Текст книги "Под звон мечей"

– Пятьдесят лет сряду правил я своей страною! – так сказал он. – Полвека охранял я её мечом от врагов, не коварствуя, не произнося клятвы, которую бы я не исполнил. И вот теперь, в последние мгновения жизни, могу себя успокоить тем, что никто не упрекнет меня в убийстве родных или друзей. Но чтобы я мог умереть спокойно и твёрдо, ты, верный Виглаф, ступай в пещеру, и вынеси мне на показ все те сокровища, которые я, в этой последней битве, отнял у грозного змея…

Виглаф поспешил исполнить последнюю волю умирающего короля. Войдя в пещеру и быстро оглядев жилище змея, он захватил оттуда лучшие из множества там собранных сокровищ и вынес их, и положил к ногам Беовульфа, который уже впадал в забытьё. Желая пробудить его к сознанию, Виглаф стал обливать его холодною водою и ещё успел привести его в чувство. Умирающий бросил взгляд на сокровища и сказал:

– Я умираю; вели же схоронить меня на берегу – и пусть высоко над прибоем будет виден мой могильный холм, чтобы все моряки и заморские гости-корабельщики завидев его издали, знали, что это Беовульфова могила… А ты, последний в моём роде, неизменно верный мне, возьми все мои доспехи и носи их со славою!

С этими словами он заснул навеки. Видя это, Виглаф тотчас поспешил воротить беглецов из леса, усовещивал их, упрекал в низком поступке, потом, при их помощи, вынес все сокровища из пещеры змея, а для Беовульфа соорудил великолепно украшенный громадный костёр на берегу многошумящего моря…

Совершив, с соблюдением всех древних обычаев, обряд сожжения над Беовульфовым тылом, Виглаф, по завещанию героя, насыпал высокий холм над его славным прахом. И моряки, издали направляя свои корабли на этот холм, действительно говорили друг другу:

– Вон, высоко над прибоем, виднеется могила Беовульфа. Честь и слава ему!

5. Романы Круглого Стола

Средние века – века рыцарства с его вечными раздорами, войнами и замкнутою жизнью, которая протекала однообразно и скучно за зубчатыми стенами замков – эти средние века, отличавшиеся сильно-развитым уважением к грубой физической силе и кулачной расправе – оставили нам весьма обширную литературу рыцарских романов, которые живо знакомят нас с нравами, обычаями, верованиями, понятиями и предрассудками рыцарской среды. Основою подобных романов являются обыкновенно приключения какого-нибудь рыцаря, который ищет всякой возможности проявить своё мужество, свою силу, своё уменье владеть оружием; борется с чудовищами и великанами, избавляет любимую им женщину из рук злодеев или разбойников, и, после многих, совершённых им подвигов, приобретает неувядаемую славу и общее уважение. В очень многих романах повторяются почти дословно те же приключения и даже появляются те же действующие лица; и самое изложение романов почти одинаково: это плавный и спокойный рассказ, пространный и подробный, излагающий события изо дня в день, рисующие внешнюю сторону лиц и их приключения и ни единым словом не упоминающий о внутренней жизни своих героев, об их думах, чувствах и состоянии души в тe или другие моменты их деятельности…

