Текст книги "Сломанная реальность. Путешествие Аннабель"

Сломанная реальность. Путешествие Аннабель
Робин Мэднесс

Редактор Question of time

Иллюстратор Наталья Шишкина

© Робин Мэднесс, 2023

© Наталья Шишкина, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-4483-8057-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1: Пугало

Она появилась из ниоткуда, сама того не желая. Удивлению её не было границ, когда она оказалась на поле желто-коричневой травы. И простиралось оно далеко до края небесного горизонта. Неосознанно девочка двинулась с места и пошла вперёд. Черные, как смоль, длинные жесткие волосы трепал легкий ветер, приносящий с собой запахи конца лета. Она шла, пока своим внезапным появлением не распугала стаю ворон, сидевших на старом потрепанном пугале. Девочка подошла ближе, чтобы рассмотреть его.

– Спасибо, что прогнала их. Это достаточно болезненно, когда они клюют моё и без того изувеченное, дряхлое тело, – голос, казалось, прозвучал из ниоткуда.

– Кто здесь? Кто говорит со мной? – она стала нервно оглядываться по сторонам. Длинные полы юбки в форме колокола танцевали в такт поворотам. Высокий тугой корсет сдавливал грудь и уменьшал подвижность.

– Это я – Пугало. Я вишу перед тобой, как ты можешь меня не видеть? – льняная маска дряхлой куклы задвигалась. Две складки в нижней части «лица» образовали подобие губ, подрагивающих и искривляющихся в такт произнесенным словам.

– Что? Пугало? Но ведь это невозможно? Как… – девочка отпрыгнула в испуге.

– Не бойся меня, я не причиню тебе вреда. И даже если бы хотел этого, то не смог бы. Ведь я распят на этом деревянном кресте, у меня нет ни рук, ни ног, только эти палки, выходящие из рваного балахона, которыми я, отнюдь, не могу пошевелить. И эта льняная маска, покрывающая пуховые перья, составляющие то, что вы люди называете головой. А возможно или нет – не мне решать. Я просто есть. И сейчас, видимо, я есть для того, чтобы поблагодарить тебя, – ветер развевал драные клочья одежды. Длиннополая шляпа сильно оттеняла лицо, придавая пугалу жутковатый вид. Но страх уже почти покинул девочку, и на смену ему пришел необъятный интерес.

– Поблагодарить за что? – она все еще держалась поодаль странного существа.

– За то, что прогнала воронов. Очевидно, твои мысли были заняты чем-то другим на тот момент, когда я сказал это в первый раз, – он был вежлив и весьма учтив. Поэтому страх окончательно покинул девочку.

– А, хорошо, – ответила она, заглядывая ему за плечо и наблюдая черные точки ворон, сидящих вдали, где огромное красное солнце постепенно заходило за горизонт.

– Да, действительно, так лучше. Хорошо, когда не испытываешь боль, не так ли? – показалось, что он подмигнул.

– Да, думаю, да. Хотя, безусловно, лучше. И давно вы висите здесь? – ей хотелось узнать об этом фантастическом существе как можно больше.

– Сколько себя помню, – из-за льняной маски послышался громкий выдох.

– А что же вы охраняете? Ведь здесь нет ни огорода, ни даже грядки. Да и вороны вас не боятся.

– Не знаю. Видимо, ничего. Я просто вишу. Наверное, в этом есть какой-то смысл, но мне он не открыт. Скорее всего, ответ на твой вопрос знает тот, кто создал и повесил меня сюда, – он приподнял нарисованные брови.

– И кто же вас создал?

– Я этого не знаю. Точнее не помню. Помню только то, что вишу очень давно. А насколько давно и не помню. Но до этого давно ничего, пустота, – его почти безжизненные, пустые тканные, нашитые поверх льна, глазницы были устремлены в даль, в бесконечную вечность алого горизонта.

– Значит, так было всю вашу жизнь? Без каких-либо изменений. Вы просто висите, и всё?

– Да, кажется, так. Разве что моё тело чуть ранее выглядело более презентабельно. Думаю, скоро вороны ничего от меня не оставят, – ей показалось, что пугало усмехнулся.

