Текст книги "Нейтронный Алхимик: Конфликт"

– Ладно, проехали, – громко сказал Джошуа. – Мы уже решили, куда везти доктора. Так что разговору конец. Никто больше не будет кричать о морали на моем мостике. Мы все устали. Все на взводе. Поэтому вам лучше прикусить языки, разойтись по каютам и успокоиться. Я собираюсь прокладывать курс на Транквиллити. Через пару дней мы будем дома.

– Ладно, – процедила Моника сквозь зубы. – Спасибо тебе за наше спасение. Это было…

– Профессионально?

Она едва не огрызнулась. Но эта его усмешка…

– Да, профессионально.

Алкад кашлянула.

– Простите, но имеется одна проблема, – сказала она. – Мы не можем лететь на Транквиллити.

Джошуа помассировал виски и, упреждая Монику, готовую наброситься на Мзу, поинтересовался:

– Это почему же?

– Из-за Алхимика.

– А в чем дело? – спросил Самуэль.

– Мы должны забрать его.

– Та-ак, – протянул Джошуа растерянно. – А зачем?

– Потому что его могут найти. Алхимик в большой опасности там, где он сейчас находится.

– Господи! Он тридцать лет был там, и ничего не случилось! Просто унесите с собой в ноль-тау секрет об этом месте, и все! Если спецслужбы не отыскали его до сих пор, то никогда и не найдут.

– Но могут найти одержимые. Особенно если нынешнее противостояние продлится еще несколько лет.

– Тогда не темните, док. Мы должны услышать всю историю.

– В нашей карательной миссии против Омуты участвовали три корабля, – начала Алкад. – «Бизлинг», «Ченго» и «Гомбари». Алхимик и я находились на «Бизлинге». Два сопровождавших судна были фрегатами. Прежде чем мы успели запустить Алхимика, на нас напали черноястребы. Они разрушили «Гомбари» и нанесли нам серьезные повреждения. «Ченго» едва не развалился на части. Нам грозила смерть в межзвездном пространстве, нырнуть в червоточину было невозможно, а ближайшая обитаемая система находилась от нас в семи световых годах.

После боя мы пару дней заделывали пробоины и восстанавливали оборудование. Затем два экипажа встретились на «Бизлинге». Икела и капитан Прэджер представили возможное решение: «Ченго» был меньше «Бизлинга», ему не требовалось так много энергии для растровых узлов, чтобы выполнить прыжок. Мы перенесли уцелевшие узлы «Бизлинга» на «Ченго». У нас отсутствовали необходимые инструменты. К тому же узлы отличались мощностью и компоновкой. Их пришлось перепрограммировать. На это ушло три с половиной недели, но мы справились с поставленной задачей. Корабль мог совершить прыжок – с трудом, не очень далеко, однако это был наш единственный шанс.

И тогда мы столкнулись с новой проблемой. «Ченго» был слишком маленьким, чтобы взять на борт оба экипажа, – даже для небольшого прыжка. Капсула жизнеобеспечения с трудом могла вместить восьмерых человек. Мы знали, что полет на Гариссу был сопряжен с огромным риском. Узлы не протянули бы так долго. И мы догадывались, что Омбей к тому времени начал большое наступление. Провал нашей миссии не позволил нам остановить их атаку. Мы должны были прыгнуть к Кротону – ближайшей обитаемой системе. Затем нам следовало нанять корабль и вернуться на Гариссу. Таков был план, но, прилетев на Кротон, мы услышали о геноциде.

Икела и Прэджер рассчитали все – даже самый худший вариант. На всякий случай, как сказали мне они. Мы привезли на «Ченго» немного антиматерии. Продав ее и фрегат, наша группа получила несколько миллионов фьюзеодолларов. Поскольку правительства Гариссы больше не существовало, мы жили на эти деньги тридцать лет.

– Совет сепаратистов Стромболи, – внезапно выпалил Самуэль.

– Да, – кивнула Мзу. – Это они были нашими покупателями.

– А мы никак не могли понять, откуда они получили антиматерию. Этим дерьмом они взорвали две низкоорбитальные портовые станции Кротона.

– Верно, – сказала Алкад. – После того как мы оттуда улетели.