Большая часть средневековых рыцарских романов написана стихами, и эти стихотворные изложения романических сюжетов, явившиеся в период процветания рыцарства (в XII–XIV веках), доставили громкую славу многим поэтам, преимущественно французским и германским. Но чрезвычайно любопытною особенностью всех подобных изложений явилось то обстоятельство, что во всех рыцарских романах оказалась одна общая основа. Герои рыцарских романов представлялись тесно-связанными с кружком витязей, собиравшихся около какого-то «доброго и славного короля Артура», точно также, как наши русские богатыри собирались около Владимирa Красного Солнышка. Двор короля Артура представлялся центром, к которому стремилось и около которого собиралось всё именитое и славное, всё, что умело с достоинством и честью носить рыцарское звание, всё, что хотело блеснуть своими подвигами, своими заслугами или чрезвычайным разнообразием своих приключений. Обычаи двора Артура представляются в рыцарских романах образцом всего, что можно себе представить в смысле утончённой рыцарской вежливости, благородства и воспитанности: – это идеал, к которому должен стремиться каждый истинный рыцарь. При той выдержке и воспитанности, которая должна составлять отличительную черту каждого рыцаря, являющегося ко двору Артура – все рыцари при дворе его равны: – между ними нет ни старших, ни средних, ни меньших, ни более именитых, ни менее заметных… Это общее равенство рыцарей при Артуровом дворе выражается наглядно тем, что все за столом сидят «без мест», за общим «круглым столом», который и есть главный сборный пункт рыцарской братии, со всех концов образованного мирa стекающейся ко двору «доброго короля Артура». От этого центра все они получают даже и своё общее название «Рыцарей Круглого Стола», а романы, в которых рассказывается об их подвигах и приключениях, – название «романов Круглого Стола». К кругу этих сказаний относятся романы о короле Артуре и его сподвижниках, о волшебнике Мерлине и Вивиене, о Ланселоте и Жениевре, о Тристане и Изольде, о Рыцаре со львом, о Парсивале, и многие другие, известные в нескольких различных обработках или редакциях.

Ученые долгое время спорили о том, откуда были первоначально заимствованы средневековыми поэтами основные сюжеты всех этих романов «Круглого Стола», и наконец пришли к тому убежденно, что эти сюжеты были заимствованы из кельтских сказаний. Тщательные розыски привели к тому, что в библиотеке Оксфордского Университета отыскан был и древне-кельтский рукописный сборник, в котором нашли первоначальные кельтские сказания об Артуре и его витязях, в той сжатой и краткой форме, в которой они явились среди кельтского населения Бретани и Уэльса, и из которой впоследствии выросли и развились объемистые средневековые рыцарские романы. Для того, чтобы ознакомить наших юных читателей с этими любопытными сказаниями, мы приводим здесь три наиболее распространенные из них почти в том самом виде, в каком они были одним из французских ученых внесены из Оксфордского сборника[8]8
  Этот Оксфордский сборник известен под названием «Красной Книги» и, по весьма веским данным, относится учеными к периоду конца XIII – начала XIV века.


[Закрыть] в его книгу о романах Круглого Стола. Сказания эти излагают нам похождения трёх знаменитых представителей Артурова двора: Овенна, Герана и Передура, и носят следующие заглавия в подлиннике:

I. Овенн или дама Источника;

II. Геран или рыцарь с соколом, и

III. Передур или таинственный сосуд.

Каждое из этих сказаний рисует нам рыцарский быт с какой-нибудь особой стороны и в ряде любопытных очерков знакомит нас со средневековой жизнью в её различных проявлениях.

Овенн или Дама Источника

I.

Однажды во дворце короля Артура собрались все лучшие рыцари, постоянно составлявшие его свиту. Тут был и Овенн, сын владетельного князя Уpиeнa, и Кенан, сын Кледно, и Кай – сын Кенера. Сам Артур восседал среди залы на своем любимом кресле, плетеном из камыша и обитом лазоревым сукном. Он опирался локтем на пунцовую атласную подушку и оглядывал всех окружающих с благодушной улыбкой. Супруга его, Гвеннивар, в стороне, у окна, окруженная своей служнёй, была занята рукодельем, в котором ей помогали её девушки.

– Я полагаю, что недурно будет мне немного соснуть перед обедом, друзья мои! – сказал Артур, приветливо обращаясь к своим витязям. – А вы, тем временем, потешайте друг друга рассказами… Да и спросите себе по кружке мёда!..

Сказал – и вскоре после того погрузился в дремоту. Тогда все рыцари обратились к Кенану, прося его рассказать одну из тех любопытнейших историй, которых он так много знал на память. Сначала тот стал было отнекиваться; но когда Кай сбегал в погреб и принес оттуда меду, то язык у Кенана развязался сам собою, и он согласился потешить своих товарищей.

