Текст книги "Лимоны никогда не лгут"

– Ты выглядел злым как черт.

– И ты на это клюнул, да? Не думаю, чтобы и Перджи клюнул на это.

– А я думаю, – настаивал Грофилд.

– Перджи хитрее, чем кажется, – сказал Хьюз. Он дал Грофилду один из номеров и отвертку. – Ты ставь тот, что сзади, а я займусь передним.

– Хорошо.

Они вместе пошли к грузовику.

Хьюз сказал:

– Надеюсь, Барнес купит стволы по выгодной цене. Если мы не будем экономить, в две штуки нам не уложиться.

Они расстались у задней части грузовика, где Грофилд опустился на корточки, чтобы снять пенсильванский номерной знак, который стоял на машине. Две собаки подошли и стали наблюдать, но к этому времени Грофилд почти привык к ним – безмолвным, неугомонным, внимательным, скорее походившим на театральных зрителей, чем на зубастых сторожей склада.

Он как раз закончил снимать пенсильванский номер, когда Перджи снова спустился от дома, встряхивая в руке банку с распыляемой эмалью. Внутри нее дребезжал, перекатываясь, металлический шарик-мешалка. Грофилд уже поставил чистый номерной знак штата Миссури, подобрал пенсильванский номер и подошел посмотреть, как распыляется краска.

Это был чуть более светлый оттенок зеленого цвета, но Перджи очень старательно распылял краску по краям. Конечно, ясно, что изначальную надпись закрасили, но это будет смотреться как аккуратная работа, а не халтура, сделанная неряшливо, наспех.

Хьюз подошел с другим номером и отверткой, внимательно осмотрел дверцу. Перджи, закончив, отступил назад и, полюбовавшись на плоды своего труда, спросил:

– Ну как? Красота, а?

– Я не стану с тобой спорить, Перджи, – проговорил Хьюз так, будто считал, что покраска выполнена скверно.

Но теперь у Перджи было хорошее настроение, и ему стало безразлично, что скажет Хьюз.

– Просто ты не хотел так много платить. – Он ухмыльнулся. – Я тебя хорошо знаю, Хьюз.

– А как насчет другой дверцы?

– Придержи штаны, сейчас я это сделаю. А потом ты мне заплатишь.

– Сам придержи штаны.

Перджи обогнул грузовик, подойдя к нему с другой стороны, и Хьюз нехотя сказал Грофилду:

– Пожалуй, лучше грузовик поведу я. Чтобы приноровиться к нему и все такое.

– Не беспокойся, – сказал Грофилд. – Я буду обращаться с твоей машиной, как с невестой.

– Вряд ли мне это понравится, – ответил Хьюз.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Давай я поеду первым, – предложил Хьюз. – А ты просто держись за мной.

– Конечно.

Хьюз отдал Грофилду номерной знак и отвертку:

– Мы остановимся где-нибудь и перекусим. Я знаю тут вблизи пару мест.

– Отлично.

Хьюз посмотрел на свою машину, потом на Грофилда. Ему хотелось провести инструктаж на часик-другой насчет того, как обращаться с его машиной; Грофилд ждал, наблюдая, как он борется с этим порывом и всячески старается подавить его.

– Увидимся позднее, – сказал Хьюз.

– Увидимся! – ответил Грофилд и, повернувшись, пошел к «джавелину»; руки его были заняты номерными знаками и отвертками, а вокруг него скачками носились собаки. Он поймал себя на том, что ухмыляется машине.

Глава 6

Спичка вспыхнула в темноте – это Эд Барнес зажигал сигарету. В желтом свете Грофилду стали видны все трое, сидевшие на полу пустого грузовика, – он сам, Барнес и Стив Тебельман, – и большой лист фанеры, прислоненный к дальней стенке, бельевая веревка, два раза обмотанная вокруг него, чтобы удерживать на месте.

– Работа просто отличная, – похвалил он, разглядывая то, что было нарисовано на фанере.

– Спасибо, – кивнул Тебельман.

Барнес встряхнул спичку, затушив ее, и они снова погрузились в темноту. Чуть проступила красная точка, когда Барнес затянулся сигаретой, но лишь настолько, чтобы смутно вырисовались контуры.

