Текст книги "Wu-Tang Clan. Путь Дао"

Четвертый столп мудрости
Свет и тьма

Милый Принц, что есть свет?

Свет – это сила, которая изгоняет тьму; это феномен, который позволяет существовать тьме.

Что светит ярче всего?

Самые далекие из черных дыр, поскольку они ближе всего к той тьме, в которой был создан свет.

Милый Принц, твоя мудрость воистину не знает границ!

Спасибо тебе, благодаря твоему свету мой взор прояснился.

Во тьме утробы существуют атом жизни и свет Знания, который переходит в свет Мудрости и Понимания. Они освобождают жизнь от тьмы, в которой та пребывала.

Другими словами, самопознание – это свет во тьме, который обнаружил атом жизни – не саму жизнь, поскольку у жизни нет начала и конца.

В атоме жизни есть три заряда: положительный, отрицательный и нейтральный, которые известны как протон, электрон и нейтрон. Потенциал, заключенный в этих разрядах, гласит: «Да будет свет!» Семя несет свет Знания. Клетка делится, сохраняя в себе Знание, заключенное в нее по воле Аллаха. Клетки знают о своих функциях благодаря божественной информации, вложенной в них. Божья воля не знает границ, ибо Он осветил тьму и рассеял ее, пусть даже свет был рожден из тьмы. Солнце светит вот уже на протяжении триллионов лет. Должно быть, оно содержит в себе величайшую темноту из всех. Его воля заключена во всех клетках и атомах с того момента, как первый атом покинул тьму и первая жизнь покинула утробу.

Еще до того как мать осознает появление своего малыша на свет, он сам несет в себе свет. Клетки начинаются формироваться, как только вспыхивает искра священного союза сперматозоида и яйцеклетки от внутреннего света и подчинения знанию Аллаха, повелителя всего сущего.

Самое лучшее путешествие состоит

из сотни поворотов по извилистому маршруту.

– Ральф Уолдо Эмерсон

З

а Питтсбургом, вдоль реки Огайо, расположился городок под названием Стьюбенвилл. Это странное место, окутанное многочисленными слухами, легендами, а также историями о продажных чиновниках и полицейских. Некоторым известно, что тут родился Дин Мартин. Другие, как, например, члены Троицкого Храма, верят, что это будет место Второго пришествия Иисуса Христа. Для меня Стьюбенвилл ассоциируется с тьмой – тьмой, в которую я добровольно погрузился и чуть было не ушел в нее с концами.

Несколько лет я вместе с двоюродными братьями Гостом и Dirty приезжал в Стьюбенвилл из Статен-Айленда, чтобы навестить родню. Первую поездку туда я совершил в девятнадцать – к этому возрасту сердце мое пылало праведным огнем. Я захватил с собой книгу «Уроков» и начал преподавать исламское учение «Пятипроцентников» всем желающим. Я и глазом моргнуть не успел, как у меня набралось около двадцати учеников. Каждый день мы устраивали встречи в городской библиотеке, и вскоре группа разрослась так сильно, что нам пришлось перебраться в местный городской клуб. Затем к нам присоединились другие общественные активисты, и мы начали организовывать круглые столы. Мы обсуждали «Божественную Математику», а также геометрию, биологию и другие предметы. Настоящая конференция ребят с улиц.

Некоторые из них были выходцами из других уличных школ. Например, одно из таких учений называлось «Универсальный Закон» и было распространено в тюрьмах, равно как и «Божественная Математика». В любой тюрьме, в Огайо, Нью-Йорке или Лос-Анджелесе – неважно где, была своя разновидность учений. Люди адаптировали их под свои нужды. У «Черных пантер» были свои заповеди, у индейцев – свои. Даже у группировки Bloods теперь есть свои уроки. Как правило, заимствуют что-то из ислама, христианства или Свидетелей Иеговы. Каждый воспринимает заповеди и переделывает их так, чтобы учить и давать силу молодым ребятам, которые жаждут знаний. В этом один из немногих плюсов тюрьмы: она позволяет учителям и ученикам сформировать общину, в которой они могут учиться.

