Текст книги "Сломанная реальность. Путешествие Аннабель"

Глава 20: Большое человеческое сердце

Они шли по полым ветвям, по вырубленным в древе ходам, словно изъеденным огромным червем.

По мосткам и перекладинам. Вверх, к кроне дерева, где находилось сердце. Белка стал их провожатым. Медведь же остался в жилище. Всю дорогу они почти не говорили, кроме, разве что, белки, который, нервно осматриваясь по сторонам, что-то бубнил про себя. Ни Аннабель, ни Яблоко не обращали на него внимания. Они находились в возбужденном предвкушении. «Что они увидят там?», «Как выглядит это сердце?», «Неужели оно настолько большое, что может питать энергией целое дерево?»

Аннабель непроизвольно засунула руки в карманы. Она часто так делала и совсем не хотела отказываться от этой привычки. В кармане пальцы наткнулись на холодный гладкий предмет. Девочка достала его, посмотрела и подумала: «Почему бы не повесить кулон на шею?» Она так и сделала. Остановившись и поставив клетку на землю, кареглазка застегнула металлическую цепочку и отпустила кулон. Прохладный метал соприкоснулся с кожей.

– Зачем ты взяла эту безделушку? Неужто место в карманах закончилось? – пристал к ней Яблоко.

– Я что-то чувствую, прикасаясь к нему, – попыталась объяснить она. – К тому же, я уже видела это фото ранее…

– Ну, это не странно – что-то чувствовать, прикасаясь к предмету. У тебя же нет проблем с нервными окончаниями. Или есть? Может, я чего не знаю? – язвил друг.

– Да не в том смысле чувствую. Ощущаю. Какое-то тепло, что ли, – она настолько погрузилась в размышления, что проигнорировала его язвительные высказывания.

– Что значит тепло? Он же металлический. Сомневаюсь я, что есть такой металл, от которого теплом веет, – не унимался Яблоко, подпрыгивая в своей клетке.

– Да нет же. Не буквально. Знаешь, как будто бы этот предмет принадлежал близкому человеку. К тому же, мне кажется, что я знаю этих людей на фото… – она не успела договорить, так как впереди раздался голос белки.

– Мы почти пришли, – он обернулся назад и осмотрел обоих компаньонов. Затем заглянул за их спины и осмотрел пространство за ними, задрав голову.

– Мы сейчас догоним! – прокричала ему Аннабель, поднимая клетку.

Они сделали небольшую петлю и вышли в часть коридора, которая обрывалась впереди, открывая зияющую, заполненную ярким дневным светом пропасть. Белка скрылся из виду. Девочка подошла к обрыву и аккуратно выглянула. Перед ней была глубокая бездна. Над ней – растущие к небу ветви кроны. А внутри бездны – огромное, покрытое снегом и льдом, почерневшее человеческое сердце.

– Идите сюда, только аккуратно! – прокричал белка.

Аннабель не сразу поняла где он, но потом увидела его, стоящего на краю у стенки слева. По всему внешнему периметру проходил тонкий бортик, на котором и стоял белка.

– Аннабель, да ну его! – воскликнул яблоко.

– Нет, мы пойдем. Держись крепче.

– Чем и за что?! – прокричал он недовольно.

Она развернулась и пошла по стене в направлении рыжего зверя, медленно переставляя ноги и держась одной рукой за неровную, но почти плоскую, стену. Она поздно подумала о том, что, скорее всего, идти без клетки ей было бы легче, и стоило оставить ее в коридоре. Но возвращение показалось ей опрометчивым. Она не может ходить туда-сюда каждый раз, испытывая судьбу.

– Аннабель, ты делаешь глупость! – кричал Яблоко. – Ох, зачем я только посмотрел вниз?

– Идите быстрее, – подгонял белка.

Бортик шел не ровным кольцом, а постепенно спускался вниз. К тому месту, где было сердце. Они продолжили спуск, пока не оказались в непосредственной близости от органа.

– Ну, вот, – произнес белка. – Совсем промерзло. Не знаю, что и делать.

