Текст книги "Россия неизвестная: История культуры вегетарианских образов жизни с начала до наших дней"

2. «Это гибельное вегетарианство»

В конце 1883 г. Толстой знакомится с В. Г. Чертковым (1854–1936), ушедшим в 1881 г. из армии по религиозным причинам. В. Г. Чертков становится самым усердным сподвижником Толстого; с помощью последнего он основывает в 1884 г. издательство «Посредник». Как сообщает И. О. Пер—пер, Чертков в это время уже был вегетарианцем, и именно он познакомил Толстого с вегетарианским движением ¹. Сам Толстой впоследствии называет 1883 год годом начала своего вегетарианства: 10–го марта 1908 г. он отвечает редакции журнала «Good Health» – через свою дочь Т. Л. Сухотину – на вопрос о начале своего вегетарианского образа жизни, что 25 лет тому назад он отказался от мясной пищи и перешел к безубойному питанию ².

В воспоминаниях о Толстом момент перехода к вегетарианской пище обычно относят ко времени разговоров с Вильямом Фреем (William Frey), т. е. к октябрю 1885 г. Правда, у Сергея Львовича Толстого можно прочесть, что отец стал убежденным вегетарианцем в 1884 году; но в дальнейшем следует оговорка: «Вегетарианцем он стал особенно после своего знакомства с позитивистом и вегетарианцем Вильямом Фрейем, посетившим его осенью 1885 года. Тогда же мои сестры, [20–летняя] Таня и [13–летняя] Маша, также перешли на „безубойное питание“. Моя мать считала, что вегетарианство вредно, в чем была неправа: отцу при его заболеваниях печени оно было несомненно полезно. А сестрам – не вредно» ³.

Обращаясь к дневникам Толстого, можно найти более точную дату; в 1882 и 1883 гг. Толстой не сделал фактически никаких записей; но в 1884 г. в записи от 2 июня есть замечание: «Второй день начал не есть мясо» ⁴. A 18 июня он записывает: «Переделывал свои привычки. (.) Вина совсем не пью, чай в прикуску и мяса не ем. Курю еще, но меньше» ⁵. В октябре 1884 г. Толстой пишет Софье Андреевне, что он сам будет заниматься управлением Ясной Поляны и жить в деревне. В письме от 24–го октября он сообщает о «самом лучшем впечатлении» того дня – встрече с двумя братьями из Сибири: «Вместе им 150 лет. Оба не едят мяса» ⁶.

В 5–й главе записок И. М. Ивакина (о нем см. ниже) есть замечание о «ругани по поводу вегетарианства» (15 августа 1885 г.). Софья Андреевна и Татьяна Андреевна упрекали Л. Н. за то, что он сбил всех девочек с толку, научил их «не есть мясо – они едят уксус с маслом, стали зеленые и худые» ⁷.

С 7 по 12 октября 1885 г. в Ясной Поляне гостит Вильям Фрей. Изначально его имя было Владимир Константинович Гейнс. Он происходил из швейцарской семьи, эмигрировавшей в Россию. Молодость свою он провел в Севастополе. В отличие от своего родного брата, который дослужился до казанского губернатора, Гейнс увлекался социальными идеями 1860–х годов. Он уволился в чине капитана со службы в Генеральном штабе, где ему предстояла блестящая карьера как специалисту по высшей математике, и вместе с молодой женой переселился в Америку. По прибытии туда он изменил имя и фамилию и стал называться «Вильямом Фрей» («свободным»). После неудачи с сельскохозяйственной коммуной в Миссури он отправился в Канзас вместе с д—ром Стивеном С. Бриггсом, убежденным вегетарианцем, жившим по—вегански, который вскоре и своих друзей обратил в таких же пламенных последователей строгого вегетарианства, как одной из «основ здоровой и нравственной жизни». Впоследствии Фрей отказался и от квашеного теста, а делал из простой муки с водой длинную палку и запекал ее («шишка Фрея»). Он не признавал ни сахара, ни соли. В 1875 г. Фрей опубликовал в Лондоне книгу «Vegetarianism in connection with the religion of humanity». С 1875 по 1878 гг. к коммуне в Канзасе примкнули несколько русских, среди них писатель Григорий А. Мачтет (1852–1901) ⁸ и А. К. Маликов (1839–1904). Последний был предшественником Толстого в том смысле, что в христианстве признавал только этический аспект, стремился к изменению общества через самосовершенствование отдельной личности и проповедовал «непротивление злу силой». Но и новая коммуна распалась. В 1885 г. Фрей посетил Россию, которую покинул почти двадцать лет назад; он ознакомился с учением Толстого и навестил его в Ясной Поляне. Во время их оживленных разговоров в религиозных вопросах согласия достигнуто не было: гуманизм Фрея был основан на позитивистском миропонимании, в смысле Огюста Конта. Толстой же остался при своем негативном отношении к позитивизму. Но Фрей сумел «окончательно» убедить его в пользе вегетарианства.

