Текст книги "Испытание седьмого авианосца"

– И что, у них полный комплект? – спросил Фудзита.

– По оперативным сведениям на авианосце находятся тридцать шесть «Мессершмиттов-109», тридцать три пикирующих бомбардировщика «Юнкерс-87» и тридцать два североамериканских АТ6, конвертированных в бомбардировщики-торпедоносцы.

– АТ6! – фыркнул Мацухара. – Да ведь это тихоходные, неманевренные гробы!

– Зато сопровождение подходящее, – заметил Фудзита. – Скажите, полковник, авианосец направлялся в Малаккский пролив?

– Он был замечен на том курсе, адмирал.

Японец потянул за единственный белый волос, растущий на подбородке. Потом медленно встал, расправляя каждый позвонок со скрежетом ржавой якорной цепи, и двинулся к карте, что висела на переборке за его спиной. Ткнув в нее резиновым наконечником указки, проговорил, как бы обращаясь к самому себе:

– Если они готовятся к боевым операциям, то войдут в пролив, но наши агенты из Сингапура тут же их засекут и сообщат нам. Вот здесь они выйдут в Яванское море, двинутся на восток вокруг южной оконечности Борнео и повернут на север, в Макасарский пролив. По всей видимости, заправляться они будут в Баликпапане, на восточном побережье Борнео, после чего поплывут на север, в море Сулавеси.

Указка поползла вверх к Филиппинским островам. Затем вновь поворот на восток, южнее Минданао, в Филиппинское море. Потом к Каролинским островам и атоллу Томонуто. На атолле Фудзита задержался, задумчиво глядя в пространство.

– Предавать его существование огласке не в наших интересах. В парламенте одни бесхребетные бабы, им бы только ползать у ног Каддафи. Душу продадут за бензин для своих тачек. Нет! О существовании «Эль-Куфры» будут знать только сидящие в этой комнате.

Все одобрительно закивали.

– Но, адмирал, – начал Брент, – их авианосец «Рамли эль-Кабир» находится на Томонуто с двумя крейсерами и сопровождением – об этом весь мир знает. Добавьте его воздушные группы к авиации «Эль-Куфры» – и у них будет численный перевес.

– Не спорю, – ответил Фудзита. – У них всегда был численный перевес, но ни разу они нас не победили.

Его голос потонул в криках «банзай».

Уильямсу наконец удалось вставить слово:

– Стало быть, надо включить Индию в список наших врагов?

Фудзита положил руку на «Хага-куре», посмотрел на черного американца и заговорил медленно и весомо:

– «Самурай не считает число своих врагов, а только число убитых, прежде чем сам отправится к предкам».

Казалось, «банзай» не будет конца.

Когда наступила тишина, Фудзита вновь обратился к Уильямсу:

– Нельзя недооценивать эффективность нефтяного шантажа. По большому счету, против нас ополчился весь мир. Полковник, вы еще имеете информацию об арабских базах на Марианских островах?

Бернштейн пошелестел бумагами.

– Да, адмирал. Как известно большинству присутствующих, полгода назад арабы захватили Сайпан и Тиниан. На Сайпане базируется Пятый отдельный батальон, на Тиниане – Седьмая парашютно-десантная бригада. Наши агенты с острова Агвиджан, что всего в пяти километрах от Тиниана, сообщают о значительном пополнении. Теперь Девятая парашютно-десантная бригада размещена на Сайпане и Двадцать второй усиленный пехотный полк – на Тиниане. Они окапываются – перестраивают старые японские блиндажи.

– Да ну, что взять с арабов! – отмахнулся Такуя Ивата.

– У них квалифицированное командование и хорошая выучка, – возразил Бернштейн. – Напрашивается сравнение с Арабским легионом в Иордании. Нам уже приходилось драться с подобными подразделениями на Синае.

– Что значит «квалифицированное командование»? – допытывался Ивата.

– Все офицеры, вплоть до ротных, немцы, русские или… – он снова тяжко вздохнул, – американцы.

Уильямс поежился, Брент вперил взгляд в стол, шепча себе под нос проклятия.

– Предатели есть в каждой нации, – заявил Фудзита. – Ни один народ не обладает монополией на негодяев. Но пуля в паспорт не смотрит. Мы перебьем их всех.

