Текст книги "Эвакуация. Один в пустом городе"

Пришла за советом

Вероника, не одеваясь, уселась за журнальный столик и отхлебнула из недопитого бокала вино.

– Представляешь, он хочет на мне жениться, – девушка поставила бокал на место, не отпив даже половины.

– Кто он?

– Ну тот парень, который младше меня на 8 лет, я тебе рассказывала. Сегодня утром он заявился ко мне с чемоданом и своей мамашей. Типа, знакомить.

Тимур вспомнил тот недавний с ней разговор. Тогда он не смог дать Веронике вразумительного совета.

И вот возникла новая ситуация.

– И мамашу ведь с собой притащил. Напористая такая тетка. Сейчас никах (свадебный обряд) прочитаем, говорит, чтобы все по-мусульмански было, а ребенка мы усыновим.

– Она знает сколько тебе лет?

– Нет, она думает, что мы ровесники или даже, что я моложе.

Вероника и вправду выглядела очень юной.

– Постой, ты говоришь, что они сегодня утром к тебе заявились, – вдруг осенило Тимура, – как же ты ко мне приехала, на кого гостей оставила?

– Он мамашу свою домой повез, сам на работу пошел. А я сразу к тебе.

Отчаянная девка, подумал Тимур. Но что тебе посоветовать…

– Ты его хоть любишь?

– Нет, – резко ответила Вероника. – Не хочу страданий. Но он меня влюблен по уши.

– Любовь быстро проходит. Никах пока заключать не нужно. Ты можешь предложить ему испытательный срок. Скажем, два месяца. Мол, давай попробуем пожить вместе, раз чемодан припер, посмотрим, что из этого получится. За это время я, думаю, он себя проявит, и ты поймешь, сможешь ли ты строить жизнь с этим человеком.

Вероника вздрогнула от неожиданного телефонного звонка. Звонили не Тимуру. Она взяла мобилу, послушала и сказала – «смотри сам, что хочешь», а потом оборвала разговор – «извини, мне сейчас неудобно говорить, я в парикмахерской».

Вот стерва, врет и не дорого возьмет. Разве голыми в парикмахерских сидят? Все бабы стервы!

– Он?

– Да. Спрашивает, что на ужин купить.

– Заботливый.

– Ну я, наверное, пойду, – Вероника стала одеваться

– Да, конечно… Удачи тебе.

– Спасибо.

…Тимур стоял на балконе с бокалом вина, грустил и смотрел на синее небо.

В голове вертелись слова, которые пару дней назад ему написала Вероника в ватсапе:

«Мне хорошо с тобой. Очень. Я никогда еще не испытывала такого, мне так хорошо, надежно, покойно».

Утренний секс

Диля во сне тихо сопела.

А Тимур заснуть не мог. Не зная, чем себя занять, он стал вспоминать их ночную беседу. Диля рассказывала о своих бывших мужьях.

Первый был старше ее на 12 лет.

– Мой отец тоже был старше моей матери на 12 лет, – говорила Диля. – У них была большая любовь. И я любила своего первого мужа. Я привыкла к мужчинам, которые старше меня, поэтому меня совсем не напрягает твой возраст. Их обоих убили, и отца, и мужа. Из-за денег. Бизнес.

Мистика какая-то! Все, что исходило от Дили было окутано ореолом таинственности и загадки.

А второй Дилин муж, гражданский, был турком, и был, как выяснилось, на несколько лет моложе.

– Он был очень ревнивый и горячий, мог сексом по три часа заниматься.

– Я тоже так могу! – по-глупому вскрикнул Тимур, почувствовав скребок ревности.

– И еще он был щедрым. Сразу выложил 200 тысяч, когда стал рушиться наш семейный бизнес. – Но я его прогнала.

– За что?

– За лень. За что бы не брался, все делал плохо. Приладил гардину на кухне, она тут же рухнула. Я стала на него орать: «Ты чё не мог ее на смерть прибить, мне нужна такая гардина, чтобы я на ней могла повеситься». И прогнала.

– Назад не просится?

– Просится. Но такой раздолбай мне не нужен. И еще он по утрам меня домогался, но я не люблю утром сексом заниматься. Утром я люблю пить кофе.

