Текст книги "Последний воин духа"

Все бокалы оказались налитыми. Начали бить настенные часы, участники празднования замерли. Джон закрыл глаза и не стал ничего загадывать, он просто пожелал, чтобы все они были вместе. И чтобы всё было так, как сказала леди Арталиэн. После двенадцатого удара часов послышалось неистовое «Ура!» и звон бокалов, к которому поспешил присоединиться и Джон. Затем собрался, выдохнул, и одним залпом залил в себя огненную воду. Горло тут же обожгло, но он, последовав совету Владычицы, уже клал в рот холодец. Пожевав, откинулся на спинку своего сидения. Хорошо! Люди вокруг делали примерно те же процедуры, что и он – выпивали и закусывали, а его вдруг посетило странное дежавю: вроде бы он уже видел точно такую же картину когда-то, но что-то изменилось. Конечно, здесь другие люди, он первый раз отмечает с ними такой праздник, здесь богатый, более того, необычный стол… нет, не то… быть может эти свечи, никаких ламп накаливания… уже ближе, но не то… Телевизор! Здесь нет постоянно бубнящего и источающего какие-то животные эмоции телевизора, видимо призванного в таких вот случаях поднимать настроение, развлекать народ показом дешёвых попоек со «звёздами» шоу-бизнеса, глупенькими, переделанными под новый год «хитами», становящимися от этого ещё тупее, – хотя куда уж там тупее!.. Джон поделился этой мыслью с леди Арталиэн.

– Ну конечно, Джон! В нашем доме ты вообще не найдёшь этого заклятого врага всех трезвомыслящих людей. – Она улыбнулась. – Я уж не говорю о чём-то большем, чем трезвомыслие и способность думать своей головой.

Внезапно Джон почувствовал прилив сил, голова прояснилась. Он стал чувствовать острее, видеть вещи так, словно только что проснулся от недельной спячки, – хотя, по сути, так и было. Он воскликнул:

– Владычица! Как велика сила твоего целебного напитка, я словно перерождён! Я жажду творить, я готов открыть Совет прямо сейчас… Хотя, конечно, открывать Советы – чисто Ваша прерогатива. – Джон слегка замялся от собственной нелепости.

– Ух ты, юный открыватель Советов, – пошутила она, – для этого сначала надо бороду вон какую отрастить. До колен! Тогда у тебя тоже будет право открывать Советы… Лучше сыграй нам обещанные композиции!

– Хорошо! Уолтер, мы будем играть в две гитары?

– Думаю, одну из вещей мы сыграем вдвоём, остальные – ты сам, – ответил Уолтер. Идём за гитарами? Я оставил наверху.

– Вот это интересно, я послушаю с удовольствием, – и дядя Чарльз принялся снова разливать из Кольца.

Ребята встали из-за стола и направились наверх за инструментами.

– А какое живительное вино из Кольца! Я так взбодрился! – Джон шагал и всё больше приходил в возбуждение с каждым шагом. Огненный напиток рассасывался по сосудам, заставляя сердце работать в усиленном режиме.

– Это не совсем вино в привычном понимании. – Уолтер хитро улыбнулся. – Это, друг мой, водка! Да ещё приготовленная по рецептам, известным только леди Арталиэн. Ух!

– Ты что, уже пробовал?

– Да нет, такую – первый раз конечно.

Они подошли к гитарам. Два чехла стояли рядом, словно два воина в чёрных шлемах в строю в ожидании пения боевых труб.

– Так обнажим же клинки! – воскликнул Уолтер.

– За искусство! – выкрикнул Джон и извлёк свою гитару.

– Джон, давай за пять минуток всё быстро отрепетируем. Тут вроде бы ничего сложного не предвидится, репетировали ведь, просто оживим в памяти.

– Давай, первой вещью играю «Счастливое Детство». Ничего сложного. И знаешь, мне почему-то совсем не стыдно её сейчас играть! – Джон наиграл. – Второй вещью играем «Торжество Духа».

Начав играть, Джон увидел, что и Уолтер знает вещь один в один. А потом, когда началась вторая часть, Джон солировал и очень удивил Уолтера.

– Так здесь ещё продолжение? – выкрикнул тот.

– Теперь последнее: «Под Сугробами». Вспоминай своё соло.

– Зачем, я твоё сыграю, моё было неважным.

