Текст книги "Роковая весна"

– Фрейлейн Стюарт, я не хочу знать этого, поскольку вы не считаете возможным получить деньги для оказания помощи фонду.

«Сто тысяч долларов! Это сколько стипендий, сколько чьих-то надежд. Это… А Майна, а она сама, как берегли каждый гульден!..»

– Я сделаю это. Но у меня тоже есть одно условие. Я хочу встретиться с ней лично, не уведомляя ее об этом предварительно. Только с ней, прошу вас, и ни с кем другим.

Дорфман согласился организовать встречу. Спустя неделю Миранде сообщили, что ее ждут в том самом первоклассном отеле, где она когда-то впервые познакомилась с Софи.

– Я уверена, что все будет хорошо, – успокаивала ее Майна, но было заметно, что и она очень волнуется. – Ты правильно решила. С ней следует повидаться. Ну иди!

Перед тем как отправиться в отель, Миранда подошла и обняла подругу.

«Вот отель. Вот нужный номер. Что ж! Самое главное – не волноваться. Она разрушила планы Софи, конечно, та попытается начать разговор о Дэниеле. Но нужно до конца сохранить твердость и помнить… о бедных студентах».

Постучала. Дверь сразу же открылась.

– Софи, – сказала Миранда и осеклась.

В дверном проеме стоял Дэниел. Его холодные, как лед, глаза соответствовали выражению на лице, если можно сравнить человеческое лицо с ледяной глыбой.

«Нет, дорогая Миранда, ты ни капли не поумнела! Разве могла Софи додуматься до каких-то там трюков с чеками?» – с ужасом подумала Миранда.

Она резко повернулась и хотела было уйти, но забыла, что он был намного сильнее ее…

– Нет! – крикнула она, почувствовав, как ее подняли в воздух и благополучно поставили посреди номера. Потом дверь захлопнулась, и щелкнул замок.

Они стояли друг против друга и молчали. Дэниел, подбоченясь, а она, вся трясясь, боясь, что ее сердце вот-вот вырвется из груди и упадет на ковер…

– В чем дело, Дэниел? – Миранда первая нарушила молчание. – Что все это значит?

– Что собственно, тебя удивляет? ТЫ же обожаешь представления. В цыганском стиле, добавил бы я.

– Где Софи? – резко спросила Миранда.

– Где же еще? В Нью-Йорке, конечно, – хмыкнул Дэниел. – Посмотрел на часы. – Спит!

– Значит, снова обман, – сказала она резко.

– И тебе не стыдно обижать старую женщину! Подумай, зачем ей было лгать Дорфману? – сказал Дэниел. – Видишь чек? Сто тысяч долларов. Посмотри, если хочешь.

Она не шевельнулась. Просто не могла. Она смотрела на него.

– Ты плохо выглядишь, – сказал Дэниел.

– Спасибо, – ответила ему в тон. – То же самое могу сказать и о тебе.

– Ты сильно похудела, – продолжал он.

– Я хотела похудеть. Это сейчас модно. Разве ты уже за модой не следишь? – парировала она.

– Зато у тебя есть определенные сдвиги, – сказал Дэниел, взглянул на ее ноги в изящных лодочках. Охватил глазом всю ее фигуру и задумчиво повторил:

– Да, есть определенные сдвиги.

– Дэниел, я пришла от имени фонда, а не по своей инициативе, – попыталась Миранда не отвлекаться от цели визита.

– Понимаю! Для друзей-приятелей тратим себя без остатка… как и прежде. Второй визит в этот отель по одной и той же причине, – усмехнулся Дэниел.

– Может, лучше объяснишь, для чего ты сюда приехал? Каким это образом удалось убедить Софи дать чек на такую сумму? – строго спросила она.

– Это мой дар фонду, – он посмотрел на нее. – Надеюсь, эти деньги помогут какой-нибудь очередной дурочке держаться на плаву, вместо того, чтобы раздеваться перед Эрнстом Мюллером или еще перед кем-нибудь, – язвительно заметил он.

– Чек дала Софи! А вы у нее обыкновенный распорядитель, – попыталась она побольнее задеть его самолюбие.

– Это не так! Во всем этом – ее лишь идея вручить чек в твои руки. Могла бы, конечно, и сама сообразить, – сказал Дэниел.

