Текст книги "Коммуналка (сборник)"

Дуняша
Рассказ[3]3
  2-е место на конкурсе форума издательство ЭКСМО 2009 г.


[Закрыть]

Продравшись сквозь густой ельник, Вовка очутился на полянке и охнул.

Подгнившие, поваленные давнишней бурей деревья были усыпаны семейками опят.

– Ё-мое! – в восторге сказал он и стал аккуратно срезать опята и укладывать их в корзину.

Через десять минут корзина была полна. Вовка и сам не ожидал, что так ему повезет. Все ходил-бродил по знакомому лесу, да только пару сыроежек нашел да подберезовик.

Он сел на одно из поваленных деревьев, накрыл корзинку такой же плетеной крышкой, и огляделся вокруг, чтобы сориентироваться, в какую сторону идти. Он устал и хотел выйти поскорее леса к какой-нибудь из ближайших деревень, чтоб сесть на автобус, чтобы доехать до станции.

Выйдя с полянки, так щедро одарившей его опятами, он очутился на краю оврага. Вдалеке, в туманной августовской утренней дымке была видна деревня, да шоссе, по которому сновали машины туда и сюда. Склон оврага со стороны леса был еще полон ночной августовской росы. Володька по влажной траве, цепляясь за ветки деревьев, съехал на дно оврага. Огляделся вокруг – красота. Такая, что бывает только в середине августа, да ближе к сентябрю. Вдохнул всей грудью благодать, потянулся и начал подниматься по противоположному склону оврага.

Поднявшись наверх, где было совсем уж сухо, он бросил на землю свою куртку и решил перекусить. Жена, Татьяна, положила ему в пакет три бутерброда, да на станции он купил себе банку пива.

Закончив трапезу, Вовка откинулся на спину. Все вокруг, предсентябрьский лес, местами уже пожелтевший, сизое, дымчатое августовское небо завораживало...

– Лепота! – Володька сладко потянулся.

До него донесся звук самолета. Но пока он нашел его в сизом небе, прошло прилично времени. И Вовка подумал, как далеко, должно быть, уже улетели люди в том самолете, а звук еще здесь…

Так он лежал, смотрел в небо, разные мысли приходили к нему в голову. Он даже задремал, видно пиво разморило его. Очнулся он оттого, что кто-то шуршит и фырчит около его головы. Вовка осмотрелся. Это был еж. Крупный, взрослый еж.

Вовка приподнялся на локоть. Ёж обнюхивал его, совсем не боялся, только иногда фырчал: «Фррр…Фррр….»

– Ого, – подумал Вовка, – Вот и Ксюхе моей подарок из леса. Вот уж рада будет!

Он отсыпал часть грибов в болоньевую сумку, постелил поверх грибов свой носовой платок и посадил туда ежа, накрыв его крышкой от корзины и крепко пристегнув ее.

В электричке еж вел себя тихо. Даже не фыркал, вроде, уснул.

* * *

– О! Вот и наш папка с грибами, – открыла Владимиру дверь жена, Татьяна.

– И с подарками… Ксюша! Смотри, что я привез тебе!

Первоклассница Ксюша, примеривающая школьную форму, выскочила из комнаты.

– Смотри! – Вовка открыл корзину и достал ежа.

Он поставил его на пол. Ежик не растерялся и начал так быстро бегать по всей квартире, что поймать его было невозможно. Они втроем пытались схватить его, но не смогли. Ёжик спрятался за пианино и затих. Ксюша готова была заплакать.

– Папа, – сказала она со слезой в голосе, – я читала у Мамина-Сибиряка, что ежики любят молочко!

Жена Татьяна взяла розеточку для варенья и налила в нее молока и поставила в кухне рядом с кошачьей миской.

* * *

Вечером, за ужином, они все втроем рассуждали о том, что надо будет сходить в зоомагазин и узнать, что ежики едят, когда живут в квартире, и как лучше им устроить гнездо.

В это время совершенно беззвучно на кухне появился привезенный из леса ежик и начал с большим удовольствием лакать приготовленное для него молоко. Кошка Маруся зашипела и забилась в угол под столом.

