Текст книги "Хромосома-6"

Глава 18

7 марта 1997 г.

6.15

Нью-Йорк

У Джека, дрогнув, приоткрылись веки, и он тут же проснулся. Сел, потер воспаленные, будто песком сыпанули, глаза. Он никак не мог прийти в себя после прошлой бессонной ночи: вечером не ложился дольше, чем собирался, но уж очень здорово настроился на дело, чтобы вновь завалиться спать.

Встав с дивана, Джек завернулся в одеяло, спасаясь от утреннего холодка, и подошел к двери спальни. Секунду прислушивался. Убедившись, что Лори все еще крепко спит, распахнул дверь. Как он и ожидал, Лори, лежа на боку под горой одеял, сладко спала, глубоко и ровно дыша.

Тихо-тихо Джек на цыпочках пересек спальню, направляясь в ванную. Закрыв за собой дверь, он быстро побрился и принял душ. Выйдя из ванной, остался доволен, что не потревожил спящую Лори.

Достав из шкафа и комода одежду и свежее белье, Джек вышел в гостиную и оделся. Через несколько минут он уже окунулся в предрассветную мглу улицы. Было свежо и зябко, в воздухе, взметенные порывами ветра, кружились в танце снежинки.

На противоположной стороне улицы в патрульной машине двое полицейских в форме пили кофе и, включив лампочку в салоне, читали утренние газеты. Узнав Джека, они приветственно помахали ему. Джек махнул рукой в ответ. Лу держал слово.

Джек затрусил по улице к местному продуктовому магазину на Колумбус-авеню. Один из полицейских по долгу службы последовал за ним. Джек собрался было купить ему сладкий пончик, но, поразмыслив, от затеи отказался: не хотел, чтобы коп неверно воспринял это.

В квартиру он вернулся, прижимая обеими руками к груди пакет с соком, кофе, фруктами и свежими бубликами. Лори уже встала и мылась в душе. Джек пару раз стукнул в дверь, возвещая, что завтрак будет подан, как только она появится.

Через несколько минут Лори вышла из спальни, укутанная в Джеков халат. Волосы у нее влажно блестели. Отметины, оставленные накануне Анжело, уже не казались страшными. Только под глазом все еще лиловел небольшой синяк.

– Ну как, теперь, хорошенько выспавшись и подумав, ты еще не отказался от путешествия? – спросила Лори.

– Ни боже мой! – воскликнул Джек. – Запало в душу.

– И в самом деле собираешься оплатить каждому билет? Накладно выйдет.

– А на что еще мне деньги тратить? – Джек обвел взглядом квартиру. – Это все явно не по мне, а за велик я уже полностью расплатился.

– Нет, серьезно, – настаивала Лори. – Ну, я еще понимаю – Эстебан, но Уоррен с Натали?

Вчера вечером, когда Теодоре предложили поехать в Экваториальную Гвинею, она напомнила мужу, что кому-то из них надо остаться в Нью-Йорке, чтобы заниматься рынком и сыном-подростком. Решение, что едет Эстебан, а не Теодора, было принято после того, как бросили монетку.

– Я всерьез собрался устроить это позабавнее, – сообщил Джек. – Даже если мы ничего не узнаем, что не исключено, то по крайности хорошенько развеемся. Я по глазам Уоррена видел, как ему хочется побывать в той части Африки. А на обратном пути ночь-другую проведем в Париже.

– Меня убеждать не надо, – улыбнулась Лори. – Поначалу я была против того, чтобы ты ехал, а сейчас и сама загорелась.

– Осталось только Бинэма уговорить, – сказал Джек.

– С этим, полагаю, проблем не будет, – уверила Лори. – Ни ты, ни я отпуск, когда полагалось, не брали. Да и Лу пообещал замолвить словечко, расписав, как нам угрожают. Ему хочется, чтобы мы убрались из города.

– Всю жизнь не верил бюрократам, – признался Джек. – Но постараюсь быть оптимистом. И, коль скоро мы едем, давай поделим обязанности. Я иду за билетами, а тем временем ты, Уоррен и Натали берете на себя заботы о визах. Потом надо организовать прививки и начать колоться от малярии. По-хорошему, на иммунизацию нужно бы побольше времени, но попробуем выжать все, что можно, из того, что имеем, и запасемся всякими пшикалками и мазями от насекомых.