– Не нужно притворяться. Я знаю правду, Дэниел. Софи мне все рассказала. И про картины, и про Мюллера…

– Она тебе рассказывала? – его брови поднялись вверх. – Я удивлен.

– Есть чему! Ты что же думал, что она не расскажет? – продолжила она неприятный разговор.

– Но Софи никого кроме меня не посвятила в детали этого грязного дела. Я ее понимаю. Кому захочется признать, что ее сын – вор, – мрачно произнес Дэниел.

– Что ты сказал? – Миранда смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– То, что слышала! Ее сын Арон продал Мюллеру две картины Вермера.

– Как Арон? Она сказала, что… – изумилась Миранда.

– И не только их. «Маленькую танцовщицу»

Дега и многое другое, – продолжал перечислять Дэниел.

– Но почему? Почему он сделал это? – воскликнула девушка.

Дэниел подошел к ней и погладил по голове:

– Не переживай. Нам только этого не хватает, чтобы здесь покойному Арону кости перемывать.

– Дэниел, скажи, почему Арон сделал это? – спросила Миранда.

– Наверно, деньги были нужны. Я не вдавался в эти подробности. Насколько знаю, он влип в историю. Связался с какими-то подонками. Художники… Так, во всяком случае, они себя называли, – он сделал оговорку, поняв, что мог задеть и ее самолюбие. – Пропащие люди, наркоманы, пьяницы и бродяги. Большинство из них жили одним днем.

«Господи! Ведь он именно эти обвинения швырял ей в лицо тогда, у Мюллера?»

– Он был конченый человек. Героин, кокаин, крэк… – Дэниел подошел к окну. – Арон и себе покупал, и своих дружков снабжал. Поначалу хватало. Он имел право подписи на ее чеках. – Дэниел оперся ладонями о подоконник, как тогда, в то их единственное счастливое утро в Париже. – Промотал все ее деньги и стал все без разбора тянуть из дома.

– Так она теперь совсем разорена? – Миранда смотрела на него с ужасом.

– Я же тебе сказал! Арон все пустил по ветру… – раздраженно повторил Дэниел.

– У нее же есть поместье! И ты там управляющий, – сказала Миранда.

– Это у нас игра такая. Я думаю, она даже не догадывается, что я содержу ее.

– Ты? – опять Миранде настало время вновь удивляться.

– Возможно, ей нравится делать вид, что ее сынок не все спустил. – Дэниел обернулся и улыбнулся ей. – Но все это чепуха. Она приняла мою поддержку. И это – главное.

– Почему? – прошептала Миранда, опускаясь на диван.

– Нас обоих это устраивает. Ей есть на кого опереться, а мне.. – он вздохнул, – есть о ком заботиться.

«Почему Дэниелу необходимо заботиться о тетке?

И если у него так много денег, то откуда они взялись?»

– Я ничего не понимаю, – сказала Миранда.

– Ничего сложного, уверяю тебя. Когда я вернулся из Бразилии, Арона уже не было в живых. Врачи сказали, что он принял слишком большую дозу наркотика. Я отправился к Софи, чтобы выразить соболезнование. Когда вошел, она бросилась ко мне. Она была, как безумная. На столе – гора, буквально гора неоплаченных счетов. Все требовали денег, начиная от булочника и кончая инспектором по уплате налогов.

– Но что ты мог сделать? У тебя у самого ничего не было, – спросила Миранда.

– Не скажи! В банковском сейфе у меня был… мешок с изумрудами…

– С изумрудами? Но ты же говорил, что Бразилия не принесла тебе удачи?

– Ты не так поняла меня. Я говорил, что не нашел себя. Это другое дело. С тяжелым чувством уезжал я в эту Бразилию. Отец – неудачник, мать сживала его со света, я обвинял ее Бог знает в чем. Думал, обрету там душевное равновесие. Ни черта! Стал еще несчастнее. Только и перемен, что целое состояние – эти изумруды. И, как ни странно, они мне жизнь не облегчили, – продолжил он свою исповедь.

– Как же так? – смущению Миранды не было предела.

– Очень просто. Может, это покажется странным, но я постоянно стал думать о том, что виноват перед матерью, променял ее на эти камушки, – Дэниел горько усмехнулся.

– Ты не прав, Дэниел. Одно с другим никак не связано, – попыталась она как-то успокоить его.

– Знаю. Теперь знаю. Но я не люблю обо всем этом вспоминать.