– Значит, Икела взял деньги и организовал «Т'Опингту»?

– Да. Когда нам стало известно, что Конфедеративная Ассамблея отдала Дорадосы тем, кто выжил после геноцида, мы поровну поделили деньги, и каждый из офицеров вложил свою долю в различные компании, прибыль от которых использовалась для помощи подпольщикам. Нам хотелось собрать группу фанатичных националистов. Мы планировали купить или нанять боеспособный звездолет, чтобы завершить миссию Алхимика. Но, как вы знаете, Икела не выполнил последней части плана. И я не знаю, что случилось с остальными.

– Зачем же вы ждали тридцать лет? – спросил Джошуа. – Вы могли нанять корабль сразу после продажи фрегата. Почему вы не вернулись к «Бизлингу»?

– Потому что мы не знали, где он находился. Поймите, «Ченго» держался на честном слове. Тридцать человек и Алхимик остались на «Бизлинге» – на тот случай, если бы «Ченго» взорвался во время прыжка или если бы нас схватили агенты разведки конфедеративного флота. Кроме того, «Бизлингу» следовало сменить местоположение – в тот район могли вернуться черноястребы. Нам пришлось учесть все эти факторы, чтобы дать оставшейся команде шанс на выживание.

– Они залезли в ноль-тау, – сказал Джошуа. – Но как это могло помешать определению точных координат?

– Да, они залезли в ноль-тау, но это еще не все. Мы починили их реактивный двигатель. Они полетели к необитаемой звездной системе, которая находилась в двух с половиной световых годах от них.

– О, Господи! Полет в межзвездном пространстве на околосветовой скорости? Вы шутите! Это невозможно! Это потребовало бы…

– Двадцати восьми лет. Мы все рассчитали.

– О-о!

Джошуа был потрясен. Осознание этого факта ударило ему в голову, как изрядная порция Норфолкских слез. Он был восхищен этими отважными героями, которые на долгие тридцать лет затерялись в глубинах космоса. Никаких волнений по поводу шансов на спасение. Просто вперед – и все.

– Они летели на антивеществе!

– Да, мы перенесли каждый грамм антиматерии из оставшихся боевых ос в камеры удержания «Бизлинга». Это позволило им разогнаться до девяти процентов световой скорости. Теперь скажите, капитан, как можно найти корабль, который движется на восьми-девяти процентах световой скорости? Вам удалось бы с ним встретиться?

– Нет, это невозможно. Итак, вы решили дождаться момента, когда «Бизлинг» прибудет в необитаемую звездную систему. Но почему вы не отправились за ними два года назад?

– Потому что мы не были уверены в бесперебойной работе двигателя – особенно после такого длительного периода эксплуатации. Два года давали нам достаточную гарантию. К тому же заканчивались санкции, наложенные на полеты в этой области галактики. Нас могла обнаружить патрульная эскадрилья конфедеративного флота. Они вели поиск звездолетов-нарушителей, появлявшихся в районе Омуты. Поэтому, продав «Ченго», мы на тридцать лет ушли в подполье.

– Вы хотите сказать, что «Бизлинг» находится в системе этой звезды и ждет контакта с вами? – спросил Лайол.

– Да, на случай, если все сложится так, как мы предполагали. Им предписано ждать нас еще пять лет. Время не имеет значения в ноль-тау, но системы жизнеобеспечения не могут работать бесконечно. Если к этому сроку ни я, ни команда «Ченго», ни правительство Гариссы не выйдут с ними на контакт, они уничтожат Алхимика и начнут подавать сигнал бедствия. Необитаемые звездные системы в границах Конфедерации регулярно инспектируются патрульными кораблями. Космофлот следит, чтобы там не создавались фабрики по производству антивещества. В конце концов команду «Бизлинга» спасут.

Джошуа оглянулся на пристава, ожидая от него какой-то реакции. Ему хотелось узнать, как Иона отнесется к этой истории.

– Мне все ясно, – подытожил он. – Что будем делать?

– Мы должны убедиться, что «Бизлинг» закончил свой полет, – ответил пристав.

– И если он его закончил? – спросил Самуэль.

– Тогда Алхимик должен быть уничтожен. А всю уцелевшую команду следует доставить на Транквиллити.

