Текст книги "Заговоры и борьба за власть. От Ленина до Хрущева"

Глава 1
Борьба за наследие Ленина

 
С Россией кончено… На последях
Ее мы прогалдели, проболтали,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях.
Распродали на улицах: не надо ль
Кому земли, республик да свобод,
Гражданских прав? И родину народ
Сам выволок на гноище, как падаль.
 

Максимилиан Волошин. 1917

Предыстория

Прежде чем говорить об эпохе Сталина, следует затронуть несколько важных тем, помогающих лучше понять события, случившиеся после 1923 года.

Как известно, были Первая мировая война, первая – Февральская – революция 1917 года, падение монархии, Октябрьский переворот, свержение Временного правительства, Гражданская война, иностранная интервенция, белый и красный террор, установление советской власти, военный коммунизм, бегство значительной части буржуазии, а также интеллигенции за рубеж (и высылка некоторых оставшихся), новая экономическая политика (НЭП).

Вот, пожалуй, основные вехи данного периода, если не говорить о «предреволюции» 1905 года и до этого о поражении России в войне с Японией (1904–1905). Возможно, обо всем этом не следовало бы упоминать. Однако за последние десятилетия трактовка этих событий запутана чрезвычайно и отчасти намеренно. Причина проста: прежде насаждалась просоветская точка зрения, а теперь – антисоветская. Новой власти надо оправдать то, что произошло с Россией с 1991 года. При этом порой не пренебрегают явной ложью и высказывают сомнительные, а то и нелепые суждения.

Многие граждане России теперь уверены, что самодержавие свергли большевики, что к власти они пришли в результате переворота, что белые сражались с ними за возрождение царской власти, в Гражданскую войну Красная Армия победила благодаря развязанному большевиками невиданному террору, а все честные благородные граждане, интеллектуальная элита страны оказались на Западе, в результате чего были подорваны духовные основы российского общества, тем более когда вместо православия государственной религией стал атеизм.

Попробуем разобраться.

Россия перед 1917 годом

Существуют две версии: согласно одной, страна была чрезмерно ослаблена войной и внутренними противоречиями, что и предопределило революционную ситуацию. Согласно другому мнению, «именно невиданно бурный и чрезвычайно – в сущности чрезмерно – быстрый рост «естественно» вылился, претворился в Революцию» (В.В. Кожинов)…

Пожалуй, обе версии близки к истине. Нередко считается, что годы с1908 по 1914-й можно определить периодом расцвета капитализма в России. Сформировались мощные финансовые компании, сложилась прослойка крупных предпринимателей, бурно развивались рыночные отношения. Тем не менее в 1913 году в стране общий уровень промышленного производства был в 2,5 раза ниже, чем во Франции, в 6 раз ниже, чем в Германии, и в 14 раз меньше, чем в США.

Попытка Столыпина ввести в России повсеместное фермерство на манер европейского, провести «капитализацию» сельского хозяйства потерпела провал. Правда, частные хозяева приобрели несколько больше земли, чем крестьянские общины, зато товарищества (кооперативы) – в полтора раза больше, чем частники и общинники, вместе взятые.

Очень показательный факт: в ноябре – декабре 1917 года при выборах в Учредительное собрание большинство крестьян проголосовало за кандидатов от партии эсеров (социалистов-революционеров), выступавших за национализацию земли. С давних пор на Руси бытовало убеждение, что земля – Божья, всенародное достояние. Удивительным образом в антисоветской России возобладали другие принципы, когда и землю, и богатства недр стали отдавать в частное (и бесчестное!) владение, обогащая немногих за счет обнищания большинства народа.

Вообще, деятельность консерватора и реформатора П.А. Столыпина резко обострила и без того нараставшие противоречия в российском обществе. В частности, несмотря на экономический подъем, материальный уровень жизни и условия труда рабочих практически не улучшались. Попытки Столыпина покончить с крестьянской общиной вступали в противоречие как с традициями народа, так и с природными условиями страны. Не случайно в дальнейшем «столыпинские крестьяне» выступили на стороне революции. Все это и многое другое дало немалые основания для того, чтобы считать П.А. Столыпина (как это сделал известный публицист С.Г. Кара-Мурза) «отцом русской революции». Правда, с не меньшим основанием так можно было назвать непоследовательного, если не бездарного правителя – Николая II.