А ежишко, посмотрев на сидящих за столом людей своими черными глазками-пуговками, облизал розовым язычком свою мордочку, испачканную в молоке и молнией метнулся опять за пианино.

– Ну, вот, – заплакала Ксюша, – ты мне его привез, я поиграть с ним хочу, а он все время прячется… Я буду звать его – Кузя.

– Кузя, так Кузя, – сказал отец.

– Ксюшенька, доченька, – сказала Татьяна, – он привыкнет и будет с тобой играть. А завтра пойдем в зоомагазин и все узнаем.

* * *

Ночью никто не спал. Ежишко бегал по квартире и выбирал себе место для гнезда. Пол в квартире был покрыт лаком, ежик стучал по нему своими лапками, как подкованная лошадка, да на повороте его заносило, и он, как автомобиль, шел юзом и пол под его ногами свистел. Потом все стихло, но не надолго.

* * *

Кузя нашел сложенные в прихожей газеты и стал таскать из одну за другой под сервант, который стоял на достаточно высоких ножках.

К утру гнездо было готово. В нем лежало яблоко, притащенное из корзинки, стоящей в кухне, кусочек сыра, сворованный из кошачьей миски, и торчал черный носик, да блестели пуговки-глаза. Каждая попытка протянуть к нему руку, вызывала у Кузи истерику, и он шипел и фыркал, а то и просто сворачивался в клубок – ни головы, ни ножек.

Ксюша ревела. Дружбы с Кузей у нее не получалось.

Но в среду к ним в гости пришла бабушка. Вовкина теща.

Ксюша бросилась к ней, вся в слезах.

– Ну-ка, где твой Кузя, показывай!

– Там, под сервантом.

Бабушка, кряхтя, встала на колени, надела на руку рукавицу-прихватку для горячей посуды и, молниеносным движением схватила Кузю так, что он не успел свернуться в комочек.

– Эй, зятек, ты что ж это наделал?!

– А что?

– Так ведь это не Кузя, а Дуняша. Гляди, как сосочки от молока набухли. Детей без матери оставил голодных. Хорошо, что хоть заморозков эти три дня не было.

– Чего ж делать-то, мам? – спросила Татьяна, за подол которой уцепилась Ксения.

– Собирай его завтра с утра в дорогу, – теща показала на зятя, – где брал-то, помнишь?

– А то, – ответил Вовка.

– Вот туда и поедешь, дитям мать вернешь. Ох-ох-охонюшки, удивляюсь я на вас. А ты не реви, – сказала она Ксюше, – а ну, как твою мамку отымут, тьфу, тьфу…

* * *

Утром на 6-ти часовой электричке Володька отправился с Кузей-Дуняшей в лес. Нашел то место, где подобрал ежика, присел, открыл корзинку. Оттуда показался черный нос-пуговка. Ежишко вышел из корзинки, принюхался и рванул в ближайшие кусты.

Володька посидел, покурил, да решил посмотреть, куда убежал ежик. Он осторожно раздвинул кусты и увидел ежиное гнездо. Дуняша лежала на боку, а пять очаровательных ежат, присосавшихся к материнскому животу, попискивая и толкая друг друга, старались наесться вдоволь… Проголодались за три дня.

А Дуняша посмотрела на Володьку глазами-бусинами, словно благодаря что привез ее к детям…

– Ну, Бог с вами, – сказал Вовка, – хорошо, что грех на душу не взял…

сентябрь 2009

МАМИН ГОЛОС
Рассказ

… Жарко…Как же жарко сегодня…

Я сняла бейсболку из-под которой ручьями стекал пот, и вылила на голову остатки минералки, нагревшейся на солнце. Вода приятными ручейками устремилась по спине, увлажняя купальник, в который я была одета.

Перевернув ведро, которое хранилось в ограде под скамейкой, я поставила его так, чтобы тень от дерева, выросшего на соседнем участке, закрывала меня.

