Текст книги "Экспедиции в Экваториальную Африку. 1875–1882. Документы и материалы"

С какими же людьми я собирался совершить мое первое путешествие и какими средствами я располагал?

Я уже назвал Ноэля Балле и Альфреда Марша.

Четвертый европеец в экспедиции – это <Виктор> Амон, молодой боцман военно-морского флота, обладающий огромной физической силой и неистощимым оптимизмом, у него золотые руки, как, впрочем, у любого настоящего моряка.

Цветная часть персонала представлена четырьмя переводчиками и отрядом сопровождения из лапто.

Все лапто – мусульмане, люди смелые, хотя их задиристость слишком часто выливается в потасовки[188]188
  На борту корабля «Луаре», который прибыл в Габон 20 октября 1875 г. (Отч.-1. Гл. II; Пис. I). Марш приводит другую дату – 19 октября (Marche A. Op. cit. P. 245–246.


[Закрыть]. В самом начале похода двоих заболевших я был вынужден отправить обратно.

Из моих переводчиков – Детьюма[189]189
  Дени Детьюма (Дотьюм, Дольюме) – павин, переводчик с мпонгве и павине (фан). См.: Пис. III–IV; Lettre de M. de Brazza au Ministre sur la situation… Р. 552.


[Закрыть], Шико[190]190
  Шико, переводчик с мпонгве, был габонцем, принявшим католическую веру. См.: Отч.-1. Гл. I; Пис. III–IV; Lettre de M. de Brazza au Ministre sur la situation… P. 552. В письме от 10 января 1876 г. де Бразза называет его также «бывшим рабом из Конго» (Пис. IV). В письме от 3 июля 1877 г. он говорит, что Шико был знаком и с языками племен, обитавших в долине Конго (Пис. Х).


[Закрыть], Изингона[191]191
  Изингона (Исингоне) – павин из племени огула, переводчик с павине (фан). См.: Пис. III–IV; Lettre de M. de Brazza au Ministre sur la situation… Р. 552.


[Закрыть] и Мандо-Манго[192]192
  Мандо-Манго – павин из племени огула, переводчик с павине (фан) и бакале. См.: Пис. III–IV; Lettre de M. de Brazza au Ministre sur la situation… Р. 552.


[Закрыть] – я рассчитываю более всего на двух первых[193]193
  Де Бразза раньше не знал Изингону и Мандо-Манго, их рекомендовал ему комендант Габона (Пис. I).


[Закрыть]. Я знаю старину Детьюма с 1873 года[194]194
  Ниже (гл. XXI) де Бразза указывает 1872 г.


[Закрыть], мы встречались с ним на Комо[195]195
  Комо – третья по размерам река Габона длиной 230 км (площадь бассейна – 5 тыс. км²); берет начало на юго-западе плато Волё-Нтем в совр. Экваториальной Гвинее. В данном случае имеется в виду район эстуария Комо, который издавна привлекал европейцев в гораздо большей степени, чем болотистая дельта Огове. Эстуарий был открыт португальцами в 1472 г.; вместе с прилегающей областью он был изучен во второй половине 1840-х – 1850-е годы благодаря экспедициям Шарля Пижара (1846 г.), Огюста Бодена (1853 г.), Лорана-Адриена Реверана дю Мениля (1857 г.), Жюля-Эдуарда Брауезека и Луи-Виктора Женуайе (1857–1859 гг.), а также Поля Беллони дю Шайю (1858 г.). Первое постоянное французское поселение в устье Комо (Форт-Омаль) было основано в 1843 г.


[Закрыть]; гарантией надежности Шико для меня является его бывшая служба у де Компьеня. Все они прилично говорят на мпонгве[196]196
  Мпонгве (омьене) – язык этнической группы мпонгве (орунгу, нкоми, галуа, иненга, аджумба).


[Закрыть], бакале[197]197
  Язык бакале имеет сходство, с одной стороны, с языками бенга и бакота, а с другой – с языками фанов и басеке. См.: Raponda Walker A. Op. cit. P. 131–132.


[Закрыть] и павине[198]198
  Павине – язык фанов. О нем см.: Martrou L. La langue fang et ses dialectes // Journal de la Société des Africanistes. T. 6. 1936. No. 2. P. 205–211; Raponda Walker A. Op. cit. P. 137–138.


[Закрыть] и также способны произнести несколько слов на французском[199]199
  В письме от 24 декабря 1875 г. де Бразза сообщает, что Дени Детьюма «очень хорошо говорит по-французски» (Пис. III). Ниже (в гл. XXI) сказано, что Дени – один из первых павинов, выучивших французский.


[Закрыть].

У Детьюмы больше нет того прежнего колоритного вида, когда он облачался в свой национальный костюм: сейчас на нем матросская одежда, обвешанная оберегами и амулетами[200]200
  В письме от 24 декабря 1875 г. де Бразза пишет об этом по поводу сенегальца-мусульманина лапто по имени Дени, а не павина Дени Детьюма (Пис. III).


[Закрыть].

У Шико, которому суждено быть и поваром, и переводчиком, не очень приятная внешность из-за его глуповатого взгляда и рук, спускающихся ниже колен; но он беспрекословно выполняет приказы, что является большой редкостью, к тому же он никогда не лжет[201]201
  Ср.: Пис. III.


[Закрыть].

Наше вооружение насчитывает четырнадцать винтовок Шаспо[202]202
  Модель ружья, изобретенная в 1863 г. Антуаном Шаспо и принятая на вооружение французской армией в 1866 г.


[Закрыть] и восемь револьверов; у переводчиков наши охотничьи ружья.

Девяносто запаянных железных ящиков весом каждый около двадцати двух килограммов и двадцать шесть жестяных ящиков по пятьдесят килограммов содержат мелкие предметы или товары для обмена: ткань, бисер, ножи, зеркала, порох, патроны; в сорока остальных находятся тяжелые вещи, такие как медная утварь, сабли, товарные ружья и т. д. Весь багаж весит восемь тонн[203]203
  Подробно см.: Отч.-1. Гл. I.


[Закрыть].

Эти сто пятьдесят шесть ящиков составляют наш капитал: теперь нам предстоит заставить его работать и приносить плоды.

Я сразу же расскажу о препятствиях, возникших в начале нашей экспедиции. Самая большая неприятность заключалась в отсутствии пирог, которые, однако, я специально заранее заказал. Маршу пришлось отправиться[204]204
  На «Пионере» (Marche A. Op. cit. P. 241).