«Банзай! Тенно хейко банзай!» – отражалось от переборок. Старый секретарь Хакусеки Кацубе, кряхтя и потрясая кулаком, поднялся на ноги и рухнул на пол как подкошенный. Главный механик Йосида и командир пикировщиков Ивата подняли его и усадили на стул. Голова старика едва не шмякнулась об стол, но он продолжал натужно скрипеть «банзай».

Фудзита, наведя порядок, обернулся к Бернштейну.

– Каковы в целом военно-воздушные силы на Марианах?

– Четыре эскадрильи Ме-109 базируются на старом сайпанском аэродроме в Айлей-Филд. Еще две на Тиниане. Но во время последних боевых действий они понесли тяжелые потери. По нашим прикидкам, у них сейчас на ходу тридцать истребителей.

– А машины дальнего полета?

– На Тиниане полдюжины «Локхид Супер-Констеллейшнов».

– Эти нас достанут, – отметил Брент. – Они были спроектированы как транспорты, а не как бомбардировщики.

– Их переделали, – сказал Бернштейн.

– Но это невозможно! – воскликнул Мацухара. – Каким образом, ведь там все трубопроводы и проводка идут по дну фюзеляжа.

– Знаю, – отозвался Бернштейн. – Но у них лучшая в мире техника. Несколько механиков работали на «Констеллейшнах» с момента их создания. Они решили эту проблему: сконструировали бомбовые отсеки грузоподъемностью пять тонн. Давайте смотреть правде в глаза: противник располагает самолетами дальнего действия, которые в любой момент могут атаковать нас с наземных баз.

В помещении воцарилась гробовая тишина. Ее, по праву старшего, нарушил Фудзита:

– Они не рискнут атаковать без сопровождения истребителей. Иначе наши ВВП разнесут их на куски. А у «Мессершмиттов» такой дальности нет. Значит, враг будет вынужден бросить против нас авианосцы. Что нам и нужно.

– Банзай! Банзай!

– Слишком скоро, адмирал, – сказал Мацухара, вставая. – Времени мало. Наши пилоты еще плохо обучены, и авиагруппы не укомплектованы. Если они нанесут удар сейчас… – Он повернул руки ладонями вверх.

– По мнению израильской разведки, враг готов к наступлению? – спросил адмирал Бернштейна.

– В их сопровождении имеются потери, а «Рамли эль-Кабир» потерял много истребителей во время последнего налета… Тут могло бы помочь ЦРУ, но Каррино…

Его прервал стук в дверь. По знаку Фудзиты связист отворил дверь, и в командный пункт с небольшим чемоданчиком в руках вошла агент ЦРУ Дэйл Макинтайр.

Брент дернулся, будто неосторожно коснувшись оголенного провода. Никто не сообщил ему, что Дэйл Макинтайр в Японии. Последний раз он говорил с ней по телефону в Нью-Йорке, и она сказала, что переводится в Вашингтон, в главный штаб ЦРУ. Когда «Блэкфин» выходил из нью-йоркской гавани, Брент думал, что потерял ее навсегда. Но вот она здесь, в Японии, на борту «Йонаги». Видно, даже невозможное иногда сбывается.

А как он мечтал о ней во время одиноких дежурств на «Блэкфине»! Как часто вновь и вновь переживал ночи экстаза в ее квартире! Сколько раз воспоминания о ее горячей податливой плоти вместо наслаждения оборачивались пыткой. Он пытался выбросить Дэйл из головы, но ее приоткрытый жадный рот, гибкое изящное тело, длинные ноги, обвивающие его тело, снова и снова сводили его с ума. Кружилась голова, сосало под ложечкой, как наяву переживал он то изощренное чувственное наслаждение, что сметает все преграды, выходя на грань эротического безумия. Сколько раз в мечтах видел он бедра, яростно рвущиеся навстречу его натиску! Слышал вздохи и стоны, переходящие в пронзительные крики. Потом резкое, как взрыв, освобождение; полумертвый, он вдавливает ее тело в матрац, нежные поцелуи, взволнованные обещания, которыми все любовники обмениваются в такие минуты… И, наконец, неизбежное отрезвление, оглушительный неумолчный грохот большого города, проникающий сквозь стекла, сознание, что скоро наступит рассвет и в доке его ждет «Блэкфин».