– Ты – талантливый человек, – сделал комплимент Грофилд. – И наверняка сможешь зарабатывать этим на жизнь.

– Коммерческое искусство? – В голосе Тебельмана слышалось презрение.

– Ах да! – спохватился Грофилд.

– Он художник. – Барнес сказал это без какой-то определенной интонации, будто просто констатировал жизненное состояние.

– Я это понимаю, – сказал Грофилд. – Потому что сам занимаюсь чем-то похожим.

– Вот как?

Грофилд уловил интерес в голосе Тебельмана, и у него возникло искушение подробно объяснить, что такое быть актером в дотехнологическом смысле. У него появилось такое чувство, будто Тебельман в принципе придерживается тех же взглядов, но что-то, связанное с присутствием Барнеса и красной точкой от его сигареты в темноте, помешало ему. Барнес, как он знал, был более типичным налетчиком; профессионалом с этой единственной профессией, в которой находил удовлетворение, финансовое и прочее. Тебельман был единственным человеком, похожим на него, с которым Грофилд когда-либо встречался, занимаясь этой работой.

И вопрос Тебельмана повис в темноте, ожидая ответа. В большей степени ощущая присутствие Барнеса, чем он ощущал бы это в освещенной комнате, где он видел бы этого человека, Грофилд сказал:

– Я – актер. У меня собственный летний театр.

– Разве на этом нельзя заработать денег?

– Вряд ли. Когда есть кино и телевидение.

– А! – Наступило недолгое молчание, потом Тебельман сказал: – Знаешь, есть такая философская школа, которая утверждает, что художник и преступник – разновидности одного и того же основного личностного типа. Ты знал про это?

Теперь Грофилд уже жалел, что вообще начал этот разговор.

– Нет, не знал, – искренне признался он.

– Что и искусство, и преступные деяния – это все антиобщественная деятельность, – сказал Тебельман. – На этот счет существует целая теория. И художник и преступник оторваны от общества в силу своего жизненного уклада; и тот и другой чаще бывают одиноки; и у того и другого, как правило, бывают короткие периоды интенсивной деятельности, а потом длительные периоды простоя. И это еще далеко не все.

– Интересно, – вяло проговорил Грофилд. Ему хотелось, чтобы Хьюз поскорее дал им команду действовать; он поднес левую руку к лицу, сдвинул назад рукав, посмотрел на радиевый циферблат своих часов. Десять минут одиннадцатого. Он знал, что Хьюз ждет, пока проедет машина окружного шерифа. Грузовик, в котором они сидели, был припаркован на закрываемой на ночь заправочной газовой станции, за четверть мили от магазина «Фуд Кинг»". После того как проедет машина шерифского управления, у них будет минимум двадцать минут, прежде чем машина снова заедет на автомобильную стоянку «Фуд Кинг». Вот Хьюз и дожидался этого, и, как только она отъедет на безопасное расстояние, они начнут действовать.

Тебельман между тем говорил:

– Конечно, многие художники были вначале преступниками, например, Жан Жене. Но у нас с тобой наоборот, да? Ты – актер, а я – художник.

– Это верно, – подтвердил Грофилд. Тут Барнес вдруг сказал:

– Знаешь, а я люблю читать. – Этот зычный голос, спокойный и лишенный всякой интонации, стал полной неожиданностью; казалось, он вообще не окрашен никакими эмоциями, ничего не несет с собой, кроме информации, содержавшейся в словах, так же, как и до этой минуты, когда он сказал, что Тебельман – художник.

Грофилд не сводил глаз с красного кончика сигареты. Он понятия не имел, как ему отреагировать на сказанное Барнесом. Может быть, если бы он видел лицо этого человека...

Тебельман же, очевидно, решил отреагировать безо всяких околичностей.

– Да что ты! – удивился он.

– Я начал в Джолиете. – Голос Барнеса смягчился. – В таких местах у тебя, как правило, бывает уйма свободного времени.