* * *

Я приехала сюда сегодня рано-рано, еще роса была на траве. Поставила машину в тенечек и побрела потихоньку к своей ограде, в которой похоронены были мои родители и бабушка. Кладбище это сельское, никаких специальных рабочих, следящих за порядком здесь нет, поэтому трава на дорожках в иных местах была почти с меня ростом.

От каждого моего шага ломался и трещал на всю округу прошлогодний сухостой, скрытый буйной молодой зеленью. Осыпалась облаком пыльца с каких-то желтых метелок, проросших из-за чьей-то ограды. Хрупали сочно стволы люпина, заполонившего все кладбище. Репей цеплялся за подол моей длинной юбки. Разные мушки и пчелки взлетали с качнувшихся под моей ногой цветов. Мелкие мошки роились в воздухе, предвещая жаркую и сухую погоду.

* * *

А вот и наша оградка… Я открутила проволоку, которой была привязана калитка: «Ну, здравствуйте, мои дорогие! Вот я и приехала вас навестить…»

Я сказала это очень тихо, но голос мой отозвался эхом на совершенно безлюдном кладбище. Эхо это, отражаясь от опушки леса, к которому примыкало кладбище, долго еще перекликалось с разросшимися на участках деревьями.

Мне не было страшно находиться здесь. Я не боюсь кладбища, где лежат дорогие моему сердцу родители. Да и бабушка всегда говорила, чего ж, мол, мертвых бояться? Живых бояться надо. Я была совсем маленькой, но слова эти запомнила навсегда.

Я поставила свой баул на землю и стянула с себя увешанную репьями юбку с мокрым от утренней росы подолом.

Роса. Значит, дождика не будет. Жарко…

Мамочка, милая…

Неужели 18-го будет 25 лет, как тебя нет со мной?

Двадцать пять… Какая страшная цифра. Мне иногда стало казаться, что мама моя – это просто приснившийся сон. Я совсем забыла ее голос.

Осталось кино. Десятиминутный ролик снятый механической старой камерой. Но тогда не было видео, поэтому кино – немое. Пытаюсь представить, услышать ее голос и… не могу.

Это уже не просто из другой жизни, а из другого века и тысячелетия.

1986…18.07. 13-30…

* * *

Как странно, милая, как странно…

* * *

Я вытащила из сумки канистру с краской, кисть и перчатки. Я приехала не просто навестить их я приехала, чтобы покрасить ограду к маминой годовщине… Никого с собой не взяла, даже сына, который не хотел отпускать меня одну…

Мне хотелось побыть наедине с ними… Поговорить…

Размешивая краску в банке, я разговаривала сама с собой, и могло показаться со стороны, что я говорю сама с собой. Но нет, это я говорила с ними.

– Папочка, милый, спасибо, что научил дочку свою всяким премудростям…

Простригая траву в ограде, я говорила и говорила…Наверное, напоминая со стороны тихопомешанную.

– Ну, вот, мои милые, теперь порядок у вас, памятники видно… дайте-ка я их протру…

Намочив тряпку, я старательно протерла все три памятника. Ива из-за соседнего забора качнулась от слабого дуновения теплого ветерка, словно погладила меня своими ветками…

Я поставила в банки с водой три букета, закрепила их на каждой могилке. Вот, мои милые, это чтоб у вас красиво было… Посыпала пшена. Как вылетит птичкой душа, чтоб могла сесть и поклевать…

* * *

Сноровисто работая круглой кистью, я управилась с покраской почти за два часа. Ходко!

Присела на перевернутое ведро…

Мамочка, а сынок-то мой младший поступил в институт! А внучка моя такая красавица. А уж кокетка!

Мамочка, милая…

 
Если смотришь нынче, мама, с поднебесной высоты,
Если б только знала, мама, как нужна сегодня ты…
 

Я прислонилась спиной к соседней ограде и закрыла глаза. Устала…

Не знаю, наверное, задремала или так разморило меня на июльском солнышке. Да и цветы и травы от жары так благоухают, перемешав свои ароматы, что клонит в сон…

* * *

…Вот я вхожу в калитку, я приехала с работы. На электричке. Нет еще никакой машины.