И вот они снова рядом. Если протянуть руку, можно коснуться. Он стиснул зубы, чтобы унять бешеную дрожь внутри, но глаза продолжали жадно ощупывать ее. Несмотря на то, что она столько раз являлась к нему в море, он только сейчас понял, что успел забыть, как Дэйл привлекательна. Воротничок белой кружевной блузки подчеркивает длинную загорелую шею. Строгий черный костюм, явно сшитый на заказ, облегает высокую грудь, тонкую талию, изящно вылепленные бедра. Колени чуть прикрыты юбкой, зато хорошо видны длинные стройные икры под блестящей паутинкой чулок. Колдовские зеленые глаза скользнули по нему и обратились к Фудзите.

Странно, отчего лицо, которое ни по каким канонам нельзя назвать красивым, так притягивает к себе все взгляды. Тонкий нос чересчур заострен, губы тоже тонковаты, подбородок срезан слишком грубо, словно плотницким топором. Зато волосы роскошные – чистое золото с отдельными платиновыми прядями, словно бы нанесенными кистью Ренуара. Как всегда, они закручены в пучок. Ей скоро сорок, но выдают ее возраст лишь несколько тоненьких морщинок у глаз. Дэйл – воплощение женской сексуальности, особенно для изголодавшегося мужчины, и он хочет ее сейчас, немедленно, перед Богом и перед людьми. И то же самое наверняка испытывают все мужчины в комнате, кроме, разумеется, адмирала Фудзиты.

Брент вспомнил, как Дэйл и Фудзита встретились в первый раз. Между ними вспыхнул яростный поединок японского домостроя прошлого века и западной эмансипации нынешнего. Она тогда победила, но только потому, что располагала информацией ЦРУ, жизненно необходимой «Йонаге».

Брент, Реджинальд Уильямс, Колин Уиллард-Смит, Элвин Йорк и Ирвинг Бернштейн встали. Японцы остались сидеть, но и они не сводили глаз с женщины.

Фудзита поводил из стороны в сторону нижней челюстью; большой и указательный пальцы нащупали свисающий с подбородка волос.

– Мисс Макинтайр, – произнес он отменно поставленным голосом, – у вас есть для «Йонаги» информация от ЦРУ? – (Тембр голоса странно доброжелательный, не то чтобы совсем теплый, но и не холодный.) Он указал на стул, спешно подставленный связистом к столу между Реджинальдом Уильямсом и Брентом Россом.

Дэйл кивнула адмиралу и улыбнулась Бренту, Уильямсу и Бернштейну.

– Рада вас видеть, джентльмены.

Трое пробормотали вежливые приветствия и снова уселись.

Хотя Дэйл уже видела большинство членов штаба Фудзиты, он снова представил ей писаря Кацубе, главного механика Йосиду, старшего помощника Араи, командира артчасти Ацуми и остальных, как будто они встретились в первый раз. Каждый вставал и смущенно переминался с ноги на ногу. Никто не поклонился. Брент был уверен, что старик просто запамятовал, кого Дэйл знает, а кого нет.

Она не воспользовалась приглашением сесть. Вместо этого открыла чемоданчик, вытащила какие-то бумаги и подняла глаза на Фудзиту.

– У меня есть для вас информация, – произнесла она, указывая на карту, висевшую за спиной Фудзиты.

Он согласно склонил голову. Дэйл прошла к карте, все взгляды потянулись за ней. Кое-кто из сидящих здесь японцев сорок лет не притрагивался к женщине. На морщинистых лицах Брент читал настоящую муку. Старый писарь Кацубе оперся подбородком о костлявую ладонь и во все глаза смотрел, как проплывают мимо округлые бедра.

Дэйл взяла указку и заглянула в маленький блокнот, зажатый в руке.

– Данные последней разведки… Как вы знаете, со времени запуска китайской лазерной системы, разрушившей все разведывательные спутники и приковавшей к земле наши АВАКСы[19]19
  Авиационная система обнаружения, оповещения и управления США.


[Закрыть], сбор информации крайне осложнился. У нас есть несколько АВАКСов с поршневыми двигателями, но основные данные о передвижениях русских и арабских сил мы получаем с наших атомных подводных лодок. «Лос-Анджелес» курсирует вот здесь, у западного входа в Малаккский пролив, «Феникс» – южнее Филиппин, в море Сулавеси, «Провиденс» – близ Владивостока, «Норфолк» – в Коралловом море, у южной оконечности Новой Гвинеи, а всего неделю назад подлодка «Даллас» заняла позицию возле атолла Томонуто. – Она обвела указкой большой район Тихого океана. – Ни одно арабское судно не появится здесь, не будучи запеленгованным, и все данные будут немедленно сообщаться вам.

