Текст книги "Золото Будды"

Глава 10

Философ представляет свои возвышенные взгляды; судья Ди объясняет запутанное убийство

Вид трехэтажного дома сюцая Цзао, построенного в форме башни на поросшем сосной холме, доставил судье Ди настоящее удовольствие. Он оставил Хуна и Сунян внизу, в домике привратника, а сам пошел наверх, вслед за встретившим его сюцаем Цзао.

Пока они поднимались по узкой лестнице, сюцай Цзао рассказал, что в старину это здание было дозорной башней, которая имела большое значение во время войны.

– Мы владеем этой башней с незапамятных времен, – говорил он, – хотя в основном жили в городе. После смерти отца, который торговал чаем, я продал городской дом и перебрался сюда. Когда вы посетите мою библиотеку, вы поймете, почему я так поступил.

Они вошли в восьмиугольное помещение на верхнем этаже. Изысканным жестом сюцай предложил судье полюбоваться видом из широкого окна и сказал:

– Для моего мыслительного процесса мне нужен простор. Отсюда, из окон моей библиотеки, я созерцаю небеса и землю и таким образом получаю вдохновение.

Судья Ди высказал подходящее для этого случая замечание: он обратил внимание, что из северного окна хорошо видна территория заброшенного храма, а дорога перед ним загорожена деревьями.

Когда мужчины уселись за большой письменный стол, заваленный деловыми бумагами, сюцай Цзао с нетерпением спросил:

– Что говорят в столице о моем учении, ваша честь?

Судья не помнил, чтобы кто-либо вообще упоминал имя сюцая, но вежливо ответил:

– Я слышал, вашу философию считают очень оригинальной.

Сюцай выглядел очень довольным.

– Те, кто называют меня первопроходцем в области независимого мышления, возможно, правы, – радостно сказал он, после чего налил судье чашку чая из большого чайника, стоявшего на столе.

– У вас есть какие либо соображения по поводу того, что могло произойти с вашей дочерью? – после паузы спросил судья.

Этот вопрос явно не понравился сюцаю. Он аккуратно разложил свою бороду на груди и раздраженно ответил:

– Эта девчонка, ваша честь, только и делает, что приносит беспокойство! А мне нельзя волноваться – это нарушает ясность мыслей, которая необходима для работы. Я сам научил ее читать и писать. И что же дальше? Она читает совсем не те книги. Она читает исторические книги, ваша честь. Исторические! Скучные хроники давно ушедших людей, которые и мысли-то излагать как следует не умели. Пустая трата времени.

– Вы знаете, – осторожно заметил судья Ди, – часто люди учатся па ошибках других.

– П-ф-ф, – фыркнул сюцай.

– Позвольте узнать, – вежливо произнес судья, – почему вы выдали ее за господина Ку Менпиня? Я слышал, вы считаете буддизм бессмысленным идолопоклонством, и в какой-то мерея с вами согласен. А ведь господин Ку ярый сторонник буддизма.

– Ха! – воскликнул сюцай Цзао. – Все было организовано за моей спиной женщинами обеих семей. А все женщины глупы, ваша честь.

Судье Ди это высказывание показалось довольно безответственным, но он решил не спорить. Вместо этого он задал новый вопрос:

– Ваша дочь была знакома с Фань Чуном?

Сюцай всплеснул руками:

– Откуда я могу это знать! Возможно, она видела его раз или два, к примеру, в прошлом месяце, когда этот наглый олух пришел выяснять что-то о пограничном камне. Представьте, ваша честь! Со мной, с философом… о каком-то пограничном камне!

– Но ведь он нужен вам обоим, – сухо заметил судья. Сюцай Цзао бросил на него подозрительный взгляд. Судья быстро продолжил: – Я вижу, на этой стене много книжных полок. Но они почти все пустые. Куда делись ваши книги? Наверное, у вас их очень много?

– Да, это так, – равнодушно ответил cюцай. – Но чем больше я читаю, тем меньше в них нуждаюсь. Я обращаюсь к книгам, только чтобы развлечь себя проявлениями человеческой глупости. Каждый раз, как я знакомлюсь с очередным автором, все его книги отсылаю в столицу своему двоюродному брату Цзао Феню. К сожалению, должен признать, ваша честь, у него совершенно ординарное мышление. Он не способен думать независимо.

