Текст книги "Тупиковое звено"

2

Пора было собираться в аэропорт. Время еще оставалось, но Даша решила выехать пораньше – мало ли что. Приведя себя в порядок, она быстро проглотила завтрак, проверила, заряжен ли телефон, и спустилась в холл. Однако стоило ей сделать пару шагов от стойки портье, как неприметного вида мужчина поднялся с кресла и направился вслед за ней. Даша и не заметила бы его, если б по женской привычке не посмотрелась в зеркальное стекло вращающейся двери.

«Вот так номер, – растерянно подумала молодая женщина, невольно замедляя шаг – Неужто Полетаев и вправду ко мне своих шпиков приставил? Нет, шалишь, мы еще посмотрим, кто кого».

Делая вид, что прогуливается, Даша дошла до ГУМа и неожиданно быстро нырнула в дверь. Затем, не оборачиваясь, взлетела на второй этаж, проскочила несколько отделов и нырнула в тот, где было больше всего народу. Одна из примерочных кабинок оказалась свободной. Заскочив в нее, Даша задернула шторку и замерла.

Шторка осторожно отодвинулась. Вышколенная продавщица смотрела удивленно, но довольно строго.

– Желаете что-нибудь примерить?

Даша взглянула в строгие, умело накрашенные глаза. Такие девушки всегда находят правильную работу, они правильно выходят замуж и правильно ведут себя в общественных местах. Им и в голову не может прийти прятаться бог весть от кого по кабинкам дорогих бутиков.

Повесив сумку на крючок, Даша расстегнула куртку и заставила себя улыбнуться.

– Да, я желаю что-нибудь примерить.

– Что именно? – Девушка осторожно скользнула взглядом по одежде странной клиентки, не оставив без внимания сумку и обувь.

– Понимаете, мой муж за мной следит.

Продавщица автоматически перевела взгляд на ее правую руку.

– Я имею в виду бывшего мужа. – Быстро отреагировала Даша. – Он очень ревнив и не дает мне возможность устроить личную жизнь. Поэтому я вас очень попрошу, принесите мне плащ, туфли, шляпу и… сумку. На ваше усмотрение. Но только чтобы не было похоже на мою нынешнюю одежду. Вы меня понимаете?

Продавщица еще раз оглядела неадекватную посетительницу. В глазах пульсировало сомнение.

– На какую сумму вы рассчитываете? У нас цены…

– Это не имеет значения, – мужественно выдохнула Даша, пытаясь сообразить, как отреагирует месье Кервель на счет из бутика и согласится ли принять эти расходы как необходимые. В противном случае их придется списывать с будущего гонорара. Да и черт с ним! Когда она еще себе обновку купит…

– Хорошо, сударыня. – Девица стала чуть любезнее, но, скорее всего, решила не верить до тех пор, пока не увидит денег. – Вы подождете пару минут?

«Куда б я делась. „Сударыня“. Ну надо же…»

– Разумеется. Я не спешу.

Надо отдать должное – строгая продавщица обладала безупречным вкусом. Одежда выглядела так, будто ее создавали одним ансамблем, и преображала беглянку до неузнаваемости.

Из-за рыжего цвета волос Даша редко использовала в одежде холодные тона и сама никогда бы не решилась на эксперимент в лилово-синей гамме.

– А ничего что… – она поднесла руку к волосам.

– Если волосы поднять наверх, будет потрясающе эффектно, но я так поняла, что сейчас вы их уберете под шляпу. Сомневаюсь, что ваш муж узнает вас, даже если пройдет в двух шагах.

Испытывая чувство волнения, какое всегда переживает женщина, меняющая свою жизнь (даже если речь идет всего лишь о новой прическе), Даша переоделась, повернулась к зеркалу и ахнула. Не то что бывший муж, она сама бы себя не узнала.

– Я беру все. Лучшего и придумать нельзя. – Она достала из сумки кошелек. – Вот моя карточка. Пока я перекладываю веши, оформите покупку. Я подожду здесь.

Продавщица смотрела на кредитку с подозрением.

