Текст книги "Полночная жара"

– Ну, хорошо. Кстати, вы так и не сказали мне, что же было в том, первом конверте?

– А вы и не спрашивали, – ответила она и вышла из кухни.

– Мне казалось, вы были слишком взволнованы, чтобы говорить об этом. Я боялся, что если начну давить на вас, то вы решите вообще отказаться от моих услуг и от встреч со мною. А этого-то мне хотелось меньше всего. Думаю, что сейчас настал подходящий момент, не так ли?

Бриджет споткнулась о край персидского ковра, виновато улыбнулась и продолжила путь. В гостиной она достала из портфеля злополучные конверты, вручила их Эндрю и опустилась в большое кожаное кресло. Он сел в такое же напротив. Вся мебель в ее жилище, похоже, была верна не одному поколению и являлась олицетворением домашнего покоя. Прикасаться к любой вещи здесь было так же приятно, как надевать любимые комнатные тапочки после долгого рабочего дня.

– Великолепная комната, – заметил он, раскладывая содержимое конверта на коленях. – А камин действует?

– Конечно, хотите, я разожгу его?

Хотел ли он видеть блики огня на лице Бриджет? Сейчас это был предел мечтаний!

– Давайте, я сам займусь им.

– Займитесь, – улыбнулась она.

Он разжигал огонь в камине, не догадываясь о том, какой пожар уже устроил в ее сердце. Да и у него оно пылало все сильнее с каждой минутой. Казалось, этот огонь способен охватить все вокруг. Неужели она не видит этого? Вскоре в камине запылали дрова.

– Как в сказке, – нежно сказала Бриджет.

Отсвет огня преобразил комнату и создал интимную обстановку. Эндрю чувствовал, что должен взять себя в руки, иначе невозможно будет работать. Да и мог ли он позволить себе что-то, когда она так встревожена из-за этих проклятых бумаг?

– Пожалуйста, камин пылает, – сказал он, возвращаясь в кресло и вздыхая. – Жаль, что мы не можем сжечь в нем все эти бумаги и уничтожить заодно все недоразумения, подозрения, страхи.

– Но мы же именно этим и должны заниматься! – напомнила ему Бриджет.

– Красивая женщина, отличный повар, да еще и логик! Это уже слишком! – усмехнулся Эндрю и принялся читать бумаги. – Ничего себе, – наконец пробормотал он, просмотрев все страницы, и поднял глаза. – Вы понимаете, что это?

– Думаю, что да, – кивнула она. – Это материалы к законопроекту, который предполагает введение налоговых льгот для некоторых отраслей промышленности.

– Именно. Но это документы, которые до поры до времени должны храниться за семью печатями. То есть о них могут знать только специалисты-разработчики, глава правительства, в общем, довольно узкий круг лиц. Содержание нужно долго проверять, анализируя возможные последствия принятия такого закона для экономики страны, а может быть, и мировой экономической политики. Промышленники, узнай они об этих бумагах, просто скупили бы голоса избирателей в нынешней предвыборной кампании и привели к власти того, кто заинтересован в разработке данного законопроекта. А потом, естественно, предъявили бы ему счет.

– Я так и поняла, – прошептала Бриджет.

Она съежилась в кресле и обхватила колени руками.

– Так, так, – повторял Эндрю, перечитывая страницы вновь. – Это служебные записи, для внутреннего пользования. Скорее всего, эти бумаги предназначались для работы специального комитета. Даже я не должен видеть их.

– Но вы видите, – сказала Бриджет.

Она отвернулась и внимательно смотрела на языки пламени.

– Да, вижу. Если бы я был работником одной из компаний, о которых идет речь, я бы знал, что дальше с этим делать. Я бы нашел покупателя на эту информацию и очень дорого продал бы свой голос гражданина.

– Таким образом, все может быть обыкновенным обманом? Вся эта предвыборная борьба, лозунги, разговоры о чести. Зачем тратить деньги на агитацию, легче покупать друг у друга информацию. И все…

– Обман – это оружие политиков, – вздохнул Эндрю, складывая бумаги в конверт.

– Что вы собираетесь теперь делать? – Бриджет внимательно смотрела на агента национальной безопасности.