Вскоре после отъезда Фрея Толстой написал своей свояч—нице Т. А. Кузминской (1846–1925): «Фрей (…) интересен и хорош не одним вегетарианством. Жаль, что ты не была при нем. Ты бы многое узнала. У меня от него осталась самая хорошая отрыжка (…). Целую девочек и мальчиков без различия мясной и растительной пищи» ⁹. Очевидно, в 1885 г. некоторые из двух дочерей и троих сыновей Т. А. Кузминской жили «безубойно» ¹⁰. И как раз в день отъезда Фрея, 12 октября, в письме к Софье Андреевне говорится: «Целую тебя и всех детей. Тане и Маше забыл подтвердить, что жалко будет, если они бросят, что начали, – уборку комнат и вегетарианство, – в смысле воздержания» ¹¹. В ответ Софья Андреевна пишет следующее: «. досадно, что девочек в вегетарианстве поощряешь. Два супа, – особая овощь, – всe надо готовить, а мaтери жалко не давать есть своим детям. С тех пор как Таня грудь мою сосала, не могу отвыкнуть желать кормить ее получше и посытнее» ¹².

Две недели спустя Толстой записывает: «Хлеб без дрожжей выходит вкусный по мне, хотя М[арья] А[фанасьевна] смеется над ним. В Москве угощу вегетарианок [т. е. Таню и Машу. – П. Б.]» ¹³.

«Хлеб без дрожжей», бесспорно, отсылает к Фрею. Но в целом не следует рассматривать его посещение как terminus ante quem non: очевидно, что ко времени этого посещения в семейном кругу Толстого частично уже были «безубойники». Переход этот произошел отнюдь не сразу, а осуществлялся довольно медленно и сопровождался отдельными эпизодами возвращения к старому. Интересные сведения об этом переходе можно найти в записках Ивана Михайловича Ивакина (1855–1910). Записки И. М. Ивакина 1880–1889 гг. важны уже потому, что относительно немногие мемуары и дневники охватывают этот период жизни Толстых, за исключением переписки самого Толстого и воспоминаний молодости его детей (дневники С. А. Толстой становятся более подробными только с 1891 года). Ивакин проводил каждое лето в Ясной Поляне как домашний учитель детей Толстых по древнегреческому и латинскому языкам.

18 июля 1885 г., т. е. еще за несколько месяцев до пребывания Фрея в Ясной Поляне, Ивакин сообщает о посещении княгини Урусовой:

… подоспел Л. Н., и речь сейчас же зашла о вегетарианстве:

– Наступит время, – сказал он, – когда докторам придется открыть, что бульон для маленьких детей вреден. Я пом

ню, в детстве, когда меня заставляли есть бульон, мне всегда было неприятно.

Сам он почти с самого моего приезда мяса не ест. Я не ем только птиц. Помню, что вскоре по приезде я за обедом не стал по обыкновению есть цыплят.

– И я хотел было взять, но по вашему примеру не стану, – сказал он, и с той поры не ест уже мяса вообще ¹⁴.

А когда Ивакин, после долгого отсутствия, вновь посетил Толстого 22 июня 1886 г., то писатель вдруг спросил его: «А что, вы продолжаете не есть мяса? (…) Я сказал, что ем, но иногда оно мне надоедает, вообще ем менее прежнего.

– Вы, я знаю, коренной вегетарианец, – почему—то сказал он, – я вот уж почти год не ем мяса и чувствую себя отлично. Думать, что мясо почему—то необходимо, – вздор. Это мнение науки, а наука всегда рада ухватиться за всякую нелепость. Полмира не ест мяса и живет, а тут вдруг вообразили, что мясо необходимо» ¹⁵. Двадцать лет спустя – тот же упрек науке: «Мясоедение такое же ненужное, как нюхание, курение табаку, и противное. (…) До недавного времени наука стояла за мясо. Это образец самоуверенности науки. Только лет 20 тому назад признала вегетарианство». (4 августа 1906) ¹⁶.