– Ты что, и моё запомнил? – спросил удивлённый Джон.

– Конечно. Джон, мы же репетировали перед Новым Годом! Нет, ты ещё не проснулся, тебе нужно непременно ещё принять «вина» из Кольца!

– Хорошо, играем.

Сыграв пару раз «Под Сугробами» и удостоверившись, что играют её неплохо, ребята спустились в зал. Их ждали и встретили аплодисментами.

– Подходите вон туда, прошу. – Леди Арталиэн указала не небольшое возвышение в зале. – Если расположитесь там, звук будет слышен по всему залу.

Джон не удивился, прошёл на это место, присел на стул, другой занял Уолтер. Провёл рукой по струнам. По всему залу эхом поплыл звук, возникло ощущение, как будто находишься где-то в замке. «Ух ты».

– Первую мелодию я написал как воспоминание о юных годах, когда ещё ничего не было омрачено окружающей реальностью. Называется «Счастливое Детство». Джон начал, старательно выводя перебор. Увлёкшись, внезапно услышал, как Уолтер подыгрывает простое, но удивительно подходящее соло.

– Бесподобно! – крикнул дядя Чарльз. Мне нравится.

– Действительно, это как начало всего, – молвила Анна. – Небесная чистота и прозрачность. В начале была мелодия…

– Следующая мелодия – «Под Сугробами Безвременья».

Пока люди осмысливали название, зазвучали беспокойные ноты, волшебным образом вызывающие ассоциации с названием. Уолтер солировал, они не сговариваясь повторили вещь два раза.

Снова сорвав аплодисменты, Джон подумал: «Неужели действительно, эти вещи чего-то стоят?» И сказал вслух:

– И последнее произведение – «Торжество Духа (Атланты)».

Джон всё играл и играл, снова возникли образы гигантов, держащих небо, стоящих насмерть за всё, что ему свято и дорого. Два аккорда в конце можно было повторять бесконечно. Джон опомнился, посмотрел в зал. Поклонился, дав понять, что концерт завершился. Никто не хлопал, люди сидели с задумчивыми лицами, смотря куда-то вдаль.

– Джон, я вижу этих Атлантов… это потрясающе. Твои произведения – на краю, они полны экзистенциализма. Ты истинный участник Союза, ведь все мы такие. – На мгновение леди Арталиэн опустила голову. Но тут же воспрянув, произнесла: – Это отличный концерт, спасибо вам всем.

Наконец послышались одобрительные голоса, поздравления с началом сочинительской деятельности («хорошо что не карьеры», – подумалось Джону), к нему подошла Анна. Лицо её было серьёзным, откинув назад волосы, она произнесла:

– Джон, в твоих вещах я чувствую некую странную силу. Тебе дано что-то, чего нет ни в одном из нас.

– Да брось, это просто первые попытки сочинения, было бы что хвалить! – отмахнулся Джон. – Пойдём за стол?

– Да, прошу вас, проходите к столу. – Пригласила всех леди Арталиэн. – Кто не боится ещё раз попробовать моего вина из Кольца? – она подняла брови и улыбнулась глазами. Чарльз уже приготовил всем полные бокалы!

Джон взял свой бокал и поднялся. Не успев подумать, откуда это у него достало храбрости произносить речи, услышал свой бодрый голос:

– Это отличное животворящее вино, леди Арталиэн! Чистое волшебство! Я чувствую небывалый прилив сил. Я благодарен всем за доблестное прослушивание моих скучных произведений, но обещаю, я исправлюсь, мне ещё нужно много работать над ними. Выпьем за удачу или провидение, собравших нас здесь, столкнувших нас в жизни. Ибо, клянусь, до встречи с вами я думал о своей жизни как о подходящей к некоему логическому завершению. Спасибо вам, дорогие друзья. За то, что вы есть, за то, я встретил вас в этом водовороте, среди пучины повседневности и горестей, воссияйте же негаснущим пламенем в ночи! Да сотворятся все наши мечты!

– Мы рады встрече с тобой не меньше, Джон. – Дядя Чарльз протянул к нему свой бокал, и все последовали его примеру. Раздался весёлый звон горного хрусталя, в котором слышалось журчание быстрых и ледяных речек. Опустошив бокалы, с упоением принялись за еду. Ведь внезапно пробудились скрытые доселе силы, ищущие выхода. А в чём ещё можно было найти выход, находясь за таким царским столом? Через некоторое время Уолтер поднялся и произнёс:

– Я предлагаю воздать должное прекрасным хозяйкам этого дома! За несравненную Тинувиэль и божественную леди Арталиэн!

