Текст книги "Путь, который ищет Идущих…"

КУДА ЖЕ МЫ ВСЕ ИДЁМ?

А вот это приписывают Михаилу Жванецкому:

«Раньше миром управляли умные. Это было жестоко. Умные заставляли тупых учиться. Тупым было тяжело. Теперь миром управляют тупые. Это честно, потому что тупых гораздо больше. Теперь умные учатся говорить так, чтоб тупым было понятно. Если тупой что-то не понял, это умного проблема. Раньше страдали тупые. Теперь страдают умные. Страданий стало меньше, потому что умных становится все меньше и меньше».

И если это так, то идём МЫ ВСЕ к пропасти… А как же я?!? Тоже?!?

Но как сказал Поэт:

 
Каждый
выбирает
для себя
Женщину,
Религию,
ДОРОГУ…
 

*****

 
Я кругом и навечно
весь в долгу перед теми,
с кем сегодня встречаться
я почёл бы за честь…
(перефразируя Владимира Высоцкого)
 

Так получилось, что Гурджиевские «Встречи с замечательными людьми» оказались частью моих собственных встреч с по-настоящему ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫМИ ЛЮДЬМИ. И наступило время начать отдавать ИМ мой неоплатный ДОЛГ и выразить мою безграничную БЛАГОДАРНОСТЬ.

Архивариус?

Как это сегодня и отсюда можно сделать? Ведь почти всех уже нет среди нас… ЕСТЬ! Звучит их Голос на аудио и видео записях, которые сохранились (чудом при нескольких капитальных переездах, а ведь говорят, что «пара-тройка переездов равны одному пожару»)! Поэтому в этой публикации слышен голос моего Учителя АРП, голос профессора Моисея Самойловича Кагана и других ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ, благодаря которым и азъ есмь сегодня…

ПЫСЫ: О Борисе Павловиче Никитине, «профессиональном отце» – как он сам себя называл – я уже немного упоминал в книге «Приквел: Нам любые дорОги дОроги» =

https://ridero.ru/books/nam_lyubye_dorogi_dorogi_prikvel/contents/#tocList

В апреле 1998 года (Боже, уже почти 25 лет назад!!!) посчастливилось встретиться с Моисеем Самойловичем у него дома в Петербурге и записать на кассетный диктофончик небольшое интервью, которое (по разным чуждым причинам) считал «безвозвратно утерянным». Но оно «всплыло» совсем недавно на кассете, правда, как оказалось, в ужасном аудио качестве, к тому же найти работающий кассетник сейчас здесь большааая промблема, но удалось её решить. А вот оцифровать интервью с той записи оказалось возможно, но абсолютно бесполезно из-за отвратительного качества звука. Но вслед за кассетой «всплыла» и уже ранее оцифрованная версия – сделанная ещё в Англии, в универе Брадфорда, копия на компакт-диске, с которой, как оказалось, можно работать! И в результате появился транскрипт (расшифровка без обработки) того интервью. Ничего (почти ничего) не причёсывал. Только сократил отдельные микрофрагменты. Так и звучит со всеми повторами и паузами = это же живой голос Моисея Самойловича из теперь уже ооочень далёкого 1998 года, с его раздумьями вслух…

ГЛАВА 3: Философия и Культура Власти в постсоветском обществе

Профессор Моисей Самойлович Каган (1921 – 2006)

С-Петербург, апрель 1998 года

[…]

В: Отличается ли философия и культура власти в советском обществе от постсоветского общества?

О: Отличается всё! Но я хотел бы понять, что ты понимаешь под культурой власти?

В: Насколько власть держащие образованы и культурны? И насколько они понимают важность значения Культуры в развитии общества?

