Текст книги "Война. Полная энциклопедия. Все битвы, сражения и военные кампании мировой истории с 4-го тысячелетия до нашей эры до конца XX века"

Несмотря на то что вооруженные силы империи Карла Великого намного уступали македонским, римским и византийским войскам, по сравнению с общим упадком военного дела в Европе, они, несомненно, являлись существенным прорывом. Основная слабость прежнего франкского войска состояла в его исключительной недисциплинированности, сочетавшейся, однако, с бесстрашием и энергией в бою. Устранив этот недостаток, введя строжайшую дисциплину и беспрекословное подчинение, Карл создал армию, не имевшую себе равных в Европе раннего Средневековья.

Осознав превосходство лангобардской тяжелой кавалерии над франкской, Карл, хотя и нанес лангобардам поражение, использовал их достижения и заимствовал многие элементы их вооруженной организации. Понимая важность снабжения армии и тыла, Карл не полагался на то, что солдаты сами добудут себе пропитание и фураж в завоевываемых территориях и вызовут грабежами недовольство местного населения, а организовал целую систему снабжения. Она позволила Карлу вести боевые действия в тысячах километров от центра Франции и оставлять армии для осады городов. Такого в Европе не было со времен римлян. Также Карл вернулся к практике использования мощной осадной техники, которой были не страшны любые вражеские укрепления.

Важнейшей частью вооруженной организации являлись так называемые бурги – приграничные крепости, строившиеся на границах каждой завоеванной территории и связанные друг с другом дорогой. Еще одна дорога вела от каждого бурга к прежней границе. Бурги являлись основой маневра франкской конницы, они позволяли либо подавлять восстания в покоренных землях, либо продолжить завоевание новых территорий.

Столкнувшись с аварами и византийцами, Карл Великий попытался взять на вооружение луки, однако после его смерти это оружие исчезло из европейских армий и применялось с тех пор лишь для охоты.

В пяти императорских ордонансах (803–813) содержатся указания относительно обязанностей вассалов в подготовке ополчения, вербовки солдат, организации отрядов, вооружения и доспехов, наказания за проступки и т. и.

Под командованием Мусы ибн Нусайра покорение Испании было практически завершено. Очагами сопротивления арабскому завоеванию Пиренейского полуострова служили лишь укрепленные города Севилья и Мерида. Однако после продолжительных осад были взяты и они. Иберийцы даже приветствовали завоевателей, избавивших их от вестготов. Мусульмане не препятствовали свободному отправлению христианского и иудейского культа. Ядро армии составляли арабы-сирийцы, однако большая часть солдат набиралась из марокканских берберов. Вскоре между арабами, сирийцами и берберами в Испании возникают разногласия, прекратившиеся лишь после создания Абдаррахманом I Арабского эмирата и основания династии кордовских Омейядов. Абдаррахман I проводил централизаторскую политику. Воспользовавшись распрями, бушевавшими среди захватчиков, вестготы, укрывшиеся в горах Астурии, основали собственное государство, приступили к организации отпора захватчикам и начали реконкисту – борьбу за «отвоевание» Испании у арабов, продолжавшуюся без малого семь столетий.

712–720. Мусульманское завоевание Пиренейского полуострова завершается. Начинаются первые набеги за Пиренеи.

Ок. 718. Вестготский князь Пелайо создает в Северной Испании христианское королевство Астурия.

732. Битва под Туром (при Пуатье).

740. Мятеж берберов, давший возможность королевству Астурия расширить свои пределы в южном и западном направлении и присоединить Галисию (750).

755–756. Абдаррахман I создает Кордовский эмират.

756–786. Централизация завоеванных арабами земель.

777–801. Поход в Испанию Карла Великого.

Викинги – самоназвание скандинавских воинов, охотников за легкой добычей и приключениями, с VII в. организованными бандами совершали рейды на побережье Северной Европы. Первыми этим набегам подверглись юго-запад Финляндии и берега Балтики от Вистулы (Вислы) до Ботнического залива. Наряду с викингами-шведами в набегах участвовали датчане и норвеги. С конца VIII в. высадки норвежских и датских викингов зафиксированы на Британских островах и побережье Западной Европы. Тем временем торговцы, а за ними и пираты из Швеции устремлялись по водным путям Руси, к Черному морю и Константинополю.

В то время ни одна из Скандинавских стран не была объединена, разрозненные земли находились под управлением местных вождей и предводителей.

Ок. 650–800. Подчинение южных шведов северным. На территории современной Швеции уживалось множество разрозненных племен. Со временем шведы, жившие в Остергётланде вокруг Упсалы, подчинили иноплеменников, живущих южнее, в Вестер-гётланде. К началу IX в. северяне заняли верховенствующее положение в стране.

