Текст книги "Император Николай II. Мученик"

Вильгельм II воспринял это английское предложение как подарок судьбы. Мольтке, прибыв 1 августа н. с. в императорский дворец Шлосс, застал императора и его канцлера Бетмана-Гольвега в «радостном возбуждении» от полученной телеграммы Лихновского. Кайзер, по воспоминаниям Мольтке, решил воевать «против одной лишь России! Кайзер сказал мне: “Итак, мы попросту маршируем всеми нашими войсками на Восток”. Я ответил Его Величеству, что это невозможно. Наступление миллионной армии невозможно импровизировать, это дело напряженной, неустанной, годовой работы и не может, будучи запланированным, подвергаться изменениям. Если Его Величество настаивает на том, чтобы все войска вести на восток, то последние будут не готовой к бою армией, а неорганизованным, беспорядочным скопищем вооруженных людей. Кайзер настаивал на своём требовании и был очень не сдержан»{815}815
  Мировые войны ХХ века. Книга 2. С. 82.


[Закрыть].

С огромным трудом Мольтке удалось убедить Вильгельма II не менять общего стратегического плана Шлиффена. Мольтке объяснил, что Англия, даже если предположить наличие у неё доброй воли, не может дать гарантий того, что Франция не нападёт на Германию позже, когда все её силы будут обращены против России. Тем более и германская военная машина была приведена в полную боевую готовность. «Если планы утверждены, их надо выполнять», – заключил германский фельдмаршал.

Но решив придерживаться старого плана, Вильгельм II заверял Лондон, что при его гарантиях нейтралитета Франции он сможет применить свои войска в «ином месте»{816}816
  Дипломатия и война. 1914 и 1939 годы. // Вопросы истории. 1997. № 7. С. 5.


[Закрыть]. Не трудно догадаться, что этим «местом» была… Россия. Таким образом, для Николая II складывалась чрезвычайно опасная ситуация: согласись Франция на английское предложение, и Россия осталась бы один на один с Германией и Австро-Венгрией.

19 июля/1 августа в своей телеграмме Николаю II король Георг призывал «устранить происшедшее недоразумение и оставить путь для переговоров и для возможности сохранения мира»{817}817
  Король Георг V – Императору Николаю II. 19 июля/1 августа 1914 г. // МОЭИ. Серия III. Т. 5. С. 330.


[Закрыть]. Эта телеграмма явно свидетельствует о попытке Лондона занять позицию, сходную с германской, и переложить ответственность за срыв мирного диалога на Россию. 19 июля/1 августа Россия уже находилась в состоянии войны с Германией, и вести какие-либо переговоры с последней было поздно. В Лондоне это отлично понимали, но сознательно делали вид, будто верят германским заверениям, что это Россия не желает мира. Такая позиция определённых английских правящих кругов, в лице короля и Э. Грея, облегчала Англии занять до времени нейтральную позицию.

Николай II ответил Георгу V на следующий день, 20 июля/2 августа. «Я с удовольствием принял бы Ваше дружеское предложение, если бы германский посол не вручил сегодня после полудня Моему правительству ноту с объявлением войны. ‹…› В этот торжественный час я хочу еще раз заверить Вас, что Я сделал всё, что в Моих силах, чтобы предотвратить войну. Теперь, когда Мне её навязали, Я верю, что Ваша страна не откажет поддержать Францию и Россию в борьбе за сохранение равновесия в Европе»{818}818
  Император Николай II – королю Георгу V 20 июля/2 августа 1914 г. // МОЭИ. Серия III. Т. 5. С. 360–361.


[Закрыть]. Ко времени написания Государем этой телеграммы английская позиция уже поменялась в сторону вступления в войну против Германии{819}819
  Дипломатия и война. 1914 и 1939 годы // Вопросы истории. 1997. № 7.


[Закрыть].

Тем временем Франция, вопреки союзному договору с Россией, войну Германии так и не объявляла. Более того, французские войска отводились от германской границы, чтобы не создать инцидентов, могущих привести к стычкам между двумя армиями. Однако германцы сами поспешили 21 июля/3 августа объявить Франции и одновременно Бельгии войну.

22 июля/4 августа 1914 г., осознав, что Европа уже втянута в военный конфликт, Англия наконец объявила войну кайзеровской Германии. Николай II выразил своё сожаление по поводу запоздалого решения английского правительства. Дворцовый комендант Государя В. Н. Воейков вспоминал: «Государь выразил свою радость по поводу выступления Англии. “Но, – добавил он, – жаль, что это не было сделано раньше”. Мнение многих дипломатов совпадало с выраженной Его Величеством мыслью: говорилось, что никогда Германия не начала бы войны, если бы знала, что Англия выступит на стороне союзников»{820}820
  Воейков В.Н. Указ. соч. С. 61.


