Текст книги "Массовое высшее образование. Триумф БРИК?"

Бум высшего образования в Китае

С конца 1990-х годов китайское высшее образование находится в состоянии реформирования. В 1996 г. только 4 % возрастной когорты 18-22-летних (т. е. около 3 млн человек) поступали в высшие учебные заведения, а к 2009 г. эта доля увеличилась до 24 % возрастной когорты (порядка 27 млн человек) (см. рис. 2.1)[16]16
  В эту цифру включены и 5,4 млн студентов, обучающихся по программам высшего образования для взрослых (в том числе по дистанционным онлайн-программам).


[Закрыть]. На рис. 2.1 также видно, что чуть менее половины этих студентов обучаются по 2– и 3-годичным программам профессиональной подготовки. В вузах, предлагающих четыре года обучения, в 2009 г. обучалось 14 млн человек.

Китайское правительство не только изменило общую политику – ввело плату за обучение и принцип «разделения затрат» (cost sharing), но и тщательно контролирует сам характер роста системы высшего образования. Министерство образования, советуясь с руководством провинций и вузов, в начале каждого года устанавливает «план приема», который фиксирует, сколько выпускников школ могут поступить в вузы в каждой провинции на каждую специальность в каждом университете. Опираясь на такой ежегодный план приема, политики решают, в каких типах университетов и в каких областях знания следует увеличить квоты студентов.

Рис. 2.1. Китай: численность поступивших в вузы, по типу образовательной программы, 1997–2010 гг.[17]17
  «Вузы министерства» – это государственные университеты, предлагающие четыре года обучения и подчиненные центральному правительству. «Вузы провинций» – это государственные университеты, предлагающие также четыре года обучения, но находящиеся в юрисдикции правительств провинций. «Частные вузы» – это частные учебные заведения, включая и «независимые школы» (duliхиеуиап), предлагающие четыре года обучения. По частным вузам нет данных за 1997–2003 гг., поэтому в кривой «всего» они не учтены.


[Закрыть]

Источник: [NBS 1998–2010].

В 1990-е годы многие вузы, входящие в топ-100, были объединены с институтами, прежде находившимися в юрисдикции разных специализированных министерств. Сделано это было в надежде достичь качества университетов «мирового класса», и такие слияния получили особое финансирование[18]18
  Например, через такие государственные программы, как «Проект 985» или «Проект 211», о которых мы подробнее расскажем в следующей главе.


[Закрыть]. Как мы покажем в главе 4, государство инвестировало гораздо больше ресурсов в эти «элитные» университеты, но старалось не увеличивать темпов роста приема. На рис. 2.1 видно, что прием в элитные университеты оставался почти неизменным на протяжении всего десятилетия, что шло распространение высшего образования.

И напротив, государство почти не сдерживало массового набора в вузы, находящиеся в ведении провинций, в результате чего с 1997 по 2009 г. численность студенчества выросла примерно в 6 раз. Со стороны государства это было намеренным действием, чтобы отделить функцию массовой подготовки профессиональных работников от функции подготовки в ведущих университетах «мирового класса» «элитных» специалистов, ориентированных на исследования. Но и при таких обстоятельствах в провинциях есть университеты, которые – даже несмотря на то что получают меньшее финансирование в расчете на одного студента, чем центральные элитные университеты, – тоже ориентированы на исследования, дают качественную подготовку по программам Ph.D., так что различие между этими двумя типами вузов оказывается размытым.

Частные университеты, предлагающие 4-годичные образовательные программы по довольно высоким ценам, распространялись гораздо медленнее: в 2004 г. в них обучалось в общей сложности 1,01 млн студентов, а в 2009 г. – 2,19 млн [NBS 2005; 2010]. Это отражает решение правительства сохранять небольшую долю частных вузов относительно государственных (на уровне порядка 20 %). Набор в государственные и частные колледжи, предлагающие 3-годичные программы профессионального образования, с 1997 по 2009 г. вырос почти в 6 раз. Таким образом, рост охвата высшим образованием происходил в основном за счет увеличения количества учебных заведений, предлагающих программы профессиональной подготовки; сейчас на их долю приходится порядка 45 % общей численности поступающих в вузы [NBS 2010].