Все приготовились слушать, а Кенан начал так:

– Смолоду я был очень смел и самонадеян, и воображал себя, что не встречу себе соперника по силе и мужеству. Такое убеждение побуждало меня к странствованиям и поискам приключений, в которых я сам весьма неразумно напрашивался на опасности…

Однажды, после долгого переезда по стране безлюдной и мне неизвестной, я очутился в прекраснейшей долине. Там, по берегу живописной речки, извивалась тропинка, по которой я и пустил своего коня. До самого вечера следовал я этой тропинкой и наконец завидел вдали большой и роскошный замок, с трех сторон окружённый водою: – к нему-то я и направился. Когда я подъехал к замку, на встречу мне вышел сам хозяин его со своими двумя сыновьями, взял меня под руку и ввел в главную залу этого обширного здания. В той зале увидел я двадцать четыре девицы, у окна, за работою: они вышивали золотом по атласу. Все они были стройны и красивы, и могу вас уверить, что самая некрасивая из них была лучше многих наших красавиц, а красивые могли бы соперничать красотою с нашей знаменитой красавицей Гвеннивар, супругой короля Артура!

И вот, шесть из числа этих девиц поднялись со своих мест, подошли ко мне и сняли с меня мои доспехи; а другие шесть тотчас же омыли их в тазу и вычистили так, что они горели как жар; шесть подруг их стали накрывать на стол и подавать кушанья, а остальные шесть сняли с меня грязное и пыльное платье и переодели меня с головы до ног в чистое бельё и платье. Потом усадили меня на подушки, подостлали мне под ноги ковер, и подали серебряный таз и рукомойник, в котором я мог умыться перед обедом и омыть руки. Те же девицы, которые сняли с меня доспехи, позаботились и о моем коне, расседлали его, разнуздали, вычистили, поставили в стойло и насыпали ему корму в ясли.

Затем, мы сели за стол; я сел рядом с хозяином и его сыновьями на одном конце стола, а все женщины и слуги сели на другом конце. В начале обеда, ни хозяин, ни сыновья его не заговаривали со мной; но когда они увидали, что я утолил свой голод, и что беседа была бы мне приятна, то между нами разговор завязался сам собою. Я объявил хозяину свое имя и сообщил ему, между прочим, что странствую по белу свету, отыскивая себе супротивника, с которым бы я мог помериться силами и потягаться в мужестве.

Хозяин, в ответ на это, улыбнулся и сказал:

– Мне нетрудно будет указать тебе достойного соперника. Переночуй здесь, и встань на завтра пораньше. Выехав из замка, поезжай прямо по долине, пока не доедешь до леса; в том лесу выезжай на прогалину, среди которой сидит одноглазый, черный великан: он сторожит там лес и пасёт в нем стада диких зверей. У него спросишь ты, как тебе проехать к источнику, и он же укажет тебе, как найти того, кого ты ищешь.

Долга показалась мне эта ночь!.. Едва только занялась заря на востоке, как я уже был на ногах и седлал коня, готовясь в дальний путь… И вот, я выехал из замка, доехал до леса, видневшегося вдали; а в том лесу, среди широкой прогалины, действительно увидел я чёрного, одноглазого великана, который пас бесчисленные стада диких зверей. Я подъехал к нему и объяснил, что, странствуя по свету, ищу себе супротивника, равного по силе и храбрости, и затем просил его указать мне, как проехать к источнику.

– Вот тебе тропинка, – сказал великан; – и ступай по ней в гору до самой вершины; там, среди долины под деревом, увидишь источник. Рядом с источником – камень. Зачерпни воды из источника и плесни на камень – тогда увидишь, что из этого выйдет. Предупреждаю однако же, что, если ты из этого приключения выйдешь цел и невредим, то ты можешь считать себя решительно непобедимым и никого на свете не опасаться.