[Закрыть].

Об этом же писал Великий Князь Александр Михайлович: «До полуночи 31 июля 1914 года британское правительство могло бы предотвратить катастрофу, если бы заявило о намерении вступить в войну на стороне России и Франции. Простое заявление, сделанное по этому поводу Гербертом Асквитом[4]4
  Г. Асквит – в 1914 г. премьер-министр Великобритании.


[Закрыть] или сэром Эдуардом Греем, умиротворило бы самых воинственных берлинских юнкеров»{821}821
  Александр Михайлович, великий князь. Воспоминания. Две книги в одном томе. М.: Захаров-АСТ, 1999. С. 248.


[Закрыть].

Выступление Англии против Германии вызвало состояние оцепенения в правящих кругах рейха. «Я никогда не видел такого трагического лица, как лицо кайзера в те дни!» – писал один из приближенных германского императора{822}822
  Александр Михайлович, великий князь. Указ. соч. С. 271.


[Закрыть].

24 июля/6 августа войну России наконец-то объявила Австро-Венгрия. «Теперь положение совершенно определилось», – записал Государь в своем дневнике{823}823
  Дневники Императора Николая II. 1894–1918. Т. 2. Ч. 2. 1914–1918. Запись за 24 июля 1914 г. С. 48.


[Закрыть].

Объявление войны вызвало большой подъём в русской армии. Офицерство горело желанием проучить зазнавшихся немцев и австрийцев, постоять за православных братьев. Молодые офицеры боялись «не поспеть на войну», думая, что она продлится несколько месяцев. «Силу Германии все без исключения преуменьшали, – вспоминал участник Первой мировой войны барон С. А. Торнау, – считали, что Россия, Англия и Франция принудят Германию через три-четыре месяца к миру»{824}824
  Торнау С.А., барон. С родным полком (1914–1917 гг.). Берлин, 1923. С. 13–16.


[Закрыть].

Несмотря на свою большую численность и огромные масштабы страны, русская армия быстро мобилизовалась. Всего за 8 дней под ружье было поставлено 5 млн человек, причём 96 % подлежащих призыву явились в срок на призывные участки{825}825
  Головин Н.Н. Военные усилия России в Мировой войне. Париж 1939. Т. 1–2. Т. 1. С. 75.


[Закрыть]. Следовательно, уклонения от мобилизации практически не было.

С началом войны Император Николай II хотел сам стать во главе действующей армии. Согласно Основным законам Российской Империи, «Верховное начальствование над военными силами Империи сосредотачивается в особе Государя Императора». Речь, таким образом, шла о должности Верховного главнокомандующего. Решение Государя принять эту должность на себя вызвало сильное противодействие со стороны Совета министров, члены которого были убеждены в необходимости присутствия Монарха в столице во время войны. Государь наконец согласился с мнением главы Правительства И. Л. Горемыкиным. Однако Николай II не считал свое решение не принимать Верховного командования окончательным. Морской министр адмирал И. К. Григорович писал в своих воспоминаниях: «В Петербурге собирались частые Советы Министров под председательством Государя, и на первом из них Его Императорское Величество выразил желание стать во главе войск, но решительно все министры высказались против этого желания, доказывая Императору, что все возможные неудачи, которые могут быть всегда, сваляться на Него, как на главного виновника. В конце концов Государь с нашими доводами согласился, но указал, что впоследствии еще раз этот вопрос обсудит»{826}826
  Воспоминания И.К. Григоровича // РГА ВМФ. Ф. 701. Оп. 1. Д. 5. Л. 107.


[Закрыть].

Главной кандидатурой на должность главнокомандующего был Великий Князь Николай Николаевич-младший, который слыл в армейских кругах за «выдающегося стратега». Великий Князь действительно обладал определенными военными способностями, но отнюдь не тем военным гением, который ему приписывали. Николай II не хотел назначать Великого Князя именно потому, что был низкого мнения о его военных способностях и не был уверен в его лояльности. «В начале войны, – вспоминал Великий Князь Александр Михайлович, – Царь не хотел вверить Верховное командование русской армией дяде Николаше, прекрасно сознавая» его военный дилетантизм{827}827
  Александр Михайлович, великий князь. Указ. соч. С. 176.