О: К великому сожалению не понимают, а те, кто понимает, видимо, не имеют возможности сейчас совместить решение сложнейших экономических проблем и проблем Культуры. Потому что для меня остаётся в общем-то загадочным, всё-таки, каким образом можно было довести страну до такого финансового кризиса, когда перестают вообще зарплату платить, и в этих условиях совершенно естественно, что какие-то затраты, необходимые на поддержание различных сфер духовной культуры, уже и невозможны, когда вообще не платят месяцами зарплату и пенсии. Но вот сейчас для России совершенно фантастическая ситуация, когда – впервые за всю нашу историю – Председателем Совета министров [Председателем Правительства Российской Федерации] может стать интеллигентный человек. Кириенко. Потому что Черномырдин, при всех его достоинствах и недостатках, человек малокультурный. Сам Ельцин – опять же при всех достоинствах и недостатках – от культуры весьма далёк. А уж что говорить о наших прежних вождях Советского времени! И вот сейчас у нас есть надежда, что интеллигентный человек станет Председателем Совета министров, что уже поразительно. А Культура… в общем – живёт… Я бы сказал = независимо от власти, и выживает в той мере, в какой она способна. На это находя собственные свои какие-то возможности. А самое главное заключается в том, что Культура обрела Свободу. Это касается и Философии, и Искусства, и Наук, и системы Образования. И это, на мой взгляд, оправдывает всё остальное.

В: Трудно ли преподавать сейчас философию?

О: Преподавать её сейчас гораздо легче, чем прежде. Потому что все клише, которые когда-то были необходимы, и подчинение программам, которые шли из Москвы, все вот эти идеологические шоры, в которые она поставлена была = всё это исчезло. А с другой стороны появились трудности, связанные опять же с вне-культурными моментами, которые заключаются в том, что студентам, которые учатся бесплатно по старым схемам, им нужно зарабатывать себе на жизнь, потому что на стипендию не прожить, и родители далеко не всегда могут содержать их. Поэтому очень плохо посещают лекции, поэтому особенно мальчишки массу времени тратят на то, чтобы что-то где-то как-то заработать, а те, кто учится на платной основе, таких всё больше, у них такая своеобразная психология: раз они платят деньги, = значит они имеют право вообще вести себя как хотят. И, пожалуй, самая большая беда заключается в том, что Высшее образование сегодня практически – кроме некоего духовного удовлетворения – ничего не даёт. Все интеллектуальные профессии не престижны, заработки грошовые. Достаточно сказать, что у меня аспирантки, защищающие диссертации, имеющие по началу возможности преподавать в вузе, уходят… Куда-то вот в сферу бизнеса, секретарями-референтами, переводчиками и так далее, потому что там они на зарплату, которую там получают, могут существовать, а на зарплату вузовского ассистента, даже если он кандидат наук, просто жить нельзя. А что уж говорить о школьном учителе, о враче и так далее… Но это – соответственно – определяет отношение к высшему образованию.

В: Но вот Вы сказали, что идеологическая роль философии сейчас – та, которая была при Советской власти, – она отсутствует. Стоят ли перед философией какие-либо идеологические задачи сегодня, и ставятся ли правительством, чиновниками такие задачи перед философией?

О: Нет.

В: То есть: никто ничего не диктует сейчас?

О: Практически философия не нужна сейчас никому, кроме самих философов. Её былые функции по руководству идеологическому любыми делами, начиная от сельского хозяйства и кончая продажей арбузов (как в Китае) = исчезли. Можно только удивляться тому, что, скажем, на философские факультеты у нас существует конкурс, как прежде, и открываются новые факультеты. Скажем, в Педагогическом университете Герцена уже как несколько лет открыли факультет философии человека. И к философии тянутся только те, у кого есть к этому какая-то внутренняя потребность. Собственно, как оно и должно было бы быть.

В: Кто тянется к философии сегодня? Кто этот сегодняшний студент, который идёт изучать философию в университете после школы?

О: Очень пёстрая публика. Очень пёстрая. От девочек, которым – в силу их интеллекта – дорога в технические вузы или естественнонаучные закрыта, и которые выбирают ну какие-то такие занятия такого широкого гуманитарного профиля, если и не языковые вузы, скажем, филологические факультеты, то, скажем, идут к нам, где не нужны никакие специальные дарования, а вообще может быть интересно… И очень небольшой процент молодых ребят, у которых голова устроена так философски, которые это обнаружили где-то уже в старших классах школы, и для которых философия – это способ мышления. Вот это два полюса. А между ними – такие молодые люди, которые ещё ищут самоопределение, и которые не очень понимают, зачем они идут, и не очень понимают, куда они идут… Вот был у нас две недели тому назад День открытых дверей. И очень забавно: процентов 80 ребят, которые пришли на этот День, пришли с родителями.