Судья вспомнил Цзао Феня, с которым встретился на обеде у своего друга Ху, служившего в столичном суде. Цзао Фень был обаятельным библиофилом, полностью погруженным в свои исследования. Судья хотел было погладить бороду, но с раздражением заметил, что тем же самым занимается сюцай Цзао. Нахмурив брови, сюцай продолжал:

– Сейчас я попробую разъяснить вам простым языком – вкратце, конечно, – основное положение моей философии. Начну с того, что я считаю вселенную…

Судья Ди быстро встал.

– Очень сожалею, – твердо сказал он, – но в городе меня ждут неотложные дела. Надеюсь, вскоре у нас появится возможность продолжить эту беседу.

Сюцай Цзао проводил судью вниз. Он уже собрался было вернуться в дом, когда судья остановил его:

– На вечернем заседании я буду допрашивать людей, связанных с исчезновением вашей дочери. Может быть, вам будет интересно их послушать?

– А как же моя работа? – с упреком бросил сюцай. – Я не могу отвлекаться на всякие там заседания и тому подобное. Это вредит спокойному течению мыслей. Кроме того, Ку женился на ней, не так ли? Он и несет ответственность за нее. Эта истина – один из краеугольных камней моего учения, ваша честь: пусть каждый человек занимается тем, что ему предназначено Богом…

– До свидания, – резко сказал судья Ди, вскакивая в седло.

Он ехал по склону холма, за ним следовали Хун и Сунян. Вдруг из-за деревьев показался симпатичный юноша и низко поклонился судье. Тот остановил лошадь, а юноша, не скрывал беспокойства, спросил:

– У вас есть какие-нибудь новости о моей сестре?

После того как судья мрачно покачал головой, молодой человек прикусил губу. Затем он выпалил:

– Это моя вина! Пожалуйста, найдите ее, господин судья. Она так хорошо ездила верхом и охотилась! Мы всегда ездили на охоту вместе. Для девушки она слишком умна, ей следовало родиться мужчиной. – Он судорожно сглотнул слезу и продолжал: – Нам всегда так нравилось жить здесь, в горах. Но отец все время твердил о городе. Но когда он остался без денег… – Юноша испуганно оглянулся на башню и торопливо добавил: – Мне не следует беспокоить вас, ваша честь. Отец будет сердиться.

– Вы не причиняете мне никакого беспокойства, – быстро ответил судья Ди. Ему понравилось приятное, открытое лицо юноши. – Должно быть, вы чувствуете себя одиноким, после того как ваша сестра вышла замуж?

– Не более одиноко, чем она, – погрустнев, проговорил юноша. – Она рассказывала мне, что этот Ку совсем ей не нравится. Но когда-нибудь и за кого-нибудь ей пришлось бы выйти замуж, и поскольку отец настаивал на этом браке, то чем Ку хуже других? Она была немного легкомысленной, но всегда такой веселой. Однако когда она на днях приехала домой, то выглядела несчастной и ничего не рассказывала о своей новой жизни. Что могло произойти с ней, господин судья?

– Я делаю все возможное, чтобы найти ее, – постарался успокоить юношу судья. Он вынул из рукава найденный им носовой платок и спросил: – Эта вещь принадлежала вашей сестре?

– Я не знаю, – сказал молодой человек с улыбкой. – Все эти женские мелочи выглядят для меня абсолютно одинаковыми.

– Скажите мне, – попросил судья Ди, – Фань Чун часто наведывается к вам?

– Он приходил всего один раз, – ответил юноша. – С каким-то делом к отцу. Но иногда я встречал его в полях. Мне он нравился: сильный человек и хороший лучник. На днях он показывал мне, как сделать настоящий арбалет. На мой взгляд, он куда лучше остальных служащих суда, например Тана, который часто приставал к Фаню и на всех смотрел с подозрением.

– Ну ладно, – сказал судья, – я сообщу вашему отцу все новости, какие только будут появляться. До свидания.

Когда судья Ди вернулся в здание суда, он велел Хуну посадить девушку в сторонке и приглядеть за ней до начала вечернего заседания.

Ма Жун и Чао Тай ждали судью в его кабинете.

– Мы нашли в сарае матрас с окровавленной одеждой и косу, – доложил Ма Жул. – Женская одежда в точности такая, как описывал Ку. Я послал одного стражника в храм Белого облака, чтобы монахи выделили кого-нибудь для опознания своего лысого товарища. Следователь, ведущий дела о насильственной смерти, осматривает труп. Крестьянина я посадил за решетку.

Судья Ди кивнул и спросил:

– Taн явился на службу?

– Мы послали к нему человека рассказать о смерти Фаня, – ответил Чао Тай. – Думаю, он вот-вот появится здесь. Mногo ли вы узнали у того толстого сюцая, судья?