[Закрыть].

Николай II думал назначить главнокомандующим военного министра генерала В. А. Сухомлинова, но последний не обладал популярностью в армии{828}828
  Сухомлинов В. Указ. соч. С. 293.


[Закрыть]. Наконец, Государь все-таки «повелел быть Его Императорскому Высочеству Великому Князю Николаю Николаевичу Верховным Главнокомандующим, впредь до того времени, когда Его Императорскому Величеству благоугодно будет вступить в предводительство вооруженными силами лично»{829}829
  Генерал Н.Н. Янушкевич – генералу Я.Г. Жилинскому 20 июля/3 августа 1914 года // Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М.: Воениздат, 1939. С. 90.


[Закрыть]. Об этом же Николай II записал и в своем дневнике: «После завтрака вызвал Николашу и объявил ему о его назначении верховным главнокомандующим впредь до моего приезда в армию»{830}830
  Дневники Императора Николая II. 1894–1918. Т. 2. Ч. 2. 1914–1918. Запись за 19 июля 1914 г. С. 47.


[Закрыть].

В результате возникла раздвоенность власти, которая при амбициях Великого Князя привела в дальнейшем к военно-политическому кризису. Адмирал А. Д. Бубнов признавал, что Николай II «вопреки предположениям не принял на себя верховного командования вооруженными силами, и, таким образом, исчезла даже самая возможность полного единства действий обоих органов власти, мыслимая лишь при объединении их обоих в одних руках»{831}831
  Бубнов А. В Царской Ставке. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1955. С. 9–10.


[Закрыть].

Генерал Ф. Ф. Палицын был «крайне недоволен, что Ник. Н. дали титул “верховного”. “Это никуда не годится, – говорил Ф. Ф. – Нельзя из короны Государя вырывать перья и раздавать их направо и налево. Верховный Главнокомандующий, верховный эвакуационный, верховный совет – все верховный, один Государь – ничего. Подождите, это еще даст свои плоды. Один Государь – Верховный, ничто не может быть кроме него”»{832}832
  Дневник б. великого князя Андрея Владимировича. Редакция и предисловие В.П. Семенникова. Л.: Госиздат, 1925. С. 35.


[Закрыть].

Вступив в должность Верховного главнокомандующего, Великий Князь Николай Николаевич произвел назначения на руководящие командные должности. Для высшего стратегического управления войсками была образована Ставка Верховного Главнокомандования. На должность начальника штаба был назначен генерал от инфантерии Н. Н. Янушкевич, на должность генерал-квартирмейстера штаба – генерал от инфантерии Ю. Н. Данилов, один из разработчиков планов войны с державами Тройственного союза.

На фронт отправились многие члены Дома Романовых. С первых дней добровольцем отправился на войну крестник Государя, Князь Императорской крови Олег Константинович, сын Великого Князя Константина Константиновича. Незадолго до войны Олег Константинович перенес сильное воспаление легких, осложнившееся плевритом. Прощаясь с ним перед отправкой на фронт, Государь спросил о его здоровье, усомнившись, может ли он ехать на войну. Но Князь Олег успокоил Государя, заявив, что совершенно здоров. 29 сентября 1914 г. в бою под Вильной Олег Константинович был смертельно ранен и спустя два дня скончался от заражения крови в госпитале. Ему успели передать от Государя орден Св. Георгия 4-ст.

Участие в войне приняли Великие Князья Петр Николаевич, Георгий Михайлович, Кирилл и Андрей Владимировичи. Сестрой милосердия в санитарном поезде служила России Великая Княгиня Ольга Александровна.

С началом войны Николай II предпринял важный внешнеполитический шаг: им было принято решение после победы восстановить целостность Польши и даровать ей в составе Российской Империи широкую автономию. По приказу Государя Великий Князь Николай Николаевич обратился с воззванием ко всем полякам: «Поляки! Пробил час, когда заветная мечта ваших отцов и дедов может осуществиться. Полтора века тому назад живое тело Польши было растерзано на куски, но не умерла душа ее. Она жила надеждой, что наступит час воскресения польского народа, братского примирения с Великой Россией. Пусть сотрутся границы, разрезавшие на части Польский народ. Да воссоединится он воедино под скипетром русского Царя. Под скипетром этим возродится Польша, свободная в своей вере, в языке, в самоуправлении»{833}833
  Нива. Июль 1914 г.


[Закрыть].