Уже через несколько месяцев после убийства Столыпина, в апреле 1912 года, войска расстреляли забастовавших рабочих Ленских приисков. Было убито 270 человек. Правительство сочло эту акцию правильной. А 1 мая начались забастовки рабочих по всей стране. Хозяева старались не идти на уступки, и это лишь увеличивало ряды бастующих (в начале 1914-го – до 1,5 млн человек). Когда началась война с Германией, российское общество хотя и временно, но в значительной мере сплотилось. И все-таки прав оказался бывший министр внутренних дел Дурново, в свое время заявивший: «Конфликт с кайзером может привести только к социальной революции в самых крайних формах и к полной анархии». Ленин верно счел эту войну «лучшим подарком революции» от царского правительства.

Война шла с переменным успехом, вера в разгром врага таяла на глазах, непонятно было, за что в сражениях ежедневно тысячами гибнут люди. Царь постоянно менял правительство и премьер-министров, распространялись слухи об измене в высшем руководстве, о том, что царь и царица находятся под влиянием развратного «старца» Григория Распутина. Все резче и очевидней разгорался конфликт между теми, кому война приносила беды и страдания, и теми, для кого она стала выгодным предприятием.

«В этом году, – писал в конце 1916 года «Петроградский листок», – наш тыл остался без хлеба и мяса, но с шампанским и бриллиантами… Рабочие, отдавая труд и здоровье отечеству, не находят, чем утолить голод, их жены и дети проводят дни и ночи на грязных мостовых из-за куска мяса и хлеба, и в то же время взяточники… блистая безумными нарядами, оскорбляют гражданское чувство пиром во время чумы».

В начале февраля 1917 года петроградские «Биржевые ведомости» писали: «Сотни, тысячи, а иногда и десятки тысяч рублей щедро швыряются к столу аукциониста». «В течение нескольких месяцев народились миллионеры, зарабатывающие деньги на поставках, биржевой игре, спекуляции… Пышно разодетые дамы, биржевики, внезапно разбогатевшие зубные врачи и торговцы аспирином и гвоздями…» «Несмотря на высокие цены, которые продолжают все время непрерывно расти, спрос на старинную мебель, фарфор, картины, бронзу и т. д. продолжает повышаться».

(Не правда ли, нечто подобное довелось нам наблюдать в последнее десятилетие XX века в России?) Тогда же в артистическом питерском подвале «Бродячая собака» почтенная публика была шокирована хлестким выступлением Владимира Маяковского:

 
Вам, проживающим за оргией оргию,
имеющим ванную и теплый клозет!
Как вам не стыдно о представленных к Георгию
вычитывать из столбцов газет?!
Вам ли, любящим баб да блюда,
жизнь отдавать в угоду?!
Я лучше в баре блядям буду
подавать ананасную воду!
 

А осенью того же года он в такт какой-то разухабистой музычке сочинил стих, который напевали революционные матросы:

 
Ешь ананасы, рябчиков жуй,
День твой последний приходит, буржуй!
 

Свержение самодержавия

Это событие произошло в феврале 1917 года и фактически без участия большевиков. Верховная власть пала словно сама собой под гул огромных митингов и демонстраций и под редкие выстрелы. Вера в царя и правительство была окончательно утрачена. К власти пришла буржуазия.

Вынужденное отречение Николая II под давлением демократически (в буржуазном смысле) настроенных генералов было в пользу брата, великого князя Михаила Александровича. Акт отречения начинался так: «Божьей милостью Мы, Николай II, император всероссийский, царь Польский…» Обратите внимание, насколько ссылка на «милость Божью» расходится с сутью ситуации: получается, что государь лишился этой милости или пренебрег ею.

Для военнослужащих теряла смысл присяга. Началась смута в войсках, митинги. Она завершилась катастрофой, когда в марте был опубликован от имени Центрального исполнительного комитета Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов «Приказ № 1», адресованный конкретно Петроградскому гарнизону, но отпечатанный в миллионах экземпляров и распространенный по всей армии. Он вводил «демократические» порядки в войсках – типа самоуправления; нижние чины получали даже больше прав, чем офицеры.

