Текст книги "Война. Полная энциклопедия. Все битвы, сражения и военные кампании мировой истории с 4-го тысячелетия до нашей эры до конца XX века"

На протяжении большей части IX в. Корея находится в состоянии мира со своими соседями, а государство Силла, попавшее под сильное влияние Китая, вступает в период своего расцвета. В конце столетия ситуация ухудшилась, а в начале X в. один из военачальников, по имени Ван Гун, восстал против правителя Силла и основал в Центральной Корее новое государство Корё со столицей в городе Кэсон (918). Вскоре после этого последний правитель Силла отрекся от престола, а само Силла мирно перешло под власть Корё (935). Государство Пэкче попыталось было сохранить свою независимость, однако войска Ван Гуна вторгаются на его территорию и присоединяют к Корё (936).

В период падения китайской династии Тан (907) правители Силла добровольно перешли под власть киданей, господствовавших в Северном Китае и Маньчжурии. Только правители Корё не признали власти киданей и продолжали ориентироваться на Китай, заключив союз с Сунской империей (ок. 960). Киданьское королевство Ляо после длительной борьбы вынудило Корё расторгнуть союз с Китаем (985) и признать господство киданей (996).

Для Японии IX в. выдался относительно спокойным: борьба велась только с воинственными племенами айнов на севере и с корейскими пиратами, разорявшими побережья государства (ок. 869). Однако именно в этот период происходят события, имевшие самое непосредственное влияние на последующую историю Японии.

Во-первых, возвышение дома Фудзивара привело к установлению его господства над всей страной и превращению императора в исполнителя воли всесильного клана. Первым к власти пришел Фудзивара Ёсифуса (858), официально получивший титул регента при действующем императоре. Во-вторых, именно в IX в. происходит формирование феодального уклада в средневековой Японии, ставшее следствием развития удельной собственности, появления у крупных феодалов собственных вооруженных сил и повышения профессионализма вассалов крупных землевладельцев. К этому же периоду относится появление двух могущественных кланов, соперничавших за господство над империей – Тайра и Минамото. В отличие от Европы, где каждый рыцарь был обязан вассальной службой только своему господину, в Японии все воины принадлежали к одному из двух враждующих кланов.

Если не считать периода восстания и борьбы между домами Тайра и Минамото (935–941), X в. оказался для Японии почти таким же спокойным, как и IX. Зачинщиком мятежа стал дом Тайра. В 935 г. Масакадо из рода Тайра поднял восстание и объявил находившиеся под его властью провинции независимыми от императорской власти. Восстание было подавлено лишь в 940 г., причем в подавлении принимала активное участие семья Минамото. Еще один мятеж, во главе которого стоял Сумитомо Фудзивара, был подавлен при помощи дома Тайра (941).

X. Возрождение военного искусства
1000–1200 гг.

Эволюция военного искусства

Средневековый мир X–XII вв. по-прежнему находился в состоянии постоянной войны, сотрясаясь от непрекращающихся крупных и мелких кровопролитий. Однако, в отличие от предшествующего периода, у воюющих сторон уже начинают постепенно формироваться некие (пусть порой едва различимые) политические устремления и цели. Еще одним существенным отличием от эпохи раннего Средневековья стало повышение воинского искусства (особенно это характерно для стран арабского мира и Западной Европы).

Период X–XII вв. не отмечен появлением гениальных военачальников, хотя в этот период действовали по-настоящему крупные полководцы. Достаточно назвать Махмуда Газневи, английского короля Ричарда Львиное Сердце, византийского императора Алексея I Комнина, сельджукского вождя Альп Арслана, египетского султана Саладина и сицилийского норманна Роберта Гвискара. По своим талантам и деяниям эти шесть великих полководцев Средневековья намного превосходили перечислявшихся в прошлой главе византийских воинов-императоров. Не случайно именно им суждено было сыграть главные роли в наиболее важных исторических событиях интересующего нас периода.

Какие же исторические тенденции имели определяющее влияние на военную историю X–XII вв.?

