Текст книги "…Твой Джеймс Дриминг"

Саддам Насиров
«… Твой Джеймс Дриминг»

Информация от издательства

УДК 82-31

ББК 84(2Рос=Рус)

Н31

Саддам Насиров

«…Твой Джеймс Дриминг» / Насиров Саддам. – М.: Де’Либри, 2020.

ISBN 978-5-4491-0647-6

Зачастую жизнь подростка скучна и размеренна. Ты как будто плывешь по течению, без целей, без желаний, без смысла… Такой она была и у Джеймса Дриминга: друзей в школе он не имел, скучные разговоры одноклассников его никак не привлекали, он ничем не увлекался, а просто «существовал». И такая жизнь уже порядком ему надоела. Но все меняется, когда Джеймс, по традиции заходя после школы в местное кафе «У Барри», замечает таинственного незнакомца с кулоном в виде птицы на шее.

© Саддам Насиров, текст, 2020

© Де’Либри, издание, оформление, 2020

* * *

 
Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит —
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить… И глядь – как раз – умрем.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля —
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальнюю трудов и чистых нег.
 
 
1834 г. А. С. Пушкин
 

Пролог

Я считаю, что каждый человек в этом мире имеет право на самоопределение и на то, чтобы посвятить свою жизнь тому, что он любит и хочет сам. Никто не должен мешать поиску себя – друзья, близкие, учителя и особенно родители. Есть много людей, кто слушал других, а не свое сердце, слушал и шел по пути, который протоптали ему другие, а не он сам, а потом, когда эти люди осознавали, что их жизнь – чушь собачья, жалели, что в свое время не спрашивали себя о том, что же хотят они? Но мой друг – Константин не был из таких, и не желал «чужого пути», хоть и его общество мешало этому, как только могло. Он искренне любил то, что любил, хотел то, что хотел, и старался идти по своему пути – тернистому и сложному.

Мне хочется рассказать вам историю удивительного человека, в меру дерзкого, но смышленого и умного не по годам, которому почти везде сулила бы удача, если бы он пошел по «чужому пути», но он никогда и не думал об этом, и всегда выбирал то, что было ему по душе. А по душе же ему были приключения и тяжесть, преследовавшая его на пути жизни. Так вот, случилась эта история какое-то время назад.

Глава первая

Наступило утро понедельника, шла третья неделя с начала учебного года… Проснулся я оттого, что где-то рядом со мной вовсю орал электронный будильник. Я вчера так устал, что ничего не помнил. Полосатая зелено-красная пижама висела в открытом шкафу, а я был в джинсах и серой кофте. Чтобы разобраться, почему я на полу, а не на своей любимой дубовой кроватке с самым удобным в мире матрасом, да и вообще в том, что было вчера, мне пришлось молниеносно быстро сесть и оглядеться. Возле меня лежали учебники по истории, взятые мной из библиотеки, тетради, листки А4 и много-много всего. И тут я вспомнил, что почти всю ночь доделывал проект по Средневековью. Ну, вы сами понимаете, что человеку исключительно миролюбивых мнений писать работу про отрезок истории, где преобладала грязь, чума и бесчисленные войны, дело, скажем, не очень-то и интересное. А историю, все же, я любил. Снять джинсы и кофту мне было лень, и я откладывал этот процесс на «как-нибудь потом, когда закончу». Проект я закончил, но в итоге уснул так.

Утренний свет переливался на бордовых стенах моей комнаты. Мне пришлось подскочить на ноги и начать поиски причины моего пробуждения, а найти его мне надо было срочно. «Почему?» – спросите вы меня. «Да потому что этот чертов будильник не затыкался!» – отвечу я вам. Найти его мне удалось где-то через минуту, он упал с тумбочки и закатился под кровать, оттуда я его и достал. Отключив будильник, я посмотрел на часы, чтобы удостовериться, не установил ли я по своей невнимательности его на время занятий или даже ещё позже. Я выдохнул с облегчением, все было под контролем, ведь до занятий оставалось полтора часа. Скажу откровенно, это было единственное событие, что обрадовало меня этим утром. Чтобы добраться до школы, мне нужно было пройти через Парк Роз, который был возле моего дома, перейти по мостику через Кристаллвотер – речке, проходящей через наш городок, обогнуть «У Барри» и библиотеку «Мир знаний», что в общей сложности составляло минут тридцать или сорок. А если ехать на велосипеде, то можно было добраться и за двадцать-двадцать пять минут.