Благодаря такому стремительному, четко регулируемому и дифференцированному росту высшего образования, гораздо больше молодых людей получили возможность обучаться в вузе, однако столь быстрое распространение именно неэлитных институтов при этом увеличило вероятность возникновения серьезного неравенства в самой системе высшего образования [Shavit et al. 2007]. П. Лоялка предполагает, что негибкая образовательная политика на разных уровнях довузовской подготовки в Китае (включая и порядок поступления в вузы) может увеличить социально-экономическое неравенство в распределении студентов по 4-годичным учебным заведениям. Например, годовой план приема, о котором мы говорили выше, сформирован так, что провинциям с более высокими доходами на душу населения выделяется – пропорционально численности их 18-летнего населения – больше мест в вузах, а сами вузы – более селективные [Loyalka 2009]. Например, Пекин, Шанхай и Чжэцзян (одни из наиболее развитых регионов Китая) отправляют порядка 20–25 % своей 18-летней возрастной когорты в вузы с 4-годичным обучением, тогда как Хэнань, Юньнань и Гуйчжоу (наименее развитые регионы Китая) отправляют порядка 8 %[19]19
  Эти данные рассчитаны путем деления: общая численность принятых на 4-годичные программы обучения в вузы в 2009 г. поделена на численность детей в возрасте 9 лет в каждой провинции в 2000 г. (по данным переписи населения 2000 г.).


[Закрыть].

Принципы, на основе которых происходит выделение мест в вузах по разным провинциям (включая сами критерии и формулы, используемые для этого чиновниками), публично не разглашаются. Так, неясно, в какой степени здесь учитываются финансовые соображения (то, что правительства провинций выделяют финансирование вузам, расположенным на их территории, и за это просят больше мест для своих жителей). Может быть и так, что чиновники в центральном аппарате ощущают давление со стороны провинций или же верят в социальную эффективность, согласно которой более развитым провинциям следует выделять больше мест, потому что в них пропорционально больше (хорошо подготовленных) выпускников школ. Даже если они и руководствуются такими мотивами, общественность уже обратила внимание на неравенство между провинциями в сфере высшего образования. И в ближайшее десятилетие, поскольку система образования продолжит расти, руководство страны должно будет решать эту проблему распределения квот между провинциями.

Впрочем, наиболее заметным инструментом распределения студентов по массовой, дифференцированной системе высшего образования Китая является вступительный экзамен в вуз. Этот экзамен, называемый «гоу-коу» (gaokao), получил даже международную известность за то, что повлиял на целую систему образования, определив, что же школьники изучают прежде, чем поступать в вуз [LaFraniere 2009]. Этот экзамен много критиковали за его слишком большую нагрузку на детей и их родителей, за то, что он заставляет натаскивать на запоминание, зубрить, а не учит творческим навыкам и умениям[20]20
  Однако результаты, которые недавно (в 2009 г.) показали студенты Шанхая в международном тесте PISA, заставляют в целом задуматься о качестве подготовки в китайских школах.


[Закрыть]. Некоторые элитные университеты негромко, но настойчиво просят правительство разрешить им более гибко настраивать свои критерии отбора. Однако пока неясно, каким будет эффект от недавнего эксперимента правительства, когда некоторые университеты получили относительную автономию в процессе отбора небольшой группы студентов по собственной процедуре отбора – увеличит ли это справедливость доступа в вузы или, напротив, уменьшит. К тому же сокращение неравенства в высшем образовании пока что в гораздо большей степени зависит от действий на уровне довузовского образования (подробнее см. главу 8).

Еще одна важная особенность китайской системы приема в вузы заключается в том, что очень большая доля студентов обучается по различным направлениям в области инженерных наук. Доля студентов инженерных специальностей в вузах с 4-годичными программами сейчас несколько сократилась по сравнению с 1990-ми годами, но и в 2009 г. она составляла 32 % [NBS 2010]. Исследователи справедливо отмечают: для того чтобы сопоставлять тренды с тем, что происходит в развитых странах, – например, в США, мы должны сосчитать, сколько всего выпускается инженеров из вузов с 4-годичным сроком обучения, а также состыковать определения инженерных специализаций [Gereffl et al. 2008]. Как бы то ни было, тот миллион абитуриентов, что в 2009 г. поступили в Китае на инженерные программы (пусть и в широком, не самом точном смысле), – это уже почти в 9 раз больше, чем в США [NBS 2010; National Science Board 2010]. Причем подавляющее большинство первокурсников, поступивших на инженерные специальности, не сможет сменить программу обучения (специальность) вплоть до окончания вуза через четыре года. В Соединенных Штатах, напротив, студенты бакалавриата часто меняют специализацию, отчисляются или растягивают обучение на несколько лишних лет.