– Придумано здраво, – кивнула Лори.

Лори была рядом, а потому свой любимый горный велосипед Джек оставил дома. Вместе они доехали на такси до судмедэкспертизы. Когда же вошли в регистраторскую, Винни, опустив газету, уставился на них так, будто увидел Привидения.

– А вы чего тут делаете? – спросил он дрогнувшим голосом. И кашлянул, прочищая горло.

– Что еще за вопрос? – с ноткой брезгливости воскликнул Джек. – Мы тут работаем, Винни. Не забыл?

– Просто думал, что вы на выезде. – Винни торопливо отхлебнул кофе из кружки, прежде чем снова откашляться.

Джек и Лори подошли к кофеварке.

– У него последние пару дней какое-то странное настроение, – шепнул Джек.

Лори бросила через плечо взгляд на Винни. Тот снова укрылся за газетой.

– Странно он как-то среагировал, – задумалась она. – А вчера, я заметила, он нервничал, если я рядом.

Взгляды Джека и Лори встретились. Секунду-другую они пристально смотрели друг на друга.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросила Лори.

– Наверное, – кивнул Джек. – Вариант допустимый. Доступ-то у него точно был.

– Полагаю, надо уведомить Лу, – сказала Лори. – Мне претит сама мысль, что это может оказаться Винни, но непременно следует выяснить, кто тут у нас разглашает сведения, не подлежащие огласке.

На радость Лори, неделя ее ответственного дежурства закончилась, настал черед Пола Плодгетта. Пол уже сидел за столом и сортировал дела, поступившие минувшей ночью. Лори с Джеком предупредили его, что берут отпуск и хотят на сегодня избавиться от вскрытий, если только их не окажется в избытке. Пол уверил, что груз дел легок.

Искушенная в политике побольше Джека, Лори предложила до разговора с Бинэмом сообщить о своих отпускных планах Кэлвину. Джек почтительно внял ее мудрому совету. Кэлвин в ответ на их просьбу лишь задорно буркнул, мол, могли бы и пораньше уведомить.

Как только прибыл Бинэм, Лори с Джеком поспешили к нему в кабинет. Главврач с любопытством воззрился на них поверх очков. В руке он сжимал утреннюю почту, которую начал просматривать.

– Вы просите две недели начиная с сегодняшнего дня? – переспросил он, словно не мог поверить услышанному. – Отчего такая спешка? Случилось что-то из ряда вон?

– Мы отправляемся в рискованное путешествие, – ответил Джек. – И хотели бы уехать сегодня вечером.

Слезящиеся глаза Бинэма пришли в движение: взгляд их заметался с лица Лори на лицо Джека и обратно.

– Вы, часом, не пожениться собрались?

– Ну, риск не столь велик, – улыбнулся Джек.

Лори насмешливо фыркнула, потом сказала:

– Просим прощения, что не предупредили пораньше. Причина спешки та, что вчера ночью нам обоим угрожали из-за дела Франкони.

– Угрожали? – вскинулся Бинэм. – И это связано с фингалом у вас под глазом?

– Боюсь, что да, – ответила Лори. Она постаралась укрыть синяк под слоем косметики, но удалось это лишь частично.

– Кто же стоит за угрозами? – поинтересовался Бинэм.

– Один из нью-йоркских преступных кланов, – сообщила Лори. – Лейтенант Луи Солдано готов посвятить вас в детали, еще он хочет поговорить с вами о том, что, возможно, в управлении судмедэкспертизы действует «крот», подкупленный тем же преступным кланом. Кажется, мы выяснили, каким образом тело Франкони было вывезено отсюда.

– Слушаю вас, – произнес Бинэм, откладывая почту в сторону и откидываясь на спинку кресла.

Лори рассказала, что и как произошло, подчеркнув, что кто-то сообщил похоронной конторе «Сполетто» инвентарный номер неопознанного тела.

– Считает ли следователь Солдано, что вам обоим следует скрыться из города? – спросил Бинэм.

– Да, он так считает, – подтвердила Лори.