По указаниям великана, я разыскал источник, зачерпнул из него воды, и плеснул на камень… И вдруг загрохотал гром, полился ливень с градом, и разразилась такая гроза, что на дереве над источником не уцелело ни одного листа. И только что гроза приyтихла – вдали послышались жалобные стоны и в долине появился рыцарь, на вороном коне, а сам весь в черном с головы до ног, с черным копьем в руке. Он ещё издали кричал мне:

– О рыцарь! Зачем явился ты сюда? Зачем вызвал и поднял ты бурю, плеснув воды из источника на камень? Или ты не знаешь, что эта гроза не оставила в живых никого из моих людей и из моих стад, кого только застигла в открытом поле!

Тут мы с ним сшиблись, и между нами завязалась битва, которая, однако ж, длилась очень недолго, потому что мой противник вскоре выбил меня из седла, причем я ударился оземь и лишился чувств; а он преспокойно повернул своего коня и ускакал, захватив, кстати, с собою и моего коня…

Нетерпеливо и жадно прислушивался к этому рассказу Овенн – лучший из витязей Артура – и когда Кенан стал излагать подробности своей борьбы с чёрным рыцарем, Овенн не вытерпел и спросил его:

– Что же случилось потом?

– Ничего! – преспокойно отвечал Кенан. – Очнувшись от удара, я поднялся на ноги, и пешком добрался до замка, в котором ночевал накануне; а затем я вернулся ко двору Артура на том прекрасном гнедом коне, который был мне подарен любезным владельцем замка… И, признаться, я дивлюсь только тому, что ещё никто из храбрых рыцарей Артурова двора не побывал у этого дивного источника и не померился силами с могучим чёрным рыцарем?

Этих слов было совершенно достаточно, чтобы задеть за живое неустрашимого Овенна. Он тотчас удалился в свою комнату, заперся в ней, стал чистить свои доспехи и оружие и все изготовлять на завтра, чтобы пуститься спозаранку в дальний путь…

И точно: с рассветом, на другой день, он уже выехал из Артурова дворца и направился, по указаниям Кенана, в ту прекрасную долину, где находился замок гостеприимного владельца, его двух сыновей и двадцати четырех дочерей…

Всё случилось с ним точно также, как и с Кенаном; а потому мы и не станем пересказывать его приключений до той минуты, когда он, воспользовавшись указанием одноглазого чёрного великана, прибыл наконец к источнику, и, зачерпнув из него воды, плеснул на камень. Тотчас вслед за этим раздался страшный удар грома и пролился сильный ливень. Но и гроза, и ливень скоро миновали, небо снова очистилось, и когда Овенн взглянул на дерево, которое росло над источником, то увидел, что на нём точно не осталось ни одного листочка. Пока он осматривал дерево, на ветви его опустилась стая птичек и все они стали петь так сладостно, что Овенн невольно их заслушался.

И вдруг, из глубины долины послышались стоны, и черный рыцарь, на вороном коне бурею налетел на Овенна. Однако ж Овенн не смутился, встретил его мужественно, и они сшиблись с такою силою, что копья их сразу разлетались вдребезги. Тогда оба витязя одновременно схватились за мечи, и бой возобновился – но длился недолго: Овенн нанес мечом такой тяжкий удар черному рыцарю, что рассёк гребень его шлема, а также и шапку под шлемом, и череп до самого мозга.

Черный рыцарь почуял, что он ранен насмерть, повернул коня и помчался обратно; а Овенн пустился за ним вслед, но не мог его настигнуть, чтобы нанести ему решительный удар.

Преследуя черного рыцаря, Овенн очутился в виду обширного и богатого замка, который возвышался стройною и величавою громадою на высоком холме, выступая из темных масс густого, почти дремучего леса. Поражённый громадностью и великолепием этого замка, Овенн на мгновение даже сдержал коня; но затем вновь устремился в погоню за рыцарем, и они одновременно подъехали к его воротам; но только один черный рыцарь успел в них вскочить… Овенна чуть не придавила тяжелая железная решетка, которая так быстро была опущена в воротах, что перебила задние ноги его коня и даже обломила концы шпор у рыцаря! В довершение бедствия, внутренние ворота замка также захлопнулись, и Овенн очутился как в клетке, в тесном пространстве между створами ворот и решеткой.