– Может быть, мне снять вас? – она сделала несколько уверенных шагов вперед.

– В этом нет смысла, ведь у меня нет ног, и я не смогу идти. Да и зачем-то ведь я должен здесь висеть. Неважно, известно мне или нет, зачем, но я должен, – пучки жесткого сена под палками, выходившими с обоих сторон балахона, вздрогнули. Будто пугало хотел пошевелить руками.

– Но ведь вы не хотите больше испытывать боль, почему бы что-то не поменять? Я, возможно, смогу найти или сделать и пришить вам ноги. И тогда вы сможете идти, – девочка сделала еще несколько шагов вперед.

– Кажется, до тебя мне уже кто-то предлагал пришить ноги, но этот кто-то так и не вернулся. Да и не нужно. Ведь у меня есть цель. Я не знаю её, но она есть.

– Но разве это не бессмысленно?

– Нет, отнюдь. Вот сейчас я веду беседу с тобой. Возможно, это и есть моя цель. А возможно и нет. Однако это что-то изменит.

– Что это может изменить?

– Не знаю, знать должна ты.

– Я?

– К примеру, мы могли бы и не встретиться сегодня, и оттого день стал бы другим и для тебя, и для меня. Значит, наша встреча для чего-то была нужна. Но так как моя жизнь останется неизменной, хотя, возможно, найдется пища для ума, твоя же получит новый поворот.

– Да. Наверное, так оно и есть. Вы умны, но как в этом почти бескрайнем поле стали таким?

– Я иногда встречал таких вот путников, как ты. И мы говорили. Одним из них был ученый. Он говорил больше остальных. Слушая его речи, я и стал умнее. Хотя до и после него люди говорили вещи не более и не менее умные.

– Ясно. А не говорил ли ученый, как найти выход из этого места?

– Из этого места? Смотря что ты подразумеваешь под «этим местом». Поле? – она огляделась по сторонам и не увидела ничего, кроме желтой травы и черных точек на горизонте.

– Нет, не совсем. Скорее, эту страну, если это страна.

– Да, страна. Страна людских грёз, как говорил ученый. Но он ведь мог и солгать или не знать наверняка.

– Страна людских грёз? Значит ли это, что я сплю? – эта мысль обрадовала девочку.

– Возможно.

– Тогда, чтобы вернуться, мне нужно проснуться?

– Ну, или наоборот, заснуть. Этого я знать не могу.

– Ясно. Но, может быть, вы знаете, что там, за полем, – она указала пальцем в сторону.

– Нет и не могу. Тот, кто уходил от меня, никогда не возвращался. Хотя тот ученый говорил, что видел по дороге ко мне, и, кажется, оставался на ночлег в старом доме неподалеку. И, кстати, шёл он с той же стороны, что и ты. Странно, что ты не заметила тот дом.

– Да, странно. Но мне кажется, я оказалась сразу на этом поле. Не могу вспомнить ничего, что было до него. Не могу вспомнить даже, как на нём очутилась, – она опустила маленькую головку вниз и покачала ею.

– Так же, как и я. В этом мы с тобой похожи.

– Видимо, так. А как сюда попал тот ученый? И другие, – она снова подняла голову и захлопала длинными черными ресницами. В больших черных глазах замелькала надежда.

– Никто из них не помнит.

– Значит, это действительно сон. Тогда ничего страшного, скорее всего, мы скоро проснёмся и всё вспомним. И, возможно, вы перестанете быть пугалом.

– Ох, как же я об этом мечтаю.

– Мы так долго разговариваем, и я до сих пор не знаю вашего имени.

– У меня нет имени, девочка. Ведь я обычное пугало.

– Но вы говорящее пугало, а это всё меняет. Может быть, мне как-нибудь вас назвать?

– Не стоит. Может быть, мне не дано иметь имя.

– Но почему нет? Ведь это почти ничего не изменит? Ваша цель останется такой же неясной, как и раньше, – она развела руками в стороны и пожала плечами.