По логике вещей, после того как я собрал свой оранжево-серый рюкзак, мне нужно было отправиться кушать, но желание лечь и, посмотрев на белый потолок моей комнаты, помечтать, подумать над чем-нибудь подростковым, оказалось сильнее. Я всегда так поступал, когда меня одолевала тоска или мне хотелось уединиться, побыть в одиночестве и подумать. Что-то было в этой белизне потолка, что-то, что завораживало; в моей голове выстраивались стратегии или картины того, что нужно сегодня сделать или ещё бог знает что. Не подумайте, что я болел чем-то, просто привычка детства. «Джеееймс! А, Джеймс! Ты проснулся? Тебе скоро в школу!» – но в этот раз нежный материнский голос, раздающийся из кухни на первом этаже, прервал мои раздумья.

– Сейчас, мам! Оденусь и прибегу!

Через пару минут на кухне мама увидела напротив себя мальчика-подростка. Одет я был в костюм синего, как море на картинах Ивана Константиновича Айвазовского, цвета. Я терпеть не мог этот костюм, возникало ощущение, будто я проваливаюсь сквозь него, а мои родители были без ума, поэтому и пришлось брать (но, по правде говоря, в магазине особо больше ничего и не было). Я уже почти перегнал по росту свою маму и хотел дорасти до метра восьмидесяти, но мои метр семьдесят шесть, видимо, не очень-то и жаждали этого.

– Садись кушать, – указала мама на стул, и мне пришлось подчиниться.

Я сел за обеденный стол, на нем была тканевая скатерть бордового цвета, мама очень сильно любила темные оттенки. Дора Дриминг (так, собственно, и звали мою мать) всегда готовила прекрасно, но в этот раз она явно постаралась, приготовив лучшую версию своего «английского завтрака», и подала его мне. Ещё она подала один кусок так сильно любимого мной медового торта, наверное, чтобы хоть как-то скрасить этот неприятный для подростка день, ведь каждое начало недели – это своего рода небольшой траур. Она налила себе чаю и села напротив меня.

– Ну, как настроение, малыш? Понедельник – день тяжелый? – весело начала разговор мама. – Папа сегодня уехал пораньше, с работы звонили. У них там какие-то неполадки. Так что сегодня позавтракаем без него.

– Ну, хорошо. Почему тебе кажется, что у меня нет настроения? Все хорошо. Обычное утро начала рабочей недели, но если честно, то меня немного чертовски бесит школа, надоедает постоянно приходить туда и притворяться, корчить рожи, будто ты всем рад, да и, скажу честно, я не соскучился ни по кому. Поговорить не с кем, все скучные какие-то, учителя ведут себя, как типичные взрослые, а видеть Рыжуху вообще не могу. Короче, жду каникул.

– Рыжуху? Это кого вы так называете? – с улыбкой спросила мама, а я предпочел не отвечать, продолжая месить содержимое завтрака вилкой. – Почему ты не любишь ходить в школу? Да и тем более учебный год только начался, ты серьезно? Уже устал? – проговорила она, поддразнивая меня. На её лице была улыбка, которую в подобных разговорах мог показать исключительно взрослый человек, и продолжила дальше, но уж с некоторым огорчением она попросила меня озабоченно. – Миссис Науэр сообщила, что ты начал опаздывать. Четыре опоздания за две недели! Ужас… старайся не опаздывать, хорошо?

Я как подросток не мог рассказать всего, что было на моем сердце, ведь сам-то не особо представлял, что же происходит со мной. Наверное, это мог понять только такой же друг-подросток, коих у меня не сказать, что не было, но я не считал никого за друзей, приятели были, наверное, а вот друзей… ну, а насчет мамы могу сказать, что взрослым ведь не объяснишь, что бывают такие периоды, когда настроения нет просто потому что, даже если это твоя мама – один из крутейших и понимающих людей во всем мире.