– Превосходно. Тогда проваливайте отсюда. Мне самому позвонить Солдано или он позвонит мне?

– Насколько мы понимаем, он намерен позвонить вам, – сказала Лори.

– Отлично. – С этими словами Бинэм пристально посмотрел на Джека: – А что нового по поводу печени?

– Пока все висит в воздухе. Жду, когда сделают кое-какие анализы.

Бинэм, кивнув, заметил:

– Это дело хуже любой занозы в заднице. Предупредите, чтобы меня ставили в известность обо всех новостях, пока вас не будет. Я больше не желаю никаких неожиданностей. – Главврач обратил взгляд на стол и взялся за почту. – Желаю вам хорошего путешествия. Да, пришлите мне открытку.

Лори с Джеком, выйдя в коридор, обменялись улыбками.

– Что ж, похоже, все хорошо, – сказал Джек. – Бинэм значился главной из возможных препон.

– Я вот подумала: может, следовало сказать ему, что мы в Африку едем как раз по поводу печени? – спросила Лори.

– Не уверен, – ответил Джек. – Он мог передумать и не отпустить нас. Для него самого лучше, если бы это дело вовсе пропало.

Разойдясь по своим кабинетам, оба взялись за подготовку. Лори связалась с экватогвинейским посольством, справляясь о визах, а Джек принялся названивать в авиакомпании. Она быстро убедилась в правоте слов Эстебана: визы оказалось получить очень легко, их обещали оформить уже утром. Джек выяснил, что «Эр Франс» с радостью возьмет на себя все хлопоты, и согласился забежать к ним в контору попозже, чтобы забрать билеты.

Лори заглянула к Джеку в кабинет. Она просто сияла.

– Я начинаю думать, что мы в самом деле отправимся в путь, – взволнованно произнесла она. – А как у тебя?

– Прекрасно. Мы улетаем сегодня вечером в семь пятьдесят.

– Просто не верится! – коротко рассмеялась Лори. – Чувствую себя девочкой-подростком, отправляющейся в свое первое путешествие.

Условившись о времени с бюро путешествий и прививочным пунктом в манхэттенской больнице, они позвонили Уоррену. Тот пообещал связаться с Натали и подъехать вместе с ней в больницу.

Сестра в прививочном пункте всадила каждому множество уколов и щедро наделила рецептами противомалярийных медикаментов. Еще она убеждала их выждать ровно неделю, прежде чем предстать перед бациллоносителями. Джек объяснил, что это невозможно. Ответ сестры обнадеживал: как хорошо, что едут они, а не она.

В коридоре бюро путешествий Уоррен спросил Джека, что, собственно, имела в виду спец по прививкам.

– Уколы начинают действовать через неделю, – разъяснил Джек. – За исключением гамма-глобулина.

– Мы, стало быть, рискуем? – пришел к выводу Уоррен.

– Жизнь – это риск, – парировал Джек. – Если всерьез, то кое-какой риск есть, но с каждым днем наши иммунные системы будут держать оборону все надежнее и надежнее. Главная опасность – малярия, но я решил прихватить с собой побольше средств от насекомых.

– Значит, ты не дрейфишь?

– Ну, не настолько, чтобы остаться дома.

После больницы все отправились в моментальную фотографию и сфотографировались на паспорта, а потом Лори, Уоррен и Натали отправились со снимками в экватогвинейское посольство.

Джек, поймав такси, помчался в университетскую клинику. А там поспешил прямо в лабораторию доктора Питера Мэйловара. Как всегда, он застал пожилого патолога склонившимся над микроскопом. Джек почтительно выждал, пока профессор завершит осмотр очередного среза.

– А-а-а, доктор Стэплтон! – воскликнул Мэйловар, увидев Джека. – Рад, что вы пришли. Ну-с, где тут ваш срез?

Лаборатория доктора Мэйловара представляла собой пыльное скопище книг, журналов и сотен поддонов со срезами. Все мусорные корзины вечно были забиты до отказа. Профессор стойко отбивал любые посягательства устроить уборку у себя на рабочем месте, дабы никто не смог нарушить сотворенный им беспорядок.

С поразительной быстротой профессор отыскал Джеков срез, лежавший на учебнике по ветеринарной патологии. Ухватил его чуткими пальцами и сунул под окуляр микроскопа.