Судья Ди был приятно удивлен. В первый раз один из его новых помощников заинтересовался ходом следствия. Кажется, они начинают чувствовать вкус к работе в суде.

– Совсем немного, – ответил он. – Узнал, что сюцай Цзао – надутый дурак и лжив до мозга костей. Вполне возможно, его дочь знала Фань Чуна до своего замужества. Ее брат считает, что она не была счастлива с Ку. Я все еще не могу найти стержня в этом деле. Может быть, выслушав Пея и его дочь, мы узнаем что-нибудь ценное. Я разошлю по всем уголкам провинции и гарнизонам циркулярные письма с требованием арестовать Ву.

– Его поймают, когда он попытается продать тех двух лошадей, – заметил Ма Жун. – Торговцы лошадьми очень хорошо организованы, у них надежная связь друг с другом и хороший контакт с властями. Они обязательно клеймят свой товар особым знаком. Продать украденную лошадь – совсем не простое дело для новичка. По крайней мере, я так слышал, – добавил он.

Судья Ди улыбнулся. Он взял кисточку и быстро написал циркулярное письмо. Потом вызвал чиновника, велел ему сделать нужное количество копий и тотчас разослать.

Прозвучал гонг, и Ма Жун помог судье быстро переодеться.

Новость о том, что найдено тело Фаня, уже распространилась, и зал был набит любопытными зрителями.

Судья заполнил бланк для стражи тюрьмы, и на скамью подсудимых привели Пей Чу. Судья Ди заставил его повторить рассказ, чтобы записать его. После этого писарь зачитал показания крестьянина. Когда Пей признал, что все записано верно, и поставил на документе отпечаток своего пальца, к нему обратился судья:

– Даже если все сказанное тобой, Пей Чу, правда, все равно ты виновен в том, что не сообщил никому об убийстве. Ты будешь задержан до выяснения приговора. А сейчас я выслушано следователя.

Пей Чу увели, и на колени перед судьей встал доктор Шень.

– Я внимательно изучил тело человека, – начал он, – которого опознали как Фань Чуна, начальника канцелярии суда. Мною установлено, что он был убит одним ударом острого предмета, которым ему перерезали горло. Я также осмотрел тело монаха, которого опознал Хупэнь, настоятель храма Белого облака. Имя монаха Цзухай, он раздает милостыню в том же храме. На его теле нет ран, царапин или других следов насилия. Не обнаружено также признаков отравления организма. Я полагаю, смерть наступила от сердечного приступа и была естественной.

Доктор Шень встал с колен и положил письменный отчет о вскрытии нa стол судьи. Судья отпустил его и вызвал для допроса Пей Сунян.

Старшина Хун ввел ее в зал суда. Она была умыта и причесана, и ее можно было назвать симпатичной.

– Ведь я говорил тебе, что она хорошенькая, – прошептал Ма Жун приятелю. – Если всех деревенских отмыть как следует, они еще дадут фору городским девчонкам. Я всегда так считал.

Девушка очень нервничала, но судья задавал вопросы спокойным, ровным тоном, и она постепенно успокоилась. Она рассказала все, что знала о Фане и о женщине. Потом судья спросил:

– До того дня вы когда-нибудь встречали госпожу Фань?

Сунян отрицательно покачала головой. Тогда судья задал новый вопрос:

– Почему же ты решила, что та женщина была женой Фаня?

– Потому что она спала с ним в одной постели.

Присутствующие в зале рассмеялись. Судья Ди стукнул молотком по столу и сердито крикнул:

– Тихо!

Девушка в смущении опустила голову. Взгляд судьи случайно упал на гребень в ее волосах. Он достал из рукава гребень, найденный в усадьбе Фаня, – это была точная копия гребня Сунян.

– Посмотри на эту вещицу, Суннян, – попросил судья. – Я нашел его во дворе усадьбы Фаня. Это принадлежит тебе?

Круглое лицо девушки просветлело, и она широко улыбнулась.

– Значит, он действительно купил его! – радостно воскликнула она, но вдруг чего-то испугалась и прикрыла рот рукавом.

– Кто купил его тебе? – мягко спросил судья. Слезы выступили юта глазах Сунян. Она заплакала.

– Отец побьет меня.

– Послушай, Сунян, – строго проговорил судья Ди. – Ты находишься в суде и обязана отвечать на мои вопросы. Твой отец арестован, и если ты расскажешь всю правду, поможешь ему выйти на свободу.