Эндрю был зол, но понимал, что у Бриджет есть больше оснований волноваться и даже злиться. Она работала на Кларка. И попала в ловушку. Ей необходимо было принять решение: играть не по правилам или стать доносчиком.

– Сначала, – он говорил, тщательно подбирая слова, – я должен посмотреть, что находится в других конвертах. Я так понимаю, что они должны были быть отправлены по различным адресам. Пять конвертов, пять городов, пять избирательных округов. Может быть, они содержат копии этой служебной записки?

– Вы уверены, что мы можем вскрыть их? Не будет ли это нарушением закона? – заволновалась Бриджет.

– Нет. На них еще нет печатей. Это развязывает нам руки.

– Мне даже смотреть на это не хочется, – фыркнула Бриджет.

– Тогда закройте глаза и не смотрите, – ответил Эндрю жестко и открыл второй конверт, третий, потянулся за четвертым. – Чистые листы, – выдохнул он, – здесь только чистые листы.

Бриджет продолжала грызть большой палец.

– Я не понимаю, зачем тетя Памела отправляла куда-то чистые листы?

– А слова «это тест» не кажутся вам знакомыми? – спросил Эндрю, внимательно глядя на нее.

– Тест? Но для кого это тест? – заволновалась Бриджет.

– Я не знаю. Тест для системы поставки корреспонденции? Тест для вас? Расскажите мне еще раз о сегодняшнем визите госпожи Кларк. Шаг за шагом, аккуратненько припомните все, что она говорила или делала до того, как ушла.

И хотя Бриджет уже рассказала ему о сегодняшнем визите Памелы в офис все до мельчайших деталей, она опять повторила свой рассказ, не забыв упомянуть о самолетике, который пустила госпожа Кларк через всю комнату.

– Хорошо, – сказал Эндрю. – Значит, миссис Кларк пронесла конверты именно в ваш кабинет, никого другого не попросив их отправить. Вам не кажется это странным?

– В самом деле, – удивилась Бриджет. – Она могла отдать их Энн. Или кому-нибудь еще. Вовсе не обязательно было нести их ко мне.

– Та-ак, – продолжал Эндрю, начиная понимать. – Она отвлекла ваше внимание, пустив бумажный самолетик. Вы ведь следили за его полетом, правда?

– Правда, – сказала Бриджет, кивая. – И все-таки это был очень короткий полет. Возможно, я отвлеклась буквально на несколько секунд.

– Но ведь она сидела на стуле в непосредственной близости от рабочего стола. Ну, того самого, с прикрепленным «жучком». Ей бы потребовалось всего несколько секунд, чтобы установить его.

– Вы думаете, именно она поставила «жучок» на мой стол?

– Это один из вероятных вариантов… И в то же время мадам вернула ваши ключи, тихонько подбросив их у стола Энн в приемной.

– Нет, – возразила Бриджет. – Зачем ей надо было брать мои ключи?

– Послушайте, если Памела Кларк именно та, от кого поступил первый конверт, который не был отправлен, она должна была за ним вернуться. Понимаете? Она вчера была у вас в офисе?

Бриджет задумалась и прошептала:

– Я не знаю. – И вдруг вскочила. – Подождите, была! Да, точно, она была! Энн сказала мне, что заходила миссис Кларк, причем тогда, когда я уже вышла. То есть именно в то время, когда я пыталась заставить вас обратить на себя внимание…

– Вы брали машину или шли пешком?

– Пешком. – Она задумалась. – Да-да, я уверена. Я шла пешком.

– А где были ваши ключи?

– Точно не помню, – проговорила Бриджет, пожав плечами. – Возможно, в моем столе, потому что они мне нужны, чтобы открыть офис. В ящике стола… Нет, точно, они лежали на столе, а не в ящике.

– И каждый имел к ним доступ?

– Выходит, что так…

– Хорошо, давайте плясать от этого. Ваши ключи находились там, где вас не было, и кто-то ушел с ними. Логично?

– И вы допускаете, что их взяла Памела? Вы этого не сказали, но ведь подумали, не так ли?

Эндрю внимательно посмотрел на нее.