Это был сокрушительный удар по армейской дисциплине, после чего многие части стали небоеспособными: взбунтовавшиеся солдаты часто избивали или расстреливали офицеров. В мае, став военным министром, Керенский продолжил «демократизацию» армии, окончательно ее дезорганизовав.

Учтем, что еще Столыпин своей жесткой политикой русификации содействовал обострению межнациональных отношений в стране. В марте 1917-го проницательный политик, посол Франции в России Морис Палеолог отмечал в дневнике: «Русская революция берет лозунг «Россия разъединенная и раздробленная». «Что Россия обречена на федерализм, это вероятно. Она предназначена к этому беспредельностью своей территории, разнообразием населяющих ее рас, возрастающей сложностью ее интересов».

Итак, Февральская буржуазная революция в России, свергнувшая самодержавие и расшатавшая основы общества, произошла практически без участия большевиков (Ленин в это время пребывал в Швейцарии). Она грозила развалом великой России. Именно это совершилось в 1991 году, когда окончательно победила вторая буржуазная революция в СССР – России, руководимая сначала Горбачевым, а затем Ельциным.

Есть основание считать, что, произведя Октябрьский переворот и взяв власть в свои руки, большевики, как показали последующие события, смогли сплотить народы страны, воспрепятствовать ее распаду и создать еще более мощную державу.

Гражданская война

Во Временном правительстве верховодили масоны, «демократы», ориентированные на западные идеалы, представители буржуазии. Они с огромным трудом удерживали власть и не пользовались поддержкой народа. По этой причине Октябрьский переворот произошел почти бескровно.

За последние полтора десятилетия то и дело можно было слышать (на всю страну, от «авторитетных» политологов, историков, политиков) о насильственном захвате, узурпации власти большевиками, учинившими невиданный террор против своего народа. Якобы честные и благородные белогвардейцы, стремившиеся восстановить прежние порядки, славную монархию, не смогли противостоять этой завистливой жестокости плебеев.

Если бы не было Гражданской кровопролитной войны, в которой Белой армии помогали иностранные интервенты, то еще можно было бы говорить о захвате власти кучкой большевиков. Но каким образом эта горстка эмигрантов из пресловутого «запломбированного вагона», прибывшего из Германии, смогла удержать власть, да еще и одержать победу в Гражданской войне?! Ведь наступали на них со всех сторон крупные, хорошо вооруженные армии под командованием профессиональных военных, так что в какой-то момент у большевиков оставалась лишь малая часть былой Российской империи. И они разгромили Добровольческую армию, выбили интервентов, покончили с Колчаком и восстановили почти в прежнем виде великую державу.

Это могло произойти только при одном условии: если значительная часть населения страны выступила на стороне большевиков против белых. Безусловно, в своем большинстве народ не принимал активного участия в боевых действиях. Но и в этом случае его симпатии чаще всего (хотя и далеко не всегда) были на стороне Красной Армии. В противном случае она бы потерпела сокрушительное поражение.

Может вызвать удивление тот факт, что (по данным В. Кожинова и С. Кара-Мурзы) в Красной Армии было примерно cтoлькo же (или чуть больше) офицеpoв и генералов царского времени, сколько на стороне белых. Надо помнить, что Белая армия сражалась вовсе не за восстановление самодержавия, а за буржуазную демократию. Ее поддерживали иностранные государства, что в случае победы белых наверняка обернулось бы расчленением России. Народ поддерживал большевиков еще и потому, что они перехватили эсеровский лозунг «земля – крестьянам», в то время как белые не скрывали намерения вернуть землю помещикам.

В общем, военными действиями с обеих сторон руководили хорошие профессионалы. Успех решали выбор народа и те идеалы, за которые боролись одни и другие. Восстановление власти помещиков и предпринимателей вызывало сильнейшее сопротивление народных масс. Из этого не следует, будто восторжествовала идея диктатуры пролетариата и построения коммунистического общества. Развал страны, который начался после Февральской буржуазной революции, и воцарившийся хаос не отвечали интересам большинства населения.

