Текст книги "Пока ещё жив"
Автор книги: Питер Джеймс
Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
31
После утреннего воскресного инструктажа по операции «Икона» Рой Грейс отправился в полицейский участок, располагавшийся в бетонной громадине на Джон-стрит. Проблем скопилось немало, и, катя в серебристом служебном «форде-фокусе» по Лондон-Роуд, он пытался как-то разобраться в них и определиться с приоритетами.
Наибольшее беспокойство вызывала Клио, которая после бессонной ночи не очень хорошо чувствовала себя утром. Эпизод с машиной сказался на ее состоянии не лучшим образом, и Грейс хотел вернуться к ней как можно скорее.
По делу «неизвестного из Беруика» – так назвали обнаруженный на птицеферме человеческий обрубок – ничего нового пока не было. Оставалось надеяться на анализ ДНК, результатов которого ожидали из лаборатории утром.
В понедельник ему предстояла поездка в Лондон, в Иннер-Темпл, и встреча с барристером обвинения по делу Карла Веннера. А значит, сегодня надо выкроить время и поговорить с детективом Майком Горринджем и финансовым инспектором Эмили Кертис, просмотреть собранные ими материалы и записи в своем рабочем блокноте. Завтра поджаривать будут не подсудимого, поэтому надо иметь наготове ответы на все предполагаемые вопросы. И наконец, прямо сейчас его ждет встреча со старшим суперинтендентом Грэмом Баррингтоном.
Зазвонил телефон, и Грейс ответил по громкой связи.
– Мистер Грейс? – спросил незнакомый бодрый голос.
– Да, – ответил он нерешительно.
– Это Терри Робинсон из «Фрост гэрадж». Вы заглядывали к нам несколько недель назад, искали «альфу-брера», так?
– Да, верно. – Что-то смутно вспомнилось.
Несколько секунд на линии слышались какие-то щелчки, похожие на те, что он слышал раньше. Либо плохое соединение, подумал Грейс, либо что-то не так с телефоном.
– Вы просили дать знать, если появится четырехдверная «альфа». Вас это еще интересует?
– Э… да, интересует.
– У нас есть «джульетта». Срок эксплуатации один год. Прекрасная машина. Небольшой пробег, но вы говорили, что это не важно, так?
– Сколько миль?
– Сорок восемь тысяч. Один владелец. Цвет – «этна блэк». Выглядит потрясающе. Заявки у нас уже есть. Я бы порекомендовал заехать и посмотреть как можно скорее.
– На черном ведь очень заметна грязь?
– Черный всегда лучше смотрится, когда чистый, но из всех цветов он самый популярный. Этой машине он идет. Как я уже сказал, выглядит потрясающе.
Грейс быстро прикинул варианты.
– Я могу заглянуть к вам во второй половине дня. Где-то после полудня. Вы во сколько сегодня закрываетесь?
– В четыре часа, сэр. Но гарантировать, что она еще будет здесь, я не могу.
– До четырех подскочу. Терри Робинсон, да?
– Верно, Терри Робинсон. Спасибо, сэр.
– Что ж, Терри, спасибо. Постараюсь пораньше.
Грейс остановился на перекрестке. Справа открывался вид на одно из самых любимых его зданий, изысканный, нелепый, но прекрасный брайтонский Павильон, своего рода местный Тадж-Махал. Из открытых окон остановившейся рядом пурпурной «астры» с двумя сопляками била, сотрясая воздух и мозг, тяжелая музыка. Грейс даже пожалел, что не носит форму, – вышел бы да всыпал паршивцам по первое число. Вместо этого, когда глаз светофора вспыхнул зеленым, он лишь проводил их взглядом – юнцы унеслись вдаль, оставив после себя два шлейфа-близнеца выхлопных газов, длинных, как сточная труба, размером, наверное, с их собственные задницы.