– Я знаю! – воскликнула девочка. В тот же миг в ее руках появились две бутылочки. «Огненное дыхание дракона» и «Керосин». Она прыгнула на сердце. Яблоко остался в клетке, стоящей на бортике. Девочка приземлилась в сугроб, поднялась и облила ближайшую от нее поверхность керосином. Потом перебежала на другой участок и сделала то же самое. Так она сделала еще несколько раз, пока не закончился «Керосин». Дело оставалось за малым. Аннабель открыла бутылочку с «Драконьим дыханием».

Снег быстро растаял, а лед потрескался и расплавился. Поверхность сердца запульсировала. Девочка побежала обратно к бортику, но поскользнулась и упала. Сходившие остатки снега и льда подхватили ее и понесли вниз, в бездну, в пространство между органом и стенками дупла. Она пыталась подняться, но не могла. Грязный холодный поток нес ее к краю. Кареглазка умоляюще посмотрела на белку, но тот уже ничем не мог ей помочь.

– Аннабель, держись! – прокричал Яблоко, выпрыгивая из клетки на сердце, чтобы упасть вслед за ней. Вместе они падали вниз.

Глава 21: Почка, которая ни когда не распуститься

Каким-то невероятным образом они смогли попасть в одну из сердечных артерий, по которой кровь текла от сердца. Они оказались в потоке красных кровяных телец и спускались вместе с ними, словно по трубе в аквапарке, делая лихие повороты и крутые виражи. Так они с криками катились все ниже, все дальше. Пока, наконец, не упали в кровавое озеро. Аннабель выплыла на поверхность, смыла кровь с глаз и огляделась. Яблока нигде не было видно. Тогда она нырнула. Сквозь толщу красной жидкости девочка не могла видеть ничего, но озеро оказалось совсем небольшим, и кареглазка смогла за небольшое время прощупать большую часть дна. Наконец, девочка нашла его. Подняла со дна и вместе с ним вновь всплыла на поверхность. Аннабель побрела к берегу. Озеро было мелким, и в большинстве случаев она могла просто идти. Девочка достигла берега. Его поверхность была мягкая по строению, и по текстуре напоминающая внутренние ткани органов тела. Она должна была осмотреться, но сейчас ее заботила более важная вещь.

– Яблоко, ты жив?! – воскликнула Аннабель, взяв его в руки и потряхивая. – Пожалуйста, скажи, что ты жив, я не хочу делать тебе искусственное дыхание.

– А могла бы, – внезапно подал голос Яблоко. – Да хватит трясти уже. Меня сейчас стошнит. И так крови наглотался. Ну и мерзость.

– Ты жив! – прокричала она, прижав его к груди.

– Аннабель, прекрати, ты меня раздавишь. Ох.

Она опустила его на землю.

– Ну, и где же мы теперь? – огляделся Яблоко.

Это было круглое помещение с зияющим под купольным потолком отверстием артерии, по которой они и спустились.

– Видимо, в каком-то очередном органе, – она тоже осмотрела место.

– Хороший ответ. И тебе не кажется это странным?

– Что из сердца мы попали куда-то еще?

– Нет, то, что мы вообще куда-то попали.

– Мне уже давно ничего не кажется странным. Похоже, я потеряла способность удивляться, – Аннабель наигранно пожала плечами.

– Лучше бы остались с медведем. На кой черт тебя вообще понесло к этому сердцу? – от гнева Яблоко стал красным.

– Ты ведь, кажется, тогда приговаривал, что тебе холодно. Вот я и пошла топить.

– Топить! Да нет, тебе просто было любопытно. Снова хотелось попасть в неприятности. Я же просто хотел выпить! Неужто ты думала, что я действительно замерз? – казалось, из его глаз будто сыпались искры.

– Нет, я так не думала. На самом деле, это была одна из причин уйти. Не дать тебе снова напиться, – она наивно приподняла брови.

– Не дать мне напиться или самой быть подальше от алкоголя? А как тебя споили эти кролики?! Ты и не против была! – от возмущения он начал прыгать на ее руке, а затем и вовсе спрыгнул на мягкий пол.

– Нет. Ты не прав.

Все это время они просто сидели на берегу. Аннабель барахтала ногами в теплой кровавой жидкости озера так, как будто это была обычная вода, а Яблоко морщился, наблюдая за этим.

– Нужно идти, – бросила девочка, поднимаясь.

– Да неужели? И куда же? И как? Я по твоей воле остался без клетки.