– Док, у меня к вам вопрос, – сказал Джошуа. – Если кто-то увидит Алхимика, он поймет его природу?

– Нет. Не беспокойтесь об этом, капитан. Однако в экипаже «Бизлинга» имеется человек, который может воссоздать Алхимика. Его зовут Питер Адул. Вам придется доставить его вместе со мной на Транквиллити. Тогда вы действительно сможете забыть об этом оружии.

– Ладно. Называйте координаты звезды.

Мзу погрузилась в задумчивое молчание. Наконец она прошептала:

– О, Мать Мария! Все должно было случиться по-другому.

– Мечты людей сбываются редко, док. Я это понял давным-давно.

– Хм! Вы слишком молоды!

– Все зависит от того, чем были заполнены прожитые годы. Разве я не прав?

Алкад Мзу сообщила ему координаты.

– Отворилась червоточина, – объявил Транквиллити.

В это время Иона стояла по колено в теплой воде и большой желтой мочалкой терла бок Хейл. Потом она выпрямилась и стала выжимать мочалку. Ее внимание переместилось в точку пространства в ста двадцати тысячах километрах от обиталища, где быстро сгущалась гравитационная плотность вакуума. Три платформы СО, размещенные на орбите чрезвычайной зоны, нацелили лучи рентгеновских лазеров на расширявшуюся червоточину. Пять патрульных черноястребов помчались к ней с ускорением в четыре g.

Из двухмерной дыры в пространстве вылетел огромный космоястреб.

– «Энон», корабльSLV-66150 конфедеративного флота, просит разрешения на подлет и посадку, -сообщил корабль. – Передаем наши официальные, полетные и идентификационные коды.

– Посадку разрешаю,– проверив коды, ответил Транквиллити.

Платформы СО перешли в режим тревожного ожидания. Три черноястреба возобновили патрулирование, а два других развернулись и пристроились в хвост «Энону», когда тот, разогнавшись, помчался к обиталищу.

– Мне придется покинуть вас, – сказала Иона. Из-за спины Хейл появилось личико Джей Хилтон.

– Что на этот раз? – раздраженно спросила девочка.

– Государственные дела.

Иона направилась к берегу. Она зачерпнула немного воды и смыла песок с бикини.

– Ты так всегда говоришь.

Иона улыбнулась рассерженной девочке.

– Потому что в эти дни их очень много.

– Прошу прощения, -добавила она.

Хейл трансформировала сегмент щупальца в человеческую ладонь и помахала ею.

– Прощай, Иона Салдана. Я имею печаль о твоем уходе. Мой кончик зудит от напряжения.

– Хейл!

– Я создала неправильность общения? Имею стыд.

– Действительно неправильно.

– Радость. Это было слово Джошуа Калверт. Самое любимое.

Иона сжала зубы. Чертов Калверт! Гнев превратился во что-то более сложное – наверное, в возмущение. Он был за сотни световых лет, но по-прежнему тревожил ее душу.

– Пусть так. Но, пожалуйста, не используй его при с Джей.

– Понимание во мне. Я имею много выразительных фраз, произнесенных Джошуа Калверт.

– Могу поспорить, что они очень выразительны.

– Я хочу соответствия в моем общении. Я прошу твое содействие в проверке мой словарный запас. Ты можешь поправлять меня.

– Договорились.

– Много радости!

Иона рассмеялась. Объяснение всего того, что Джошуа наговорил юной киинт, потребовало бы нескольких часов. А она не могла проводить столько времени на пляже. Хейл становилась очень хитрой.

Джей прислонилась к подруге, наблюдая за Ионой. Та надела сандалии и направилась по тропинке к станции метро. На ее лице появилось рассеянное выражение, которое, как было известно Джей, указывало на то, что она вела беседу с личностью обиталища. Что-то ей не нравилось в предмете обсуждения. Наверное, речь снова шла об одержимых. В эти дни все взрослые говорили только о них. И это были тревожные разговоры.

Щупальце Хейл обвилось вокруг руки Джей и мягко подтолкнула девочку.

– Ты источать вкус печали.

-Мне кажется, эти ужасные одержимые никогда не оставят нас в покое.