Настроения того времени выразил Максимилиан Волошин в стихотворении «Святая Русь»:

 
Враг шептал: «Развей да растопчи…
Ты отдай казну свою богатым,
Власть – холопам, силу – супостатам,
Смердам – честь, изменникам – ключи».
Поддалась лихому подговору,
Отдалась разбойнику и вору,
Подожгла посады и хлеба,
Разорила древнее жилище
И пошла поруганной и нищей,
И рабой последнего раба…
 

В частном письме Волошин отметил, что это стихотворение распространяют большевики и запрещают местные исправники. Но оно было популярно и в среде монархистов. Позже, в 1921 году, перед белогвардейцами, находившимися в эмиграционном лагере, выступил артист с чтением «Святой Руси». По воспоминаниям М.Д. Шульгиной: «Весь зал слушал его с большим волнением. Внезапно все обратили внимание на то, что произошло с кадетами. Эти мальчики, строго по равнению сидевшие возле эстрады, вдруг начали рядами опускаться на колени. Когда декламатор произносил последние шесть строк этого удивительного произведения, все мальчики-кадеты стояли на коленях и под слова: «В грязь лицом тебе ль не поклонюсь», все они как один опустили головы и действительно поклонились до земли».

Итак, надо ясно сознавать, что в Гражданской войне победил народ. Как показали дальнейшие события, это позволило не только возродить великую Россию, но и создать сверхдержаву – Советский Союз. Хотя следует помнить, что из Гражданской войны страна вышла в состоянии хаоса и разрухи.

«Тысячи наивных коммунистов… – писал историк и философ Л.П. Карсавин, – искренне верили в то, что, закрывая рынки и «уничтожая капитал», они вводят социализм… Но разве нет непрерывной связи этой политики с экономическими мерами последних царских министров… Возможно ли было в стране с бегущей по всем дорогам армией, с разрушающимся транспортом… спасти от абсолютного голода иначе, как реквизируя и распределяя, грабя банки, магазины, рынки, прекращая свободную торговлю? Даже этими героическими средствами достигалось спасение от голодной смерти только части городского населения и вместе с ним правительственного аппарата; другая часть вымирала. И можно ли было заставить работать необходимый для всей этой политики аппарат – матросов, красноармейцев, юнцов-революционеров – иначе, как с помощью понятных и давно знакомых им по социалистической пропаганде лозунгов?.. Коммунистическая идеология оказалась полезною этикеткою для жестокой необходимости…»

Слова о жестокой необходимости, пожалуй, ключевые в этом тексте. Странным образом за последние годы многие, вроде бы профессиональные историки вдруг разом забыли, что крупные исторические события происходят не по воле отдельных людей, а в результате сцепления огромного числа закономерностей и не всегда нами понимаемых законов общественного развития и деградации, столкновения самых разных интересов отдельных социальных групп, а то и массовых психических «эпидемий» (о них немало писалось в конце XIX – начале XX века).

Что касается белого и красного террора, то и это – жестокая неизбежность всех гражданских войн, когда сражаются не только армии, но все общество вольно или невольно делится на два враждующих лагеря. Не надо забывать, что и белый террор был цвета крови. Тому, кто в этом сомневается, следовало бы обратиться к некоторым произведениям Михаила Булгакова, не понаслышке знавшего о том, что происходило в Добровольческой армии.

Когда лютый недруг большевиков, один из идеологов белого движения, В.В. Шульгин при попытке бежать в Румынию был задержан красногвардейцами Котовского, он с удивлением и уважением отметил, что в их частях порядка и дисциплины было больше, чем у белых. Не из-за строгости командиров, а по причине надежной идейной основы. Бывшие царские офицеры и генералы тоже служили в Красной Армии чаще не за страх, а за совесть. Ведь многих из них отстранило от службы именно «демократическое» правительство.

Судя по всему, победа большевиков стала великим благом для России, хотя народу довелось претерпеть великие беды. Не надо искать виновников ужасов Гражданской войны. Монархия была обречена. Можно согласиться с мнением А.И. Деникина: «Революция была неизбежна. Ее называют всенародной. Это определение правильно лишь в том, что революция явилась результатом недовольства старой властью решительно всех слоев населения…»

В конце XX века в России вдруг объявились отъявленные монархисты, которых «демократы» постарались использовать для свержения советской власти и поношения КПСС. И что же произошло в результате победоносной второй буржуазной революции в России? «Демократы» сначала предали и расчленили содружество восточноевропейских государств, затем расчленили СССР и в кратчайшие сроки разграбили и распродали национальные богатства страны. Во всем этом Запад им помог.