Осенью 1885 г. споры с Софьей Андреевной обострились. С 15 по 18 декабря 1885 г. Толстой пишет жене разочарованное и жесткое письмо, которое оставляет в Москве при отъезде ¹⁷. Вся жизнь дворянства («нашего сословия»), – говорит он, – это жизнь для самого себя, основанная на гордости, жестокости, насилии, совмещении роскоши и бедности; кто хочет жить совестно, тот должен основательно переменить свою жизнь. «Вы ищите причину, ищите лекарство. Дети перестанут объедаться (вегетарианство). Я счастлив, весел (несмотря на отпор, злобные нападки). Дети станут убирать комнату, не поедут в театр, пожалеют мужика, бабу, возьмут серьезную книгу читать – я счастлив; весел, и все мои болезни проходят мгновенно. (…) Между нами идет борьба на смерть» ¹⁸.

Дочь Толстого Маша пишет сестре Тане 21 декабря 1885 г.: «У нас за обедом был сегодня довольно неприятный разговор. Мама все на вегетарианство нападала. Она прочла письмо, которое папа ей оставил, и оно ее повидимому расстроило» ¹⁹. А сам Толстой в письме к В. Г. Черткову, которое так и осталось неотправленным, замечает: «Крошечное утешение у меня в семье – это девочки. Они любят меня за то, за что следует любить.» ²⁰.

21 / 22 декабря Толстой сообщает жене из Ясной Поляны: «. никогда больше не будем говорить про это. (…) Надеюсь окрепнуть нервами и молчать. (…) без мяса, с работой физически тяжелой, – я здесь колю и пилю дрова, – я чувствую себя совсем бодрым и сплю прекрасно» ²¹.

А Софья Андреевна, со своей стороны, пишет 22 декабря (без иронии, но с горечью): «Я рада, что твои больные нервы отдохнут без меня. (…) Но неужели это гибельное вегетарианство бесповоротно должно убивать тебя, и нет возможности одуматься» ²².

Впоследствии Толстой часто живет один или с детьми в Ясной Поляне, а Софья Андреевна меж тем в Москве присматривает за теми, кто посещает гимназию. В начале апреля 1886 года Толстой с несколькими спутниками отправляется пешком из Москвы в Ясную Поляну для того, «чтобы отдохнуть от роскошной жизни». Дорогой путники питались чаем, хлебом, два раза щами – и чувствуют себя бодрыми и здоровыми ²³. Толстой не перестает ссылаться на то, как его смущает крайняя нужда, царящая как в городе, так и в деревне. 4 мая 1886 г.: «Невозможно есть спокойно даже кашу и калач с чаем, когда знаешь, что тут рядом знакомые мне люди – дети (…) ложатся спать без хлеба.» ²⁴. Он благодарит Софью Андреевну за то, что она ему прислала яблоки и апельсины, последние, однако, он считает лишними ²⁵.

Семейные расхождения во мнениях относительно вегетарианства можно наблюдать также в записках из «почтового ящика». С лета 1883 г. в Ясной Поляне имелся ящик, в который все живущие в усадьбе могли анонимно опускать краткие записки. Влияние Льва Николаевича сказалось в заметках такого рода: «Сего 7–го июля заколоты были в обоих домах 13 цыплят. 8 июля в один дом привезен баран, в другой – солонина. 9 июля: придушены в двух домах 6 кур и 2 цыпленка. 10–11—12 июля: привезено в оба дома 30 ф. ростбифа, пуд бульонной говядины, 2 курицы, 7 цыплят и теленок в 70 фунтов. Общество вегетарианцев как будто не существует». Но имелись и другие: «Да здравствует говядина, телятина, солонина, баранина, дичь и все цыплята» ²⁶.