…Через белые прозрачные занавески в комнату стал пробиваться утренний туман. Тимур слушал птичий гомон, разыгравшийся в маленьком садике за его балконом. Правым бедром он касался спящей женщины и чувствовал тепло ее тела. Вздремнуть так и не удалось. Хотя был простой и надежный способ расслабиться – это секс. Он осторожно просунул руку под Дилину голову.

– Я еще не проснулась, сейчас, подожди, я проснусь, – пробормотала Диля.

– Ничего, я сделаю все сам.

…Дилю словно подменили. Рядом лежала совсем другая женщина, бесчувственная и холодная.

«Я не люблю утренний секс», вдруг пришли на ум ее слова. Но было уже поздно.

Диля встала и сразу стала одеваться, даже не сходив в душ.

– Мне нужно заказать такси.

– Попей сначала кофе. Еще рано.

– Нет-нет, спасибо, мне нужно ехать.

Такси приехало через две минуты. Дилю Тимур больше никогда не видел.

В подводной лодке

Итак, о чем Тимур хотел с ней поговорить? Конечно же, о любви! О чем еще можно говорить с молодой красивой женщиной, которая с первого взгляда способна вызвать такое необъяснимое волнение в крови и такое катастрофическое помутнение в мозгах.

– Как тебе объяснить? Понимаешь, я всю жизнь ищу женщину. Но не просто женщину, а именно Свою Женщину, которая предназначена мне самой Судьбой. Иногда мне кажется, что она где-то совсем рядом, и я ее скоро встречу. А порой надежда оставляет меня, и мне становится грустно и тоскливо. Но когда я тебя увидел, мне показалось, что Судьба наконец-то смилостивилась надо мной.

– Красиво. Типа любовь с первого взгляда.

– Ну типа.

– Ты всем девушкам это говоришь? И этим сучкам крашенным тоже? Тут же у тебя целый гарем был. Тебе их одних мало?

– Причем тут это! Девочек видите ли я пригласил! А ты знаешь, что я уже полгода на этой долбанной Базе парюсь. И ни одной женщины не было. Я тебе что, монах?

– Ладно, я пойду, и так опаздываю.

– Подожди, мы не договорили.

– Я не люблю тебя. О чем еще говорить? Мне нужно идти.

Сердце тяжелым обручем сковала тоска. «Неужели я ошибся? – думал Тимур. – Неужели Венера не моя женщина? Я ведь так ясно это почувствовал. Вот сейчас она маленькой ладошкой с тонким запястьем и ухоженными ноготочками нервно постукивает по подлокотнику кресла – и я точно знаю, что именно такие изящные белые ручки должны быть у моей возлюбленной. Каждый человек, когда он что-то делает, говорит, пишет, ходит, даже когда он просто думает и дышит, испускает электромагнитные волны-колебания определенной частоты. Неужели Венера не чувствует, что наши частоты совпали, что мы с ней на одной волне?»

Вдруг неожиданно Тимур подошел к Венере и впился в ее сочные розовые губы долгим поцелуем. Сначала она не сопротивлялась, ей это даже вроде как нравилось, но потом резко оттолкнула Тимура от себя.

– Сумасшедший.

Тимур пребывал в недоумении, он всем своим телом чувствовал ответную дрожь ее молодого гибкого тела, ее упругие шарики грудей, влажные губы, которые трепетно прижимались к его губам… Почему она не захотела продолжения?

– Через три дня.

– Почему?

– Догадайся сам.

– Обещаешь, что вернешься?

– Куда же я денусь с подводной лодки.

Про экшн

Первый подвиг

Это случилось в жаркий летний воскресный день. Тим играл под тенью раскидистой чинары на берегу арыка: набирал в ладошку жирную глину и, выдавливая ее крупными зернышками, строил глиняный замок. Арык был запружен: живительная влага направлялась на близлежащие огороды.

Но тут пришел дехканин в старом залатанном чапане и кетменем раскидал запруду, навалив большие комья глины на противоположном берегу арыка. Мутный поток воды, журча и переваливаясь через камни, устремился в освобожденное русло.