С. Д. Сазонов объяснял подписание воззвания от имени Великого Князя тем, что «поляки Галиции и Познани находятся еще под австрийским и прусским владычеством; что завоевание этих двух областей есть только ещё предвидение, надежда; что поэтому Император не может лично, достойным образом, обратиться к своим будущим подданным; что, напротив, Великий Князь Николай не превысил бы своей роли русского главнокомандующего, обратившись к славянскому народонаселению, которое он идёт освобождать»{834}834
  Палеолог М. Царская Россия в Мировой войне. С. 96.


[Закрыть].

Россия встретила мировую войну в целом с сильной армией. Г. фон Мольтке-младший так оценил в 1914 г. военные усилия России: «Боевая готовность России со времен русско-японской войны сделала совершенно исключительные успехи и находится ныне на никогда еще не достигавшейся высоте»{835}835
  Миронов Б.Н. Указ. соч. С. 226.


[Закрыть].

Русское командование возлагало большую надежду на английский десант во Франции и на успешные действия французов, а это в свою очередь предполагало успех собственного обширного наступления в глубь Восточной Пруссии с выходом на Берлинское направление. Между тем Государь не строил никаких иллюзий по поводу эффективности французских вооружённых сил. Весной 1914 г. Николай II спросил военного агента в Париже полковника графа А. А. Игнатьева, что тот думает по поводу французской армии. Игнатьев ответил: «Французская армия напоминает мне человека не очень сильного, но твёрдо решившегося нанести удар своему могущественному противнику. Я могу ручаться, что союзная армия и французский народ это выполнят». На эту эскападу Государь, слегка улыбнувшись, ответил: «О, какой вы оптимист! Дал бы Бог, чтобы они продержались хоть десяток дней, пока мы успеем отмобилизоваться»{836}836
  Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. М., 1954. С. 472.


[Закрыть]. Последующие события Первой мировой войны на Западном фронте, отступление французской армии до стен Парижа полностью подтвердили эту оценку Николая II.

Русское командование разделило свои силы на два фронта: Северо-Западный (командующий генерал от инфантерии Я. Г. Жилинский) и Юго-Западный (командующий генерал от инфантерии Н. И. Иванов). На Северо-Западном фронте были сосредоточены 1-я армия генерала от кавалерии П. К. Ренненкампфа и 2-я армия генерала от кавалерии А. В. Самсонова{837}837
  Первая мировая война. Т. 1. С. 112.


[Закрыть]. Войска Северо-Западного фронта предназначались для действий против Германии, и на них возлагалась главная задача при осуществлении вторжения в Восточную Пруссию. Задача Юго-Западного фронта сводилась к нанесению удара по территории Австро-Венгрии, где в Галиции скопились главные силы противника, которого надлежало разгромить.

На первом этапе активные боевые действия против России не входили в планы германского военного командования. Более того, оно не было к ним готово, так как главные силы должны были атаковать Францию, которой германское правительство объявило войну 21 июля/3 августа.

22 июля/4 августа германские войска, пройдя без сопротивления Люксембург, вторглись в Бельгию, а затем во Францию. Французы не ожидали удара со стороны бельгийской границы. Война только началась, а французское правительство уже спешило просить помощи у России. По словам Мориса Палеолога, он 22 июля/5 августа 1914 г. в разговоре с Императором Николаем II «обратил внимание Его Величества, что французская армия подвергнется сильнейшему удару 22 германских корпусов, и я настаиваю, чтобы русская армия начала наступление как можно скорее. Царь мне ответил: “Как только мобилизация закончится, я отдам приказ о наступлении. Мои войска полны рвения. Атака будет проведена с наибольшей энергией”. Перед тем как меня отпустить, Император обнял меня: “В вашем лице, сказал он мне, я целую дорогую и славную Францию”»{838}838
  М. Paléologue à P. Doumerg. 5 aôut 1914 // DDF. 1-ère série. 1914, (3 août–31 décembre). P. 1999, V. 1. P. 13.


[Закрыть].

Читая эти строки, следует учесть, что в своих донесениях, как и в литературно-историческом творчестве, французский посол был склонен к большим преувеличениям, а иногда и просто к вымыслам. Восторженный тон, который Палеолог приписывает царю, был свойственен самому послу и совершенно чужд Николаю II, особенно при разговоре с посторонними людьми.