В отношении Толстого к мясному и вегетарианскому питанию бывали колебания. 9 марта 1887 г. Софья Андреевна записывает в дневнике: «Вот уже неделя, как он опять вегетарианец» ²⁷. 14 апреля Толстой сообщает ей: «Обедали щи зеленые и кашу на сковороде, и ничего больше есть не хочется; а вечером чай с хлебом. Целую тебя и детей» ²⁸. Но вскоре Софья Андреевна отметит в дневнике: «Приехавши из Москвы 11 мая, я настояла, чтоб Левочка пил воды по предписанию Захарьина, и он повиновался. (…) он пропил [стаканы Эмса, по предписанию врачей] все три недели и к вегетa—рианству не возвратился» ²⁹. Уже в начале июня Толстой вновь обратился к вегетарианству, о чем свидетельствует знаменитый юрист Анатолий Федорович Кони (1844–1927) в воспоминаниях о первом его посещении Ясной Поляны 6–го июня 1887 г.: «В шесть часов все обедали сытно и вкусно, причем хозяину подавались блюда растительной пищи» ³⁰.

В 1887 г. у Толстого завязался спор с братом Сергеем Николаевичем (1826–1904) из—за намерения основать «Общество трезвости». Сергей Николаевич счел это ненужным предприятием: «Без рюмки водки желудок у меня плохо варит». По свидетельству И. М. Ивакина, на замечания Толстого о вегетарианских убеждениях Сергей Николаевич отвечал: «„Что же в том, что мы убиваем животных? Ведь мы дохнуть не можем без того, чтобы не погубить миллионы организмов!“ По—видимому, он затеянное Л. Н. дело считал пустяками.» ³¹. А сам Толстой пишет П. И. Бирюкову 20 декабря 1887 г., вскоре после основания «Общества трезвости»: «И удивительно: как лакмусовая бумага, такие вещи, как вегетарианство, трезвость, разделяют людей. – Есть добрые люди, к[оторые] из себя выходят и злятся на общ[ество] трезвости, злятся неожиданно, очевидно, на проявление такой какой—то забытой ими силы, к[оторая] требует от них чего—то» ³².

Толстой часто испытывал боли в области желудка и желчного пузыря и тогда ему приходилось оправдываться перед женой: ведь общество, и особенно Софья Андреевна, причиной заболевания считали вегетарианское питание. Так, в письме к Т. Л. Толстой от 26 апреля 1888 г. он признается: «. вчера заболел живот, но недолго, и нынче совсем здоров. Должно быть от щей. Вперед не буду есть. Нынче куриный бульон. Целую мама и вас всех» ³³. Аналогично – в письме Софье Андреевне 3 мая 1888 г.: «Ты скажешь, что это от не едения мяса, и пожалуйста, не говори и не думай этого. И охотно его бы ел, если бы меня манило на него и чувствовал бы от него лучше, но нет ни того, ни другого. Теперь я ем простоквашу и очень много, и мне она и приятна, и отлично действует» ³⁴. 7–8 мая: «Чувствую себя очень хорошо. В простокваше нахожу большое средствие [sic! – П. Б.] и поглощаю пропасть, и всe на пользу» ³⁵. Далее – в письме от 1 апреля 1889 г.: «Живу я по прежнему очень хорошо. Нынче чуть поболел живот. Приписываю это тому, что вчера поел осетрины, а может быть и тому, что сделал слишком большое усилие вчера же, рубя и пиля, и таская лес» ³⁶.

В дневнике Толстой неоднократно отмечает, как хорошо воздержанность в еде действует на его самочувствие: «Совсем не нужно много спать, когда не объедаешься. 4–й день не ем сахара и белого хлеба и [чувствую себя] хорошо» (7 апреля 1889) ³⁷.

В художественных произведениях второй половины 1880–х годов также затрагиваются вопросы питания, подвергается осуждению слишком роскошный стол верхних слоев. Позднышев в «Крейцеровой сонате» (1886–1889) говорит:

Обыкновенная пища малого из крестьян – хлеб, квас, лук; он жив, бодр, здоров; работает легкую полевую работу ³⁸. Он поступает на железную дорогу, и харчи у него – каша и 1 фунт мяса. Но зато он и выпускает это мясо на шестнадцатичасовой работе с тачкой в 30 пудов. И ему как раз так. Ну и мы, поедающие по два фунта мяса, дичи и всякие горячительные яства и напитки – куда это идет? В чувственные эксцессы ³⁹.

