Текст книги "Девять абортов до. Или история одной жизни"

VIII. Самозванец

В день назначенной встречи Рафаэль заболел: у него поднялась температура и разболелась голова. Московский климат не очень нравился Рафаэлю: в течение года было мало солнца и погода стояла преимущественно пасмурная. Рафаэль родился в теплых краях, поэтому привык к жаре и засушливому климату. Ему было легче выдержать температуру +40 градусов в тени, чем -1. Поэтому он постоянно мерз и, естественно, заболевал. Лежа в кровати с градусником, он думал о встрече с Артуром Марковичем. Никуда идти не хотелось.

– О чем можно будет говорить в таком состоянии? Я ничего не соображаю, – думал Рафаэль. – Вчера я не чувствовал себя так плохо, поэтому даже подумать не мог об отмене сегодняшней консультации, а значит мне придётся оплатить время Артура Марковича в любом случае. День в день встречу не отменяют. Видимо, придется ехать.

Ближе к назначенному времени Рафаэль встал с кровати и начал потихоньку собираться. Желания выходить на улицу не было никакого, поэтому пришлось заставлять себя. Из-за этого Рафаэль стал нервничать и злиться, все падало из рук. Напряжение нарастало, а болезнь как будто активировалась еще сильнее: непрерывное щекотание в носу провоцировало желание чихнуть, но чихать не удавалось, и за этим следовало обильное выделение жидкости из глаз и носа. Першило горло, сузились глаза, в затылке пульсировала тупая боль. В какой-то момент Рафаэль решил отказаться от встречи и согласился с потерей денег за несостоявшуюся консультацию, лишь бы снова вернуться в кровать. Но жадность победила. Выпив перед выходом шипучий аспирин, он вышел из квартиры и отправился в сторону станции метро.

– Может это сопротивление? – думал Рафаэль по дороге. – Если это так, то с каким вопросом я не хочу встречаться сегодня? Предполагал ли я сегодняшний разговор заранее? Вспоминая предыдущую неделю, Рафаэль искал ответ на свой вопрос, но так ничего и не вспомнил, решив, что причина в болезненном состоянии, которое мешает ему полноценно думать. Добравшись до кабинета Артура Марковича, он сделал еще одну попытку понять, но ничего не вышло, поэтому он решил, что болезнь – это просто болезнь, а не сопротивление, которое он сам себе надумал. Войдя в кабинет ментора, Рафаэль расположился в кресле, предварительно надев маску.

– Вы заболели? – уточнил Артур Маркович.

– Да, видимо, простуда. Тяжело было сегодня приехать, тело отказывается подчиняться и стремится к горизонтальному положению.

– Вы можете прилечь на кушетку, Рафаэль, – предложил Артур Маркович.

– Спасибо, очень любезно с вашей стороны, но я боюсь, что, лежа я совсем раскисну и не смогу сконцентрироваться на теме разговора.

– Хорошо, если вдруг передумаете, предложение в силе.

– Спасибо.

Возникла пауза, во время которой Рафаэль вспоминал персонажей Танвира и думал, о ком бы ему хотелось поговорить сегодня. Артур Маркович, как всегда, сидел в своем кресле, скрестив ноги, и смотрел на Рафаэля в ожидании его инициативы.

У Артура Марковича был хороший вкус, он всегда выглядел очень элегантно. Одежда сидела на нем органично в соответствие с современными веяниями моды. Цвета, покрой и качество ткани его одежды были хорошо подобраны в соответствии с возрастом и телосложением. Обувь была разнообразной и очень качественной. Создавалось впечатление, что он человек в достатке и ни в чем не нуждается. Глядя на него Рафаэль воображал себя таким в будущем. Но в настоящем Рафаэль еле сводил концы с концами. Одежду приходилось носить долго, пока она не занашивалась до такой степени, что одевать ее было уже неприлично. Рафаэль тоже любил хорошо одеваться, но позволить себе этого не мог, поэтому старался не думать об этом. Сидя в кресле в растоптанных, оранжевых ботинках, Рафаэль пытался найти тему для сегодняшнего анализа.