– Все отлично, мам, просто ещё не привык, что сейчас не лето, а режим сам себя не восстановит, так? Да и я какой-то невнимательный, не переживай, просто период такой, может, чуть позже вольюсь и школьный год пролетит? – сказал я шутливо, чтобы хотя бы как-то оправдаться. Закончив с завтраком и уже допивая чай с медовым тортом, я немного расслабился. Почему-то мои глаза решили глянуть, который час.

«Черт, до звонка осталось 46 минут! А надо успеть собраться, а то опять опоздаю…»

– Мам, я пойду собираться, чтобы не опоздать на уроки, спасибо, завтрак был прекрасным! Люблю тебя.

Поцеловав маму в щёку, я пошел наверх и в ванной комнате, умываясь, посмотрел в зеркало, оттуда на меня взглянул худой юнец, шатен с глазами цвета самого горького в мире шоколада, моя голова была в ужасном состоянии и мне пришлось расчесывать волосы, которые были примерно того же цвета, что и глаза. Я посмотрел на свои мешки под глазами, глубоко вздохнул и подумал: «Черт, откуда они взялась? Бесят уже!» Почистив зубы, причесавшись и проведя все самые обычные дела школьника перед походом в школу, я спустился вниз, подобрал портфель, который уже дожидался меня у входа, схватил легкую куртку и шапку, которую я почти никогда не надевал, и выскочил на улицу. Выйдя из дома, я ощутил для себя что-то новое, какой-то странный и мягкий ветер, что-то загадочное было в воздухе, будто началась новая глава в моей жизни, которая изменит все…

Глава вторая

Я шел вдоль дороги, забыв обо всем, все ещё думая о том, что же поменялось, когда я вышел из дома… а вот и Кристаллвотер. Каждый раз, когда мне приходилось проходить по этому маленькому деревянному мостику через нее, меня поражала её чистота, создавалось такое впечатление, будто она не такая, как другие, будто она живая.

«Наверное, эта река – самое крутое местечко в этом городке, ну, может, ещё и «У Барри», я люблю это место, наполненное атмосферой прошлого века тоже, атмосферой шикарной музыки, классных машин и тех самых кафешек, как у Барри. Классические столики с особым покрытием и металлическим ободком, красные лаковые диванчики… Надо заглянуть туда, как будет возможность», – мысли лезли в голову.

Обычно люди моего возраста любили кататься на роликах или скейтбордах, но меня это не привлекало никаким образом. Я абсолютно не понимал остальных, зачастую передвигаясь на своих двоих или на своем бордовом ретро-велосипеде. Вообще я не очень любил общество своих одноклассников, зачастую не разделяя их интересов, тогда я искал кого-то необычного для нашей школы, кто бы мог составить компанию в любом разговоре. А не только о том, какая команда выиграла чемпионат по футболу или кто вчера обыграл кого-то в компьютерной игре, а про разговоры о драках вообще и речи быть не могло. Понимаете, я хотел чего-то другого и редко говорил с ними, поэтому меня очень часто называли чудиком. Но одноклассники считали меня хоть и странным, но все же другом, а я не особо отказывался от этого звания. Но если говорить про споры или дискуссии, то могу сказать, что многие взрослые не могут переломить себя и где-то принять и понять чужую точку зрения или другой взгляд на мир, не могут воспринимать услышанную информацию из уст собеседника как альтернативную, а в подростковом возрасте уж тем более, когда бурлит кровь и каждый хочет набить кому-то морду или доказать что-то.

Смоллтаун – небольшой городок, поэтому, перейдя через реку Кристаллвотер, я почти добрался до того самого кафе «У Барри»; обогнув его, я свернул налево и через переулки добрался до библиотеки «Мир знаний», а от нее до школы рукой подать. Школа представляла собой заурядное, серое, кирпичное, огороженное небольшим черным заборчиком здание в четыре этажа. Выдохнув и подготовившись к очередному дню, я открыл тяжелую металлическую дверь и вошел внутрь, светлый холл был заполнен учениками, которые сидя на скамейках переобували свою сменную обувь. Я бросил портфель на первой же освободившейся скамейке и услышал знакомый голос.