– Этого мало! – крикнул Ивата. – Мы ведем за вас войну! – Горящие черные глаза метнулись от Дэйл к Бренту и Реджинальду, потом возвратились к ней. – Вы нам поставляете нефти едва-едва, чтоб мы не подохли, снабжаете нас негодным оружием и хотите, чтобы мы клали за вас головы!

В глазах Фудзиты зажглось любопытство болельщика. Женщину надо испытать – поставить на место. Брент понял, что старик ни под каким видом не станет вмешиваться.

Глаза Дэйл впились в пилота, как лазерные лучи. Ее реакция потрясла всех присутствующих, кроме Брента.

– Мы ничего от вас не хотим. Вы добровольно взяли на себя эту миссию, точно так же, как я – мою. – Указка просвистела в воздухе, точно хлыст, так что все подскочили. – С нефтяным эмбарго мы сами сидим на строжайшем рационе, и тем не менее вы получаете всю нефть, добываемую нами на Аляске. – Резиновый наконечник снова взметнулся вверх, указывая на Брента и Реджинальда. – Это американцы кладут за вас головы!

– Но именно мы несем на себе всю тяжесть войны, и смертей было бы меньше, будь у нас хорошее оборудование, – не унимался Ивата.

– Но тогда и русские не дадут в обиду своих арабских прихвостней.

Она положила руки на стал и наклонилась к японцу, отчего юбка обтянула упругие ягодицы и вздернулась, еще больше обнажив точеные ноги. Все глаза были прикованы к этому зрелищу; Кацубе трясущейся рукой утер подбородок.

– Мне очень жаль, джентльмены, но мы делаем все, что можем. А не хотите – как хотите. – Она выпрямилась и начала убирать документы обратно в чемоданчик.

Фудзита отчаянным жестом вскинул руки, поняв, что допустил промах, что надо было вмешаться раньше.

– Мисс Макинтайр, – сказал он, метнув жгучий взгляд в сторону Иваты. – Продолжайте, пожалуйста.

Дэйл помедлила, взглянула на старого моряка, перевела глаза на летчика.

– Простите, адмирал, – гортанным голосом проговорила она, буравя Ивату зелеными глазами и наставив на него палец подобно кинжалу, – но я подобные выпады терпеть не намерена. – И спокойно продолжала собирать бумаги.

Японцы возбужденно загомонили. Никогда еще не видели они в женщине такой силы и дерзости, не слышали таких слов из женских уст. Лицо подполковника Иваты окрасилось в цвет закатного солнца, а Брент не удержался и хмыкнул, прикрыв рот ладонью.

Фудзита сжал тонкие губы в ниточку и указал на карту.

– Прошу вас, мисс Макинтайр. Нам нужны ваши данные. Судьба нашего и вашего народа находятся на одной чаше весов. – Он обвел глазами весь свой штаб и остановился на Ивате. – Больше инцидентов не будет.

Брент ушам своим не поверил. Старик просит женщину, держится с нею на равных! Что поделаешь: существование «Йонаги» зависит от сведений ЦРУ, а «Йонага» – это все.

Дэйл вздохнула, прервала свое занятие, подняла глаза.

– Гарантируете?

Старик с трудом сглотнул комок, словно в кадыке засела вся его гордость, и он наступил ей на горло.

– Гарантирую, – выдохнул он и снова указал на карту.

Дэйл легонько постучала по столу костяшками пальцев. Она победила, и мужчины это понимают.

– Хорошо, сэр. Попробуем еще раз. – Она вернулась к карте и ткнула указкой в западную часть Каролинских островов. Голос звучал на удивление спокойно, как будто она описывала обстановку в своей квартире, красивый пейзаж или заказывала ужин. – Авианосец «Рамли эль-Кабир» стоит на якоре вот здесь вместе с крейсерами «Бабур» и «Умар Фаруз», танкером, тремя самоходными баржами и тремя «Джирингами».

– Всего три сопровождающих судна?!

– Да, адмирал. Одно потопил «Блэкфин». Еще три либо подбили ваши самолеты, либо они сами вышли из строя. Так или иначе, они сейчас на ремонте в Сурабае.