Вниманию Рафаэля не хватало энергии, чтобы вспоминать и рассуждать вслух, поэтому оно беспрепятственно перетекло в настоящий момент. Обратив внимание на элегантность Артура Марковича, Рафаэль задумался о своем внешнем виде и впечатление, которое он производит на своих пациентов.

– Скорее всего, мои немногочисленные клиенты хотели бы видеть меня более состоятельным, а не в таком заурядном виде. Люди, в большинстве своем, неосознанно тянутся к более успешным людям, – размышлял Рафаэль и погрузился в спонтанные воображения ситуаций, во время которых он теряет доверие пациентов из-за своего недоделанного внешнего вида.

Прошло время, но Рафаэль все молчал, погрузившись в свои фантазии. Артур Маркович решил нарушить тишину вопросом.

– О чем вы думаете, Рафаэль?

– Нет моральных сил вспоминать героев Танвира. Поэтому я провалился в размышления о своих клиентах. Любопытно, как они меня воспринимают, исходя из моей наружности?

– Что вы подразумеваете под наружностью? – уточнил Артур Маркович.

– Мне кажется, что мой внешний вид отражает уровень моей компетентности. Если бы я был профессионалом, то клиентов у меня было бы много и соответственно денег тоже в достатке. Все закономерно. Исходя из этого, мой бедный гардероб невербально сигнализирует им о том, что я недостаточно хорош в своем деле, поэтому нуждаюсь в деньгах.

– Но вы же недавно в этой профессии. Откуда у вас сразу появится много клиентов? Для этого нужно время. Любое новое начинание можно сравнить с рождением ребенка. Девять месяцев плод развивается в утробе матери и потом, после рождения, нужно еще столько же, чтобы он окреп и смог самостоятельно ходить, – прокомментировал Артур Маркович.

– Да, но мне иногда кажется, что все это полная ерунда.

Артур Маркович вопросительно поднял брови, давая понять, что не понимает, о чем говорит Рафаэль.

– То, что я продаю, это как: «снег белому медведю зимой», понимаете? Мне интересно этим увлекаться для себя и своего саморазвития, но я сделал это увлечение своей профессией и слишком далеко зашел в своей игре. Мои психологические услуги никому не нужны. Я думаю, в институте нам заморочили голову, что якобы выучившись, мы сможем зарабатывать большие деньги, вот как вы, например. Преподаватели приводили нам в пример свои вдохновляющие истории, как, еще не окончив институт, у них уже не было мест для записи новых клиентов, потому что все расписано. Я ждал подобного, но оказалось, что мои услуги психолога никому не нужны. В нашем современном мире, когда у большинства людей нечего есть, зачем им нужна психология? Мало того, если подумать, то какой из меня психолог? Для этого нужны годы обучения. А я тут «нарисовался» недавно и решил, что ко мне придут за помощью, наивно.

Я сжег все мосты за собой, понимаете? – негодовал Рафаэль. У меня раньше был бизнес, стабильно высокий доход, но я, дурачок, взял и на эмоциях все продал, в надежде на лучшую другую жизнь, в которой я представил себя гуру по психологии. Но это были лишь глупые фантазии.

– Вы сожалеете об этом, Рафаэль?

– Я никогда ни о чем не жалею, так я однажды решил для себя. Просто теперь у меня нет выхода, я должен продолжать тянуть лямку психологии, не получая ничего взамен. Я как те мыши, которые кололись, страдали, плакали, но все равно продолжали грызть кактус.