Сохранив хладнокровие, Грейс свернул влево на следующем перекрестке, проехал вверх, свернул вправо и оказался на нижней парковке полицейского участка, второго по величине в Соединенном Королевстве, помещавшемся в пятиэтажном современном здании. Именно здесь прошли первые годы и его полицейской карьеры. Как ни нравилась ему нынешняя работа, штаб-квартира главного управления уголовных расследований, само здание в Суссекс-Хаус оставалось каким-то бездушным. Часто он ловил себя на том, что скучает по старому месту с его бодрящим пульсом центра города.
На парковке уже вытянулись длинными рядами служебные полицейские легковушки и с полдюжины фургонов, но по случаю воскресенья хватало и свободных площадок. Заняв одну из них, Грейс позвонил Клио, которая сообщила, что чувствует себя немного лучше, и ей очень понравились его цветы.
На душе полегчало. Он свернул к служебному входу, поднялся на три лестничных пролета с их знакомыми обшарпанными стенами и тем фирменным запахом, что живет во всех казенных учреждениях, прошел по длинному коридору мимо нескольких пустых офисов и небольшого кафе. Дверь справа, с табличкой «суперинтендент», была закрыта, дверь слева, с табличкой «старший суперинтендент», открыта.
Грейс вошел. Кабинет, хорошо знакомый по прошлым визитам, вполне соответствовал чину занимавшего его лица. Справа – внушительный письменный стол, слева, непосредственно перед ним, большой круглый, за которым уже сидели несколько человек. Три места оставались свободными. Все присутствующие, за исключением одного, оделись, как и он сам, строго, словно на календаре был обычный рабочий день, а не воскресенье.
На белой доске, слева от двери, в самом низу, красовались три сделанные фломастером надписи, послания от тройни Баррингтона. «Мой папа – лучший в мире полицейский!»
Напишет ли их с Клио ребенок что-нибудь подобное о нем, с беспокойством спросил себя Грейс.
Грэму Баррингтону было за сорок. Высокий, по-спортивному подтянутый, с короткими светлыми волосами, он был в форменной белой рубашке с короткими рукавами и эполетами, черных брюках и черных туфлях. Грейс знал его с тех пор, когда они вместе служили в управлении уголовных расследований. Баррингтон еще тогда говорил, что хотел бы завершить карьеру начальником полиции Брайтона и Хоува – «шерифом», как он в шутку это называл. Именно эту должность Баррингтон сейчас и занимал. Грейс был рад за него – приятно сознавать, что мечты иногда сбываются и самые честолюбивые желания становятся реальностью.
Рядом с главным суперинтендентом сидел детектив-инспектор Джейсон Тингли, по-мальчишески симпатичный, с русой челкой, в темно-синем костюме; единственной уступкой воскресенью был слегка ослабленный галстук и расстегнутая верхняя пуговица рубашки. Тридцатидвухлетняя рыженькая Сью Флит, в строгом темном костюме и голубой блузке, приветствовала Грейса теплой, доброжелательной улыбкой. Двух других женщин – одна около тридцати, в полицейской форме, другая под тридцать, в белой блузке – он не знал. Грег Уорсли, плотный, бритый наголо сержант из группы охраны, явился на совещание в мятой синей футболке, джинсах и кроссовках. Круг участников завершал старший инспектор Роб Хэммонд.
– Рой, – Грэм Баррингтон поднялся из-за стола, – спасибо, что не пожалел воскресенья!
– Я уже и забыл, что это такое, – ответил Грейс, улыбкой приветствуя остальных.
Что его особенно порадовало, так это присутствие Джейсона Тингли, с которым они вместе работали несколько лет назад по делу с особо жестоким изнасилованием. Тингли был отличным детективом. К Грэму Баррингтону он, как и большинство коллег, относился с большим уважением – благодаря его стараниям уровень преступности в городе серьезно снизился за последние годы.
Баррингтон представил его двум женщинам, после чего Грейс занял свободное место. Перед всеми уже стояли картонные контейнеры из «Старбакса», и он отругал себя за то, что не подумал заранее и не прихватил что-нибудь по пути.
Собравшиеся успели переброситься парой-другой реплик на общие темы, после чего старший суперинтендент перешел к делу:
– Итак, ситуация выглядит следующим образом. Я разговаривал по телефону с отделом угроз лос-анджелесского управления полиции и с начальником личной охраны Геи, бывшим полицейским Эндрю Галли. И первым делом мне пришлось объяснять мистеру Галли, что его люди не смогут носить оружие на территории Соединенного Королевства.