В то время, когда Овенн обдумывал свое положение и поглядывал сквозь щели ворот внутрь замка, он увидел как к ним с той стороны подошла молодая девушка с распущенными по плечам белокурыми кудрями и стала ему нашептывать:

– Ничего не опасайся! Я много о тебе слышала хорошего и знаю, как ты бываешь верен в любви и в дружбе, а потому постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы тебя спасти. Вот возьми этот перстень и надень его на палец; стоить только тебе повернуть его камнем внутрь да зажать в руке – и ты станешь невидим…

При этих словах она передала ему перстень через щель ворот, и продолжала:

– Сейчас придут здешние люди и отворят ворота, чтобы тебя схватить и убить, и очень будут удивлены, когда тебя не увидят… А ты воспользуйся их приходом, чтобы выбраться из твоей клетки, и ступай прямо к тому крыльцу, на котором я тебя буду ожидать. Когда подойдёшь ко мне, так положи мне руку на плечо, чтоб я могла ощутить твое присутствие около себя. Потом сам увидишь, что будет…

Овенн на пути к замку Черного рыцаря.

Как она сказала, так и случилось. Немного спустя, пришли люди, чтобы схватить его и умертвить, но нигде не нашли его, долго искали, и были этим крайне удивлены. А Овенн этим воспользовался, чтобы войти во двор замка, направился к тому крыльцу, на котором его ожидала молодая девушка, положил ей руку на плечо и последовал за нею. Она привела его в большую, роскошно убранную комнату, помогла ему умыться и переодеться, развела огонь в камине и так сытно, так вкусно его накормила и напоила, что он давно уже так и не пил, и не ел. Затем она уложила его спать на свежей роскошной постели… И в то время он услышал шум и движение в замке.

– Что это за шум? – спросил Овенн.

– Несут св. Дары к умирающему владетелю замка, – отвечала девушка.

Овенн заснул; но ровно в полночь был вновь пробужден воплями в замке.

– Что это за вопли? – спросил он.

– Владетель замка скончался, – пояснила ему девушка.

На заре вновь раздались жалобные стоны и крики, и шум толпы, наполнившей двор замка.

– Что это за стоны и крики? – спросил Овенн.

– Несут тело покойного владетеля замка в церковь, – сказала девушка.

Овенн подошел к окну, отворил его и был поражен тем множеством вооруженных людей, которые наполняли собою весь замок; много было в толпе и благородных дам, верхом на конях. Перед гробом шествовало духовенство и певчие; громко раздавалось их пение, сливаясь со звоном колоколов и резкими звуками военной трубы. Гроб несли на руках разные бароны и рыцари в богатых одеждах, а за гробом, в глубоком трауре, в слезах, отчаянно ломая руки, шла дама дивной красоты…

И едва только Овенн увидел ее, сердце его исполнилось любви к ней, и он спросил молодую девушку:

– Кто эта дама?

– Можно смело сказать, и даже призвать Бога в свидетели, – сказала девушка, – что это самая красивая, самая скромная и самая великодушная госпожа во всем свете; притом она отличается и умом и благородством… Это госпожа моя: её зовут «Дама Источника», – она была женою убитого тобою рыцаря.

– Клянусь Богом, что она нравится мне более всех женщин, и что я люблю её всем сердцем! – сказал Овенн.

– За неё я ручаюсь, что она тебя не любит… Но я все же попытаюсь за тебя походатайствовать.

И она вновь послужила ему, умыла, одела его, гладко выбрила ему голову и бороду, напоила и накормила, и когда он прилёг отдохнуть, заперла его на ключ в своей комнате, а сама пошла в замок и прямо направилась в опочивальню своей госпожи. Та была погружена в свою скорбь и никого не хотела ни видеть, ни принимать, но Люнед (так звали эту молодую девушку), любимейшая из приближенных Дамы Источника, прямо подошла к ней, опустилась около неё на колени и взяла её за руку. Желая утешить свою госпожу, Люнед сказала ей:

– Я думала, что ты разумнее отнесешься к постигшему тебя горю? Разве же можно так безумно оплакивать твоего супруга или всякое иное благо, которым мы уже не можем пользоваться?