– Если она и взяла ключи, то потому, что искала конверт, который, предположительно, должен был быть отправлен на прошлой неделе. Вы командуете в офисе, Бриджет. Ей известно, что вы за всем следите. То, что она выбрала вас для проверки, было абсолютно верно, потому что Энн или кто-либо другой, вероятно, сделали бы отправление вовремя. Логично? Она искала конверт, по крайней мере, некое свидетельство того, что письмо не отправлено.

– И она его нашла? Я имею в виду конверт. Я не хочу называть его свидетельством.

– Скорее всего, она его видела. Именно поэтому миссис Кларк принесла сегодня фальшивые конверты. Ей необходимо было узнать, что вы с ними сделаете.

– Кажется, это называется следственным экспериментом, не так ли?

– Точно. В данном случае охотятся за нами.

– Вы говорите это серьезно?

– Более чем, – вздохнул Эндрю.

– Этого просто не может быть! Я не хочу нового политического скандала. Теперь, когда вы все знаете… Господи, я рассказала вам все только потому… потому…

– …Потому, что вы хотите, чтобы я гладил вас по головке и говорил, что все будет хорошо. Извините, золотко, но этого не будет. Сокрытие данной информации – почти то же самое, что разглашение государственной тайны. Я не смогу об этом промолчать.

– Нет, я не этого хотела. Господи, что же делать? Но вы же не уверены, что это была Памела Кларк?

– Ну, это мог быть и сам мистер Роберт. Кто из них хуже? О, подождите, я знаю, это могли быть они оба. Как вам такой расклад?

– Я не верю в такое! Только не дядя Роберт. Он честный. Он действительно абсолютно не амбициозный. Если бы не тетя Памела, он вряд ли вообще стал бы выдвигаться, поскольку счастлив и без политики…

– Действительно? Я этого не знал. Значит, это его жена устроила кутерьму с выборами? – Эндрю замолчал.

– О чем вы думаете? – схватила его за руку Бриджет.

– Ни о чем, – ответил он.

Эндрю понимал, что пришло время замолчать, оставив свои мысли при себе. Что можно было еще сказать ей? Он думал о том, что ее дорогие тетя Памела и дядя Роберт планировали продать услуги будущего премьер-министра тому, кто предложит самую высокую цену.

4

На следующее утро, едва Бриджет успела переступить порог собственного кабинета, как Энн устроила ей допрос. Причем она с такой скоростью ринулась ей навстречу, что едва не сбила с ног.

– Ну, говори же! Кто он? Где ты с ним познакомилась? Может, у него есть брат примерно моего возраста? Хотя бы двоюродный. Я согласилась бы и на это. Мы бы сразу завели с ним маленького… – тараторила секретарша – Идеальный генофонд! Так ты откроешь секрет, где берут таких мужчин? Кстати, если когда-нибудь ты соберешься его бросить, то не забудь предупредить, я подберу этот эксклюзив с радостью!

– Может, ты все-таки замолчишь? – Бриджет попыталась остановить ее словесный поток. Она бросила сумочку на стол и рухнула в кресло. – Прости, Энн, у меня была трудная ночь.

Но Энн не из тех, кто быстро отступает, поэтому она тут же уточнила:

– Что ты имеешь в виду, говоря «трудная ночь»?

Чтобы прекратить расспросы, Бриджет перевела разговор в деловое русло.

– Скажи, что у нас с газетами? – спросила в свою очередь она, делая вид, что интересуется прессой и публикациями. К счастью, газеты доставлялись в офис каждое утро исправно. – Ты уже все проверила? Есть что-нибудь интересное для нас? Может, надо отправить пресс-релиз до следующего выпуска? Ничего про нашего босса?

– Нет, ничего. Хотя есть кое-что про миссис Кларк. На странице со сплетнями о высшем обществе. Она засветилась где-то в неположенном месте или что-то в этом роде. Какая-то очередная пакость, но фотография прекрасная. Памела как всегда великолепна.

Бриджет не собиралась ничего говорить Энн, но раз уж она сама заговорила о тете Пэм…

– А она вчера была у нас.

– Да. И что же?

– Ничего. – Бриджет принялась листать первую попавшуюся газету. – Это уже во второй раз за последние несколько дней. Я думаю, ты помнишь, она приходила и позавчера…

– Да? Ах, да. Теперь я вспомнила. Тебя как раз не было. Она еще попросила разрешения позвонить из твоего кабинета. И мне пришлось открыть его ей. Я же не нарушила инструкцию? – заволновалась Энн.