Все загомонили.

– Они безумцы, если выйдут в море без надлежащего эскорта, – задумчиво проговорил Фудзита и в упор поглядел на Дэйл. – У вас нет сведений, когда примерно может быть закончен ремонт?

Женщина сощурилась, прикидывая.

– Недель через шесть, я думаю. Наши агенты сообщают, что один эсминец шел на буксире. Но учтите: их «Эссекс», то есть «Эль-Куфра», движется к Малаккскому проливу с тремя эсминцами.

– Недостаточно, – заявил Фудзита под общие кивки. – Когда оперативное соединение выходит в море, они обязаны оставить по меньшей мере два эсминца в качестве прикрытия по обеим сторонам атолла. Прежде чем будет нанесен удар, необходимо отремонтировать эсминцы в Сурабае. – Он глянул через стол на командира своего авиаотряда. – Подполковник Мацухара, боги благосклонны к нам.

– Да, сэр, – ответил Мацухара. – За шесть недель наши авиагруппы войдут в полную силу.

Адмирал Фудзита с трудом поднялся.

– И тогда мы разделаемся с червями, которые угрожают нашей священной земле. – Он вытянул руку к карте позади Дэйл Макинтайр. – Мы сделаем ложный выпад на Марианских островах, выбьем их с Томонуто и уничтожим всех разом!

Крики «Банзай!» и «Тенно хейко банзай!» вновь наполнили помещение. Брент присоединился к ним, и Дэйл растерянно уставилась на него.

Фудзита взглянул на медные часы.

– Уже поздно, господа и… – он покосился на женщину, – дамы. А дел у нас много. – Он стал лицом к алтарю и дважды хлопнул в ладоши.

Офицеры поднялись и повторили его жест. Брент вместе со всеми. Теперь на него с любопытством смотрела не только Дэйл, но и Уильямс, и англичане. Фудзита заговорил тихо, мешая буддистские и синтоистские молитвы:

– О Благословенный, дай нам встретить врага без жалости, как будто мы уже мертвы и следуем за богом войны с неугасимой верой в сердцах. Укрепи наши кармы на поле брани, а если посчастливится отдать душу за Сына Неба, позволь обрести вечное упокоение там, где нет возникновения и нет причины. Иначе не было бы пристанища для нас, ибо то, что рождено, что явилось, создано, обусловлено, умирает на поле и стремится в нирвану. Сохраним же в сердцах своих заверение бессмертного императора Акихито в том, что век его станет эпохой достижения мира, который мы найдем в океане вражеской крови. – Сморщенные губы удовлетворенно скривились. – Заседание объявляю закрытым.

– Банзай! Тенно хейко банзай!

– Но сэр! – воскликнула Дэйл, перекрикивая царящий гвалт. – Я еще не закончила!

Фудзита взмахнул рукой, требуя тишины.

– Я знаю, мисс Макинтайр. Вы останетесь.

– Адмирал, – вмешался Брент. – Мы с мистером Уильямсом приготовили подробный рапорт о состоянии подводной лодки.

– Да-да, конечно.

– А еще двое пленных ожидают в коридоре.

– Пленных? – Старик смутился. Видно, годы все-таки берут свое, память подводит.

– Да, адмирал. Вы приказали…

– Я допрошу их позже. Надеть наручники и отвести в арестантскую. – Он кивнул на дверь. – Возвращайтесь к своим обязанностям.

Офицеры молча потянулись к выходу.

6

Обстановка в каюте адмирала Фудзиты была столь же строгой, но Брент чувствовал себя здесь гораздо раскованнее, чем в командном пункте. По площади каюта совсем немного уступала ему. Старик прошествовал к полированному столу и знаком пригласил Брента, Дэйл, Йоси Мацухару и Реджинальда Уильямса садиться. Уильямс настоял на своем присутствии, а Фудзита согласился лишь после того, как Брент пообещал ему потом лично доставить лейтенанта в лазарет.

У него вдруг мелькнула мысль, что в плавании он тосковал по всему, что связано с этой каютой. За спиной адмирала неотъемлемый портрет Акихито, только на нем император в штатском, и в чертах лица никакой воинственности. Рядом с портретом здесь также висит алтарь. Вдоль каждой переборки тянутся полки с книгами, а под ними карты. Одна дверь ведет в личные покои адмирала, другая сообщается с каютой давно умершего флаг-адъютанта, теперь переоборудованной под библиотеку. Там Фудзита собрал тысячи томов, посвященных Второй мировой войне. И как старику удается переваривать столько информации? Он до сих пор нет-нет да поразит собеседника своими энциклопедическими знаниями.