[Закрыть] раньше, 26 октября[205]205
  Марш называет другую дату – 27 октября (Ibid. P. 241); в письме же самого Пьера де Бразза от 2 ноября 1875 г. говорится, что это произошло «пять дней тому назад» (Пис. I). Марш прибыл в Ламбарене 1 ноября и провел там три недели до приезда основной части экспедиции (Marche A. Op. cit. P. 244).


[Закрыть], чтобы найти и купить лодки[206]206
  Пироги и гребцы были заранее заказаны Реноке, вождю иненга; однако по прибытии к нему Марша оказалось, что заказ не выполнен (Ibid. P. 242–243).


[Закрыть], без которых мы не могли бы пройти через пороги. Ожидая окончательного отплытия, готовые стойко встретить все превратности судьбы, мы воспользовались оказией и сели на борт «Марабу», небольшого парового судна[207]207
  Канонерской лодки.


[Закрыть], приписанного к местному посту, на котором могли доплыть до Комо и вступить там в контакт с фанами, или павинами.

Дело в том, что капитану «Марабу»[208]208
  Ив-Мари Ле Троке (1833–1879 гг.) – французский военный моряк; на службе в ВМФ Франции с 1854 г.; участник Крымской войны; нестроевой аспирант (1855 г.), капитан дальнего плавания (1859 г.). В 1860–1862 гг. плавал на торговых судах, но затем вернулся в ВМФ. Лейтенант (1865 г.), капитан-лейтенант (1868 г.). В 1872 г. был направлен в Габон в качестве старшего помощника капитана парового катера «Кордильер», а затем назначен командиром «Марабу» (см.: Отч.-1. Гл. II; Marche A. Op. cit. P. 241). После краткого перерыва (1877–1878 гг.) был вновь послан в Габон в качестве командира сторожевого парового судна «Арбалет».


[Закрыть] поручили[209]209
  Это поручение дал капитан 2-го ранга Феликс-Амбруаз Клеман, комендант Габона в 1875–1876 гг.


[Закрыть] выступить в качестве арбитра для разрешения одного спора. Незадолго до этого у некоего сенегальца, который владел здесь несколькими факториями, разграбили один из складов, и он потребовал надежной охраны. В одну из ночей охраннику показалось, что туземная пирога слишком близко подошла к торговым судам, и он выстрелил в сторону гребцов. Те в испуге бросились в воду и опрокинули пирогу: один ребенок утонул. Среди павинов сразу же вспыхнуло сильное возмущение, они объявили войну сенегальцам; те, в свою очередь, подали жалобу с просьбой не допустить враждебных действий.

Таким образом, нам представляется случай быть свидетелями судебного разбирательства.

Мы извлекаем ребенка из могилы, хотя уже прошло три дня с его гибели: наш мужественный доктор Балле констатирует, что смерть наступила не от пули охранника. С этим заключением мы возвращаемся туда, где слушается дело. Деревня уже встала на тропу войны. Все товары, впрочем, давно унесены из хижин.

Прения затягиваются до бесконечности из-за длинных речей ораторов, каждый из которых формулирует свои выводы только после тысячи ненужных отступлений. Наконец наполовину по доброй воле, наполовину по принуждению, после обещаний подарков и угроз сжечь деревню спор разрешается, и стороны расстаются, как видно, не тая обиды.

3 ноября мы покидаем Габон на том же самом «Марабу», который должен доставить нас вместе с багажом в Мимба Реми, или Ламбарене[210]210
  Тогдашний Ламбарене (Илимба-Рени, Лемба-Рени, Мимба Реми) располагался на левом берегу Огове. Во время своего Третьего путешествия де Бразза создал немного ниже по течению на восточном побережье острова Азанге одноименный французский пост, позже превратившийся в город (ныне административный центр провинции Средняя Огове). О происхождении названия Ламбарене см.: Lisimba M. Les noms de villages dans la tradition gabonaise. Paris; Saint-Maur, 1997. P. 121–122; Raponda Walker A. Op. cit. P. 670.


[Закрыть], конечный пункт европейских постов в низовьях Огове примерно в двухстах сорока километрах от побережья.

Напомню здесь сразу о первой напасти, которая обрушивается на всякого путешественника, оказавшегося в Африке. Эта напасть – комары[211]211
  О «легионах комаров» пишет и Марш (Marche A. Op. cit. P. 245; см. также: Ibid. P. 278), который, кроме того, упоминает о маленьких мошках, не оставлявших путешественников в покое даже днем (Ibid. P. 245).


[Закрыть]. Европейцу трудно представить, насколько многочисленны эти насекомые, fourous, pullex penetrans[212]212
  Прокалывающая <кожу> блоха (лат.).


[Закрыть], чье тонкое и острое жало может проколоть самое толстое одеяло. Чтобы спастись от них, необходим накомарник, его делают или из местной плотной ткани, или из муслина, поскольку он пропускает воздух и в нем свободнее дышится.

Ни один негр не ходит без накомарника, который одновременно служит ему и палаткой; под таким пологом сохраняется тепло от дыхания, и, следовательно, можно спокойно спать, не страдая от холода.

Мы достигаем дельты Огове и ждем большой воды, чтобы без труда войти в реку.

Ночь наступает стремительно, что обычно для экваториальных областей. Нас охватывает пронзительное чувство тоски. Атмосфера удушающая, небо покрывается серо-свинцовым цветом; острова, выстроившись перед нашим взором в бесконечную цепочку, едва выступают из воды. От невыносимого ощущения монотонности нас спасают только плотные ряды мангровых деревьев[213]213
  Красное мангровое дерево (Rizophora mangle) – вечнозеленое дерево семейства ризофоровых с гладкой толстой серо-коричневой корой, растущее в лагунах и болотистых местах. В большом количестве встречается в дельте Огове. Обычная высота – 6 м, но иногда достигает 24 м. Имеет ходульные корни, создающие для него опору в полужидком иле (особенно при приливах и бурях), а также воздушные корни, торчащие в виде столбиков из ила. Укрепляет зыбкую прибрежную почву. Древесина используется в строительстве, корни и стебли – в традиционной медицине, а из коры добывают краситель. См.: Tomlinson P. B. The Botany of Mangroves. Cambridge, 1986.