– О, привет, Вольт! Клевый прикид… для эры динозавров… ах, да, постой… даже тогда он вышел из моды… – своим обычным хитрым голосом сказал Джастин Парлор.

«Да пошел ты, Джастин! Мне наплевать на то, что думает животное типа тебя», – подумал я. Но ничего ему не ответил, порой лучше просто подумать и ничего не сказать, особенно когда ты не желаешь ввязываться в те самые споры и драки. Переобувшись, я пошел по своим делам.

– Здорово, мудила, надеюсь, у тебя есть что– то для меня, иначе я подготовлю тебе свой сюрприз, – угрожающе поприветствовал меня Лиам… разумеется, он намекнул на мой обед…

Вся школа была переполнена разговорами о том, что какая-то футбольная команда-аутсайдер взяла кубок. М-да… очень интересно. Да пошли они все со своими тупыми разговорами…

– П-привет, дру-у-ужище, к-как ты? Сделал проект по истории? Не терпится послушать тебя, – сказал мне Бэн Смит. Хороший парень, но, к сожалению, кроме истории, с ним ни о чем и не поговоришь.

И вот я стою посреди школьного коридора, со своим рюкзаком за плечом, после первого урока, и ищу свой блестяще желтый и идеально чистый, отдающий свежестью шкафчик под номером 62. На самом деле, у нас в школе все шкафчики были желтого цвета, руководство школы считало, что это принесет в школу что-то светлое и ученикам будет приятнее, но через пару лет почти все шкафчики оказались в отвратительном состоянии: оплёванные, помятые и грязные (ученики хранили в них бог знает что), кроме моего и ещё нескольких, просто я слишком бережно относился к доверенной мне собственности и она благодаря этому была в отличном состоянии… Хоть я и относился к нему бережно, мне никогда не нравился этот шкафчик, а единственным его плюсом было то, что он был сверху. На самом деле «мы не ценим то, что имеем, пока не потеряем», и этот шкафчик ассоциировался у меня с ненавистными мне уроками и глупым, неинтересным времяпровождением, хоть я и прятал в него иногда разные вкусняшки, чтобы порой перекусывать (но и их у меня умудрялись забирать). Конечно, были школьные предметы, вызывающие к себе неподдельный интерес. Но в основном любовь к предметам мне привязали учителя, которые полностью посвящали себя и жизнь своему уроку. Миссис Науэр, являющаяся классным руководителем, была таким учителем. Она очень сильно любила свой класс и при случае чего старалась не вызывать родителей, предпочитая поговорить и все обсудить с учеником наедине. Её психологические возможности были на таком высоком уровне, что я порой задавался логичным вопросом: «Почему миссис Науэр по профессии не психолог?» Вся школа, от обычных первоклашек до директора школы, любила нашего классного руководителя и глубоко уважала её за трепетное отношение к своим трудам и профессиональные способности, присущие только ей.

День в школе прошел в обычном русле, даже считая то, что Лиам Бойл «Бык» со своей компашкой наглых тупиц все-таки забрал мой перекус. Когда я, после четвертого из предстоящих семи уроков, доставал из шкафчика свой сэндвич с яблочным соком, которые ещё вечером положила мне в сумку мама, он сильно ударил меня в плечо в ответ на то, что я решил, что очень голоден и попытался их «отшить».