– Научишься вновь ходить сам. Хотя в твоем случае вернее будет сказать – катиться. А выход мы найдем. Всегда находили, и в этот раз найдем.

Она пошла от озера в направлении, взятом наобум. Он покатился следом.

Девочка шла вперёд, пока не уткнулась в скользкую стену. Хотя Аннабель и понимала, что находится в абсолютно замкнутом помещении, однако не теряла надежды на то, что в полутьме все же мог быть скрыт проход.

– Найдем выход, говоришь?

– Он должен быть, я знаю.

– Да нет его. Мы просто сдохнем здесь. Хотя я мог бы прожить чуть больше тебя, питаясь кровью из озера. Как чертов вампир, – он прыгал за ней по кругу, пока не закружилась голова.

– Ты, скорее, в очередной раз утонешь.

Яблоко хотел было что-то возразить, но она его пресекла:

– Я поняла! Да, скорее всего… – она резко повернулась и посмотрела на него. На оранжевое пятно, почти что слившееся с полом.

– Скорее всего что? – он посмотрел на нее с явным недоверием.

– Мы в почке.

– Что-о-о-о? – протянул фрукт. Вот уж чего Яблоко не ожидал, так это этого.

– Да, точно. А если я права, то здесь должен быть проход к пузырю.

– Подожди, это тот пузырь, о котором я думаю? – он вскинул одну бровь.

– Скажи спасибо, что не попал в желудок, не то…

– Можешь не говорить, я уже представил.

Аннабель вернулась к озеру и обошла его по кругу, но ничего не нашла. Тогда она подошла к кровавому озеру и вновь нырнула.

– Я так и знала. Он здесь! – прокричала она Яблоку, стоящему на берегу, когда вынырнула.

– И как, по-твоему, я должен это сделать? – он стоял почти у самого края и морщился от того, что красная жидкость едва лижет его кожицу.

– Я тебе помогу. Возьму тебя. Только задержи дыхание.

– Ага. И надолго?

– Не могу сказать, но тебе придется, – она сделала язвительную гримасу и покачала головой.

– Да черт бы тебя подрал, – Яблоко подпрыгнул и приземлился прямо на ладонь девочки.

Она сжала его в руке покрепче и нырнула. У самого основания она нашла ту самую воронку. Без особого труда смогла попасть в водоворот, и вот уже поток нес ее куда-то вниз по заполненному жидкостью ходу мочеточника.

Глава 22: От которой плохо пахнет

В какой-то момент труба мочеточника оборвалась, и они вновь упали во что-то жидкое. Но на этот раз это уже не было кровью. И запах источало отнюдь не из приятных. Аннабель вынырнула, подняв вверх руку с Яблоком. На этот раз дна она уже не чувствовала совсем – под ногами была лишь толща жидкости, а вокруг только глухие округлые, переходящие в купол над головой стены.

– Это, по-твоему, отличный выход из положения?! – прокричал Яблоко.

– Задержи дыхание, нам придется снова нырнуть.

В последнюю секунду он успел сделать вдох. Аннабель уже погрузилась и плыла ко дну. Жидкость отталкивала ее от дна, бросала обратно вверх. Девочка с трудом удерживалась на одном расстоянии, но чем ближе ко дну она была, тем более придавливала ее масса верхних слоев жидкости. И от того ей было чуть легче. Наконец, Аннабель нашла то, что искала. Проход, закрытый тканевой стенкой. Ей пришлось проделать невообразимое усилие, чтобы просочиться сквозь него, но помогла жидкость, полившаяся вслед за ней и полностью открывшая стенку. Кареглазку выплеснуло вместе с жидкостью наружу, в уже настоящее озеро, протекавшее рядом с изумительно красивой лесной поляной.

– Черт тебя подери, Аннабель!

– Ты, кажется, повторяешься, – ответила она ему, отхаркивая воду, оперевшись обеими руками о край высокого берега, стоя при этом по пояс в вонючей жидкости.

– Я повторяюсь?! Это все, что ты мне можешь сказать? Мы только что… боже, ну и вонь, – он перекатывался по земле в попытках обтереться о траву.

– А снаружи выглядит как обычная пещера, – бросила девочка, обернувшись на то место, откуда они только-только выплыли.

– Интересно, а что ты надеялась увидеть? – он посмотрел на нее испытующим взглядом.