24 июля/7 августа германские войска после упорного боя взяли Льеж и развернули быстрое наступление на Брюссель. 8/21 августа М. Палеолог заносил в дневник: «На бельгийском и французском фронтах наши действия принимают плохой оборот. Я получаю приказание выступить посредником перед Императорским Правительством с целью ускорить, насколько возможно, наступление русских войск»{839}839
  Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны. С. 91.


[Закрыть].

Германское командование широким фронтом начало наступление в глубь французской территории. Не изменил ситуации и присланный на помощь французам английский корпус фельдмаршала Дж. Френча. Германские генералы А. фон Клук, К. фон Бюлов и М. фон Гаузен полностью выиграли приграничное сражение и развернули наступление на парижском направлении.

12/25 августа военный агент в Париже граф А. А. Игнатьев телеграфировал: «Весь успех войны зависит всецело от наших действий в ближайшие недели и переброски на наш фронт двух германских корпусов»{840}840
  Донесение полковника А.А. Игнатьева из Парижа. 12/25 августа 1914 г. // РГВИА. Ф. 15304. Оп. 8. Д. 28. Л. 149.


[Закрыть]. 13/26 августа немцы стояли в 250 км от Парижа. Игнатьев доносил в Петроград: «17(30) августа, обходящая левый фланг германская армия неудержимо движется на Париж. На мой взгляд, вступление немцев в Париж вопрос уже дней»{841}841
  Игнатьев А.А. Указ. соч. С. 44.


[Закрыть].

В Лондоне стали серьёзно опасаться, как бы Франция не капитулировала или не заключила бы с Германией сепаратного мира. 22 августа/4 сентября 1914 г. С. Д. Сазонов докладывал Императору Николаю II: «Великобританское правительство предлагает, чтобы Россия, Франция и Англия подписали соглашение не заключать мира в настоящей войне отдельно друг от друга». Сазонов уточнял, что между Россией и Францией такое соглашение уже существует, но между Россией, Францией и Англией – нет. Министр испрашивал Государя согласия на подписание русским послом в Лондоне такого договора. Николай II дал положительный ответ{842}842
  Докладная записка С.Д. Сазонова Императору Николаю II. 22 августа/4 сентября 1914 г. // МОЭИ. Т. 6. Ч. 1. С. 208.


[Закрыть].

23 августа/5 сентября 1914 г. в Лондоне было подписано трёхстороннее соглашение, в котором говорилось: «Российское, английское и французское правительства взаимно обязуются не заключать сепаратного мира в течение настоящей войны»{843}843
  Соглашение России, Англии и Франции о незаключении сепаратного мира. 23 августа/5 сентября 1914 г. // МОЭИ. Т. 6. Ч. 1. С. 214.


[Закрыть].

Французские правящие круги умоляли Россию начать наступление в Восточной Пруссии раньше намеченного срока. Между тем русский стратегический план предусматривал открытие боевых действий сначала против Австро-Венгрии, а уже затем против Германии. Для наступательных военных действий против немцев русские войска не были готовы, тем более что мобилизация русской армии ещё не была окончательно завершена. Тем не менее Великий Князь Николай Николаевич настаивал на наступлении. Безусловно, как и в случае с поддержкой Сербии, нельзя рассматривать Восточно-Прусскую операцию, проведённую русской армией летом-осенью 1914 г., исключительно как жертвенный шаг во имя спасения Франции. К этой мысли склонялся и военный атташе Великобритании в России генерал Альфред Нокс, который считал, что «русский стратегический план был изменен с единственной целью оказать помощь союзникам на Западе»{844}844
  Knox (A.) Sir. With the Russian army 1914–1917, being chiefly extracts from the diary of a military attache. V. 1–2. London, 1921.


[Закрыть].

Конечно, союзнические обязательства играли в решении русского командования не последнюю роль. Но помимо этого верховное командование, начав наступление в Восточной Пруссии, преследовало национальные интересы. Быстрое поражение Франции было опасно для России, так как высвобождало крупные немецкие силы для переброски их на Восточный фронт. Россия, в случае поражения Франции, оставалась с врагом один на один. Если бы Россия нанесла свой первый удар по Австро-Венгрии, то, даже при самом благоприятном развитии событий, поражение последней наступило бы на 30–35-й день мобилизации. За это время Франция была бы разгромлена, а германские силы на Западе направлены против русских. Таким образом, итоги победы над Австро-Венгрией были бы сведены к нулю. Как писал генерал А. А. Брусилов: «Францию необходимо было спасти, иначе и мы с выбытием её из строя сразу проиграли бы войну»{845}845
  Брусилов А.А. Указ. соч. С. 163.


[Закрыть].