Под покровом темноты Грофилд позволил себе ухмыльнуться, а Тебельман сказал:

– Многие художники начинали в тюрьме как раз по этой самой причине. Например, О'Генри.

– Я по-настоящему пристрастился к этому делу, – продолжал Барнес. – Сейчас я прочитываю три-четыре книги в неделю.

– Да ты что!

– Ковбойские романы, – уточнил Барнес. – Эрнест Хейкокс, Люк Шорт. И кое-что из этих новых тоже: Брайан Гарфилд, Элмер Келтон. В некоторых уголках страны найти их нелегко.

Тебельман спросил:

– А ты читал «Слипхаммер»?

– Еще бы!

Грузовик внезапно дернулся и пришел в движение.

– Мы тронулись с места, – возвестил Грофилд, но Тебельман и Барнес продолжали вести разговор о ковбойских романах.

Глава 7

В большинстве супермаркетов продавцы-мужчины заново расставляют товары на полках в пятницу вечером, после закрытия, готовясь к наплыву покупателей, которого они ожидают в субботу. В большом магазине эта расстановка может занимать шесть, а то и семь часов кряду, начинаясь в девять вечера, после закрытия, и продолжаясь на протяжении большей части ночи. «Фуд Кинг» на окраине Белвилля, штат Иллинойс, не был в этом отношении исключением.

Доставка товаров в супермаркеты после закрытия в пятницу – дело обычное, поэтому и приезд тягача с прицепом на автомобильную стоянку «Фуд Кинг» без двух минут одиннадцать в пятницу одиннадцатого апреля казался событием вполне ординарным и правомерным. Кабина грузовика была зеленая, кузов – алюминиевым. Лишь на том и на другом не было названия фирмы.

Грузовик подкатил к магазину со служебного входа, и водитель задом подал его к погрузочной платформе. Он заглушил мотор, взял пюпитр, вышел из кабины и прошел вдоль грузовика к погрузочной платформе. У него была куртка с застежкой-"молнией", фуражка и желтый огрызок карандаша за ухом; эти три вещи и пюпитр делали его лицо ничем не примечательным.

С края погрузочной платформы спускались деревянные ступеньки. Водитель взошел по ним и нажал кнопку рядом с рифленой металлической дверью гаражного типа. Он прождал две минуты и собирался было позвонить снова, когда дверь плавно поехала вверх. Она поднялась футов на пять и остановилась. Служащий в белой рубашке и белом фартуке до колен, преждевременно лысеющий человек лет тридцати пяти, очень стройный, пригнулся и вышел на платформу. Над дверью появилась трубка с металлическим конусообразным рефлектором на конце и довольно тусклой электрической лампочкой в нем – единственный источник света, не считая фар грузовика, которые водитель оставил включенными. Служащий спросил:

– Что это?

– Доставка товара.

– Мне об этом ничего не говорили. – Он, вероятно, был не просто продавцом, а помощником управляющего. Судя по голосу, он обиделся, что его не известили заранее о доставке товара.

Водитель пожал плечами:

– Мое дело маленькое, парень. Мне куда велели приехать, туда я и приехал. – Он постучал по пюпитру костяшкой пальцев.

– Хоть бы раз тут что-нибудь толком объяснили! Подожди. Служащий снова пошел внутрь, нырнув под приоткрытую дверь, и несколько секунд спустя дверь поднялась до конца. Внутри была комната с высоким потолком, бетонным полом, размером примерно с одноместный гараж. Справа, вдоль стены, стояли бачки для мусора. Составные части ленты-транспортера были сложены у стены слева. Из комнаты вели две двери: одна – в правом углу дальней стены, а вторая – в левой стене, в другом конце. Продавец стоял в двери слева, крича:

– Томми! Ред! – Он еще два раза выкрикнул имена, потом повернулся и снова прошел к погрузочной платформе. – Сейчас будут здесь.

– У меня вся ночь впереди, – отозвался водитель. Вид у него был явно скучающий.

– Там есть что-нибудь замороженное?

– Нет, в этом грузовике нет.

Еще двое молодых продавцов вышли через левую дверь и поспешили к погрузочной платформе. Обоим было не более двадцати.