– Сумма большая, вы не будете возражать, если мы проверим…

Вероятно, она полагала, что после этих слов Даша вернет ей одежду или, на худой конец, попытается скрыться, но молодая женщина была готова к такому вопросу.

– Разумеется. Если хотите, я могу и паспорт предъявить.

– Нет, нет, что вы, – пробормотала девица, понимая, что хватила лишку. – Я сейчас…

Даша переложила кошелек, документы, телефон и косметику из одной сумки в другую, сложила старые вещи в пакеты. Она еще раз посмотрелась в зеркало. Эх, жалко, что не лето, можно было бы и очки солнечные купить, тогда – сто процентов – никто ее не узнает. Хотя и так отлично.

– Все готово, сударыня, вот ваша карта, чеки и большое спасибо за покупки. – На этот раз продавщица вся светилась. – Приходите к нам недели через две, придет новая коллекция…

– Да-да, обязательно, – улыбнулась Даша и посмотрела на слип с кредитной карты. В глазах потемнело.

Даже будучи замужем за человеком, далеко не бедным, она никогда не тратила столько денег на одежду. Ну если только по совокупности за весь год.

– Что-то не так? – Продавщица снова напряглась.

– Нет, нет… – выдавила Даша. – Все в порядке. Мне просто показалось, что сумма будет несколько… выше. Все же ваш магазин не простой универсам.

– Универмаг.

– Именно. Не переживайте, со мной все хорошо. «Будем надеяться, что Филипп не увидит этот счет в ближайшее время. Иначе он меня убьет сразу по прилете».

Подхватив сумки, Даша вышла на галерею.

3

Она сразу решила не прятаться. Если преследователь заметил, куда она вошла, то делать это бессмысленно, а если не заметил, то тем более. Она остановилась возле перил и, достав сотовый телефон, сделала вид, что звонит. Не прошло и пяти секунд, как на противоположной стороне галереи появился ее преследователь. Первым желанием Даши было отвернуться, но она заставила себя улыбаться и что-нибудь говорить в трубку. Более того, она попыталась его рассмотреть. Худощавый мужчина среднего роста, лицо прямоугольное с резкими продольными морщинами. Узкие жесткие губы, запавшие глаза. Даша сжалась. Темные глаза, цвет которых с такого расстояния определить было невозможно, смотрели на нее в упор. Секунда, вторая, третья… Отвернулся, пошел дальше. Молодая женщина уже хотела перевести дыхание, как неожиданно увидела нечто совсем странное. За ее преследователем следили. Она даже не сразу это поняла.

Небрежно одетый мужичонка, мало похожий на покупателя, почти не скрывался. Преследователь номер один был слишком увлечен поиском беглянки, чтобы обнаружить слежку за самим собой. Останавливаясь и обшаривая нервозным взглядом все три этажа противоположной стороны, он продвигался вперед, мало обращая внимания на то, что происходит сзади. Преследователь номер два двигался в том же неспешном темпе и глазел в витрины. Неожиданно он обернулся и встретился с Дашей глазами. Молодая женщина, как и в первый раз, затаила дыхание. А мужичонка вдруг улыбнулся лукаво, подмигнул и поспешил за своим подопечным.

Даша, все еще в некотором замешательстве, убрала телефон в сумку. «Что это значит? Кто эти люди? И что означало это подмигивание: он узнал меня или просто заигрывал?»

Так и не придя ни к какому выводу, она направилась к выходу. Времени оставалось в обрез.

Глава 12

1

Филипп Кервель был бесподобен. Для визита в Москву он выбрал цвета молодого шампиньона: узкие мягкие брюки, сложной вязки свитер, поверх свитера кашемировая накидка. Даже чемоданы и несессер были все тех же нежно-сливочных оттенков.

– Mon cher! Ди-ди! – Главный эстет всех времен и народов, театрально раскинув руки, принялся ее целовать.

Даша с радостью ответила на объятья: месье Кервель относился к той редкой категории людей, знакомство с которыми приятно демонстрировать на публике.