– Предложение доктора Осгуда показать образец доктору Хаммерсмиту попало в самую точку, – говорил доктор Мэйловар, настраивая фокус. Получив четкое изображение, он откинулся на стуле, взял со стола учебник и открыл его на странице, заложенной пустой рамкой для среза. Потом вручил книгу Джеку.

Тот взглянул на указанную доктором Мэйловаром страницу. В глаза бросилась микрофотография среза печени. А на ней – гранулема, похожая на ту, что была обнаружена на Джековом срезе.

– Один в один, – констатировал доктор Мэйловар. И кивком головы предложил Джеку сравнить фото с изображением в микроскопе.

Джек приник к окулярам и хорошенько всмотрелся в срез. Действительно: изображения выглядели одинаковыми.

– Смею вас уверить, из всех принесенных вами образцов этот – один из самых занимательных, – сказал доктор Мэйловар, откинув упавший на глаза буйный седой клок волос. – В учебнике вы прочтете, что вызывающий болезнь организм называется гепатоцистит.

Джек оторвался от микроскопа и перевел взгляд обратно на книгу. Про гепатоцистит он никогда не слышал, а потому спросил:

– Редкий зверь?

– В нью-йоркском морге я бы сказал: очень, – ответил доктор Мэйловар. – Очень редкий! Обнаруживается только у приматов. Более того, только у приматов Старого Света, то есть у человекообразных обезьян, обитающих в Африке и Юго-Восточной Азии. В Новом Свете зверь этот не встречался никогда и никогда – у людей.

– Никогда? – переспросил Джек.

– Ну, скажем так, – пояснил доктор Мэйловар, – лично я никогда его не видел, а на своем веку повидал печеночных паразитов изрядно. Доктору Осгуду, что существеннее, сей зверь тоже ни разу не попадался, а он повидал печеночных паразитов побольше моего. Учитывая наш с ним объединенный опыт, я и заявляю, что гепатоцистита у людей не бывает. Разумеется, в областях эндемичных, возможно, дело обстоит по-иному, но даже там он должен быть редким гостем. Иначе мы непременно столкнулись с ним хотя бы раз-другой.

– Я признателен вам за помощь, – произнес Джек, не пытаясь скрыть растерянность. Он уже боролся с выводами, к каким подталкивали только что полученные поразительные сведения. Теперь куда больше оснований говорить, что у Франкони был ксенотрансплантат, чем просто ссылаясь на факт, что гангстер наведывался в Африку.

– Этот случай было бы интересно обсудить на наших великих сборищах, – заметил доктор Мэйловар. – Если пожелаете сделать сообщение, дайте мне знать.

– Конечно, – уклончиво выразился Джек. У него голова шла кругом.

Джек вышел от профессора, спустился в лифте до первого этажа и поспешил в управление судмедэкспертизы. Обнаруженный на печеночном срезе паразит примата Старого Света – весьма красноречивое доказательство. Впрочем, были еще и сбивающие с толку результаты анализов ДНК, проведенные Тедом Линчем. И плюс ко всему полное отсутствие воспаления в печени, при том что никакие иммуносапрессанты не применялись. Ясно одно: все это, вместе взятое, не имеет никакого смысла.

Вернувшись в морг, Джек направился прямиком в лабораторию ДНК, намереваясь хорошенько расспросить Теда: вдруг тот, отвечая его ожиданиям, как-то объяснит, что происходит. Беда, считал Джек, в том, что сам он, слабо разбираясь в науке о ДНК, никаких собственных идей предложить не мог. Изменения в генной сфере происходили слишком быстро.

– Господи, Стэплтон, где вас черти носят! – вскричал Тед, едва завидев Джека. – Я уже целый свет обзвонил, а вас никто не видел.

– Я уезжал, – оправдывался Джек. В какой-то момент ему захотелось рассказать обо всем, но он передумал. Слишком много всего случилось за минувшие двенадцать часов.

– Садитесь! – потребовал Тед.

Джек сел.

Тед, пошарив по столу, нашел наконец кусок проявленной пленки, покрытой сотнями мельчайших темных полосок. И вручил его Джеку.