Высокий, тощий, с рыжими волосами, вероятно, был Ред, который дотянул бы до первого среднего веса, но вместе с носившим очки в роговой оправе черноволосым Томми. Последний сказал:

– Что там нам привезли?

– Ничего замороженного, – ответил тот, что походил на помощника управляющего.

– Мы просто выгрузим это прямо здесь, в помещении для мусора, и оставим до тех пор, пока не закончим в торговом зале. А потом перетащим все на склад. – Он повернулся к водителю, который, как было заведено, находился позади их всех, прислонившись к косяку дверного проема.

– Ты хочешь открыть его для нас?

– Он не заперт.

– Ясно, – сказал Томми и потянулся к задним дверцам грузовика.

Глава 8

– Не двигаться! – приказал Грофилд. В капюшоне, с автоматом в руках, он вышел из кузова грузовика на погрузочную платформу и быстро сделал шаг влево. За тремя бледными, ошарашенными лицами он увидел, как Хьюз торопливо заходит в здание и идет дальше, встает у левой двери, где кладет пюпитр на пол и вытаскивает из пиджака свой капюшон и пистолет.

Первым пришел в себя тот, что был постарше, похожий на помощника управляющего. Медленно подняв руки, он сказал:

– Мы не причиним вам никаких неприятностей. У нас нет оружия.

– Полагаю, что нет, – сказал Грофилд. – Идите в грузовик – ты и ты, – и навел ствол автомата на двух более молодых продавцов.

Оба как-то замялись. Продавец постарше сказал:

– Делайте то, что они вам говорят. Не пойдете же вы против стволов.

Барнес стоял в проеме грузовика, держа другой автомат.

– Это разумно, – одобрил он, и его суровый голос, казалось, был исполнен угрозы. – Никто из нас не хочет никого убивать. Мы здесь только ради денег. Если вы, ребята, будете с нами сотрудничать, вы еще заживете счастливо.

– Мы будем сотрудничать, – сказал продавец постарше. – Давайте, Томми, Ред? Давайте!

Более молодые до сих пор колебались не потому, что замышляли дать отпор, а потому, что боялись... Да и как иначе? Перед ними было три человека в черных капюшонах, прикрывающих лица, двое из них – с автоматами в руках. А Тебельман в глубине грузовика стоял с бельевой веревкой в руках.

Грофилд сказал:

– У вас просто будет длинный перекур, вот и все. Беспокоиться не о чем. Давайте заходите.

Ред двинулся с места первым, а секунду спустя за ним последовал Томми. Пока Барнес будет присматривать за ними, Тебельман снимет с них фартуки, а потом свяжет им руки за спиной, усадит их и свяжет лодыжки, наденет повязки на глаза. Вставлять им кляпы нет необходимости: человек, который не видит, не станет кричать.

Тем временем Грофилд спросил продавца постарше:

– Как тебя зовут?

– Харрис. – Он был напуган, но подходил к ситуации так, будто она – вполне ординарная, будто лучший способ справиться с ней – это вести себя тихо, спокойно и послушно. Что соответствовало действительности.

– Я имею в виду твое имя, – сказал Грофилд. Он научился этому несколько лет назад у других людей, занимающихся подобным ремеслом, – если тебе нужно контролировать людей во время дела, узнай их имена, а потом называй их по именам при каждом удобном случае. Таким образом ты признаешь их индивидуальность, даешь им понять, что допускаешь самоценность их личностей, и они начинают меньше бояться того, что ты сделаешь им больно или убьешь их.

Служащий сказал:

– Уолтер.

– Как тебя обычно называют? Уолт? Уолли?

– Просто Уолтер. – Судя по голосу, его удручало положение, в котором он оказался. Грофилд кивнул:

– Хорошо, Уолтер. Сколько еще работников в магазине?

– Четверо.

– Сегодня ночью нас только семеро!

– Это почему же?

– Нас всегда только семеро, – сказал Уолтер. – Мы – постоянная ночная бригада.

– Ладно. Как зовут остальных четырех?

– Хал, Пит, Энди и Триг.

– Триг?