Большая доля студентов технических специальностей сохраняется также в магистратуре и аспирантуре: несмотря на постепенный спад на протяжении последних десяти лет, студенты инженерных специальностей составляют более 30 % всех студентов магистратуры и 40 % всех аспирантов (программ Ph.D.). Степень Ph.D. в Китае ежегодно получают порядка 15 тыс. человек [NBS 2010] – это больше, чем где бы то ни было в мире; разве что Россия тоже выпускает очень много аспирантов, защитившихся в области технических наук, относительно общей численности населения. В 2009 г. диссертации в области инженерных наук защитили лишь около 1440 человек в Индии, порядка 7500 в России и всего 1300 человек в Бразилии. В главе 7 мы рассмотрим, какие последствия выпуск аспирантов имеет для качества инженерного образования в странах БРИК.

Как и следовало ожидать, дифференциация на массовые и элитные университеты повлияла и на их организационную структуру: в массовых вузах администраторы озабочены тем, как эффективно увеличить количество бакалаврских программ, чтобы повысить численность студентов и сохранить невысокими затраты на обучение, тогда как в элитных университетах администраторы более озабочены проблемами качества, в том числе и тем, чтобы нанять лучших профессоров, которые смогут заниматься высококачественными исследованиями (подробнее см. главу 5).

Программа распространения и совершенствования высшего образования в Китае изложена в «Национальном средне– и долгосрочном плане образовательной реформы и развития (2010–2020)» (далее «План – 2020»). Согласно этому плану, общая численность абитуриентов вузов к 2020 г. должна быть увеличена до 33 млн человек (примерно 45 % из них должны будут пойти в 3-годичные профессиональные колледжи); доля частного сектора в высшем образовании вырастет незначительно; подчеркивается, что в целом гораздо большее внимание должно уделяться качеству образования. Китайские политики стараются ограничивать доступ к высшему образованию при помощи специальной политики для средней школы, в результате которой примерно половина школьников обучается в профессиональных училищах, готовящих сразу к рабочему месту. К тому же население Китая стремительно стареет (в отличие от населения Индии и Бразилии), и численность молодежи университетского возраста быстро сокращается, и уже сейчас можно быть почти уверенными, что к 2020 г. общий уровень набора в вузы достигнет искомых 40 % возрастной когорты (примерно 55 % из них будут обучаться в вузах, предлагающих четыре года подготовки). Такое существенное падение численности населения студенческого возраста позволит отчасти ослабить давление, которое оказывается сейчас на правительство и побуждает его расширять сектор высшего образования, и, в принципе, позволит больше сосредоточиться на его качестве. Но это возможно лишь при условии, что масса студентов, направленных в профессиональные училища, не будет требовать доступа к высшему образованию.

Распространение частного высшего образования в Индии: ведущая роль штатов

Стремительный экономический рост, начавшийся в 1990-е годы, способствовал распространению высшего образования в Индии – выросло как количество учебных заведений, так и численность поступающих [Tilak 2008; Bhushan, Malhotra, Gopalakrishnan 2009]. В 1985 г. в стране было менее 6 тыс. колледжей, обучалось в них около 4,5 млн студентов; к 2009–2010 гг. количество колледжей выросло до 32 тыс., и обучалось в них уже 17 млн студентов (из них примерно 14 млн – по программам бакалавриата). Количество университетов (включая и институты в статусе университета, а также институты национального значения) выросло втрое: с 200 до 600 [MHRD 2011]. В 2009–2010 гг. в индийском секторе высшего образования было занято порядка 700 тыс. преподавателей [Ibid.]. Хотя все эти цифры и указывают на значительный рост индийской системы высшего образования, доля релевантной возрастной когорты, которая обучается в университетах, увеличилась, но осталась относительно небольшой: в 2009–2010 она составляла около 15 %[21]21
  Рассчитать это было, как всегда, непросто. Для определения численности студентов бакалавриата мы взяли долю молодых людей 18–22 лет, обучающихся в колледжах. Официальная индийская статистика (например: [MHRD 2010]) тоже показывает цифру в 15 %, но эти данные рассчитаны иначе: как общая численность студентов бакалавриата и магистратуры относительно всего населения страны в возрасте 18–23 лет. Данные, которые ниже приводятся для отдельных штатов, построены на таких же расчетах.