Девушка решительно покачала головой.

– Это не имеет отношения ни к моему отцу, ни к вам, – упрямо сказала она. – И я вам ничего говорить не буду.

– Отвечай или получишь у меня! – прикрикнул старший стражник, поднимал хлыст.

Девушка в ужасе вскрикнула и разрыдалась.

– Прекратите! – остановил стражника судья Ди. Он оглянулся, разыскивая своих помощников.

Ма Жун вопросительно посмотрел на него, постукивая себя в грудь. С минуту судья колебался, затем кивнул.

Ма Жун быстро сошел с возвышения, где сидел судья, подошел к девушке и стал ей что-то вполголоса объяснять. Вскоре девушка успокоилась и энергично закивала. Ма Жун что-то еще прошептал ей, ободряюще похлопал по спине, подмигнул судье и вернулся на свое место.

Сунял рукавом вытерла лицо. Потом взглянула на судью и заговорила:

– Это случилось месяц назад, когда мы работали в поле. А Куан сказал, что у меня красивые глаза, и, когда мы пошли в сарай перекусить, он похвалил и мои волосы. Отец уехал па базар, а мыс А Куаном пошли на сеновал. Потом… – Она помолчала и с вызовом добавила: – Потом мы были на сеновале.

– Понятно, – сказал судья. – А кто такой этот А Куан?

– Разве вы не знаете? – изумленно воскликнула девушка. – Его все знают. Он – поденщик, нанимается на работу, когда начинается страда.

– Он предлагал тебе выйти за него замуж? – спросил судья.

– Два раза, – гордо ответила Сунян. – Но я отказала. Я хочу выйти за человека, у которого есть хоть клочок своей земли. Так я ответила и А Куану. Кроме того, на прошлой неделе я сказала ему, что не хочу встречаться тайно, по ночам. Девушка должна думать о своем будущем – ведь мне осенью будет уже двадцать лет. А Куан не возражал, чтобы я вышла замуж, но сказал, что, если я заведу себе любовника, он перережет мне горло. Люди, возможно, считают его вором и бродягой, но говорю вам, он на самом деле любил меня.

– А что ты скажешь об этом гребне? – повторил свой вопрос судья Ди.

– Это тоже связано с А Куаном, – ответила Сунян с улыбкой. – при нашей последней встрече он сказал, что хотел бы подарить мне что-нибудь красивое на память. Я попросила его подарить мне такой же гребешок, какой был у меня. Он обещал сделать это, даже если ему придется поехать в город на рынок, чтобы купить подарок.

Судья Ди кивнул.

– Хорошо, Суиян, – сказал оп. – Тебе есть, у кого переночевать в городе?

– Моя тетя живет около пристани.

Oнa вместе со старшиной покинула зал заседаний, а судья тем временем спросил старшего стражника:

– Что вы знаете об этом парне, А Куане?

– Отъявленный бандит, ваша честь, – не задумываясь ответил стражник. – Полгода назад получил пятьдесят ударов хлыстом в этом же зале за то, что сбил с ног старого крестьянина и обобрал его. Также подозревается в убийстве лавочника во время драки в игорном доме у Западных ворот. Это произошло два месяца назад. Своего дома у него нет, и он ночует то в лесу, то у хозяев, на которых работает.

Судья откинулся на спинку стула, машинально вертя в руках гребень. Затем выпрямился и произнес:

– Суд, рассмотрев факты и заслушав показания, пришел к выводу, что убийство Фаня и женщины, одетой в платье госпожи Ку, совершил бродяга А Куан в ночь на четырнадцатое число этого месяца.

По залу прокатился глухой гул. Судья стукнул молотком по столу.

– Как полагает суд, – продолжал он, – Ву, слуга Фаня, первым узнал о преступлении. Он украл шкатулку с деньгами и двух лошадей. Суд предпринял все возможное для опознания женщины, которая была с Фанем. Суд также попытается обнаружить связь между этим делом и смертью монаха Цзухая.

Стук судейского молотка по столу возвестил окончание заседания.

Уже у себя в кабинете судья обратился к Ма Жуну:

– Хорошо бы проследить, чтобы дочь Пея благополучно добралась до своей тети. Нам достаточно одной исчезнувшей женщины.

Когда Ма Жун вышел, старшина Хун, нахмурившись, заметил:

– Я не совсем понял выводы, к которым пришел суд, ваша честь.

– То же самое могу сказать и я, – добавил Чао Тай.