– Это кличка. Его зовут Энтони Тригометрино.

– Ладно. Где они? Все четверо у полок?

– Нет, Триг – на складе. Остальные – в торговом зале.

– А где склад?

Уолтер кивнул в сторону Хьюза:

– Вон за той дверью... Там!

– Хорошо, Уолтер. Мы с тобой сейчас пройдем туда, ты просунешь голову в дверь и попросишь Трига выйти на минутку. Усек?

Уолтер кивнул:

– Я это сделаю.

– И не ляпнешь никакой глупости?..

– Нет, сэр, – пообещал Уолтер. Он снова начинал нервничать.

Грофилд не хотел, чтобы кто-то чрезмерно волновался. Во-первых, ему не нравилось вытворять с людьми такое без необходимости, а во-вторых, спокойный человек, как правило, доставляет меньше хлопот. А потому сказал:

– Уолтер, мне жаль, если я заставляю тебя нервничать. Но ничего не могу поделать с оружием и маской. Ведь ты, конечно, понимаешь: все, что нас интересует, – это деньги в сейфе, верно?

Уолтер кивнул.

– И ты понимаешь: нам лучше, чтобы полиция разыскивала нас не за то, что мы кого-то застрелили.

– Наверное, так, – пожал плечами Уолтер.

– Поверь моему слову, Уолтер. Мы проделаем все это как можно безболезненней для всех. А теперь пойдем к той двери.

– Хорошо. – Уолтер кивнул. Теперь он выглядел несколько спокойнее.

Они прошли к двери. Хьюз был в маске и держал «смит-и-вессон» 38-го калибра, поставленный на предохранитель; револьвер мог выстрелить, только когда пластинка на задней части рукоятки будет ослаблена. Хьюз, расположившийся за дверью, быстро отступил на два шага и прошептал:

– В соседней комнате кто-то есть. По-моему, только один человек.

– Триг, – сказал Грофилд. – Уолтер сейчас его позовет. Давай, Уолтер! Скажи ему, чтобы вышел сюда на минутку, а потом отойди назад так, чтобы не заслонять дверной проем. Понял?

– Да, – сказал Уолтер. Он вел себя как ни в чем не бывало и оставил свое «сэр», и это было хорошо. Значит, он больше не боялся, что его убьют.

Грофилд и Хьюз стояли у стены, Грофилд – спереди, потому что автомат выглядел внушительнее, чем маленький револьвер, а Уолтер подошел и встал в дверях. Он окликнул:

– Триг? – Чей-то голос что-то произнес в ответ, и Уолтер сказал: – Выйди на минутку, хорошо?

Грофилд расслышал, как на этот раз голос произнес:

– Ну что там еще? Мне тут хватает этого добра... Триг, все еще ворча, сделал два полных шага в комнату, прежде чем заметил Грофилда, Хьюза и оружие. Он напустился было на Уолтера:

– Ну и как я, по-твоему, должен... – Потом он остановился как вкопанный, умолк и уставился на автомат. Грофилд сказал:

– Иди дальше, Триг. И не делай резких движений. Триг был плотный, среднего роста и очень волосатый. Без малого тридцати лет на вид, в черных слаксах и белой футболке. Без фартука. Руки у него были толстые и волосатые, с его инициалами, вытатуированными на левом плече. У него было тяжелое угрюмое лицо, щеки, покрытые густой синевой от бритья. Он был из тех, кому привычны резкие движения, он баламутит всех и напрашивается на то, чтобы его прикончили.

Идея заключалась в том, чтобы не останавливаться. Грофилд сказал:

– Уолтер, иди вон в тот угол, к другой двери. Триг, выходи на улицу, к грузовику. Ступай к Реду и Томми.

Уолтера убрали отсюда с тем, чтобы Триг оказался единственным, кто не стоял у стены. Один как перст посреди помещения с цементным полом, Триг поглядывал то в одну сторону, то в другую, поигрывая плечевыми мускулами, но мозг его был не в состоянии решить, куда и как ему следует прыгнуть. И по мере того как он все более озирался вокруг, видя Хьюза за спиной у Грофилда, видя Барнеса с еще одним автоматом в кузове грузовика, видя, что Томми и Ред уже связаны и сидят в грузовике на полу, напряженные плечи Трига медленно опускались, его наполовину сжатые кулаки безвольно разжимались, и в конечном счете он только и смог сказать:

– Вам, болванам, это так не сойдет с рук.