Наше движение называлось «Пятипроцентники», в честь пяти процентов, отколовшихся от «Нации ислама», но я считаю, что это название несет в себе более глубокий исторический смысл. «Обреченными праведными учителями» мы называем тех, кто посвятил себя идеалам свободы, справедливости и равенства. Они часть тех самых пяти процентов, что есть в каждом обществе, – тех, кто знает правду и хочет во всеуслышание распространять ее без личной выгоды. Ганди был из пяти процентов, Мартин Лютер Кинг-младший был из пяти процентов, Иисус был пятипроцентником. Монахов Шаолиня и их последователей, проповедников даосизма и конфуцианства, тоже можно назвать пятипроцентниками Китая.

В первый раз я посетил Стьюбенвилл как истинный последователь «Пятипроцентников». Семя знаний, которые я тогда посеял, пустили корни. Некоторые из моих учеников, такие как 4th Disciple и Killarmy, впоследствии стали партнерами Wu-Tang. Кому-то повезло дорваться до успеха, кто-то вернулся к жизни бандитов. Можно с уверенностью сказать, что моя первая поездка в Стьюбенвилл была благочестивой. Второй мой визит был полной противоположностью.

1991 год в Нью-Йорке выдался тяжелым. Мой альбом, который я записал под псевдонимом Принц Раким, не приносил достаточно денег, чтобы покрыть мои расходы. Сотрудничество GZA с лейблом Cold Chillin’ тоже не оказалось плодотворным. Мы нуждались в деньгах, одного из моих корешей убили, кто-то пытался замочить меня, поэтому мы судорожно искали способы выжить.

К примеру, Гост дежурил у остановки автомобилей инкассаторов и строил план их ограбления. Или, бывало, мы караулили у домов драгдилеров, убеждая себя: «Когда он сядет в свой “Бенц”, мы приставим пушку к его лицу, угоним его тачку и продадим ее». Ни один из наших планов не сработал бы, но мы были в отчаянии. Поэтому я вернулся к уличным делишкам. Я начал промышлять воровством и смекнул: а ведь я знаю место, где народ не такой прошаренный в этом деле, место, где мы могли бы навести шороху. Так мы и отправились в Стьюбенвилл.

Я занял немного денег у GZA и дал их Госту, который к тому времени сделался уличным торговцем. Я дал ему деньги со словами: «Гост, достань нам все необходимое». Он ограбил одного нашего знакомого – да, времена были настолько отчаянными, и мы выдвинулись в Огайо. В этот раз при мне был портфель, в котором лежал товар, пушка и книга «Уроков», вокруг моей шеи золотая цепь, которую я собирался сдать в ломбард. Мы приехали и очутились в Аду.

Перед тем как мы перебрались в Стьюбенвилл, этот город называли «Маленьким Чикаго». Когда мы там обжились, он стал известен как «Маленький Нью-Йорк». Да, мы зарабатывали деньги и могли прокормить себя, но то были самые темные времена в моей жизни. Тогда я нарушил клятву, которую дал себе. Я никогда не хотел быть наркоторговцем. Мне казалось, что я убиваю собственный народ, но я ступил на эту тропу ради собственного выживания. Я предал себя самого.

Очень скоро неприятности посыпались на нас одна за другой. Наш переезд спровоцировал множество уличных конфликтов. Вскоре мой брат угодил за решетку, вслед за ним туда отправились Dirty и я. Госта подстрелили. Моего ученика Уайза подстрелили. Мы были сломлены. И я предстал перед судом за покушение на убийство.

Меня втянули в конфликт между девчонкой, на которую запал Гост, и бандой ее парня. Однажды вечером я подбросил эту девчонку и ее подругу до дома – Госта даже не было в городе, и чуваки из той банды подкараулили нас на светофоре. Они были уличными бандитами (в те времена такое можно было сказать почти про всех), и вот парень замечает свою девушку в чужой машине и сходит с ума в порыве ревности.

Перед тем как я уехал, сестра дала мне лишь одно напутствие: «Не вздумай похерить мою тачку». Но на светофоре на меня выскочил этот ниггер и начал пинать машину, бить стекла и оставлять вмятины. Девчонки закричали: «Дави на газ, у него пистолет!» Я рванул с места, он пустился в погоню. Я выскочил, оторвался и на некоторое время затих.