Тим разбежался и перепрыгнул через обмелевший арык, однако приземление было не совсем удачным. Он упал, вытягивая руки вперед и вонзая их в комья глины. Вдруг снизу, из бывшей глиняной запруды, в лицо ударил фонтан крови. Наверху глиняного кома блестящим треугольником торчал осколок оконного стекла, в него-то пятилетний мальчонка и вонзился со всего размаху.

Правая кисть, как кончик надломленной ветки джуды, безжизненно повисла на руке, из нее продолжала фонтанировать кровь. Именно этот вид крови, а не боль, привел Тима в неописуемый ужас и он заорал, что есть мочи, как молодой подрезанный барашек…

Благо в воскресенье родители были дома, и тут же прибежали на этот сумасшедший крик. На шум сбежалась и вся махалля. Среди соседей оказались знающие люди: быстренько наложили шину и туго перетянули руку, чтобы остановить кровь. Кто-то привел осла, запряженного в арбу, куда Тима усадили и повезли в больницу.

Первый испуг уже прошел. Мальчуган гордо восседал на арбе и свысока поглядывал на сочувствующие взгляды махаллинцев: дескать, чего вы переполошились, дорогие сограждане, подумаешь, ручку порезал, эка невидаль! Тим даже что-то небрежно насвистывал и чувствовал себя настоящим героем, возвращающимся с поля брани, пусть слегка подраненным, но непобежденным. Это был первый подвиг, совершенный в его жизни: он победил свой страх.

И вот это чувство подвига, убеждение, что никогда ни при каких обстоятельствах настоящий мужчина не должен терять присутствие духа, прошло через всю его жизнь и стало главным фундаментом, дающим опору в самых сложных жизненных ситуациях.

Но это же обстоятельство сформировало особый упертый характер, который стал источником многих неприятностей.

Турист СССР

Летние каникулы после 8-го класса Тимур проводил на турбазе «Чимган».

Чимган – горная гряда в отрогах Тянь-Шаня. Еловые леса, горные луга, водопады в ущельях, а над ними вершины, покрытые снежными шапками. Красота!

И еще здесь можно было получить значок «Турист СССР». Его давали даже школьникам старших классов за марш-бросок на один из Чимганских холмов. Если преодолевал маршрут менее, чем за два часа.

Перед походом – обязательный медосмотр. С развитием медицины врачи поняли, что каждый человек индивидуален и требует особого подхода. Но в советское время всех мерили по единому шаблону. Артериальное давление считалось в норме в пределах 60—65/120-125.

А у Тимура всегда зашкаливало за 130—140!

Короче, к походу его не допустили.

Слезы душили Тимура! Как же так? Жирных девок с толстыми задами допустили, а его – спортсмена, чемпиона – не допустили.

Самолюбивый парнишка с этим смириться не мог. Тимур бросился на штурм горной гряды. Но не по утрамбованному машинами пологому склону, а напрямую, по отвесным скалам. Цепляясь за острые выступы руками, нащупывая ногами трещины и выбоины, он отчаянно карабкался вверх, неудержимо приближаясь к своей цели. Вниз, где шумел и ревел горный водопад, Тимур старался не смотреть.

Уже минут через 20 он взял эту неприступную, казалось бы, вертикаль и спокойно уселся на краю горной лужайки, дожидаясь прихода основной группы.

Заметив мальчишку, повара – машина с походной кухней прибыла сюда заранее – напоили его вкусным травяным чаем.

Первые участники похода показались лишь часа через полтора. Еще минут через 30 подтянулись аутсайдеры, в их числе и толстозадые девахи.

Инструктор, завидев Тимура, удивился:

– А ты откуда здесь? Тебя же отстранили от похода.

Парнишка молча ткнул большим пальцем себе за спину, мол, оттуда.

Инструктор не поверил, стал расспрашивать поваров:

– Давно этот пацан тут сидит?

– Часа два уже, наверное.

Возбужденный инструктор снова подошел к Тимуру:

– Ты действительно сюда по скалам залез?

– Ну да.

– Не может быть! Если это правда, то ты выполнил норматив мастер спорта. По этой отвесной стене забираются только опытные скалолазы. Да и то со страховкой.

В общем, значок «Турист СССР» Тимур так и не получил.

Сама

– А ты знаешь о чем я мечтаю? – нарушил молчание Сама (ударение на первом слоге), поправляя газетное сомбреро на голове, солнце – хоть и весеннее, но начинало припекать.