– Тем более будет глупо, если тебя из-за этого убьют, – сказал Грофилд. – Выходи к грузовику, Триг.

И Триг пошел. Он передвигался медленно, чтобы показать, что им не помыкают.

Грофилд снова переключил свое внимание на Уолтера.

– Внутри – трое, – сказал он. – Хал, Пит и Энди. Они придут на склад?

– Да, чтобы отнести новую порцию товаров в торговый зал.

– Отлично. Пойдем со мной, Уолтер.

Хьюз остался в первой комнате у двери. Грофилд с Уолтером зашли на склад, продолговатое помещение с высоким потолком, заставленное до самого верха ящиками и коробками; некоторые штабеля поднимались на восемь-девять футов, так что между ними образовывались коридоры.

В магазин вели двойные вращающиеся двери с маленьким окошком на уровне глаз в каждой. Грофилд заглянул в одно из них, увидел, что магазин ярко освещен, но никого из продавцов не видно, и снова повернулся, чтобы осмотреть склад и сориентироваться на месте.

– Уолтер! – сказал он через минуту. – Ты садись вон там, на тех мешках с собачьим кормом. Давай.

Уолтер прошел, озадаченный, но покорный и сел. Теперь он находился примерно в восьми футах от вращающихся дверей, хорошо видный любому, кто мог туда зайти. Он сидел чуть влево от дверей, на пути к другой комнате, где ждал Хьюз.

Грофилд удовлетворенно кивнул и прошел, чтобы встать у стены справа от дверей.

– А теперь, Уолтер, – сказал он, – я хочу, чтобы по мере того, как каждый из них будет входить, ты называл его по имени, а потом говорил: «У нас проблемы. Мы должны делать то, что говорят эти люди». Понял?

Уолтер повторил то, что сказал Грофилд.

– Хорошо, – сказал Грофилд. – Но сначала имя. Например, если это будет Энди, ты скажешь: «Энди, у нас проблемы. Мы должны делать то, что скажут эти люди». Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Энди, у нас проблемы. Мы должны делать то, что скажут эти люди.

Это было совсем как на репетиции эпизода из спектакля с привлечением местного любительского таланта. Никакой разницы и нисколько не труднее.

– Отлично, Уолтер! – похвалил Грофилд. Всегда следовало поощрять свое местное любительское дарование. – А теперь давай расслабимся. Ты можешь закурить, если хочешь.

– Я не курю. Бросил.

– Умница. Я тоже бросил. Зачем укорачивать себе жизнь, правда, Уолтер?

Уолтер едва заметно улыбнулся.

Им пришлось прождать минуты три, пока вернется кто-нибудь из продавцов, проталкивая свою тележку для товара через вращающиеся двери, но потом все пошло как по маслу. Тот, которого звали Пит, пришел первым. Уолтер произнес реплику для него, Пит рассмотрел капюшон и автомат, и Грофилд отправил его к дальней двери, где его подобрал Хьюз, – это походило на цепочку людей, передающих ведра с водой на пожаре, – и отправил его дальше, к грузовику. Там Барнес присматривал за ним, в то время как Тебельман связал его и пристроил к остальным.

Энди зашел через минуту после Пита и отправился по тому же конвейеру. Но потом прошло пять минут, и в конце концов Грофилд сказал:

– Уолтер, боюсь, тебе придется позвать сюда Хала. Просто встать, открыть одну из этих дверей и позвать его сюда. Потом возвращайся и садись, и мы сделаем точно так же, как сделали с другими двумя.

Уолтер подчинился, и минуту спустя Хал присоединился к пожарной бригаде.

– А теперь ты, Уолтер, – сказал Грофилд. – Я хочу поблагодарить тебя за сотрудничество.