В: По сути дела = это родители их привели?

О: Или они привели родителей. Или родители их привели, но уже само это свидетельствует об инфантильности. Не вопросы, скажем, которые задавали нам, в основном вопросы задавали родители! Вопросы касательно условий приёма, касательно работы после окончания, а они = милые девочки в основном… Немножко и мальчиков. Абсолютно, по-моему, девственные в этом смысле… А дальше уже, по ходу занятий, выясняется…

Я давно уже об этом говорил, ещё и в советское время, но без толку. Я бы на философские факультеты принимал бы вообще только людей, имеющих высшее образование. Потому что смешно, когда мальчик или девочка 18-ти лет собирается стать философом. А человек, имеющий уже образование, профессию, эрудицию, какой-то жизненный опыт, для которого философия может стать действительно способом осмысления… И я бы сделал, скажем, не пять лет, а три года обучения для них… Но второе высшее образование = опять это проблема финансов, поэтому пока вряд ли на это пойдут.

А чиновники вообще у нас, первое время в начале всех преобразований потеряли свой вес, а сейчас чем дальше тем больше возвращают себе всякие вот такие функции установления образовательных стандартов, и поэтому они на это дело в ближайшее время, конечно, не пойдут.

В: Вот те, которые приходят уже с определённым складом ума, с определённым видением мира, что их интересует сегодня в философии? Есть ли какой-нибудь достаточно чёткий круг проблем, методов, которыми они интересуются? Философские школы?

О: Не могу, не могу ответить на этот вопрос, потому что очень пёстрая публика, очень пёстрая и очень разная, а у мальчика-девочки в 17—18 лет я думаю, что никакого сложившегося мировоззрения и интересов быть не может. У них очень неопределённое общее представление о том, что есть философия, и поэтому так и идут, чтобы узнать, прощупать, найти [что-то] вообще интересное… В подавляющем большинстве случаев это именно так.

В: А аспиранты?

О: С аспирантами вообще как бы и проще дело обстоит, потому что аспирантура сегодня требует очень большой жертвенности, потому что в аспирантуру идёт уже взрослый человек, который на аспирантскую стипендию вообще существовать не может. Но хорошо, если это женщина, которая вышла замуж и которую муж может содержать, а если это молодой человек, которому ещё и родители не могут помочь, то ему надо работать, а если он хочет по настоящему заниматься, ему надо жить впроголодь = поэтому это героическое дело сегодня – аспирантура… Поэтому те, кто в неё идёт, у них есть действительный = ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЙ = интерес к тому, чем они хотели бы заниматься, при том, что, повторяю, что многие, уже даже защитив диссертацию, уходят, потому что… Вот только из моего ближайшего окружения уже ТРИ способные девочки, ТРИ!, защитившие прекрасные диссертации, ушли…

В: А им всем предлагали места в университете после окончания аспирантуры и защиты диссертации?

О: Да, вот две из них уже работали как раз в Педагогическом Герценовском, а третья могла работать, но она родила ещё в это время и поэтому сначала была в декрете и так далее, но вот предложили ей место бухгалтера, и сейчас она получает второе высшее уже экономическое образование, потому что там она получает столько, сколько я – если не больше. Вот ситуация.

В: А насколько философия сегодня популярна среди студентов по сравнению с другими факультетами? Вы сказали, что есть конкурс. Насколько он всё-таки велик?

О: Но два-три человека на место, при том, что на некоторые факультеты у нас нет вообще конкурса! А на какие-то, на факультет, например, международных отношений – есть у нас такой = там восемь человек на место. Но то, что такой конкурс существует = это примечательно, конечно!

И нужно сказать, что общая культурная подготовка в школе очень слабая, оочень слабая… Поэтому приходят ребята, у которых не только нет каких-либо азов философских, они истории не знают!

[…]

Вообще одна из самых сложных проблем = проблема Образования. Главным образом – среднего образования, средней школы, которая, по моему убеждению, вообще перестала соответствовать требованиям времени, в которое вступает человечество, я об этом несколько статей написал с очень резкой критикой того, что сейчас происходит…

В: Два слова о вашей позитивной программе! Куда нужно менять образование? Каким оно должно бы быть в идеале?

