Текст книги "Война. Полная энциклопедия. Все битвы, сражения и военные кампании мировой истории с 4-го тысячелетия до нашей эры до конца XX века"

На протяжении рассматриваемого столетия в этой области военного дела первенство держали испанцы. К концу века французы, усвоив уроки сокрушительных поражений, нанесенных им испанцами, стали наверстывать упущенное. В конце первой половины века и те и другие начали приводить к единому стандарту калибры и механизмы оружия с целью упрощения снабжения войск и обучения солдат. Аркебузы нового образца стали называть «каливерами» – искаженное от англ, «калибр». Заслуга в этом принадлежала флорентийцу Филиппо Строцци. К концу века испанцы, стремясь достичь превосходства, приняли на вооружение мушкет – ручное огнестрельное оружие крупного калибра с дальнобойностью до 300 м. Особенно в этом преуспел граф Педро Наварро, используя мушкеты в полевых укреплениях. Мушкеты, для стрельбы из которых требовался упор на рычагах, а также много времени для перезарядки, добавили неудобств и снизили маневренность войск, но все же были приняты на вооружение из-за выигрыша в дальнобойности и огневой мощи. К концу столетия они почти вытеснили аркебузы.

Европейская аркебуза

Англичане стали последними, кто принял на вооружение ручное огнестрельное оружие. После долгих дебатов королевским указом от 1595 г. было предписано применять луки лишь в ополчении и для тренировок. Однако королевский указ точку в этом споре не поставил, так как лучники продолжали оставаться более искусными стрелками по точности и скорострельности.

Применение ручного огнестрельного оружия в кавалерии повлекло за собой появление легких аркебуз – прототипа пистолей или пистолетов. Хотя они и предназначались для стрельбы с одной руки, но из-за сложности обращения с фитильным замком требовали обеих. Поэтому следовало выбирать – либо стрелять из аркебузы, либо управлять лошадью.

Появление примерно в середине столетия изобретенного немцем Иоганном Кейфуссом колесного замка дало толчок к созданию первых настоящих пистолей. Механизм такого замка действовал примерно так же, как современная зажигалка. Ребристое колесо, провернувшись, высекало искру из кусочка укрепленного под ним серного колчедана, воспламеняя порох, насыпанный на специальном полке. Механизм приводился в действие с помощью курка и тугой пружины. Для обеспечения эффективности стрельбы кавалерист имел при себе три пистолета: два в кобуре и еще один в правом сапоге за голенищем. После использования всех трех пистолетов ему оставалось либо вытаскивать меч, либо ретироваться, чтобы перезарядить пистолеты, – эта операция требовала использования обеих рук. Из-за своей сложности и дороговизны колесные замки так и не вошли в обиход вместо фитильных на протяжении целого столетия.

Мушкетеры – вид пехоты в XVI–XVII вв. носили перевязь с 12 мерками, где помещались заряды. На перевязь также крепили мешок с пулями и фитилем.

Мушкетеры существовали во всех европейских армиях и в начале XVII в. составляли половину, а позже две трети общей численности пехоты, остальную часть составляли пикинеры. Во Франции часть гвардии кавалерии, представленной исключительно дворянами, называлась королевскими мушкетерами.

В конце XVII в. мушкеты были заменены кремневыми ружьями, но название «мушкетеры» сохранилось для части пехоты в XVIII – начале XIX в. в прусской и некоторых других армиях. В России часть пехотных полков назывались мушкетерскими до 1811 г.

Кремневое оружие с кремневым замком, в котором воспламенение заряда производилось при помощи искр, высекаемых кремнем при ударе об огнивную пластинку, состояло на вооружении иностранных и русских армий вплоть до XIX в., когда кремневые ружья были заменены винтовками – ружьями с винтовыми нарезами в канале ствола, придающими пуле вращательное движение.

Процесс развития ружейных замков

Кремневые ружья имели: калибр от 17,5 до 21,5 мм; массу – от 4,0 до 5,6 кг; дальность стрельбы в зависимости от типа ружей (гладкоствольные или нарезные) колебалась от 140 до 800 м; скорострельность у гладкоствольных ружей была 1 выстрел в 1 минуту, у нарезных —1 выстрел в 5 минут.