– Хм, возможно вы драматизируете, – продолжил Артур Маркович. – Насколько я помню, вы говорили, что у вас есть постоянные клиенты и Танвир в их числе. Я понимаю, что их пока не так много, как бы вам хотелось, но еще раз повторюсь, что нужно время, особенно в сфере помогающих профессий. Люди обращаются по рекомендации, когда к вам уже есть доверие. И еще, психология – это не бизнес, это призвание.

– Мне кажется, мое призвание быть неудачником. Я тут вспомнил про одного персонажа Танвира, который чувствовал себя никому не нужным в этом мире, также как и я сейчас. Давайте я расскажу вам о нем, – приободрившись от негодования, предложил Рафаэль.

– История как раз начинается с момента зачатия, как в вашем примере про ребенка. У некой состоявшей в браке пары был ребенок, которого они любили, т. к. он был их первенцем. Второго ребенка они не планировали, поэтому всячески предохранялись. Это были старые времена, тогда противозачаточных средств еще не было, поэтому аборт был единственным способом прервать беременность.

Когда они обратились к врачу с подозрением на задержку, врач подтвердил беременность, но делать аборт запретил, потому что это было опасно для жизни женщины. Поэтому им пришлось оставить ребенка. У них родился мальчик, о котором и рассказывал Танвир. Родители пытались убедить себя, что рады рождению сына, но их радость была самообманом. Его рождение было вынужденной необходимостью, и, видимо, он это чувствовал в глубине души.

На поверхности казалось, что его любят, но на самом деле любили не его, а его воображаемый образ. Для его матери он был сыном, которым она хотела гордиться. Помните, как в истории про вундеркинда, которую я вам уже рассказывал? Женщина чувствовала себя виноватой перед мужем, что не смогла сделать аборт и была вынуждена родить ребенка, которого не планировали, поэтому всячески пыталась доказать мужу, что сын особенный и выдающийся, что он не зря родился. Но отец был не вовлечен в жизнь сына и никак им не интересовался, ему было все равно. Он подыгрывал жене и скорее старался показать ей, что верит в ее ожидания. Конечно, они заботились о мальчике, кормили, одевали и водили в школу, но за этим всем любви не было, были сплошные разочарования.

Мальчик был вполне обычным и никаким-то там вундеркиндом, ему хотелось гулять, играть и совсем не хотелось был предметом гордости для своих родителей, но его заставляли, от него требовали. Ему хотелось бескорыстной любви просто потому, что он есть, что он живой. Но, к сожалению, любое поведение, которое не совпадало с представлением родителей, считалось предосудительным и каралось обесцениванием и обвинениями.

Их старшим ребенком была девочка, которая после рождения мальчика почувствовала себя обделенной. Ее мама стала идеализировать мальчика и проявляла безразличие к дочери. Девочка уже успела не оправдать ожиданий мамы, поэтому ее перестали воспринимать как ребенка, скорее, как помощницу или, если быть точнее – падчерицу. Конечно, ей было обидно, и нужно было как-то компенсировать свою боль. Поэтому, она стала наряжать мальчика в девочку и всем говорить, что это не мальчик, а девочка. Таким образом, она бессознательно приравнивала мальчика к самой себе и пыталась вернуть внимание матери. По-детски наивно конечно, но какая смекалка!

Мальчик не проявлял особых талантов, поэтому его мама все больше и больше компенсировала такое разочарование своими фантазиями. Она верила, что он самый-самый, и не принимала в расчет его заурядность. Она отказывалась признавать в нем обычного ребенка, потому что для нее это было болезненным разочарованием. Она видела в нем само совершенство.

Естественно, мальчик не осознавал этого, он не мог понять чувства своих родителей по отношению к себе. Он всеми силами старался соответствовать их идеализированным фантазиям, но ничего не получалось. Он думал, что любовь надо заслужить и что так у всех. Что любовь бывает лишь как награда за хорошее поведение и благородные поступки. Он, конечно, этого по-настоящему не осознавал, просто это стало для него реальностью. Что постоянно чувствовать стыд и вину за то, что не справился и разочаровывал свою маму, это тоже нормально. Каждый раз надеясь на эмоциональную близость в виде поощрения за хорошее поведение, он не получал ее и чувствовал себя недочеловеком. Он злился на себя и считал, что недостоин любви, потому что он недостаточно хорош.