[Закрыть], окаймляющих берега; но их зелень, потемневшая с приходом ночи, рождает в сердце какую-то тревожную неуверенность. Корни, отходящие от стволов на достаточно большой высоте[214]214
  Более 2 м.


[Закрыть], переплетаются друг с другом, прежде чем погрузиться в ил; несметное количество таких ветвей образует причудливый таинственный каркас из небольших сводов, естественных мостов, клетей, непроходимых зарослей. Вокруг нас вьются тучи огромных летучих мышей[215]215
  Речь идет о молотоголовых летучих мышах (Hypsignathus monstrosus) из семейства крыланов (Pteropodidae), самых крупных летучих мышах Африки. Обитают в экваториальной зоне; чаще всего встречаются в прибрежных лесах, мангровых зарослях, пальмовых рощах и болотах; особенно их много в долине Верхней Нгунье и в стране батеке. Вес мужских особей достигает 400 гр. (женских – 275 гр.); размах крыльев – от 70 см до 1 м. Имеют необычно большую морду с ноздрями, напоминающую морду гиппопотама. Ведут ночной образ жизни; днем прячутся на верхушках деревьях и в пещерах. Живут большими стаями. Являются излюбленным лакомством для туземцев, особенно оканда (Marche A. Op. cit. P. 333–334). См.: Langevin P., Barclay R. M. R. Hypsignathus monstrosus // Mammalian Species: The American Society of Mammalogists. 1990. No. 357. P. 1–4; Truxton G. T. The calling behavior and mating system of a non-lekking population of Hypsignathus monstrosus. Stony Brook, 2001 (диссертация).


[Закрыть], в их свисте нам чудятся траурные звуки[216]216
  Благодаря широким ноздрям, большой гортани (в три раза больше женской) и губам мужские особи издают очень громкие резонирующие звуки.


[Закрыть]. Мы укладываемся спать на палубе в надежде, что утреннее солнце вернет нашу прежнюю радость.

Действительно, на следующий день мы просыпаемся, купаясь в мягком свете, который расцвечивает окружающий мир живыми тонами. Бриз приносит свежесть, под его дуновением колышется, переливаясь на солнце, зеленая гамма трав, листьев, а еще дальше – полей. Вчера воды Огове казались темно-красными из-за растительного сора, приносимого с прибрежных болот, и водорослей, покрывающих ее русло; теперь же в ней отражается синева неба, а ее берега украшены праздничными гирляндами гигантских деревьев, обвитых лианами. Наконец мы выходим из этого лабиринта наполовину утонувших островов и, подталкиваемые прибывающей водой, направляемся к Анголе, первой деревни <на нашем пути>.

В ней живут люди из племени орунгу[217]217
  Орунгу (омбек) – этнос Западного Габона, относящийся к группе мпонгве; в эпоху Первой экспедиции Пьера де Бразза населял Атлантическое побережье Габона от Сангатанги до мыса Лопеш, а также правый берег Огове до мыса Дембо (Savorgnan de Brazza P. Voyages d’exploration… P. 533). Согласно легенде, вождь орунгу Рето Ндонго (ок. 1670 г. – ок. 1730 г.) из клана Абулия в конце XVII в. привел свой народ в эти места с помощью проводника-пигмея (многие ученые считают, что эта миграция произошла раньше, в начале XVII в.) и около 1700 г. основал государство Орунгу во главе с агамвинбони («король») – уникальный случай в истории этого региона, где, как правило, власть вождя не выходила за рамки одной деревни и он редко являлся единоличным правителем. Монархическую традиции орунгу возводят к легендарному правителю Мани Понго. Государство Орунгу вскоре утвердилось в качестве торгового посредника между европейцами (особенно португальцами и испанцами) и племенами внутренних областей Габона, в первую очередь иненга и галуа; орунгу также имели тесные коммерческие и клановые связи с мпонгве Габонского эстуария; сначала главными предметами этой транзитной торговли были слоновая кость, воск, копал, черное и красильное дерево, но в последней трети XVIII в. на первый план вышел «живой товар». Торговля с европейцами превратила государство Орунгу в ведущую политическую силу Центрального Габона. Только в 1853 г. король Оманго Рогомбе (1840–1862 гг.) формально запретил работорговлю, но нелегально она продолжалась до 1870-х годов. В 1856 г. государство Орунгу посетил Поль Беллони дю Шайю, а в 1862 г. – Октав Пейёр-Дидло, Поль Серваль и Марк-Теофиль Гриффон дю Белле. 1 июня 1862 г. король Нгебулия (1862–1865 гг.) подписал с Францией договор о протекторате и уступил ей мыс Лопеш и бухту Назарет, а в 1873 г. король Нченге (1865–1882 гг.) – остров Манджи (где расположен совр. Порт-Жантиль), хотя французы начали обосновываться здесь лишь с 1880 г. Упадок работорговли ослабил королевство Орунгу, которое фактически распалось на несколько независимых единиц, а в 1927 г. было ликвидировано колониальными властями. В настоящее время численность орунгу составляет около 10 тыс. чел. См.: Akalaguelo A. Esquisse d'histoire ethnique du Gabon // Présence Africaine. 1984. No. 132. P. 3–32; Ayamine-Ancuilet P. Les arts et techniques Bantu: Le cas des Orungu // Africa. 1999–2001. No. 22–23. P. 49–86; Gray Ch. J. Colonial Rule and Crisis in Equatorial Africa: Southern Gabon, ca. 1850–1940. Rochester, 2002; Isichei E. A History of African Societies to 1870. Cambridge, 1997; Meyer L. E. The Farther Frontier: Six Case Studies of Americans and Africa, 1848–1936. London; Toronto, 1992; Patterson K. D. The Mpongwe and the Orungu of the Gabon coast, 1815–1875: The transition to colonial rule. Stanford (СА), 1971; Raponda Walker A. Op. cit. Р. 70–81.


[Закрыть]. Деревня представляет собой достаточно длинный ряд хижин, который оканчивается у берега. Все жилища похожи друг на друга. Их крыши из пальмовых листьев, уложенных в виде чешуи и прикрепленных к стропилам из тонкого бамбука, поддерживает двойной ряд толстых ветвей водяной пальмы. Хижины имеют примерно метров пятнадцать в длину; высота входа достаточна только для человека среднего роста; потолка нет, есть только крыша. Внутри земля утрамбована и слегка приподнята; в доме обычно две комнаты: первая служит приемной, вторая – спальней. Кровати сделаны из бамбука; для освещения используют смоляные факелы, которые втыкают в землю; кухня находится снаружи.