Миранда подошла к нему и положила свою ладонь на его руку:

– Помнишь, ты тогда сказал Софи по телефону, что тебе больше не представится другой возможности:

– Что я мог еще сказать? Разве часто мужчина и женщина находят друг друга? Любовь – это редкость, – сказал Дэниел.

Глаза Миранды наполнились слезами.

– Софи напомнила мне об этом в тот день, – продолжал он. – Вы еще разговаривали с ней, помнишь, когда ты вернулась от Ранфре? Ее предупреждение, к сожалению, опоздало…

– Разве она тебе не рассказала, о чем мы говорили? – спросила Миранда.

– Нет. Сказала, что это тайна. Секрет. И что вы договорились молчать. Я и предположить не мог, что ты так поступишь. Когда Софи сказала, что ты уехала… – ответил он удрученно, но не договорил.

– Ах, Дэниел! – прошептала Миранда. – Ты же ничего не знаешь!

– Я мог бы догадаться! Вместо того чтобы сказать, что люблю тебя, что могу жить с тобой хоть в шалаше, я нес какую-то околесицу.

– Милый, любимый мой! – слезы катились по лицу Миранды.

– Вместо того чтобы сказать, что мне плевать на эти тряпки, будь они хоть с блошиного рынка, хоть от Диора, что я понял, что ты ничего общего не имеешь с этими художниками из окружения Арона, я стоял на своем, как последний дурак, и позволил тебе уйти. – Он обнял ее, прижал к себе. – А ты? Как ты могла оставить меня? Ты же любила меня. Я знаю, любила, – его голос перешел на шепот.

– Я думала, что не нужна тебе, – улыбалась Миранда сквозь слезы. – Это все было так нелепо, но я знаю одно, когда я уезжала в ту ночь, я была ни жива ни мертва.

– Скажи-ка, почему ты выбросила мое письмо?

Я писал его кровью сердца, писал, что люблю тебя одну, что мне никто не нужен, – обнимал он ее, целуя ее руки.

– Откуда ты знаешь, что я его выбросила? – она посмотрела на него. – Майна! Майна, конечно. Я помню, она доставала письмо из корзины.

– Майна не читала его. Она прелестная девочка. Поняла, что мы загнали себя в угол, и написала письмо Софи.

– Ты никогда не поймешь, как я страдала, – сказала Миранда.

– Знаю. Я все знаю. Софи показала мне ее письмо. Она догадалась, поняла, что случилось с нами в Париже, – он нежно обхватил ладонями ее лицо. – Милая моя, ты любишь меня?

– Нет, – встав на цыпочки, нежно поцеловала она его в губы, – я обожаю тебя.

Дэниел застонал так, словно видел плохой сон, и проснулся, и нашел любимую рядом. Он целовал ее, и поцелуи становились все жарче, и невозможно было дышать.

– Миранда, дорогая, выйдешь ли ты за меня замуж? – спросил он, ни на что не надеясь.

– О, Дэниел, любимый мой! – простонала она в ответ.

– Миранда, – лицо его стало торжественным, отчего еще более значительным и красивым. – Я хочу, чтобы все было, как того требует обычай. Хочу поехать к твоим родителям, хочу у отца просить твоей руки. Понимаю, что это вышло из моды, но…

– Милый, – Миранда коснулась ладошкой его губ, – любовь никогда не выйдет из моды. Он поцеловал ее в ладонь:

– Мы сегодня же полетим в Штаты. Я закажу чартерный рейс, и вечером мы улетим, – горячо произнес Дэниел.

– Нет, милый! – нежно ответила Миранда.

– Нет? Но ты же сказала… – на его лице опять мелькнуло сомнение.

– Я не могу сегодня лететь. Я должна выспаться. Не спала много недель. Ты можешь представить такое?

Он зарылся лицом в ее волосы и не дышал, а потом, как ребенка, взял ее на руки, понес и осторожно положил на кровать.

– Я буду охранять твой сон. Уж теперь-то я за тобой присмотрю! Тебя нельзя оставлять одну ни на минуту. Должен же кто-то всегда быть при тебе и следить, чтобы ты вовремя поела, вовремя спать легла, одевать тебя, как маленькую девочку.

– Но это займет целый рабочий день, – засмеялась Миранда.

– Он будет долгим-долгим, всю нашу жизнь, – улыбнулся он ей.

А потом им было не до смеха… Потому что любовь – это очень серьезная вещь!..