Текст книги "Роковая весна"

– Охотно верю.

– Однако, поразмыслив, решил, пусть уж ты, но только, чтобы она не была одна. В Париже полно дел, так что меня практически не будет дома.

Миранда кивнула и пошла к двери.

– Я рада, что вы все это обсудили, не посоветовавшись со мной, – сказала она ровным голосом, – но боюсь, что должна отказаться, так как моя стипендия стоила мне…

– Твоя стипендия выплачивается учащемуся в любой европейской столице.

– Откуда вы знаете?

– Я выяснял.

«Он, конечно, не обманывает. Она и сама слышала, что Харрингтонский центр имеет филиалы почти по всей Европе. Такие счастливцы, как она, имеют право выбора, но жизнь в Париже много дороже Амстердама, поэтому она оказалась в Голландии». Поначалу Миранда решила, что в конце обучения выкроит месяц-два и поедет в Париж, но теперь ясно, что об этом и мечтать не приходится.

Вздохнула. «Лувр и Бобур, Оранжри и Музей Родена… Стипендия, сотня долларов в неделю, квартира Софи и нет забот о еде… Можно согласиться, если бы не этот человек, присутствие которого просто невыносимо».

– Не думай, что ты будешь к ней привязана целыми днями, – говорил он, будто догадался, о чем она думает. – Учись, рисуй… И главное, тебе не придется ломать голову, на что жить.

В какое-то мгновение ситуация показалась ей реальной.

– Но должен сказать, я требую, чтобы ты прекратила всякие отношения с Мюллером!

– Отношения? О чем вы?

– Не опускайся до лжи, – его голос звучал хрипло. – Мюллер рассказал мне все о ваших амурах, сообщил, что в постели ты неподражаема.

«Какая мерзость! Какая чудовищная гнусность!» – возмутилась она.

– Никогда… Это ложь, – прошептала Миранда. – Мюллер, этот негодяй, – мерзкий лжец! Он зол на меня, потому что… Он солгал вам.

Она замолчала. «Дэниел не верит, не верил и не поверит. Стоит ли вообще оправдываться перед ним? Стоит ли подвергать себя дальнейшим оскорблениям».

– И тем не менее вы хотите, чтобы именно я… такая… такая… стала компаньонкой вашей дражайшей тети?

– Но я уже объяснил тебе, что пытался ее отговорить.

– Но не отговорили же. – Миранда заставила себя улыбнуться. – Боюсь, что вам придется ее разочаровать. Передайте тете, что я тронута тем, как она хорошо обо мне думает, но это невоз…

– Двести долларов в неделю.

– Вы же сказали…

– Двести долларов. Комната и стол. Он смотрел на нее и улыбался. Миранда покачала головой.

– Нет!

– Хорошо, – продолжил он почти шепотом. – Я думал, что договорюсь с тобой, но вижу, что ошибся. – Он сделал шаг по направлению к ней. – И давно ты позируешь, Миранда?

Она взглянула на него с опаской и отворила дверь. Он резко ее захлопнул.

– Вы меня удивляете! Во-первых, моя работа натурщицы не представляет для вас никакого интереса, я полагаю. Не понимаю, почему…

– Для меня, да. Но для властей – несомненный!

Миранда взглянула на него с недоумением.

– Что вы имеете в виду? Взяв ее за руку, крепко сжал.

– Ты без денег, Миранда, – его голос, мягкий и обволакивающий, звучал завораживающе. – Не думаю, чтобы это понравилось властям. В этой стране ты попадаешь под закон, по которому иностранцы без средств подлежат высылке.

– Не говорите глупостей! Я не бродяга, у меня есть статус и стипендия.

– Которая, по твоим словам, явно недостаточна, чтобы прокормить себя.

– Умоляю, отпустите мою руку! Он притянул ее к себе.

– Ты работаешь, чтобы иметь деньги. Не так ли?

– Идите вы к черту!

– Отвечай. Работаешь или нет?

– Да работаю, но то, что я делаю не идет в разрез с законами этой страны.

– Не сомневаюсь, что ты это докажешь. Но я о другом. Ты нарушаешь условия выдачи студенческой визы. Студентам работать запрещается. Голландцы ничем не отличаются от других: въехавший в страну на время не имеет права отнимать работу у коренных жителей. Усвоила?