– Возможно. Но не будем рисковать.

– Ну, а я – Аннабель. Наверное, мне пора идти, Просто Пугало.

– Не могу знать, Аннабель, но если ты хочешь – можешь идти.

– Прощайте, и удачи.

– И тебе.

Она повернулась к нему спиной и пустилась трусцой. Разговор был, конечно, интересный, но немного странный. Значит, чтобы вернуться в реальный мир, нужно просто проснуться… или заснуть. Пожалуй, она заснёт в том доме, о котором говорило пугало.

Вскоре желтовато-коричневая трава сменилась колючим терновником и высокими зелёными кустами. Шипы впивались в ноги. Идти было трудно, но она шла, так как уже видела впереди очертание здания. Подойдя, наконец, почти вплотную к нему, оказалась у высоких заржавевших узорчатых ворот, окруженных изрядно разрушившейся каменной стеной.

Возможно, когда-то эти ворота были накрепко закрыты, но спустя время замок на них проржавел и сломался. Однако и теперь открыть их было достаточно сложно, ведь терновником и густыми кустами поросло почти всё вокруг. Помимо этого за оградой густо пророс розарий. С трудом, но она смогла немного приоткрыть их и пролезть внутрь. Если ученый и был здесь ранее, то он явно нашел иной вход. Но это уже было неважно. Пробравшись через розовые кусты, она взобралась на каменные ступени дома. Дом, напоминавший скорее небольшой дворец, вероятней всего, был построен в эпоху правления королевы Виктории и был частью грёз какого-нибудь знатного англичанина.

За массивными деревянными дверьми открывался тёмный, может быть, не совсем грандиозный, но впечатляющий зал, потолок которого был украшен огромными канделябрами. Сквозь разбитые окна пробивался дневной свет, и потому многие участки зала были хорошо видны. Как и портрет семейной четы над камином. Мужская фигура в дорогом костюме, стоявшая слева, с краю ото всех, держала в руках золотую трость. Рядом с ней в прекрасных белых кружевных платьях стояли две женщины. Одна чуть помоложе другой. А у их ног Аннабель различила силуэт маленькой девочки, чем-то даже похожей на нее. Однако время несколько потрепало картину, и черты лиц стоявших не было возможным разобрать.

Аннабель прошла в комнату, расположенную справа от зала. Здесь было ещё темнее, чем в зале, за счет того, что окна были занавешены выцветшими, но когда-то ярко-алыми тяжелыми занавесками. Она подошла к окнам и попыталась отодвинуть их, но те оборвались и упали на пол. Свет из окна очертил центр комнаты и обнажил старое пианино. Большинство его клавиш провалилось, но некоторые ещё могли издать слабый звук. Чуть дальше от него можно было различить обтянутую красным атласом софу, вокруг которой были, словно снежинки, разбросаны осколки белоснежной посуды. Аннабель стало интересно, что же произошло, что же привело в упадок этот некогда великолепный дворец. Возможно, его хозяева более не грезили о нём. Если то был всего лишь сон.

Окончив осмотр первого этажа, она поднялась по винтовой лестнице, где обнаружила ряд идущих друг за другом спален. Девушка прошла в самую большую, расположенную в той части дома, откуда открывался вид на внутренний двор и розарий, раскинувшийся под широкой лоджией.

Аннабель сняла с широкой двуспальной кровати пыльное покрывало и легла. Легла, чтобы заснуть – заснуть и проснуться. В доме чужих грез.

Глава 2: Внутри огромного дуба

«Что за мир открылся моему взору. Странный и причудливый с одной стороны, с другой – опасный и неведомый, порождающий смешанные и тревожные чувства. Что-то явно выглядит неправильно во всём этом. Как и по чьей воле я попала сюда? Что мне делать? Куда идти?» – постоянно крутилось в голове Аннабель.

Почему она не помнила, как оказалась в мрачном, предвечернем густом лесу? Последние ее воспоминания были об особняке, в котором девочка легла спать.

