Текст книги "Чисто семейное дело"

2

Первым желанием было незамедлительно переехать в другую гостиницу, однако идею пришлось сразу же отбросить. Если они знают, для кого врачиха искала информацию, то найдут его и в любом другом отеле – фальшивыми документами он заблаговременно не запасся. Оставалось либо сохранять стоическое спокойствие, либо улетать обратно в Вену. Последний вариант хотя и выглядел благоразумнее, но… Он останется в Москве, останется до тех пор, пока не выяснит, что от него пытаются скрыть. Вытащив из бумажника визитную карточку вчерашней знакомой, Илья снял телефонную трубку.

– Липкин, добрый день, могу говорить с Ингой?

– Я слушаю, – с вопросительной интонацией ответил чуть хрипловатый женский голос.

– Здравствуйте, это вас беспокоит тот пугливый иностранец, которого вы так великодушно довезли до места. Я хочу сообщить, что кофе готов и ждет.

– А, это вы! Признаться, не ожидала. Очень мило с вашей стороны, спасибо.

– Инга, я хочу сразу предупредить вас, что звоню небескорыстно…

– Вот как? Что ж, мне не привыкать. Просите, вас надеюсь, не обворовали?

– Нет, нет… Возможно, просто моя богатая фантазия, а возможно, богатый материал для вас…

– Что вы имеете в виду? – одновременно заинтересованно и настороженно переспросила девушка. – К вам в номер рвутся проститутки?

– Если бы! Я был бы счастлив… Инга, скажите, вы одна живете?

Та издала приглушенный звук.

– Что, черт побери, у вас случилось?

– Послушайте, я согласен платить сто долларов в день, если немедленно перееду отсюда в любую квартиру. Если мне придется делить ее с вами, будет вдвойне приятно. Плюс я сообщаю вам важную информацию о сегодняшнем взрыве около роддома, возможно, из этого выйдет сенсация, соглашайтесь. Только быстро, времени у меня в обрез.

– Полчаса вас устроит? – после небольшого раздумья произнесла девушка.

– Вполне, я как раз успею собрать вещи и рассчитаться. Только не заходите внутрь, сидите ждите в машине, я сам к вам подойду.

– Тогда до встречи, – вздохнула она.

3

Через двадцать минут молодой человек рассчитывался у стойки под укоризненным взглядом вежливого юноши.

– Вам, надеюсь, у нас понравилось? – с каким-то надрывом спросил тот.

– Очень. Но, к сожалению, мне пора. Ждут дела в Ленинграде.

– В Ленинграде? Понятно, – портье бросил на австрийца быстрый взгляд, – а если вас будут искать, могу я что-то передать, как с вами связаться?

– Нет, нет, благодарю, я перезвоню вам сам. – Илья протянул пятерку.

– Всегда рады помочь, – юноша снова склонил прилизанную головку, – если вы не возражаете, придется немного подождать, мне необходимо проверить вашу карточку…

– Не надо, – ювелир выхватил у него кредитку, – я очень спешу, заплачу наличными.

Лицо администратора приняло серый оттенок.

– Но…

– Спасибо, всего хорошего, – Илья положил на стойку деньги и, подхватив сумку, выскочил из гостиницы. Почти бегом он достиг угла небольшой тихой улочки. Знакомой машины еще не было, но дожидаться перед входом было слишком опасно, и он притаился в тени густого дерева. Через пять минут с противоположной стороны медленно подъехала вишневая «восьмерка» Инги.

– Вот черт, – выругался молодой человек и беспомощно оглянулся. На детской площадке курили два подростка. – Эй, ребята, идите сюда! – махнул он рукой.

– Чего надо? – вяло отозвался один из них.

– Десять долларов, – не повышая голоса, произнес Илья. – Видишь вишневую машину, там девушка, надо ей кое-что передать.

– Рога для мужа? – С громким ржанием парни подошли ближе.

– Будете так орать, ничего не получите. Идите к ней и скажите, сосед по самолету ждет за углом, и покажите где. Все ясно?

– Без проблем. Давай чирик. – Тот, который был повыше, сунул деньги в карман, сплюнул и вразвалку направился к машине.

Склонившись к окошку, подросток о чем-то поговорил с Ингой и пошел дальше, но девушка продолжала стоять. Прошло еще минуты три, и Илья уже решил подойти сам, как неожиданно «восьмерка» отъехала от гостиницы и скрылась за углом. У ювелира от злости пересохло во рту, но тут сзади раздался знакомый голос:

– Эй, вражеский шпион!

Он обернулся, и камень упал с измученной души, из машины улыбалась Инга. Молодой человек буквально нырнул в распахнутую дверцу.