На эти недавние события следовало бы обратить внимание тем, кто и теперь печалится, что в Гражданской войне победили большевики, а не тогдашние «демократы». Под жестким, а то и жестоким правлением большевиков государство возродилось – вопреки их идеологической установке и по логике исторического процесса. Бoльшeвики не щадили ни себя, ни других, спасая Россию от развала и разграбления.

Не исключено, что такое заключение (его можно подтвердить многочисленными фактами и свидетельствами) вызовет у ряда современных читателей по меньшей мере недоумение и подозрение в необъективности авторов. Поэтому оговоримся: никто из нас в КПСС не состоял и никаких льгот в советский период не имел. Мы лишь стремимся к объективному анализу исторических событий.

О «Демоне Революции»

Уделим внимание одному из большевистских лидеров ленинской поры, в наше время ставшему чрезвычайно популярным в либеральных и «демократических» (как это ни странно) кругах. А некогда о нем было совсем иное мнение.

«Демоном Революции» называли Льва Давидовича Троцкого. И действительно, его роль в российской революционной смуте была в значительной степени зловещей. Хотя в последние годы стало модным представлять его добрым гением Революции, всячески противопоставляя не только Сталину, но и Ленину (или, реже, объединяя с Лениным в противовес «сталинизму»).

Сошлемся на мнение идейного противника большевиков, талантливого писателя и проницательного мыслителя Марка Алданова (Ландау). В очерке 1927 года, посвященном Сталину и опубликованному в Париже, о Сталине он отозвался так: «Это человек выдающийся, бесспорно самый выдающийся во всей ленинской гвардии. Сталин залит кровью так густо, как никто другой из ныне живущих людей, за исключением Троцкого и Зиновьева. Но свойств редкой силы воли и бесстрашия, по совести, отрицать в нем не могу. Для Сталина не только чужая жизнь копейка, но и его собственная – этим он резко отличается от многих других большевиков».

А вот другая характеристика: «У Троцкого идей никогда не было и не будет. В 1905 году он свои откровения взял взаймы у Парвуса, в 1917-м – у Ленина. Его нынешняя оппозиционная критика – общие места эмигрантской печати. С «идеями» Троцкому особенно не везло в революции. Он клялся защищать Учредительное собрание за два месяца до того, как оно было разогнано. Он писал: «ликвидация государственного спаивания народа вошла в железный инвентарь завоеваний революции» – перед восстановлением в Советской России казенной продажи вина. Но в большом актерском искусстве, как в уме и хитрости, Троцкому, конечно, отказать нельзя. Великий артист – для невзыскательной публики, Иванов-Козольский русской революции».

Столь хлесткий вывод Алданов подтвердил несколькими убедительными примерами. По его словам, Троцкий «разыграл Брестское представление, закончив спектакль коленцем, правда, не вполне удавшимся, зато с сотворения мира невиданным: «войну прекращаем, мира не заключаем». С началом Гражданской войны самой бенефисной ролью стала роль главнокомандующего Красной Армией… После первого разрыва с Троцким большевики (т. е. Сталин) опубликовали несколько документов, из которых как будто неопровержимо следует, что роль эта была довольно скромной…»

О литературном даровании Троцкого Алданов отозвался так: «Троцкий вдобавок «блестящий писатель» – по твердому убеждению людей, но ничего общего с литературой». Он привел несколько «перлов» этого политписателя. После покушения Каплан Троцкий воскликнул: «Мы и прежде знали, что у товарища Ленина в груди металл!» Или этакое сверхреволюционное: «Если буржуазия хочет взять для себя все место под солнцем, мы потушим солнце!», или образец сарказма: «империалистическое копыто г. Милюкова».

Обратим внимание на некоторые ключевые периоды революционной деятельности Троцкого: Октябрьский переворот, Брестский мирный договор, руководство Красной Армией.