А в комедии «Плоды просвещения» (1886, 1889–1890) кухарка так рассказывает деревенским крестьянам о жизни господ:

Кухарка: (…) а кто хошь, и скоромное ешь.

2–й Мужик: Разве постом лопает кто? Кухарка: Э, да все почитай. Только и постятся, что кучер (…) да Сема, да я, да икономка, а то все скоромное жрут (…)

3–й М у ж и к: Ситник—то каждый день, я чай? Кухарка: О, ситник! Не видали они твоего ситника!

Посмотрел бы пищу у них: чего—чего нет! (…) Потому запивают. Вин этих сладких, водок, наливок шипучих, к каждому кушанью – свою. Ест и запивает, ест и запивает. (…) У них ведь нет того, чтоб сел, поел, перекрестился да встал, а бесперечь едят. (…) Только, Господи благослови, глаза продерут, сейчас самовар, чай, кофе, щиколад. Только самовара два отопьют, уж третий ставь. А тут завтрак, а тут обед, а тут опять кофий. Только отвалятся, сейчас опять чай. А тут закуски пойдут: Конфеты, жамки – и конца нет. В постели лежа, – и то едят ⁴⁰.

В начале 1890–х годов вопрос о вегетарианстве и воздержанности в питании становится темой отдельного сочинения Толстого, носящего характер манифеста.

3. «Первая ступень»: возникновение и значение

В основу статьи Л. Н. Толстого «Первая ступень» положена идея всеобщего царства мира. По мнению Толстого, каждый отдельный человек может сделать важный шаг на пути к этому царству, если он вступит в новое отношение к животным, если он готов отказаться от мясного питания. «Первая ступень» писалась в июне 1891 года. Упоминание об этом замысле находим в дневниковой записи от 11 мая 1890 г.: «Диета строгая нужна всем. Об еде – книга нужна» ¹. 20 мая Толстой записывает следующее: «мы едим соусы, мясо, сахар, конфеты – объедаемся, и нам кажется ничего. В голову даже не приходит, что это дурно» ². Запись от 24 июня из записной книжки № 2: «Надо бы написать книгу ЖРАНЬЕ, Валтасаров пир неугасаемый (.) Жранье архиреев, жранье обедов» ³. 25 июня – в дневнике: «Опять думал: Надо бы написать книгу ЖРАНЬЕ. Валтасаров пир – архиереи, цари, трактиры. Свиданья, прощанья, юбилеи. Люди думают, что заняты разными важными делами, они заняты только жраньем» ⁴.

Чтобы понять эти гневные замечания, надо обратиться к комментариям А. П. Сергеенко ⁵. С 1906 по 1910 гг. он был секретарем В. Г. Черткова. Сергеенко цитирует сообщения о гастрономических привычках русских архиереев – они нашли отражение у Лескова в рассказах «Мелочи архиерейской жизни» (1878) ⁶. Сергеенко указывает также на колоссальные суммы, которые тратились на питание русских царей; но прежде всего он приводит отрывки из книги П. В. Быкова «Силуэты далекого прошлого», а также из «Литературных воспоминаний» А. М. Скабичевского о «литературных обедах» – торжественных обедах с изысканными яствами и питиями, которые были в ходу при встречах русских писателей в 1870–е годы. Хорошо известные поэты и писатели, люди, считающие себя духовной элитой страны, устраивали состязания, кто сумеет заказать лучший обед. ⁷ Такие факты, по всей вероятности, были известны Толстому и, должно быть, возмущали его. Кроме того, он, вероятно, не забывал о том, что «невоздержанность», или «обжорство», относится к семи главным грехам. Из записей Толстого видно, как его мысли упорно возвращаются к теме еды. Не хватало внешнего толчка. Роль такого толчка сыграло знакомство с рядом работ о вегетарианстве, и получилась не книга о «жранье», как изначально предполагалось, а эссе, имевшее весомые последствия.

Инженер Джон Кейдель, член берлинского вегетарианского общества, прислал Толстому вегетарианские трактаты. 15 января 1891 г. Толстой записывает в дневнике: «Вегетарианск(ие) брошюры хорошие».