– Тед, – взмолился Джек, – за что вы со мной так? Отлично же знаете, что я в этих штучках ни бельмеса не смыслю!

Тед, не обращая на Джека внимания, продолжал поиски еще одного такого же куска пленки. Нашел его под проектом сметы лаборатории, над которой корпел, и тоже вручил Джеку.

– Посмотрите их на свет, – посоветовал Тед.

Джек сделал, как ему велели. Взглянул на два куска пленки: даже ему было ясно, что они разные.

Тед указал на первую пленку:

– Это исследование участка ДНК, содержащего коды рибосомных белков человеческого существа. Я выбрал образец наудачу, просто чтобы показать вам, как это выглядит.

– Роскошный вид, – усмехнулся Джек.

– Приберегите сарказм для других случаев, – осадил его Тед.

– Попытаюсь.

– А вот вторая пленка. Это исследование образца печени Франкони, – показал Тед. – Тот же самый участок, использующий те же самые ферменты, что и в первом исследовании. Видите, насколько они различаются?

– Это единственное, что я вижу.

Тед выхватил пленку с исследованием человеческой ДНК и отбросил ее в сторону. Потом указал на пленку, которую Джек держал в руке:

– Я вчера говорил вам, что такая информация есть на компьютерном диске, так что я дал команду компьютеру отыскать картинку, подходящую к образцу. Машина выдала ответ: наибольшая совместимость с шимпанзе.

– Не точно шимпанзе? – спросил Джек. Похоже, в этом деле не было ничего точного.

– Нет, но близко, – ответил Тед. – Что-то вроде кузена шимпанзе. Нечто в этом роде.

– А у шимпанзе есть кузены?

– Вы меня достали! – едва не зарычал Тед, передернув плечами. – А я-то до смерти хотел порадовать вас своими находками! Признайтесь, они весьма поразительны.

– Итак, с вашей точки зрения, имел место ксенотрансплантат? – подытожил Джек.

Тед снова дернул плечом:

– Заставь вы меня погадать, я бы ответил: да. Но, принимая во внимание результаты анализа по Ди-кью-альфа, уж и не знаю, что сказать. К тому же я сам решил проверить на ДНК по группам крови АВО. Пока все в точности соответствовало данным Ди-кью-альфа. По-моему, это полностью совпадает с данными Франкони и только еще больше все путает. Странный случай.

– Вы мне об этом говорите! – воскликнул Джек. И тут же рассказал Теду, что обнаружен паразит примата Старого Света.

На лице Теда появилось выражение полного смятения.

– Остается радоваться, что дело это попало к вам, а не ко мне, – выговорил он.

Джек положил кусок пленки на стол Теда и сказал:

– Если повезет, то через несколько дней кое-какие ответы я отыщу. Сегодня вечером я отправляюсь в Африку погостить в той самой стране, куда наведывался Франкони.

– Вас контора посылает? – удивился Тед.

– Ни в коем разе, – отмахнулся Джек. – Лечу на свои. Впрочем, это не совсем так. То есть плачу я, но Лори тоже едет.

– Бог мой, какой же вы основательный! – не то шутя, не то серьезно заметил Тед.

– Точнее сказать: упрямый, – поправил Джек.

Он поднялся: пора было уходить. Уже в дверях Тед окликнул его:

– Я получил результаты по митохондриальной ДНК. Есть совпадение с Франкони, так что по крайней мере личность вами была установлена верно.

– Наконец хоть что-то определенное, – сказал Джек.

Он уже вновь повернулся к двери, когда Тед еще раз окликнул его:

– У меня появилась сумасшедшая идея. Объяснить полученные результаты, на мой взгляд, могло бы только наличие печени-трансгеника.

– Это что еще за чертовщина? – изумился Джек.

– Это значит, что печень содержит ДНК от двух разных организмов, – пояснил Тед.

– Хм-мм, – хмыкнул Джек. – Надо будет над этим подумать.

* * *

Кого, Экваториальная Гвинея

Бертрам посмотрел на часы. Четыре часа дня. Подняв глаза и глянув в окно, он увидел, что внезапный буйный шквал тропического дождя, который всего пятнадцать минут назад погрузил во тьму все небо, уже улетучился. На смену ему пришел душный, пронизанный солнцем африканский день.