Во-первых, этот период характеризуется дальнейшим продвижением тюркских племен в земли, лежащие к северу и югу от Каспийского и Черного морей. На северном направлении тюрки (в основном представленные половецкими и печенежскими племенами) встретили ожесточенный отпор Византии и славянских племен и, после многолетней изнурительной борьбы, были вынуждены отступить. Экспансия на юг оказалась гораздо более успешной. Военное могущество тюркских племен и неистовый фанатизм мусульманских воинов позволил им захватить большую часть азиатских владений Византии и подчинить себе всю Среднюю Азию. Несмотря на то что Крестовые походы значительно ослабили мощь мусульманского мира, к концу XII столетия мусульманам удалось вернуть утраченный было контроль над восточными землями.

Во-вторых, X–XII вв. стали периодом постепенного упадка Византийской империи. Несмотря на очевидное ослабление военного могущества и влияния Восточной Римской империи, она по-прежнему оставалась хранительницей непревзойденного тактического искусства. Именно это, на наш взгляд, позволило ромеям отсрочить падение Константинополя еще на несколько столетий. И все же подобно тому, как битва при Адрианополе явилась сигналом скорого падения Рима, так и сражение при Манцикерте прозвучало погребальным колоколом второму Риму.

В-третьих, интересующий нас период отмечен началом процесса централизации в Европе. Несмотря на продолжающуюся феодальную раздробленность и могущество местных феодалов, намечается тенденция к созданию единых национальных европейских государств. В большей степени это было характерно для Англии и Франции, в меньшей – для Германии, Испании и Польши.

Четвертой, и наиболее интересной для нас, особенностью данного периода стали, безусловно, Крестовые походы.

В этот период в Европе появляется новый вид вооружения – арбалет. Каковы были отличия арбалета от обычного боевого лука? Грубо говоря, арбалет представлял собой ручную баллисту – он был очень громоздок и значительно уступал луку в скорострельности. Зато арбалет намного точнее поражал цель, отличался повышенной дальностью стрельбы, а самое главное, стрела, пущенная из него, могла пробивать даже очень прочные доспехи, прежде недоступные для лучников. Справедливости ради следует заметить, что еще древние китайцы и римляне пытались экспериментировать с ручными баллистами, однако все их достижения в этой области были неведомы европейцам, начинавшим с чистого листа. Впервые арбалеты были применены европейцами в легендарной битве при Гастингсе.

Арбалетчик заряжает арбалет

Появление арбалета в Европе было вызвано необходимостью борьбы с легкими луками тюркской конницы. Однако, в отличие от тюркских лучников, арбалетчик был по преимуществу пешим воином. Одно время крестоносцы предприняли попытку пересадить арбалетчиков на коней, но вскоре убедились, что небольшой выигрыш в мобильности оборачивается существенными потерями в точности и дальности стрельбы. С тех пор арбалетчики окончательно заняли свое место в рядах средневековой пехоты. Примерно к этому же времени относятся дошедшие до нас свидетельства о применении конных арбалетчиков в войсках южноазиатских чамов.

Еще одним новым орудием, получившим распространение в Европе, стала пехотная алебарда, представлявшая собой длинную пику с поперечным боевым топором, насаженным возле ее наконечника. Благодаря своему строению алебарда могла использоваться не только как рубящее, но и как колющее орудие, что в целом знаменовало собой некий прогресс в военном искусстве Средневековья. Появление алебарды и арбалета стало первым шагом на пути к повышению эффективности средневековой пехоты.

Дальнейшее развитие получает в этот период и знаменитый арабский клинок саиф. Своим окончательным совершенством эта прочнейшая изогнутая сабля была полностью обязана прогрессу металлургии на Арабском Востоке, поскольку никаких существенных изменений в ее форму и размер внесено не было. Оружейники Дамаска и Толедо славились на весь средневековый мир непревзойденным качеством оружейной стали – клинки, выкованные из нее, были исключительно прочными, невероятно гибкими и могли затачиваться до бритвенной остроты.