Толстой задолго до этого уже был знаком с брошюрой А. Н. Бекетова «Питание человека в его настоящем и будущем» (СПб., 1879). Месяцем раньше по его просьбе Эдуард Борель, домашний учитель сыновей Андрея и Михаила по французскому языку, пишет Рихарду Левину, члену правления Немецкого вегетарианского общества (на немецком языке):

Ясная Поляна, 21.XII.90

Высокочтимый господин! В ответ на Ваше письмо от 14 декабря, граф просит меня сообщить Вам, что он никак не отступил от своего вегетарианского образа жизни, и не отказался от него по каким—либо причинам, но что он придерживается этой диеты и притом чувствует себя хорошо. – Среди его друзей – тех, кто разделяет его религиозные воззрения, – этот натуральный образ жизни достаточно распространен (хотя это не считается принципом), и граф убежден, что вегетарианское движение и здесь будет распространяться все шире. – Брошюра проф. Бекетова известна графу уже в течение долгого времени как хороший труд. Граф выражает Вам свою благодарность за посылку вегетар. листовок и с интересом ожидает дальнейших вестей о продвижении и распространении этого дела.

С глубочайшим почтением, Эдуард Борель ⁸.

Рихард Левин послал Толстому обстоятельное сообщение о вегетарианском движении в Германии, об организации обществ и открытии вегетарианских столовых; кроме того, он послал ему вегетарианские информационные листовки и порекомендовал брошюру его соотечественника проф. Бекетова. В дальнейшем Толстой познакомился с Бекетовым и лично.

1 февраля 1894 г. Толстой присутствовал при заключительном заседании IX съезда естествоиспытателей и врачей в Москве ⁹. Его принудили занять место в президиуме рядом с профессорами. Студенты в зале разразились бурей восторженных аплодисментов; Толстой же сидел неподвижно, «в простой поддевке коричневого цвета в гуще несчетных черных фраков (.) рядом с профессорами Бекетовым и Тимирязевым».

Письмо, написанное Э. Борелем по поручению Толстого (кстати, на это письмо нет никаких указаний в академическом Полном собрании сочинений Толстого в 90 т.), было напечатано в журнале «Vegetarische Rundschau» (1891. С. 38–40) и снабжено длинным комментарием Р. Левина («Graf Leo Tolstoj ist also ein ausgesprochener Vegetarier!»).

9 февраля 1891 г. Софья Андреевна читает брошюру А. Н. Бекетова: «Он [Бекетов] предсказывает всемирное вегетарианство, и он, пожалуй, прав». Такова несколько элегическая запись в ее дневнике ¹⁰. 15 мая Толстой настоятельно советует В. Г. Черткову переиздать книгу Бекетова в издательстве «Посредник». Она выходит в 1893 и 1896 гг., оба раза тиражом 7 200 экземпляров. В середине апреля 1891 г. Толстой знакомится через Черткова с книгой Говарда Уильямса (Howard Williams, 1837–1931) «The Ethics of Diet. A Catena of Authorities Deprecatory of the Practice of Flesh Eating» (Лондон, 1883) ¹¹. В этой книге приводятся высказывания семидесяти известных всему цивилизованному миру людей, выступавших против мясного питания. Толстой пишет жене 11 апреля: «… читал прекрасную книгу, историю суждений древних о вегетарианстве» ¹². Очевидно, он изумлен, узнав о таком большом количестве знаменитых единомышленников. 29 апреля – Черткову: «Прекрасная книга. Я прочел половину и читаю. Книга прекрасная, нужная, и я бы очень желал написать к ней предисловие, коли бы удалось» ¹³. 2 мая – в дневнике: «Читаю Ethics of diet, прекрасно». 3 мая – там же: «Главная забота людей и главное занятие людей, это не кормиться – кормиться не требует много труда, – а обжорство. Люди говорят о своих интересах, возвышенных целях, женщины о высоких чувствах, а об еде не говорят; но главная деятельность их направлена на еду» ¹⁴.

Уже 7 мая Толстой сообщает Софье Андреевне, что Мария Львовна «переводит вегетарьянск(ую) книгу не дурно» ¹⁵. Он и сам помогает ей переводить. Но и Софья Андреевна принимает участие в переводе, хотя, вероятно, a contre—cc e ur; 18 июня она оставляет следующую запись в дневнике: «Потом я переводила с английского предисловие к книге о вегетарианстве» ¹⁶. 2 июня – запись в дневнике Толстого:

«Ходил в Тулу, был на бойне, но не видал убийства» ¹⁷. 7 июня – новое посещение тульской бойни. Запись в дневнике интересна своей непосредственностью: «Был на бойне. Тащат за рога, винтят хвост, так что хрустят хрящи, не попадают сразу, а когда попадают, он бьется, а они режут горло, выпуская кровь в тазу, потом сдирают кожу с головы. Голова, обнаженная от кожи, с закушенным языком, обращена кверху, а живот и ноги бьются. Мясники сердятся на них, что они не скоро умирают. Прасола—мясники снуют около с озабоченными лицами, занятые своими расчетами» ¹⁸.