– О! Как мне его не оплакивать! – воскликнула Дама Источника. – Мне никогда уже не суждено более встретить человека, который бы хотя сколько-нибудь походил на моего покойного супруга!

– Пустое! Найдется, ещё и не один, равный с ним по достоинствам; а может быть найдутся и такие, которые будут и более его достойны твоей руки.

Услышав это, Дама Источника с гневом прогнала Люнед и запретила ей показываться в замке.

– Хорошо, – сказала Люнед. – Я уйду; но не знаю, много ли ты от этого выиграешь? Я желала тебе добра и хотела дать дружеский совет… Коли не хочешь меня слушать, я удалюсь.

И пошла из опочивальни… Однако ж госпожа её одумалась, поднялась со своего места, и, подойдя к порогу, кашлянула довольно громко. Люнед обернулась, и увидала, что госпожа манит её к ceбе.

– Я веpю в твоё доброжелательство и отношение ко мне – и желаю выслушать твой совет.

– Изволь, – сказала Люнед; – ты сама отлично понимаешь, что ты не в силах будешь одна защищать свои владения от внешних врагов. Значит надо тебе поискать кого-нибудь, кто бы взялся их защищать…»

– Да! Но гдe же мне найти такого человека? – в недоумении проговорила госпожа.

– Пожалуй, я готова даже и указать тебе, где найти его… Охрана твоего источника и твоих владений, на мой взгляд, могут быть поручены только одному из рыцарей короля Артура. И я предлагаю тебе привести в твой замок такого витязя, который сумеет защитить и твой источник, и твои владения от всякого посягательства на них – защитить ещё лучше, нежели защищал твой покойный супруг…

– Мудрено этому поверить, – сказала госпожа. – Но… что же? Попытайся: – съезди за рыцарем.

Люнед удалилась к себе – как будто уехала из замка – а, ровно месяц спустя, доложила госпоже своей, что она привела ей одного из витязей Артурова двора.

– Приведи его ко мне завтра! – сказала Дама Источника с видимым удовольствием. – Завтра я буду готова принять его.

На другое утро Люнед принарядила Овенна и привела его к своей госпоже.

– Люнед! – сказала госпожа, внимательно оглядев Овенна; – По внешности этого рыцаря незаметно, чтобы он совершил дальнее пyтeшecтвиe.

– Так что же такое? Тем лучше, – сказала Люнед.

– Я убеждена, – продолжала её госпожа, внимательно вглядываясь в Овенна, – что это – тот самый рыцарь, который убил моего покойного мужа!

– А если бы даже и тот? – сказала Люнед. – Если бы он не был сильнее и мужественнее твоего супруга, он, конечно, не одолел бы его. Да притом – минувшего не воротишь!

– Хорошо; – уведи пока этого витязя. Я соберу всех моих вассалов на совет – и решу этот вопрос.

Действительно, Дама Источника собрала на другой день всех своих баронов; изложила перед ними откровенно свое беспомощное положение и в заключение сказала:

– Предлагаю вам на выбор: – или пусть один из вас изберёт меня в супруги и примет на себя обязанность защищать мои владения, или же я сама изберу себе мужа по склонности, и такого, который бы принял на себя тяжкую обязанность охраны моего источника и моих владений.

Бароны подумали, потолковали между собою и разрешили Даме Источника – избрать себе мужа, какого она пожелает.

И вот, немного спустя, собрались отовсюду в замок епископы и архиепископы, и обвенчали Овенна и Даму Источника; а все бароны принесли ему клятву в верности.

И Овенн принялся охранять владения своей супруги копьем и мечем. Он побеждал каждого рыцаря, который дерзал его вызвать на бой у источника, и взыскивал с него выкуп, более или менее тяжкий, соответственно достоинству и положению своего противника; а этот выкуп он, обыкновенно, разделял между своими баронами и рыцарями, и подобною щедростью приобрёл общую любовь и преданность всех своих вассалов.