– Они оставят. Люди хитрые. Вы найти способ.

-Надеюсь, что так. Я хочу вернуть свою мамочку.

– Мы будем строить песчаный замки?

-Да!

Джей радостно заулыбалась и поспешила к берегу. Недавно они обнаружили, что Хейл с ее щупальцами была лучшей строительницей песчаных замков во Вселенной. Под руководством Джей они возводили на берегу удивительные башни.

Хайле выпрыгнула из воды, подняв фонтан брызг.

– Улучшение. Ты снова счастлива.

-Благодаря тебе. Иона обещала скоро вернуться.

– Мне кайфово, когда мы три играть вместе. Она знает эту реальность.

Джей захихикала.

– Иона покраснеет, когда ты скажешь ей это. Только смотри не используй при ней слово «трахаться».

– «Энон»,– сказала Иона. – Откуда я знаю это имя?

– «Атлантис».

– Ах да.

– И перехват радиосвязи из звездной системы Пуэрто де Санта-Мария. Помнишь, в прошлом году мы получили разведывательную информацию от конфедеративного флота?

– О, ад и проклятие! Конечно.

– Капитан Сиринкс хочет говорить с тобой.

Иона села в вагон метро и начала вытирать полотенцем волосы.

– Подключи меня.

Сродственный канал расширился, позволив Сиринкс войти в контакт с ее мозгом.

– Капитан?– отозвалась Иона.

– Я прошу прощения за спешку, но хочу известить, что эскадра Конфедеративного флота будет прибывать в течение девяти минут тридцати секунд. Прием.

– Я поняла. Транквиллити в опасности?

– Нет.

– Что тогда?

– У меня на борту находится командир эскадры – адмирал Мередит Салдана. Он просит аудиенции, на которой мог бы объяснить вам сложившуюся стратегическую ситуацию.

– Даю согласие на встречу. Добро пожаловать на Транквиллити.

Капитан флагмана отключилась от сродственного канала связи.

– Она заинтересовалась тобой, -сказал Транквиллити. – Это было видно по ее эмоциональному контексту.

– Мной интересуются все. И всегда.

Она позаимствовала на время внешние чувства обиталища, чтобы осмотреть ближайший космос. Они находились в тени Мирчуско. Над полумесяцем газового гиганта плыли Чойси и Фальсия. Кроме флотилии черноястребов, патрулировавшей вокруг обиталища, вблизи наблюдались только небольшие корабли. «Энон» был первым звездолетом, прибывавшим в систему за последние семьдесят шесть часов. Между космопортом и ожерельем промышленных станций Транквиллити сновало несколько грузовых и транспортных кораблей, но они осуществляли полеты по сильно сокращенной схеме. Одинокая ослепительная точка ядерного пламени пересекала тускло-серую петлю Кольца Руин. Это был танкер-гелиевоз, направлявшийся от облачного ковша обиталища к космопорту.

– Введи программу прибытия военной эскадры в системы платформ СО,– приказала Иона. – И предупреди черноястребов. Нам не нужны нелепые ошибки.

– Естественно.

– Мередит Салдана. Это уже второй семейный визит за месяц.

– Я не думаю, что это семейный визит.

– Да. Наверное, ты права.

Ее дурное предчувствие оправдалось. Это выяснилось сразу после того, как Сиринкс и адмирал появились в зале аудиенций величественного дворца де Бовуар. Пока она слушала Мередита Салдана, который излагал план организации захвата флота Капоне в системе Тои-Хои, ее одолевали неопределенные и тревожные чувства.

– Я не хочу вовлекать нас в прифронтовые военные кампании,– призналась она Транквиллити.

– Будь последовательной. Мы уже в кампании, хотя пока и не на линии фронта. Кроме того, нам нельзя упускать такую выгодную стратегическую возможность, как уничтожение флота Организации.

– Значит, никакого выбора?

– Никакого.

– И все же мне кажется, что мы берем на себя слишком важную роль.

– Прими во внимание безопасность. И согласись, что договор с Конфедерацией укрепит ее.

– Будем надеяться, что это так. Мне не хотелось бы сомневаться в твоих словах. Особенно сейчас.