– Как долетели… Фи-фи? – Собачье обращение все еще давалось ей с трудом, но она старалась.

– Mon Dieu, самолеты – это ужасно! Чертовы предвестники ада. – Филипп огляделся по сторонам.

Без сомнения, ему льстили заинтересованные взгляды окружающих. Он улыбался в пространство, говорил чуть громче, чем следовало, и вообще вел себя как звезда первой величины.

– Но что поделаешь, иного способа путешествовать пока еще не придумали. – Он посмотрел на Дашу. – А как вы себя чувствует? Мне кажется, вы немного бледны… Это воздух? – И опять его мысль скакнула в сторону. – Как вы полагаете, здесь можно найти хорошую кухню? Я не стал брать с собой повара, это могло бы сделать нас заметными, n'est pas?[9]9
  Не правда ли? (фр.).


[Закрыть]

Даша смотрела на француза диковатым взглядом. Она попыталась представить предстоящее расследование в окружении свиты из нянек и поваров. Тогда Полетаев от нее точно отстанет.

– Здравая мысль, cher[10]10
  Дорогой (фр.)


[Закрыть] Фи-Фи, – выдавила она. – Полагаю, какое-то время мы сумеем обойтись без повара. – И кивнула на тележку с тремя внушительными чемоданами и несессером. – Надеюсь, это весь ваш багаж?

Филипп расстроенно скуксился:

– Увы. Я долго думал, даже советовался с маман… – Он сдержанно вздохнул. – И решил взять с собой только самое необходимое.

– Необходимое?

Интересно, что он подразумевает под этим.

– Ну, может быть, пара вечерних туалетов… – Взгляд француза стал просящим, он подозревал, о чем думает его спутница. – Ведь может случиться оказия…

Даша действительно размышляла о том, как бы заставить Кервеля избавиться от лишнего барахла. Мало того что багаж занимает слишком много места, так на вечернем одеянии экстравагантного флориста вместо пуговиц могут запросто оказаться, например, сапфиры, и в этом случае – можно даже не сомневаться – их вырвут у него вместе с позвоночником.

– Мне очень жаль, но в дальнейшем вам придется брать с собой только один чемодан.

– Но там не поместятся даже…

Даша положила руку на плечо цвета молодого шампиньона.

– Тяготы закаляют характер.

2

Несмотря на слегка подавленное настроение, гостиницу месье Кервель одобрил. Еще бы, ведь Даша постаралась выбрать самую дорогую.

– Очень мило. – Филипп придирчиво осмотрел ванную комнату, спальню и уже с большим воодушевлением повторил: – Очень даже мило. Признаться, не ожидал. А говорят, большевики не приемлют роскоши.

Его анахронизмы время от времени ставили Дашу в тупик. Ведь учитывая возраст месье Кервеля, последний действующий большевик должен был умереть аккурат дня за два до его рожденья. Вероятно, сказывалось воспитание.

– Да Господь с вами, Фи-фи, какие теперь большевики. – Она провела рукой по спинке прелестного орехового полукресла. – Сейчас Москва мало чем отличается от любой капиталистической столицы.

– Вы так думаете? – с сомнением спросил месье Кервель.

– Я в этом просто уверена. Ну вы тут располагайтесь, а я пойду в свой номер. Завтра мы…

– О нет, Ди-ди! – Француз порывисто протянул к ней руки. – Почему вы хотите уйти? Мы же еще ни о чем не поговорили. К тому же, передохнув, я полагал немного прогуляться, думал, вы составите мне компанию. Ах, Ди-ди, не оставляйте меня одного! Оставайтесь ночевать в моем номере…

– Да вы что! – Даша испугалась.

Нет, она не боялась посягательств на свою честь – вряд ли месье Кервеля увлекали дамы – она просто не собиралась быть застигнутой ночью с иностранцем в гостиничном номере: сиди потом, объясняй, кто чей родственник.

– У нас это запрещено.

– У кого у вас? – не понял Филипп.

– В наших… – Она чуть было не сказала «советских». – В наших гостиницах это категорически запрещено.