– Уолтер, кажется этот эльфийский напиток разгорячил твою и без того пламенную кровь! – снисходительно сказала последняя. – Чарльз, наполни тогда уж всем.

– За тебя, любовь моя, – Уолтер посмотрел на Анну, – и за вас, Вечерняя Звезда! – Бросив взгляд на леди Арталиэн, он стоя выпил свой бокал.

– Спасибо, Уолтер. Ну а теперь, у меня есть для всех предложение, – сказала Арталиэн. – Мы ещё вернёмся к этому столу, если будет на то желание. Но в саду нас ждут не менее интересные вещи, уверяю вас. Идём?

– Конечно идём, а то тут становится жарко. Нужно раскачать застывшие мышцы! – И Уолтер, предчувствуя возможность попрыгать и побегать вдоволь, первым направился к выходу энергической походкой. Все постепенно вышли, кто-то уже разминал руки и ноги, кто-то напевал что-то. Леди Арталиэн задержалась ненадолго в доме, а когда вышла, на улице зазвучала музыка.

– Прошу! – Леди Арталиэн взмахнула рукой и всё осветилось мягким светом непонятного происхождения, хотя источник света остался незамеченным. Взору людей предстала отстроенная из снега крепость, довольно большая, в два человеческих роста. Даже башенка с окном имелась.

– Ура! – завопил Уолтер и бросился к крепости. – Я знаю, это бастионы сознания Системы, это граница между нами и обывателями, которую нам предстоит взять штурмом, разрушить и пусть их осветит Знание!

– Эльфийское вино делает тебя прямо-таки провидцем, Уолтер, – засмеялась Арталиэн. – Да, именно так всё и задумывалось. Крепость действительно символична и означает нашего идеологического противника. Как вы понимаете, игра подразумевает защитников крепости и тех, кто будет брать её штурмом. Мы с Анной, как хозяйки, не можем предложить дорогим мужчинам быть защитниками – в данном случае это нелицеприятное занятие. Поэтому, мы сами выступим в роли защитников! Попробуйте взять эти бастионы, но это будет нелегко, уверяю вас!

– Леди Арталиэн, – вырвалось у Джона, – это истинное благородство!

Арталиэн лишь слегка наклонила голову, лёгкий кивок Джону.

– Моя юная Тинувиэль! Командую обороной я! Занять посты!

Откуда-то с крыши дома неслась музыка Beatles, Kinks, Searchers, Rolling Stones, Hollies, Swinging Blue Jeans… Джон был в восторге.

– Вперёд, на штурм! – Отчаянно завопил он и стал лепить снежки.

Скатав некоторое количество, мужчины бросились в атаку. Джон, кинув пару снежков по крепости, получил снежком между глаз! Ого! Он даже остановился. Вот это сила!

– Ура! – заорал дядя Чарльз и сильно бросил большой комок. От башни откололся небольшой кусок. Но тут же в башне показалось лицо леди Арталиэн, мелькнула белая тень, и Чарльз тоже сильно получил снежком. Хорошо что это был только снежок, а не ледышка!

Они продолжали натиск. К самим стенам подобраться было довольно трудно, Анна сбивала всякого, кто приближался на расстояние ближе пяти метров. Она кидала снежки с потрясающей меткостью и скоростью. Но Джон, стерпев град ударов в голову и по корпусу, первым дорвался до заветных стен. Прыгнув на стену, попытался зацепиться за что-нибудь, но съехал вниз. Подбежали Уолтер с дядей Чарльзом.

– Давай подсажу, – крикнул последний.

Встав на плечи к дяде Чарльзу, Джон схватился за верхний край стены и начал подтягиваться на руках. В этот момент на них рухнуло сверху что-то неимоверно тяжёлое, что заставило всю эту пирамиду рассыпаться. Оказывается, леди Арталиэн скатила на них с башни огромный ком снега метровой величины! Знай наших! Зазвучал весёлый смех Анны, она бросила:

– Ну как, думали, всё так просто?!