О: Я исхожу из того, что та система образования, которая сложилась в Европе, в Америке и у нас в России, сложилась по-настоящему в XIX веке = она отвечала потребностям ТОЙ эпохи, которая называется эпохой научно-технического прогресса. Тогда нужен был преимущественно инженер, техник, подготовленный естественнонаучно и математически, способный быть участником прогресса производственного и обеспечивающий его научно. Соответственно, школа так и строилась как система ОБРАЗОВАНИЯ (что очень точно передаёт её существо). И школа строилась как предметно дифференцированная урочно-педагогическая система. Цель школы = передача знаний, чем больше знаний – тем лучше, поэтому от учеников требуется развитие абстрактного мышления и памяти. Эффективность работы школы определяется на экзамене. И таким образом Человек как Личность не затрагивается школой. Каким образом происходит процесс формирование личности, духовного развития, эмоционального = это всё происходит стихийным путём, частично в условиях семьи, частично в условиях двора, улицы, сегодня кинематографа, телевидения. Школа практически в этом не участвует. [] А общая ситуация, когда критерием вообще всего успеха является заработок денег, бизнес и так далее = она приводит к тому, что уже в школе они начинают заниматься спекуляцией, а отсутствие серьёзных духовных интересов = это и развитие наркомании, и пьянство, и вообще человек перестаёт соответствовать каким-то представлениям, которые существовали под влиянием коммунистических идей, а самое то опасное заключается в том, что научно-технический прогресс ведёт человечество к такому конфликту культуры и природы, который сегодня ставит вообще под угрозу само существование человечества, а наука и техника внутри себя критериев, которые позволили бы преодолеть эту конфронтацию, не имеют! Эти критерии могут существовать только за пределами науки и техники в сфере Ценностей. А это значит, что никто, кроме Школы, не может сформировать такую систему Ценностей, такое мировоззрение, которые радикально изменили бы отношение человека к Природе и отношение человека к человеку.

Вот исходя из этого, я считаю, что главная задача, которая стоит перед системой так называемого образования = если оно её не решит, то человечество погибнет в XXI веке… Это непростая, несомненно, задача, которая заключается в том, чтобы школа, сохраняя свою функцию образования, то есть сообщения необходимых знаний без которых ничего не может быть, чтобы она всё-таки во главу угла поставила проблему Воспитания! Формирования системы ценностей! А для этого нужен другой тип учителя.

В: А для того, чтобы появился новый тип учителя, его нужно образовать, и воспитать, и вырастить…

О: А для этого нужно изменить систему образования высшей педагогической школы и нужен иной климат семьи… Семьи не просто как рожающей машиной и кормящей самкой, а по-настоящему вводящей ребёнка в Культуру. Но вот и система совершенно «ненужных» ценностей, которая сейчас отсутствует, но без которых перед Человечеством перспективы нет…

Вот у меня должны выйти, если решатся [опубликовать], две статьи, посвященные педагогическим проблемам, но это требует такой ломки, начиная с перестройки всего высшего образования, пойти на которую, конечно, нужны и большие средства, и нужно осознание того, что это необходимо делать, а чиновничеству нашему, которое сидит в Москве и чем-то там управляет, – так на фиг ему это нужно!

В: Ну хоть кто-нибудь из чиновников разделяет эту тревогу?

О: Тревога есть! Но желания и понимания того, как нужно менять… Вот только что вышел вот такооой кирпич одного из самых видных теоретиков в Академии бывших Педагогических наук, посвящённый Школе XXI века. «Какой должна быть школа?» И всё то, что он говорит критического о современной школе = да, очень хорошо. А в чём он видит перспективу? В единстве Науки и Религии. А какой Религии? Оказывается, что он имеет в виду вовсе не Христианство, не Православие, а какую-то Религию Знания… Какой-то абсурд, основанный на игре словами, за которым стоит отсутствие действительного понимания того, что необходимо. Или, скажем, Библер. Один из крупнейших философов, который выдвинул идею Диалога Культур. По этой методе уже целый ряд школ в стране занимается, ежегодно в Москве собирают конференции учителей. Вот я был приглашён на одну из таких конференций и задал ему вопрос:

– Вот Диалог Культур = это всё прекрасно, благородно, полезно и так далее. А вот как в эту идею вписывается задача эмоционального воспитания, воспитания сознания ценностей?