С внезапной решимостью Бертрам взял телефонную трубку и позвонил в центр размножения. Ответила дежурная сестра по имени Ширли Картрайт.

– Сделали гормонные инъекции двум новым самкам бонобо, предназначенным на приплод? – спросил Бертрам.

– Еще нет, – последовал ответ.

– По-моему, расписание предусматривает проведение инъекций в два часа, – повысил голос Бертрам.

– По расписанию так, – растерянно согласилась Ширли.

– Почему же задержка?

– Мисс Беккет еще не приехала, – неохотно пояснила дежурная. Меньше всего ей хотелось навлекать грозу на свою непосредственную начальницу, но выхода не было: солгать она не могла.

– А когда должна была? – спросил Бертрам.

– Вообще-то время не оговаривалось, – ответила Ширли. – Она предупредила дневную смену, что все утро будет занята у себя в лаборатории в клинике. Как я понимаю, заработалась.

– Она никому другому не поручала ввести гормоны, если сама не приедет к двум часам?

– Определенно – нет. Оттого я и жду ее с минуты на минуту.

– Если ее не будет еще полчаса, приступайте к делу и введите предписанные дозы, – распорядился Бертрам. – Справитесь?

– Никаких проблем, доктор, – уверила Ширли.

Бертрам нажал на рычаг и набрал номер лаборатории Мелани в клиническом комплексе. Персонал он знал плохо, а потому не понял, кто ответил на звонок. Зато ответившая Бертрама знала и поведала такое, что вызывало беспокойство. Мелани отсутствовала целый день, поскольку была занята в центре животных.

Бертрам повесил трубку и нервно забарабанил по корпусу телефона ногтем указательного пальца. Невзирая на уверения Зигфрида взять на себя заботу о возможных чудачествах Кевина и его, так сказать, подружек, Бертрам был настроен скептически. Мелани работник добросовестный. И уж, разумеется, пропустить назначенную инъекцию – никак на нее не похоже.

Судорожно схватив телефонную трубку, Бертрам попробовал связаться с Кевином, но его номер не отвечал.

Обуреваемый растущими подозрениями, Бертрам вышел из кабинета, предупредив секретаршу Марту, что вернется через час. Выйдя на улицу, забрался в свой «чероки» и отправился в город.

По дороге он все больше и больше утверждался в мысли, что Кевину с женщинами удалось пробраться на остров, и мысль эта злила его. Он истово клял себя за то, что позволил Зигфриду убаюкать себя ложным ощущением безопасности. В нем все глубже и глубже пускало корни предчувствие, что любопытство Кевина навлечет на них крупную беду.

У городской черты, там, где асфальт сменился брусчаткой, Бертраму пришлось резко притормозить. Погруженный в сомнения, он перестал обращать внимание на скорость. Мокрая от недавнего ливня, брусчатка сделалась скользкой, как лед, и машина юзом прошла несколько ярдов, прежде чем остановилась.

Поставив машину на стоянке у клиники, Бертрам поднялся на четвертый этаж и бухнул кулаком в дверь лаборатории Кевина. Ответа не последовало. Бертрам налег на дверь. Та оказалась заперта.

Вернувшись к машине, Бертрам сделал круг по городской площади и остановился за ратушей. Кивком приветствовал ленивую солдатню, прохлаждавшуюся в поломанных плетеных креслах в тени аркады.

Шагая через ступеньку, Бертрам взлетел вверх и, добравшись до Аурильо, заявил, что ему необходимо переговорить с Зигфридом.

– У него сейчас начальник службы безопасности, – уведомил Аурильо.

– Сообщите, что я здесь, – бросил Бертрам и принялся мерить шажками приемную. Раздражение поднималось в нем удушливой волной.

Спустя минуту из кабинета вышел Камерон Макиверс. Он поздоровался с Бертрамом, а тот, не обратив на шефа службы безопасности никакого внимания, промчался мимо, спеша к Зигфриду.

– У нас беда! – выпалил Бертрам с порога. – Сегодня днем Мелани Беккет не явилась на назначенную инъекцию, а Кевина Маршалла нет в лаборатории.