– Угроза представляется глобальной, и наш объект вполне может использовать огнестрельное оружие, – вмешался инспектор Тингли. – Будем ли уведомлять отряд вооруженного реагирования?
– Будем, Джейсон, – заверил детектива Баррингтон. – Старший инспектор Хэммонд и сержант Уорсли представят нам план по охране как Геи, так и ее сына Роана.
Первой взял слово сержант Уорсли.
– Гея Лафайет и вся команда прилетают в семь утра в среду. Встречать их будем в терминале номер пять лондонского аэропорта Хитроу. Мы предложили было дать утечку с ложной информацией, что она якобы прибывает в Гатуик на частном самолете, но, как я понял, пресс-секретарь уже уведомила всю британскую прессу об истинных планах мисс Лафайет. Похоже, к нам пожалует ВАЖНАЯ ОСОБА.
Грейс опустил глаза, сдерживая усмешку. Поведение типичное для мегазвезд. Они уверяют, что терпеть не могут папарацци, однако сами подсказывают репортерам, где их стоит ждать.
– Где она остановится? В Брайтоне или за городом?
– В Брайтоне, сэр. В Гранд-отеле. Для нее забронировали президентские апартаменты, а все остальные номера на этаже займет свита. Плюс хотя бы в том, что на этаже не будет посторонних. – Уорсли заглянул в блокнот. – Одна из самых больших наших проблем, сэр, – это бюджет. Шеф приказал задействовать для охраны мисс Лафайет все доступные ресурсы, но ей придется оплачивать из своего кармана все превышающее разумный уровень. То есть тот уровень, который мы обеспечиваем для младших членов королевской семьи.
– Вам известно, что на прошлой неделе на нее покушались? – спросил Грейс.
– Во многом именно поэтому мы здесь и собрались, – ответил Хэммонд.
– Нам также известно, – добавил Уорсли, – что мисс Лафайет рассчитывает побывать в Уайтхоуке, в доме, где жила в детстве.
– Еще одна проблема, Рой, – ей нравится бегать по утрам, – сказал Баррингтон. – Какое-то сопровождение, по-видимому, есть, но в любом случае это еще одна область повышенного риска.
Уорсли кивнул:
– Мы планируем, сэр, окружить ее стальным кольцом безопасности. Никто не подойдет к ней без предварительной проверки.
– Хорошо, – кивнул Грейс, прекрасно понимая, что никакая охрана не может обеспечить полной безопасности. Спросив у Баррингтона имя полицейского в Лос-Анджелесе, он записал его в блокнот, чтобы поговорить лично и более обстоятельно.
Люди, собравшиеся в кабинете старшего суперинтендента, имели за спиной немалый опыт и отдавали отчет в том, какова реальная ситуация. Как бы вы ни охраняли подопечного, если он настаивает на том, чтобы передвигаться свободно, без ограничений, риск пострадать от руки маньяка-одиночки присутствует всегда.
Холодок беспокойства уже свил гнездышко где-то глубоко внутри его, и Грейс ничего не мог с этим поделать.
32
Изможденный, болезненно-бледный американец был одет в потрепанный клетчатый пиджак, застегнутую на все пуговицы клетчатую рубашку без галстука, серые брюки, кожаные сандалии и серые носки. Прищурившись через большие старомодные очки, он силился прочитать ее имя на нагрудном значке. Бекки Ривет. Кадык его странно пульсировал. «Как бы не откинулся», – с беспокойством подумала дежурная Гранд-отеля и, оторвавшись на секунду от монитора, одарила незнакомца торопливой обнадеживающей улыбкой, после чего снова двинула курсор вверх по странице, отчаянно пытаясь найти его имя в списке гостей.
Редеющие волосы цвета остывшей золы, стрижка под пажа с челкой – довольно нелепая для взрослого, за пятьдесят, мужчины. Лежавшие на стойке кулаки сжимались и разжимались, на лбу поблескивали бусинки пота.