Старшая дочь Толстого, 26–летняя Татьяна, позже запишет в своих воспоминаниях под датой «7–е июня»: «Папа сегодня дачным поездом ездил в Тулу на бойню и рассказывал нам про это. Это ужасно, и, я думаю, довольно папашиного рассказа, чтобы перестать есть мясо. Я боюсь сказать, что наверное перестану, но постараюсь. Уж с поста я почти перестала есть мясо, и только когда в гостях или когда очень голодна, то позволяю это себе» ¹⁹. В дневнике Софьи Андреевны находим запись от этого же дня: «Левочка был в Туле (…) ходил на бойню быков и рассказывал нам с большим волнением, какое это ужасное зрелище, как быки боятся, когда их ведут, и как с них дерут уже с головы кожу, когда они еще дергают ногами и не издохли. Поистине это ужасно, но и всякая смерть ²⁰ ужасна!»

Первую запись для статьи Толстого, которая в процессе работы получит название «Первая ступень», находим в дневнике 8 июня: «К предисловию о вегетарианстве еукрахе1а и замечание [Кристоф Георг] Лихтенберга о развитии умеренности в детях». Писать Толстой начал 25 июня 1891 г. Еще одна запись в дневнике: «Еще ночью думал о предисловии к вегетар(ианской) книге, т. е. о воздержании, и все утро писал не дурно» ²¹. Уже 30 июня была закончена первая черновая редакция статьи; до 13 июля Толстой вносит многочисленные поправки и дополнения. 20 июля в письме к И. И. Гор—бунову—Посадову сообщает: «. написал начерно всю статью о вегетарианстве, обжорстве, воздержании» ²². 31 августа через П. И. Бирюкова посылает рукопись статьи Черткову и просит последнего поместить в примечании к статье список «лучших книг о вегетарианстве», составленных учеными и врачами, и указывает то место, где его включить (но такой список так и не был опубликован). Впрочем, как и следовало ожидать, вмешалась цензура, вычеркивая места о церковном христианстве и о роскоши высших классов. «Первая ступень» печатается впервые в 1892 г. в майском выпуске журнала «Вопросы философии и психологии», издаваемого Н. Я. Гротом ²³, второй раз – в 1893 г. как предисловие к русскому переводу книги Г. Уильямса «The Ethics of Diet» ²⁴. Позже петербургское ВО—во опубликовало, по инициативе проф. А. И. Воейкова и с разрешения Толстого, дешевое издание этой статьи за 20 копеек; оно должно было быть разослано всем членам СПб. – ВО в 1904 году, но вследствие цензурных затруднений издание задержи—валось ²⁵. Следующее издание вышло в 1906 г. в «Посреднике» (за 2 У копейки или – на лучшей бумаге – за 6 копеек); еще одно издание – в 1912 г. у Сытина (цена: 2 копейки).