Его чувствами манипулировали, рассказывая душещипательные истории о бесчеловечном предательстве и убийстве своих родителей плохим ребенком. Но родители даже после смерти любят и заботятся о нем. Одна из историй звучит таким образом: молодой человек попросил сердце своей матери по требованию своей возлюбленной и понес его ей, отняв жизнь у матери, но по дороге упал, и сердце спросило его: «Сынок, ты не ушибся?».

Рафаэль замолчал, потому что его переполняли эмоции. Ему было очень жалко этого парня, и он злился на его родителей, но понимал, что они вели себя так не специально. Когда заходил разговор о чьих-либо родителях у него почему-то подкатывал ком к горлу, и ему было трудно говорить на эту тему. Вспоминая свое детство, он ничего такого драматичного не припоминал, чтобы испытывать такие эмоции. Детство Рафаэлю казалось прекрасной порой, которое растворилось в приятном забвении.

Артур Маркович в своем стиле сохранял молчание, лишь изредка бросая пронзительные взгляды на Рафаэля из-под оправы дорогих очков, периодически что-то записывая.

– По мере взросления он искал способ избавиться от чувства вины, которое часто испытывал в моменты неудач, – продолжил Рафаэль. – Следом за виной приходил стыд, от которого парень не мог нигде спрятаться. Он не понимал, в каких ситуациях он прав, а в каких нет. Когда нужно отстаивать свое мнение, а когда важно признать свою ошибку? Не имея внутренних опор, он чувствовал неуверенность в правильности собственного мнения. Взяв за ориентир мировосприятие своих родителей, он мерил жизнь безупречностью, к которой всей душой стремился. Так же как его мама он поверил в свою уникальность в ущерб реальности и делал все, чтобы соответствовать этому идеализированному образу. Не получалось почти всегда, и он с тем же рвением наказывал себя за свои неудачи.

У него было мало друзей, потому что рядом с другими он был недостаточно хорош и чувствовал себя недочеловеком, отчего сильно мучился и испытывал стыд. Поэтому он чаще бывал наедине с самим собой, воображая ситуации в которых он был сильным и уверенным, и никто в этом не сомневался. Если он и дружил с кем-то, то это было ненадолго. Обычно его интересовали люди, которые были сильнее или умнее него. Он начинал обожествлять их, восхищался ими и всячески старался понравиться. Но спустя время эти идолы разочаровывали его и разлетались вдребезги со своих пьедесталов. Обычно все заканчивалось ссорой и взаимными претензиями.

Мне кажется, что вся причина в том, что он просто находил себе подобных. Жизнь у парня не складывалась, он постоянно был в конфликтах с кем-то, часто менял работу и у него было много долгов. Он часто выпивал и попадал во всякие неприятности, потому-то, выпив, считал себя супергероем, которому все по плечу. Он мог ввязаться в драку один с теми, кто численно его превосходил и при этом верил, что всех победит. Со стороны казалось, что он ищет смерти, потому что не видит смысла в жизни, так мне говорил Танвир, – уточнил Рафаэль.

Повисла пауза, во время которой Рафаэль обратил внимание на свою простуду, но к своему удивлению обнаружил, что ему стало намного лучше. И снова возникло подозрение, что причиной недомогания является какая-то эмоция, которую Рафаэль настойчиво и неосознанно подавляет в себе. Это была лишь мимолетная мысль, которая промелькнула и исчезла в сознании, так как Рафаэль был полностью погружен в состояние героя Танвира.