4/17 августа русские начали наступление в Восточной Пруссии. Командование поставило перед 1-й армией генерала от кавалерии П. К. Ренненкампфа и 2-й армией генерала от кавалерии А. В. Самсонова следующую задачу: «поражение германских войск в Восточной Пруссии и овладение последней с целью создания выгодного исходного положения для дальнейшего вторжения в пределы Германии»{846}846
  Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М.: Воениздат 1939. С. 15.


[Закрыть].

Известие о переходе русских войск границы и о начале их крупного наступления в Восточной Пруссии повергло германское командование в состояние растерянности. Главное противодействие русским должна была оказать австро-венгерская армия. Немцы всю свою мощь направили против Франции, откуда ни один солдат не должен был быть переброшен на восток.

С самого начала операции, 4/17 августа, 1-я русская армия нанесла немцам поражение при Сталлупенене. Этим сражением «закончилась пограничная, или малая война»{847}847
  Вацетис И. Боевые действия в Восточной Пруссии. М., 1923. С. 33.


[Закрыть]. 7/20 августа произошло первое крупное сражение при Гумбинене, окончившееся полным успехом русской армии. 8-я немецкая армия, которая обороняла Восточную Пруссию, понесла тяжёлые потери и отступила с поля боя. Немцы потеряли 14 тыс. 800 человек. Поражение под Гумбиненом оставило у противника тяжёлое моральное впечатление. Командующий VIII армией генерал Макс фон Притвиц решил, что вся русская армия движется за ним по пятам, и донёс об этом в Берлин. Притвиц решил очистить всю Восточную Пруссию и уйти за Вислу. В столицу рейха потянулись толпы беженцев, производя на берлинцев тяжёлое впечатление.

Но если немецкое командование переоценило сложившуюся обстановку, то русское недооценило. Главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта генерал от кавалерии Я. Г. Жилинский считал, что вся VIII немецкая армия разбита и её дальнейшее сопротивление в Восточной Пруссии – невозможно. Исходя из этого ошибочного мнения, он передал преследование отступающей армии Притвица 2-й армии генерала Самсонова, а Ренненкампфу приказал обложить Кёнигсберг.

Напуганный возможностью эвакуации Восточной Пруссии и глубокого проникновения русских в Пруссию, Вильгельм II приказал перебросить с французского фронта на Восточный два отборных корпуса. Вильгельм сменил с должности командующего VIII армией Притвица и назначил своих лучших стратегов генералов Пауля фон Гинденбурга и Эриха Людендорфа руководить действиями против русских.

Убедившись в бездействии армии Ренненкампфа, Гинденбург и Людендорф решили нанести концентрированный удар по 2-й армии генерала Самсонова, взяв её в «клещи» и уничтожив. Германское командование собрало против девяти усталых русских дивизий около двенадцати свежих и два корпуса, прибывших с Западного фронта.

15/28 августа основные силы русских были разбиты армией немецкого генерала Франсуа при Танненберге (Сальдау) и загнаны в болота. Тем не менее полностью взять в «мешок» 2-ю армию, как планировали германские генералы, немцам не удалось. Русские с ожесточенными боями, отходили на восток, постоянно переходя в контратаки. А. В. Самсонов застрелился. Последними его словами были: «Государь мне так доверял, а я всё погубил…»{848}848
  Керсновский А.А. Указ. соч. Т. 3. С. 194.


[Закрыть].

Немецкая пропаганда заявила, что русские потеряли 100 тыс. убитыми и ранеными и 93 тыс. пленными. На самом деле потери русских не превышали 30 тыс. человек убитыми и ранеными, а что касается пленных, то их было около 50 тыс. человек. Для того чтобы создать впечатление огромной толпы русских пленных, немцы показывали в кинохронике помимо них переодетых крестьян и даже собственных освобождённых солдат{849}849
  Там же. С. 148.


[Закрыть]. Государь тяжело переживал гибель 2-й армии. В своем дневнике он записал 18 августа: «Получил тяжёлое известие из 2-й армии, что германцы обрушились подавляющими силами на 13-й и 15-й корпуса и обстрелом тяжёлой артиллерии почти уничтожили их. Ген. Самсонов и многие другие погибли!»{850}850
  Дневники Императора Николая II. 1894–1918. Т. 2. Ч. 2. 1914–1918. Запись за 18 августа 1914 г. С. 53.


[Закрыть]

Несмотря на неудачу под Танненбергом, русскому командованию удалось достигнуть главной стратегической цели – ослабления сил противника на Западном фронте.