– Может, не стоит сегодня забирать мой обед, не? Блин, парни, отстаньте от меня, я правда голоден…

– Да ты охренел, Вольт! – сказал он мне и толкнул, да так сильно, что я впечатался в свой шкафчик, наверное, эта вмятина до сих пор на том же месте. На самом деле, компашка была не его, а он выполнял «вспомогательную» функцию, или как принято говорить в народе, «шестерки». К сожалению, в началке Бык не обрел друзей, ведь мало кто мог говорить с человеком, с детства ведущим разговоры про драки, ставки, алкоголь и все такое. Буквально все его диалоги заключались в этом. Противостоять его физической силе мало кто пытался, ведь внешне сильный, тогда зачем лезть в драку? Махал кулаками он по черт знает какому поводу, точнее, ему повод-то не был нужен, это и оттолкнуло от него многих. Бык был заурядным задирой, и учителя для него ничего не значили, срывать уроки было обычным делом для него, наверное, в кабинете директора он проводил времени гораздо больше, чем дома. К сожалению, такие, как он, в большинстве своем вырастают в опасных для общества людей, но какой-то процент из них все же одумывается, и эта часть становится нормальными людьми. Я ещё тогда был уверен, что так на него влияют друзья, ну или его босс с таким же «шестеркой», как он.

2

Лиам был таким с самого детства, уже в началке Лиам ругался матом, порой дело доходило до того, что он даже кусал нас, толкал и смеялся над нами, поэтому его всегда игнорировали. А ещё он очень сильно любил бить людей головой до синяков, оттуда и его кличка. Чуть позже Бык обзавелся Карлом Аткинсоном, грузным брюнетом, которого другие (разумеется, когда его не было) называли Фуней, который был их «боссом» и заводилой всего. А называли его так, потому что он часто «фунял» от удовольствия, которое захватывало его от головы до ног, когда их компашка колотила какого-нибудь дохляка. Чуть позже к ним добавился худощавый, но богатый Марти. Марти считал, что у него есть настоящие друзья, которые дружат с ним из-за его личных качеств (хотя он был тем ещё моральным уродом), но на самом деле, Марти был им нужен только из-за денег, на которые он покупал своим «друзьям» все что угодно. А где они сейчас? Карла признали психом и теперь он в психиатрии доживает свои дни… а Марти сидит в местах не столь отдаленных за многочисленные преступления, родители же его отвернулись от сына… Впрочем, это не меняет того, что эти трое были теми ещё ублюдками. Эти трое были «ровными пацанами» и любой атрибут твоей одежды, такой, как, к примеру, розовый цвет у парня, узкие штаны и то, что «не должно быть у любого нормального человека», пирсинг, перекрашенные волосы и вообще все что угодно, чтобы было «не таким, как у всех», бросало их в ярость. Ребята буквально кипели от подобного «говна» – как говорили они.

Как пример, однажды в четвертом классе к нам пришел новенький, по-моему, его звали Джон. И в среду первой недели сентября, когда весь класс покидал школу после уроков и Джон выходил из школы, бурно разговаривая на какую-то тему, шутя и играясь с Мэри – прекрасной голубоглазой блондинкой, которая нравилась абсолютно всем в нашем классе, исключением не был и Бык, который следовал в компании своих двух друзей-придурков. Будь бы Джон и Мэри быстрее, может, они бы успели, но в тот день судьба решила распорядиться другим образом. Бык разбежался и ударил головой в спину Джона, тот, потеряв равновесие, рухнул на мокрый асфальт после дождя, рухнул он под ужасающие крики Мэри.

– Ч-что… с-случилось, дружи… – не понимая, что происходит, и пытаясь встать, хотел спросить Джон.

Но его уже и так поднимали. Фуня и Марти взяли за под мышки, а Лиам ударил мальчика кулаком в лицо, попутно спрашивая: «Как оно!? Как оно, а, урррод!? Тебе нравится, кусок говна?!» – очевидно, что этот чел был не в себе.

Мэри убежала в слезах домой, а весь класс стоял замерев, никто не мог шелохнуться или как-то помочь бедному Джону, который словно боксерская груша заваливался то в одну, то в другую сторону, от Марти до Фуни и Лиама, которые посыпали его ругательствами и били то по ногам, то по туловищу, то по голове. Когда он уже без сил упал, его оставили. «Валим, он же сейчас сдохнет!» – скомандовал Карл, и они убежали от бедного мальчика. Белая рубашка Джона окрасилась в кровавый цвет, нос был полностью разбит, и выдран комок волос, а на лице был огромный плевок с соплями, который на прощание оставил Марти. Всем классом мы отвели его в медпункт, откуда он и отправился в больницу.