Ок. 700. Ярлы в Норвегии. К началу VIII в. Норвегия, разбитая на множество микроскопических княжеств, племен по сути, управлялась предводителями кланов – ярлами.

Евразия и Средиземноморье

602. Свержение и убийство Маврикия. Центурион Фока поднимает мятеж, приводит армию в Константинополь и низлагает императора Маврикия, убивает его и узурпирует престол.

603–604. Воспользовавшись мятежом Фоки, авары совершают набеги на византийские территории к югу и западу от Дуная. Заплатив крупный выкуп, Фока смог отвести угрозу (604) со стороны аваров.

603–610. Война с Ираном. Хосров II, обязанный престолом Маврикию, объявляет войну Фоке. В Месопотамии и Сирии персам сопутствовал успех. Они захватывают крепости Дару, Эдессу, Халеб (Алеппо). Несмотря на то что под Антиохией и Дамаском иранские войска были отбиты, они развивают наступление, вторгаются в Армению и Анатолию. Император Фока ничего не мог поделать с захватчиками.

610. Мятеж Ираклия (Старшего). Ираклий (Гераклий), экзарх Африки, сохранивший верность Маврикию, посылает в Константинополь флотилию под командованием сына, тоже носившего имя Ираклий. Ираклий низлагает Фоку. В результате начавшегося в Константинополе восстания Фока был убит. Народ провозглашает Ираклия императором.

610–641. Правление императора Ираклия. Блестяще одаренному императору удается восстановить на время могущество Византии. Военные походы Ираклия происходят в трех направлениях: 1) борьба с Ираном; 2) борьба с аварами; 3) борьба с арабами.

К 611 г. персам удалось завоевать Сирию и Египет. В 617 г. они утвердились в Халкедоне. Совершив с 622 г. целый ряд блестящих походов, Ираклий отразил нашествие иранских войск и отбросил их в Месопотамию (628).

В 619 г. авары достигли окрестностей Константинополя. Ираклию пришлось отказаться от всех владений Византии в Испании и купить у аваров мир (620). В качестве противовеса против аваров были избраны болгары, поселившиеся между Днестром и Дунаем, с которыми Ираклий вступил в переговоры. Новое нападение аваров на Константинополь в 626 г. закончилось для них полным поражением. Ираклию пришлось согласиться на поселение хорватов и сербов между далматинским побережьем и Западными Балканами.

Борьба Ираклия с арабами была безуспешна. Войны с Ираном подорвали мощь Византийской империи. В сражениях было убито более 200 тыс. воинов. Однако времени оправиться от потерь Византии не было дано. Воспользовавшись ослаблением Сасанидской державы и Византии, арабы покорили Иран и вторглись в восточные провинции Византийской империи (633–642), не встретив в Сирии и Египте сопротивления со стороны местного населения. К этому времени Ираклий был уже болен, а женитьба на племяннице и попытка церковных реформ (попытка соединения монофизитства с православием) резко снизили его популярность в народных массах. К моменту смерти Ираклия (641) были потеряны все провинции к востоку от Тавра. Однако несомненной заслугой императора являлось сохранение за Византией Анатолии и Фракии.

Комментарий. В ходе шести военных кампаний армия Ираклия прошла путь от полного разгрома к славной победе. Если бы он умер в этот момент, его имя вошло бы в военную историю наряду с именами Александра Македонского, Ганнибала и Цезаря. К сожалению, последующие события затмили достижения этого славного полководца. Тем не менее достойны восхищения усилия Ираклия по спасению империи. Без мудрого управления и продуманной тактики защиты Византия, бесспорно, пала бы в начале VII в. И, хотя в конце его царствования ряд пограничных провинций, отвоеванных Ираклием у Персии, был захвачен новым противником, он смог вернуть и восстановить основную часть империи. Его наследние, перенеся ряд потрясений, стояло на защите христианства еще восемь столетий.

Своей удивительной долговечностью Византийская империя была обязана в первую очередь тому факту, что, как заявляет Оумэн, ее армия «была в свое время самой эффективной военной силой в мире». Система, породившая подобную армию, – это результат высочайшей дисциплины, организованности, превосходства в вооружениях и тактических методах, что, в свою очередь, сочеталось с бережно пестуемой римской традицией воспроизводства непревзойденного esprit de corps – командного духа. Византийцам была присуща способность сохранять и поддерживать это превосходство благодаря своей склонности анализировать: анализировать самих себя, своих противников и геофизические факторы боя.

Результаты подобного анализа засвидетельствованы в большом количестве военных трактатов, среди которых есть и три выдающихся. Первый из них – «Стратегикон» Маврикия, написанный ок. 580 г., как раз перед тем, как Маврикий стал императором. Второй – «Тактика» Льва Мудрого, написанный около 900 г. Третий представляет собой небольшое руководство, очевидно задуманное воином-императором Никифором Фокой и, вероятно, написанное одним из его штабных офицеров ок. 980 г. Эти три работы показывают, что за полтысячелетия после Велизария основы данной системы изменились очень мало, несмотря на множество эволюционных изменений в деталях, каковые всегда можно найти в системе, основанной на регулярном объективном анализе.