– Я не вижу такой пугающей перспективы – во всяком случае, на этой стадии событий. В сущности, мы будем базой снабжения и местом дислокации военных кораблей.

-Хорошо, – сказала она адмиралу. – Я разрешаю вам использовать космопорт Транквиллити. Вы получите столько гелия, сколько вам понадобится.

– Спасибо, госпожа, – ответил Мередит.

– Меня несколько тревожит то, что на время засады вы хотите ввести ограничения на полеты моих кораблей. Впрочем, мне понятна логика, стоящая за этим решением. В данный момент двадцать наших черноястребов выводят сенсорные спутники на орбиту, где прежде находилась родная планета леймилов. Это очень важная поисковая работа. Мне бы не хотелось прерывать ее надолго.

– Ваши корабли будут отозваны на три-четыре дня, – ответила Сиринкс. – Это максимальный срок. Наш график крайне плотный. Мне кажется, такая задержка не окажет большого влияния на ваши поиски.

– Я отзову черноястребов немедленно. Но если вы будете здесь и через неделю, мы пересмотрим соглашения по данному вопросу. Как я уже упоминала, это часть нашего вклада в разработку выхода из кризиса. Не относитесь к нашим начинаниям пренебрежительно.

– Поверьте, госпожа, я отношусь к ним со всей серьезностью, – ответил Меридит.

Она пристально посмотрела на него, пытаясь уловить ход мыслей адмирала. Но синие глаза военного не предлагали никаких намеков.

– Должна сказать, я нахожу забавным, что после всех этих лет Транквиллити стало настолько важным для Конфедерации и королевства, – сказала она.

– Забавным и… приятным? Случай дал вам шанс отстоять убеждения вашего деда.

В его голосе не было насмешки, и это удивило Иону. Ей пришлось признать, что Мередит куда симпатичнее принца Нотона.

– Вы считаете, что мой дед Майкл ошибался?

– Мне кажется, он был неправ, избрав такой нестандартный путь.

– А может, этот путь был нестандартным только для его семьи? Поверьте, адмирал, нас с вами свел не случай. Вся нынешняя ситуация еще раз доказала правоту его поступков и предвидений.

– Я всегда желал вам всяческих успехов.

– Спасибо. Кто знает, возможно, однажды я тоже заслужу ваше одобрение.

Он улыбнулся.

– Похоже, вам нравится оставлять последнее слово за собой, кузина Иона?

– Я Салдана.

– Это очевидно.

– Как и в вашем случае. Я не думаю, что какой-то другой адмирал Конфедерации проявил бы себя с таким блеском, как вы при Лалонде,

– Я там себя никак не проявил. Мне просто удалось сохранить эскадру – вернее, ее большую часть.

– Насколько мне известно, первым долгом офицера Конфедерации является выполнение приказов, – напомнила Иона. – Вторым – забота о подчиненных. Поскольку вы не пытались скрыть того, с чем столкнулись, я считаю ваши действия правильными.

– Битва при Лалонде была… тяжелой, – мрачно произнес адмирал.

– Да. Я знаю о ней все. От Джошуа Калверта.

Сиринкс, со скукой следившая за словесным поединком двух Салдана, внезапно вскинула голову и посмотрела на Иону. Ее брови заинтересованно приподнялись.

– О, да! «Лагранж» Калверт! – воскликнул Мередит. – Такого парня не забудешь.

– Он здесь? – спросила Сиринкс. – Это порт его приписки?

– К сожалению, в данный момент он отсутствует, – ответила Иона. – Но в ближайшие дни я ожидаю его возвращения.

– Прекрасно.

Иона не могла понять чувств эденистки.

– Как ты думаешь, почему она заинтересовалась Джошуа?

– Не имею понятия. Возможно, она хочет врезать ему по носу за Пуэрто де Санта-Мария.

– Сомневаюсь. Она эденистка. У них такая грубость не в почете. Тебе не кажется, что у нее и Джошуа был роман?

– Я так не думаю. Она эденистка, а у них имеется такт и вкус.

Афина не захотела, чтобы он приходил домой. Такой визит расстроил бы детей, объяснила она. Впрочем, они оба знали, что предстоящая встреча не давала ей покоя. Отчуждение помогало ей создать психологический барьер.