– Говнюку ещё повезло, – потом сказал Бык. – надо было вообще его налысо постричь. Лиловый цвет для конченых говнюков.

– А ты хорош! Успехи делаешь, друг! – сказал Фуня.

Бык покраснел от восхищения, ещё бы, его похвалил эталон!

Да! Все дело было в долбаном цвете волос! Неужели это бесило их так?.. или все же все дело было в Мэри? Кто знает? Кто знает?..

Лиаму и компании все сошло с рук, их отправили на «каникулы» на недельку, потому что в школе никто не хотел иметь дела с отцом Быка, Марти был богат, а у Фуни была пьющая мать и такой же отчим, а исключать их боялись тем более, ведь это же может испортить статус школы (кому вообще нужен мальчик, избитый из-за длины и цвета волос?) Через пару дней в школу пришли родители Джона и забрали документы, после этого их в нашем городе не видели…

3

По слухам, его мать (Лиама) сильно болела, как только он родился, грубо говоря, пошли осложнения, умерла она, когда ему было чуть больше года, а отец после этого стал избивать и ругать Лиама что есть мочи за любой, абсолютно любой проступок. Мистер Бойл обвинял в смерти жены сына, впал в депрессию и стал наркоманом.

А ещё я запомнил момент из детства, точно не помню, в каком же классе это случилось, но Лиам избил Фредди за то, что тот назвал Лиама придурком, в ответ на что Бойл отобрал у него телефон и начал громко кричать и смеяться, читая его переписки. Личные переписки. Повторюсь, я точно не помню, что там было, но помню то, что Бык избил его очень сильно, на лице бедного мальчика не было живого места, и как потом сказал врач: «Ещё бы пару сантиметров, и Фредди мог бы остаться без глаза». Тогда родителя Лиама вызвали в школу, и когда же мистер Бойл появился в конце учебного дня у ворот школы, он принялся незамедлительно избивать Лиама на глазах у всех.

– Мелкий ублюдок! Позорище! Да я из тебя все кишки выпущу, мразь! – орал папаша, лупя своего сынка. Он ещё даже не вошел в кабинет директора и не видел пострадавшего, но бил папаша своего сына с такой силой и ругательствами, что это было ужасно слышать, а когда они вошли в кабинет, то все только ухудшилось. Помню, как маленький я слышал отчаянные крики и вопли Быка через дверь кабинета. В тот момент я подумал, что так ему и надо, и ушел как ни в чем не бывало. И через какое-то время после разборок между родителями пострадавшего и отцом Лиама, первые решили не судиться с Бойлами, в конце года Фредди перешел на домашнее обучение, так как родителей «не удовлетворяли условия обучения и учителя».

Прошло с тех событий немало лет, но Бык стал ещё хуже, этот позор и та боль, что он испытал перед всеми нами, явно сильно повлияли на его психику и в целом на него. Как я думаю сейчас, он хотел подружиться с людьми, а не иметь тех, кто был с ним. Лиам был умнее, чем нам казалось, и знал, что «дружат» с ним исключительно из-за пользы, и это тоже обижало его. Парню просто нужен был толчок для того, чтобы он стал полноценным членом нашей школы, но никто не спешил давать ему этот самый толчок, а сам он никак не мог завести каких-либо приятельских отношений с кем-то из нас. Все просто боялись.