– Ах ты!.. – разгорячённый Уолтер острыми ботинками попытался выбить зацепки в стене, долез почти до верха, как на него обрушился такой же ком. Разве что размерами чуть меньше, пожалели его. Ребята с трудом отошли под огнём, а сбитому Уолтеру пришлось даже ползти.

– Уф. Я больше не могу. Давайте выбросим белый флаг, – простонал он.

– Мы объявляем вам перемирие! – важно выкрикнул Чарльз и спрятал голову, чтобы снова не получить снежком меж глаз.

– О перемирии договариваются, а не объявляют, – ответила из башни леди Арталиэн. Ну что, Анна, объявим-ка им настоящую войну? Это ведь только цветочки!.. Или пока пожалеем?

– Давай пожалеем! – задорно смеялась Анна. – Вон, гляди, у них там уже потери. Уолтер-то ранен моим метким броском!

– Хорошо! – леди Арталиэн показалась на башне. – Перемирие и перерыв, чтобы подкрепить силы.

– Да уж, давно пора, – только и вымолвил запыхавшийся Джон.

Вернувшись в дом, вновь сели за стол, на котором, к слову сказать, совсем не убавилось яств, а казалось даже, что стало больше. Но самое удивительное было в том, и Джон только сейчас это заметил, что эльфийского вина в Кольце не убавилось ни на йоту! Ну не подливала же леди Арталиэн туда! Да и зачем?

– Не замёрзли, я полагаю? – спросила Арталиэн. – Жаркая была битва! Сильно раненных нет?

– Вот есть один, – Анна подошла к Уолтеру, – поцеловала его в щёку, спросила участливо: – Ты не ушибся?

Уолтер просиял и ответил:

– Нет, конечно нет. Я просто симулировал, чтобы поскорее получить этот поцелуй, а также добраться наконец до этого волшебного стола! Надо сказать, я ужасно голоден!

– Подкрепим же наши скромные силы, – сказала Анна.

Пока она раскладывала всем еду, дядя Чарльз вновь наполнял бокалы из Кольца, а леди Арталиэн отлучилась. Джон внимательно смотрел, как оттуда выливается жидкость, а само Кольцо остаётся полным, там внутри, совсем не образуется пустота! Джон тоже почувствовал упадок сил и понял, что готов съесть три тарелки подряд! Как раз в этот момент вошла Арталиэн, неся на громадном подносе зажаренного гуся! Какой аромат распространялся от него! Оторвав истекающие жиром куски, люди разложили птицу к себе на тарелки.

– Дичь и крепкое эльфийское! Что может быть лучше? Как на охоте!

– Подкрепляйтесь, дорогие друзья! – произнесла леди Арталиэн. – Вражеские бастионы не взять вот так, с налёта! На этом сломано много копий! Только вместе мы – реальная альтернатива таким крепостям! Однако, не будем об этом сейчас. Нас ждут ещё приключения, отнимающие силы, – и она посмотрела на Анну. Анна кивнула и принялась за гуся.

Выпив ещё несколько раз, и обильно закусив гусём, от которого, впрочем, всё равно осталось больше половины, компания вновь почувствовала прилив сил.

– А теперь кульминация сегодняшнего действа! – леди Арталиэн встала. – Прошу всех в сад!

– Чарльз, мне нужна твоя помощь! Ребята, ждите на улице, сейчас мы выйдем.

Ребята с облегчением вышли на улицу, воздух освежил их. Анна вскинула руки, вдохнув, произнесла:

– Глядите – полная луна!

Джон заметил, что внешнее освещение выключили, теперь было достаточно лунного света. В полумраке гордо блестела не взятая крепость. Но в теле Джона раскатывалось умиротворение, не хотелось больше воевать. Хотелось просто лечь в снег и лицезреть луну и ночное серое небо с редкими звездочками. Он так и сделал, но не успел даже поднять взгляд, как увидел открывающуюся входную дверь дома, свет за ней, а против света, вся чёрная, фигура огромного воина с топором и в рогатом шлеме! Это было зрелище! Джон даже приподнялся на локте от удивления.

– Ого! – крякнул Уолтер.

Подошёл дядя Чарльз, он нёс связку мечей, за ним вышла из дому леди Арталиэн, в этот момент снова послышалась музыка с крыши. Но на сей раз это было что-то классическое, с органом и струнными. В руках леди Арталиэн были факелы. Она попросила Анну зажечь их. Анна расставила четыре факела по углам образованной ими площадки, запалила. Затем, выбрав два меча, женщины отошли в сторонку. Внезапно Джон увидел, что лезвия мечей превратились в огненные, чем-то напоминая факелы. Леди Арталиэн величаво произнесла:

– Танец с мечами!