Одновременно с Восточно-Прусской операцией в августе – сентябре 1914 г. русские войска Юго-Западного фронта провели крупнейшую стратегическую операцию в Галиции, нанеся австро-венгерской армии тяжёлое поражение. 21 августа войска генерала Н. В. Рузского разгромили левофланговую австро-венгерскую группу III армии генерала кавалерии Р. фон Брудермана и вступили во Львов. 24 августа русские войска овладели древним русским городом Галич, а в ночь с 23 на 24 августа войска генерала А. А. Брусилова взяли Николаев. Галич-Львовская операция закончилась полной победой русского оружия. Противник потерял 10 тыс. человек убитыми и ранеными, 200 тыс. пленными. Для Государя, как и для всей России, взятие Львова был великим праздником. 21 августа 1914 г. в своем дневнике Николай II записал: «Днём получил радостную весть о взятии Львова и Галича! Слава Богу! Невероятно счастлив этой победе и радуюсь торжеству нашей дорогой армии»{851}851
  Дневники Императора Николая II. 1894–1918. Т. 2. Ч. 2. 1914–1918. Запись за 21 августа 1914 г. С. 54.


[Закрыть].

Русское наступление в Галиции успешно продолжалось, и Государь радостно отмечал в дневнике: «Вчера и сегодня продолжали поступать приятные известия о дальнейших последствиях разгрома австрийцев на всем фронте и внутри Галиции!»{852}852
  Дневники Императора Николая II. 1894–1918. Т. 2. Ч. 2. 1914–1918. Запись за 1 сентября 1914 г. С. 56.


[Закрыть]

Противник потерял до 400 000 убитыми и ранеными, т. е. 45 % своего состава, свыше 100 000 пленными, 400 орудий и почти всю Галицию. Военный потенциал Австро-Венгрии был настолько подорван, что отныне без помощи германской армии австрийцы не были способны на крупные наступления. В ходе Галицийской битвы русские войска продвинулись на 200 км (для сравнения: во время наступления на Марне французские войска продвинулись всего на 50 км). Галицийская битва не позволила противнику расправиться с Сербией в 1914 г. Более того, сербы сами перешли в наступление.

В течение всего 1914 г. Государь постоянно выезжал на фронт. В первый раз он выехал в Действующую армию 20 сентября. В дневнике Николай II писал, что этим «исполнилось его давнишнее желание»{853}853
  Дневники Императора Николая II. 1894–1918. Т. 2. Ч. 2. 1914–1918. Запись за 20 сентября 1914 г. С. 60.


[Закрыть]. Ставка Верховного Главнокомандования находилась под белорусским городком Барановичи. Посетив Ставку, Николай II выслушал доклад начальника штаба генерала Ю. Н. Данилова о ходе военных действий, на котором присутствовал также Великий Князь Николай Николаевич. После посещения Ставки Николай II на обратном пути внезапно захотел посетить крепость Осовец, расположенную вблизи Белостока. В день посещения крепости Государем в 12 верстах от нее шел бой, немецкая артиллерия вела обстрел укреплений тяжелыми снарядами. Никто не ожидал приезда Царя, который, прибыв в крепость, сначала проследовал в собор. После молебна Николай II осмотрел форты и укрепления крепости, благодарил спешно построенные команды ее защитников. Комендант Осовца генерал-лейтенант К. А. Шульман и отличившиеся офицеры и солдаты были награждены Императором орденами и крестами Святого Георгия. В. Н. Воейков свидетельствовал, что это посещение Николаем II Осовца, «отличавшееся неожиданностью и простотой», произвело самое отрадное впечатление на его защитников. «Слух о ней распространился по всей России, составилась легенда, что Царь сам наводил в Осовце пушку, от выстрела которой погибли сотни “германов”»{854}854
  Воейков В.Н. Указ. соч. С. 139.


[Закрыть].

20 октября, в день памяти Императора Александра III, Царская Семья молилась перед иконой Спасителя в домике Петра Великого. На следующий день, 21 октября, исполнялось 20 лет царствования Императора Николая II. Утром Царская Семья приобщилась Христовых Тайн в Феодоровском Государевом соборе Царского Села. А уже через несколько часов Николай II вновь отправился на фронт, посещал госпиталя, форты, награждал отличившихся воинов своей армии. В. Н. Воейков вспоминал: «Впечатление от работы Царя было такое, что он, как истинный Хозяин Земли Русской, не жалел ни сил своих, ни здоровья, желая сам лично все видеть и передать посещаемым войскам ту веру в одолении врага, которой был полон сам»{855}855
  Там же. С. 140.