– Успокойся, какая там инструкция, что ты говоришь? – притворно рассердилась Бриджет.

Но сердце ее заколотилось. Совпадение было полным.

Значит, Эндрю все просчитал правильно. Памела побывала в ее кабинете. И ключи при этом находились на столе. Бриджет понимала, что надо срочно разыскать агента и сообщить ему об этом, но душа ее сопротивлялась.

– Ну, ладно, хватит лирики, надо готовиться к вечеринке, – сказала она секретарше.

– Всю неделю нам придется ломать голову, как продать тарелочку с парой сандвичей как минимум за тысячу фунтов. Сандвичи должны быть из золота и посыпаны бриллиантами. Что же придумать, чтобы господа присутствующие захотели опустошить свои кошельки? Может быть, предложить им забрать что-нибудь в качестве сувенира?

– Это ерунда, конечно, – сказала Бриджет. – Хотя, знаешь, у меня появилась одна идейка. В этот раз мы не успеем ее воплотить, но в следующий…

– Ты хочешь, чтобы они забирали с собой грязные тарелки в качестве приза за приятно проведенный вечер? Что ж… По крайней мере, посудомойки скажут тебе огромное спасибо.

– Нет же, – не оценила ее шутку Бриджет. – Мы могли бы действительно подарить каждому гостю по красивой тарелке с символикой предвыборной кампании или с датой банкета, например. Как ты думаешь?

– Я думаю, что прошлой ночью тебя мучили кошмары.

– Нет, я серьезно. Ну ладно… Ты расписала, где кто будет сидеть?

– Да, – ответила Энн и показала на свою голову. – Не поверишь, но помню весь план до мельчайших подробностей. Я же устраивала такого рода банкеты миллион раз. И с премьер-министром, и без него, и с его женой, и без нее…

– Тогда скажи, где сижу я. И зарезервируй для меня два места. Я буду с гостем, – сказала Бриджет.

– Ты с гостем? А как насчет тысячи фунтов стерлингов за пару его сандвичей?

– Я сама могу внести благотворительный взнос. Думаю, тогда проблем не будет.

– Договорились. Только чтобы этим гостем был Эндрю Джеймс. И чтобы я сидела с вами за одним столом. Даже, если хочешь, я могу частично оплатить его ужин. Уверена, он стоит каждого пенни. Мне не жалко на него потратиться.

– Тебе выписали гормоны? – спросила Бриджет и рассмеялась. – У тебя, по-моему, избыток эстрогена?

– Давайте не будем обсуждать мои личные проблемы! – сказала Энн, гримасничая. – Может, у меня как раз их недостаток.

– У вас с Джоном какие-то проблемы?

– Не хочу о нем говорить. И слышать о нем тоже не хочу. И никакого отношения к нашему разговору он не имеет.

– Кстати, напомни мне, чтобы я больше не поручала тебе пресс-релизы, – сказала Бриджет. – Иди, солнце мое, у меня много работы.

– А у меня мало!

– И над чем же вы сейчас трудитесь, моя дорогая? – Бриджет стал неинтересен разговор, но обижать Энн ей не хотелось.

– Да так, мелочи, – сказала та. – Проверка адресов, по которым мы отправляем корреспонденцию… Ах да, еще надо подготовить список для миссис Кларк о пожертвованиях корпораций.

Бриджет насторожилась.

– Пожертвования от корпораций? Зачем?

– Наше дело маленькое. Меня попросили напечатать этот список и отправить ей домой. Больше я ни о чем не должна думать, пусть этим занимается начальство.

– Ты права. – Бриджет постаралась, чтобы ее голос звучал небрежно. – Уж если миссис Кларк понадобился последний список, то я тоже такой хочу. Отправь его ей, а мне, пожалуйста, дай копию.

– Она у тебя уже есть, – сказала Энн, направляясь к двери. – Ты же мой шеф, и тебе положено обо всем узнавать первой.

– Ладно, беги работай… – засмеялась Бриджет, простив Энн за ее длинный язык и беспредметную болтовню. Она сделала все так, как надо.