– Ну…

– Хочу девчонку нормальную найти, понимаешь? – речь Самы от волнения стала быстрой и сбивчивой. – Ну чтоб всё понимала, да?.. Вот, как мы с тобой тут сидим, загораем, в натуре, ну чтоб с ней тоже так можно было сидеть, чтоб настоящая пацанка была… и верная.

Потом добавил уже другим, задумчивым тоном:

– Я вообще, думаю, это самое главное в жизни – встретить такую девчонку.

Тимур не ожидал от будущего сварщика таких мыслей. Облака, что ли, навеяли?

Солнце жгло все сильнее и сильнее Так и кожу можно спалить, пора было сваливать с этой раскаленной, бетонной крыши. Но Сама продолжил разговор.

– Ты знаешь Пашку и Золотого с нового микрорайона?

– Знаю.

Как же ему их не знать! Эти два брата-акробата выступали за одну с Тимуром футбольную команду в защите, один – справа, другой – слева.

– А Рыжего?

– Он умер. Колёс нахавался.

– Жаль. А откуда ты их всех знаешь? Ты же не блатной, вон у тебя и грамоты за хорошую учебу есть.

– Я играю в футбол.

– Ну и чё?

– Все блатные тоже играют в футбол.

И это было сущей правдой. Пеле в СССР был не меньшим кумиром, чем в Бразилии.

– Может, тогда ты и самого Пирата знаешь? Ты ведь говорил, что гитару у него купил, – с надеждой в голосе вопросил слегка ошарашенный Сама.

– Нет, с ним близко не знаком. Он в футбол не играет, больше на гитаре. А на кой ляд он тебе сдался?

– Пирата все боятся. Я бы к нему в кореша записался и привел в училище для разборок. Все бы сразу, как шелковые стали.

Прекратить беспредел в ПТУ – было его идеей-фикс.

– Попробую выйти на Пирата через Михася.

– А кто такой Михась, тоже футболист?

– Да.

– Попробуй, а-а…

Столько мольбы и отчаяния было в этом «а-а», что не помочь Саме никак было нельзя. Хотя сделать это было очень трудно.

«А-а, верну обратно гитару Пирату, чтобы он за Саму впрягся, все равно играть не умею», – беспечно подумал про себя Тимур.

Не успел.

ПТУшники порезали-таки Саму финкой.

Шурка Правдолюб

Правдолюб – это не кличка. Это реальная фамилия. Его так и звали – Шура Правдолюб. И он полностью соответствовал своему имени.

А тут Правдолюб не пришел в школу. Впервые за 9 лет. Его вчера сильно избили ПТУшники в коридоре слесарной мастерской на уроках по трудовому обучению.

Если коротко, суть этого неприятного инцидента сводилась к следующему. ПТУ-шники, 5—6 отмороженных жлобов, пришли на «труды» трясти 9«Б» класс на «бабки». Гоп-стопники шарили по карманам, грозили расправой. Правдолюб себя обыскивать не дал, за что получил мощнейший удар в лицо от их главаря, долговязого верзилы.

Вот и вся история.

Когда после уроков ребята пошли проведать своего одноклассника, то увидели, что Правдолюб стоит возле свежевыкрашенной в зеленый цвет изгороди своего дома с каким-то незнакомым парнем, коротко и немодно подстриженным. Правый глаз Правдолюба полностью заплыл, щека опухла и покрылась черно-фиолетовой краской. Но Шура был, как всегда, улыбчив и приветлив, незнакомец же напротив – угрюм и зол. Облачен он был в синий спортивный костюм, на ногах – белые кеды, не наши, не советские, импортные, очень красивые и прочные. На вид ему было лет 25—26. Невысокий, но плотный, не жирный, а именно плотный, накаченный. Когда здоровались, ребята ощутили его железную хватку.

Кучум – так звали парня – оказался Шуркиным соседом.

– Как же вы, пацаны, своего друга защитить не смогли! – Кучум холодным взглядом осматрел гостей.

Пристыженные гости опустили глаза в землю.

– Но мы их найдем и примерно накажем. Правда, Шурок? – уже другим тоном, по-приятельски обратился к Правдолюбу его загадочный сосед.