Позднее, пытаясь описать его полицейским, Бекки Ривет скажет, что он напомнил ей актера Робина Уильямса, сыгравшего роль жутковатого фотографа в фильме «Фото за час».
– У меня есть подтверждение, – стоял на своем незнакомец. – Ваш имейл.
Бекки Ривет снова улыбнулась и уставилась на монитор. Ему не нравилось, как она улыбается. Пустая, ничего не значащая улыбка. Она улыбалась не потому, что хотела, а по обязанности. Он почувствовал, как поднимается, словно разворачивающая кольца змея, гнев, и уже хотел сказать, что улыбаться ему не надо, что с такими аккуратными беленькими зубками…
Успокойся.
И тут он вспомнил. Идиот! Это все из-за разницы во времени. Ему бы сейчас лечь да поспать, а не делами заниматься. Усталость всегда ведет к ошибкам.
– Я… э… Я назвал вам не то имя.
– Вы назвались мистером Дрейтоном Уилером, так?
– Э… посмотрите заказ на другое. Бакстер. Джерри Бакстер. – Он ведь решил, что воспользоваться вымышленным именем будет, пожалуй, удобнее.
Дежурная пробежала глазами по списку, нахмурилась, постучала по клавишам и почти сразу же увидела то, что искала.
– Да, есть. Одноместный номер на две недели?
– Верно. – Он несколько раз глубоко вздохнул.
Она протянула ему бланк регистрации и ручку, и он заполнил требуемые графы.
– Вам требуется парковочное место, мистер Уилер… извините… э… Бакстер?
– Зачем мне парковочное место?
– Я не знала, есть ли у вас машина. – Бекки Ривет снова улыбнулась, и его гнев подскочил еще на несколько градусов. – Можно вашу кредитку, сэр?
– Я буду расплачиваться наличными.
Она нахмурилась – постояльцы, расплачивающиеся наличными, в наше время редкость – и тут же коротко улыбнулась.
– Все в порядке, сэр. Но вам придется оплатить дополнительные услуги, когда будете съезжать, вы ведь знаете, да?
– Заплачу, если будут услуги. – Он улыбнулся ей, показав потемневшие зубы, но она никак не отреагировала на его маленькую шутку, и улыбка растаяла.
Бекки Ривет пробежала пальчиками по клавишам и через пару секунд протянула гостю пластиковую карту-ключ в маленьком конвертике:
– Номер 608.
– А пониже ничего нет? Я не очень хорошо переношу высоту и всегда немного нервничаю.
Она повернулась к монитору. Постучала по клавишам.
– Боюсь, что нет, сэр. Все номера заняты.
– Ах да, это ведь у вас остановится та певичка, Гея?
– Не могу сказать, сэр. Мы не даем комментариев относительно наших гостей.
– Я слышал… говорили в новостях. И в газетах тоже пишут.
Бетти изобразила удивление.
– Правда? Интересно, откуда они это берут?
– Вот и мне интересно, – раздраженно проворчал гость, забирая ключ.
– Вам помочь с багажом, сэр?
– Я бы воспользовался вашим щедрым предложением, будь у меня багаж, но, увы, «Бритиш эйрлайнз» ухитрилась его потерять.
Вот теперь она улыбнулась искренне, без притворства:
– Бедняжка.
– Обещали доставить попозже, но сегодня.
– Если привезут, мы вам его пришлем.
«Неужели? А я думал, поставите посреди вестибюля, соберетесь всей командой и исполните танец дождя», – подумал он, но вслух, собрав в кулак выдержку, произнес другое:
– Спасибо, буду очень признателен.
С этими словами он направился к кабине лифта, сжимая в руке конвертик с пластиковым ключом и глубоко дыша, чтобы успокоиться.
Ну вот и все. Зарегистрировался. Добрался до первой базы своего весьма и весьма общего плана. Он шел туда, куда вел гнев, и не очень хорошо представлял, чем все кончится.