– Ди-ди, предоставьте это мне. – Голос француза стал немного сварливым. – Ни одна гостиница мира не позволит себе выставить моего гостя за дверь.

Но Даша покачала головой.

– Нет, нет. И не уговаривайте. К тому же вы устали, а завтра у нас много дел, вам непременно надо выспаться.

– Но я не ложусь раньше трех! – Филипп смотрел на нее наивными голубыми глазами.

– Как? – Даша автоматически перевела взгляд на каминные часы.

– Обычно я ложусь в три. Ну в половине третьего.

Даша тут же прибавила еще два часа (разница между Парижем и Москвой) и получалось, что ее названный дядя раньше пяти утра не угомонится.

– Нет, Фи-фи, это совершенно исключено. Вам надо входить в новый режим. Если вы собираетесь гулять по ночам, а днем отсыпаться, мы вряд ли добьемся…

Но месье Кервель не дал ей договорить:

– Мой Бог, да какое имеет значение, когда именно мы будем проводить наше расследование? Кстати, вы еще должны попробовать тирамису. – Он достал из сумки красиво упакованную коробку. – Я все пытался угадать: вы просто захотели полакомиться или это был отвлекающий маневр?

Даша обреченно опустилась в кресло.

– Отвлекающий маневр.

Месье Кервель многозначительно подмигнул:

– Я так и думал.

После необходимого получасового сна, вызванного тяжелой дорогой из Парижа в Москву, Филипп заказал себе легкий ужин, состоящий из красных фруктов, небольшого лобстера и черной икры. От устриц и вина – после продолжительной беседы с официантом – он решил отказаться, предполагая, что их качество может его не удовлетворить.

Даша воспринимала выкрутасы француза без раздражения. Пока месье Кервель почивал, она наслаждалась лакомством из Парижа и ощущала себя почти счастливой. Кроме того, опыт общения с Полетаевым несколько приучил ее, что снобизм не порок, а просто такой способ общения с миром.

«А может это и к лучшему», – благодушно размышляла она, наблюдая, как пасынок двоюродной бабки расправляется с лобстером. – «В обществе богатого и капризного иностранца путешествовать гораздо проще – будет кому бороться с радостями нашего сервиса».

Увы, дальнейшие события показали, что оптимизм не всегда бывает хорошим советчиком.

Подождав, пока месье Кервель вкусит свой незамысловатый ужин, еще пару минут поохает над пейзажем за окном и, решительно отвергнув предложение «faire une promenade[11]11
  Прогуляться (фр.).


[Закрыть], заглянуть в Большой», Даша приступила к обсуждению дальнейших планов.

– Вот то, что мне удалось разузнать.

Она разложила на столе листы, над каждым из которых старательно корпела, занося все полученные сведения.

– Пока пять потенциальных претендентов на наследство. Но скорее всего их больше.

– Пятеро! – Филипп всплеснул руками. – Да вы кудесница, mon cher[12]12
  Моя дорогая (фр.)


[Закрыть]. Маман не ошиблась в вас. А вы уверены, что они все Вельбахи?

– Да, в этом можете не сомневаться. При необходимости я предоставлю соответствующие документы. Тут другое печально: одного их них даже приблизительно неизвестно где искать.

Месье Кервель сделал жест, показывая, что его это не пугает. Тогда Даша продолжила.

– Начну ab ovo[13]13
  Здесь – с самого начала (лат.).


[Закрыть]. Вы уже наверняка знаете, что Николай Андреевич был женат до того как встретил мою бабушку. В первом браке он имел сына Георгия. Обстоятельства сложились так, что мальчик был усыновлен и впоследствии носил фамилию приемных родителей: Скуратов. У Георгия родилось четверо детей, из которых трое мальчики. – Она подняла голову. – Позавчера я летала на встречу с одним из них…

– И как? – немедленно отреагировал месье Кервель. – Чем закончилась ваша встреча?

– Ничем. Константин Георгиевич, к сожалению, погиб незадолго до моего приезда. – Она решила не акцентировать на том, что Скуратов погиб всего за полчаса до ее приезда.