Дальше последовало вообще что-то из ряда вон. Взяв каждая по мечу, Арталиэн с Анной начали кружиться вокруг, нанося друг другу сильные удары. В темноте казалось, что бьются, причудливо изворачиваясь, два горящих меча. Две грациозные фигуры в отсветах пламени, две пламенеющие души в ночи, в этой дивной ночи первого дня нового года! Джон куда-то поплыл, может танец действовал на него так завораживающе, может крепкое вино. Словно во сне он видел, как Уолтер сходил в дом и вынес Кольцо, как они с дядей Чарльзом наливали бокалы, закусывали гусём. Вот интересно, уменьшится ли в Кольце вина, оно же на улице, без всяких хитростей. Но нет… нет сил уследить… потом он обязательно спросит у леди Арталиэн. Словно в тумане он наблюдал, как дядя Чарльз в шлеме и вооружённый огромной нурманской секирой, бесстрашно бросился на крепость, как они рубили снег со льдом, и как летели в разные стороны искрящиеся льдинки, и как танцевали, обмениваясь ударами и скрещивая сталь леди Арталиэн с Тинувиэль. Некоторое время ничего не было видно, видимо Джон осязал мир с закрытыми глазами, затем картинка снова всплыла, появился Уолтер с гитарой, музыка с крыши дома как раз остановилась, он завалился в разломанный ком, скинутый на них защитницами крепости и заорал, сильно ударяя по струнам: «I’m not like everybody else». Услышав это, Джон отогнал на миг забытьё, вскочил, начал орать вместе с Уолтером, налил сам себе из Кольца, не зная, как оттуда наливать, оно вроде бы само полилось. Выпил залпом, куснул гуся, и почувствовав, что сможет сделать последний рывок, схватил секиру отдыхающего в снегу дяди Чарльза и ринулся на крепость.

– За веру! За дух! – орал он.

Сделав титаническое усилие, замахнулся топором и глубоко вонзил его в стену. Затем мир померк.

Танцующие фигуры с мечами трансформировались в сознании в силуэты грозных воинов, ночное небо окрасилось кровавым заревом, повсюду плотными клочьями плыл белесый туман. Со всех сторон слышались крики и лязг металла, люди в рогатых шлемах с секирами отбивались от каких-то грозных чудовищ, леди Арталиэн с мечом в руке одна теснила сразу трёх нападавших с кривыми мечами и щитами с непонятными символами на них, выкрикивала какие-то команды…

– Я иду на помощь! – крикнул Джон и проснулся.

В комнату через окошко проникали нежные лучи восходящего солнца, возвещая начало новой эпохи и нового дня. Рядом кто-то беспокойно заворочался. Джон повернулся и увидел только разлепившего глаза Уолтера.

– Мы их одолели? – сонно вопросил он.

– Кого их? Чудовищ? – ответил Джон скорее сам себе.

Ребята в недоумении посмотрели друг на друга. У Уолтера на скуле виднелся небольшой синяк, а у Джона прямо на лбу красовалась большая шишка. Они засмеялись. Весело, задорно, понимая, что это были всего лишь беспокойные сны. Теперь всплыли события прошедшей ночи. Джон поднялся и подошёл к зеркалу, висевшему на стене. Вот это видок! Волосы растрёпаны, лицо отекшее, а на лбу…

– Уолтер, эта ночь была славной, она запомнится мне надолго! – сказал он.

– Это точно, дружище, – прокряхтел в ответ Уолтер, приподнимаясь на локте. И как это мы…

Тут только ребята заметили, что находятся в какой-то невиданной ими раньше комнате, хотя, казалось бы, они знают все комнаты в этом доме. По крайней мере, они так считали до сегодняшнего утра. Спали они на двух матрацах, заботливо накрытые тёплыми одеялами. На белоснежных подушках остались разводы от грязных волос.

– И где это мы так извалялись? – закончил свою мысль Уолтер, обозревая лежбища.

– Будем считать, что это был ночлег воинов в походных условиях. – Джон разогнулся, сделал пару упражнений.