«Осуществление почти бескровной победы революции 25 октября (7 ноября) 1917 года, – писал известный английский советолог Э. Карр, – является заслугой Петроградского Совета и его Военно-революционного комитета… Как впоследствии сказал Сталин, съезд Советов «лишь принял, власть из рук Петроградского Совета». Все очевидцы тех событий отдают должное энергии и организаторским способностям, которые проявил в то время Троцкий… Но высшая стратегия революции проводилась Лениным с помощью созданного им инструмента – большевистского крыла Российской социал-демократической рабочей партии. Хотя победа была завоевана под лозунгом «Вся власть Советам!», победили не только Советы, но и Ленин, и большевики… Триумф партии почти полностью явился, по-видимому, результатом успешного и последовательного руководства Ленина».

Можно, конечно, упрекнуть Ленина в том, что вся власть в конечном счете перешла не к Советам (это был бы анархический по сути вариант), а к большевикам, что и определило авторитарный режим правления. Но вспомним, что Троцкий был одним из самых яростных сторонников однопартийной диктатуры. Когда на Втором Всероссийском съезде Советов поступило предложение создать правительство, представляющее все социалистические и демократические партии, Троцкий ответил: «Мы им говорим: вы – ничтожества и потерпели крах. Ваша роль окончена, идите же туда, куда вам предназначено: на свалку истории».

Значительно позже изгнанный из СССР Троцкий сильно «задемократизировался», особенно злобно нападая на советскую авторитарную систему, на Сталина и диктатуру партии. Но следует принимать во внимание то, как он вел себя и что говорил в ту пору, когда был, что называется, на вершинах власти.

То самое коленце Троцкого в период заключения Брестского мира, о котором упомянул Алданов, могло бы дорого обойтись (да и недешево обошлось) советской власти, тогда для большевиков (в конце 1917-го) создалась критическая ситуация. Они победили отчасти благодаря широчайшей популярности их лозунга «Мир – народам!», но пришла пора обеспечить этот мир, что оказалось совсем непросто.

Немцы соглашались на мир, но при больших территориальных уступках со стороны России. Ленин шел на это. Бухарин выступал за продолжение «революционной войны». Троцкий подкинул оригинальную нелепицу – «ни мира, ни войны». Вот как описывает дальнейшие события французский советолог Н. Верт:

«26 января Троцкий вернулся в Брест. Прирожденный оратор, он пустился в словесные маневры. Германские военные начали тем временем терять терпение. Делегации центрально-европейских держав подписали мирный договор с представителями Рады. Те тут же попросили у Германии военной помощи, чтобы противостоять большевикам, войска которых только что вошли в Киев. Эта просьба послужила поводом к новому германскому вторжению. Отныне время играло против большевиков.

10 февраля Троцкий прерывает переговоры… Несколько дней спустя ленинские опасения подтвердились, и центрально-европейские державы начали широкое наступление от Прибалтики до Украины».

Ленин предложил срочно послать телеграмму в Берлин с согласием на мир. Троцкий, а особенно Бухарин были против, считали, что надо ожидать скорой революции в Германии. Их сторонники оказались в большинстве. Однако наступление с Запада развивалось так быстро и неотвратимо, что вскоре пришлось принимать ленинское предложение. На этот раз условия германской стороны были более жесткими, чем на переговорах в Бресте. Вновь большинство ЦК, включая Троцкого, были против мира. Ленин пригрозил отставкой, если не будет достигнуто мирное соглашение с Германией. Советская Россия потеряла огромные территории, где находилось 26 % общего числа населения страны и значительная часть ее промышленного и сельскохозяйственного потенциала. В значительной степени это случилось по вине Троцкого, бывшего тогда наркомом иностранных дел.

Быть может, хотя бы его кипучая деятельность во время Гражданской войны была безупречна? Нет, она вызывает немало сомнений, не говоря уж о том, с какой зверской жестокостью расправлялись по указаниям Троцкого с отступавшими с поля боя красноармейцами (особенно свирепствовал его ставленник Тухачевский).

Когда в начале 1918 года кипели страсти вокруг заключения мирного договора с австро-германским блоком, оставались без должного внимания события, разыгравшиеся на северо-западной окраине в районе Мурманска. Антанта под предлогом помощи России ввела свои боевые корабли в Мурманский порт. А немцы надеялись захватить Мурманск руками белофиннов (в Финляндии тоже шла гражданская война). Угроза Мурманску возросла после срыва Брестских мирных переговоров.