– Я не хочу, чтобы кто-то из ребят, которые на меня работают, пострадал, – объяснил Уолтер. Он, очевидно, опробовал фразу, которой ему предстояло воспользоваться завтра, когда он станет объяснять своим боссам, почему не погиб, предотвращая ограбление магазина.

– Это получилось лучше всего, – сказал Грофилд. – А теперь иди вон туда.

И Уолтер прошел по конвейеру. Сначала его сопровождал Грофилд, а потом Хьюз. Грофилд оставил автомат, прислонив его к стене внутри здания, и, пока Барнес наблюдал, как Тебельман связывает Уолтера и надевает ему повязку на глаза, Грофилд и Хьюз сняли веревки, которые удерживали лист фанеры в конце кузова. Они подняли фанеру, пронесли ее вдоль грузовика, вытащили из кузова, при этом им пришлось наклонить ее по диагонали, чтобы она прошла.

Дверь на склад оказалась еще более серьезным препятствием. Поначалу они вообще не смогли протащить ее. Грофилд сказал:

– А вот этого мы не учли заранее.

– А как мы могли? – спросил Хьюз. Голос у него был раздраженный. – Подожди секунду. Подержи фанеру.

Один ее край стоял на полу. Грофилд держал фанеру вертикально, пока Хьюз доставал отвертку из кармана брюк и снимал дверь. Это дало тот дополнительный дюйм, которого им недоставало, они затащили фанеру внутрь, прислушиваясь к скребущему звуку сверху и снизу.

К ним присоединились Барнес и Тебельман. Они закрыли кузовные дверцы грузовика и притворили расположенную у них над головами дверь, ведущую на погрузочную платформу. Тебельман нес автомат Грофилда и четыре фартука.

На складе они сняли капюшоны и куртки и облачились в фартуки. Все они были в белых рубашках и превратились теперь в продавцов супермаркета. Грофилд в этот вечер был с короткими баками и кустистыми усами и наложил немного грима на нос и под глаза. Он не хотел, чтобы однажды вечером, когда, работая по своей основной профессии, он выйдет играть на сцену, один из зрителей внезапно вскочит и закричит: «Ты был одним из грабителей в супермаркете „Фуд Кинг“ в Белвилле, штат Иллинойс!» Помимо всего прочего, это бы очень сильно нарушило ритм игры, а также сценический образ.

Куда менее хлопотно было протащить фанеру через двойные вращающиеся двери. Грофилд, идя спиной вперед, спросил:

– У тебя есть молоток?

Хьюз, несший другой конец, сказал:

– У Стива есть.

А Тебельман сказал:

– У меня есть при себе.

Поверхность фанеры закрывал большой лист плакатной бумаги, и теперь, когда Грофилд и Хьюз несли его по боковому проходу в торговый зал, он издавал негромкие хлопающие звуки. Тебельман и Барнес прошли другим путем к секции овощей и фруктов, где, как они знали, в магазине хранили лестницу.

В последние несколько дней Стив Тебельман сделал маленьким и неприметным фотоаппаратом несколько фотографий в этом магазине, в том числе несколько фотографий рекламного стенда над сейфом, того, что расхваливал фирменную магазинную марку консервированных фруктов и овощей. Этот стенд был тщательно, с высочайшим вниманием к деталям, воссоздан на бумаге, натянутой на поверхность фанерного щита.

Грофилд и Хьюз пронесли фанеру в торговый зал между первым кассовым аппаратом и кабинетом управляющего, через маленькие ворота в кованом железном турникете, отгораживающем сейф от покупателей, и в конце концов прислонили ее к стене кабинета управляющего, у витрин, выходивших на автомобильную стоянку. На стоянке находились три машины, которые принадлежали работавшим здесь в эту ночь продавцам. Выглянув в витрину из-за вывесок, рекламирующих товары по сниженным ценам, Хьюз сказал:

– У нас есть примерно пять минут до того, как снова приедет машина шерифа.

– Уйма времени! – сказал Хьюз, и тут появились Барнес с Тебельманом и лестницей. – Стив, дай мне молоток.

– Держи.