Он попросил ее прийти в одну из комнат отдыха приемной зоны космопорта. Когда она вошла в просторный зал, там не было других людей. Но Афина и так не ошиблась бы. Перед большим окном на низком диване сидел огромный нескладный человек. Он с тоской смотрел на эксплуатационщиков, которые сновали вокруг космоястребов, стоявших на причальных уступах.

– Я скучаю,– сказал он, не оборачиваясь к ней. – Я могу наблюдать за космоястребами через чувствительные клетки, но все равно скучаю о прошлом. Восприятие обиталища не дает мне ощущения момента. Эмоции стали если не подавленными, то менее яркими – не такими острыми. И знаешь, меня все больше охватывает какая-то сентиментальность.

Она подошла к дивану. Ее охватило необычное и тревожное предчувствие. Ее собеседник встал во весь рост – он был выше ее на несколько сантиметров. Как у всех приставов Транквиллити, его экзоскелет выделялся слегка красноватым цветом. Почти сорок процентов тела было покрыто ярко-зелеными нанопакетами. Он поднял руки к лицу и осмотрел ладони. Она увидела, как в узких лицевых щелях сверкнули глаза.

– Наверное, я ужасно выгляжу. Они клонируют органы отдельно, а затем соединяют их. Обычно сержентам требуется около пятнадцати месяцев для полного восстановления, но теперь это непозволительная роскошь. Нас, как детище Франкенштейна, лепят из кусков и пускают с конвейеров в бой. Но когда мы достигнем Омбея, нанопакеты исправят их недоделки.

Плечи Афины поникли.

– Ах, Сайнон! Что ты наделал?

– То, что должен был сделать. Приставы должны иметь контролируемое сознание. А учитывая уязвимость наших личностей для одержания…

– Да, но ты тут при чем?

– Кое-кто идет на это добровольно.

– Я не хотела, чтобы ты был одним из них.

– Дорогая, я просто копия – улучшенная копия, вот и все. Моя реальная личность поддерживается на нейронном уровне. Когда я вернусь с войны или если этот пристав будет уничтожен, меня снова воссоздадут.

– Это неправильно. У тебя была своя жизнь – прекрасная жизнь, богатая событиями и озаренная огнем любви. Переход в единение – это награда за истинное служение нашему обществу. Это счастье дедов в самой большой на свете семье. Ты нес в себе их любовь и становился частью бесценного наследия для каждого из нас.– Она посмотрела на неподвижную маску, служившую ему лицом, и ее подбородок задрожал. – Ты уже не вернешься. Ты не сможешь. Это неправильно, Сайнон. Неправильно! И для нас с тобой, и для эденистов.

– Если бы мы не пошли на это, то эденистов скоро вообще не стало бы.

– Нет! Я не принимаю этого! И никогда не приму. Я верю, что нам кто-нибудь поможет, – хотя бы Латон. Я отказываюсь бояться бездны, словно какой-то адамист.

– Нас тревожит не бездна, а те, кто возвращается оттуда.

– Я была в числе оппозиционеров, выступавших против идиотского освобождения Мортонриджа.

– Я в курсе.

– Согласившись на это, мы стали не лучше животных. Звери нападают друг на друга, совершают мерзости. Но люди должны быть выше.

– Хотя редко такими бывают.

– Я говорю об эденистах. Только их вера возвысит человечество. Возвысит всех нас.

Пристав протянул было к ней руку, но торопливо отдернул ее. Сродственная связь донесла до нее его чувство вины.

– Прости. Мне не следовало просить тебя об этой встрече. Я вижу, как ты расстроилась. Мне просто хотелось взглянуть на твое лицо в последний раз… своими глазами.

– Это не твои глаза! И ты на самом деле не Сайнон! Вот что я ненавижу большего всего в этом фарсе! Бездна не только подрывает религию адамистов, но и разрушает концепцию перенесения души. Какой в этом смысл? Ты и есть твоя душа, если она у тебя имеется. Киинты правы. Скопированная личность является не чем иным, как введенной в заблуждение библиотекой чужих воспоминаний.