Как только дверь за секретаршей закрылась, Бриджет Винсен посмотрела на телефон, пытаясь усилием воли заставить его зазвонить. Номер Эндрю у нее, конечно, был, но она не собиралась в данный момент пользоваться им. Ее новый приятель должен был сам догадаться, что она ждет его звонка, должен…

Эндрю сделал глубокий вдох, перед тем как войти в кабинет шефа. Джеб Лейкерс всегда держал дверь открытой. Это была политика «открытых дверей». Поэтому он вынужден был каждый раз отрываться от дел, если кому-нибудь приходило в голову воспользоваться свободным доступом и пообщаться с ним.

Эндрю подозревал, что шефу просто надоело постоянно открывать и закрывать дверь, так как он сам мотался и по кабинетам сотрудников и к начальству по сто раз на дню.

Джеб Лейкерс был человеком прекрасной репутации и незаурядных физических данных. Его, высокого и огромного, подчиненные называли между собой Железным Стариком.

– Сэр? – спросил Эндрю, заглядывая в комнату.

Он ждал приглашения.

– Входи, Брюс. Ты как всегда вовремя, – произнес шеф, откидываясь в кожаном кресле и называя Эндрю его давней конспиративной кличкой. – Я как раз собирался попросить тебя заглянуть.

– Весьма польщен, сэр.

Лейкерс наклонился вперед и взял какие-то бумаги с огромного захламленного стола. Все вместе они составляли инструкцию по мерам обеспечения безопасности на вечере Благотворительного фонда Кларка, проведение которого намечалось на следующей неделе.

– Садись, вот взгляни. Сам премьер-министр хочет присутствовать там, чтобы выразить поддержку. Я лично думаю, что больше всего его прельщает обещанный десерт. Но кто я такой, чтобы высказываться там, наверху, на этот счет?

– Так точно, сэр! – улыбнулся Эндрю, взяв бумаги.

Благотворительный фонд Роберта Кларка… Стоит ли позволять премьер-министру появляться в обществе этого кандидата? А что, если все взорвется к чертям перед обедом или после? – сделал предположение Лейкерс.

Эндрю не мог допустить ничего подобного. Его долг состоял в том, чтобы обеспечить безопасность главы кабинета министров. И в то же время он не был готов воспользоваться доверием Бриджет и начать действовать, не зная всех фактов. Карьеры легко разрушались при помощи одних только слухов, и никого не интересовало потом истинное положение дел: оклеветали человека или он действительно являлся прохиндеем? Надо было потянуть время и проверить свои предположения.

Эндрю сел, внимательно пролистал очень подробный план и не обнаружил в нем ни одного изъяна. После чего глянул через стол на начальника и признался:

– Мне это не нравится.

Лейкерс нахмурился.

– Ну да? А что тут может не нравиться? Я думал, что все уже решено. Ладно, мы с тобой тертые калачи. Рассказывай, какие у тебя сомнения. И забудь сейчас про политику. Так что тебя настораживает?

– Ну, сэр, – сказал Эндрю, стараясь быть серьезным, но не слишком. Лжецы всегда чересчур старались быть серьезными. – Это мероприятие займет значительно больше времени, чем предусмотрено по плану…

– Больше времени, – повторил Лейкерс, складывая руки на столе. – Что ж, продолжай, только не ходи вокруг да около.

– Есть, сэр! Так вот, мистер Кларк проявляет слишком много прыти, собирая деньги слева, и справа в масштабах несколько больших, чем заявлено публично.

– Согласен. И что же дальше?

– Я сейчас говорю гипотетически, сэр… Что, если премьер-министр уже решил объявить о поддержке Роберта Кларка на выборах? Ведь для кандидата это прямой путь к должности главы кабинета. То есть на этом вечере может быть фактически назван преемник. Но вдруг в самый ответственный момент что-то всплывет, вылезет наружу… Например, какая-нибудь нелицеприятная информация. И придется выяснять, с кем же в действительности предстоит иметь дело на выборах.

Глаза Лейкерса сузились.

– У меня отчего-то возникло ощущение, что со мной сейчас говорит агент Брюс, а не просто Эндрю Боттомли, который с удовольствием несет службу в одном из отделов нашего департамента. Ты что-нибудь знаешь? Скажи, черт побери!