Первые образцы оружия с винтовой нарезкой появились в начале XVI в., однако трудность их заряжения с дульной части приводила к недостаточной скорострельности, уступавшей гладкоствольным ружьям в 5–7 раз, а это препятствовало широкому внедрению в армии. Поэтому в XVII–XVIII вв. нарезные ружья применялись только в качестве так называемых крепостных ружей и для вооружения отборных стрелков и унтер-офицеров. Только в XIX в., с изобретением ударного состава, капсюля, а затем унитарного металлического патрона (металлическая гильза, капсюль, пороховой заряд и пуля) и усовершенствования способа заряжения – с казенной части, скорострельность винтовки резко увеличилась, и она была принята в середине XIX в. на вооружение всех передовых армий.

Приоритет в изобретении металлической гильзы принадлежит России. Еще в середине XVIII в. русский оружейник Иван Лялин изготовил ружье, у которого в казенную часть ствола вставлялась металлическая камора, снаряженная порохом и пулей. Ружье хранится в Историческом музее в Москве.

В XVI в. прогресс в артиллерии не поспевал за усовершенствованием ручного огнестрельного оружия, потому что артиллеристам не удавалось совместить мобильность с дальнобойностью.

Довольно долго бытовало мнение, что дальнобойностью, точностью и разрушительной силой обладают пушки, длина канала ствола у которых в 20 раз превосходит его диаметр, а стенки способны выдержать давление, образующееся при взрыве крупного порохового заряда. Тонкостенные орудия с меньшим пороховым зарядом могли стрелять тяжелыми ядрами, но менее точно и не так далеко. К тому же самые легкие из них все равно были тяжелыми, громоздкими и требовали значительного времени для подготовки к стрельбе. Именно вследствие этих минусов французы, достигшие превосходства в артиллерии, начали отставать от испанцев с их быстро совершенствуемым легким стрелковым оружием. Вследствие этого значение артиллерии в XVI в. снизилось, если не считать осады и обороны крепостей, а также морских сражений.

Приблизительно в то же время французы уступили превосходство в разработке и изготовлении пушек более изобретательным немецким мастерам, которых вскоре превзошли испанские литейщики.

Хотя пушки стали несколько более маневренными, станки все равно оставались неподъемными. Для того чтобы сдвинуть с места тяжелую английскую пушку, даже на хорошей почве, требовалось 23 лошади; для кулеврины необходимо было девять животных[21]21
  Более 60 лошадей требовалось, чтобы переместить некоторые гаубицы.


[Закрыть]. Артиллерийские снаряды – круглые чугунные ядра, бомбы (железные оболочки, заполненные порохом)[22]22
  Первые попытки создать взрывающуюся оболочку оказались безуспешными.


[Закрыть], брандкугели (зажигательные снаряды) и начиненные ядра (снаряды, наполненные картечью) – перевозились первобытным способом, на тачках, повозках или на спине. Скорость шага пушкаря была мерой скорости полевой артиллерии: пушкарь шел за своею пушкой! К тому же многие из этих опытных специалистов успели состариться. Во времена правления Елизаветы некоторым пушкарям, служившим при лондонском Тауэре, было больше 90 лет.

Лишенные подвижности пушки захватывали и отбивали по ходу сражения; так что для артиллериста это было трудное время. Командовали артиллерией, как правило, профессиональные военные; но помимо командования нужна была прислуга для подвоза, а они не стремились в гущу сражения, предпочитая смотреть на битву с позиций постороннего. Вольнонаемные пушкари, не имевшие обязанностей перед князем, главным образом беспокоились о безопасности своих орудий и собственной шкуры, поскольку артиллеристы, занятые пушками, становились удобной мишенью для мушкетера врага. Для охраны артиллеристов создавались вооруженные фузеями отряды, охранники обязаны были не только защитить пушкарей от врага, но и не дать им сбежать с поля боя[23]23
  Мапису, Albert. Artillery Through the Ages. Washington, 1949.


[Закрыть].