Искать справедливости по закону, преследовать двух этих мерзавцев, Брукера и Броуди, в судебном порядке за то, что они украли у него историю, было бессмысленно. Такого рода дела растягиваются на годы. Он уже подавал иски против других обитателей этого проклятого террариума, этой империи киноиндустрии, и каждое разбирательство занимало не менее пяти, а то и десяти лет без какой-либо уверенности в положительном для него решении. Теперь такой роскоши, как время, уже не осталось. Шесть месяцев в лучшем случае, так сказал онколог. Может, чуть больше, если он научится контролировать злость и гнев, что разъедают его изнутри. Рак поджелудочной железы, операция уже не поможет, метастазы разошлись по всему организму.
В таких временных рамках вчинять иск дело бесполезное. Но поквитаться еще можно. Прижать этих двух негодяев по-крупному, прежде чем упадет занавес. Прежде чем его самого поглотит эта помойная яма, что зовется землей.
33
– Неопознанный предмет в зоне фасовки. Изымите неопознанный предмет из зоны фасовки.
Гленн Брэнсон недоуменно уставился на установленный в «Теско-экспресс» автомат самообслуживания.
– Пожалуйста, – повелительным женским голосом скомандовала машина.
Гленн посмотрел на дисплей, не понимая, что именно он сделал не так. У других посетителей никаких проблем, похоже, не возникало.
– Изымите неопознанный предмет из зоны фасовки, – снова произнес механический голос.
Детектив оглянулся в надежде на помощь и зевнул. Часы показывали восемь вечера. Воскресенье заканчивалось, и усталость уже ощущалась. С самого вчерашнего утра, когда Рой Грейс назначил его своим заместителем по операции «Икона», Гленн Брэнсон отнесся к своим обязанностям с полной серьезностью и чуть ли не всю ночь работал с материалами, читал «Руководство по расследованию убийства», проверял и перепроверял, по всем ли предложенным Роем Грейсом линиям расследования приняты необходимые меры.
Он еще раз посмотрел в зону фасовки, пытаясь разобраться, какой именно предмет вызвал недовольство грозного автомата. Пакет обезжиренного молока? Низкокалорийная мусака, запланированная на ужин с зеленым салатом? Банка аэрозольной полироли? Пакетик ваты? Мешочек с кормом для золотой рыбки? Упаковка «Грольша»?
Пользуясь добротой друга, он уже несколько месяцев жил в доме Роя Грейса. Рой практически переехал к Клио, и Брэнсон чувствовал себя ответственным за поддержание порядка и чистоты, тем более что теперь дом был выставлен на продажу. Он знал, что в первое время изрядно запустил свое временное жилище; брак развалился, и порой ему бывало трудно просто сосредоточиться на чем-то. От шока Гленн не оправился полностью до сих пор, но теперь он, по крайней мере, двигался в нужном направлении – прежде всего благодаря поддержке Роя. И меньшее, чем мог отплатить другу, – это содержать его дом в достойном виде.
– Сэр, я могу вам чем-то помочь?
Молодой индиец в синей форменной курточке «Теско» и черных брюках доброжелательно ему улыбался.
«Да, можешь, если скажешь, чье тело, безголовое, безрукое и безногое, мы нашли вчера на ферме Стоунри», – подумал Гленн, но эту свою мысль оставил при себе.
– Да. Я никак не могу понять, почему она кричит на меня.
Молодой человек поднес карточку к штрих-ридеру, подержал несколько секунд, потом пощелкал по клавишам.
– Все в порядке, сэр. Пожалуйста, вставьте вашу кредитную карточку.
Через пару минут Гленн вышел из магазина и направился через парковку к своей машине. Какая-то молодая пара перегружала содержимое тележки в багажник, и у него дрогнуло сердце. Год назад – и даже меньше – на их месте могли быть они с Эри.
Воскресный вечер. Детей отправили бы спать, сели перед телевизором, поужинали. Эри предпочитала простую, здоровую пищу: хумус, питу, оливки. И конечно, «Топ Гир». Он взглянул на часы.
Черт.
Сегодня «Топ Гир», а он позабыл поставить на запись.
Гленн Брэнсон рванул к машине.