Старший мой сын бежит ко мне и кричит: «Мама, мама, Базилива сидит в дусявой!»

Что в переводе означает – бродячий кот Базилио был пойман и посажен в душевую за воровство.

– Ах, ты моя лапушка, – целую я сына, – пойдем скорее посмотрим!

Моему старшему еще только три. Еще целых семь лет до появления младшего.

Но я уже чувствую его, где-то совсем рядом, у моего виска, полупрозрачным Ангелочком, вьется его светлая душа…

Я только чувствую.

Но еще ничего не знаю…

* * *

Вот и мама с бабушкой, накрывающие к вечернему чаю стол под яблоней в саду… Папа идет с удочками с пруда… Кошка прыгает у его ног, стараясь заглянуть в ведерко, сделанное из большой консервной банки…

* * *

Лето…Счастье и спокойствие…

Еще здорова и жива мама…

Еще мне только 26…

Еще не было никакой Олимпиады-80. До нее еще целый год! Как здорово и интересно…

– Ира, Ира! – кричит мне мама, – давай бери Андрюшку, пора чай пить…Ира-а!

* * *

Мамин голос…Вспомнила!!!

* * *

Я вздрогнула и открыла глаза… На кусте дикого шиповника гудел шмель…

Солнце также беспощадно прожаривало землю.

Мамин голос прозвучал и опять исчез.

* * *

Так, теперь мне осталось только покрасить из баллончика золотой краской шишечки на ограде…

Где-то за лесом ворчит гром, насмехаясь над предсказаниями телепрогноза.

Надо собираться. Я укладываю в пластиковой пакет все использованные банки-кисти-перчатки, чтобы выбросить их в мусорный контейнер, стоящий у ворот, встряхиваю юбку, отцепляя налипшие репья…

Гром ворчит все ближе… Поднялся ветерок, и запахло дождем.

* * *

Той же тропинкой я возвращаюсь к машине. Жадно пью нагретую почти до кипячения минералку… На слегка обгоревшие мои плечи падают первые капли дождя… Их все больше и больше…

Я прыгаю в машину, и с неба обрушивается ливень!

* * *

Такой же ливень был, когда мы хоронили тебя, мамочка…

Уже все провожающие расселись по автобусам.

Только мы вчетвером стояли под зонтиками.

* * *

Под одним – совершенно потерявшийся в жизни папа, прижимающий к себе мало что понимающего 10-летнего Андрюшку…

Под другим – я с мужем.

Долго стояли…

Дома нас ждал четырехмесячный кроха Павел.

* * *

Ему в этом году исполнилось двадцать пять лет…

18.07.1986 – 10.07.2011

ФРУКТОВЫЙ САЛАТ ДЛЯ ОДИНОКОЙ ЖЕНЩИНЫ
Рассказ
…Советы из энциклопедии для отважных сурков

Наталья проснулась утром и не узнала своей квартиры. Было так светло, что она испугалась, что проспала. Будильник показывал семь, как обычно. Она не поверила, сняла со стены телефонную трубку, набрала 100.

«Семь часов, две минуты, пять секунд», – сказал противный голос и стал агитировать на покупку очередного телефонного справочника. А вот интересно, если покупать каждый раз такой справочник, ведь в квартиру не войдешь, будешь спотыкаться и чихать от пыли!

Она потянулась сладко в пене кружев своей уютной постели, по-кошачьи даже мяукнула и встала.

А за окном!

За ночь выпал снег, мягкий, пушистый. Клумба под окном, круглая, словно вазочка, где вчера еще алели, синели, желтели и проч. всякие там незабудки стала похожа на креманку с фруктовым салатом. Даже под ложечкой засосало.

Женщина нацепила шлепанцы и, запахивая на ходу халатик, пошла на кухню. В холодильнике сиротливо стоял кефир и пачка Вискаса для любимой кошечки. Она не расстроилась, потому что сегодня должна быть получка, и, по слухам, приличная премия.