Через несколько часов я отвез их домой, но одна из девчонок жила на улице, заканчивающейся тупиком. Она вышла из машины и благополучно дошла до дома, но те ребята устроили на меня западню. Началась заварушка: в мою машину на ходу полетел град выстрелов, я вильнул на тротуар, ниггеры повытаскивали свои пушки и заорали: «Пошел ты на хер!», «Нет, это ты пошел на хер!» В конце концов, все было не так уж страшно – вероятно, под конец на земле лежали шесть или семь гильз, – но из-за этой потасовки на меня повесили обвинение в покушении на убийство.

На самом деле предъявленные обвинения не соответствовали действительности. Произошедший инцидент был актом самозащиты. Я сожалею, что кого-то подстрелили, и мне горестно осознавать свое участие в совершившемся насилии. Я бы мог согласиться на шестьдесят дней, даже на год. Но прокурор захотел прижать меня к ногтю и потребовал для меня восемь лет тюрьмы. В тот момент многое стало для меня проясняться. Во-первых, у меня не осталось иллюзий по поводу несправедливости нашей судебной системы, которая выбирает наказание, несоизмеримое преступлению. Во-вторых, я взглянул на свою жизнь ясными глазами.

Вдобавок ко всему прочему моя девушка забеременела. Я провел в тюрьме тридцать дней и начал размышлять об этом: о том, как вот-вот я стану отцом девочки, о том, как мне придется изменить свою жизнь. Поэтому я дал своей дочери имя Ра-Мекка: «Ра» обозначает меня, Ракима, а «Мекка» олицетворяет священный город, самое важное место, начало всех начал. Она была моим самым великим достижением в жизни, поэтому ее имя напоминало мне, чего я мог лишиться.

Я решил взяться за ум. Я бросил курить, бросил пить, снова принялся изучать «Уроки». Я представлял, как моя дочь будет приходить ко мне в тюрьму на протяжении восьми лет, поскольку не надеялся выиграть дело. Когда за меня заплатили залог, я каждый день проводил в библиотеке и штудировал книги по праву. Я даже наткнулся там на судью и прокурора. При виде меня они брезгливо поморщились, словно думали: «Что этот отброс здесь забыл?»

И вот наступил день суда. Слушания длились три дня и завершились 22 апреля. Под конец мой адвокат вывел меня на трибуну. В каком-то смысле это было самое важное выступление в моей жизни. Все, что я сказал в тот день, шло прямиком от сердца. Я сам обратился к присяжным, в красках рассказал свою историю, дал показания так убедительно, как только мог. Затем коллегия присяжных, в которой был лишь один чернокожий, удалилась в совещательную комнату на два часа, чтобы вынести вердикт. Когда они вернулись, я места себе не находил, живот скрутило узлом. Женщина огласила решение жюри: «Невиновен».

Словами не описать эмоции, захлестнувшие зал суда в то мгновение. Понятное дело, я был в экстазе, но некоторые члены жюри плакали. Пожилая белая женщина и мужчина подошли и обняли меня. В газете даже вышла статья под заголовком «Присяжные встретили приговор Диггза со слезами на глазах». Когда я спустился с трибуны, моя мама сказала: «Это твой второй шанс».

В тот день я собственноручно отвоевал восемь лет своей жизни. До меня дошло: неужели мне под силу привести в порядок собственную жизнь? Отныне я решил вплотную заняться своей музыкальной карьерой. Я вернулся в Статен-Айленд и связался с Tommy Boy Records, но там больше не желали иметь со мной дел. Что бы дальше ни произошло, это должно случиться вне системы. Я осознал, что первым шагом будет перевоспитать себя.

В Стьюбенвилле мы шифровались под разными кодовыми именами. Гост был Моисеем, я был Иисусом – тогда нам казалось это ироничным. Но после суда я вернул себе имя Принц Раким.