Жители Анголы – первые туземцы, которых мы увидели собранными в одном населенном пункте. Как известно, в глазах европейцев негры ничем не отличаются друг от друга: у всех лица, напоминающие обезьян, крепкое тело, тонкие запястья и лодыжки, высокие икры и белые ладони, на которые неприятно смотреть. Здешние туземцы – почти все бывшие работорговцы; до сих пор рабы трудятся у них на плантациях; благодаря контактам с неграми внутренних <областей>, орунгу говорят на адума[218]218
  Адума (бадума, совр. дума) – южногабонский этнос из группы нзеби; говорит на наречии дума. Адума – прекрасные гребцы и изготовители пирог (из дерева окуме), поэтому получили прозвище «речных людей» или «мастеров пирог». Обитают вдоль Огове от водопада Думе до водопада Бунджи, в районе совр. Ластурвиля (Манджи, «деревня адума») в провинции Огове-Лоло. Согласно устной традиции самих адума, они пришли сюда с востока или с юго-востока, сначала спустившись вниз по течению Себе к Огове, а затем по Огове к порогам Думе. Некоторые ученые полагают, что адума мигрировали из долины Санги и окрестностей горы Бунджи-Эдуми по Ивиндо, обосновавшись на некоторое время у горы Нгуади на ее левом берегу, а затем через долину Офуэ достигли верховьев Огове. По мнению Милетто, адума пришли на Верхнюю Огове в середине XVIII в.
  В колониальный период французская Компания Верхней Огове вовлечет адума в торговлю каучуком, слоновой костью и эбеновым деревом.
  См.: Avelot R. A. Recherches sur l'histoire des migrations dans le bassin de l'Ogôoué et la région littorale adjacente. Paris, 1906; Miletto G. Notes sur les ethnies de la région du Haut-Ogooué // Bulletin de l'Institut d'Etudes Centrafricaines. NS. No. 2. 1951. P. 19–48.


[Закрыть]; но их обычные языки – габонский и наречие кама.

Работорговля естественно привела к неизбежным последствиям: нравы здесь более чем свободные[219]219
  Деревня предлагает своих женщин точно так же, как и гребцов (примеч. авт.).


[Закрыть]; пьянство остается самым распространенным пороком.

Мы испытываем некоторое облегчение на следующий день, когда вновь пускаемся в путь. После чрезвычайно теплого приема вождя и ночи, проведенной близ деревни, мы продолжаем на борту «Марабу» подниматься вверх по реке.

Вскоре мы отмечаем изменение растительности. Мангровые деревья уступают место высоким травам и папирусу[220]220
  Папирус (Cyperus papyrus) – многолетнее травянистое растение семейства осоковых до 3 м в высоту с очень сильным ползучим корневищем и с безлистным почти трехгранным стеблем и зонтичным соцветием на верхушке; растет в лагунах и болотистых местах; в эпоху Пьера де Бразза не представлял для европейцев коммерческого интереса.


[Закрыть]. Масличные пальмы[221]221
  Масличная пальма (Eloeis guineensis) – дерево из семейства пальмовых, растущее вдоль рек; высота – от 20 до 25 м; имеет цилиндрический вертикальный ствол с продолговатыми листьями (5–7 м длиной), образующими пышную крону. Плод яйцевидной формы с мякотью желто-оранжевого цвета. Внутри у него косточка весом от 1 до 6 граммов, очень твердая, состоящая из скорлупы и пальмового зерна. Из мякоти плода (путем выжимки) и из вылущенных зерен косточки, содержащих до 50 % липидов, туземцы делали пальмовое масло, а из сладкого древесного сока, полученного путем подсечки, изготавливали посредством ферментации хмельной напиток с терпким вкусом (пальмовое вино). Ветви пальмы употреблялись при строительстве хижин (крыши).


[Закрыть] уже показывают свои хрупкие стволы, увенчанные султаном из листьев. Пласты красноватой глины, покрывающие песчаные слои подпочвы, обрамляют верхнюю часть берегов. Горизонт то расширяется, то сужается. Мы входим в зону лесов.

Здесь властвует бамбуковая пальма[222]222
  Бамбуковая пальма (Raphia vinifera) – дерево из семейства пальмовых высотой до 16 м, растущее в экваториальном лесу; отличается необыкновенно длинными листьями. Широко использовалась туземцами в строительстве, для изготовления оружия и одежды. Кроме того, из ее сладкого сока делали винный напиток.


[Закрыть], и мы восхищаемся ее раскидистыми ветвями, которые растут без стебля прямо из земли; они грациозно изгибаются, образуя гигантский веер, нередко более двадцати пяти метров высотой.

12 ноября[223]223
  Де Бразза планировал достичь Ламбарене 9 ноября (Пис. I).


[Закрыть] после полудня мы достигаем большого острова Азанге-Нинги[224]224
  Азанге (Озанге Ненге, «остров света») – большой (длиной в 17 км) остров на границе Средней и Нижней Огове; в его северо-восточной части расположен совр. Ламбарене, поэтому и остров сейчас называют «остров Ламбарене».


[Закрыть]. С его возвышенной, северной, части[225]225
  Высота этой части острова достигает 250 м (гора Эйонге).


[Закрыть] можно любоваться чарующей перспективой. Взгляд устремляется к месту впадения Нгунье в Огове; сливаясь, два потока образуют нечто подобное озеру, усеянному лесистыми островками; оно разделяется на два рукава, каждый шириной от трехсот до четырехсот метров. Там, где начинается правый рукав (река Ужугавиза[226]226
  Река Ужугавиза, которая связывает Ламбарене с озером Азинго, к югу от него уже зовется Нгумба вплоть до своего впадения на юго-западе в Огове (примеч. авт.).


[Закрыть]), мы различаем два параллельных ряда хижин; это деревня племени галуа[227]227
  Адолинанонго. Деревня располагалась на холме, господствовавшем над рекой, напротив северной оконечности Азанге. По свидетельству Марша, посетившего эту деревню, после смерти Нкомбе она пришла в полное запустение; находившаяся там немецкая фактория перебралась на другое место (Marche A. Op. cit. P. 244). Некоторое время спустя почти все галуа, теснимые бакале, покинули правый берег Огове и переселились на ее левый берег и на Азанге, и Адолинанонго на несколько десятков лет оставалась заброшенной. Только в 1925–1926 гг. Альберт Швейцер построил здесь свою вторую больницу, которая ныне является главной достопримечательностью этих мест.


