.


[Закрыть]. Все получающие доход от такого вида сделки озабочены единственно тем, чтобы гарантировать себе этот прибыльный транзит. Отсюда огромное количество мелких торговых монополистов, которые перехватывают друг у друга коммуникации, соперничают и ведут бесконечные войны от деревни к деревне. В этих условиях коммерческие связи ограничиваются лишь небольшой зоной вблизи побережья. Такая авансовая торговля является источником злоупотреблений, конфликтов, вооруженных столкновений и расточительства.

Мы посчитали важным напомнить, как осуществляется коммерческая деятельность на побережье, поскольку не хотим, чтобы в таком виде она распространилась и на внутренние области, еще не затронутые ее деморализующим воздействием. Уже в 1866 г. несколько европейских компаний разместили фактории в низовьях Огове, но до сих пор Ламбарене остается конечным пунктом прямой европейской торговли.

Народы верховий реки можно разделить с коммерческой точки зрения на две группы: живущие на берегах Огове и обитатели буша.

Первые – исконные жители страны – считаются цивилизованными; на реке на своих пирогах они в своей стихии: это галуа, иненга, оканда и – немного выше – адума.

Жители буша – бакале, бангве, шаке, фаны – мигрировали поближе к прибрежным племенам, но не смогли сами использовать речной путь. Груз они переносят исключительно на спине. Это они поставляют то небольшое количество слоновой кости, которая поступает в районы, прилегающие к Габонскому эстуарию.

У первых, ставших в силу обстоятельств нашими союзниками, мы просили пироги. Вторым, чьей враждебности опасались, мы говорили, что белые с побережья желают установить с ними коммерческие отношения. Благодаря надеждам, которые мы породили у них, самые большие трудности были устранены.

Мы располагаем только общими сведениями о торговых контактах жителей буша. Европейские товары доходят до племен внутренних областей главным образом из дальних районов Рембое и Комо (притоков Габона) и из деревень района Самкиты, находящихся на некотором расстоянии к северо-востоку от Ламбарене. Многие влиятельные вожди Самкиты монополизируют торговлю, извлекая из нее значительные доходы; они бы никогда не позволили посредникам, посланным к ним факториями, свободно вступать в прямые контакты с жителями буша.

Бакале ходят по суше к бангве на юг страны оканда, где покупают слоновую кость, платя сотую часть цены, установленной факториями; переходя из рук в руки она настолько уменьшается, что после года ожидания производитель получает лишь крохи от товаров, отданных коммерсантом первому посреднику.

Понятно, что в таких условиях только одна слоновая кость может выдержать все превратности столь длительного путешествия.