– Рассказывай, от кого скрываемся?

– Послушай, ты можешь занять неприметную позицию, чтобы мы могли видеть вход?

– Могу. По какой статье нас посадят, по 64-й? – хладнокровно осведомилась девушка, ставя машину вплотную к дереву.

– Что за статья?

– Шпионаж, измена Родине, – она сняла темные очки и достала фотоаппарат с чудовищным объективом, – следить надо за входом?

– Да, – ювелир удивленно рассматривал ее технику, – а это зачем?

– Мне ведь не только кушать хочется, но и много всяких разных разностей, а ты не болтай – лучше следи и сразу дай сигнал, когда появится нужный человек.

Некоторое время они сидели молча, напряженно глядя в сторону гостиницы. Наконец из-за угла на приличной скорости выскочила темно-синяя «Вольво», и сразу же к ней метнулся вежливый администратор.

– Снимай, – шепнул Илья, но девушка защелкала, не дожидаясь его команды.

Из подъехавшей машины так никто и не показался, и через минуту оживленных переговоров она отъехала так же быстро, как и появилась.

– Ну, что теперь? – пряча аппаратуру, спросила Инга.

– Теперь мне необходимо где-то поселиться. Условия я назвал.

– Едем ко мне. Места не очень много, но нам хватит. Будешь спать в гостиной.

– Ты одна живешь? – поинтересовался ювелир, рассматривая симпатичный профиль.

Две светлые, забавно торчащие в разные стороны косички и маленький курносый носик делали новую знакомую похожей на озорную девчонку, и только морщинка между бровями говорила, что жизнь не так проста, как кажется.

– С бабушкой. Она болеет, за ней нужно ухаживать, поэтому и живем вместе. Родители все время ругаются, им не до нее.

– А она не будет против?

– Да ты что! Елизавета отличная старуха, у нее, правда, проблема с суставами, ходить тяжело, а так все в порядке. Особенно с юмором. Я ее уже предупредила. Только про деньги ей не говори, иначе откажется, а ей операция нужна. Мне обещали выплатить гонорары, но пока тянут. А что я скажу? Хорошо хоть вообще взяли…

– Сколько?

– Что сколько?

– Сколько нужно денег для операции? – Мысль о том, что он сможет хоть кому-то сейчас помочь, была приятна.

– Девять тысяч.

– Долларов?

– Почему, рублей. В долларах около полутора тысяч.

– Инга, я дам тебе три тысячи завтра с утра, но ты должна будешь мне помочь.

Девушка молча смотрела на дорогу, крепко сжав губы. Наконец она вздохнула и улыбнулась:

– Надеюсь, убивать никого не надо?

– Нет, – рассмеялся Илья, – правда, не могу гарантировать, что кто-то не захочет подорвать твою машину.

– Звучит многообещающе. Ты ел?

– Нет.

– Я тоже не успела, а дома готовить надо, да еще бабуля будет подслушивать, давай заскочим перекусить, заодно все расскажешь.

– Идет.

4

Они устроились в крошечном кафе, спрятанном в безлюдном московском переулке. Тихо жужжал вентилятор и мурлыкала музыка, столики были под стать заведению, такие маленькие, что на них с трудом разместился заказ двух проголодавшихся детективов.

– Рассказывай, – предложила Инга, с невероятной скоростью уничтожая холодные закуски.

– Тебе длинный вариант или короткий?

– Начни с короткого, нужно будет, спрошу.

– Пару дней назад я узнал, что мои родители на самом деле не мои.

– Иди ты, – девушка перестала жевать, – и что?

– Я поехал в роддом и попросил найти настоящего ребенка моих нынешних родителей.

– Зачем? – удивилась та. – Логичнее было искать своих, родных.

– Была причина… Короче, главврач обещала помочь, днем перезвонила и сказала, что кое-что нашла… А потом я увидел по телевизору, что ее машину подорвали…

– Я слышала… И ты предполагаешь, это как-то связано с твоей просьбой? – Фоторепортерша задумчиво жевала ветку петрушки.

– А ты бы что подумала?

– Что за «Вольво» за тобой охотится?

– Пока не знаю. Просто показалось, что администратор гостиницы ведет себя немного странно. Как видишь, не ошибся…

– Ну это еще ни о чем не говорит… И что же ты хочешь от меня?

– Ту информацию, которую мне хотела передать врачиха.

– Да ты что, обалдел?! – возмутилась было Инга. – Как я смогу ее достать из роддома?! Лечь на сохранение?