Филипп вздрогнул и как-то странно посмотрел на нее. Некоторое время он молчал, затем уголок его губы дернулся.

– О-ла-ла! – без особого пафоса и торопливости произнес он. – Какой кошмар, какая трагедия… – Он прислонил изящную кисть к нежной, будто девичьей щеке. – Как это случилось?

– Несчастный случай при ремонтных работах в доме, в котором он жил. На него упал блок.

– «Плита могильная, да ниспошлется Небом…» – еле слышно пробормотал Кервель.

– Что, простите?

– Нет, нет… Просто вспомнилась одна строчка.

Даша едва кивнула, ее немного смутила реакция француза. Узнав о несчастье, месье Кервель выглядел не удивленным, что было бы естественно, а, скорее, испуганным.

– Да, случилось это неожиданно… – Даша поспешила переменить тему. – У Константина Георгиевича осталось двое сыновей. Причем самого перспективного возраста. Сейчас они проживают со своей матерью в Риге, я вчера разговаривала с ней, но она категорично отказалась назвать мне их адрес. Ей самой я, понятное дело, ничего рассказывать не стала. – Даша пожевала губу. – Еще один сын Георгия – Роман. Он проживает в Крыму, недалеко от Ялты. У него, как мне сообщили, тоже есть сын – Анатолий. Анатолий находится к нам ближе всех, он живет во Владимире. Вот, пожалуй, и все.

– Момент, – Филипп приподнял бровь. – В самом начале вы упомянули, что сыновей у Георгия было трое, а рассказали только о двоих.

Даша кивнула:

– Все верно. Дело в том, что Алексей Георгиевич бесследно пропал около десяти лет назад. По моим сведениям, сыновей у него не было. Полагаю, его можно вычеркнуть.

– О нет, – Филипп порывистым движением скрестил тонкие ножки, – этого делать ни в коем случае нельзя. Его надобно сыскать.

Даша молча смотрела в лежащие перед ней листы.

– Не уверена, стоит ли тратить на это время, – медленно произнесла она. – Вероятнее всего Алексея Георгиевича уже нет среди живых. Почти десять лет о нем ничего не известно. Но даже если он и жив, то наверняка уже исчерпал свои ресурсы: все-таки ему больше пятидесяти.

– Это спорный вопрос, – возразил Филипп. – Кроме того, когда он исчез, ему было чуть больше сорока. Возраст вполне подходящий для создания новой семьи и…

Но Даша не дала собеседнику развить мысль:

– А я так не считаю. Дело в том, что перед своим исчезновением Алексей Георгиевич не развелся с женой. А насколько я понимаю, все дети должны быть рождены в законном браке?

– Exactement[14]14
  Именно так (фр.).


[Закрыть].

– В таком случае у него только двое детей. И обе дочери. Точка.

– Нет, Ди-ди. – Филипп выглядел грустным и немного уставшим. – Не точка. Мы не имеем права ставить точку там, где вольно нам. Это над нашими силами. Его надо найти.

– Найти! – Даша сильнее, чем следовало воспитанной даме, хлопнула ладонью по разбросанным бумагам. – А где, не подскажете? Сведений-то о нем никаких нет. Его брат, покойный Константин Георгиевич, все эти десять лет искал его где только мог. Что же можем сделать мы, особенно учитывая то обстоятельство, что в нашем распоряжении, в лучшем случае, несколько месяцев.

– Но что-то с ним должно было произойти. Любое тело, живое или мертвое, должно где-то находиться.

– Это здорово в теории. А что если на практике нам никогда не удастся это узнать? Мы потратим уйму средств и времени на его поиски, ничего не найдем, а баронесса тем временем скончается? Что тогда нам делать? Запереть оставшихся наследников в одной комнате и подождать, пока они друг друга не сожрут?