Я провозгласил себя Ракимом в одиннадцать лет, когда прикоснулся к свету Самопознания. Я начал называть себя Принцем Ракимом, когда отточил «120 уроков», а затем – Божественным Принцем Ракимом. Когда мне исполнилось восемнадцать и у меня самого было с десяток учеников, я называл себя Божественным Принцем Мастером Ракимом Аллахом. Но, столкнувшись с темной стороной, я утратил эту личность. После происшествия в Огайо и кошмара, в который оно превратило мою жизнь, мне предстояло вернуть себе этот титул. Я должен был воссоединиться с «Пятипроцентниками».

Обыватели, люди несведущие и внушаемые, составляют 85 процентов населения. Те, кто знает правду, но используют ее во зло, составляют 10 процентов. Вы видите эти 10 процентов повсюду, в каждом выпуске новостей, на первых полосах газет. Вы знаете их имена. Масштабы их преступлений растут, боль, причиняемая ими, охватила весь земной шар.

Поэтому, когда люди говорят, что «Пятипроцентники» всего лишь банда, я возражаю и настаиваю на том, что они искатели знания и учителя. Мы нуждаемся в них, как никогда. Наша культура программирует наших детей становиться частью 85 процентов, становиться роботами без тяги к самопознанию. Сегодня быть частью 85 процентов значит жениться, иметь домик в пригороде, три машины, два с половиной ребенка, питаться полуфабрикатами и обсуждать комедийные сериалы десятилетней давности.

Возможно, быть с большинством значит гнаться за «Кадиллаком Эскалейд», «Ролексом» и высоким постом в корпорации, которая при первой же возможности предаст вас. Это значит принимать окружающую действительность без вопросов. Нам нужны свои «Пятипроцентники», люди, которые будут распространять знания среди человечества. Деньги дарят экономическую свободу, но не освобождают сознание от отупляющего вранья и невежества.

Я сам стал глупцом. Моя жизнь со свистом отправилась на дно. В возрасте с одиннадцати по шестнадцать лет я шел по верному пути. Затем в моей жизни появились женщины, наркотики и уличный хип-хоп – я говорю не про хобби, когда вы балдеете дома вместе с друзьями, а жизнь по уличным понятиям с драками, пушками, тачками, золотыми цепями, употреблением и продажей наркотиков.

Я был тем человеком, который открыл путь к просветлению двадцати ребятам. Рассел Тайрон Джонс – впоследствии он станет известен как Ol’ Dirty Bastard – был одним из моих учеников. В Браунсвилле, в Бед-Стай у меня были другие ученики, которые выучили «120». Теперь они сами стали учителями. Но посмотрите на меня теперь: парень, который выучил «120 уроков» еще до тринадцати лет ведет себя как долбанный дикарь. Мне нужно было вернуться к истокам.

В божественном алфавите Z означает «Зиг-заг-зиг»: Знание, Мудрость и Понимание. Именно последняя буква алфавита представляет последнюю ступень сознания. Я начал думать о своем имени, руководствуясь значением букв, а не словом в целом. R-Z-A это значит Правитель-Знание/Мудрость/Понимание-Аллах.

Всю жизнь я петлял зигзагами. Сначала меня занесло в одну сторону, я резко повернул и во время этого маневра чуть не расстался с жизнью. Поэтому я вырулил обратно. Я стал RZA. Раким Зигзаг Аллах. Позже люди начали говорить мне, что я помог вернуть их к жизни. Но в тот год я понял истину: прежде всего следует воскресить самого себя.

Сильные мира сего будут говорить,

что всему виной твоя семья, раса,

прошлое, исторические обстоятельства.

Не верь им. Они не знают тебя.

Обрати свой взор внутрь

и отыщи истинную сущность.

Она прячется там. А затем дай ей имя.

Возвышаясь над суетой
Руководство к самопознанию

Поститесь несколько дней. Ограничьте контакты с людьми. Находитесь в тишине и одиночестве. Вы начнете слышать и чувствовать себя. Вы услышите не то, что в вас вложили семья, общество или история. Вы услышите ту часть себя, которая выше этого и которая всегда с вами, – часть, содержащую частицу Бога.

Не спешите. Современный мир наполняет каждую секунду вашей жизни шумом. Поэтому люди называют Америку Вавилоном – Вавилонской блудницей, Сатаной. Нам пытаются помешать познать истину внутри себя. Поэтому сделайте то, чему современная культура изо всех сил пытается воспрепятствовать: взгляните внутрь себя.