Их взгляды встретились. Миранда попыталась рассмеяться, но спазм сдавил ей горло.

– Какая чушь! Я ни у кого не отбираю работу. Я же не нанялась ни на фабрику, ни в магазин.

– В таком случае будет лучше объяснить все это в другом месте. Согласна?

– Все, что вы говорите, просто смехотворно, – голос ее дрогнул.

– Смехотворно? Смехотворно – другое. Тебе предложили достойную работу, учитывая твои стесненные обстоятельства, а ты – встала на дыбы.

– Не делайте из меня дурочку, мистер Торп, – сказала Миранда. – Если я соглашусь работать у вас, я нарушу те же самые законы, не так ли? У меня же временная студенческая виза, и я не имею права на работу. Забыли? Понимаю, что постараетесь держать от властей это в секрете, потому что так нужно вам.

– Ты невнимательная девочка, Миранда. Я нанимаю тебя лично и увожу из этой страны. Лично… И ты, и я – оба американцы. Это тоже – кое-что значит, – он широко улыбнулся. – Голландцам плевать в этом случае и на тебя, и на меня.

Миранду била внутренняя дрожь. Она старалась изо всех сил, чтобы он не заметил ее растерянности. Ее уже не беспокоило, что он думает о ней, а также не волновало, что он угрожает ей лично. «Шантажист! Вот что страшно и тревожно. В жизни своей она не сталкивалась с подобным. Безжалостный тип, думающий только о себе! Вчера она подозревала это, но сегодня убедилась окончательно».

– Ну и что? Что передать Софи? Сердце екнуло в груди… «Вот, пожалуйста! Угрозы, намеки – только чтобы ему было удобно, только чтобы потрафить желанию его тети. Но вчера, когда он ее обнимал и целовал у Мюллера, разве можно было предположить, на что он способен! Нет! Она же чувствовала его нежность. Так не бывает! Может, он желает заполучить ее всеми доступными и недоступными средствами? Хотя, сказал, что она ему не нужна…»

– Миранда?

Посмотрела на него. «На виске бьется жилка. Серые глаза отливают сталью». И вдруг Миранда поняла, что он догадался, о чем она сейчас думает. «В груди опять завозилось то, живое и громоздкое. Да так сильно, что и к горлу подступило уже.

Дэниел совсем рядом. Только бы не взглянуть на него! Она не должна, не должна…»

Дверь отлетела и стукнулась ручкой о стену.

– Ребята, извините за вторжение, но декан нас убьет, – Майна посмотрела на обоих и замолчала. – Все в порядке? Без осложнений?

Миранда перевела дыхание.

– Да! Все в порядке. Мистер Торп уже уходит. Кажется, прошла вечность, прежде чем он сказал, не сводя с Миранды глаз:

– Да. Все в порядке! Ухожу, – улыбнулся. – Но не прощаюсь.

Миранда смотрела ему вслед. «Ах, он еще и вернется!» – подумала она, и у нее опять перехватило дыхание.

Глава 5

Майна вопросов не задавала. Она чувствовала, что атмосфера накалена, и молчала.

– Ничего не хочешь мне сказать?

– Нет, – быстро ответила Миранда. – Не дай Бог, еще опоздаем на занятия, – говорила она, завязывая тесемки у папки. – Герр ван Норман нам задаст.

День еле-еле тянулся. В полдень наскоро перекусили, договорившись встретиться в пять в дешевом ресторанчике у Центрального вокзала. Майна получила за позирование несколько гульденов и сказала, что с нее причитается.

Миранде есть совсем не хотелось, и она только скребла вилкой по тарелке. «Еще бы, столько слопать накануне! – „Я не прощаюсь…“ – В его словах был намек. Они еще встретятся! Но зачем? Не пойдет же он, в самом деле, заявлять, что она нарушает законы страны пребывания, подрабатывая натурщицей. Конечно, он из тех, кто, если уж что решит, ни перед чем не остановится. Но неужели он такой бессердечный?»

Миранда посмотрела на Майну. Девушка с аппетитом уплетала сосиски с фритами. «Все-таки следует, наверно, рассказать ей обо всем. Выслушает внимательно и, как всегда, даст дельный совет». Но подруга была какая-то странная. Это сразу почувствовалось, когда она, влетев в ресторан, начала извиняться за опоздание. Часто посматривала на Миранду, и выражение ее лица было загадочное.