Столешница сверкает, как зеркало; на столе царит идеальный порядок. С краю плетенка из двух отделений с пометками: «входящая почта», «исходящая почта». В ящичке полированного эбенового дерева блокнот, карандаш, кисточка. Три телефона в ряд. Неизменный экземпляр «Хага-куре». Пол устлан ковром. Вокруг стола принайтованы к палубе пять обитых кожей стульев. Еще шесть втиснуты между книжными полками; два перед угловым столиком с установкой связи, за которой, мало чем отличаясь от предмета мебели, сидит писарь. Когда обсуждаются вопросы особой секретности, адмирал обычно отсылает его.

Брент уселся напротив адмирала; Дэйл, Йоси и Реджинальд разместились по бокам от него. Женщина откинулась на мягкую спинку, скрестила ноги, выставив на всеобщее обозрение изящные икры и лодыжки. Поскольку атмосфера адмиральской каюты не располагает к женскому присутствию, Дэйл выглядит здесь какой-то экзотической птицей. Скованные ее присутствием мужчины – кроме Фудзиты – ерзают на стульях.

Опять накатили воспоминания о ее нью-йоркской квартире. Господи, бывает же такое сильное влечение к женщине! Он реагирует на нее всеми внутренностями; в паху мгновенно образуется тугой узел. Сердце бешено стучит в клетке ребер. Пытаясь освободиться от наваждения, Брент упорно рассматривал портрет императора: отменно сшитый костюм, шелковый галстук, добродушно-снисходительное выражение лица. Сумятица в душе немного улеглась, а потом его отвлек голос Фудзиты.

Старик начал с обращения к Реджинальду Уильямсу:

– Как я уже говорил, лодки Сил самообороны потоплены. Весь наш подводный флот – это «Блэкфин».

Прежде чем лейтенант успел ответить, в дверь постучали. Вошел человек средних лет, одетый в мундир Сил береговой самообороны. Толстый, ростом чуть-чуть выше адмирала Фудзиты, он казался почти квадратным, такое впечатление, что высокого человека ударили чем-то тяжелым по голове и сплющили. Он выпирал из формы, точно поджаренная сарделька с лопнувшей оболочкой. Вразвалочку, боясь зацепить что-нибудь обширными ляжками, он промерил шагами всю длину каюту. Вытянулся в струнку перед адмиралом и посмотрел на него взором приговоренного к расстрелу, которому забыли завязать глаза.

– Вы не явились на совещание, лейтенант Кога, – коротко бросил ему Фудзита.

Брент сразу вспомнил этого человека. Восемь месяцев назад лейтенант Тадайоси Кога присутствовал на заседании штаба. И тогда, так же как теперь, на бедного толстяка вылилась вся неприязнь адмирала к Силам береговой самообороны.

– Прошу прощения, адмирал, – дрожащим голосом откликнулся он. – Дело в том, что экстремисты «Ренго Секигун» устроили демонстрацию… я имею в виду беспорядки… перед входом в док.

– Помните? – прошептал Брент на ухо Реджинальду. – Японская Красная Армия.

Уильямс кивнул.

– Писарь Накамура, – обратился Фудзита к рядовому, сидящему за угловым столиком, – свяжитесь с капитаном первого ранга Митаке Араи. Пусть поставит цепь охранников по периметру судна и вышлет роту для очистки прилежащих улиц от коммунистической заразы. В случае необходимости разрешаю стрелять.

– Адмирал, – произнес Кога с удивившей всех твердостью. – Наша рота уже на месте происшествия. Наряды токийской полиции тоже работают. Вы не можете самолично вершить правосудие.

– Прошу не диктовать мне, что я могу, а чего не могу, лейтенант! – Фудзита выбросил руку к портрету императора. – Меня поддерживает высшая власть – микадо. А токийская полиция и парламент пусть катятся к черту! – Узкие глаза немигающе уставились на лейтенанта. – Надеюсь, вы знаете, что такое ямато?

– Конечно, адмирал. Дух Японии.

– А «Йонага» – это и есть Япония.

– Да, но надо же быть благоразумными, надо подходить избирательно!..