Испанская артиллерия XVI в.:

а – кулеврина; b – гаубица; с – педреро; d – мортира

Пушечных дел мастера постоянно экспериментировали с калибрами орудий, длиной стволов, толщиной стенок с пороховыми зарядами и весом ядер. В результате этого появилось огромное количество видов артиллерийского вооружения. Снабжение полевых орудий боеприпасами превратилось в невыполнимую задачу, что способствовало снижению роли артиллерии. Чтобы исправить такое положение, Карл V приказал свести их к 7 типам. Его примеру вскоре последовал король Франции Генрих II, объединив артвооружение в 6 основных типов. Эксперименты продолжались, и к основным стандартам добавилось множество дополнительных, но в более или менее упорядоченной системе.

К концу столетия искусство изготовления артиллерийского вооружения достигло своей вершины и осталось неизменным на протяжении почти трех столетий.

Различия между тремя главнейшими типами оружия в том виде, какой оно приняло в конце XVI в., остались базовыми и по сей день.

Первый класс включал длинноствольные (около 30 калибров), толстостенные орудия для дальней прицельной стрельбы. Это были кулеврины, прототипы современных дальнобойных пушек.

Второй класс состоял из более коротких орудий, предназначенных для стрельбы тяжелыми снарядами на меньшие расстояния. Их дальнобойность и точность приносились в жертву мобильности, но потери ударной силы не происходило. Это были прототипы современных гаубиц.

Третий класс включал короткоствольные тонкостенные орудия, стрелявшие тяжелыми снарядами на близкие расстояния. Этот класс подразделялся на два подкласса. К первому принадлежал педреро, пушка, названная так, потому что стреляла каменными ядрами, более легкими, чем железные (или чугунные). Эти орудия (имевшие в длину от 10 до 15 калибров) могли стрелять каменными ядрами с такой же дальностью полета, что и гаубицы. Ко второму подклассу относились мортиры, сохранившие это название и поныне. Мортиры стреляли тяжелыми снарядами на довольно короткие расстояния по высокой параболической траектории.

В начале XVI в. высокие каменные стены крепостей не могли противостоять огромной разрушительной силе тяжелых осадных орудий. Использование защитниками легких орудий, установленных на высоких стенах, было малоэффективно. Тяжелые орудия, которые удавалось поднять на стены, своей отдачей лишь расшатывали и разрушали их, создавая возможность пробивания в них бреши.

Поэтому новые укрепления строили низкими и широкими для того, чтобы устанавливать на них такое количество орудий, которое необходимо для отражения атаки.

В последней трети XVI в. проходило соперничество между быстро развивающимся искусством фортификации и столь же быстро усиливающейся мощью осадной артиллерии. Тяжелые гаубицы, как и раньше, способны были пробить новые стены, концентрируя огневую мощь в определенном направлении. Чтобы противостоять этому, вокруг крепостей расширялись рвы, защищенные контрэскарпами с установленными на них легкими орудиями, которые удерживали на расстоянии осадные орудия. Земля, вырытая из рва, разравнивалась перед стеной контрэскарпа, образовывая склон, или гласис, создававший дополнительное препятствие атакующим.

Поскольку развитие созданных на научной основе способов фортификации опережало усовершенствование артиллерии, осады снова стали длительными и дорогостоящими. Поэтому военные действия превратились в серию осад, оканчивающихся сражениями, лишь когда противники сходились лицом к лицу на поле боя.

Развитие фортификации привело к поискам новых способов улучшить искусство осады. Старые осадные орудия – метательные снаряды, осадные башни и т. и. – оказались бесполезными против огнестрельного оружия. Атакующие стали прибегать к подкопам. К концу столетия получило большое развитие рытье траншей приближения. Эта техника была доведена до совершенства Себастьяном Вобаном.

Элементы фортификации

Под прикрытием дальнобойных кулеврин инженерные войска и пехота рыли траншеи, приближаясь к наиболее удаленным местам обороны. Как только они достигали расстояния, с которого был возможен обстрел укрепления, земляные стены разравнивались, что давало возможность установленным в траншеях орудиям вести прицельный огонь. С наступлением темноты тяжелые орудия оставались на огневых рубежах, и тогда начинался обстрел укреплений противника. Под прикрытием огня вновь росли траншеи, приближаясь к защитникам контрэскарпов. После этого на рубеж передвигались большие пушки, и тогда огонь сосредотачивался на основных объектах обороны.