В Европе продолжается дальнейшее усовершенствование рыцарских доспехов. Главным их отличием становится неподъемная тяжесть. Кольчужная рубаха укорачивается до колен, а ноги всадника защищаются стальными чулками из колец. Рукава кольчуги, наоборот, удлиняются до самых запястий всадника, зачастую такой доспех снабжался кольчужным наголовником или капюшоном. В результате вес одной такой рубахи достигал 14–22 кг! Этот гибкий стальной доспех надевали на кожаную или войлочную поддеву, служившую для дополнительной защиты всадника, а также предохранявшую его тело от ушибов при ударе мечом или копьем по кольчуге. Для пешего воина длинная кожаная или войлочная рубаха служила единственным боевым доспехом. Как ни странно, такая «кольчуга» прекрасно предохраняла пехотинцев от вражеских стрел. В турецких хрониках сохранились описания битв, в которых пешие крестоносцы, попав под обстрел арабских лучников, оставались неуязвимыми, хотя их доспехи были сплошь утыканы стрелами, наподобие игольниц.

Форма шлема также претерпела определенные изменения. Носовая пластина стала длиннее и прочнее. Появляются тяжелые шлемы с плоской верхушкой, опирающиеся на плечи рыцаря и полностью защищающие его лицо, оставляя лишь узкие прорези для глаз и для дыхания. Эти шлемы, однако, были настолько громоздкими и пропускали внутрь так мало воздуха, что всадники предпочитали носить их прикрепленными к седлу и надевать лишь непосредственно во время сражения. Гораздо большее распространение получают кадкообразные (горшковидные) шлемы, весившие от 15 до 20 фунтов (от 7 до 9 кг). Существенный недостаток всех этих шлемов заключался в том, что они ничем не скреплялись с другими доспехами, поэтому ловким ударом их можно было развернуть глухой стороной к лицу рыцаря. К концу рассматриваемого нами периода в Европе начинаются работы по созданию шлемов с заостренной передней частью, предохраняющей рыцаря от ударов в лицо.

Усовершенствование боевых доспехов позволило существенно уменьшить вероятность ранений и гибели среди европейских рыцарей. Шансы вернуться живым с поля боя начинают увеличиваться. Именно это обстоятельство объясняет огромное несоответствие в потерях мусульманской и христианской сторон в период Крестовых походов. В случае победы увечья и ранения в стане крестоносцев были относительно невелики, зато в случае поражения рыцари несли особо тяжелые потери на последних этапах сражения, поскольку тяжелые доспехи не позволяли им спастись бегством от своих стремительных преследователей.

Начало интересующего нас периода не отмечено сколько-нибудь существенными изменениями в искусстве фортификации. Опыт Византии заставил крестоносцев пересмотреть сложившиеся на тот момент представления о строительстве и укреплении городов, однако использование этого опыта имело одну существенную отличительную особенность.

Требуше

В Византии крепости служили плацдармом оборонительно-наступательных операций, поэтому и строились они чаще всего в стратегически выгодном, но легкодоступном месте. Европейцы же, напротив, исходили из феодальной концепции кратковременных, локальных стычек и, соответственно, ориентировались преимущественно на оборонительные мероприятия. Исходя из этого свои новые замки европейцы старались строить в наиболее труднодоступных местах, чтобы максимально затруднить атакующим возможность подступа к стенам крепости. Наряду с очевидными преимуществами такое местоположение имело и существенные минусы, поскольку не позволяло осажденным совершать вылазки на открытую местность и тем самым лишало возможности овладеть стратегической инициативой.

К этому же периоду относится и появление нового осадного орудия. Речь идет о требуше, или фрондиболе, – метательном орудии для обстрела крепости, а также переброски тяжелых камней или иных снарядов за ее стены. В отличие от баллисты или катапульты, действие которых было основано на натяжении или скручивании, крутящий момент в требуше обеспечивался за счет применения противовеса.

Что касается самой тактики ведения осады, то она не претерпела практически никаких изменений. Как и прежде, нападающие обстреливали крепостные стены, взбирались на них при помощи специальных приспособлений либо рыли скрытые подкопы на территорию самого замка. Воины средневековой Европы сравнительно редко использовали блестящую осадную тактику, применявшуюся в древности Александром Македонским и римлянами. Тактика эта состояла в использовании штурмового вала или насыпи, специально возведенной для преодоления крепостных стен. Отказ от подобной практики объяснялся сравнительно скромной численностью европейских армий, которым было не под силу осуществление столь грандиозной работы. Кроме того, как вы помните, европейские замки строились в труднодоступных местах, например на скалистых мысах, исключавших всякую возможность возведения крупных насыпей.