На полочке для лекарств приютились припасенные к предстоящей зиме всякие шипучие колдраксы, аспирины и витамины. Наталья привыкла все покупать впрок. Когда живешь одна, не дай Бог прихватит какая-нибудь «инфлюэнца». Жизнь пошла такая, что надеяться не на кого. У подружек свои заботы, уже даже внуки. Мамы с папой уже нет, а сестер и братьев у нее и не было никогда.

И сынок уехал искать счастья в Америку. Что-то давно письма нет и денежного перевода.

Только одна подаренная перед отъездом яркая глянцевая книжка «Энциклопедия для молодых сурков», что-то там из мультфильмов, чтоб не грустила.

Вот и вся жизнь. Вечером видюшник, банка пива и какой-нибудь очередной глянцевый журнал вместо снотворного.

Намечался тут, правда, один кандидат в любовники. У зубного в очереди познакомились. Импозантный такой с чуть поседевшими висками, но прическа у него была – волосок к волоску. Новоявленный кавалер хоть и выдрал два зуба, но храбрился, ножкой шаркал, пригласил в театр и Наталью до дома довез. Ножкой шаркал и пригласил в театр. Спектакль спектаклем, но какой же театр без буфета. А там… Жюльенчик с шампиньонами. И шампанское в фужерах. Розовое. Взбитые сливки, посыпанные тертым шоколадом. Все по первому классу.

Кавалер как-то ловко оттеснил Наталью от ароматного прилавка, а когда повернулся, в руках у него были два коржика с маком на одноразовой пластиковой тарелочке и бутылочка фанты 0,33 с двумя надетыми на горлышко такими же пластиковыми стаканчиками.

Глаза у женщины потухли, и всю арию Кончака ей икалось этими коржиками. Чего-чего, а жлобства она в мужиках не терпела. Ездит на такой крутой тачке, а угощает коржиками. Он вдруг показался ей каким-то мелким и помятым. Словно его носили на руках и много раз роняли, а, подняв, забывали отряхнуть. С этим каши не сваришь. Ну, да Бог с ним, со жлобом этим.

Смотрим энциклопедию отважных сурков.

«Самое главное – вовремя смыться. (т.2 стр. 34)

Она, извинившись, вышла из ложи, вроде, в Дамскую комнату. Хорошо, что номерок в ридикюль положила. Быстренько накинула свою новую шубку (только холодильник знает, как она на нее копила), и бегом к метро.

Так, вспоминаем совет из энциклопедии отважных сурков:

«Не теряться при любых обстоятельствах». (т.1 стр.79)

В метро спускаться не захотелось, и она прошлась до Торговых рядов на Охотном ряду. Было достаточно поздно, ресторанчики уже сворачивали свою работу, только крошечный бутик с разливными французскими духами еще всей своей витриной улыбался посетителям. Наталья вошла, окунувшись сразу в море ароматов. И застыла. Девушка-менеджер, оценив ее шубку, подскочила сразу: «Вам помочь? Какой мадам предпочитает запах?» Наталья, не задумываясь, ответила: «Горький, зеленый…»

Девушка веером разложила пробники. Наталья не ошиблась, выбрала свой любимый, расплатилась пластиковой карточкой и вышла. Себе, любимой, как всегда. Тем более в такой момент. Она всегда утешала себя каким-нибудь подарком. Но это было позавчера.

Сегодня она должна купить с премии то, о чем давно мечтала.

Эти сапоги она увидела в Пассаже, в одном из бутиков. Нежнейшая замша, словно чулок, обнимала ногу до самого колена, цвет был точь-в-точь по шубку. Каблук… Упасть – не встать…

«Контролируй себя всегда» (Энциклопедия отважных сурков, том 2, стр. 4).

Она выпила кефир. Ничего, зато такой талии весь отдел завидует. Сорок пять, а она действительно ягодка. И никто не подозревает, что она замерзла даже на своем новомодном водяном матрасе.

Какой тут матрас! Тут мужик молодой нужен, и не чтоб не жлоб, чтоб поласкал, погладил, чтоб к утру все простыни влажные от любви съехали на пол. Чтоб сам косметичке в дорогом салоне заплатил, подморгнул, чтоб все по первому классу было. А потом забрал этакое неземное создание да на самолет, да куда-нибудь далеко-далеко… Где лазурный океан и белый песок.