– Почему ты ничего не ешь? – спросила Майна.

У самой давно пустая тарелка и с удовольствием облизывает пальцы. Майна никогда не ела фриты вилкой.

– Я столько съела вчера, – Миранда отодвинула тарелку, – что, наверно, не захочу есть целую неделю.

Майна принялась за порцию подруги. Все съев, сделала потешную гримасу:

– Вообрази, когда-нибудь, когда станем богатыми, забудем, что существуют сосиски, пища людей со скромным достатком.

Миранда улыбнулась:

– Мечтай, мечтай! Мечтать не вредно.

– Конечно, мы никогда не будем иметь такие бабки, как твой знаменитый принц, – она взглянула на подругу с лукавинкой.

– Воспитанные люди не говорят за едой о всяких пакостях!

– Извини! Я утром решила больше не упоминать имени твоего Торпа. Поэтому и…

– Почему «твоего». Майна? – рассердилась Миранда. – И почему тебя так интересуют его авуары? То, что он живет в роскошном отеле, вовсе не означает, что он богат. Для деловых людей там всегда делают скидку. Не помню, какой процент, но знаю, что есть и еще какие-то привилегии…

– Да, знаю, знаю, – Майна задумалась. – Но…

– А слово «знаменитый», как ты выразилась, лишний раз подтверждает, что он избалован женским вниманием. И вообще ему нахальства не занимать.

– Хорошо, хорошо! Закроем эту тему. Давай закончим ужин в мире и дружбе.

– Давай! – согласилась Миранда, и обе замолчали. Долго размешивали сахар в чашечках, не торопясь прихлебывали кофе. – Я совсем не хотела тебя обидеть. – Миранда поставила чашечку на блюдце. – Просто у меня нервы напряжены. Понимаешь, нервы…

– Понимаю. Тебе не дают покоя деньги. – Майна мило улыбнулась.

– Да, – сказала Миранда и вздохнула. – Не нахожу выхода. Решила, что пойду к Мюллеру и извинюсь за то, что сорвала сеанс.

– Ты хочешь сказать…

– Да, я хочу сказать, что глупо отказываться от работы натурщицы. Ты же вот ходила к нему и полна восторгов.

Майна вздохнула и стала из капли пролившегося на клеенку кофе мизинцем рисовать чертика с рожками.

– Конечно. Если ты решила это окончательно… – сказала она.

– Не окончательно, а просто нет другого выхода, – уточнила Миранда.

– Ну, хорошо, но… – Майна посмотрела на подругу и застучала ложечкой по полупустой чашке. – Впрочем, ладно.

– Что ладно? Что ты хотела сказать? Майна передернула плечами:

– Тебе это не понравится.

– Понравится, если это лучше, чем позировать сальному, коротконогому Мюллеру.

– Лучше. Думаю, что лучше.

Миранда посмотрела на нее внимательно и продолжила:

– Ты хочешь, чтобы я обратилась к родителям за помощью? Но мы об этом уже говорили. Я не могу! Они, конечно же, вышлют мне все, что у них есть. Все – до последнего цента.

– Ах, да что об этом говорить? – сказала Майна. – Решила жить самостоятельно, ну и живи…

– Именно! Если я обращусь к ним хоть один раз, они потом все время будут беспокоиться, что я живу впроголодь, – Миранда тоже стала водить ложечкой по клеенке.

– Я сейчас думаю не об этом, – выпалила Майна. – Я считаю, нужно позвонить Торпу в отель и сказать, что ты оставишь у себя эту тысячу гульденов.

– Да ты что, с ума сошла?

– Ну вот! Я же говорила, что тебе это не понравится.

– Пять минут назад извинялась за то, что упомянула его имя, а теперь предлагаешь мне черт знает что, – кипятилась Миранда.

– Ну чего ты в самом деле? Я же не знаю, о чем вы договорились утром.

– Не знаешь, это правда! Так вот, твой драгоценный мистер Торп хочет… – Она взмахнула ладонью и опрокинула чашечку. – Он предложил мне работу, и когда я дала ему от ворот поворот, стал меня шантажировать.

– Работу? Какого сорта? – быстро спросила Майна.

– Какое это имеет значение? Ты что, не слышишь, что я сказала. Я ему ответила «нет». Он буквально остервенел. Как это так, ему и отказывают?