– Неважно. Лучше пойдем. Нужно найти озеро почище. Хочу смыть с себя всю эту гадость, – Аннабель взобралась на берег и встала в полный рост.

– Ох, уж а я-то как хочу, – и он покатился за ней следом.

Они брели по цветочной поляне с редко растущими маленькими деревцами. Все вокруг было усеяно цветами: лютиками, одуванчиками, ноготками и многими другими растениями.

– Хм-м, радует глаз. Если бы не эта вонь, я бы, может, получил своего рода эстетическое удовольствие, созерцая все это, – говорил Яблоко, перекатываясь по невысокой траве.

– Угу, – только и ответила девочка.

Они шли достаточно долго, пока земляная порода не сменилась песчаником и камнем. Аннабель приостановилась. С этого места открывался живописный вид на море.

– Вот и искупаемся! – прокричала она, побежав.

– Аннабель, подожди!

– Догоняй! – девочка не хотела его слушать.

Она бежала так быстро, как только могла. Бежала и смеялась. Никогда до этого она не была так счастлива.

Через какое-то время грубый камень и вовсе исчез, сменившись гладким мягким песком. Аннабель на ходу сбросила с себя тяжелые сапоги и пальто. Кареглазка бежала, подбрасывая босыми ногами кучки песка в воздух, и замерла у самой грани воды, ощущая кончиками пальцев прохладу. На какое-то время она остановилась и вгляделась в даль. Но стояла так недолго. Только до той поры, пока поблизости не появился Яблоко. Тогда она вернулась на несколько метров назад, разбежалась и со всего размаху прыгнула в воду.

– Куда в одежде-то?! – прокричало существо.

Но она уже не слышала его. Аннабель барахталась, ныряла и выныривала. Вновь и вновь. Плыла против и по течению, наслаждаясь этой чудесной прохладой и слабыми волнами. Наконец, она раскинула руки и просто легла на воду.

Яблоко все это время барахталось на мелководье и не получало такого большого удовольствия, потому как его постоянно смывало волной обратно на берег. В конечном итоге, перестав чувствовать противный запах, он просто вернулся на сушу и стал ждать, когда закончит купаться девочка и когда с него сойдет налипший песок.

Глава 23: Сельвана

Внезапно с берега послышались крики. Они раздавались все ближе и громче – источник приближался. Аннабель перевернулась и перенесла вес так, чтобы оказаться в воде перпендикулярно. Теперь на поверхности была лишь ее голова, направленная в сторону суши. Так она могла видеть приближавшуюся, размахивающую руками и кричащую фигуру человека, пока еще неопределенного пола.

– Кто там кричит? Ты видишь? – прокричала она свой вопрос Яблоку, чуть не захлебнувшись.

– Какая-то женщина. И она идет к нам, – его голос звучал надтреснуто, а по кожице проходила мелкая дрожь.

– Я так и поняла, – девочка поплыла к суше.

Женщина почти бежала по склону берега к тому месту, где они находились. К тому моменту, когда она появилась поблизости, Аннабель уже вышла из моря.

– Здравствуйте, милые. Меня зовут Сельвана. Скажите, откуда вы здесь, детишки? – немного запыхавшись, произнесла женщина уже достаточно преклонного возраста.

– Детишки? – Яблоко опешил.

– Я Аннабель. А это мой друг Яблоко. К сожалению, не можем сказать вам, откуда мы. Потому как… эм. Наш путь был достаточно долгим и… – Аннабель поспешно надевала на себя одежду, так как ей было неловко стоять перед незнакомой женщиной в одном нижнем белье.

– Значит, вы не откажетесь от чашки чая с печеньем. Не так ли? – широкий расшитый цветочным узором передник закрывал пышную, с большими складками юбку и расшитую кружевную блузу. На миловидном, потрескавшемся от морщин лице растянулась широкая добрая улыбка. Седую голову покрывал белый чепчик.

– Скорее всего, мы согласимся, – ответил Яблоко за девочку.

Она хмуро взглянула на него, но ответила утвердительно. Точнее просто кивнула.

– Ну и замечательно. Идемте, мой дом тут неподалеку, на противоположном берегу. С другой стороны острова.

– Так это остров? – спросил ее Яблоко.

– А как же! – весело воскликнула Сельвана. – Ну, не будем медлить. Идемте же.