34
Анна лишь по чистой случайности, благодаря гугловскому оповещению, на которое подписалась, чтобы узнавать обо всех онлайновых упоминаниях о ее идоле, узнала, что Гея будет сегодня гостем «Топ Гир». Согласно тому же уведомлению, после своего последнего появления в этой передаче Гея успела сняться в эпизоде «Звезда в практичной машине».
Машины Анну не увлекали. Шоу она смотрела только один раз, понять, почему с ним все так носятся, да и выключила, фыркнув, когда Джереми Кларксон нелестно отозвался о «ниссане-микра». Анна сама ездила на этой модели приятного оранжевого цвета и никаких недостатков в ней не видела. Хорошая машина, легко парковаться, идеально подходит для езды по городу. Никакую «феррари» Анна покупать бы не стала, даже если бы могла себе это позволить. И «астон-мартин» брать бы не стала. И «бентли» тоже. Хотя, надо признать, спортивный «мерседес» Геи это что-то. Вот в таком Анна вполне могла себя представить.
И чтоб рядом, за рулем, – Гея.
И вот теперь, в этот воскресный вечер, она приникла к экрану и вдруг увидела на ужасном, старом горохово-зеленом сиденье свою любимицу! «Звезда в практичной машине»!
Интервьюировал ее Джереми Кларксон – в джинсах, распахнутой белой рубашке и пиджаке, выглядевший так, словно он снял его с чьего-то плеча, – хотя в данный момент вопросы задавала как раз Гея.
Одета она была во все черное. Явный сигнал ей, Анне! Именно об этом они и договаривались во время последнего телепатического сеанса. Гея специально выбрала этот цвет для нее.
Черная футболка. Черная облегающая кожаная куртка. Черная кожаная юбка. Черные колготки. И высокие черные замшевые сапожки.
«Гея, какая ж ты молодец. Какая молодец. Мы с тобой одной крови, ты и я. Мы встретились еще в прошлой жизни и были любовниками. Мы обе это знаем. А теперь, пожалуйста, сядь боком, покажи, что любишь меня!»
И тут же, не успела Анна прошептать эти слова, как Гея отозвалась и с явным вызовом повернулась боком, так что юбка скользнула по бедрам вверх. Да еще и посмотрела прямо на Анну. Просто взяла и заглянула ей в душу своими голубыми глазами. И подмигнула.
Анна подмигнула в ответ.
Джереми Кларксон рассмеялся какой-то шутке, которую Гея отпустила, а Анна прозевала. Он так и вился вокруг нее, так и обхаживал. Ну и пусть, что с того? Вот уж к кому она не ревновала Гею, так это к Джереми Кларксону. Что эти двое, Гея Лафайет и Джереми Кларксон, говорили друг другу, как и то, что они говорили миллионам телезрителей, Анну нисколько не интересовало.
А интересовали ее только те сигналы, что Гея адресовала ей. И звезда отвечала. Отвечала именно так, как Анна ее и просила.
– Я прочел на вашем веб-сайте, что машинами вас заинтересовал любовник, – продолжал Джереми Кларксон. – И не кто-нибудь, а гонщик одной из команд «Формулы». Уж не Стиг ли?
Гея рассмеялась:
– Мы ведь не знаем, кто он, новый Стиг?
– Не знаем, пока он не даст интервью прессе, как сделал ваш последний.
Гея указала пальцем себе в грудь:
– В этом я с ним не согласна. Нельзя продавать секреты. – Она подняла правую руку, сложила большой, средний и безымянный пальцы вместе и выставила два других. – Лисичка-подружка! Верно? – Ее фирменный жест, подражание логотипу, присутствовавшему на всех ее товарах.
Кларксон снова рассмеялся.
Но Анна не рассмеялась. В ней вдруг вспыхнула ярость. Лисичка-подружка. Гея никогда не демонстрировала этот жест на публике. Это был их, только их двоих, тайный знак. Их секретный код.
И что только Гея себе думает?
Секреты священны. Неужели она не понимает? Нельзя делиться секретным знаком со всем этим чертовым миром.
Придется объяснить ей эту простую истину.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?