Ну, да ладно, так и опоздать можно. Наталья накинула свою новую шубку, схватила сумочку, позвонила, чтоб дверь на код поставили. Выскочила на первый снег в высоченных шпильках, стала ловить машину.

Ровно в девять она была при параде на своем рабочем месте.

После обеда девчонки зашушукались. Под окнами опять стояла сиреневая Хонда. Никто не знал, к кому приезжает эта машина. Наталья видела один раз водителя и вспомнила, что ему она переоформляла документы: молоденькая девушка, помощник бухгалтера что-то напутала. Это что-то составляло примерно 20 миллионов в новых ценах. Ей стало жалко девчонку. В такой фирме и с такими прыщами! А получает, слава Богу! Наталья приготовила новые документы и уничтожила старые с разрешения главного бухгалтера.

День подходил к концу. Шеф раздал уже деньги каждому в его конвертике. Наталья пересчитала, поняла, что на сапоги хватит. И даже обмыть сапоги хватит. Сиреневая Хонда все стояла у подъезда фирмы. В голову стали лезть разные интересные мысли.

Рабочий день закончился. Девчонки и дамы стали приводить себя в порядок. Шеф уехал. Никто не мешал. На столах – хоть бутик открывай, на все вкусы.

Наталья сняла дневной макияж молочком. Привела лицо в порядок, две капельки новых духов за ушки, голова – хоть на подиум выходи. В Пассаже надо иметь вид, а не только кошелек. Как там у сурков-то?

«Не забывать про кураж». (т. 1, стр.335)

А, впрочем, это мама всегда говорила. Или бабушка. Может, они эту энциклопедию и написали? Жизнь такая штука. Без куража – никуда.

Приведя себя в полный порядок, она заглянула в конверт, врученный шефом почти сразу после обеда. Еще раз пересчитала деньги. Решила, что в первый раз ошиблась. Их было много. Даже слишком много.

Стало быть, оценили знания, опыт, умение общаться лично и по телефону. Всегда ведь к ней с вопросами: «Наталь Пална, а здесь надо мягкий знак ставить, а вот здесь?»

Господи, что они в ЦПШ учились что ли? Вопрос к сказуемому не умеют поставить. Третий класс!

Она еще раз решила пересчитать деньги и наткнулась карточку из плотной тисненой бумаги. Наталья с интересом вытащила и стала читать: “…сим объявляется, что сокращению со следующего дня от момента вручения уведомления подлежат все сотрудники, старше 40 лет…Выходное пособие в сумме…. Вы получили сегодня. Трудовую книжку просьба забрать у референта. Благодарим за хорошую работу”.

Так, слезы спрятать…

«Молодые сурки никогда не плачут!» (т.2, стр15)

Наталья чуть не рассыпала свою косметичку, на лету подхватила. Подошла несвойственной для себя вихляющей походкой к референту. Он молча выдал трудовую книжку. Записи безупречны. Даже есть благодарность. Не придерешься. Да и какие придирки. По ведомости оклад – 300 рублей, ну, а все остальное в конверте.

Что там, у сурков-то в энциклопедии?

«Хвост морковкой! Всегда и везде!» (т.1, стр.3)

Она машинально провела себя по пояснице, будто бы проверяя положение хвоста по отношению к поверхности земли. Потом собралась, исправила походку и пошла к гардеробу за шубкой.

К вечеру выпавший снег подтаял и уже не казался взбитыми сливками. Обычная мерзкая московская зимняя каша под ногами. Мужичок из сиреневой Хонды вылез, вытянул букет желтых роз (под Пугачеву работает). Со своей улыбкой и букетом он был похож на заказанный кем-то подарок из фирмы «Заря». Еще бы бантиком шелковым к машине привязать…

Ха-ха!

Наталья не ослепла еще совсем и с головой все в порядке – он смотрел на нее и улыбался ей своей металлокерамической голливудской улыбкой.