– Точно! А теперь пора и узнать, что же там снаружи. А то как-то подозрительно тихо.

Как только они открыли тяжёлую дубовую дверь, снаружи сразу послышались весёлые голоса и смех. Ребята переглянулись. Оказывается, это была комнатка за неприметной дверью одного из коридоров на первом этаже. Дом леди Арталиэн воистину многолик и непостижим, подумалось им. Они вышли в большой праздничный зал. И увидели, что там практически ничего не изменилось, разве что утренний свет ярко и радостно лился отовсюду, освещая стены, купол и праздничный стол, на котором всё также красовалось полное Кольцо. А за столом, как будто и не ложились отдохнуть, свеженькие, в добром здравии и прекрасном расположении духа леди Арталиэн, Анна и дядя Чарльз. Их взоры сейчас обратились ко вновь вошедшим.

– Доброе утро, наши доблестные воины Духа! – произнесли они хором.

– Доброе! – ответили ребята, а Джон вспомнил, что выглядит крайне нелепо – ведь он так и не зашёл в ванную. Но вроде никто не смеялся.

– У меня так всё перемешалось в голове, эти сны… Я посмотрю как там на улице, – сказал Джон и вышел. Он ожидал уже увидеть чего угодно: что никакой крепости и в помине не было, что там вместо лужайки лес, что там другой мир… Он отворил дверь. Пахнуло лёгким морозцем, он приободрился, вышел на улицу. Пройдя до места ночного побоища, от сердца немного отлегло. Всё на своих местах. Факелы, немного обрушенная крепость, мечи. Мечи? Джон подошёл поближе. Этого не было! Он обернулся. С порога за ним участливо наблюдала леди Арталиэн.

– А что, вчера был бой на мечах? Мне снились какие-то чудовища, и как вы отбиваетесь от них.

– Вчера, Джон, много чего было. Вон видишь тот топорик? – леди Арталиэн указала на воткнутую в стену секиру. – Это ты её туда вогнал. Специально оставили – порадовать тебя. Вы с Уолтером вчера творили чудеса храбрости.

Тут как раз вышел Уолтер, уже причёсанный, умытый, посвежевший. И тоже недоумённо воззрился на давешнее пепелище. Повсюду огарки от факелов, горелая кожа, мечи, комья снега.

– Вы, ребята, что, ничего не помните? – усмехнулся дядя Чарльз. – Похоже, вам ещё рано пробовать на себе силу напитка из Кольца!

– Расскажи, отец! Последнее, что я помню, это как мы штурмовали крепость. Потом на меня сбросили большой ком снега, видимо, я был ранен и отключился до утра. Но, конечно, эльфийские снадобья привели меня в порядок к новому дню…

– Сначала ты попробовал другие снадобья! – смеялся дядя Чарльз. – После нашей отбитой атаки Джон прилёг отдохнуть вон в тот ком снега, звезды поплыли у него перед глазами, он выглядел умиротворённым и просто созерцал. А ты – наоборот, не успокоился. Ты побежал в дом, притащил с собой Кольцо, гуся и стал разливать. Я решил составить тебе компанию. В это время леди Арталиэн с Анной устроили показательный бой на горящих мечах.

– Где ж я был! – возведя очи горе, воскликнул Джон.

– Ты отдыхал душою пламенной, а также телом бренным. – Дядя Чарльз улыбнулся. Надо сказать, что Кольцо в конце концов и мне придало молодого задору, я схватил секиру, надел рогатый шлем и бросился на крепость. Уолтер рывком поднялся, видимо у него тоже был прилив сил, и побежал вслед за мной. Мы крушили и рубили крепость, летел снег со льдом, было красиво! Потом Уолтер устал, бросил меч («Вот позор!» – подумал Уолтер) и пошёл в дом за гитарой. Он завалился с гитарой в снег и начал бешено бить по струнам, вопя «I’m not like everybody else». На середине третьего куплета он доблестно заснул. Но тут оживился Джон, чем меня удивил – я-то уж думал, он точно спит. А он сделал последний рывок – схватил секиру, бросился на крепость, заорал что-то вроде «За Дух!» и вонзил топорище глубоко в стену. Затем, не выпуская рукояти, медленно сполз по нему и повалился в снег. Мы всё это сфотографировали, покажем после. То есть, я не знаю, кто это фотографировал, я в это время лежал в снегу, храбрые эльфийки продолжали свой бой… Наконец, заметив, что все мужчины уже лежат, яко побеждённые на поле боя воины, леди Арталиэн опустила меч, подошла ко мне, заглянув в глаза. Я вроде бы пробормотал, что мне хорошо, ещё полежу тут пока что. Тогда она взяла Джона на руки и спящего отнесла в дом. Ты, Джон, что-то бормотал во сне про чудовищ, про дух… А вот Уолтера отнесла домой его прекрасная возлюбленная! Да-да, сынок, именно так!