– Я думаю, он сильно страдал из-за того, что был нежеланным ребенком, – продолжил Рафаэль после непродолжительной паузы. – Я читал об этом, что дети чувствуют намерения своих родителей с самого начала, даже в первые дни беременности. Это отвержение не удалось осуществить благодаря врачу или обстоятельствам. Если бы врач не запретил, то мальчик бы не родился. А когда он родился, то родители снова отвергали его настоящего, давая ему понять, что за свое рождение он должен платить. Как, впрочем, и его родная сестра, которая считала его должным за то, что он отнял у нее маму.

Парень жил в состоянии постоянного страха и тревоги. Ему казалось, что у него могут в любой момент потребовать жизнь обратно. Он чувствовал себя самозванцем в этом мире. В своих отношениях он пытался понравиться другим людям, чтобы заслужить их внимание и хорошее расположение, право на свое существование. Он не мог почувствовать себя настоящим никогда. Ему приходилось постоянно изображать из себя того, кем хотели видеть его другие. Его жизнь была похожа на бесконечную игру на сцене с постоянной сменой декорацией и сценариев. Он был ненастоящим не потому, что играл, а потому что в этом был весь его мир.

Внутри была пустота, не на кого было положиться. Он чувствовал себя самозванцем, потому что выжил вопреки желанию родителей и теперь искал способ оправдать свое существование. Он был убежден, что не заслужил его и поэтому решил, что не имеет право на счастье и радость, что его удел – это боль и страдания, что только так ему позволено жить. Но при этом он все равно из всех сил старался заслужить любовь родителей, только теперь вместо родителей был окружающий его мир. Он всячески старался угодить миру, стать для него любимчиком, который дарит свои блага просто так, потому что он есть. Но мир подхватил эстафету родителей и был безразличен к парню. Он ничего не давал ему просто так. Парню приходилось лезть из кожи вон, чтобы хоть кусочек вырвать из рук жадного и жестокого мира, чтобы не умереть с голоду.

Рафаэль замолчал. В его голове был какой-то сумбур. Было невозможно сосредоточиться на одной мысли, ведь они разбегались в разные стороны, как дети при игре в догонялки. На смену мыслям неожиданно пришла волна чувств, и Рафаэль ощутил себя очень одиноким и брошенным. Ему почему-то стало жалко себя, и к горлу снова подкатил ком. Хотелось плакать, но он себя сдерживал.

Артур Маркович сохранял многозначительное молчание и как будто ждал развязку в виде слез, но Рафаэль не позволял себе плакать перед кем-то и уже тем более перед мужчиной. Он душил себя, сжимая горло. Закрыв глаза, Рафаэль пытался сосредоточиться и отвлечься, но ничего не получилось и слезы потекли сами собой. Он не мог ничего поделать, кроме как испытывать стыд перед Артуром Марковичем.

– Не сдерживайте себя, Рафаэль, а то будет еще хуже, – с поддержкой в голосе прокомментировал Артур Маркович.

Его голос был поддерживающий и понимающий, и это еще сильнее поспособствовало слезоотделению. Рафаэль титаническими усилиями воли сдерживал себя, чтобы не разрыдаться, но слезы продолжали течь сами по себе. Так Рафаэль и просидел до конца встречи, превращая в слезы лед в сердце. А Артур Маркович просто молча сидел рядом и позволял происходить тому, что происходит, не пытаясь никак комментировать или успокаивать Рафаэля. Он просто принимал его слабость и своим присутствием давал понять, что это вполне естественное состояние для любого человека независимо от того, мужчина он или женщина.

Когда время вышло, Рафаэль встал и, попрощавшись, вышел из кабинета. Не было никакой простуды, голова хоть и была тяжелой, но это было скорее напряжение от борьбы со слезами.

IX. Про любовь

Рафаэль прибыл на очередную встречу вовремя. Постучав в дверь и войдя в кабинет, он поздоровался с наставником и расположился в кресле.