Такая осада была длительной, требовала колоссальных усилий, а крепости, снабженные в необходимом количестве продовольствием и боеприпасами, были столь же неприступны, как в XIII в. замки.

Новые укрепления и осадные мероприятия стимулировали искусство полевых укреплений, которое со времен римлян находилось в упадке. Первыми здесь оказались дальновидные испанцы во главе с Гонсало де Кордовой, который своевременно осознал возможности полевых укреплений в сочетании с мощью и возможностями огнестрельного ручного оружия. Следуя его примеру, Педро Наварро и Александр Фарнезе Пармский развили инженерную мысль и искусство полевых укреплений, что обеспечило военное превосходство Испании.

Военные продолжали эксперименты в области тактики. В результате появились организационные и тактические модели построения войск. Усиление эффективности огнестрельного оружия, а также возросшая роль искусства фортификации, как было отмечено ранее, заставляли полководцев избегать сражений, если только не было полной уверенности в победе. Эта практика явилась и частичным отражением возникших проблем боевого обеспечения.

Широкое применение получило использование военных резервов – войск, людских ресурсов, боевой техники, вооружения и запасов материальных средств, сохраняемых до определенного времени и вводимых в действие по мере изменения обстановки и возникновения новых задач. По своему значению и масштабам использования резервы подразделялись на тактические, оперативные, стратегические и государственные.

В течение всего рассматриваемого нами периода наиболее изобретательными и дальновидными оказались испанцы. Во время Неапольской кампании в начале века Гонсало де Кордова впервые использовал потенциальные возможности ружейного огня. Он обнаружил, что широкий фронт можно удержать с помощью аркебузеров, находившихся в траншеях. Это позволяло противостоять превосходящим по численности французам. Он также разработал способ защиты аркебузеров во время перезарядки оружия. Для решения этой задачи он использовал пикинеров, которые обеспечивали защиту и малое огнестрельное оружие для лобовых атак.

Испанские последователи доказали это на деле.

К концу XVI столетия мощность пехоты возросла благодаря применению мушкета. Более легким и маневренным пикинерам теперь почти полностью была отдана роль так называемых застрельщиков. Эти новшества были почти одновременно переняты Александром Фарнезе Пармским и Морицем Оранским. Почти в то же время Генрих IV (Наваррский) ввел в практику стрельбу с колена в первом ряду, при этом вторая шеренга стояла. Это давало возможность усилить плотность огня.

До изобретения пороха бой осуществлялся метанием стрел, копий, дротиков, камней и рукопашной схваткой пехоты и конницы.

С появлением в Европе в конце XIV в. огнестрельного оружия бой стал осуществляться артиллерийским и ружейным огнем, завершаемым штыковой рукопашной схваткой пехоты.

Бой протекал на ограниченной территории, так как дальность, скорострельность и меткость стрельбы из гладкоствольных пушек и ружей были незначительны. В этих условиях бой был единственным средством разгрома противника.

Испанский пикинер

Тактика рассыпного боя пришла на смену линейной и колонной тактике лишь с появлением нарезного оружия, увеличившего мощь ведения огня. Пространственный размах боя привел к изменению форм и способов его ведения, что нашло наиболее яркое выражение в теории глубокого боя.

Оснащение армий огнестрельным оружием и повышение роли огня в бою вызвало появление линейной техники, то есть подготовки и ведения боя в линейных боевых порядках при равномерном распределении войск по фронту. Войска располагались в линию, состоявшую из нескольких шеренг, количество которых определялось в зависимости от скорострельности оружия, что позволяло одновременно вести огонь из наибольшего количества ружей.

Тактика войск сводилась в основном к фронтальному столкновению, а исход сражения во многом решался мощью пехотного огня. Линейная тактика в Западной Европе зародилась в конце XVI в. в нидерландской пехоте, где квадратные колонны были заменены линейными построениями.

Каре (от фр. carre, букв.: квадрат) – боевой порядок войск, построенных в виде одного или нескольких квадратов или прямоугольников, применялся в различных европейских армиях в наступлении и обороне, главным образом для отражения атак кавалерии.