– Меня это не удивляет, – спокойно произнес Зигфрид. Откинувшись в кресле, он потянулся, подняв здоровую руку. – Их обоих видели рано поутру, вместе с медсестрой. Похоже, супружество на троих в полном цвету. Вчера они допоздна засиделись за ужином у Кевина в доме, где женщины и остались на ночь.

– Правда? – спросил Бертрам. Казалось невероятным, что зануда-ученый соорудил столь своеобразный любовный треугольник.

– Мне ли не знать, – произнес Зигфрид. – Я живу через лужайку от Кевина. Кроме того, чуть раньше я столкнулся с этими бабами в баре «У цыпочек». Они были уже тепленькие и сообщили мне, что направляются к Кевину в гости.

– А куда они сегодня утром пошли?

– В Акалайонг, полагаю. Кто-то из уборщиков видел, как они до рассвета отчалили на пироге.

– Значит, они оправились на остров по воде, – выпалил Бертрам.

– Их видели плывущими на запад, а не на восток, – сообщил Зигфрид.

– Могли схитрить, – настаивал Бертрам.

– Могли, – согласно кивнул Зигфрид. – И такую возможность я учел. Даже обсудил ее с Камероном. Однако мы оба сошлись на том, что единственный способ пробраться на остров по воде – это высадиться у площадки для кормления. Остальная часть острова окружена стеной мангровых лесов и зарослями тростника.

Бертрам поднял голову, и глаза его уставились на громадные головы бегемотов, торчавшие на стене позади Зигфрида. Эти безмозглые чучела напомнили ветеринару управляющего зоной, и все же Бертрам вынужден был признать, что в данном случае собеседник говорит дело. Еще тогда, когда остров только рассматривался как площадка для проекта с бонобо, недоступность с моря была отнесена к числу его привлекательных особенностей.

– А высадиться у площадки они не могли, – продолжал Зигфрид, – поскольку солдаты по-прежнему там и по-прежнему спят и видят, как бы пустить в ход свои «АК-47». – Управляющий хохотнул: – У меня мурашки бегут по коже, только вспомню, как они пулями высадили стекла в машине Мелани.

– Может быть, вы и правы, – неохотно согласился Бертрам.

– Разумеется, я прав, – заявил Зигфрид.

– И все же мне не по себе, – упрямился Бертрам. – Подозрительно. Хотелось бы заглянуть в кабинет Кевина.

– Зачем?

– У меня хватило дурости показать ему, как пользоваться программами, которые мы составили для определения местонахождения бонобо, – сказал Бертрам. – К сожалению, он этим воспользовался. Я знаю об этом, поскольку он несколько раз подключался к ним на долгое время. Хотелось бы взглянуть, может, удастся понять, что он затеял.

– Ваши доводы, я бы сказал, вполне разумны, – согласился Зигфрид. Он вызвал Аурильо и попросил снабдить Бертрама карточкой доступа в лабораторию. Потом обратился к ветеринару: – Дайте мне знать, если обнаружите что-то интересное.

– Не сомневайтесь.

Вооруженный магнитной карточкой-пропуском, Бертрам вернулся к лаборатории и проник во владения Кевина. Заперев за собой дверь, он сразу же направился к столу хозяина. Не обнаружив ничего стоящего, быстро прошелся по комнате. Первым признаком беды стала стопа компьютерных распечаток возле принтера, в которых Бертрам узнал графические изображения острова.

Он просмотрел страницу за страницей. Понял, что изображения дают представления о разных масштабах. Чего он не мог понять, так это назначения всех пропечатанных геометрических фигур.

Отложив бумажки в сторону, Бертрам подошел к компьютеру Кевина и принялся шарить в его директориях. Ему потребовалось совсем немного времени на то, чтобы отыскать то, что он искал: источник информации для распечаток.

В течение следующего получаса Бертрам никак не мог прийти в себя, пораженный тем, что узнал: Кевин придумал способ, как следить за конкретными обезьянами в режиме реального времени. Воспользовавшись его методикой, Бертрам вскоре наткнулся на собранную Кевином информацию, фиксировавшую передвижение животных в течение нескольких часов.