– Подожди! Послушай, тебе ведь ничего не грозит. Ты кто? Журналистка…

– Я не журналистка, а фотокорреспондент! Разница как между слоном и стиральной машиной, неужели не ясно?

– Это для тебя разница, а человеку, которому ты показываешь документ, все равно. – Илья одарил ее одним из своих самых убедительных взглядов. – И потом, журналистское расследование может начать кто угодно, хоть стиральная машина, был бы микрофон и наглое лицо…

– Спасибо большое. – Она надула губы.

– Извини, я пошутил, у тебя очаровательное личико.

– К тому же, – девушка бросила на него язвительный взгляд, – откуда такая уверенность, что все происходит именно из-за тебя? Ты что, Железная Маска? Наследник французского престола? А может, ты охотишься за настоящим сыном своих родителей, чтобы его убить и устранить истинного наследника?

– За это можешь не беспокоиться, – вздохнул Илья, – единственное, что успела сообщить мне Наталия Семеновна, что тот ребенок умер сразу в роддоме. И что у меня была только мать, отец неизвестен.

– Ага, – понимающе кивнула Инга, – но если твоя настоящая родительница была матерью-одиночкой, то, может, все гораздо проще: она знала, что одной ребенка ей будет трудно воспитать, а тут у другой женщины умирает сын, видя ее горе, та решается отдать свое дитя, то есть тебя…

Молодой человек на секунду задумался, но потом покачал головой:

– Все было бы замечательно, если бы не одно но. Мои родители не знают, что я не их сын.

– Ага, – снова сказала девушка и задумалась.

– Но мне кажется, ты не так далека от истины. Возможно, все так и было, за исключением того, что моей матери просто не сказали, что ее ребенок умер. Просто врачи пожалели и подсунули мальчика, от которого отказались.

– Ты думаешь? – с сомнением спросила она. – Ну а за что же, в таком случае, подрывать женщину? Я, конечно, не юрист, но состава преступления здесь не вижу, наоборот, благородный поступок.

– Со стороны врачей – да. А со стороны матери, которая отказалась от своего ребенка?

– Подумаешь, – презрительно фыркнула эмансипированная фотокорреспондентка, – тоже мне событие. Да еще через сто лет…

– Может быть, сто лет назад это и не было событием, но если предположить, что сегодня эта дамочка занимает какой-нибудь высокий пост, например член правительства, или она стала чьей-то женой – того же самого министра, премьера или главы мафии, то дело меняется, не правда ли?

– Ну это ты, пожалуй, загнул. А даже если и так, не такая уж это и трагедия, мало ли какие ошибки люди совершают в молодости!

– А если она возглавляет какой-нибудь комитет по защите матери и ребенка, да еще в ЮНЕСКО?

Инга ехидно улыбнулась и состроила ему забавную рожицу:

– Я думаю, твоя мама Астрид Линдгрен. Идеально подходит под твои условия и сразу объясняется наследственная тяга к сочинению сказок.

– Ты будешь мне помогать или только критиковать? – возмутился молодой человек.

– Немного здоровой критики никому не помешает, – справедливо возразила девушка, – а глядя на твою жгучую внешность, я могу предложить еще один вариант. Например, какой-нибудь жестокий красавчик – грузин, армянин, азербайджанец или кто-нибудь из этой оперы хотел силком жениться на твоей маме или женился. Но та, поняв, что жизнь с ним невозможна, беременная решила бежать, а потом ребенка отдала в первые попавшиеся руки.

Тот подпер подбородок ладонью:

– Замечательно. А зачем же сейчас кого-то убивать?

– Ну он ее разыскал, любовь, сам понимаешь, стала меньше. «Где, – кричит, – подлюка, мое дитя?» А она: «Умер наш мальчик, о горе мне, горе!» «Ладно, – говорит жестокий и свирепый папаша, – узнаю, что обманула меня, – убью!» Вот тебе и мотив.

– Слишком женский мотив, – пожал плечами Илья.

Девушка возмущенно всплеснула руками:

– Ну, конечно, я ведь забыла, что тебя рожал мужчина…

– Ты будешь мне помогать?

– Буду. Мне уже самой интересно. Поел? Тогда поехали.

Глава 23

1

На следующий день Илья сидел в потертом кожаном кресле и держал на вытянутых руках пряжу. Пожилая дама с белоснежными, уложенными в замысловатую прическу волосами неторопливо сматывала ее в клубок, негромко напевая арии Чио Чио Сан.

– Ах, какое величие души, – наконец произнесла она, – разве современные женщины на такое способны? Нет, мой дорогой, благородство и самопожертвование безвозвратно ушли прочь, нынешняя раба любви скорее убьет вас, чем себя. Что вы по этому поводу думаете, молодой человек?