[Закрыть]. При этом общий уровень охвата образованием существенно различается между штатами: от порядка 45 % в Дели и 35 % в Уттаракханде до менее 10 % в Ассаме, Джаркханде и Раджастхане [Ibid.]. Отчасти, конечно, это связано с неравномерным распределением населения по городским и сельским регионам: в 2005–2006 г. доля охвата высшим образованием в сельской местности составляла около 7 % возрастной когорты, а в городах – порядка 20 % [MHRD 2010; Thorat 2006][22]22
  Стоит обратить внимание и на другие данные: доля охвата высшим образованием женщин гораздо меньше, чем доля охвата мужчин – 13 % против 17 % в 2009–2010 гг. В колледжи поступает не более 11 % молодежи из касты неприкасаемых и 10 % представителей так называемых «племен, включенных в списки» (scheduled tribes).


[Закрыть].

В 2010–2011 гг. почти три пятых всех студентов в сфере высшего образования, включая обучающихся по программам бакалавриата, магистратуры и сокращенным сертифицированным программам, специализировались в области гуманитарных и естественных наук, около 17 % – в бизнес-образовании (коммерция, менеджмент), еще 17 % – в инженерных и технических науках и 4 % – в медицине (см. табл. 2.2). Если взять только студентов бакалавриата, то доля тех, кто специализируется в области инженерных и технических наук составляет 14–15 % – это больше, чем в России и в Индии, но меньше, чем в Китае[23]23
  По данным Комитета по университетским грантам (University Grants Committee) [UGC 2012], в инженерных и технических колледжах и университетах в 2010/2011 уч. г. обучалось 2,86 млн человек, из них около 250 тыс. человек – по сокращенным программам и в магистратуре; при этом в Индии в общей сложности 17 млн студентов, и 1,7 млн из них обучаются по сокращенным программам и в магистратуре. Таким образом, среди бакалавров доля тех, кто обучается инженерным и техническим наукам, составляет порядка 16,5 %. Доля студентов, обучающихся по сокращенным программам, среди инженеров и «технарей» гораздо больше, чем в других направлениях подготовки. При этом данные, представленные Министерством человеческих ресурсов и развития [Ministry of Human Resources and Development 2011], показывают еще большую долю студентов сокращенных программ в области инженерных наук, поэтому мы склонны считать данные Комитета по университетским грантам о численности бакалавров в инженерных и технических колледжах несколько завышенными.


[Закрыть]. Как видно из табл. 2.2, набор на инженерные и технические специальности растет быстрее, чем на все прочие – например, гораздо быстрее, чем на программы, связанные с бизнесом; стремительно увеличивается и абсолютное количество поступающих на инженерные программы. В 2010–2011 гг. численность студентов-бакалавров на программах в области инженерных наук составляла порядка 2 млн человек, т. е. в 4 раза больше, чем 10 лет назад. В середине 1990-х годов индийские инженерные колледжи выпускали ежегодно около 50 тыс. человек после четырех лет подготовки. К 2006 г. эта цифра выросла до почти 250 тыс. человек, и, опираясь на данные о результатах приема 2005 г., мы рассчитали, что в 2010 г. она составит более 400 тыс. человек. Соответственно за 15 лет (с 1990 до 2005 г.) численность выпускников-инженеров в Индии выросла более чем вдвое – с 500 тыс. до 1,2 млн человек, а сейчас должна приближаться уже к 1,5 млн человек. Количество выпускников-инженеров на 1 млн населения в Индии такое же или выше, чем во многих развитых странах, но поскольку не все они затем работают по специальности, то реальные цифры ниже: в 2000-х годах в Индии на 1 млн населения приходилось 214 инженеров, в Китае – 340, и это заметно ниже, чем во многих других странах, особенно по сравнению с Японией (765 инженеров на 1 млн человек) и Южной Кореей (1435 человек) [Banerjee,Muley2007].