– Ничего, чем бы мог поделиться в данный момент, сэр, потому что это было бы преждевременно. Мистер Кларк кажется достойным человеком, хорошей кандидатурой. Однако возникло несколько вопросов…

– Будь оно все проклято! – Лейкерс перестал себя сдерживать. – Что это? Слухи, не так ли? Может быть, пьянство? Женщины?

– Не могу пока ответить, сэр, – сказал Эндрю и подумал: а тебе бы хотелось, чтобы это было так просто!

– Тогда ответь, – потребовал Лейкерс, взяв со стола карандаш и держа его за оба конца, – когда ты все будешь знать точно?

– Можете дать мне неделю? Пресс-секретарь пока не объявил, что глава кабинета будет присутствовать на презентации Фонда. Никто ведь не планирует утечку информации, не так ли?

– И никто пока не знает, что выбор главы правительства пал на мистера Кларка.

– Нет. Пока нет. В принципе мы планировали некоторую утечку, но окончательно решение пока не принято. Это как Уимблдон. Когда дело идет к седьмому решающему гейму, никого не заставишь выслушивать скучные речи, всем хочется сидеть на трибуне и следить за игрой. Мы предлагали премьер-министру снять эту презентацию на пленку, чтобы ему можно было не присутствовать, но увидеть… Однако он утверждает, что такой расклад дел его не устраивает.

– Ну да. Это как пропустить выпускной бал в колледже. Да, сэр? – сказал Эндрю, улыбаясь.

– Что-то вроде этого, – кивнул Лейкерс. – И я не могу осуждать его. Ты когда-нибудь был на подобных собраниях? Ни за что не поверю, что тебе удалось бы запихнуть в себя столько невкусной еды, причем за один раз и в одном и том же помещении.

Эндрю рассмеялся, потом поднялся со стула и положил бумаги на стол.

– Сожалею, что не могу пока сказать больше, сэр.

– Ты сказал достаточно, сынок, – вздохнул начальник, перелистывая свой ежедневник. Его внимание уже сконцентрировалось на других делах. – Держи меня в курсе, ладно?

– Безусловно, сэр, я так и сделаю.

– То есть я надеюсь узнать обо всем первым.

– Так точно, сэр, я понимаю. Благодарю вас, – сказал Эндрю и вышел из кабинета.

– Постой-ка, – окликнул его Лейкерс. – Ты ведь пришел ко мне не потому что знал, что я хочу тебя видеть. Твои отчеты по национальной безопасности превосходны, однако ты не ясновидящий, по крайней мере, никто при мне не упоминал об этом. Итак? Что тебе было нужно?

– В другой раз, сэр. Я вижу, вы заняты.

– Сынок, я работаю семь дней в неделю, иногда по шестнадцать часов. Моя жена потребовала, чтоб я, приходя домой, предъявлял удостоверение личности, иначе она не пустит меня ночевать. Если ты собираешься ждать, когда я освобожусь, нам никогда больше не удастся поговорить. Садись и выкладывай.

– Так точно, сэр, – сказал Эндрю, возвращаясь. – Это личное дело, но оно может каким-то образом отразиться на премьер-министре, если мы не сумеем с этим разобраться. Поэтому, я думаю, вам следует кое-что знать.

Карандаш в руках Лейкерса переломился пополам.

– Вот денек, час от часу не легче! – сказал шеф вздохнув. – Во всяком случае, это не женщины и не пьянство. Даже прессе это надоело. Деньги? Я угадал?

Эндрю кивнул.

– Возможно, до этого дойдет, сэр… До денег то есть. Хотя… дело несколько в другом.

– В чем же, если не в деньгах?

– Собственность, сэр.

– Собственность? Драгоценности? Земля? Что?

– Особняк в Белгрейвз, там, где посольство Далмации. Нашей семье случайно стало известно, что мы являемся владельцами. – Эндрю сделал глубокий вдох и начал объяснять, что он имел в виду.

– Десять миллионов! – произнес Лейкерс, выслушав его. – Неплохой вариант обмена.

– Так точно, сэр… Нам тоже так кажется. Тем не менее, мы до сих пор не решили, что со всем этим делать. И подумываем основать что-то вроде фонда.