Собравшись с мыслями, она пошла вперёд, в большей степени не осознавая, куда идёт. Сквозь туман, мимо мрачных стволов деревьев, шагая по тропе, образованной корневищами деревьев. Эти странные, похожие на дубы деревья (из-за своей высоты они всё же больше напоминали сосны, но по своему строению были похожи на переросшие дубы) стояли ровно в два ряда, расположившись по обеим сторонам корневой тропы. Эти величественные создания не были столь прекрасны – их массивные, мускулистые ветви и пульсирующее, перетекающее бугристое тело напоминали бьющихся в жуткой агонии мучеников. Будто созданные каким-то злым гением, они одновременно и пугали, и пробуждали жалость. Так как особого выбора в направлении не было, то и проблемы в перемещении также не было. Всё дальше, дальше от начала пути. Глубже, глубже в чащу то ли леса, то ли чего-то извращенно на него похожего. В любом случае, это место было за гранью её понимания.

Внезапно за деревьями послышался шум. Постепенно он нарастал, пугая ее своим приближением. Бьющееся сердце Аннабель вторило нарастающему топоту чьих-то копыт. Но в тот момент, когда их звук оказался рядом, девочка увидела лишь быстро промелькнувшее белое пятно. Девочка остановилась, чтобы немного успокоиться и перевести дух.

Силы заканчивались, но тропа всё продолжала свой узловатый путь. Куда-то далеко за границу тумана, выстроившуюся в почти материальную преграду, запрещающую глазам продолжить путь и видеть то, что скрыто за ней. Каким-то неведомым образом, данной, очевидно, свыше, мыслью, Анабель поверила в то, что путь её уже скоро закончится. Пелена рассеялась и открыла то, что так долго скрывала. Тропа вывела девочку к ещё более огромному, ещё более ветхому дубу. Из-за громадности сооружения она не сразу заметила небольшую дверь между корней в самом его основании. Сон (как казалось ей изначально и впоследствии не раз приходило на ум) приобрел новый поворот. Влекомая чередой совсем непонятных чувств, Анабель подошла и постучала в дверь.

Она постучала, однако шагов не послышалось. Ни шороха, ни скрежета, ни единого звука. Тогда она постучала ещё и ещё. C третьей попытки дверь приоткрылась. Из проёма она увидела два ярких огонька, они мерцали, исчезали на мгновение и снова появлялись. Следом за ними появился звук.

– Что тебе? – всхлипнул незнакомый голос. Он скрипел, как старая пластинка на пыльном граммофоне.

Аннабель молчала, волнение и незнание сыграли свою роль.

– Что тебе? – переспросил голос, скрипя и взвизгивая.

– Вы всё это время стояли у двери? – сказала она первое, что пришло в голову.

– Да.

– Но… но почему же не открыли? – перед ней возник силуэт огромного черного кролика. Но чему она могла удивиться, ведь не так давно говорила с пугалом?

– По традиции – три.

– Что три?

– Стука. Слишком много вопросов и слишком мало времени. Заходи, чай уже остыл.

– Чай?

– Никаких вопросов! Слишком, слишком много вопросов.

Щелчок – и в ту же секунду за дверью зажёгся свет. Свет, мягкий и теплый, поблескивал на шерсти хозяина. Подол его красного махрового халата задевал деревянные мостки, издавая едва слышимый шелест. Внутри дуб был полый. Первый этаж вырублен в самом основании. Таким же был и второй, и, возможно, третий. Туда вели прибитые к деревянной стене ступени. Хозяин любезно помог снять с Аннабель куртку и повесил на один из позолоченных крючков, расположенных на стене у самого входа.

Кухня, сложённая из грубо обтесанного камня и деревянных элементов, была доверху заставлена банками и склянками с наклеенными на них ярлычками с надписями: «Выпей меня», «Съешь меня», «Отравись мной» – Аннабель на секунду показалось, что она уже где-то такое видела. Будто читала когда-то. Или кто-то читал ей. На дубовом столике посередине кухни стояли две чашки чая и тарелка с «Имбирным печеньем» – надпись соответствовала действительности. Мохнатый хозяин нетерпеливо приглашал сесть на один из стульев, стоявших рядом.