Будьте собой. Просите Господа о помощи, пока из глаз не хлынут слезы. Пусть ваши извилины загорятся от напряжения в поиске ответа. Эта молитва призвана открыть ваше сердце.

Единоборства – это разновидность молитвы, поэтому Дамо обучил монахов кунг-фу, поскольку те уставали и становились сонными, не в силах молиться надлежащим образом. Вот Дамо и продемонстрировал им определенные позы с целью укрепить их тела. То же самое относится к мусульманам. Плохая форма, нездоровая диета – в таком состоянии невозможно молиться. Поэтому пророк научил последователей делать намаз, исламский молитвенный ритуал, который имеет сходство с движениями из боевых искусств (одна разновидность намаза даже похожа на стиль кунг-фу «Дремлющий Ло-Хан»).

Найдите свою форму молитвы и практикуйте ее, чтобы усилить вашу жизненную энергию, восполнить ци, привлечь благо. Изучение «Уроков» и чтение великих религиозных книг – это прекрасная форма молитвы. Что бы вы ни выбрали, не стоит молиться так, словно вы ребенок, ждущий подарков под новогодней елкой. Молитесь, чтобы обрести гармонию с Богом. Делайте это, и ваши молитвы будут услышаны.

Молитесь не ради материальных благ,

Молитесь, чтобы обрести

Гармонию с Богом.

Пятый столп мудрости
Переступая порог храма

Тому, чему мы должны научиться, мы учимся, делая.

– Аристотель

В апреле 1991 года я вернулся в Нью-Йорк, на сей раз ведомый миссией. В зале суда моя мама вдохновила меня идти по правильному пути, и я последовал ее совету. Буквально. Вернувшись на Статен-Айленд, я каждый день отправлялся на длительные прогулки. Я был словно Дамо, который проделал путь из Индии в Китай. Весь май, июнь и июль я проделывал путь из проджектов Парк-Хилл до пристани Статен-Айленда и дальше от Нью-Брайтона до проджектов Стейплтона. Некоторые решили, что я спятил, потому что видели, как я говорил с собой во время этих многочасовых прогулок. Позже я сказал одному из них: «Может быть, я и разговаривал, но не с собой».

Эти прогулки стали для меня разновидностью медитации, которую должен практиковать любой, ищущий мудрости. Вы можете медитировать в позе лотоса – также известной как «королевская поза» – или же просто пройдясь по району. Совсем не обязательно сидеть в одной позе с закрытыми глазами. Медитация лишь значит, что вы сосредоточены на внутреннем «я» с той же силой, что и на внешнем. Наблюдайте за собой, потому что никто, кроме вас, на это не способен.

Как и большинство медитаций, те прогулки по Статен-Айленду служили не для того, чтобы что-нибудь создать, – скорее, они открывали глаза на вещи, которые уже пронизывали остров, вот-вот готовые принять свою форму. Я осознал, чего хотел, что я мог сделать и должен был сделать, а именно – основать записывающую компанию, собрать лучших эм-си, которых я только знаю, и сколотить рэп-группу, подобной которой еще не видывал свет.

Благодаря медитации я увидел привычные вещи в новом свете. Она одарила меня Мудростью, а Мудрость есть свет. Она показывает, как на первый взгляд разрозненные области знания связаны друг с другом. Например, я годами читал Библию. В одном эпизоде, где апостол Петр отрезает мечом ухо раба, я решил, что он, должно быть, занимался боевыми искусствами. Такой филигранный порез под силу лишь очень умелому воину. Однако это была интерпретация истории на буквальном уровне. В действительности меч, вероятно, был метафорой для знания, которым Петр сразил парня. Такое знание отлично подойдет для хип-хопа.

Знания собирались по крупицам – фильм «Шаолинь и Удан», библейские истории, кунг-фу, хип-хоп баттлы, но медитация позволила мне объединить их, увидеть возможности и применить их в своей жизни. Знание пассивно, мудрость активна.