– Не знаю, – рассмеялся Илья, – я еще не сталкивался с подобными проблемами и хочу надеяться, что в ближайшее время не столкнусь. Девушки пока дарят мне свою любовь бескорыстно.

– Верю, верю, мой дорогой. Уж если моя внучка привела вас к себе домой, то что-то в вас определенно есть.

– Очень хочется надеяться на это. – Он посмотрел на часы. – Задерживается Инга.

– Бросьте – задерживается, опаздывает да и все. Совершенно не может ни на чем сосредоточиться…

Стукнула входная дверь, и из прихожей послышался хрипловатый голос:

– Ну как вы там, не подрались без меня?

Елизавета Николаевна покачала головой:

– И это вместо приветствия. Скажите правду, разве помешало бы ей хорошее воспитание? Хотя сейчас многие полагают, что его можно заменить хорошим образованием… Ну подумайте, голубчик, во что превратится мир, если в нем будут править образованные и невоспитанные? Это же Содом и Гоморра!

– Уважаемая Елизавета Николаевна, – девушка подошла к ее креслу и чмокнула в щеку, – это в любом случае лучше, чем и невоспитанные, и необразованные, как сейчас.

– Отчего же – они ведь все с высшим образованием…

– С каким? С экономическим? Ха-ха! Да туда отчаявшиеся родители устраивали тех, кого уже ни на какой другой факультет засунуть было невозможно. Ну, посуди сама, – Инга аппетитно захрустела яблоком, – для каких таких целей нужны были экономисты в семидесятых или, не дай бог, в восьмидесятых? Дебет с кредитом сводить? Бухгалтеры! Бабуля, нами правят бухгалтеры, вот, посмотри повнимательней, – она кивнула в сторону телевизора, – надень ему черные нарукавники, пробор пополам, и вылитый приказчик! Они же и крадут, как приказчики – все что плохо лежит. Но, с другой стороны, прогресс однозначный: сначала правили кухарки, потом рабочий с колхозницей, теперь приказчики. Значит, в следующее тысячелетие мы войдем со студентом-разночинцем во главе, это и есть величавая поступь истории.

– Не болтай, – отмахнулась старушка, – идите, поужинайте как следует, Илья тебя совсем заждался.

Девушка весело рассмеялась, озорно встряхнув косичками:

– Не оскорбляй молодого человека, он, как и все современные мужчины, ждет не женщину, а удовольствие, с нею связанное…

– Бесстыдница! – Елизавета Николаевна шутливо замахнулась своей палкой.

– Эх, бабуля, отстаешь ты от жизни! Сегодня удовольствие, приносимое женщиной, может выражаться в чем угодно: в пачке долларов, в покровительстве или в таком вот ма-а-аленьком клочке бумаги, – она помахала блокнотным листом, – верно я говорю, Илюша?

Молодой человек почувствовал себя неловко, но листок действительно заинтересовал его сейчас больше, чем все женщины мира.

– Вы простите, мы на минутку вас оставим. – Подхватив девушку под локоть, он вывел ее на кухню. – Рассказывай, что за информация?

– Столько, сколько сегодня, мне в жизни врать не приходилось. – Инга устало села на табуретку и подвинула к себе тарелку с блинчиками. – Сделай чай. Сначала выбила разрешение в редакции, наплела им, что по непроверенным данным в этом роддоме перепродавали грудных младенцев, ну они, ясное дело, загорелись и дали мне в помощь Лешу Киевского, а это мужик – зверь, вцепится – не отпустит, мне бы в жизни не удалось раздобыть и десятую часть информации, если бы не он. Тебе надо было послушать, он убеждал, подкупал, угрожал, канючил, короче, просто виртуоз, я только щелкала бумажки, которые он мне подсовывал. И знаешь, что самое смешное? В этом роддоме, судя по всему, действительно кое-чем баловались. Правда, немного раньше. Началось с того, что одна нянечка, старенькая совсем, произнесла: «Вот проклятье Бог послал – вторую начальницу убивают». Ну мы сразу: что? как? Оказалось, восемь лет назад в подъезде своего дома убили прошлую главврачиху, Трофимову. Одновременно с этим была совершена попытка уничтожить архив, правда, за более поздний период – конец семидесятых. Начали проверку, шороху, говорят, по всей Москве было: кто-то развелся, кто-то повесился… В общем, чем там дело кончилось, никому не известно, скандал замяли, оно и понятно, аферы аферами, а дети-то живые, чего им судьбу ломать. Народу уволили до черта, первое время даже с собой шепотом разговаривали, но постепенно все улеглось, забылось, а с приходом нового руководства вроде как никаких новых историй не возникало. Это, как ты понимаешь, выяснить было несложно, а вот остальную информацию собирали по крупицам. Картина приблизительно следующая. Вчера Наталья Семеновна запросила в архиве сведения с 1 по 11 марта 1971 года, через некоторое время она вызвала к себе некую Анненкову, та – единственная из начальства работает еще с тех времен, и на повышенных тонах с ней объяснялась, после чего направилась в архив сама, пробыла там довольно долго. По возвращении принялась названивать по разным телефонам, в основном бывших сотрудников. После чего собралась и пошла домой, чем это кончилось, ты знаешь.