Чай и вправду почти остыл, что немного нервировало кролика. Недолго думая, он вылил содержимое в серебристую металлическую раковину, встроенную в каркас кухни, как и вся мебель. После чего, взяв две склянки с надписями: «Керосин» и «Огненное дыхание дракона», подошел к низкой каменной печке. Вылив немного керосина на угли внутри, он открыл вторую банку и направил резкую огненную струю. Керосин вспыхнул, и пламя разлилось по периметру тесной печной духовки. Чайник уже стоял на ней. Оставалось только ждать, когда он вскипит.

– Ненавижу, ненавижу! Почему мне всегда достаются такие гости?! Что за невоспитанность! – выкрикнул кролик, после чего выдал ещё несколько совершенно невнятных пискливых возгласов.

Но когда чайник вскипел, хозяин разлил чай по чашкам, несколько раз взглянув на часы, и немного притих.

– Угощайся! Это лучшее имбирное печенье во всем мире! – сказал он уже гораздо спокойнее, чем прежде, что немного успокоило и Аннабель.

– Действительно вкусное, спасибо.

– Пожалуйста, пожалуйста, – у него явно повысилось настроение.

– А можно попросить сахар?

– Сахар?! Этот чай не пьют с сахаром, деточка! Чему вас только учат в ваших школах?

«Хорошо, обойдусь без сахара».

– Так, что это за место?

– Что за место?

– Да.

– Мой дом!

– Да нет же…

– Да, это мой дом! Мой и только мой! – он снова начал всхлипывать.

– Нет-нет. Я вообще не говорю о вашем доме…

– Не говоришь о моем доме?! Как можно не говорить о моем доме?! – хозяин снова перешёл на писк.

«Да это же не кролик, а мышь какая-то!»

– Я имею в виду, как найти выход?

– Выход находится там же, где и вход, юная леди! И чему вас только учат в этих школах?!

– Да нет же! – от волнения она привстала.

– Именно так!

– Как вернуться?

– Вернуться как? Куда?

– Домой.

– Мы уже дома.

– Вы дома, а я нет.

– Возвращаться нельзя, потеряется время! – теперь вскочил и сам хозяин. Его огромная лапа стала нервно постукивать об пол.

– Да как же потеряется?! Потеряется на что и зачем?

– Если все вернуть назад, придется снова греть чай!

– Вы меня снова не так поняли. Я не имею в виду возвращение во времени, – она вновь села и закрыла лицо ладошками.

– Ты сказала назад.

– Хорошо, тогда как пойти вперёд? – Аннабель убрала руки от лица и внимательно всмотрелась в морду кролика.

– Всё определяется временем – и «как пойти назад», и «как пойти вперед».

– Ладно, – она согласилась с ним только потому, что разговор явно зашел в тупик.

– Ещё чаю?

– Нет, пожалуй, нет.

Он ещё раз взглянул на часы.

– Тогда в постель. Ты и так потратила слишком много времени. Скорее, скорее, ну скорее же. Вставай. Всем в доме пора спать. Что за невоспитанность? И чему вас только учат в тех школах?

Всё ещё продолжая сидеть за столом, Аннабель спросила:

– Всем? Значит, здесь есть еще кто-то?

– Моя жена.

– Жена?!

– Она спит в дальней комнате. И я специально повесил табличку «Не входить». Надеюсь, ты понимаешь, что это значит?

– Не входить.

– Именно.

– А теперь живо наверх… ох, время, время… – он начал нервно постукивать пальцем по часам.

– Куда идти?

– Наверх, «Комната для гостей».

Поднявшись по ступеням и войдя в длинный коридор, Аннабель наткнулась на дверь с надписью «Комната для гостей». Льняные простыни и такие же покрывала. Вырубленная из дуба кровать, ночной столик и янтарные лампы привечали уютом и приглашали ко сну. Но девочка совсем не собиралась спать. Не то чтобы она не устала. Просто в этом доме и в его хозяине явно мелькало, что-то зловещее. Да и спать в незнакомом месте было бы слишком неразумно и опрометчиво.