Я осознал, что никто другой не был на это способен, ведь больше никто не обладал таким набором опыта, знаний и друзей. Я записывал музыку с этими парнями уже много лет. Даже когда я выступал под именем Принца Ракима, ниггеры из Парк-Хилл, такие как Метод Мэн, Дек, Рэйквон и U-God, заваливались ко мне, и я продюсировал их материал. Но медитации на Статен-Айленде открыли для меня то, что было у меня перед глазами все это время: самую лучшую рэп-команду в истории.

Когда Дамо медитировал на протяжении девяти лет, ему явился собственный образ из будущего. Дамо из настоящего удивился: «Кто ты?» Образ из будущего ответил: «Я это ты». «Что ты имеешь в виду?» – спросил Дамо из настоящего и услышал: «Я тот, кем ты станешь». Дамо достиг состояния, в котором понял, что время линейно, но жизнь бесконечна. В действительности не существует ни начала, ни конца. Модель пространства-времени представлена четырьмя измерениями: длиной, шириной, глубиной и временем. Но существует и пятое измерение, в котором энергия и свет берут верх над временем. Время лишь ограничивает некоторую часть пространства, но не повелевает им.

Истинный владыка – это сознание. Я говорю об истинном сознании, а не о банальном бодрствовании. Я говорю о сознании, которое никогда не дремлет. Та часть человека, которая осознает собственное сознание. Это неотъемлемая часть вас, которая отражает вашу истинную сущность – часть, связанную с Господом. Именно так, вы выходите с Ним на связь.

Не скажу, что моему взору явилась мистическая сущность, как Дамо, но со мной точно случались моменты предвидения, за которые я очень благодарен. По сей день я уверен, что мне было даровано видение, которое направляло меня в тот год, помогало обходить препятствия, выбирать верные действия и сводить все воедино.

Это было нелегко. Я перебрался на 134-ю Морнингстар-Роуд на Статен-Айленде в двухкомнатную квартиру со своей девушкой, нашей дочкой, Гостом, моим братом Дивайном, братом Борном и сестрой Шерри. Это был первый адрес нашей организации Wu-Tang. Мы с моей девушкой и дочкой спали прямо на полу, расположившись на мате из спортзала. Вскоре сила, более могущественная, чем обладал любой из нас, вдохнула жизнь в нашу группу.

Ее можно было почувствовать в нашем первом разговоре о том, чтобы сколотить группу. Этот разговор спас жизнь Методу Мэну. Я обсуждал нашу будущую группу с Рэйквоном на 160 Парк-Хилл Авеню, здании с нашего первого клипа на песню «Protect Ya Neck». Мы там часто тусили, а еще это было место, где торговали наркотой, – центр жизни и смерти. Я стоял на другой стороне улицы и болтал с Рэйквоном, Деком и парой других корешей о том, чтобы основать группу под названием Wu-Tang Clan. Затем я увидел, как Метод Мэн идет по тротуару.

Я крикнул ему: «Йоу, Шакуан (тогда его знали под этим именем), подойди сюда!» Он направлялся в сторону 160, чтобы купить немного травки. Но, услышав меня, развернулся и подбежал к нам. Через секунду раздались выстрелы – бах-бах-бах-бах-бах! Какой-то парень устроил перестрелку на улице. Поппи, чувак из нашей компании, невинный и славный мальчонка-школьник, упал замертво прямо на месте. Парни, подстрелившие его, были ниггерами из Бруклина, которые враждовали с ребятами из Статен-Айленда. Они целились в Метода. Позже он сказал мне: «Эй, в тот день ты спас мне жизнь, потому что я направлялся прямо к той двери, которую обстреляли».

Это был знак судьбы для всех нас, который позволил мне сделать то, что до меня еще никому не удавалось, – объединить восемь талантливых рэперов под одним знаменем.

Поначалу «Клан» состоял лишь из меня и Госта, хотя остальные тоже считали себя частью команды Wu-Tang и использовали наш особый сленг, но это больше смахивало на уличную банду, чем на группу. Многие из них заключили контракт с моей компанией. Dirty и GZA были моими двоюродными братьями, так что они согласились без раздумий. Метод Мэн и Дек также заключили контракт и стали моими ведущими артистами. Но тем днем на Морнингстар-Роуд я созвал вместе всех братьев и объявил, что отныне нас будут знать как Wu-Tang Clan.