Исходя из этого, основной тактикой осаждающих была… голодная диета для осажденного гарнизона. А поскольку длительное пребывание крупной армии под стенами крепости обходилось монархам и феодалам очень дорого и было в принципе невыгодным мероприятием, у осажденных был неплохой шанс спокойно переждать осаду, экономно расходуя заранее запасенную для таких случаев провизию.

Несмотря на то что главной силой феодального войска по-прежнему остается кавалерия, период X–XII вв. отмечен постепенным ростом влияния пехоты. Еще до начала эпохи Крестовых походов европейцы осознали, что – при прочих равных условиях – армия, располагающая конницей и боеспособной пехотой, имеет значительные преимущества перед войском, состоящим из одних всадников. Во-первых, пехота обеспечивала кавалерии возможность для маневра, а во-вторых, могла представлять самостоятельную линию обороны. Исходя из этого, многие европейские полководцы сокращают количество своих рыцарей и тяжеловооруженных всадников, чтобы пополнить войско надежными пехотинцами, поставляемыми вассальными феодалами. Порой в качестве пехотинцев выступают спешившиеся рыцари. Это объяснялось тем обстоятельством, что хорошо вооруженные и защищенные всадники, спаянные определенной воинской дисциплиной и рыцарским кодексом чести, могли гораздо успешнее противостоять атакам вражеской кавалерии, нежели наемники либо плохо обученные ополченцы, разбегающиеся при первой же серьезной опасности. Разумеется, подобное использование дорогостоящей кавалерии было крайне невыгодным, поэтому феодальные правители, руководствуясь формирующимися соображениями об экономической целесообразности, приступают к формированию регулярной, хорошо вооруженной и обученной пехоты.

Крестовые походы способствовали дальнейшему ускорению этого процесса. Столкновение со стремительной арабской конницей лишний раз убедило европейцев в необходимости использования пехоты как передового отряда, под прикрытием которого кавалерия могла бы производить свои сокрушительные атаки. Мусульмане очень скоро распознали новую тактику своих противников и стали прилагать все усилия для того, чтобы отрезать пехоту от кавалерии и разбить каждый отряд поодиночке. Именно такой тактический прием позволил Саладину одержать блестящую победу в битве при Хиттине. Мусульманская тактика, в свою очередь, способствовала усилению сплоченности и дисциплины европейского войска, а более тесное взаимодействие пехоты и кавалерии позволило европейцам одержать много славных побед (достаточно вспомнить знаменитую битву при Арзуфе, выигранную Ричардом Львиное Сердце).

Обеспечение взаимодействия пехоты и кавалерии позволило решить еще одну немаловажную проблему – проблему сочетания мобильности и стрелковой мощи. Опыт Крестовых походов окончательно убедил европейцев в преимуществе арбалета в качестве единственного оружия, способного успешно противостоять сарацинским конным лучникам. Поэтому при приближении сарацинского войска использовалась следующая тактика: вначале пешие арбалетчики давали залп по передовым рядам атакующих, и только потом в дело вступала тяжелая рыцарская конница. В ответ на это турки обратились к тактике максимального усиления своего войска различными отрядами и соединениями. Саладин был первым, кто использовал против крестоносцев объединенные силы фанатичных арабских и египетских пехотинцев и мамлюкских лучников. Но, несмотря на это, легкая мусульманская кавалерия была обречена на поражение при столкновении с хорошо вооруженным, сплоченным войском европейцев.

Вплоть до конца рассматриваемого нами периода пехотинец продолжает уступать кавалеристу в престижности и эффективности своей ратной службы. Во время битвы пехота оставалась практически неподвижной, она должна была стоять как скала, обеспечивая коннице возможность для маневра и прикрывая ее своим огнем.