И старушка резво зашагала прочь.

Они побрели по берегу вслед за шелковыми юбками быстро шагающей женщины.

Вначале они шли вдоль берега по белому песку и останкам планктона, рассматривая кусочки едва уцелевших раковин под ногами. Чуть позже начали взбираться наверх. Как раз туда, откуда вначале и появилась престарелая женщина.

– Скажите, пожалуйста, мадам… – начало существо.

– Я предпочитаю «миссис», – она бросила на Яблоко быстрый взгляд.

– Хорошо, миссис, – послушно поправился он.

– Да, я слушаю тебя, дорогой.

– Что за пещера находится в центре острова?

– Ах, это. Это, мой милый, один из многих входов в нутро нашего мира, – ее голос был звучным и добродушным.

– Нутро мира? – Аннабель так же заинтересовалась разговором.

– Именно так, детка. Ведь у каждого мира есть свои внутренности. Есть то, что мы видим на поверхности. То, что открыто. И что для многих в той или иной мере известно и знакомо. Но есть другое – тайное, что скрыто и для многих непостижимо.

– Но почему непостижимо? – Яблоку было крайне трудно задавать вопросы. Потому как, перекатываясь, он то и дело наедался песка, который ему приходилось постоянно выплевывать.

– Потому что немногие хотят узнавать что-то, что не касается их повседневного быта. И уж тем более, когда это касается таких вещей, от которых впоследствии бывают кошмары.

– Это точно, – полностью согласился Яблоко.

– Но почему? – кареглазку это задело.

– Потому что настоящее пугает. Никто не хочет жить правдой. Иллюзии куда красивее и многообещающие. Они дарят надежду.

– Да, наверное, – как-то расстроено произнесла девочка.

Все это время они шли по притоптанной крупной гальке и грубому песку. На правой стороне лежали зеленые рощи с очень редкими невысокими скрюченными деревьями.

Сельвана заметила интерес Аннабель.

– О, это олива. Я как раз недавно замочила пару килограмм в бочках. Может быть, смогу подать к столу сегодня. Ведь не будем же мы есть одно сплошное печенье? – Сельвана мягко улыбнулась.

– А почему их нужно отмачивать? Почему нельзя есть так? – спросила девочка.

– Потому что они очень горькие. И их почти невозможно есть. А если подержать пару-тройку дней в бочках с соленой водой, то они размягчаются и становятся на вкус кисловато-солеными. Вы никогда не пробовали?

– Не-а, – ответил Яблоко.

– Нет, – подтвердила девочка, хотя не была в этом абсолютно уверена.

– Ну, что ж, попробуете обязательно.

Наконец дорога из гравия пошла вниз, где чуть ниже, на почти пологом склоне вновь переходила в мягкий песчаный пляж. Почти у края воды стоял невысокий дом с белыми, облицованными по краю камнем стенами и кирпичной крышей.

– Вот мы почти и пришли, – отозвалась Сельвана, сменив шаг на бег. Она игриво сбегала по склону, словно была такой же маленькой девочкой, как и Аннабель.

Глава 24: Домик у моря

Наконец они достигли здания. Узкая веранда парадного входа была сплошь заставлена корзинами с цветами и бочками с оливками. Цветами также был украшен и фасад дома. Они были подвешены в корзинах поменьше, либо просто привязаны к его элементам: узорчатым оконным решеткам, черепичной крыше, дверным косякам.

– Ну, вот мы и дома! – защебетала Сельвана.

– Вау! – провозгласил Яблоко, крутясь то в одну, то в другую сторону.

– У вас очень красиво! – честно добавила девочка.

– Вы еще не видели того, что внутри! – продолжила женщина. – Заходите же.

И они зашли. Дверь оказалась не заперта. Может быть, на одиноком острове и не имело смысла закрывать ее, но для чего в таком случае решетки на окнах?

Они вошли в проветриваемое помещение. На входе Сельвана открыла одно из окон.

– Открываю окна, только когда дома.

– Почему? – спросила Аннабель.

– Из-за канареек, – чуть серьезнее ответила женщина. – Боюсь, могут выбраться из клетки. Они птицы хитрые. Только дай повод.

Аннабель осмотрелась и наконец заметила несколько клеток с птицами, расставленных по всей гостиной. Те, заметив людей, зашевелились, запрыгали и зачирикали.