Программная статья Толстого в академическом Полном собрании сочинений занимает немногим более двух авторских листов; она разделена на 10 глав ²⁶. В начальных главах речь идет о нравственно доброй жизни. Христианство требует, в отличие от язычества, бесконечного самосовершенствования и личных усилий для достижения этой цели. Одна из первых добродетелей есть самоотречение (гл. 3). Уже в старину первой добродетелью считалось воздержание. В новейшее время так называемые образованные люди считают, напротив, что привычки комфорта не только не вредны, но и хороши: они показывают известную нравственную высоту человека. Это отражается в описательной поэзии и особенно в романах XVIII и XIX веков: последние, как правило, прославляют развратных тунеядцев. Толстой называет при этом Чайльда Гарольда Байрона и героев Троллопа и Мопассана. Он сознается, что при написании романов самое непреодолимое для него затруднение заключалось в том, чтобы изобразить тип светского человека как человека идеально хорошего, доброго – и вместе с тем так, чтобы этот тип был верен действительности (гл. 4) ²⁷. В самом деле, Гоголь, как известно, не смог справиться с подобной задачей. По мнению Толстого, в нравственном состоянии высших классов виновна система воспитания (гл. 5). В качестве примера того, как образованные представители высших классов говорят о совершенствовании, о святой дружбе, любви, о служении науке, человечеству – и тут же спокойно тоном пишут о собственном пристрастии к спиртному и распутстве, как если бы не было ничего более естественного в жизни, Толстой называет имена А. И. Герцена и Н. П. Огарева – незадолго до этого он читал их переписку (гл. 6). В 7–й главе, довольно большой, постулируется, что жизнь в роскоши и тунеядстве не может быть доброй. Описывается распорядок дня, якобы типичный для «верхнего слоя» (Толстой имеет в виду русское дворянство и буржуазию), с разнородными излишними потребностями и прежде всего с роскошными привычками питания. После обстоятельного одевания «начинается день обыкновенно едой, пьется приготовленный кофе или чай с большим количеством сахара, едят булки, хлеб первого сорта пшеничной муки с большим количеством масла, иногда свиного мяса. Мужчины большей частью при этом курят папиросы или сигары и затем читают газету свежую, только что принесенную. Потом хождение из дома на службу или по делам, или езда в экипажах, нарочно существующих для перевозки этих людей. Потом завтрак из убитых животных, птиц, рыб, потом обед такой же, при большой скромности из трех блюд, – сладкое блюдо, кофе, потом игра – карты, и игра – музыка, или театр, чтение или беседа в мягких пружинных креслах при усиленном и смягченном свете свечи, газа, электричества, – опять чай, опять еда, ужин и опять постель.» ²⁸.

Переклички с комедией «Плоды просвещения» очевидны; правда, в цитате, приведенной выше, речь больше идет о мясе.

В гл. 8 готовность к воздержанию называется первой предпосылкой христианского самосовершенствования, первой ступенью ко всякой доброй жизни ²⁹. «Образованные классы представляют себе счастье и здоровье (в чем уверяют их доктора, утверждая, что самая дорогая пища, мясо – самая здоровая) в вкусной, питательной, легко перевариваемой пище, – хотя стараются скрыть это (.) Посмотрите на путешествующих людей. На них это особенно видно. „Музей, библиотека, парламент – как интересно! А где будем обедать? Кто лучше кормит?“» ³⁰. В качестве главных пороков клеймятся обжорство, праздность и плотская любовь ³¹. Главный интерес большинства людей нашего времени – это удовлетворение вкуса, удовольствие еды, жранье ³². Толстой не закрывает глаза на тот факт, что и в жизни низшего и среднего слоя, по крайней мере в праздники, на похоронах и свадьбах – «жранье» играет ведущую роль. Во всех разговорах и во всех слоях общества еда находится в центре внимания ³³. «Удовлетворение потребности имеет пределы, но удовольствие не имеет их» ³⁴. Далее следует описание все увеличивающегося удовольствия еды.

Толстой вспоминает, как однажды, гордясь своей оригинальностью, нападавший на аскетизм монашества евангелик говорил ему: «Мое христианство не с постом и лишениями, а на бифстексах». Никто пока не обратил внимания на отношение к пище как на возможный первый шаг к доброй жизни, так что «нам трудно даже понять дерзость и безумие утверждения в наше время христианства или добродетели с бифш—текстом».

В гл. 9 следует рассказ о посещении тульской бойни. Сначала на четырех страницах дается описание резания свиней, быков и вола; затем на одной странице описывается убой мелкого скота. Именно об этом беспощадном описании тульской бойни R. F. Christian говорит: «these chapters make more painful reading than any others we encounter in all of Tolstoy's ceuvre» ³⁵. Описание Толстого, быть может, еще резче, чем то, которое Эптон Синклер дает на одиннадцати страницах своего романа «Джунгли» («Дебри») ³⁶. Оно включается в длинный ряд описаний боен, которые мы находим в мировой литературе, – некоторые из русских были собраны в статье А. Жолковского, где рядом с примерами из В. Маяковского и О. Мандельштама приводятся отрывки из текстов Достоевского, Ю. Олеши и Б. Пильняка ³⁷.