На протяжении интересующего нас периода существовало три основных типа конницы. К первому следует отнести византийских и турецких конных лучников, причем византийские всадники были намного дисциплинированнее сарацинских, обладали более тяжелыми доспехами и, в случае необходимости, могли действовать в качестве кавалеристов второго типа – тяжелой, ударной кавалерии. Здесь первенство, несомненно, принадлежало западноевропейским рыцарям. Ни одна конница в мире не могла противостоять равной ей по численности тяжеловооруженной, закованной в кольчуги кавалерии франков (как византийцы и мусульмане называли всех европейцев). К третьему типу относится легкая иррегулярная кавалерия, состоявшая из слабо защищенных всадников, вооруженных копьями и щитами. До Саладина арабы и египтяне пытались использовать такую конницу в качестве основной наступательной силы, что позволяло крестоносцам долгое время одерживать сравнительно легкие победы над превосходящими силами сарацин в Северной Африке.

Тем не менее крестоносцы учли опыт византийцев и турок и стали активно применять легкую кавалерию в качестве прикрытия, а также для проведения разведывательных операций. Кроме того, в Европе появились и первые конные лучники. Поначалу отряды таких лучников состояли из мусульманских наемников, а впоследствии в них стали служить так называемые «туркополы», представлявшие собой второе поколение европейцев, рожденных в Сирии[17]17
  Дж. Фуллер ошибочно считал «туркополов» внебрачными детьми крестоносцев от сирийских женщин.


[Закрыть]. «Туркополы» вооружались пиками или копьями и использовались в основном в качестве прикрытия тяжелой кавалерии, для разведки, а также для перестрелки с маврами.

Все попытки перенести на европейскую почву турецкий опыт использования конных лучников окончились безрезультатно. Лишь изредка в битвах на полях Западной Европы принимали участие мобильные конные соединения венгерских или турецких наемников-лучников.

Как мы уже видели, основной силой средневекового войска в Западной Европе оставалась тяжеловооруженная конница. Вооружение и доспехи были очень дороги, поэтому иметь их могли позволить себе лишь немногие представители богатой родовой аристократии. Именно их первоначально стали называть латинским словом miles (воин), именно они составили костяк средневековой рыцарской кавалерии. Долгое время рыцарское войско являлось замкнутой кастой, недоступной для всех остальных сословий феодального общества.

Два фактора способствовали некоторому изменению этой ситуации. Во-первых, короли и крупные феодалы начали осознавать, что для ведения оборонительно-наступательных операций им требуется гораздо более многочисленное войско, нежели то, которое им в состоянии обеспечить вассальные феодалы. Кроме того, тот краткий срок ежегодной службы, которую каждый вассал обязан был нести в войске своего сеньора, перестал удовлетворять возросшие аппетиты крупных феодалов. Единственным выходом из создавшегося положения стало предоставление лошадей и тяжелого вооружения менее родовитым и, соответственно, менее требовательным воинам, готовым круглый год служить под началом своего господина, лишь бы тот не забывал кормить и содержать их. Постепенно термин miles начинает распространяться не только на рыцарей, но и на этих всадников. Для того чтобы содержать свое новое войско, короли и крупные сеньоры охотно позволяют своим вассалам заменять военную службу соответствующим денежным эквивалентом. Такая практика устраивала обе заинтересованных стороны и получила очень широкое распространение.

Выше мы уже говорили о том, что крайне низкая эффективность пешего ополчения зачастую заставляла военачальников спешивать своих рыцарей и использовать их в качестве пехотинцев. Экономическая неэффективность такой тактики привела к поиску иных способов повысить надежность и боеспособность пешего войска. В результате плохо вооруженная толпа постепенно превратилась в хорошо защищенное и организованное войско, причем гораздо менее дорогостоящее, чем наемные кавалеристы. Основной силой пехоты становятся копейщики. Во время боя они сомкнутой ощетинившейся фалангой прикрывали арбалетчиков и конных всадников. Именно такие пехотинцы заставили Фридриха Барбароссу отказаться от всяких претензий на Северную Италию, нанеся ему жесточайшее поражение в битве при Леньяно.

Некоторые крупные сеньоры специально нанимали войско, вооружали и обучали его, а затем сдавали другим королям или крупным феодалам, которые не могли позволить себе роскошь круглогодичного содержания сильного войска или имели некие специальные требования к его подготовке и вооружению. Именно такие наемные отряды составляли значительную часть войска Вильгельма Завоевателя на момент его высадки в Англии.