Кучум сдержал свое слово, он очень быстро вышел на след главного обидчика Правдолюба. Долговязый гоп-стопник, прижатый к кирпичной стене гаража на заднем дворе своего родного ПТУ, пугливо озирался по сторонам. Но его трусоватых подельников уже и след простыл.

– Ну что, падла, попался! – отдающий холодком могилы взгляд Кучума был прост и конкретен, как сама смерть.

– Бей!.. Ну, давай же, бей! – подталкивал Кучум Правдолюба.

Но Шура молча повернулся и тихо ушел прочь.

Вот также тихо и незаметно Правдолюб ушел из этой жизни. Уже давно, больше 20 лет назад.

Ему тогда еще не было и сорока.

Трусишка Корж

На выходе из продмага Тимура с Коржем перехватил чернявый паренек.

– Выручайте, пацаны! Трубы горят. Вчера кореш с зоны откинулся. Погуляли малость.

Друзья переглянулись. Ну кто в Советском Союзе, пусть даже на гарной Украине, не был увлечен воровской романтикой!

Кореш вернулся из тюрьмы – это святое. Как тут не порадеть.

У Чернявого в заначке был рупь, ему не хватало 70 копеек на бутылку знаменитого портвейша «777».

Уж как он благодарил:

– Спасибо, хлопцы! Я тут на Богдана Хмельницкого живу, вона моя хата. Заглядайте, если шо.

Все побережье Каховского водохранилища было усыпано уютными домиками с цветущими виноградниками и зелеными каштанами вдоль штакетников.

Не успели друзья-приятели отойти и на 500 шагов, как их нагнала ватага подвыпивших ребят.

– Долг платежом красен, – блеснув железной фиксой, процедил блатарь в клетчатой кепке. – Вы моему корешу помогли, теперь я вас угощаю.

Похоже, это и был виновник торжества, вернувшийся после отсидки в славный портовый город Никополь.

…Дальнейшее проходило, как в тумане. Тимур с трудом восстанавливал в памяти отдельные эпизоды. Пили на какой-то блат-хате самогон из большой бутыли, закусывая салом. Звучала громкая музыка. Оглушительно визжа, танцевали полуголые девицы.

Потом Тимура с Коржем вывели в сад, начали обыскивать. Обе «стипухи» – а это 150 рубликов – были аккуратно приколоты булавкой во внутреннем кармане ветровки Тимура. Да, в Никопольском училище мелиорации в советское время были такие большие стипендии.

Кряжистый самбист Корж раскидал окружавшую его шпану и через калитку выскочил на улицу, истошно вопя «Помогите, там человека убивают!»

Тимур ударил по руке с ножом, приставленном к его горлу, и побежал в противоположную сторону, огородами уходя от погони.

Когда, наконец, добрался до общаги, он увидел, что его дружок Корж, постыдно сбежавший с поля боя, спит мертвецким сном на своей железной кровати.

Именно это больше всего поразило Тимура. Не то, что сбежал, оставив друга на растерзание гоп-стопникам. А то, что спал.

В мелиораторы шли в основном ребята, отслужившие армию.

И в общаге было полно дембелей, готовых впрячься в любой кипиш. Тимур думал, что Корж приведет их на выручку.

Но Корж мирно дрых.

Кардаш

– Значит, вы, гражданин, утверждаете, что не пили? – пытал Тимура в дежурной комнате милиции ж/д вокзала усатый «старлей».

– Так тущны, товарищ старший лейтенант, нищаво не пил, – предусмотрительно «включил» татарский акцент задержанный.

– А мы вот сейчас экспертизу проведем, – пугал милиционер.

– Айдагез, пажалуста, – Тимур не боялся, что его обвинят в том, что он в нетрезвом виде шастает по вокзалу, хмель уже почти выветрился.

Он опасался другого – не сдал ли их ментам человек с черной бабочкой – официант ресторана «Шахтер», откуда они с корешем, литовцем Жинтарисом, дернули, не расплатившись за шикарный ужин.

– А ты откуда сам-то будешь, землячок? Не из Казани, часом? – заслышав татарский акцент, вдруг сменил тему разговора «старлей».

– Казаннан мин, Казаннан, – быстро и радостно подтвердил Тимур.