Антанта предложила Советской России военную помощь против немцев и их союзников. Переговоры с ее представителями вел нарком иностранных дел Л.Д. Троцкий. Британский генерал Пуль телеграфировал по этому поводу из Москвы в Лондон: «Я считаю, что нужна немедленная военная акция для обеспечения захвата порта Мурманска англичанами. Я полагаю, что будет возможным получить искреннюю поддержку Троцкого».

Такая поддержка была. На запрос Мурманского Совета, как им поступить с предложением Антанты оказать материальную и военную помощь в связи с угрозой немецкого наступления, Троцкий ответил: «Вы обязаны принять всякое содействие союзных миссий и противопоставить все препятствия против хищников». В результате 6 марта в Мурманске высадился отряд английских морских пехотинцев численностью до 200 человек с двумя легкими орудиями. В апреле представитель Великобритании Р. Локкарт направил в Лондон докладную записку об условиях военного сотрудничества с Советской Россией, выработанных в ходе переговоров с Троцким, ставшим к тому времени наркомом по военным делам.

События в Мурманске получили и другую оценку. Олонецкий губисполком заявил, что соглашение с Антантой «подчинит Мурманский край экономическому и военному влиянию европейских правительств, ведущих, в окончательном счете, к развитию сепаратизма в условиях, благоприятствующих капиталистическому строю». Столь же резко реагировал Архангельский Совдеп (Мурманск входил в состав Архангельской губернии).

На VII экстренном съезде РКП(б) Ленин предупреждал: «На нас наступление готовится, может быть, с трех сторон; Англия или Франция захотят у нас отнять Архангельск – это вполне возможно». Но Троцкий по-прежнему был поборником активного сотрудничества с Антантой. Локкарт писал 5 мая представителю США в России полковнику Р. Робинсу о том, что Троцкий «представил все возможности для союзного сотрудничества в Мурманске».

Гражданская война в Финляндии закончилась победой белых. На финском берегу Балтики высадилась немецкая пехотная дивизия. Надо было оборонять Мурманск и от немцев, и от Антанты. Этого сделано не было. К руководству Мурманским советом пришел ставленник Троцкого – А.М. Юрьев. (До революции он несколько лет жил и работал в США, а после роспуска Мурманского Совета служил у местного американского консула переводчиком и занимался распределением западного продовольствия, поступавшего в город; после разгрома белогвардейцев был предан суду за контрреволюционную деятельность, получил расстрельный приговор, замененный 10 годами лагерей (дальнейшая его судьба нам неизвестна).

Антанта при полном попустительстве Юрьева наращивала свои войска в Мурманске, доведя их до 4 тыс. человек. В конце июня с прибывших транспортов высадилось 1,5 тыс. британских военнослужащих. При этом в Париже, Лондоне и Вашингтоне не скрывали своих антибольшевистских намерений.

В переговорах по прямому проводу Ленин требовал от Мурманского Совета выражения протеста против увеличения военного присутствия западных стран и призывал дать им отпор. Но эти указания не были приняты во внимание. С подачи Юрьева члены Мурманского Совета проголосовали за сотрудничество с Антантой – под гудение мотора низко пролетавшего британского самолета с прибывшего накануне авианосца «Найрана».

Так разворачивалась интервенция Антанты на Русском Севере. Оказывая ей поддержку, Троцкий нарушал Брестский мирный договор с Германией, по которому корабли Антанты должны были быть удалены из портов России. Почему он шел на этот шаг? Нe ради ли срыва мирного договора с Германией? Или стремясь реализовать свою бредовую идею всемирной революции, в которой русскому народу была уготована роль «запала» для разжигания мирового пожара? Или у него были еще какие-то соображения?..

Обратимся к другому эпизоду.

Несмотря на все усилия внутренней и внешней контрреволюции, в конце 1917-го и начале 1918 года не удавалось развязать крупномасштабную гражданскую войну в России. Проходили только локальные вооруженные выступления белогвардейцев. Весной 1918 года едва ли не единственной пороховой бочкой, способной взорвать ситуацию и начать всеобщую смуту, был Чехословацкий корпус. Сформированный еще в царское время из австро-венгерских пленных чехов и словаков, желавших бороться за независимость своей родины, этот корпус после заключения Брестского мира погрузился в эшелоны и двинулся к Владивостоку, чтобы оттуда отправиться в Западную Европу и принять участие в военных действиях на стороне Антанты.