– А что за листком ты все время вертишь у меня перед носом?

– Это следующая страница из блокнота, на котором писала последний раз погибшая. У врачей рука сильная, видно все прекрасно, мы только обвели карандашом. На, читай.

"Рожениц – 12

Мальчиков – 8, 7 отр.

Девочек – 5, все отр.

Мертв, м. – 1, полож.

Лунина – двойня м+д – иск!!!

Комсомольский пр-т, д. 19, кв…"

– Что это за абракадабра? – он разочарованно отбросил лист.

– Чего тут понимать? В тот день родилось тринадцать детей. Восемь мальчиков и пять девочек. Семь мальчиков и все девочки отпали по группе крови, единственный ребенок, которой подходил твоим родителям, – мальчик, который умер. Одна женщина, судя по всему эта Лунина, родила двойню – мальчика и девочку, «иск» это, наверное, «искомое». Вот и вся разгадка. Никакой сенсации, – она тяжело вздохнула, засовывая последний блинчик в рот, – одинокая мамаша родила двоих. Одного-то попробуй воспитать, а тут сразу двое, а у другой умер ребенок, вот и поделилась, может, пожалела ее, а может, себя. Таким образом, все, что произошло вчера – взрыв и машина возле гостиницы, – просто совпадение. Киевский меня убьет. Если только убедить его раскопать старое дело… Хотя кому это сейчас нужно… – В голосе звучала безнадежная обреченность.

Илья молча подошел к плите и принялся варить кофе. Лицо молодого человека было угрюмо и сосредоточенно. Девушка, подперев голову кулачком, с грустью следила за ним. Через минуту она не выдержала:

– Не пойму, чем ты, Гамлет, недоволен? Бери адрес и топай к мамаше с сестренкой. Число твоих родственников растет просто в геометрической прогрессии. Радоваться надо.

Ювелир сердито буркнул:

– Чему? Выходит, что брату я все равно помочь уже ничем не смогу, а радоваться встрече с женщиной, которая поделилась мной, словно куском колбасы, извини, не получается…

– Да ладно тебе занудствовать! Представь на секунду, что такое воспитать ребенка в одиночку! Да еще в то время. Тем более двоих. Может, у нее горе какое было – сначала ведь узнать надо.

Илья по-прежнему с отсутствующим выражением лица следил за поднимающейся коричневой пенкой. Аромат свежесваренного кофе заполнил крошечную кухню. Инга шумно вздохнула и забарабанила пальчиками по столу:

– Ну хочешь, я поеду с тобой? Придумаем любую причину. Например: берем интервью у всех, кто когда-то там рожал. Предложим гонорар за интересные сведения – в деньгах сейчас все нуждаются, может, она нам расскажет о той, первой главврачихе, вдруг Действительно что-нибудь интересное на белый свет покажется. А? Поехали!

– Что, прямо сейчас? – по-прежнему с плохо скрываемым раздражением переспросил Илья.

Инга отбросила косички назад и пожала плечиком:

– А в чем проблема? Тебя где-то ждут? Адрес есть…

– А ты уверена, что он остался без изменений? Это за четверть-то века…

– Представь себе! Я уже все проверила. Лунина Елена Сергеевна проживает все там же, на Комсомольском проспекте, вдвоем с дочерью Светланой. Других граждан по данному адресу не прописано.

– Хорошо, – в его глазах засверкала решимость, – если ты так уверена, поехали.

– Эй, минутку! – девушка грациозно встала, – я не говорила, что в чем-то уверена, просто сидеть на одном месте бессмысленно. Или ты решил у меня навеки поселиться? – В вопросе откровенно прозвучало предложение.

– Ладно, поехали просто так. – Илью смутила надежда в ее голосе. – Пообщаюсь с родной мамашей, соберу вещички и завтра же уеду домой.

– Ты меня не так понял, – девушка закусила губу. – Да живи сколько влезет.

– Разберемся.