Месье Кервель погрузился в раздумье. Прошло пять минут, десять… Даша время от времени отрывалась от созерцания вечерней Москвы за окном и поглядывала на погрустневшего француза. Она не переставала дивиться. Что это – врожденное благородство души или поклонение условностям, доведенное до абсурда? Человек ночами не спит, устриц не ест, флоксы свои позабыл-позабросил и все ради одной-единственной цели: отдать лежавший у него в кармане титул и несколько миллионов кому-то чужому, совершенно незнакомому…

– И все-таки нам придется искать. – В голосе сводного дяди не слышалось ничего, кроме доброжелательной покорности судьбе. – У нас нет другого выбора. До тех пор, пока мы не проследим каждый шаг его жизни, ни в чем нельзя быть уверенным.

«Да он чокнулся». – Даша смотрела на француза с сожалением и страхом.

– Дорогой Фи-фи, Алексею Скуратову пятьдесят с лишним лет. Умножьте это на триста шестьдесят пять. Да нам всей жизни не хватит…

Но Кервель покачал головой:

– А кто говорит обо всей жизни? Необходимо проследить лишь отрезок от его совершеннолетия до брака, о котором мы знаем.

– Подождите, подождите, – Даша подалась вперед, – вы намекаете, что мог быть еще один брак?

– Именно. В котором вполне мог родиться мальчик. Именно поэтому мы должны отыскать Алексея Скуратова – живого или мертвого.

– Как скажете. – Даша со вздохом принялась собирать бумаги. – Только я так думаю: пока мы будем тратить время и силы на поиски сомнительного варианта, кто-то, разнюхав о нашей миссии, вполне может воспользоваться ситуацией.

– Что вы имеете в виду?

Даша задумалась, пытаясь как можно мягче сформулировать мысль, не отпускающую ее со дня гибели Константина Скуратова.

– Понимаете, Фи-фи, пока оставшиеся кандидаты пребывают в блаженном неведении, шансы у всех практически равные. Стоит рассказать им о наследстве, как большинство претендентов, скорее всего, начнет размножаться с удвоенной силой. Но не в этом дело… Что если кто-то из потенциальных наследников окажется в невыгодном положении и решит это исправить… Ну, скажем, кардинальным способом.

Месье Кервель склонил голову, вслушиваясь я ее слова.

– Вы хотите сказать…

Даша выразительно посмотрела на собеседника.

– Да, самый кардинальный способ из всех. Филипп вдруг неожиданно громко рассмеялся:

– Вы плохо думаете о людях. Да к тому же о своих родственниках. Ну что вы! Такое бывает только в кино.

– Вы так думаете?

– Разумеется. Кроме того, существует еще один пункт, который мы не в силах изменить.

– Еще один пункт? – Даша подняла голову. – Какой именно?

– Мы должны встретиться со всеми претендентами и ознакомить их с условиями завещания… – Филипп приподнял руку, останавливая готовый обрушиться водопад вопросов. – Таково правило. Все наследники должны быть равны друг перед другом и до мельчайших деталей ознакомлены с сутью завещания.

– Но вы же сами предупреждали меня, что это тайна;

– Тачной являлся сам факт, что баронесса Вельбах ищет наследника, дабы избежать людей недобросовестных и алчных. Но все законные Вельбахи имеют полное право бороться за наследство любым способом. Да. Это их право.

– Любым способом! – Дашу испугала бескомпромиссность формулировки. – Да вы хоть представляете, во что это право может вылиться?

– Отчего же. Прекрасно представляю. Но такова суть наследования. Или вы полагаете, что лет сто назад люди меньше алкали злата?

– Но вы же не алкаете? – Вопрос неожиданно приобрел иной смысл.

– Не алчете, – мягко поправил ее человек, никогда не бывавший в России. – Не алчу, ибо не имею на то права. Me comprenez vous?[15]15
  Вы меня понимаете? (фр.).


[Закрыть]

– Компрене…

Месье Кервель заискрился счастливой улыбкой.

– Рад, что мы наконец поняли друг друга. Давайте закажем кофе и перейдем к составлению маршрута.

– Исходя из возраста или шансов претендентов? – Даша все еще не оставляла попыток вывести некий ранжир.

– Исходя из географической целесообразности, – улыбнулся Филипп.