– Какие милые! – воскликнула девочка.

– Да, но, боюсь, только снаружи. Внутри они давно почернели от налипшего зла.

– Налипшего зла? – переспросил Яблоко.

– Ох, это долгая история, расскажу вам за чаем. Вы проходите. Сейчас дам тапочки.

Сельвана беспокойно задвигалась так, как будто забыла, где лежат вещи в ее доме.

– Вот, держи, детка. Из войлока. Сама когда-то сваляла. Хорошо хоть моль не съела. У меня редко бывают гости. Даже слишком редко, – она протянула девочке домашнюю обувь. – Проходите, присаживайтесь в гостиной.

Они вышли из тенистого холла в освещенную дневным светом гостиную, где щебетали канарейки, и присели на обитую коричневым атласом софу. Помимо птиц здесь было много маленьких фарфоровых фигурок различных животных и людей, все те же цветы в глиняных вазах, стоящих по соседству со статуэтками на вычурных столиках, фотографии в рамах на стенах, покрытых обоями с цветочными узорами, и многие другие вещи, составляющие быт романтичных пожилых дам.

Не только кареглазке, но и Яблоку стало уютно и тепло. Пока они разглядывали все вокруг, прибежала белая кошка и взобралась к ним на софу. Кошка начала тереться о колени девочки, а потом и вовсе внаглую забралась к ней на ноги.

– О, вы уже познакомились с Кити. Моя любимица. Без нее мне было бы совсем одиноко, – произнесла вошедшая в комнату женщина, держа поднос с чайником, чашками и печеньем в стеклянной вазочке.

– Как же она уживается с канарейками? Неужто не пытается съесть? – подметила Аннабель.

– Ох, ну что вы. Кити очень добрая кошка. Скорее она их даже побаивается.

– Но почему? Она же кошка, – спросил Яблоко, не отрываясь от печенья.

– Расскажу за чаем, – повторила Сельвана. – Подвинь столик, детка, – обратилась она к Аннабель.

Девочка послушно придвинула столик к софе, и тогда Сельвана поставила на него поднос. Глядя на белую кошку, Аннабель подумала, что было бы неплохо спросить у этой старушки о коне. Хотя та странная молодая женщина, превратившаяся в ворону, и говорила о том, что поиск лошади неважен.

– Ох, кажется, мне придется сходить за стулом, – произнесла старушка.

– Но здесь же полно места, – вежливо произнесла девочка.

– Что ты, мне совсем не хотелось бы теснить своих дорогих гостей. Начинайте пить чай, я мигом.

И она трусцой побежала наверх по лестнице, находившейся рядом со входом.

Как только она скрылась из виду, птицы вновь защебетали. Но на этот раз вместе с обыкновенным птичьим щебетом появились и вполне человеческие слова.

– Девочка, выпусти нас. Выпусти из клеток, – повторяли они раз за разом.

– Что? Вы говорите? – удивленно спросила она.

– Да, мы говорим. Мы не обычные птицы, а волшебные. Мы были людьми, – пели они в унисон.

– Были людьми? Так вы заколдованные? – продолжала спрашивать Аннабель.

Яблоко же не обращал на очередное диво ни малейшего внимания, а попросту поглощал печенье, запрыгнув на стол чуть ранее.

– Да, мы заколдованные. Она и вас превратит в канареек, если вы останетесь.

Заслышав это, Яблоко поперхнулся.

– Чего? В канарейку? Хотя я, может быть, и не отказался.

– Помолчи, – шикнула на него кареглазка. – Что вы говорите? Она же просто милая старушка, – ей совсем не хотелось верить в то, что говорят эти пташки.

– Это не так. Вещи не всегда такие, какими кажутся. Посмотри на фотографии, девочка. Это все мы, когда были людьми, – птицы неусидчиво порхали по клетке, перепархивая жердочки на прутья, с прутьев на дно и обратно.

Аннабель обернулась, чтобы рассмотреть фото в рамах. На них и вправду было много совсем разных людей.

Внезапно с лестницы послышался шум.

– Она идет. Скорее же! Скорее, – щебетали птицы.

Девочка приняла решение. Она вскочила и начала открывать клетки. Дверцу за дверцей.