«Ну, тут ничего не поделаешь», – подумал я, отдав свой обед, желая не увеличивать разборки и получать ещё и по лицу. После уроков я вышел из школы и тихим шагом, потирая свое плечо, на котором, видимо, появился синяк, направился к берегу Кристаллвотер. Обычно там, под звуки воды, двигающейся по своему течению, я приходил в себя, спокойствие реки успокаивало меня. Сев на берег, я задумался: «Как же круто было бы поменять что-то в моей жизни, попутешествовать, что ли, или хотя бы хоть как-то выйти из зоны комфорта. Эх, да ещё и этим летом никуда не ездили, ведь папа был слишком занят и обещал, что следующим летом мы обязательно куда-нибудь, да поедем, а мне бы пока поискать варианты, куда бы мне хотелось и поговорить с ними, уверен, что они прислушаются ко мне». Пахло свежей травой, небо темнело, завыл ветерок – начало осени давало о себе знать. Мне нравилась такая обстановка, хмурая, невзрачная, когда солнце прячется за облаками и наступает такое ощущение, будто вот-вот пойдет дождь, но его нет. Гулять при такой погоде – нечто прекрасное и особенное.

Я захотел моего любимого чернично-молочного коктейля, который делался исключительно в кафе-закусочной «У Барри». Эти черно-белые плиты, красные стены тех же оттенков, сразу же у входа тебя встречает музыкальный аппарат тех времен, доставшийся Барри от отца, который раз за разом проигрывает музыку той эпохи: Битлз, Фрэнк Синатра, Чак Бэрри, Роллинг Стоунз и так далее, делает он так лихо, что некоторые посетители невольно пускаются в пляс, высвобождая все, что накопилось за день, а Барри-то и не против, из кухни всегда доносятся приятные носу запахи, чаще всего ненавязчивый корицы и горячего шоколада, постеры и плакаты тех времен, черт возьми, как же это круто! Знаете то чувство, когда можно определить, любит ли человек свое заведение по его действиям, убранству в кафе и той атмосфере, что там царит? Так вот, Барри Пэндер обожал свое творение от всей души. Как же я любил это кафе… возле кафе-закусочной всегда в рабочие дни стоял черный «Форд Мустанг» 1965-го года выпуска – машина, являющаяся объектом огромной гордости Барри – владельца и по совместительству работника заведения. Я открыл деревянную скрипящую дверь и вошел внутрь, в этом месте даже у такой вещи, как скрипящая дверь, был свой исключительный шарм. Я нередко заходил узнать, как у Барри дела и полюбоваться на это изобилие вещей прошлого.

Я захожу, в ноздри сразу влетает характерный запах корицы и шоколада, наступая на плитки, ты как бы ходишь по шоколадным кусочкам, сразу же Фрэнк Синатра напевает «Странников в ночи». А Барри Пэндер стоит в типичном для того времени желтом костюмчике.

– Привет, как дела? Со школы? Угостить чем-нибудь вкусненьким? – спросил у меня Барри. Это добродушный невысокий и в меру упитанный мужчина средних лет, но уже с небольшой сединой в волосах. Он протянул мне шоколадный кекс с кремовой начинкой. Кто откажется от подобного лакомства? Если честно, не знаю, как поступили бы вы, но я ни сейчас, ни тогда бы не оказался от столь приятного подарка. Вообще-то владелец всегда угощал своих друзей, он был не таким как все, обычно взрослые считают, что общаться с детьми или с подростками – пустая трата времени. А для Барри все были равны, такое можно редко обнаружить во взрослых людях. Этот хороший человек повидал многое в жизни и считал, что глупым можно быть и в 40 лет, а умным и в 15. Поэтому я иногда советовался с ним по своим мелким делам, а он, в свою очередь, всегда слушал с интересом и делился своим опытом, попутно рассказывая истории из жизни.

– Спасибо, все хорошо. Да, со школы, день прошел как-то мееедленно, наверное, потому что я только привыкаю. – Сказал я с улыбкой, протягивая деньги за кекс.

– Что ты? За счет заведения, малыш! Насчет школы не переживай, чуть позже привыкнешь, – отнекиваясь от денег, проговорил с улыбкой Барри.

Поблагодарив мистера Пэндера, я заметил, что миссис Пэндер сегодня отсутствует на своем месте, и спросил:

– Прошу прощения, Барри, а где миссис Пэндер? Я вчера её видел, когда она уезжала на фургоне вашего кафе, вроде бы все было хорошо. Надеюсь, что ничего не произошло?

– Да нет, просто утром температура поднялась, переработала вчера. А ты что так поздно гуляешь? – он дружески потрепал мои волосы.