– Сегодня я бы хотел поговорить про любовь, – уверенно начал Рафаэль. – История, которую рассказал мне Танвир на предыдущей встрече, спровоцировала во мне процессы, которые я хотел бы сегодня обсудить.

– Любопытно, – прокомментировал Артур Маркович, будто предвкушая интересный разговор.

– Вы знаете, что после того как Танвир появился в моей жизни, я стал обращать внимание на детали, которые раньше не замечал. До встречи с Танвиром мне была понятна моя жизнь, и мне было спокойно. Теперь же, эта терапия как будто заставляет меня отвечать самому себе на неудобные вопросы. Я чувствую себя как неподготовленный к экзамену школьник, я не понимаю, я растерян. Сюжеты из историй Танвира, почему-то стали касаться меня и моей жизни. Правильно говорят: «Меньше знаешь, крепче спишь».

– Так это же хорошо? Это же развитие? Разве нет? – уточнил Артур Маркович.

– Возможно, но любое новое понимание как будто требует от меня честного ответа по поводу самого себя, а я не уверен, что знаю ответ!

– Или не хотите знать?

– Я стал бояться встреч с Танвиром, потому что они как будто косвенно затрагивают какую-то часть моей собственной жизни. Соприкоснувшись с ситуацией персонажа, я начинаю проводить аналогию с собой, и мне начинает казаться, что в моей жизни присутствует что-то подобное. В такие моменты я теряюсь и не знаю, что нужно делать. Мне страшно узнавать, потому что тогда мне придется с этим что-то делать. Истории Танвира, как будто указывают мне на мои заблуждения.

– Вы можете привести пример, Рафаэль?

– Да, например, последняя история про любовь, рассказанная Танвиром, заставила меня усомниться в искренности моих отношений с супругой. Мне показалось, что я живу в иллюзии, обманываю сам себя и другого человека, – с озадаченным видом рассказывал Рафаэль. – История, которую поведал мне Танвир, была про фальшивые отношения между мужчиной и женщиной, про самообман и разочарование. В какой-то момент мне стало казаться, что эта история про меня. Странно то, что мне так и не удалось разобраться в своих чувствах.

– Это естественно, Рафаэль, потому что во время терапии, вы пропускаете ситуацию клиента через себя и присваиваете его чувства.

– Да, я понимаю. Но как мне не вовлекаться? Даже после нашей встречи, его персонажи меня преследуют.

– Вовлекаться во время консультации – это нормально, но вот нести бремя пациента вне терапевтической сессии – это уже проблема. Видимо, это ваши слепые зоны – непроработанные части вашей собственной жизни, с которыми нужно разобраться. Поэтому вы так остро реагируете, – задумчиво ответил Артур Маркович.

– Мне кажется, что во время моей терапии с Риммой Дмитриевной, моим психологом, мы затрагивали тему любви, и слепых зон не было. Почему вдруг сейчас они появились?

– Потому что вы посмотрели на отношения под другим углом. Вы на терапии у Самойловой Риммы Дмитриевны? – уточнил Артур Маркович, что-то записывая в тетрадь.

– Да, уже как четыре года. Вы с ней знакомы? – Да, я ее знаю, мы работали какое-то время вместе.

– Вы тоже преподавали в нашем институте?

– Нет, мы сотрудничали в другом направлении.

– Ясно. С вашего позволения я вернусь к истории Танвира, хочу рассказать вам ее.