Птицы взмыли под потолок. А потом метнулись вниз, подхватили испуганную кошку и рванули к двери.

– Спасибо. Спасибо, девочка. Теперь мы свободны, а у нашего хозяина появится новое чучело, – и с этими словами они выпорхнули на улицу через открытую дверь парадного входа, унося с собой Кити.

– Что вы наделали?! – прокричала Сельвана, стоя на лестнице.

– Это не я. Я в этом не участвовал, ел ваше печенье. Кстати, очень вкусное! – воскликнул Яблоко с набитым печеньем ртом.

Позже Сельвана рассказала, что птицы некогда находились на службе у бывшего охотника и таксидермиста Говарда Пибоди, живущего на острове неподалеку. По словам женщины, тот отличался жестоким нравом и любовью к насилию. И даже в своих преклонных годах не потерял былую прыть и желание убивать. С возрастом это желание лишь усилилось, как и увеличилась его страшная коллекция чучел, к которой он также имел невообразимую привязанность. Птицы, будучи его приспешниками, часто приносили мелкую дичь на потеху хозяину. Удивительным образом несколько лет назад Сельване удалось поймать и запереть их в клетках. И до поры до времени старый охотник не знал об их местонахождении. В принципе, сам он и не прилагал особых усилий в их поиске и нахождении.

Однако теперь, когда они вернутся к хозяину и принесут ему новую добычу, он обязательно узнает о том, кто стал их тюремщиком и забрал его шанс потешить себя мелким пустячком во все те прошедшие года. И тогда может пострадать не только кошка, но и сама Сельвана. На многочисленные возражения Яблока Аннабель, чувствуя страшную вину за содеянное, уступила в мольбах старой женщины и согласилась совершить путешествие на злосчастный остров.

Тогда Сельвана отвела их в небольшую бухту неподалеку, где в голубовато-бирюзовых водах стояла ее парусная лодка. Загрузив ее припасами, в основном оливками и сухарями, дополнив их большим запасом пресной воды, женщина отдала девочке компас и карту. Указав на карте примерное местонахождение острова, она тихо промолвила: «Попутного ветра» – и подтолкнула лодку с уже сидящими в ней девочкой и Яблоком.

– Ты хотя бы имеешь представление о том, как ей управлять? – бурчал Яблоко.

– Нет.

– Ну, как обычно, – он подпрыгнул и занял место на носу лодки.

Аннабель пришлось приложить усилия для того, чтобы хоть как-то справиться с парусом. Долго перебирая все канаты и реи, она, наконец, примерно поняла, что нужно сделать, чтобы повернуть парус в нужную сторону. Она знала, что делает все неправильно, но, в конечном счете, от нее требовался результат. Один раз сильный порыв ветра унес лодку далеко в сторону, где девочка под брезгливое ворчание Яблока долго и мучительно пыталась вернуться на нужный курс. Но все же под конец смогла достаточно быстро преодолеть упущенное расстояние и даже выслушать похвалу довольного Яблока. Правда, довольного до поры до времени, пока на горизонте не появились очертания острова и тот не вспомнил, зачем они вообще плывут.

«Что же ты делаешь, что ты делаешь?» – причитал он с каждым новым лье все больше. Плыть к берегу оказалось совсем просто. Начался прилив, а течение было таким сильным, что лодка доплыла быстро даже со спущенным парусом. Почти у самого берега, где начинался песчаный пляж, они сели на мель. Аннабель сбросила небольшой по величине якорь и спрыгнула в воду, где стояла примерно по колено.

– Зачем якорь-то? И так не сдвинется. На мель же сели. Теперь и не уплывем из этого адски райского местечка.

– Не волнуйся, уплывем, – уверенно и решительно произнесла девочка.

– Вот ты мне скажи, откуда только в твоей голове эта напыщенная дурь? – Яблоко подпрыгнул на носу лодки и приземлился на плечо Аннабель.

– «Напыщенная дурь»? Да ты поэт.

– Конечно, был до того, как стал Яблоком, – съязвил он, оглядывая пляж и все то, что за ним.

А за ним были непроходимые джунгли с тропическими деревьями и кустарниками со свисающими и переплетающимися лианами.

Аннабель засмеялась.

Она взяла немного сухарей, оливки и пресную воду. Перекинув сумку с провиантом через плечо, побрела к пляжу.