Уолтер покраснел и ничего не ответил, лишь опустил голову. На него это произвело сильное впечатление!

– Дальше мы подошли к Кольцу, – продолжила леди Арталиэн, – и подкрепившись парой бокалов и гусём, продолжили бой. Ещё около часа мы с Анной пытались одолеть друг друга своим мастерством, она даже взяла щит, пыталась меня теснить. – Тётя Дженни лукаво улыбнулась. – Но будем считать, что у нас вышла ничья!

– Эх, сколько всего мы проспали, – Джон опустил голову. – Но может вы покажете упомянутые фото?

– Конечно, Джон. Для всех обделённых найдём мы утешение! – И она засмеялась. Проходите в дом, пора завтракать.

За завтраком ни к Кольцу, ни к другим напиткам уже никто благоразумно не притрагивался. Ребятам показали потрясающие фото ночных побоищ, им понравилось. Особенно Джона поразило фото, где он безумно оскалясь, даже в темноте видно, бежит на крепость, секира в замахе. И как он только смог её поднять? Всегда можно прыгнуть выше собственной головы, когда веришь в это… Вот Уолтер, развалился с гитарой в снежном коме, горланит бунтарские песни, рядом Кольцо; вон дядя Чарльз лежит; а вот и спящий под воткнутым в стену топором Джон. И откуда-то снимки битвы леди Арталиэн с Анной, непонятно, кто это мог снимать. Джон решил не удивляться, и так слишком много всего за одну лишь ночь! Он сказал:

– Я благодарен прекрасным хозяйкам за эту новогоднюю ночь. Такого незабываемого Нового Года ещё не было в моей жизни! Столько эмоций и впечатлений, словно попал в другой мир. Я хочу спросить, есть какие-нибудь планы на сегодня, Совет может быть?

– Нет, Джон, – ответила хозяйка. – Сегодня только отдых от дел ратных. Каждый пусть будет предоставлен самому себе.

– Я могу помочь убраться! – предложил Джон.

– И я тоже, – подхватил Уолтер.

– Мы бы с удовольствием приняли вашу помощь, юные герои, – улыбнулась им леди Арталиэн, – но тогда обнажатся некоторые секреты, которые мы пока хотели бы оставить в тайне. Ещё не пришло время открыть их даже своим людям.

– Я чувствую, мне нужно побыть одному, – сказал Уолтер поднимаясь. Я тоже благодарен всем за эту ночь, преклоняюсь перед моей прекрасной спасительницей, вынесшей меня с поля боя. – Он поклонился Анне. – Отец, я отбываю домой.

– Если ты хочешь просто выспаться, в этом доме всегда много комнат для гостей, тут можно целую армию разместить при желании, – пошутил дядя Чарльз.

– Я уже понял, что как и сам дом, так и хозяйки его будут вечно радовать и удивлять нас чем-то невиданным. Нам, простым смертным, остаётся только тихо восхищаться. – Он ещё раз поклонился и направился к выходу.

– Разрешите и мне временно покинуть ваш гостеприимный дом, – неожиданно для себя произнёс Джон. Мне так хотелось бы, чтобы этот праздник продлился ещё хотя бы один день. Но я чувствую, что не выдержу больше – слишком много всего натекло в меня, я полон до краёв. Мне также нужен некоторый отдых и одиночество. Как только я понадоблюсь – я к вашим услугам. И Джон поклонился и пошёл вслед за Уолтером.

– Мы непременно призовём всех, как только будет следующий Совет, а случится это, думаю, скоро. – И леди Арталиэн подняла руку в знак прощания. То же сделала и Анна. Они благосклонно улыбались.

– А я, пожалуй, побуду тут ещё некоторое время с вашего позволения, – сказал дядя Чарльз и потянулся к салатам. – Как непросто покинуть этот дом по доброй воле!