Обсуждаемые здесь организация военного дела и военная доктрина сложились за более чем столетний период, последовавший за правлением императора Ираклия, когда его преемники боролись за то, чтобы привести свою военную систему в соответствие с теми задачами, которые вызвал к жизни выход на историческую сцену ислама. На протяжении этого периода, как и в предшествующие века, система эта далеко не всегда и не везде функционировала успешно. Но, несмотря на отдельные поражения и случайные военные катастрофы, превосходные основы, на которых она зиждилась, вновь и вновь оправдывали себя при вдумчивом и энергичном руководстве. А на протяжении пяти веков такие руководители всегда появлялись вовремя, чтобы вновь утвердить военное превосходство Византии над соседями. Да и потом в течение еще почти четырех столетий остатки этой системы помогали отсрочить окончательную гибель империи.

Почти все это время основным военным учебником был «Стратегикон». Он представлял собой всестороннее пособие по всем аспектам военного дела и полководческого искусства, несколько напоминающее полевые уставы современных армий, и включал материалы по боевой подготовке, военной тактике, по организации снабженческо-тыловых служб, а также рассуждения об основных военных проблемах, с которыми можно столкнуться при боевых операциях против многочисленных врагов империи.

Основной боевой и тыловой единицей в византийской армии как для пехоты, так и для конницы являлась нумерия, или ванда, – подразделение из 300–400 человек, то есть некий эквивалент современного батальона. Нумерией командовал трибун, или граф (а позже – друнгарий), – что-то вроде современного полковника. От пяти до восьми нумерий объединялось в турму (то есть эквивалент современной дивизии), которой командовал турмарх, или герцог. Две-три турмы образовывали фему (аналог современного армейского корпуса) под командованием стратига. При этом предпринимались сознательные усилия с тем, чтобы соответствующие подразделения отличались друг от друга по численности: это затрудняло противнику произведение точного подсчета личного состава любой из византийских армий.

Все офицеры рангом от друнгария и выше назначались непосредственно императором и присягали на верность лично ему. Подобный способ поощрения большей личной преданности человека центральной государственной власти, а не армейскому начальству (в отличие от практики, принятой еще в Древнем Риме), был, очевидно, апробирован Маврикием.

Полевая структура византийской армии, которую в общих чертах обозначил (и в значительной степени успел ввести) Маврикий, была приведена в соответствие с территориальной структурой военных округов в конце царствования Ираклия и его преемников – Константа II и Константина IV. Нашествия персов и арабов полностью уничтожили прежнюю структуру деления империи на провинции. Так, когда в ходе последней войны с персами были вновь отвоеваны у неприятеля анатолийские провинции, функции местной административной власти волей-неволей пришлось взять на себя военным командирам, которые отвечали за оборону того или иного региона. Столкнувшись с угрозой сарацинских набегов, императоры эту временную военно-гражданскую систему управления сделали постоянной. Каждый округ стал именоваться фемой и управляться стратигом в качестве императорского наместника. Его фема – воинское подразделение – становилась гарнизоном данной фемы – округа, который, в свою очередь, делился на более мелкие административные округа под управлением турмархов и друнгариев. Некоторые приграничные районы, особо важные в стратегическом отношении, особенно вокруг ключевых перевалов в зоне Тавра, были преобразованы в несколько меньшие территориальные единицы – клиссуры под управлением клиссурархов. Расквартированные там гарнизоны требовалось держать в состоянии повышенной боевой готовности на случай возможного нападения неприятеля.

К концу VII в. в империи насчитывалось 13 фем: семь в Анатолии, три на Балканах и три на прибрежных и островных территориях в Средиземном и Эгейском морях. К X в. число фем увеличилось до 30. Численность армии за эти триста лет не возросла – просто в каждой феме было расквартировано меньше войск. На протяжении почти всего этого периода численность имперской регулярной армии колебалась в рамках 120–150 тыс. человек, пехотинцев и кавалеристов было приблизительно поровну.

Видимо, в приграничных фемах-округах было расквартировано больше постоянных гарнизонов, чем во внутренних районах империи. В среднем каждый стратиг мог в кратчайший срок выставить на поле боя от двух до четырех турм тяжелой кавалерии и приблизительно столько же пехоты. В зависимости от конкретной ситуации (что за противник, каковы особенности района ожидаемых военных действий и т. и.) он мог часть пехоты или даже всю ее целиком оставить в местных гарнизонах.