Судья Ди допил чай и произнес:

– После того как я услышал рассказ Пей Чу, я тут же исключил Ву из числа подозреваемых в убийстве. Во-первых, если бы Ву планировал убийство и ограбление своего хозяина, он бы сделал это в пути или по возвращении. У него было бы больше шансов осуществить задуманное и меньше риска быть пойманным. Во-вторых, Ву – городской житель и воспользовался бы ножом, а не косой, орудием слишком громоздким для того, кто не привык ею пользоваться постоянно. В-третьих, только работавшие у Фаня могли разыскать косу в темноте. Ву украл деньги и лошадей после того, как увидел убитых. Он испугался, как бы его не заподозрили в этом преступлении, и страх, дополненный жадностью, заставил совершить кражу.

– Звучит убедительно, – заметил Чао Тай. – Но какой мотив был у А Куана убивать Фань Чуна?

– Это было убийство по ошибке, – ответил судья. – А Куан купил гребень для девушки и в тот вечер направлялся к ней. Возможно, он хотел этим знаком внимания добиться ее расположения. Вне всякого сомнения, у них был какой-то условный сигнал, по которому он узнавал, что его ждут. Но, проходя мимо дома к сараю, он увидел свет в спальне хозяина. Это было странно, поэтому он открыл окно и заглянул внутрь. Увидев в полутьме на кровати пару, он решил, что это Сунян с новым любовником. Он – человек бешеного права, поэтому сразу побежал в сараи, схватил косу, впрыгнул в окно и перерезал обоим горло. Гребень выпал из рукава его одежды, и я нашел его около окна. Не знаю, понял ли он, что убил не тех людей.

– Скорее всего, он быстро это понял, – кивнул Чао Тай. – Я хорошо знаю такой тип людей. Он никогда бы не ушел из дома, пока не обыскал все комнаты, в надежде что-нибудь украсть. Наверняка он вернулся в спальню еще раз посмотреть на жертвы, тогда он и увидел, что это была не Сунян.

– Но кто же была та женщина? – спросил старшина Хун. – И при чем тут монах?

Нахмурив кустистые брови, судья ответил:

– Признаюсь, что не имею ни малейшего понятия. Платье, лошадь со звездочкой на лбу, время исчезновения – все указывает на госпожу Ку. Со слов ее отца и брата у меня сложилось четкое представление о ее личности. Совершенно не в ее характере иметь любовную связь с этим негодяем Фань Чуном после замужества. Далее, хотя сюцай Цзао законченный эгоист, мне все же кажется, что такое преувеличенное безразличие к судьбе дочери не естественно. Не могу избавиться от мысли, что убитая женщина не госпожа Ку и что сюцай Цзао знает об этом.

– С другой стороны, – заметил старшина, – женщина позаботилась о том, чтобы Пей и его дочь не увидели ее лица. А это подтверждает предположение, что убита была именно госпожа Ку, которая не хотела, чтобы ее узнали. Ведь ее брат сказал, что он с сестрой часто бывал на полях, поэтому Пей и его дочь вполне могли знать ее в лицо.

– Bepнo, – со вздохом сказал судья Ди. – И даже если Пей видел ее лицо, залитое кровью, после смерти, то он никак не мог не узнать ее – будь это в самом деле госпожа Ку! Что же касается монаха, то после обеда я пойду в храм Белого облака и попытаюсь побольше узнать о нем. Старшина, скажите стражникам, чтобы приготовили мой служебный паланкин. Ты, Чао Тай, вместе с Ма Жуном постарайтесь найти и арестовать А Куана. Вчера вы обещали схватить для меня опасного преступника. Даю вам шанс! И пока вы будете бродить в поисках бандита, можете еще раз заглянуть в заброшенный храм. Я совсем не удивлюсь, если убитая женщина захоронена там. Человек, который украл ее труп, далеко уйти не мог.

– Мы поймаем для вас А Куана, ваша честь! – сказал Чао Тай с уверенной улыбкой. Он встал и вышел из кабинета.

Вошел чиновник и принес обед для судьи. Только он взял в руки палочки, как вдруг вбежал Чао Тай.

– Только что, когда мы проходили мимо помещения, куда временно поместили трупы, я увидел там Тана. Он сидел возле трупа Фань Чуна, держа его руку в своей. По его лицу ручьем лились слезы. Я думаю, что именно это имел в виду хозяин трактира, когда говорил, что Тан совсем не такой, каким мы его видели. Это – душераздирающее зрелище, судья. Вы лучше туда не ходите.

И он выскользнул из кабинета.