[Закрыть] и покойного Нкомбе[228]228
  Нкомбе Адемба (Король-Солнце) (ум. 29 декабря 1873 г.) – вождь галуа в третьей четверти XIX в.; племянник правителя иненга Ремполе.
  После смерти Ремполе сумел ликвидировать зависимость галуа от иненга и установил контроль над торговлей на Нижней и Средней Огове. В августе 1873 г. признал французский протекторат. По слухам, был отравлен ядом (Compiègne V. de. Op. cit. Vol. 2. P. 57–60). О Нкомбе см.: Ibid. Vol. 1. P. 242–244; Marche A. Op. cit. P. 122–123.


[Закрыть], или Короля-Солнца. Мы следуем вдоль левого берега Огове и за несколько минут до наступления сумерек высаживаемся в Ламбарене, небольшой деревушке, расположенной на узкой полоске земли между Огове и озером Зиле[229]229
  Озеро Зиле, расположенное к востоку от Огове, тянется параллельно ей с севера на юг; длина озера – 7 км, ширина – 2 км.


[Закрыть], резиденции короля иненга Реноке.

На следующий день мы соединяемся с Маршем[230]230
  Marche A. Op. cit. P. 244.


[Закрыть]; в тот же день «Марабу» уходит в Либревиль[231]231
  См. сн. 31 к Введ.-2.


[Закрыть]. Итак, мы подошли к крайней границе территории, на которую распространяется власть администрации Габона; правда, эта власть остается скорее номинальной, чем реальной; только два или три раза в год корабли поднимаются по реке до двух факторий – немецкой[232]232
  Торгового дома «Вёрман», основанного в 1837 г. гамбургским коммерсантом и судовладельцем Карлом Вёрманом (1813–1880 гг.).


[Закрыть] и английской[233]233
  Ливерпульской фирмы «Хаттон и Куксон», доминировавшей в европейской торговле с Габоном. См.: Savorgnan de Brazza P. Voyages d’exploration… P. 535.


[Закрыть], последних европейских постов на пути к внутренним областям страны. Теперь мы вынуждены полагаться только на собственные ресурсы: отныне самой важной для нас будет проблема транспорта, которую не так-то просто решать в местах, где не знают денег, где за каждую услугу надо платить товарами, а значит, тащить за собой большой груз.

Нам наносит визит старейшина Реноке в сопровождении своих жен. Он хочет узнать о мотивах нашего появления и о наших планах.

Он, кажется, полон добрых намерений и предлагает нам козу. Но я предпочитаю не вступать с ним в отношения товарообмена, где могу только проиграть. Я надеюсь завоевать его уважение с помощью подарков, которые должен преподнести так, чтобы он понял, что я не жду от него ответного шага. Я отказываюсь от козы и дарю Реноке несколько вещей, говоря при этом, что я слишком большой вождь, чтобы что-нибудь принимать взамен; после этого мы вступаем в переговоры.

Когда путешественник-европеец первый раз оказывается в стране негров и его главная цель – проникнуть в нее как можно глубже, то все его поступки и слова служат одному – непрерывному движению вперед. Интерес же туземных вождей – в том, чтобы задерживать у себя как можно дольше владельца столь желанных товаров и спекулировать на его потребности приобретать у них продукты повседневного спроса.

Пока еще малознакомый с этими тонкостями, я начинаю разговор с просьбы дать нам гребцов. Реноке слушает меня, дымя своей огромной трубкой, которую мальчик зажег об уголек; он долго вдыхает в себя дым, а затем выпускает небольшими и быстрыми клубами. Проходит четверть часа, а вождь так и не удосуживается прервать свое блаженное спокойствие. Затем трубка начинает путешествие по кругу; она останавливается у каждого рта: и вот настает момент выслушать королевский ответ.

Речь Реноке длится еще больше, чем ее ожидание; я, кажется, понимаю, что он согласен помочь нам подняться до страны оканда, где он и его люди ведут торговлю, но хочет дождаться спада воды и более спокойного течения, чтобы облегчить плавание. Кроме того, говорит он, после деревень бакале[234]234
  Бакале, или акеле (на языке фанов, «обрезанные»; совр. келе) – этнос, в начале XIX в. населявший территорию к северо-востоку от Габонского эстуария (прежде всего междуречье Комо и Бокуэ), куда, возможно, бакале мигрировали из долины Верхней Ивиндо (см.: Merlet M. Le pays des trois estuaires: 1471–1900. Quatre siècles de relations extérieures dans les estuaires du Muni, de la Mondah et du Gabon. Libreville, 1990. P. 33). Первоначально жившие за счет охоты, бакале в XIX в. в основном переориентировались на транзитную торговлю: они покупали во внутренних областях (преимущест венно у фанов) рабов и слоновую кость и затем перепродавали жителям побережья (мпонгве); с 1853 г. к предметам их торговли добавился каучук. По крайней мере с 1840-х годов (когда мы имеем первые достоверные сведения от европейских путешественников) фаны, стремившиеся прорваться к Габонскому эстуарию, постепенно вытесняли (отчасти ассимилировали) бакале из долин Комо, Бокуэ и Рембое. Под их давлением бакале к началу 1860-х годов перенесли центр своей торговли на юг, на Среднюю Огове (см.: Serval P.-A. Le Gabon. Description de la rivière Rhamboé et de ses affluents // Revue Maritime et Coloniale. T. 3. 1861. P. 402–404; см. также: Raponda Walker A. Op. cit. P. 133), где их партнерами стали, главным образом, галуа и иненга (Compiègne V. de. Op. cit. Vol. 2. P. 80); основными предметами обмена остались слоновая кость и каучук (Savorgnan de Brazza P. Voyages d’exploration… P. 533). В 1860-х годах бакале контролировали оба берега Огове от низовьев Абанги до низовьев Нгунье (до Леса Советов в 9 км выше Пуэнт-Фетиша, согласно де Компьеню: Compiègne V. de. Op. cit. Vol. 1. P. 229), оттеснив к югу местные племена (вили и др.); их владения располагались между землями иненга на юго-западе и окота на северо-востоке (Walker R. B. N. Relation… P. 130). Самым крупным их поселением являлась Самкита. Но во второй половине 1860-х и в 1870-е гг. фаны постепенно выдавили бакале с правого берега Огове (сначала с территории выше Самкиты, а затем и ниже по течению; см.: Compiègne V. de. Op. cit. Vol. 1. P. 229).
  В 1880 г. они населяли только левый берег Огове и низовья Нгунье (Savorgnan de Brazza P. Voyages d’exploration… P. 533).
  Первым европейцем, установившим прямые контакты с бакале (сентябрь 1846 г.), был француз Пижар (см.: Pigeard Ch. Exploration du Gabon, effectuée en août et septembre 1846 // Annales maritimes et colonials: Revue Coloniale. Т. 3. 1847. P. 263).
  В настоящее время насчитывается чуть более 9 тыс. бакале, которые живут рассеянными группами в провинции Средняя Огове к югу от Огове (от долины Лоло до верховьев Бендоло, притока Нгунье), в основном в верховьях Икои и Огулу. В целом о бакале см.: Raponda Walker A. Op. cit. P. 131–136.