Хьюз взял молоток. Из кармана рубашки он извлек два гвоздя с широкими шляпками, и дал один Грофилду. Тем временем Барнес и Тебельман приставили лестницу к витрине напротив сейфа. Тебельман прошел вправо, снял одну из вывесок с другой витрины и отошел с ней назад. Барнес поднялся по лестнице на три ступеньки и занялся вывесками. Тебельман расположился спиной к витрине и стоял там, между окном и лестницей, держа вывеску на вытянутых руках. Тебельман, лестница и вывеска, которую держал Тебельман, в сочетании с двумя вывесками, уже приклеенными к окну, не давали никому увидеть сейф снаружи. Грофилд и Хьюз подняли фанерный лист и поставили его перед сейфом. К изнаночной стороне щита были приделаны два металлических бруска примерно на уровне пояса: один выступал на два дюйма слева, другой – на два дюйма справа. В каждом было отверстие. Пока Грофилд удерживал фанеру на месте, Хьюз через левое отверстие вбил гвоздь в перегородку, там, где она начиналась, – у края сейфа. Потом он передал молоток Грофилду, который заколотил еще один гвоздь с другой стороны. Тебельман сказал:

– Поторопитесь, у меня уже руки устают.

Барнес, который выглядывал в окно между вывесок, сказал:

– Там никого нет.

Грофилд ногтем приподнял угол плакатной бумаги, а затем содрал с фанеры бумажную полосу. Хьюз сорвал еще несколько полос, и они вдвоем сняли всю бумагу. Под ней Тебельман очень похоже изобразил переднюю стенку сейфа. Стоя прямо перед ней, можно было разглядеть, что это рисунок, но кому-нибудь, сидевшему в машине на стоянке, такое и в голову бы не пришло.

– Готово, – отрапортовал Хьюз.

– Отлично, – одобрил Тебельман и ушел, чтобы снова закрепить вывеску в витрине, с которой он ее снял. Барнес сказал:

– Инструменты при мне. Вы, ребята, идите работайте. – Он сложил лестницу и унес ее.

Хьюз с Грофилдом снова зашли за кабинет управляющего, в тот угол, где были разложены картофельные чипсы. Они сняли со стены полки, убрали их с дороги, а потом, вооружившись молотком и отверткой, стали сносить перегородку, отделявшую их от задней стенки сейфа.

Они наполовину разломали ее к тому времени, когда вернулись Барнес и Тебельман, Барнес – с фомкой в одной руке и ящиком для инструментов в другой.

Тебельман посокрушался:

– Жалко, что ты не можешь просто влезть через заднюю стенку.

– Через дверцу лучше, – сказал Барнес. – Хоть нам и придется тянуть, так получится намного быстрее. Ты не представляешь, какие боковые стенки делают у этих коробок.

– Я верю тебе на слово! – сказал Тебельман. Грофилд спросил у Барнеса:

– Можно на минутку одолжить у тебя лом?

– Конечно.

Барнес отдал лом, и Грофилд три раза ударил по горизонтальной опоре два на четыре. На третий раз она отскочила с левого конца.

– Готово!

Хьюз схватился за отскочивший левый конец опоры два на четыре, потянул ее в сторону от сейфа, и тут же отскочила последняя треть перегородки. Они с Тебельманом по боковому проходу отволокли ее с дороги, тщательно следя за тем, чтобы не оставить никаких обломков там, где их можно было разглядеть снаружи.

Грофилду снова пришлось воспользоваться ломом – опора два на четыре была прибита к полу за перегородкой. Грофилд отдирал ее по кусочкам, и наконец Барнес и Хьюз вместе стали тянуть ее кверху до тех пор, пока она не обломилась справа от той секции, которую они расчищали.

И вот показалась черная металлическая массивная задняя стенка сейфа такого вида, будто она весила тонну и ее нельзя было ни проломить, ни сдвинуть с места.

Тебельман сказал:

– Сейчас должна подъехать машина шерифа. И нам лучше изобразить людей, которые раскладывают товар по полкам.

– Вы, ребята, займитесь этим, – сказал Барнес. – А я подготовлю эту штуку – так, чтобы ее можно было сдвинуть.