– Уверена, что все это не так! Что ты имеешь в виду под словом «шантажировать»? Этого просто не может быть! – кипятилась Майна.

– Не может, но будет. Он сказал, что доведет до сведения властей, что я нарушаю условия визы.

– Ничего не понимаю, – нахмурилась Майна.

– Тут и понимать нечего! Сказал, что в центре не потерпят, если узнают про мою работу.

– Работу?

– Да. Позирую, значит, работаю. Сказал, что этим самым я нарушаю студенческий статус. И пошел, и пошел… Что я нищая. И что нищих отсюда выгоняют. И тому подобное! Но, что самое главное, он же ничего не может. Он всего лишь блефует, – возбужденно говорила Миранда, хотя отлично помнила решительное выражение его лица. – Я думаю, что он может всего лишь…

– Может получить то, что захочет, – подвела итог Майна.

– Черта с два! Ничего он не может. Это ты наделила его сверхчеловеческими качествами.

А он обыкновенный мужлан, правда, не лишенный привлекательности.

– Миранда, что я говорила до этого? Помнишь? Когда сказала, чтобы ты оставила себе его деньги?

– Ты окончательно сошла с ума! – Миранда шлепнула ладошкой по столу.

– Послушай меня одну-единственную минуточку. Я сказала, потому что узнала, что твой мистер Торп…

– Опять «твой»! Я же тебе сказала…

– Так вот, Миранда! Он очень богатый человек, Фантастически богатый…

– Да мне-то что!

– Послушай. Я утром, когда пила кофе, спросила у двух своих знакомых. Они с экономического, скоро будут защищаться. Так вот они сказали, что его называют мистер Мидас. Говорят, что на манер сказочного фригийского царя, он обращает в золото все, к чему прикасается. Он мультимиллиардер.

– Ну уж, скажешь! – засмеялась Миранда.

– Никто не знает, сколько у него денег, – Майна зажмурилась от удовольствия. – Никто не знает, откуда он родом. Несколько лет назад Торп появился в Нью-Йорке. Рассказывают, что стодолларовые бумажки у него так и сыпались из карманов. Весь свой капитал держит в акциях. Вот все, что о нем известно. Он сам, наверно, не знает, какое богатство приходит к нему каждую минуту.

– Знает! – сказала Миранда. – Знает настолько, чтобы считать, что за деньги купит все. Ну вот, пусть теперь убедится, есть на свете кое-кто, кого не купишь ни за какие деньги.

– Ты что, не понимаешь, куда я клоню? Сказал, что сообщит властям, значит, сообщит. Это у нас с тобой проблемы из-за этой волокиты: не вовремя получили, не вовремя выслали. Пока-то чиновники свяжутся один с другим! Но такой человек, как Торп… не знаю, Миранда, но, по-моему, дело гораздо серьезней, чем ты думаешь.

Майна что-то говорила, но она не слышала ее. «Я не прощаюсь, – билось в сознании. – Я не прощаюсь. Да нет! Просто он был зол за ее отказ. Только и всего! Уж не до такой степени его тетушке нужна компаньонка, чтобы… А его поцелуи, а его нежные страстные руки!» По спине прошел озноб…

– Миранда! – воскликнула подружка. Вздрогнула. Майна смотрела на нее во все глаза.

– Не будем драматизировать ситуацию! Ничего не будет! Вот увидишь, – сказала Миранда, стараясь придать голосу уверенность и беззаботность.

– Девочки, можно к вам?

«А! Билли Кемпер. Славный малый. Тоже стипендиат».

Юноша выглядел весьма взволнованным, когда наконец угнездился за их столиком.

– Ну, дела! – сказал он, подперев подбородок сплетенными тонкими пальцами. – Думал, этот день не кончится никогда.

Миранда многозначительно улыбнулась. «Начинается! Вечные у него проблемы! Любит поканючить… И жизнь беспросветная, и впереди ничего. Тоска! Тощища, одним словом». В другое время она нашла бы, что сказать, но сегодня – пусть для разнообразия разбавит их собственные невеселые думы.