Теоретически личный состав каждой фемы пополнялся за счет всеобщей воинской повинности, а на практике – за счет выборочных рекрутских наборов из числа местных жителей, в наибольшей степени соответствовавших армейским требованиям. Империя больше не зависела от наемных солдат-варваров, хотя кое-какие подразделения, набираемые из числа варваров, в имперских войсках все еще существовали. Большинство солдат империя набирала из числа собственных подданных, а лучших из них поставляли Армения, Каппадокия, Исаврия и Фракия. Наименее пригодным материалом для вербовки в армию считались греки.

Система фем включала и ополченцев, созываемых для нужд местной самообороны. Использование ополчений было вполне удовлетворительным там, где местные жители были закаленными и воинственными, однако было бесполезно в регионах типа Греции. Там, где система ополчений функционировала исправно, партизанская тактика местных жителей оказывала неоценимую помощь имперской регулярной армии при отражении атак или добивании сил вторгшегося неприятеля.

После того как византийцы примирились с потерей своих обширных владений на периферии, империя почти на весь период своего существования лишилась побудительных мотивов для агрессии. Жизненный уровень населения был высоким, страна была самой процветающей в мире. За захват чужих территорий нужно было расплачиваться и в финансовом отношении, и человеческими жизнями, а результатом подобного захвата становилось лишь увеличение расходов на оборону и на содержание администрации. В то же время византийцы хорошо понимали, что их богатство постоянно возбуждает захватнические аппетиты соседей-варваров.

Нетрудно понять, что в таких условиях военная политика Византии являлась по существу оборонительной. Основной ее целью было сохранить территорию и ресурсы. Византийская стратегия представляла собой изощренную средневековую концепцию сдерживания и базировалась на желании по возможности избегать войны, а если уж пришлось сражаться, то свести военные действия к отражению нападения с минимальными расходами материальных и людских ресурсов, к изматыванию противника, к уничтожению его по частям. Подобная стратегия сводилась к гибким оборонительно-наступательным методам, когда византийцы старались вновь отбросить вторгшегося противника за горные перевалы или речные переправы, то есть за участки, которые легко будет оборонять, а затем уничтожать его в ходе координированной, концентрированной наступательной операции силами двух или более фем.

Приемы экономической, политической и психологической войны успешно дополняли применение грубой силы, а зачастую и избавляли от необходимости ее применения. Умело разжигались раздоры между соседями, доставлявшими особые хлопоты. То и дело заключались союзы с кем-либо из варваров, чтобы уменьшить опасность, исходившую от наиболее опасных соседей. Уменьшить бремя, возложенное на плечи вооруженных сил, помогала также щедрая финансовая поддержка, оказываемая союзникам и полунезависимым вождям варварских приграничных племен. Все эти действия облегчались наличием эффективной разветвленной шпионской сети, которая состояла в основном из торговцев и из доверенных лиц – высокооплачиваемых агентов на ключевых постах при дворе того или иного враждебно или дружественно настроенного правителя.

Императоры не гнушались и использованием религии в чисто мирских целях. Искренне стремясь распространять христианство среди языческих народов, они в то же время осознавали, что миссионеры могут деликатно оказывать нужное влияние при дворах новообращенных правителей и что общая приверженность христианской вере автоматически сплачивает в деле противостояния язычникам и мусульманам.

Основой имперских вооруженных сил являлась хорошо вооруженная и обученная, дисциплинированная тяжелая кавалерия. Византийский катафракт в той же мере символизировал могущество Константинополя, в какой римский легионер воплощал зримый образ могущества Рима.

Византийский катафракт

Каждый всадник был облачен в шлем, увенчанный гребнем или султаном из конского волоса, а от шеи до бедер был защищен кольчугой. Обут он был в стальные башмаки, поверх которых обычно надевал кожаную обувь; имел также наголенники для защиты нижней части ног. Предплечья и кисти рук были защищены латными рукавицами. К левой руке катафракт обычно привязывал или пристегивал небольшой круглый щит, который оставлял ему обе руки свободными для управления лошадью и для сражения, но при этом был удобен для защиты уязвимого левого бока при рукопашной схватке. Поверх кольчуги всадник носил легкий плащ цвета своей воинской части (тех же цветов были султан на шлеме и щит). Тяжелый плащ для защиты от холода (он же одеяло) был приторочен к седлу. У некоторых всадников, находившихся в первом ряду развернутого строя, лошади также были защищены латами, прикрывавшими им голову, шею и грудь.

В вооружение катафракта входили: лук, колчан со стрелами, пика, палаш, а иногда и топор, притороченный к седлу. Некоторую часть тяжелой конницы, видимо, составляли конные копьеносцы, однако большинство всадников, вероятно, все же было вооружено как копьями, так и луками.

И всадники, и лошади были прекрасно обучены и способны проводить сложные маневры как на учебном плацу, так и на поле боя. Особое внимание обращалось на повышение меткости стрельбы из луков и на приемы использования других видов оружия.