– Ладно, слава богу. Передайте ей приветствие от меня и можно мне ещё чернично-молочный коктейль?

– Конечно, держи. Удачи.

Попрощавшись и оплатив коктейль, я направился к своему столику и мягкому ламинированному диванчику, где обычно и сидел. Сидел я там, потому что оно располагалось в самом углу, и из окна вид открывался прекраснейший, да и я не очень любил, когда люди смотрят на кушающего меня, грубо говоря, это место идеально подходило для моих запросов. Но в этот раз на моем месте я увидел странного парня, примерно моего возраста, имеющего русые волосы средней длины, в красно-черном клетчатом пальто, в точности как у дровосека, в рваненьких джинсах, прекрасно подходящих под пальто, и в черных ботах, сильно похожих по своей форме на берцы. А ещё я обратил внимание на птицу, что висела на его шее, она была то ли из железа, то ли из серебра. Этот парень задумчиво и с грустью смотрел в окно, доедая свой сэндвич. Не скрою, он вызвал неподдельный интерес у меня, а я даже не понял почему. Хотя, может быть, потому что Смоллтаун очень маленький городок, ведь не зря же его так назвали? Это город, в котором все давно уже знают друг друга, а парня этого мои глаза видели в первый раз. Но из-за того, что я порядком подустал, решил сесть за другой столик и скушать свою еду там, а позже я пошел домой.

Примерно через пару минут я подошел к деревянному мостику через Кристаллвотер, на берегу реки не было практически никого, я не умел плавать, но хотел, когда-то поборов свой страх, броситься в воду и покорить её себе, от одной только мысли у меня захватывало дух. Но пока мне оставалось только вглядываться в её глубину, воображая, что же там может находиться. Перейдя по мосту через реку и пройдя через Парк Роз, я не спеша приблизился к дому, стремительно поднялся по ступенькам и вошел. После того как входная дверь распахнулась, мой нос услышал приятный запах еды. Мама давно уехала на свою работу – в единственный кинотеатр Смоллтауна, находящийся на другом конце городка, но не забыв приготовить запеченную курицу с картошкой. Все, как мне нравилось. Ох… как же я обожал время, когда ты остаешься дома один и можно наслаждаться жизнью по полной, тебя никто не станет заставлять выполнять работу по дому, выбрасывать мусор и тому подобные дела. Напротив, весь дом остается в твоем распоряжении. Вольность и свобода одурманивают, но что делает обычный подросток, придя из школы? Конечно же, игры, просмотр фильмов, возможно сериалов, или просто выбирает лечь и приятно после тяжелого дня поспать, не мешая никому. Моя спина постоянно напоминала мне, что ночь я провел на полу, поэтому я решительно поднялся на второй этаж и прилег на свою кровать, достав свой телефон, чтобы посмотреть фильм. Но я помню только то, что начал его смотреть, остальное как в тумане. Я уснул. Не знаю почему, сны снились мне очень редко, но когда снились, в них что-то было, они предупреждали меня о чем-то. Бред, правда?

Когда в следующий раз я открыл глаза, то ещё долго не хотел просыпаться. Очевидно, что я переспал и плохо чувствовал себя, ничего не мог воспринимать адекватно. В голове было что-то вроде: «Кто я? Где я? Какой сейчас год?» и тому подобные вопросы. Через приоткрытое окно в комнату проникал багровый свет – это был закат, я очень сильно захотел полюбоваться красотой природы и по этой причине встал на ноги, надел свои мягкие бархатные тапочки и подошел к окну – вид алого заката поражал. «Природа в её исконном виде – это лучшая красота мира. Сколько же в этом эстетики…» – думал я, на большее мой мозг был не способен. Отойдя от окна и придя в себя, но не до конца, лениво пошел умываться, а потом все так же лениво спустился на первый этаж. Отец готовил стол к ужину, и по кухне разнесся запах, который усилил мой и без этого неслабый аппетит, ведь последнее, что я ел – кекс и чернично-молочный коктейль в «У Барри».