[Закрыть] надо плыть три дня между пустынными берегами[235]235
  Ср. свидетельство де Компьеня (1874 г.): «Начиная <с Леса Советов>, идут, причем только на левом берегу, поселения бакале; … правый же берег, на который павины, а еще выше по течению ошеба совершают постоянные набеги, совершенно безлюден. На расстоянии двухсот миль (370 км. – И. К., Е. К.) там не встретишь ни одной деревни. Зато на левом берегу бакале чрезвычайно многочисленны» (Compiègne V. de. Op. cit. Vol. 1. P. 229).


[Закрыть]: необходимо, следовательно, запастись провизией, обменяв ее на товары.

Предвидя, что наше пребывание будет достаточно долгим, я спешу отремонтировать большую бамбуковую хижину, которую прежде занимал торговый агент, и устраиваю там нашу первую штаб-квартиру.

До сих пор мы питались продуктами, привезенными из Европы. Чтобы не израсходовать их в самом начале экспедиции, нам приходится знакомиться с африканской кухней.

Здесь свежую рыбу[236]236
  Рыболовство являлось одним из самых главных занятий у большинства прибрежных племен Огове, особенно у орунгу, галуа и верхних бангве; для сохранности рыбу высушивали (Marche A. Op. cit. P. 294). Огове и ее притоки были чрезвычайно богаты рыбой; самые крупные особи относились к семейству сомовых (достигали 80 кг и 1,5 м в длину); популярностью пользовались также карповые.


[Закрыть], куриц[237]237
  В экваториальной зоне было мало домашних животных, и они не играли важной роли в хозяйстве туземных племен. Исключение составляли куры, которых разводили повсеместно и в большом количестве. Однако куры эти не отличались большими размерами (Ibid. P. 315), и их никогда не откармливали; кроме того, туземцы не употребляли в пищу куриные яйца.
  Вероятно, куры проникли в Тропическую Африку в середине I тыс. н. э. или с севера (из Северной Африки), или с северо-востока (через долину Нила и восточноафриканское побережье).


[Закрыть], козлят[238]238
  Для экваториальной зоны были типичны коротконогие козы с редкой желтоватой шерстью. Туземцы разводили их в небольшом количестве.


[Закрыть] едят с маниокой[239]239
  Маниока (Manihot utilissima) – древесный кустарник семейства молочайных. Его длинный и конусообразный корнеклубнеплод бурого цвета, богатый крахмалом, кальцием, фосфором и витамином С, являлся главным продуктом питания жителей Экваториальной Африки. Посевы маниоки давали очень большой урожай (на второй год), но быстро истощали почву, тем более что туземцы практически не использовали естественных удобрений – золы и перегноя, поэтому им постоянно приходилось осваивать целинные территории вокруг деревни, а иногда даже переселяться на новое место. В долине Огове выращивалась горькая маниока (с содержанием синильной кислоты), которую приходилось перед употреблением в пищу в течение нескольких дней вымачивать в ручьях. Это южноамериканское растение было завезено в Анголу в конце XVI в. и стало культивироваться туземцами со второй половины XVII в. См.: Jones W. O. Manioc in Africa. Stanford (CA), 1959. P. 60–69, 108.


[Закрыть] или бананами, которые являются основой питания каждого африканца. Крупные бананы едят сырыми; менее мучнистые очищают, затем кладут с верхом в котел с водой; все это покрывают листьями и варят на пару. Что касается маниоки, то перед употреблением в пищу ее держат три дня в воде, чтобы вышел содержащийся в ней цианид, затем растирают[240]240
  Перед этим от мякоти отделяют кожуру (1 мм толщиной) и волокна.


[Закрыть], кладут в медные тазы, которые называют «нептунами»[241]241
  В стране имеется огромное количество таких тазов. Ими туземцы пользовались раньше для выпаривания черной соли из болотной воды. Теперь соль поставляется из прибрежных факторий (примеч. авт.).


[Закрыть], и тоже варят на пару; потом эту массу скатывают в комки и формуют галеты[242]242
  Этот способ немногим отличается от способа приготовления хлеба из маниоки жителями Луанды в конце 1660-х годов: они растирали маниоку, превращая ее в тесто, а затем лепили из него лепешки, которые, завернув в листья, варили на пару или в кипятке. См.: Michael Angelo of Gattina, Denis de Carli of Piacenza. A Curious and Exact Account of a Voyage to Congo in the years 1666 and 1667 // A Collection of Voyages and Travels. London, 1752. P. 491. Ср.: Швейцер А. Письма из Ламбарене. Л., 1978. С. 65.


[Закрыть].

Отныне это станет нашим обычным меню.

Племена, с которыми мы завязываем отношения, уже были описаны де Компьенем и Маршем[243]243
  Compiègne V. de. Op. cit. Vol. 1. Ch. 6; Marche A. Op. cit. P. 120–131, 243–244.


[Закрыть]. Здесь это иненга, а напротив нас, на правом берегу, галуа. Оба племени обладают монополией на транзит по Огове между Ламбарене и Лопе[244]244
  Торговый центр оканда у впадения в Огове реки Лопе, «расположенный на 9°16′ восточной долготы по Парижу» (Отч.-1. Гл. II).


[Закрыть].