Я подготовил контракты и попросил дать мне пять лет, чтобы вывести нас на вершину. Это были длинные переговоры: с глазу на глаз, лицом к лицу. Я заявил, что мое лидерство не обсуждается. Это должна быть диктатура. Я бы не считал себя самым крутым ниггером в группе, но мне пришлось взять бразды правления, потому что я был самым просвещенным. Самый лучший лидер тот, кто умеет служить. Если вы поистине умеете служить, то вы способны и руководить. Мне кажется, что остальные члены «Клана» смогли увидеть это во мне. Я был немного старше их. У меня была репутация знающего человека, который раньше других вызубрил «120 уроков». На районе меня знали как умного парня, который никому не переходил дорогу. В некотором смысле я служил примером. Даже когда я ввязывался в мутные дела, окружающие видели, что я делал это из-за отчаяния и без злого умысла.

Ребята согласились и подписали контракт. В октябре 1992 года мы записали сингл «Protect Ya Neck» и начали торговать из грузовика «Меркура Скорпио», который принадлежал моему брату. У нас не было никакой поддержки от крупных лейблов, ничего. Только в декабре или январе нью-йоркская радиостанция WBLS поставила наш трек в эфире шоу диджея Кида Капри. Большая часть наших ребят были на Морнингстар-Роуд, упаковывали записи и слушали радио, когда впервые на волнах заиграла наша музыка. Рэйквон – низкорослый парень – подскочил так высоко, что чуть не врезался головой в потолок. Я никогда не забуду этого момента. Наш трек играл на долбаном радио.

После этого я начал ходить на встречи, пытаясь выбить нам предложение получше. Настала пора серьезно заняться музыкальным бизнесом. Я не собирался сюсюкаться. Я вышел на тропу войны с самурайским мечом наперевес и целой армией позади меня – но каждый солдат в ней был мне как брат.

По мере того, как хип-хоп набирал обороты, многие артисты добились успеха, потому что начали устраивать коллаборации с другими знаменитостями. Сегодня нередко можно слышать песню, в записи которой приняли участие пять-шесть независимых звезд с Южного побережья. Но в отличие от нас они не были друзьями детства. Мы же были настоящим кланом, и это сформировало наш подход к бизнесу. Одна китайская поговорка гласит: «Когда планируете на год, сажайте кукурузу. Когда планируете на десятилетие, сажайте деревья. Когда планируете на жизнь, учите людей». Я чувствовал, что мы планировали на жизнь.

К марту 1992 года сингл «Protect Ya Neck» продался тиражом более десяти тысяч копий. Тем самым мы заявили о себе среди воротил музыкального бизнеса. Одного из них звали Стив Рифкинд, глава Loud Records. Он предложил нам сделку, позволяющую членам группы выпускать свои альбомы. Другие лейблы предлагали ни много ни мало 200 000 долларов, но большинство хотели купить группу с потрохами, включая любые сольные проекты участников. Я понимал, что сумма в пару сотен кусков не устроит нас в долгосрочной перспективе. Вместо этого мы заключили контракт с Рифкиндом за малую толику этих денег, но получив свободу сотрудничать с другими лейблами и заниматься сольными проектами.

Заключив договор с Loud, мы решили заменить песню «After the Laughter Comes Tears» со второй стороны пластинки «Protect Ya Neck» на сингл «Method Man». Мы перезаписали «Method Man», улучшили качество и выпустили трек. Сингл разлетелся как горячие пирожки. К апрелю было продано тридцать тысяч копий, что на тот момент стало рекордом для компании Рифкинда. С позиции «настоятеля храма» я решил, что «Клану» будет мудро инвестировать в сольную карьеру Метода Мэна. «Клан» согласился со мной, понимая, что одной этой песни хватило бы, чтобы сделать Метода звездой. Это стало моей главной целью: раскрутить каждого члена Wu-Tang-Clan как самостоятельную звезду. В этом состоял гланвый пункт моего пятилетнего плана.