[Закрыть].

Лейб-казак Тимофей Ящик считал, что с началом войны Государь «стал более замкнутым, чем раньше, но никогда не падал духом. И менее всего он был трусливым. Он многократно бывал на передовой, чтобы беседовать с офицерами и рядовыми, и я никогда не видел у него хотя бы малейшего признака страха»{856}856
  Ящик Т. Указ. соч. С. 51.


[Закрыть].

Однажды, во время посещения войск, Императорский поезд остановился возле маленькой станции, чтобы пополнить запасы воды и угля. Во время стоянки Государь решил прогуляться вдоль железнодорожной колеи. С несколькими сопровождающими его лицами Николай II быстрым шагом ушел вперед поезда. На его пути оказался переезд, шлагбаум которого был закрыт для прохожих. Возле него стояла путевая обходчица, ожидающая проследование царского поезда и держащая в руках флажок «Путь свободен!» Так как Государь был всегда одет в скоромную солдатскую шинель, обходчица его не узнала и даже не обратила никакого внимания. Между тем Николай II и его спутники стали ждать прихода поезда у будки обходчицы. Женщина, глядя только вперед на путь, сказала: «Проходите, проходите быстрее! Идет царский поезд!» Государь засмеялся и стал рядом с нею, чего обходчица даже не заметила. Один из офицеров положил ей в руку золотой рубль, но женщина и на это не обратила никакого внимания, которое полностью сконцентрировалось у нее на подходящем поезде. Внезапно, к ужасу обходчицы, поезд остановился возле ее будки, и люди, которых она только что гнала от своего домика, стали в него заходить. Государь на ступенях вагона развернулся и, отдав женщине честь, сказал: «До свидания!» Та только сейчас поняла, кто был перед нею, и упала на колени{857}857
  Там же. С. 54.


[Закрыть].

30 октября Николай II посетил крепость Ивангорода, которой командовал генерал-майор А. В. Шварц. Крепость с начала войны успешно отразила три штурма неприятеля. Государя на паперти гарнизонной церкви с крестом в руках встречал протоиерей Иаков. Был отслужен краткий молебен. Батюшка волновался и после молебна, обласканный Государем, не дал приложиться к кресту никому из сопровождавших его лиц. Военный министр генерал В. А. Сухомлинов недовольно заметил: «Что же это вы, батюшка, нас всех крестом обошли?» Священник смутился, а затем, низко поклонившись министру, восторженно сказал: «Ваше Высокопревосходительство, простите. Но когда солнце всходит – все звезды меркнут»{858}858
  Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция (1914–1917). Минск: Харвест, 2004. С. 24.


[Закрыть].

Николай II внимательно выслушал доклад генерала Шварца и осмотрел вместе с ним форты крепости и трофейные германские орудия. Царь также осмотрел разрушенный немецкими снарядами католический костел. В присутствии Государя в полуразрушенном храме ксендз отслужил молебен. Николай II поблагодарил его и передал три тысячи рублей на восстановление церкви.

Перед отъездом Государь пригласил генерала Шварца к себе в кабинет и, взяв его за обе руки, сказал: «Я еще раз хотел благодарить Вас за доблестную оборону. Вот, возьмите это на память». С этими словами Николай II вручил генералу Шварцу Георгиевский крест на золотое оружие «За храбрость»{859}859
  Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. С. 25.


[Закрыть].

Поездки на фронт имели для Николая II большое значение. Он не только поддерживал дух воюющей армии, но и узнавал многое из истинного положения дел, что Ставка Великого Князя Николая Николаевича пыталась от него скрыть. Как свидетельствовал А. И. Спиридович: «При объездах фронта из бесед с участниками боевых операций Государь многое узнавал в ином свете, чем представляла ему Ставка. В армии очень не любили некоторых генералов Ставки, и причины этого становились известны Государю»{860}860
  Там же.


[Закрыть].

22 ноября в Орле Государю представлялись многочисленные депутации. Но на Николая II наибольшее впечатление произвела крестьянская. Один из ее членов, крестьянин, подносивший Царю хлеб-соль, сказал: «Твои орловские крестьяне готовы отдать на нужды войны хлеб до последнего зерна и все достояние. Спаси тебя Христос!» Затем крестьянин поклонился Государю в пояс. Эти слова произвели на Николая II большое впечатление.