Деревни иненга, к слову сказать, немногочисленные, располагаются вдоль левого берега. На холмах, окаймляющих на востоке озеро Зиле, находятся плантации, где трудятся женщины и рабы. Иненга не любят, чтобы чужеземцы посещали эти места; они опасаются суровых санкций, ибо работорговля давно запрещена. Однако доктор Балле однажды побывал там. Он был поражен, увидев целые селения рабов, купленных в верховьях реки; они, как ему показалось, не жалуются на свою судьбу; их считают почти членами семьи, и у них нет никакой иной обязанности, кроме как обрабатывать землю, чтобы поставлять продукты питания своим хозяевам. Некоторых из них, однако, посылают работать гребцами; по возвращении они неизменно отдают свой заработок, ибо ничто не должно им принадлежать.

Хитрецы, лентяи[245]245
  В письме от 24 декабря 1875 г. де Бразза сообщает: «… здесь трудятся только рабы, купленные в верховьях Огове. <…> … трудятся только женщины и дети, да и они, поверь мне, не очень усердствуют» (Пис. III).


[Закрыть] и попрошайки[246]246
  «Все – попрошайки, начиная с вождя, который приходит ко мне за милостыней – стаканом водки» (Пис. III).


[Закрыть] иненга представляют собой вырождающееся племя. Впрочем, их пороки – те же, что и у других племен[247]247
  О пороках галуа рассказывает Марш (Marche A. Op. cit. P. 243–244).


[Закрыть], вступивших в контакт или с продавцами человеческого товара, или с первыми авантюристами, прибывшими на эти берега.

Их вождь Реноке, уже давно подчинившийся Франции[248]248
  В августе 1873 г.


[Закрыть], пользуется неоспоримым влиянием среди прибрежных племен Огове вплоть до <земель> оканда.

Несмотря на то, что он сам ослепил себя, якобы ради подтверждения своей значимости, его рассудок остается ясным. Его поведение, всегда достаточно корректное по отношению к Франции, свидетельствует, что он понимает свои интересы. Его законный наследник лишен этих достоинств. Каково же будет будущее <племени>? Говорят, что влиятельный вождь по имени Риканга расчищает себе путь, чтоб занять место Реноке.

Влияние Реноке основывается на статусе законного вождя и одновременно статусе жреца фетишистского культа.

Фетишизм, если не принимать в расчет те или иные варварские приемы, является совокупностью религиозных, социальных и политических правил, знание которых передается по традиции и дает его обладателям значительную власть над невежественным и суеверным населением независимо от того, миролюбиво оно или воинственно. Если великий колдун племени добавляет к этому званию титул законного вождя, который он получает благодаря репутации смелого воина и авторитету, проистекающему из его богатства или обширных торговых связей, его власть, и так абсолютная над собственными подданными, распространяется далеко за эти пределы и возрастает еще больше за счет многочисленных брачных союзов, заключенных с женщинами из соседних племен. В подобных благоприятных условиях существовала некогда и династия, к которой принадлежал Реноке; но прежде могущественная, она пришла в упадок[249]249
  «Вот уже двадцать лет» (Пис. II).


[Закрыть] в результате отмены работорговли, внутренних распрей, вторжения бакале[250]250
  См. выше сн. 110.


[Закрыть] и контактов с европейцами. Сейчас на голове Реноке цилиндр, к которому прикреплена корона маркиза[251]251
  Корона маркиза – промежуточный вид между графской и герцогской. Она имела три листа и шесть жемчужин, которые первоначально располагались так же, как на графской короне, но позже утвердился обычай оформлять их в виде трилистников.
  Корона, подаренная Реноке, была сделана из позолоченной меди (Пис. II).


[Закрыть], украшенная фальшивыми драгоценными камнями[252]252
  Старье из Императорского театра в Тюильри, которое при моем отъ езде мне подарило Географическое общество (примеч. авт.).


[Закрыть], – мой щедрый дар. Король-слепец пришел ко мне ради стакана рома, в то время как его жены, родственники и рабы разворовывают его склады.

Как мы уже сказали, галуа обитают на противоположном берегу. Они принадлежат к той же расе, что и иненга, но их намного больше. Когда-то их объединял под своей властью Король-Солнце (Нкомбе); теперь же в этом племени царит великий беспорядок из-за соперничества нескольких вождей, каждый из которых пытается захватить бразды правления[253]253
  Марш пишет: «Я нашел эту страну изменившейся. Целые деревни исчезли или сменили свое место. Бакале вторгаются сюда со всех сторон; в настоящее время они завоевывают земли галуа и иненга» (Marche A. Op. cit. P. 242).


[Закрыть].

Галуа и иненга знают, что без их помощи невозможно преодолеть пороги; к тому же отсутствие конкуренции позволяет им завышать цену[254]254
  В письмах конца 1875 г. – начала 1876 г. (Пис. III–IV) де Бразза винит в этом немецкого путешественника Оскара Ленца, развратившего туземцев своей щедростью.


[Закрыть]. Найдя их претензии чрезмерными, я посылаю Балле и Марша[255]255
  С несколькими лапто (Marche A. Op. cit. P. 245) и переводчиком-павином (Ibid. P. 249, 251). В «Трех путешествиях» Марш совсем не упоминает об участии в этой миссии Балле.


[Закрыть] в Самкиту[256]256
  Самкита (Самбекита) – крупное селение на левом берегу Огове, главный торговый центр бакале и восточная граница их владений; здесь Роберт Брюс Наполеон Уокер в 1866 г. учредил торговое представительство ливерпульской фирмы «Хаттон и Куксон». Ныне – административный центр департамента Огове и Озера (провинция Средняя Огове).


[Закрыть], селение бакале в двух днях плавания вверх по реке, с поручением привести оттуда пироги и гребцов[257]257
  В действительности Маршу было поручено нанять в Самките пироги и гребцов, добраться с ними до Лопе и прислать оттуда в Ламбарене лодки с гребцами-оканда за основной частью экспедиции (Ibid. P. 244; см. также: Пис. III); самому же Маршу надлежало отправиться дальше в страну оканда (Пис. IV). Марш прибыл в Самкиту 12 декабря и оставался там до 14 января. О трудностях, с которыми он столкнулся в Самките, см.: Marche A. Op. cit. P. 244–250.


[Закрыть].

Мои храбрые заместители уплывают на двух пирогах, купленных Маршем на озере Азинго[258]258
  Одну из них он приобрел у фанов (Ibid. P. 243).