История начинается с подросткового возраста, когда двое молодых людей встретили друг друга, и парень безумно влюбился в девушку. Она была очень красива, и он потерял голову. Он делал все, чтобы завоевать ее сердце и любовь, но она была холодна. Танвир говорит, что парень был настолько влюблен, что не замечал ее безразличие. От любви он потерял голову и не хотел расставаться с ней ни на минуту. Он сделал ее своей богиней и стал поклоняться ей. Она долго отвергала его, но, в конце концов, не устояла перед таким обожествлением и согласилась быть вместе, они поженились. Но даже после росписи в загсе, девушка, а теперь уже законная жена, не испытывала к мужу искренних чувств. Парень был непреклонен, продолжая изо всех сил завоевать ее сердце. Но вместо близости он вновь и вновь сталкивался с отвержением. Она замечала все его ошибки, слабости и проигрыши и не обращала внимания на успехи, считая их самой собой разумеющимся явлением, лишь подчеркивая, что «мог бы и лучше постараться». Он отказывался верить, что не способен сделать ее счастливой. Чувствуя себя виноватым, он стремился себя исправить и стать еще лучше. Парень был из небогатой семьи и девушка, собственно, тоже. Она верила, что счастье можно купить за деньги. Поэтому он много работал, соглашался на труднореализуемые проекты, лишь бы заработать как можно больше денег и сделать ее счастливой. Он подвергал себя глупому риску, проявляя храбрость на уровне безрассудства, тем самым надеясь увидеть в ее глазах восхищение. Ему очень хотелось, чтобы она любила его, безусловно, признала в нем настоящего мужчину и считала его своим кумиром. Но как бы он ни старался, он всегда был для нее недостаточно хорош. Она сравнивала его с другими более успешными мужчинами, а он ревновал и сильно страдал.

Спустя время он незаметно для себя поверил в ее слова. Он перестал бороться и согласился с ней. Он поверил в свою недоразвитость, поверил, что ему не хватает ума, твердости характера, хитрости, проворности и всего того, что свойственно «настоящим» мужчинам. Но он не хотел ее терять, потому что продолжал безнадежно любить. Тогда он начал возводить высокий частокол вокруг своей богини. Разочаровавшись в себе, ему стало страшно, что она может полюбить другого, поэтому он всячески старался отгородить ее от новых знакомств и встреч. Взяв на себя роль «раба лампы», он запер ее дома и старался удовлетворять любые ее прихоти. Он потерял покой, потерял себя и все к чему раньше стремился. Его жизнь превратилась в сплошную тревогу и слепое поклонение бесчувственной богине, в жертву, которой он приносил свою судьбу. Он не мог по-другому. Мысль о расставании сводила его с ума, ему казалось, что если он потеряет ее, то не сможет больше жить.

Такая вот безумная любовь, – с сожалением в голосе произнес Рафаэль, вздохнул и замолчал. Какое-то время Рафаэль сидел молча и о чем-то думал.

– Мне знакомы чувства героя Танвира, – продолжил Рафаэль с сожалением. – Мне кажется, что в моей жизни тоже нет любви. По мере моего обучения в психологии я стал видеть мир по-другому. На многое у меня открылись глаза. И то, что я начал видеть мне не понравилось.

– Вы о чем, Рафаэль?

– О моих отношениях. Мне кажется, я не понимаю, что такое любовь. А если я этого не понимаю, то значит, у меня она не случилась. Я не верю словам своей женщины, когда она говорит мне, что любит меня. Я не чувствую, что это искренне.

– А вы любите свою женщину, Рафаэль?

Рафаэль не знал, что ответить. Начало отношений с Ольгой (супруга Рафаэля) было для него в тумане. Он не помнил, как они познакомились, как встречались и как поженились. «Странно, мы никогда с Ольгой не говорили об этом, почему? Я не видел наши свадебные фотографии. Они есть вообще?» – мысленно спрашивал себя Рафаэль, удивляясь новому открытию.

– А что такое любовь? – риторически ответил Рафаэль и посмотрел на Артура Марковича.

Наставник сохранял молчание, глядя на Рафаэля, поощряя его дальнейшее развитие мысли своим взглядом. Рафаэль думал о своих чувствах.