И так протекло три года.

II.

В конце третьего года, король Артур стал жаловаться одному из витязей своих, Гвальмаю, на то, что он очень тоскует по Овенну.

– Неужели я его утратил навсегда? – говорил он в полном отчаянии. – Мне жаль моего верного рыцаря, и я бы хотел добиться возможности, во что бы то ни стало, узнать – какая участь его постигла?

– Я знаю, кто виноват в том, что мы утратили Овенна, – сказал Гвальмай. – Это всё наделал Кенан своим заманчивым рассказом!

– Я готов собрать всех своих вассалов и двинуться на поиски моего дорогого витязя! – сказал Артур.

– К чему собирать вассалов? – сказал Гвальмай. – Ты один со своими рыцарями можешь отмстить за Овенна, если он убит; или – избавить его из плена, если он в плену; или, наконец – вернуть его к нам, если он цел и невредим.

Артур решить последовать совету своего витязя, и, немного спустя, двинулся на поиски Овенна со своими рыцарями. А этих рыцарей (не считая прислуги) было три тысячи копий; а Кенан, сын Кледно, взят был в провожатые.

Долго ли, коротко ли они странствовали, но, наконец, миновав знакомый нам замок гостеприимного владельца, миновав и долину, в которой черный, одноглазый великан пас бесчисленные стада дивных зверей, Артур и его рыцари очутились у знакомого нам источника.

Тогда Кай сказал Артуру:

– Государь! Дозволь мне первому вступить в битву с черным рыцарем?

И когда он получил разрешение Артура, то зачерпнул воды из источника и плеснул на камень… Грянул гром и разразился ливень с градом, и все согласились с тем, что им отродясь не приходилось слыхивать такого грома и видывать такого града! И чуть только буря миновала и небо прояснилось, все увидали скачущего к ним черного рыцаря на вороном коне. Кай встретил его смело и они сразились; но битва длилась не долго: Кай был сразу выбит из седла.

Затем, рыцарь раскинул шатер, и расположился в нём на отдых; и Артур со своими рыцарями тоже раскинули лагерь.

Когда же они поднялись на другое утро, чёрный рыцарь уже был готов к бою, и ждал себе противника; и Кай ещё раз вздумал попытать своего счастья, и вступил в бой с противником, и был вновь выброшен из седла и настолько тяжело ранен, что не мог более продолжать битву…

Вслед за Каем все приближённые короля Артура вступали поочередно в единоборство с черным рыцарем, и все были им выбиты из седел, один за другим. Оставались только двое, не вступавших с ним в битву – сам Артур и рыцарь Гвальмай.

И вот Артур стал готовиться к битве, и оправлять на себе вооружение; но Гвальмай предупредил его желание и просил у него разрешения вступить в битву с грозным черным рыцарем. Артур разрешил – и Гвальмай двинулся на коне к своему супротивнику. На нём, поверх доспехов, была надета желтая атласная одежда, дар принцессы Анжуйской, в которой его, при опущенном забрале, невозможно было узнать; и на коне его была попона того же цвета.

И вот они съехались, и сшиблись копьями, и бились целый день вплоть до вечера, и ни один из них не мог одолеть. На другой день они вооружились другими копьями крепче первых, и ни один из них все же не мог получить перевеса; на третий день переменили и эти копья на более твердые и более длинные, и, полные ярости, сшиблись и бились до полудня. Дошло до того, что наконец подпруги у седел не выдержали – лопнули, и оба рыцаря разом очутились на земле; но они тотчас вскочили, и выхватили мечи, и вновь продолжали битву.

И все присутствовавшие при этой беспримерной битве утверждали, что никогда ещё им не приходилось видеть двух бойцов, равных им по силе и мужеству.