– В нашем случае киинты не правы. Личность обиталища тоже имеет душу. Наши индивидуальные воспоминания являются семенами сознания. Чем больше нас входит в единство, тем богаче и глубже оно становится. Знание о бездне не разрушает человеческое общество. Эденисты могут усвоить эту информацию. Они должны учиться и развивать свое сознание. Преодоление этого трудного времени станет нашей победой. Я буду сражаться, чтобы дать вам такую возможность. Я знаю, освобождение Мортонриджа – обман. Мы все знаем правду о нем. Но это не мешает ему быть теоретически обоснованным.

– Тебе придется убивать людей. Как бы ты ни был осторожен и внимателен, они будут умирать.

– Да. Но не я начал эту войну, и не мне ее заканчивать. Я буду просто выполнять свой долг. Бездеятельное ожидание стало бы грехом упущения. Наш отъезд на Мортонридж даст тебе время на размышления.

– Мне?

– Да, тебе, Согласию, исследователям-адамистам и, возможно, даже священникам. Вы продолжите поиск. Киинты, столкнувшись с бездной, нашли какой-то выход. Значит, он есть!

– Я буду делать все, что в моих силах. Но люди в моем возрасте не особенно активны.

– Не наговаривай на себя.

– Спасибо, Сайнон. Знаешь, а тебя не очень сильно изменили.

– Некоторые части сознания вообще не менялись – иначе я перестал бы быть собой. И раз уж мы об этом заговорили, то я хотел бы попросить тебя о последнем одолжении.

– Говори.

– Мне хотелось бы, чтобы ты объяснила Сиринкс мою точку зрения. Я знаю, маленькая разбойница взорвется сверхновой звездой, когда услышит, что я вызвался добровольцем.

– Я поговорю с ней. Не знаю, смогу ли я объяснить ей твои мотивы, но…

Пристав поклонился, прижимая к телу медицинские нанопакеты.

– Спасибо, Афина.

– Я не могу благословить тебя на убийства. Но уж будь добр, побереги себя.

На этот раз прощальная вечеринка не отличалась особым размахом. Монтерей имел в эти дни более строгий и менее праздничный вид. Но Аль Капоне назначил встречу флотских лейтенантов в танцевальном зале «Хилтона» – и к черту обиды, не дававшие ему покоя. Он стоял перед окном, разглядывая звездолеты, которые собрались в Монтерее. Их было больше полутора сотен. По мере удаления они уменьшались в размерах, и последние вообще казались просто большими звездами. Чтобы поддерживать фиксированную высоту, их ионные импульсные двигатели выбрасывали микросекундные выхлопы неонового света. Среди них мелькали внутрисистемные корабли и яхты, доставлявшие боевых ос и новые экипажи.

Мин-невидимок, разбросанных космоястребами с Йосемита, больше не было. Окружающее пространство превратилось в относительно мирный космос. Отныне корабли противников, направленные для наблюдения за Организацией, могли выполнять инспекционные полеты только над полюсами Новой Калифорнии.

Словно подчеркивая изменение в стратегическом статусе Капоне, один из адовых ястребов пронесся мимо башни «Хилтона», огибая по сложной траектории неподвижные звездолеты адамистов. Красноглазая гарпия с хищным клювом имела размах крыльев сто восемьдесят метров. Прильнув к стеклу, Аль смотрел, как она облетала астероид.

– Лети, красотка, – крикнул он ей вслед. – Надери им задницы!

Небольшой клуб розового дыма взвился вверх. Еще один шпионский спутник был уничтожен. Адов ястреб выполнил победный вираж. Перья на кончиках крыльев гордо поднялись, дрожа в порывах солнечного ветра.

Аль, улыбаясь, отошел от окна.

– Да! Это что-то!

– Я рада, что моя часть сделки вас удовлетворила, – холодно сказала Кира.

– Леди, после этого вы получите столько свежих тел, сколько вам потребуется для Валиска. Аль Капоне знает, как благодарить друзей. А такие действия я и называю дружеским отношением.

На ее прекрасном и юном лице появилась безмятежная улыбка.

– Спасибо, Аль.