– А у меня мама там, на Восстания живет, – в голосе лейтенанта послышались ностальгические нотки.– Давно из Казани?

– Тульки приехал, щас обратно еду, – соврал Тимур.

– А в Лозовой что делал?

– Абый, дядя, у меня тута в депо работает. Кустанящ, гостинцы из Казани привез: казылык, эчпычмак, чак-чак…

– О! От татарских треугольников я бы тоже не отказался.

В дежурке зазвонил телефон. Лейтенант взял трубку:

– Слушаю, так точно! Есть, понял, от полковника Пономаренко, – и прикрывая трубку ладонью, приказал одному из сержантов: – Гаврилюк, быстро садись, пиши.

Телефонограмма:

– Ресторан «Шахтер»… Официант Кудло… Предполагаемое направление – Харьков… Особые приметы…

Тимур от страха чуть в штаны не наложил:

– Кардаш, – шепотом обратился он к милиционеру, – Товарищ лейтенант, ну я… эта… я пошел, да?

Тот лишь поспешно замахал рукой, дескать, давай, чеши отсюда, не мешай, видишь, срочное дело, не до тебя сейчас.

Тимур мухой вылетел из дежурки. На миг притормозил возле скамейки, на который мирно сопел Жинтарис, и стал его тормошить:

– Жека, вставай, быстро! Уходим, пока лягавые не замели!

Через 20 минут Тимур с Жинтарисом уже были далеко и от вокзала, и от самой Лозовой. Они вышагивали в кромешной тьме вдоль ж/д полотна в направлении Всесоюзной Комсомольской ударной стройки «Днепр-Донбасс» и, утопая по уши в грязи, громко пели:

Мы бежали, два друга,

Опасаясь погони…

Путеводная звезда

До озера Солёное от города км 50—60. Две трети пути по асфальту, а потом – по бездорожной пустыне.

Место гиблое и безлюдное. Но отцу нравилось, и он уверенно вел свой «Москвич», нащупывая путь к озеру по ему одному известным приметам.

Ни Тимур, ни его младший брат-школьник не испытывали особого влечения к рыбалке. А вот отец часами мог сидеть на солнцепеке, тупо наблюдая за неподвижным поплавком.

Клева не было.

Тимуру быстро это наскучило, и он полез купаться. Воду он любил, и чувствовал себя в ней, как рыба. Вдоволь нанырявшись, он вылез на крутой берег и неосторожно смахнул в воду отцовскую соломенную шляпу. По всем писанным и неписанным канонам, доставать ее должен был самый младший. Но брат заартачился, и отец принял его сторону. Отец с матерью всегда принимали сторону младшего брата. Тимур считал, что этим они портили парня, он рос капризным и избалованным.

Тимур пошел на принцип:

– Давай, сигай в воду за шляпой!

Но отец по обыкновению встал на защиту младшего сына.

И тут Тимура прорвало:

– Всё! Рыбалка закончилась, я – домой. Счастливо оставаться!

План у Тимура был простой. Засветло быстрым спортивным шагом добраться до трассы, а там на попутках – в город.

Отец с братом кинулись его уговаривать – «куда на ночь глядя!» Но Тимур был непреклонен.

Сокращая путь, он залез в камышовые джунгли. Это была роковая ошибка! Двухметровые камыши забрали его в свой плен. В какую бы сторону он не шел, конца краю этим камышам не было. Как будто черт водил по кругу!

Чего он только не предпринимал! И подпрыгивал, и бежал, и полз по пластунски… И кричать пробовал. Нет и нет! Никто его не слышал, и камыши не заканчивались.

Тимур отчаялся. Неужели предстоит сгнить в этих чертовых камышах?

Какой бесславный конец!

На Землю спустилась тихая южная ночь. Над головой нависли яркие низкие звезды.

Тимур выбрал самую яркую из них, и ориентируясь на ее тусклый свет, стал снова выбираться из камышей.

И, о чудо! Уже минут через десять камышовые заросли стали редеть, и он выбрался на одну из пустынных тропинок. А еще через час уже ехал в попутной машине по направлению в город.

Как важно в этой жизни, чтобы тебе светила твоя путеводная звезда и не позволяла сбиться с пути.