– Прекрасно. Большинство людей в этой ситуации подумывали бы о яхтах, собольих мехах и виллах в Швейцарии.

– Только не моя семья, сэр, – усмехнулся Эндрю, чуть-чуть расслабившись впервые с того момента, как вошел в комнату. Было приятно вытолкнуть все это из груди, притом что дело Роберта Кларка все еще сверлило его мозг.

– Я знаком с Марком Боттомли, – сказал Лейкерс. – Хороший человек. Как он воспринял новость, что его отец оказался двоеженцем, что он и его брат – плоды искалеченного брака?

– Он, похоже, в порядке. А вот его брат Ник слегка тронулся, когда услышал новости.

– Что ты имеешь в виду?

– Он нанял одного ублюдка, чтобы тот нашел и уничтожил любые документы, свидетельствующие о том, что моя бабушка и его отец были женаты. Ублюдок этот, по-видимому, пошел еще дальше и попытался сжечь городской архив, чтобы уничтожить вообще все записи… – Эндрю снова усмехнулся. – Но Юджин, сын Марка, когда я был у него, сказал, мол, дядя Ник очень сожалеет обо всем.

– Поверила овца волку, – покачал головой Лейкерс и засмеялся. – Представляю. Он был бы рад вырезать парочку ремней из шкуры своего брата. Но вернемся к делу. Твое семейство владеет зданием, где располагается посольство Далмации, а ты работаешь в государственном аппарате. Ничего противозаконного в этом нет. Я, во всяком случае, не вижу никаких нарушений. Но ты сам знаешь, на что способны газетчики, иначе не пришел бы сюда и не рассказал мне обо всем.

– Именно так и обстоит дело, сэр. Поэтому я очень рад, что могу теперь сообщить вам следующее: посол и его семья выезжают из здания на следующей неделе, чтобы занять новые апартаменты где-то в городе.

– Ирония судьбы. Сколько лет в этом здании размещалось посольство?

– Шестьдесят. Но никто из нашей семьи до последнего времени не знал об истинном положении дел. И, думаю, это не та информация, которую с удовольствием будут обсасывать в прессе. Пожалуй, она подойдет лишь для рубрики «День без сенсаций». – Эндрю поежился. Хотелось бы, чтобы именно так и было. Но вот его информация о мистере Роберте Кларке, возможно, станет настоящей бомбой, вот и будет тогда «день без сенсаций».

– Думаю, что ты прав, – кивнул Лейкерс и поднялся с кресла.

Эндрю внимательно следил за ним. Всегда было интересно наблюдать, как шеф расправляет огромное тело. Лейкерс знал, какое впечатление производит, поэтому никогда не становился рядом с премьер-министром. Тот на его фоне был похож на подростка, нарядившегося в официальный костюм.

– Сэр? – Эндрю, тоже поднялся, чтобы разговаривать с начальником глаза в глаза, а не снизу вверх.

– Конечно, это не те новости, которые могут доставить лишние хлопоты нашему департаменту. К тому же посольство покидает усадьбу по собственной доброй воле, – подвел итог Лейкерс. – Я очень рад, что ты мне все рассказал. Спасибо за доверие.

– Пожалуйста, сэр.

– А еще могу сказать, сынок, что моя благодарность не будет знать границ, когда у меня появится твой отчет о черт знает каких проблемах с мистером Кларком. Устный отчет, конечно. Никаких документов и никаких бумаг. Ну, пока!

Кивнув на прощание, Эндрю вышел из кабинета. А Железный Старик отправился к пресс-секретарю, чтобы отменить утечку информации о предстоящем присутствии премьер-министра на благотворительной вечеринке по поводу презентации Фонда Роберта Кларка.

Бриджет принялась гипнотизировать телефон, мысленно настаивая, чтобы он зазвонил, и звонок вдруг действительно раздался.

– Алло, – сказала она в трубку и расслабилась, поскольку услышала голос матери. – Привет, мама. Как дела?

Через пятнадцать минут она уже знала в подробностях, как именно обстоят дела у матери, у отца, у брата, у сестры, как чувствует себя домработница, которой провели операцию по удалению мозолей, и что сирень на западной стороне дома не переживет предстоящую зиму из-за холодов.