Лейтенанты Организации толпились в задней части зала, стоически сохраняя на лицах невозмутимость, в то время как в глубине души они исходили завистью. Капоне это нравилось. Он любил менять фаворитов при дворе и наблюдать, как ветераны лезли из шкуры, чтобы доказать свою полезность. Аль украдкой взглянул на Киру. На ней была просторная пурпурная блузка и облегающие кожаные брюки. Длинные волосы стянуты на затылке в невротически-аккуратный узел, жеманное личико не выдавало совершенно ничего. В глазах ее горело знакомое Алу болезненное властолюбие. Конечно, у этой девочки есть класс, но в остальном – ничего особенного.

– Как у нас дела, Луиджи? – спросил он.

– Нормально, Аль. Команды адовых ястребов обещали в течение тридцати двух часов убрать каждую мину и шпионский спутник. Мы тесним этих тупых космоястребов все дальше и дальше. Они больше не будут направлять на нас всякую дрянь и вынюхивать, чем мы тут занимаемся. Короче, не смогут наносить нам вред. А это все круто меняет. У флота появляется уважение к себе. Поднимается боевой дух. Ну, ты сам понимаешь.

– Рад слышать.

Аль сдерживал свои чувства. Еще несколько дней назад дела шли ужасно плохо. Космоястребы наводнили ближний космос невидимым оружием. Лейтенантам пришлось спуститься на планету, и они, злоупотребляя властью, начали отвоевывать друг у друга территории. Забавно, как все проблемы были связаны между собой. Теперь, с прибытием адовых ястребов, ситуация улучшалась с каждым часом. Экипажи больше не боялись стелс-мин и беспрекословно выполняли приказы командиров. Население города почувствовало прилив свежих сил и вновь начало проводить балы и вечеринки. Количество жалоб сократилось. Парни Лероя, проверявшие счетные машинки министерства финансов, докладывали, что количество приписок и махинаций не увеличивается. Правда, пока оно и не уменьшалось, но на такое чудо, черт возьми, никто и не рассчитывал.

– Как ты удерживаешь в подчинении адовых ястребов? – спросил Капоне.

– Я обещала им человеческие тела после того, как они сделают свою работу, – ответила Кира. – Тела, в которые они смогут войти без возвращения в бездну. Это особые тела. У тебя таких нет.

– Уф!

Выдохнув облако сигарного дыма, Аль развел руками.

– Я не намерен вторгаться в твою область, сестричка. Никоим образом, поверь. Ты провернула классное дельце, и я уважаю тебя за это.

– Спасибо.

– Давай обсудим условия относительно еще одной эскадры. Между нами говоря, я в глубоком дерьме после Арнштадта – прошу прощения за мой французский. Чертовы космоястребы каждый день уничтожали по паре моих кораблей. Что-то нужно сделать.

Кира загадочно улыбнулась.

– А что ты скажешь об этом флоте? Разве тебе не нужна эскадра, чтобы защитить свои корабли от космоястребов на Тои-Хои?

На этот раз Капоне не требовалось советоваться с Луиджи. Он и без того ощущал нетерпеливое желание в его сознании.

– Ну раз ты предлагаешь, то я не откажусь.

– Я уже подумала над этим, – сказала Кира. – На Валиск сегодня возвращается большая стая адовых ястребов. Если я отправлю им сейчас сообщение, то они появятся здесь в течение двадцати четырех часов.

– Леди, ваши слова ласкают мой слух.

Кира достала из кармана рацию и вытянула длинную хромированную антенну.

– Магахи, вернись к стыковочной площадке Монтерея.

– Слушаюсь, – сквозь помехи донеся из динамика голос. – Буду через двадцать минут.

Аль уловил в уме Киры чрезмерную радость. Она почему-то была чертовски уверена, что совершила выгодную сделку.

– Разве ты не велела Магахи лететь к обиталищу? – спросил он с притворной беспечностью.

Улыбка Киры стала шире – совсем как после страстных обещаний, которыми она завершала свое обращение к полуночникам.

– Я передумала. Приказ по рации могли перехватить – даже если к тому времени мы уничтожили все шпионские спутники. Я не хочу, чтобы эденисты узнали об истинном задании Магахи – о том, что он будет эскортировать конвой фрегатов.

– Эскортировать? Фрегаты?

– Да, фрегаты, которые повезут к Валиску первую партию боевых ос на антиматерии. Это твоя часть сделки, Аль. Ты не против?