[Закрыть]. К несчастью, спустя четыре дня доктор Балле возвращается обратно совсем больным. В полной тревоге я поручаю ему охрану нашей штаб-квартиры и принимаю предложение одного торговца[259]259
  По свидетельству Марша, это был немец Смидер из фактории в Ламбарене (Ibid. P. 247).


[Закрыть] доставить меня в Самкиту[260]260
  Ср.: Пис. III.


[Закрыть]. Его паровая шлюпка берет на буксир большую пирогу, нагруженную нужными для Марша товарами[261]261
  Прежде всего продовольствием (Marche A. Op. cit. P. 247).


[Закрыть].

1 января 1876 г.[262]262
  Около 16:00 (Ibid. P. 246–247; Пис. IV).


[Закрыть] я прибываю в Самкиту. Год начинается плохо. Из-за усталости и лихорадки у меня едва хватает сил снять показания с приборов, чтобы определить местоположение деревни[263]263
  Де Бразза был вынужден проводить астрономические измерения дважды – сначала по Луне, затем по Солнцу (Пис. IV).


[Закрыть]. Однако время не терпит, и уже на следующий день, оставив Маршу необходимые вещи, я отправляюсь[264]264
  На той же самой шлюпке (Marche A. Op. cit. P. 247; Пис. IV).


[Закрыть] в Ламбарене.

Из-за головокружения и приступов тошноты я с трудом передвигаю ноги; небольшое облегчение нахожу, только лежа в гамаке на носу баркаса[265]265
  На рубке (Пис. IV).


[Закрыть]. Вскоре баркас, идущий на полном ходу, сталкивается со стволом дерева. Сильный толчок – и меня выбрасывает за борт; пока я осознаю случившееся, и пока наш баркас восстанавливает равновесие, я борюсь, насколько хватает сил, против течения, одновременно выпутываясь из своего гамака и одеял[266]266
  Затем де Бразза сумел доплыть до шлюпки и забраться на борт. См.: Пис. IV.


[Закрыть].

К счастью, это купание не имеет каких-либо серьезных последствий, если не считать громадной усталости, но она скоро проходит. Бросив наш севший на мель баркас, вечером того же дня мы возвращаемся на маленькой пироге в Ламбарене. Мы находим там доктора Балле выздоровевшим; спустя два дня лихорадка оставляет и меня до нового приступа.

С 1 января мы становимся обладателями четырех больших пирог, за которые я заплатил товарами[267]267
  Подробно см.: Пис. III.


[Закрыть]; в целом стоимость каждой обошлась нам в сто франков. Здешние пироги совсем не похожи на пироги из Анголы, относительно короткие и с вы пуклым дном; длина наших – от пятнадцати до семнадцати метров, а ширина около метра. Они вырублены из цельного ствола окуме[268]268
  Дерево окуме (Aucoumea klaineana) – дерево розового или белого цвета из семейства бурзеровых, растущее в прибрежной полосе экваториального леса. Достигает 30–40 м в высоту; имеет широкое основание, диаметр большей части ствола – от 1 до 2,5 м. Деревья окуме растут на близком расстоянии друг от друга, поэтому корни их часто переплетаются. Поскольку плотность окуме невелика (0,44 кг/м²), и оно не тонет, его древесину издавна употребляли как строительный материал для пирог; сок же, по свидетельству Гриффона дю Белле, применялся для изготовления факелов (Griffon du Bellay M.-T. Exploration du fleuve Ogo-Wai (Juillet et août 1862), côte occidentale d’Afrique // Revue Maritime et Coloniale. T. 9. 1863. P. 71). В колониальный период окуме стало главным экспортным деревом Французской Экваториальной Африки; использовалось преимущественно для изготовления филенки (для облицовки мебели и стен) и мелких предметов домашнего обихода (шкатулки и пр.).


[Закрыть], одного из самых прекрасных деревьев этого бассейна, у них плоское дно, прямые борта, вытянутые нос и корма; с грузом от шестисот до тысячи килограммов они поднимаются над водой лишь на восемь – десять сантиметров[269]269
  Ср.: Пис. IV.


[Закрыть]. Багаж крепко привязывают на случай, если пирога вдруг потеряет равновесие, перевернется и окажется в плену у течения.

Впереди стоят с веслами два-три человека, которые управляют лодкой. Груз занимает пространство от шести до восьми метров, за ним стоят десять или двадцать негров[270]270
  На самых больших пирогах (Пис. IV).


[Закрыть], которые орудуют веслами или, когда проходят пороги, шестами.

Я заполучил гребцов только после того, как выдал вызвавшимся поработать на меня аванс ромом и табаком, пообещав еще, показывая им на запас водки[271]271
  Де Бразза пришлось с этой целью выписать из фактории сорок литров водки (Пис. III).


[Закрыть], прибавку[272]272
  Вдобавок к основной плате – товарам стоимостью 35 франков на каждого гребца (Пис. III).


[Закрыть] в конце путешествия[273]273
  В письме от 10 января 1876 г. де Бразза приводит иную версию: он сумел вызвать у иненга и галуа опасения, что собирается нанять в качестве гребцов бакале и оканда; те испугались конкуренции и согласились на эту работу (Пис. IV).


[Закрыть]. Впрочем, я намеревался применить систему португальцев на Конго[274]274
  О реке Конго см. сн. 34 к Введ.-2.


[Закрыть]: чтобы не обременять себя огромным количеством товаров и сделать для туземцев оплату более удобной, я решил рассчитываться с моими гребцами в день окончания службы талонами, которые затем можно было отоварить в факториях.

Наш отъезд, намеченный сначала на 11 января[275]275
  Согласно письму де Бразза от 10 января 1876 г., отъезд был первоначально запланирован на утро этого дня (Пис. IV). Из письма от 6 апреля создается впечатление, что состоялся он не 13, а 12 января (Пис. V).


[Закрыть], а потом на 12-е, происходит 13 января. Мы покидаем Ламбарене вместе с Реноке, который плывет в собственной пироге. С нами едут сто двадцать галуа и иненга, все наши ящики, за исключением нескольких не очень ценных, закреплены на десяти больших пирогах, из которых восемь принадлежат нам[276]276
  Так же в «Отчете» (Отч.-1. Гл. II). Однако в письме от 10 января 1876 г. де Бразза говорит о девяти пирогах (Пис. IV).


[Закрыть].