Через некоторое время она всё-таки уснула. Но ещё через некоторое проснулась от странного шума. Аккуратно, почти беззвучно девочка вышла в коридор. Шум исходил от той самой комнаты с надписью «Не входить».

Аннабель слышала, лежа в постели, что звук за грубо вытесанной дверью в коридоре стал походить на детский плач, перебиваемый кроличьими всхлипами и неясными причмокивающими хлюпаньями.

Прокравшись в полутьме к комнате жены, слегка приоткрыла тяжелую дверь. Сердце трепетало от повисшего в воздухе напряжения. Казалось, что страх, сковавший ее тело, пронзил и все ее окружение.

Янтарный свет ламп осветил темный коридор. Он смешивался с ярко-алым цветом, заполнившим почти треть помещения. И это красное пятно постепенно приобрело очертания. Это было бесформенное, пульсирующее существо, состоящие из плоти. Оно расплывалось по стене, а потом вновь сжималось, удаляясь воронкой куда-то внутрь стены.

Посреди комнаты стоял хозяин дома и хладнокровно, почти безэмоционально (за исключением периодических радостных всхлипов) кидал, словно поленья в топку, лежавших на полу младенцев в воронку посредине этого пугающего и мерзкого на вид существа.

Это нечто же, в свое время, издавало то самое причмокивающее хлюпанье. Существо жадно поглощало нежное мясо. По крайней мере это так выглядело. Во всяком случае, младенцы исчезали в воронке и оказывались уже где-то за стеной.

Ноги Аннабель стали ватными, а кролик уже закидывал в чудовище последнюю жертву. Рука соскользнула с ручки, и громоздкая дверь с шумом захлопнулась. Хозяин услышал. Он тут же распахнул её резким ударом своей большой задней лапы.

– Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя здесь быть! – на этот раз писк звучал, как сирена скорой помощи. – Я же предупреждал! – всхлипнув ещё раз, он схватил девочку за руки и втащил в комнату.

«Всё, я пропала!» – звенело в голове Аннабель.

Кролик стал толкать ее к бесформенному красному монстру. Ещё несколько метров – и она погибла. Он толкал и толкал всё ближе и ближе. А попытки Аннабель вырваться были не очень-то. Она почти чувствовала, как нечто сжимает её тело, всасывает в себя.

И тут девочка увидела… то, что могло ее спасти. Часы – они висели на поясе кролика. Только бы успеть. Да! Аллилуйя! Кролик и сам не успел заметить, как его ненаглядный атрибут полетел вслед за детьми.

– Нет!!! – всхлип оглушил.

Он рванул к существу и попытался быстрым движением достать их изнутри, но лапу вытащить уже не смог – она медленно поглощала его. А кролик только и мог, что рваться и кричать, всхлипывать и кричать: «Нет, нет!!!»

Что же теперь? Сердце бешено колотилось, не давая мыслям свободы. Они летали где-то около разума. Наконец, тело стало двигаться само по себе. Оно рванулось назад в коридор, по коридору и вниз, на кухню. Там руки Аннабель быстро и автоматически схватили две склянки с надписями «Керосин» и «Огненное дыхание дракона». Взлетев по лестнице обратно к комнате с табличкой «Не входить», она распахнула дверь. После чего облила западную стену содержимым из банки «Керосин», полностью опустошив её, и, вернувшись к выходу, открыла «Дыхание дракона». Стену объяло пламенем. Существо запульсировало с бешеной скоростью. Плоть чернела и отслаивалась обугленными хлопьями. Вскоре пламя быстро перекинулось на параллельные стены. Надо бежать. Пулей к выходу. Закрыто. Не может быть! Что говорил кролик? «Вперёд». Куда именно? Вот же проход рядом с кухней. Аннабель казалось, раньше его здесь не было. Через дверь, через корневища, на мокрую землю и на свободу. По поросшей травой тропе, дальше от дубового дома. Оглянувшись через пару метров, она долго смотрела на то, как горит и догорает старый дуб.