В этот момент, бесцеремонно отодвинув ее с дороги, мимо пронеслась та самая девушка, которая, чуть не обмишурила этого голливудского супермена на 20 миллионов: «Вадюша, я так соскучилась!» – она повисла у него не шее. Они сели в машину и, развернувшись, пустили такой фонтан из грязного талого снега, что Наталья едва успела отскочить, чтобы уберечь свою шубку.

Она вышла на улицу и подняла руку. Со своим макияжем, фигурой и шпильками среди снега она смотрелась актрисой, опаздывающей на съемки. Машин сразу тормознуло пять или шесть. Ей было все равно. Она села в первую.

412 москвич.

«Куда едем?» – мужчина был прост, даже неказист. Сразу понятно, что на «бомбежку» выехал.

Наталья выложила 100-рублевую бумажку.

– Сначала в Пассаж, там меня подождете, потом в Кунцево.

Лицо водителя не изменило выражения, только ноздри чуть дернулись от запаха дорогих духов: видно, редко в его старушку такие дамы решаются подсесть – не престижно. Он увидел ее промокшие ноги в английских шпильках и сразу включил печку.

Первый московский снег как всегда застал дорожные службы врасплох. Наталья усмехнулась, вроде не в Сан-Франциско живем, но каждый год одно и тоже. К Пассажу добрались через полтора часа, вместо положенных десяти минут.

Наталья надела успевшие высохнуть за это время туфли и попросила не отъезжать далеко, чтобы не лазить потом по такой слякоти. На всякий случай записала номер, деньги-то отдала вперед.

Сапоги в витрине уже не казались сказкой. Наталья прижала к груди сумочку с деньгами. Подставка в витрине, с сапогами разных цветов, медленно вращалась под мерцающими лазерными лучиками. Двери бесшумно раскрылись, впуская Наталью к заветной мечте.

Все-таки дама в шубке и на шпильках – это что-то. Немногочисленные покупатели обернулись на нее. Она проследовала к самому удобному креслу. Парень-менеджер подлетел к ней в тот же момент. Научились все-таки: «Can I help you?»

Наталья выдержала паузу.

– Дружочек, мне, пожалуйста, во-о-н те сапожки и именно такого цвета! Размер…

Парень принес три пары разной полноты, встав на колено, помог примерять. Когда пара была выбрана, он хотел упаковать ее, но Наталья сказала, что наденет их сразу, а туфли попросила положить в фирменный пакет.

В буфете у выхода она купила бутылку розового шампанского, несколько экзотических фруктов и флакон взбитых сливок.

Мужичок ждал в машине. Поднял бровь, увидев на ногах пассажирки сапоги стоимостью в его квартальную зарплату.

Дома у двери ждала проголодавшаяся кошка. Наталья насыпала ей сухого корма, погладила и, не снимая сапог, прошла на кухню. Очень ей хотелось походить в обновке.

Достала креманку из серванта, нарезала туда купленные фрукты и залила взбитыми сливками. Получилось похоже на утреннюю клумбу под окном. Потом она открыла шампанское, налила фужер доверху.

Кошка сидела напротив и нежно смотрела на любимую свою хозяйку. Она ждала, когда та отправиться спать, чтобы потом устроиться рядом и согревать ее своей любовью.

Наталья выпила залпом шампанское, ковырнула пару раз салат и заплакала. В это время упал в прихожей фирменный пакет из бутика, и из него выехала упаковка с дорогими колготками. Через всю упаковку была надпись «Спасибо за покупку! Ждем Вас всегда в нашем магазине!»

Женщина подошла, чтобы поднять упавшие вещи. У зеркала в коридоре лежала та самая Энциклопедия, подаренная сыном. На глянцевой обложке молодые сурки с завидным аппетитом поглощали взбитые сливки.

Наталья с остервенением схватила книжку, подтянувшись, открыла дверку антресоли и забросила туда книгу. Как можно дальше. Потом она села прямо на пол в прихожей, обняла ноги в новых сапогах и заплакала.

А в голове все вертелась дурацкая фраза: «Молодые сурки не плачут нигде и никогда…»

2008