– Слишком уж ты умен для твоей же собственной пользы, – вслух произнес Бертрам, после того как компьютер выдал ему последовательность движения каждой обезьяны. К моменту завершения программы Бертрам уже понял: что-то случилось с бонобо номер шестьдесят и номер шестьдесят семь.

С растущей тревогой Бертрам пытался заставить двигаться точки, обозначавшие этих двух обезьян. Не получилось. Тогда он вернулся к реальному времени и определил местоположения животных на данный момент. Они не изменились ни на йоту.

– Боже правый! – застонал Бертрам. Разом ушли и пропали тревоги из-за Кевина: их сменила угроза посерьезнее. Выключив компьютер и прихватив кучу распечаток с изображениями острова, он выскочил из лаборатории. На улице, миновав машину, бегом пустился через всю площадь к ратуше: Бертрам знал, что на своих двоих доберется быстрее.

Взлетел по ступенькам. Ворвался в приемную и, не обращая внимания на удивленно уставившегося на него Аурильо, прямиком, без всякого доклада, бросился в кабинет Зигфрида.

– Нам нужно поговорить. Немедленно! – выпалил он, тяжело дыша.

У Зигфрида находился начальник продовольственного снабжения. Оба они удивленно смотрели на вломившегося Бертрама. А тот, чуть отдышавшись, добавил:

– Дело срочное.

Снабженец поднялся и со словами: «Я попозже зайду», – вышел из кабинета.

– Очень надеюсь, что дело важное, – предупредил Зигфрид.

Бертрам взмахнул распечатками.

– Плохие новости, – возвестил он и уселся в кресло, покинутое начальником по снабжению. – Кевин Маршалл нашел способ наблюдать за бонобо в режиме реального времени.

– Ну и что?

– По меньшей мере двое из бонобо не двигаются, – сказал Бертрам. – Номер шестьдесят и номер шестьдесят семь. И не двигались они больше двадцати четырех часов. Объяснение тут только одно. Они мертвы!

Зигфрид выгнул брови дугой и сказал:

– Что ж, они животные. Животные умирают. Какой-то падеж необходимо предвидеть.

– Вы не понимаете, – с ноткой презрения заметил Бертрам. – Слишком легко вы отнеслись к моему беспокойству из-за того, что обезьяны разделились на две группы. Я вам объяснял, насколько раздел знаменателен. Он, к сожалению, доказательство. Такое же достоверное, как то, что я стою перед вами: эти твари убивают друг друга!

– Вы так считаете? – спросил Зигфрид уже с тревогой.

– У меня нет сомнений на этот счет, – заявил Бертрам. – Меня мучил вопрос, почему они разделились на две группы. Я пришел к выводу, что все из-за нашего недосмотра: забыли сохранить нормальное соотношение между самцами и самками. Другого объяснения нет, а это означает, что самцы дерутся из-за самок. Я в этом уверен.

– О Боже мой! – воскликнул Зигфрид, покачивая головой. – Новости воистину ужасные.

– Более чем ужасные, – поправил его Бертрам. – Нетерпимые. Они означают крах всей программы, если мы не предпримем меры.

– Что можно предпринять? – встрепенулся Зигфрид.

– Прежде всего: никому ни слова! – предупредил Бертрам. – Если когда и поступит заказ отловить либо номер шестьдесят, либо номер шестьдесят семь, тогда и станем решать эту частную задачку. Во-вторых (и это важнее), мы должны перевезти животных сюда, как я предлагал. Бонобо не станут убивать друг друга, сидя в отдельных клетках.

Зигфриду пришлось принять совет седовласого ветеринара. Хотя сам он всегда стоял на том, что обезьян следует содержать на воле по соображениям снабжения и безопасности, но теперь это – дело прошлое. Нельзя позволять животным убивать друг друга. Если смотреть на дело сугубо практически, другого выхода не было.

– Когда нужно их отловить? – спросил Зигфрид.

– Чем скорее, тем лучше, – ответил Бертрам. – Я сколочу бригаду проверенных службой безопасности укротителей животных к завтрашнему рассвету. Начнем с отстрела отколовшейся группы. Как только засадим всех зверей в клетки, что займет два, от силы три дня, так сразу ночью перевезем в отделение центра животных, которое я подготовлю.