Фудзита взял кисточку, быстро начертил в блокноте иероглиф и предъявил всем рисунок.

– Что это?

Дэйл и Уильямс обратили взгляд к Бренту, а тот вместе с Йоси и Когой изучал написанное. Он уже неплохо овладел японским, но иероглиф был ему незнаком.

– «Трусость», – перевел Йоси Мацухара.

Кога неуклюже потоптался на месте.

– Да, трусость. Но это китайский иероглиф, адмирал.

Продолжая буравить взглядом Когу, Фудзита взял со стола «Хага-куре».

– Об этом сказано здесь, в нашей священной книге. – Старик уронил том и сложил скрюченные пальцы пирамидой. – Китайский иероглиф, обозначающий «трусость», состоит из иероглифа, обозначающего «избирательность», в сочетании с иероглифом, обозначающим «ум». – Он ударил кулачком по кожаному переплету. – Так что если прибавить избирательность к природному уму, станешь трусом.

У лейтенанта дрогнула нижняя губа, но он тут же овладел собой.

– Я не предлагаю становиться трусами и поворачиваться спиной к своему долгу. Я тоже самурай и чту наши обычаи.

– Если вы чтите наши обычаи, никогда не поступайтесь честью и преданностью Сыну Неба.

Кога потупился.

– Прошу прощения, адмирал.

Фудзита перешел к официальным представлениям. При виде Дэйл Макинтайр брови толстяка взлетели кверху, и он невольно облизнулся. А когда разглядел Уильямса, глаза его чуть не вылезли из орбит.

– Вы – командир «Блэкфейс»?[20]20
  black face – черное лицо (англ.)


[Закрыть] – рассеянно переспросил он, даже не заметив собственного ляпа.

– «Блэкфин», а не «Блэкфейс»! – вспыхнул Уильямс, приподнимаясь.

Брент силой усадил его обратно.

Кога сделался фиолетовым. На широком лбу выступили капли пота. Никто из присутствующих и не подумал прийти ему на выручку.

– О-ах! – задохнулся он, осознав свою бестактность. – Простите, лейтенант Уильямс, я оговорился. Такое с каждым может случиться. – Он поднял руки, словно защищаясь, и еще более усугубил положение: – У меня много друзей… у меня даже горничная пакистанка.

Дыхание Уильямса напоминало рев канзасского торнадо.

– Я негр, а не пакистанец! И в горничных не служу. Выбирайте выражения, лейтенант, в следующий раз я вам этого не спущу!

– Ну да, ну да! – забормотал Кога, радуясь, что все обошлось, и поспешно сменил тему: – Адмирал, я к вам с доброй вестью от начальника нашего штаба, адмирала Суитийо Хигасямы. – Он вытащил из внутреннего кармана бумаги. – Когда в прошлом году ваше соединение было у берегов Северной Кореи, налет арабской палубной авиации нанес большой ущерб Силам береговой самообороны… Так вот, дамы и господа, теперь мы привели в исправность один фрегат и один эсминец. – Он заглянул в документы. – Фрегат называется «Аясе», типа «Тикуго», а эсминец – «Ямагири», типа «Асагири».

– Груда лома, напичканная ненужными ракетами! – раздраженно буркнул Фудзита.

– Но, адмирал, – заторопился Кога, – на «Ямагири» имеется орудие «Мелара» калибра семьдесят шесть миллиметров, делающее восемьдесят пять залпов в минуту. На «Аясе» два таких орудия да вдобавок два шестиствольных «Гатлинга» производства «Дженерал электрик». Оба оснащены электроникой, способной не только следить за противником, но и управлять огнем. Три тысячи снарядов в минуту, с компьютерным наведением! На такой установке человек вовсе не нужен.

Пока он взахлеб рассказывал, Фудзита отыскал в столе какую-то брошюру и принялся ее листать, нацепив на нос очки в металлической оправе с выпуклыми линзами.

– Слыхал я про эти чудеса, – раздался наконец его язвительный голос. Он стал зачитывать: – «Многоцелевая орудийная система, состоящая из шести основных агрегатов, снабженная высокоскоростным сервоприводом и ЦВМ. Устройство управления огнем автоматически производит поиск цели, вычисляет дальность, скорость и угол, а также рассчитывает скорость и угол своих снарядов».

– Вот-вот! – подхватил Кога. – Полное самообслуживание.