Таблица 2.2. Индия: приемa в вузы по направлениям подготовки, 1990–2010 гг.[24]24
  ^а Включает поступивших на программы бакалавриата, магистратуры, аспирантуры и сокращенные программы.


[Закрыть]

Источник: University Grants Commission (UGC). Annual Reports, appendix tables, various years.

Одной из главных особенностей, характеризующих структуру набора в вузы в последние годы, стало стремительное появление частных колледжей, опирающихся почти исключительно на средства от оплаты обучения.

Они не получают финансовой поддержки от государства и потому их часто называют независимыми колледжами; они предлагают аккредитованные программы в области инженерных наук, менеджмента и медицины, а также курсы профессиональной подготовки для молодых IT-специалистов. По данным последнего отчета Плановой комиссии [Planning Commission 2012; Tilak 201 lb], на долю частного высшего образования приходится около четырех пятых набора на программы профессиональной подготовки и 60 % от всего набора. По оценке Р. Банарджи и В. Мьюли, в 2006–2007 гг. 76 % годового набора в инженерные вузы приходилось на частные независимые колледжи [Banarjee, Muley 2007: 69].

Трудно получить более свежие точные данные о структуре набора, но в грубом приближении мы подсчитали, что после 2006–2007 гг. количество частных институтов, планируемые и реальные цифры приема в них стремительно растут – несмотря на то что центральное правительство вдвое увеличило число Индийских технологических институтов (Indian Institute of Technology – ПТ) – с семи до шестнадцати – и открывает новые Национальные технологические институты (National Institute of Technology – NIT). На основе материалов, опубликованных на сайтах отдельных институтов, мы собрали данные по девяти штатам[25]25
  Штаты Гуджарат, Харьяна, Карнатака, Керала, Махараштра, Орисса, Раджастхан, Тамилнад и Западная Бенгалия. По данным Банарджи и Мьюли [Banarjee, Muley 2007: Table 1.9], набор в инженерные колледжи в этих штатах составляет около 60 % от общего набора по стране. Нам не удалось собрать данные для штатов Андхра-Прадеш и Уттар-Прадеш, на которые приходится более 25 % набора. Но вряд ли картина в них существенно отличается.


[Закрыть], которые позволили относительно корректно рассчитать план приема на 2010–2011/2011-2012[26]26
  В подсчеты мы включили только те институты и программы, которые по окончании дают квалификацию бакалавра. Почти все они дают также и диплом о 3-годичной подготовке. При этом в каждом штате есть множество политехнических учебных заведений, которые не дают квалификации бакалавра. В наши расчеты мы их не включали.


[Закрыть] уч. гг. Если опираться на известные данные о расширении набора в государственные технологические институты (ПТ и NIT), получается, что около 90 % абитуриентов поступают в независимые частные институты. При этом данные по штату Карнатака говорят о том, что на долю частных независимых институтов приходится лишь 75 % планового набора в области инженерных наук. Если предположить, что в других штатах картина аналогичная (т. е. заполняемость мест в независимых частных институтах примерно такая же, а выделенные для абитуриентов места распределяются между государственными колледжами и технологическими институтами), то в 2010–2011/2011-2012 уч. гг. на долю независимых частных колледжей пришлось примерно 87 % набора на программы подготовки бакалавров в области инженерных наук. Это очень приблизительная оценка, но в любом случае она заставляет предположить, что на долю частных колледжей приходится все больше абитуриентов, поступающих на инженерные программы. При этом, говоря об Индии, очень осторожно следует подходить и к самому определению «частного» [Tilak 1999; 201 la]. Прежде всего, все частные колледжи обязаны быть аффилированы с государственным университетом, иначе они не получат аккредитации; государственный университет контролирует их образовательную программу и экзамены, которые студенты сдают, чтобы получить кредиты за прослушанные курсы. Индийские университеты отличаются от колледжей тем, что предлагают в основном только магистерские и аспирантские программы (изредка – бакалаврские); тем, что они вправе самостоятельно формировать учебный план и программу каждого курса, устанавливать свой набор и содержание экзаменов; и тем, что преподаватели в них занимаются исследованиями. И одна из важнейших функций университета – это контроль за аффилированными с ним независимыми колледжами. Последние предлагают в основном бакалаврские программы, хотя иногда встречаются и колледжи с магистерскими и аспирантскими программами. Если говорить об образовании в области инженерных наук, то государственные университеты находятся под пристальным наблюдением национальных контролирующих органов – Индийского совета по техническому образованию (All India Council of Technical Education – AICTE), Медицинского образовательного совета, Комиссии по университетским грантам (UGC), осуществляющих контроль за содержанием образовательных программ в своих областях.