Успех песни «Method Man» и шум вокруг Wu-Tang привлек к нам внимание других лейблов, одним из которых был Def Jam, лейбл, с которым мечтал сотрудничать каждый рэпер, – олицетворение хип-хопа Восточного побережья. Само собой, мы были взволнованы, когда Трейси Уоплес из отдела по поиску новый артистов Def Jam появилась на Морнингсайд-Роуд, послушала нашу музыку и рассказала о нас основателю лейбла, Расселлу Симмонсу. По правде говоря, он хотел заключить сделку и с Методом Мэном, и с Dirty. Но мне не хотелось, чтобы оба артиста фигурировали на одном лейбле. Мой план заключался в том, чтобы расширить наше влияние, поэтому я связался с Данте Россом из Elektra Records, который фанател от Ol’ Dirty Bastard. Итак, Мэтод Мэн ушел в Def Jam, а ODB нехотя отправился в Elektra, распространяя звучание Wu-Tang по музыкальной индустрии.

Мы закончили работу над дебютным альбомом Wu-Tang Clan под названием Enter the Wu-Tang 36 Chambers. Он вышел в ноябре 1993 года и за первую неделю продался тиражом в тридцать тысяч экземпляров. Производство альбома стоило ровно 36 000 долларов. Я уже не удивлялся этим совпадениям. Это была наша тридцать шестая ступень. После многих лет, проведеных на Статен-Айленде, где мы развивали свои таланты, преодолевая одну ступень за другой, это был наш шанс поделиться своей мудростью со всем миром. Именно поэтому мы выбрали себе имя Wu-Tang Clan, а не Шаолинь. Шаолинь священное место, где не допускаются преступления и насилие. Воины горы Удан были учениками Шаолиня, которые покинули стены храма. Кто-то из них вошел в правительство, другие стали убийцами и бандитами. В некоторых фильмах они хорошие парни, но чаще всего – негодяи. Мне казалось, что мы плохие парни, но мы дарим миру шаолиньские уроки. Пусть Статен-Айленд стал нашим Шаолинем, пришла пора двигаться дальше.

Wu-Tang Clan, как никто до этого, подошли к хип-хопу с позиции боевых искусств: звуки музыки, стиль текстов, агрессивные рифмы, философия. Я думаю, что мы действительно открыли миру новую школу. Но для одного из нас обучение в Шаолине еще не завершилось. Я все еще находился в храме, постигая последние ступени хип-хопа.

Я годами занимался этим, сочинял собственные биты примерно с 1982 года. Мы с моим старшим братом Дивайном были хип-хоп гениями и, в некотором смысле фриками по части электроники. У нас всегда были наши собственные вертушки, эхобоксы, микрофоны, четырехканальные магнитофоны. Все это брало начало из нашей страсти сочинять собственную музыку.

В 1982-м я начинал с винилового проигрывателя прямого привода Technics SL-6. К 1985-му у меня была драм-машина Roland 606, а потом модель 707. К 1988-му я раздобыл свой первый сэмплер, маленькую игрушку от Casio, которая могла сэмплировать лишь две секунды за раз. Я всегда находился в поисках нового оборудования, одалживал, воровал, но делал это не из-за любви к технологиям. Я делал это во имя любви к хип-хопу. Я занимался брейк-дансом, был диджеем, рисовал граффити, был эм-си – словом, занимался всем, что имело отношение к хип-хопу. Пожалуй, это одна из причин, почему прозвище «Аббат» прилипло ко мне. Ведь я был учеником в самых разных сферах.

В определенные моменты обучения хорошо быть сосредоточенным перфекционистом. В некотором смысле я был перфекционистом хип-хопа во всех его проявлениях. В те времена далеко не все хип-хоп продюсеры, а уж известные и подавно, удосуживались глубоко проникнуть во все аспекты хип-хоп культуры. Возьмем, к примеру, Heavy D, отличный платиновый артист, но его биты больше подходят для сиськотрясных дискотек. Afrika Bambaataa, один из отцов хип-хопа, который заслуживает всяческого уважения, но его команда наряжается как клоуны, а музыка была ближе к фанку и дискотекам. Но я чувствовал, что у хип-хоп культуры появляется свое собственное звучание, свой дух, который витал в парках и на улицах. Я хотел стать сосудом для этого звучания.