– Мне кажется, любви не существует в чистом виде, – размышлял вслух Рафаэль. – Так, как восторженно описывают любовь в стихах и поэмах – это просто игра гормонов. Когда человек возбужден, как герой из истории Танвира, то он теряет рассудок и превращается в раба страстей, им руководит инстинкт в первую очередь. Нахождение рядом с объектом вожделения способствует выбросу эндорфинов, поэтому он постоянно стремится к близости. На самом деле любовь эгоистична. Человек не способен никого любить кроме себя, поэтому он любит за то, что любят его.

– Вы так и не ответили на вопрос, Рафаэль.

– Я не знаю. Возможно раньше, когда все только начиналось, я был влюблен, но я не помню. А сейчас я не уверен. Когда я думаю об этом, я начинаю злиться.

– Хорошо. Что было дальше в истории Танвира?

– Дальше? Они стали жить каждый в своем внутреннем мире. Так и не став эмоционально близкими друг к другу, они жили как супруги, но лишь номинально. В реальности каждый жил своей собственной жизнью. Он абстрагировался и периодически прятался в алкоголе, а она превратилась в неудовлетворённую женщину, которая была всегда всем недовольна. И хотя они были молоды, в душе стали стариками, которые ничего хорошего больше от жизни не ждали. Я считаю, что они оба не любили друг друга. Он был скорее зависимым, чем влюбленным, а она согласилась с ним быть потому, что он так настойчиво за ней ухаживал. Они оба играли в иллюзию, и вот к чему это все привело. В результате они стали как бесчувственные куклы. Не надо было ему так настаивать. Если бы он вовремя остановился, то смог бы найти настоящую любовь. Ей тоже надо было быть честной и не выходить за него, если она его не любила. В итоге оба несчастны.

Рафаэль замолчал и снова погрузился в свои размышления. Артур Маркович не вмешивался.

– У меня не так, – продолжил Рафаэль. – У меня, конечно, тоже не идеальный брак, но у нас есть эмоциональная близость, мы можем говорить друг с другом, обсуждать, как прошел день. Я думаю, она принимает меня.

– Как это связанно с любовью? Что вы имеете в виду, когда говорите «принимает»?

– Я имею в виду, что она не пытается переделать меня или улучшить. Она готова жить со мной и заботится обо мне. Как это связанно с любовью я не знаю.

– А вы, Рафаэль, принимаете ее?

– Принимаю. Я понял в какой-то момент своей жизни, что мне хорошо с ней и меня все устраивает.

– А как же чувства?

– У меня возникает какое-то сопротивление, когда я пытаюсь думать о своих чувствах к Ольге. Мне страшно думать об этом, потому что я боюсь разочароваться. Если я пойму, что наши отношения – фикция, то мне нужно будет что-то менять, а я не хочу. Пусть все остается как есть.

– То есть вам проще прятать голову в песок?

– А вы точно психолог, Артур Маркович? Вы мне причиняете боль таким вопросом. Это недопустимо во время психотерапии!

– Как вы хотите разобраться с темой любви, и тем более помочь в этом вопросе Танвиру, если не можете быть честным с самим собой?

– Я боюсь ошибиться. Я не знаю, как понять, люблю я или нет.

– Любовь понять нельзя, Рафаэль, любовь можно только почувствовать.

– Я ничего не чувствую! Понимаете? Я не умею чувствовать любовь. Все, что я умею – это заботиться и нести ответственность. У меня возникает страсть, и я хочу близости, но любить я не понимаю как. Для меня любить – это обеспечивать и оберегать. Но на большее я не способен. В последнее время я устал от такой любви. Она односторонняя, потому что обо мне никто не заботится. Хотя, наверное, я уже привык. Зачем что-то менять, разве может быть по-другому? Не знаю, Артур Маркович, для меня все слишком сложно с вопросом любви. Действительно, это моя непроработанная тема.

– Вам будет о чем подумать до нашей следующей встречи, – закрыв тетрадь, подытожил Артур Маркович.

Время терапевтического сеанса вышло, и Рафаэль, попрощавшись, покинул кабинет.