Аффилированные частные институты (как независимые, так и получающие поддержку), государственные колледжи и университеты отчитываются перед центральным правительством и правительством штата о порядке приема и политике назначения платы за обучение. На каждую категорию зачисленных студентов должна приходиться определенная доля представителей социально уязвимых групп. Как мы подробнее опишем в главе 4 при обсуждении финансирования высшего образования в Индии, правительство штатов регулирует размер оплаты обучения для значительной доли студентов, зачисленных в частные колледжи, в том числе для студентов, зачисленных в рамках социальных программ, и тех, кто набрал высокие баллы на государственных вступительных тестах.

Описанная комплексная взаимосвязь государственного и частного, распространяющаяся более чем на 50 % набора в сфере высшего образования и почти 90 % в области инженерных наук, чрезвычайно затрудняет четкое определение «частного» в индийском высшем образовании. Частное образование подчинено существенному государственному контролю за содержанием образовательных программ и стандартами измерения результатов, а значит, и за всем тем, что, собственно, происходит (или должно происходить) в учебных аудиториях; при этом оно сохраняет свободу в том, чтобы расширять свои программы и увеличивать доходы.

Стремительное распространение независимых колледжей, аффилированных с государственными университетами, постепенно трансформирует – особенно в некоторых областях знания – не только ландшафт, на котором студенты выбирают для себя программы высшего образования, но и саму роль университетов: вместо преподавания и исследований они все более занимаются регулированием и контролем качества присуждаемых ученых степеней [Kapur 2010]. Они активно выступают против того, чтобы предоставлять частным вузам автономию (и статус университета). В то же время трудно представить, что университеты, а также федеральные и региональные органы власти (такие как AICTE) смогут одновременно сохранять контроль за этой массой самостоятельных институтов и при этом продолжать собственную академическую деятельность.

Как заметил один аналитик, «эти частные институты помогают удовлетворить растущий спрос, с каким уже не справляются государственные вузы. Частные институты меньше зависят от политической нестабильности и повседневного политического давления, которое зачастую выматывает государственные вузы в развивающихся странах. К тому же они более изворотливы и способны более гибко реагировать на изменения требований со стороны работодателей и рынков труда. И все же, несмотря на все эти преимущества, частные институты отличаются весьма неровным – и нередко вовсе сомнительным – качеством подготовки» [Kapur 2010: 6]. Они испытывают давление администрации, которая может руководствоваться соображениями в большей степени экономическими и политическими, нежели образовательными.

Платные колледжи становятся главными факторами роста набора в вузы в Индии потому, что мест на программах бакалавриата в государственных вузах и частных вузах с государственной поддержкой выделяется недостаточно; что доля молодежи, поступающей в вузы, в целом невелика; а также потому, что получить высшее образование стремятся в основном студенты, происходящие из семей с высоким социальным статусом. Родители этих студентов готовы платить за их высшее образование, причем порой – весьма высокую цену. Как показывают результаты нашего опроса студентов выпускного курса в 4-годичных инженерных колледжах, 80 % отцов и 60 % матерей опрошенных студентов имеют высшее образование. Для Индии это очень высокий социально-экономический статус. Вторая причина связана с тем, что правительство устанавливает на определенном – относительно низком – уровне оплату обучения для студентов из депривированных каст. И, как мы покажем далее, есть и еще одна причина, способствующая росту частного образования: это высокий уровень экономической отдачи от образования, особенно для выпускников технических специальностей.

Выдержит ли эта система бурный приток индийской молодежи – большой вопрос. И ответ на него должен будет определить стратегию распространения высшего образования. Как мы покажем на примере Бразилии, где гораздо большая доля возрастной когорты идет в вузы, частное высшее образование, будучи не в состоянии принять студентов из низших социально-экономических групп, сталкивается с тем, что вынужденно работает вхолостую. Как и в Индии, частное образование предлагает более низкое качество подготовки по сравнению с государственным, особенно для тех студентов, которые не имеют оснований для зачисления на места с льготной оплатой и не могут позволить себе высокую стоимость обучения.