Швейцарский пикинер

В русской армии, особенно в войнах с Турцией, боевой порядок войск строился из нескольких каре. Иногда войска строились в каре, каждое по 3–4 тыс. человек, что облегчало проведение маневра. Каре утратило свое значение в связи с развитием рассыпного строя. Колонна представляла собой строй, в котором солдаты расположены в затылок друг другу, по 1, 2, 3 и более человек в ряду. До появления скорострельного оружия колонна являлась одной из форм боевого порядка войск. Увеличение дальности прицельного огня и его мощи приводило к большим потерям, и ведение боя в колонне стало невозможным.

В начале XVI в. французская тяжелая кавалерия отличалась заметным превосходством в Европе. Поражение при Павии помогло французам осознать бесполезность рыцарей, и они стали искать пути применения огнестрельного оружия в легкой кавалерии.

В это время немцы ввели в действие новую разновидность тяжелой кавалерии, вооруженной пистолетами с колесными замками. Это были наемники – рейтары, прозванные «черными всадниками» из-за цвета своей униформы. Рейтары представляли собой подобие знаменитых ландскнехтов, только на коне. Поначалу они носили кольчугу, позже – лишь открытый шлем и кирасу, на ногах – высокие кожаные сапоги. В атаку они шли рысью небольшими плотными колоннами, каждая из которых имела несколько рядов в глубину. Приблизившись к противнику, всадники переднего ряда разряжали три своих пистолета, а затем отходили в тыл или на фланги. Такая тактика получила название «караколь». Пока отступившие перезаряжали оружие, последующие ряды продолжали неторопливое наступление. Обычно такая тактика использовалась против вражеской пехоты, состоявшей из пикинеров, с целью пробить брешь в их рядах перед генеральным наступлением.

Караколь отличался тактической сложностью, и не всегда удавалось исполнить его на практике. Однако тот факт, что эта тактика применялась в течение всего столетия, свидетельствует о ее эффективности.

В конце века французам удалось восстановить превосходство своей кавалерии. Наступая галопом длинными линиями обычно в два ряда, они на ходу стреляли из пистолетов, а затем переходили к сабельной атаке. Французы полностью отказались от пики. К концу столетия вся европейская кавалерия вооружилась пистолетами, саблями и шпагами, за исключением испанских и польских улан, имевших и пики.

На кавалерийскую тактику и построение европейцев заметный отпечаток наложила манера ведения боевых действий турками, в свою очередь многое позаимствовавшими у своих врагов – крестоносцев. За исключением небольших сил янычар, турецкие армии состояли в основном из кавалерии, поделенной почти поровну, одну часть которой составляли легкие, нерегулярные застрельщики, вооруженные в основном луками, другую – тяжелая, одетая в легкие доспехи, хорошо обученная, тренированная и дисциплинированная кавалерия – тимариоты – всадники, – в которой улан и конных лучников было поровну.

В начале столетия турецкая конница успешно противостояла любой коннице, за исключением французской жандармерии. Турки, удовлетворенные мастерством своих лучников, медленнее европейцев вводили в своих кавалерийских отрядах огнестрельное оружие.

Лучшей конницей у турок были сипахи – воины кавалерийского корпуса султана. С более тяжелыми доспехами, чем тимариоты, они могли сражаться с равным успехом как с западноевропейской пехотой, так и с конницей. Как и янычары, сипахи представляли собой регулярные военные формирования.

Армии турецкой кавалерии обладали двумя недостатками. Во-первых, они были вынуждены постоянно передвигаться в поисках фуража для огромного количества лошадей. Во-вторых, они не могли вести длительные сражения вследствие своей нестабильности со сбалансированными войсками профессиональной пехоты и конницы. Турки преодолели эту трудность, постоянно наращивая хорошо тренированные силы янычар и используя полевые укрепления. Янычары создавали базу для маневра частей кавалерии. Эти меры оказались настолько результативны, что Османская империя создала смертельную угрозу Центральной Европе на целое столетие. По примеру турок германцы и венгры стали формировать легкие кавалерийские части для прикрытия, разведки и набегов, называемые гусарами.

В Западной Европе были созданы два вида конницы: тяжелая кавалерия, облаченная в кирасы, шлемы, вооруженная пистолетами и участвовавшая непосредственно в боевых действиях, и легкая – не имевшая доспехов, вооруженная одними пистолетами, легкими саблями (или шпагами) и выполнявшая специальные задания, ведение разведки и диверсионные рейды.