Это было обычной ответной реакцией матери на вполне дежурный вопрос. Стоило только задать его, как она безжалостно вываливала на дочь все до мельчайших подробностей. Бриджет оставалось лишь изредка успевать при этом вставлять комментарии, вроде «ну надо же!», «сколько-сколько?», «да неужели?», «ничего себе» и тому подобное.

После получения обещания приехать на Рождество, мать разрешила дочери положить трубку. Бриджет была в ужасе. Ей казалось, что именно во время этого длинного и бестолкового разговора Эндрю пытается дозвониться.

– Вот и мы, – сказала Энн, входя с бумагами в кабинет. – Я усовершенствовала свой труд. Тут фамилии спонсоров и размеры благотворительных взносов корпораций. Я напечатала их в алфавитном порядке, а потом – по степени возрастания размера взноса. Я могу сделать для вас еще больше, босс… Могу расставить их по датам поступлений денег, даже по типам компаний.

Бриджет пристально взглянула на секретаршу.

– Ты действительно в состоянии это сделать? Я имею в виду, расставить по типам? Ты можешь показать мне все горнодобывающие компании?

– Конечно, нет проблем! Я же умная девочка. И к тому же неплохо работаю со справочной литературой.

– Я бы хотела, чтобы ты побыстрее сделала это, – сказала Бриджет, стараясь, чтобы ее волнение было не слишком заметно. Выпусти она свои чувства наружу, ей тут же придется плясать на столе канкан. – Сделай это для меня, лапочка! Меня интересуют горнорудные компании. Кроме того, газовые и угольные. А еще фирмы, которые занимаются поставкой оборудования этим компаниям, а также подбором кадров для них.

– Ну, понятно. Ты хочешь, чтобы я подготовила для тебя список всех компаний, работающих в энергоиндустрии, и пометила те, которые имеют отношения к нашему правому делу. Я, верно, сформулировала ваше желание, шеф?

– Именно! – сказала Бриджет. Однако она решила, что нужно завуалировать свои истинные интересы, и попросила сделать то, что ее совершенно не интересовало. – Да, еще мне нужны такие же сведения по сельскому хозяйству. Понимаешь, агробизнес. По той же схеме. Ты попробуешь сделать и это тоже?

– Не успеете моргнуть… – Энн сложила руки лодочкой, прижала их к груди и склонилась в изящном полупоклоне.

– Спасибо, дорогая! После того, как все сделаешь, можешь пойти перекусить.

– А ты не пойдешь? – разочарованно протянула Энн.

– Она не сможет, лапочка. К сожалению, у нее назначена встреча, – сказал Эндрю, входя в кабинет. – Так ведь, дорогая?

Бриджет смотрела на Эндрю Боттомли, который стоял перед ее столом и нежно смотрел на нее. Его глаза были похожи на море в ясный день.

– Все понятно, – поджала губы Энн, удаляясь. – Мы еще встретимся, Эндрю Джеймс. Можете наведаться лично ко мне в любое удобное для вас время.

– Не сердись на нее, – кинулась защищать секретаршу Бриджет. – Она еще ребенок. Иногда несет чушь. У нее есть парень, очень хороший. Просто они сейчас в ссоре. Вот она и цепляется ко всем. А первой позвонить и попросить прощения ума не хватает.

– Зато этот парень счастлив, что несколько дней может пожить в тишине, – улыбнулся Эндрю. – Пойдем, перекусим? Ты готова?

Готова ли она? Да она извелась, ожидая от него звонка, все глаза проглядела, гипнотизируя аппарат… Но об этом ему, конечно, знать не обязательно.

– Я хотела перекусить на скорую руку. Дела… – сказала Бриджет, пожимая плечами. – Может быть, поедим сандвичи?

Эндрю подошел к ее столу и вцепился в его край так сильно, что пальцы побелели от напряжения.

– Мне бы хотелось вытащить тебя отсюда. – Он глазами показывал, как это необходимо.

– Ну что ж. Если ты настаиваешь… Тогда я возьму плащ, пожалуй.

Эндрю опередил ее и снял плащ с вешалки, стоящей в углу, а потом помог надеть его. Он на мгновение задержал руки у нее на плечах, наклонился к ее волосам, вдыхая аромат.