Наконец Овенну удалось нанести мечем такой удар, который свернул Гвальмаю шлем на бок и открыл его лицо. Овенн узнал своего противника и сказал:

– Гвальмай, я никак не мог тебя узнать в этой твоей одежде: ты мне брат и друг; возьми мой меч и все мое вооружение.

– Овенн, – сказал Гвальмай: – ты победил – ты и возьми мой меч.

Артур видя, что бойцы вступили между собою в беседу, приблизился к ним.

– Государь! – сказал Гвальмай – Будь свидетелем того, что Овенн меня победил, а между тем не хочет принять от меня оружие.

– Государь, – сказал и Овенн в свою очередь: – не я его, а он меня победил, и не хочет взять моего меча.

– Давайте сюда ваши мечи! – сказал Артур. – Ни одного из вас не могу признать победителем!

Тогда Овенн бросился обнимать Артура, и они расцеловались; и вся свита Артура бросилась смотреть на Овенна, и все наперерыв спешили его обнять и целовать, и около него произошла преизрядная давка.

Затем они всю ночь провели под шатрами, в поле; а на утро Артур стал собираться в обратный путь.

– Государь! – сказал Овенн. – Ты это неладно задумал… Ведь вот уж три года минуло с той поры, как я тебя покинул, и всё это время я готовился к тому, чтобы встретить тебя здесь достойным пиршеством – ибо я знал наверно, что ты повелел искать меня всюду… И так: приди же в мой замок, омойся и отдохни от пути, и раздели со мною мою трапезу.

Артур согласился, и со всеми своими рыцарями двинулся к замку Дамы Источника.

И тот пир, к которому в замке готовились в течение трёх лет, был весь потреблён в течение трех месяцев пребывания Артуровых рыцарей в замке, и все признались, что им никогда не случалось есть сытнее и пить вкуснее.

Наконец Артур собрался в обратный путь, и стал просить у Дамы Источника, чтобы она разрешила Овенну только три месяца провести при дворе Артура; она согласилась, но, правду сказать, очень неохотно.

И так, Овенн вернулся, вместе с Артуром, к его двору; и когда очутился вновь в кругу своих родственников и старых друзей, то у него на душе стало так светло и весело, что он и не заметил, как вместо трех месяцев, прожил при дворе Артура целые три года.

III.

Однажды, когда Овенн сидел за столом Артура, вдруг въехала в залу дама на буланом коне, с густою и волнистою гривою. Конь, осёдланный златокованным седлом, был весь взмылен. Дама подъехала к Овенну, сорвала с его пальца венчальное кольцо и сказала:

– Так поступаю с тобою, потому что ты поступил со мною, как низкий обманщик, как изменник, как бессмысленный юноша!

Вслед за тем она быстро повернула коня, и удалилась из замка.

Тогда только память вернулась к Овенну, и он впал в тяжкую тоску.

И вот, по окончании пиршества, он удалился в свой покой и стал готовиться к отъезду; а на следующее утро, ранёшенько, покинул дворец Артура и направился к той Пустынной Земле, среди которой расположены были владения Дамы Источника. Но напрасно блуждал он по этой земле – он не мог ни найти, ни припомнить пути к цели своих стремлений… И блуждал он долго, долго; так долго, что и платье на нем износилось, а сам он похудел и почернел, и стал он на себя не похож; даже тело его покрылось и поросло длинною шерстью, как у дикого зверя, и даже с дикими зверями в пустыне он жил бок о бок, как равный с равными, питаясь травами и кореньями.

И вот, бродя в таком жалком виде по пустыне, он однажды, случайно спустившись с какой то горы в долину, попал в чудный, роскошный сад. Сад этот, как оказалось, примыкал к замку, принадлежавшему молодой и прекрасной вдове.

Эта благородная дама пришла однажды со своими приближёнными по берегу озера, занимавшаго середину сада, и вдруг заметила на траве какое-то подобие человека – и все страшно перепугались. Оправившись от испуга, они подошли к этому чудищу, стали к нему присматриваться и прикасаться, и убедились в том, что Овенн был ещё жив, хотя и очень ослабел.