Фудзита, сняв очки, поднял на него глаза.

– Я разговаривал с офицерами, которые имели дело с новым оружием. – Фудзита положил обе ладони на столешницу, и на пергаментной коже проступили голубые жилки. – Оно действительно полностью автоматизированно и потому совершенно ненадежно.

Лейтенант растерянно заморгал. Бренту стало жаль его.

– Ваши транзисторы, компьютеры, пресловутые схемы только и делают, что ломаются. Великобритания лишилась множества судов на Фолклендах именно из-за ненадежности электронного оборудования. Ракета не летает, компьютер не считает! Англичане плакали и молились, чтоб Господь послал им хоть один старый пулемет, стреляющий обычными пулями и наводящийся живыми людьми. Да-да, я читал их донесения, и у меня даже есть очевидец, капитан авиации Уиллард-Смит. Великобритания потеряла много судов, самолетов, а этого могло бы и не быть. Их принесли в жертву богу современной техники, восседающему на бумажном троне. Одним словом, вооружение ваших эсминцев можно хоть сейчас отправить на свалку. Пятидюймовая артиллерия моих «Флетчеров» делает сто двадцать пять залпов в минуту по пяти различным целям. И все орудия заряжаются вручную. А кроме того, у нас есть двадцатипяти-, двадцати– и сорокамиллиметровые пулеметы – чего еще желать? Запомните: лучшее средство управления огнем – глаз самурая, глядящий в прицел. – Фудзита ненадолго умолк, и его цепкий ум совершил новый стремительный поворот. – Радары… «Ямагири» и «Аясе» имеют хорошие радары.

– Да, разумеется, адмирал, – заторопился Кога. – На обоих судах установлены радиолокационные системы «Фурудзо» воздушного и надводного поиска.

– Так вот, ваши эсминцы мы используем для дозора. Как сопровождение они чересчур уязвимы.

– А вы получили добро сверху, лейтенант? – спросил Мацухара. – Ведь официально Япония не воюет с арабами, и левое крыло парламента настроено против нас.

Кога расплылся в улыбке.

– Министр обороны Цутоми Кавара не только добился разрешения на использование «Ямагири» и «Аясе», но и выбил новые дотации для Департамента национальных мемориалов.

Фудзита пояснил специально для Дэйл Макинтайр:

– «Йонаге» присвоен статус мемориала, равно как и старому линкору «Микаса». Это единственный способ получать субсидии, не нарушая Конституции.

– Девятая статья? Ненаступательные вооружения?

– Так точно, мисс Макинтайр.

Уильямс покрутил головой.

– Что за девятая статья?

– Адмирал Марк Аллен написал ее в сорок седьмом году, – сказал Брент и процитировал: – «Искренне стремясь к законности, правопорядку и миру во всем мире, японский народ навсегда отказывается от войны как суверенного права нации и от угрозы применения силы как средства разрешения международных конфликтов».

– У вас хорошая память, – похвалил Фудзита и вновь повернулся к Дэйл. – Так вы не закончили свой отчет…

Американка открыла было рот, но ее опередил лейтенант Кога:

– С вашего разрешения, адмирал, я вернусь к своим обязанностям.

– Мне нужен полный реестр личного состава «Аясе» и «Ямагири» с послужным списком командиров.

– Сегодня после обеда вам их доставит курьер по особым поручениям.

– Вы свободны.

Кога поклонился адмиралу, кивнул остальным и пулей вылетел в дверь.

Дэйл извлекла листок из пачки бумаг.

– У меня тут уточненные спецификации ливийских крейсеров, стоящих на Томонуто. Один – тип «Лондон» – арабы купили у Пакистана и переименовали в «Бабур». Водоизмещение семь тысяч четыреста тонн, длина пятьсот семьдесят футов, главная батарея калибра пять и две десятых дюйма, три парные установки универсальных скорострельных орудий «Винкерс». Второй – «Умар Фаруз», бывший крейсер английского королевского флота «Лландафф». Каддафи перекупил его у Бангладеш. Длина триста шестьдесят футов, главная батарея из четырех орудий «Виккерс» третьей модели калибра четыре и пять дюйма, тоже универсальных. На обоих судах новые паровые турбины производства «Дженерал электрик» с зубчатой передачей и котлы «Фостер-Уилер». Скорость превышает тридцать два узла.