– А не имеет отношения к школе!

У нас в Питере вот тоже в Герценовском разрабатывается такая концепция творческой педагогики, всё в пределах видоизменения рационалистических концепций, которые сохраняют примат образования школы как института образования… Поэтому у нас между школой средней и высшей нет в принципе никакой разницы в организации процесса. И по-настоящему единственная цель, которую ставит средняя школа перед собой, = готовить студентов. А если в вуз приходят люди уже сложившиеся так или иначе, и вуз действительно должен иметь главной своей целью подготовить к практической деятельности, к профессии = то есть готовить специалистов, то цель школы средней может быть подобной?! А вот формирование человеческого сознания, человеческих потребностей, или если говорить о нас = для Петербурга = о воспроизведении интеллигенции, – то это остаётся за пределами.

В: Очень интересно, что вы не раз возвращаетесь к слову «интеллигенция»… Вот в современном постсоветском обществе она воспроизводится? Как Вы думаете? И если да, то за счёт чего? За счёт кого?

О: Могу тебе сказать, что у нас в Питере за последние годы было две большие конференции на тему проблемы интеллигенции. И вот две точки зрения, которые преобладают (представленные весьма авторитетными людьми):

– одна точка зрения: что интеллигенция и власть несовместимы,

– вторая точка зрения: что интеллигенция русская = это явление прошлого, что она умерла, что никаких возможностей её воспроизведения нет.

Но вот когда я выступал, не мог не вступать в полемику с весьма уважаемыми людьми, которые вот эти идеи исповедывали, говорил: – Хорошо, если интеллигенция и власть несовместимы, то это значит, что к власти должны приходить хамы, и это что? Спасение наше?! Я напротив считаю, что только тогда, когда интеллигенция будет у власти, тогда может быть настоящий прогресс. Но проблема состоит в том, как организовать воспроизводство интеллигенции, потому что пока это процесс совершенно стихийный и зависящий в конечном счёте от каких-то частных обстоятельств: семьи, особого склада ума… Вот та идея школы, о которой я говорил, она и должна в основу положить воспроизводство интеллигенции.

В: Но если школа XXI века в идеале будет воспроизводить интеллигента, кто же будет работать, кто же будет исполнителем? Кто будет исполнителем на производстве?

О: XXI век всё более передаёт исполнительские функции машине. Поэтому в тех пределах, в каких эти исполнительские функции всё ещё остаются человечеству, они будут исполняться людьми, но перспектива уже ближайших десятилетий = полная автоматизация производства. Закрытые, замкнутые циклы производства. [Человеку же достанется] и управление только этими процессами, и развитие науки и техники, и главное = духовный контроль за тем, чтобы дальнейшее развитие науки и техники не привело в самоубийству.

В: Получается, что мы придём к относительно «коммунистическому» обществу? Если это всё пойдёт по такому пути развития…

О: Что понимать под «коммунистическим»? Меня это слово не пугает совершенно. Потому что если понимать под «коммунизмом» то, что в общем понимал Маркс, = то есть общество, в котором свобода каждого будет условием свободы всех = или общество, в котором труд станет игрой физических и интеллектуальных сил человека, общество, в котором будет общественное самоуправление, которое будет отвечать интересам развития личности = ДА! А если понимать «коммунизм» как материальное уравнение всех, как общность жён и так далее…

В: Получается, что в нашем современном постсоветском обществе мы отброшены на десятки и десятки лет назад?

О: А в нашем современном постсоветском обществе мы проделываем тот путь, который Америка начала в XVIII веке… И к сожалению, к со-жа-ле-ни-ю, наше руководство не нашло способа миновать этот этап «дикого капитализма», «бандитского капитализма», «анархического капитализма».

В: А теоретически, были пути такие?

О: Я ничего не могу сказать, потому что я не экономист, я не социолог. Я думаю, что были, но я не могу считать, что я тут лучше разбираюсь в этом, чем Гайдар, или чем Явлинский, или чем Чубайс, или чем Шмелёв.

*****