Посмотрела на папку с рисунками, которую он шмякнул на загородку, ограждающую их столик, и спросила:

– Еще одна трагедия? Ну выкладывай… Билли вздохнул, а Майна, подмигнув Миранде, изобразила на лице глубокое внимание. Через минуту обеим было не до смеха. Сидели, не шелохнувшись, и слушали рассказ, о том, как его вызвали сегодня к Эмилю Дорфману, представителю голландской стороны по связям с Харрингтонским центром.

– Он был вежлив, – сказал Билли, – такой же, впрочем, как всегда. Но задавал всякие казуистические вопросы, чем меня и насторожил. «Скажите, Билли, вы работаете?», а я, чтобы он не спрашивал, давал ему понять своими ответами: «Нет! Конечно, нет!» Но, черт возьми! Он знал, что я вру, а я видел, что он это понимает. Я же классный водопроводчик! У меня и в бумагах это указано, да я ему лично сортир починил! И плевать он на меня хотел, но я понял, ему хвост накрутили, вот он и затрепыхался. «Вы, конечно, понимаете, Билли, что мы вам верим. Но все же, напоминаю вам, вы не имеете права нарушать регламент». А с тобой Дорфман не разговаривал? – спросил он в упор Миранду.

– Нет, – с трудом включила она онемевшие голосовые связки. – Нет еще! Билли кивнул.

– Нет, так будет. Я понял, что ему дано указание поговорить с каждым из нас. – Билли с силой откинулся на загородку, и его белокурые волосы взметнулись и рассыпались по плечам. – У меня такое ощущение, что они нас дожмут, и тогда прости-прощай, стипендия, и в путь… – взгрустнул он.

Помолчали.

– Ну и что же ты скажешь по этому поводу? – обратилась Миранда к Майне.

Все же ясно! Ведь не школьница же. Что же тут думать? И вообще, когда это было, чтобы спонсоры интересовались свободным временем своих подопечных?!

– Торп, – выпалила Миранда и вздрогнула. «Подонок! Негодяй! Подлый мерзкий тип», – подумала она и резко вскочила.

– Подожди, Миранда! Ты же ничего не знаешь! Ну зачем принимать такие скоропалительные решения! – пыталась удержать ее Майна.

– Вставай! – тормошила Миранда юношу. – Вставай, мы уходим.

Билли встал, и она подтолкнула его в спину.

– Но послушай! – обернулся он. – Куда мы? Что с тобой?

Миранда не отвечала. Сорвала свой жакет с вешалки, которая на длинной ноге топорщилась рядом с их загородкой, и энергично пошла к выходу. Майна еле поспевала за ней.

– Успокойся! – говорила она. – Послушай меня. Не делай этого! Ну, во всяком случае, такие дела не решаются с кондачка, да еще в злобе. Сначала приди в себя.

Миранда остановилась и, глядя в глаза Майне, повторяла:

– Да как он смеет? Мерзавец! Да знает ли он, кто он есть?

– Он-то знает, кто он есть, – бормотала Майна. – Не заводись, умоляю! Ты против него ничто. У него все козыри на руках.

– Это мы еще посмотрим! – сказала Миранда и, резко отбросив руку подруги, выбежала на улицу.

На мгновение остановилась. «Темно! Уличные фонари еле мерцают на темном бархате неба. Холодный ветер дует с моря и пробирает до костей. Миранда подняла воротник жакета и закрыла уши. „Утром было тепло, а сейчас – Господи – такая стужа. Не бежать же домой переодеваться!“

Остановилась. Открыла сумочку. «Вот он злополучный конверт! Хорошо, что подняла его с пола, когда ушел. Это у него деньги валяются под ногами. Вот сейчас она ему пошлет этот конверт! А марка! Денег, нет даже на марку. Но его деньги до сих пор у нее!» Мрачно улыбнувшись, вытащила купюру и заспешила к трамвайной остановке.

Когда Миранда подошла к отелю, решимость покинула ее. Швейцар открыл дверь и, как ей показалось, с недоверием посмотрел на нее. Хотя, возможно, она не разглядела его лица, потому что было темно! Но зато в регистратуре было очень светло, и она уже не сомневалась, что, как говорится, пришлась не ко двору. Высунувшись из-за конторки, портье, не скрывая презрительной усмешки, внимательно оглядел ее с ног до головы. «Что же ты, голубка?» – говорил его взгляд? – Зачем ты сюда? И джинсы такие потертые, и туфли, видавшие виды, волосы растрепанные и жакетишко не по сезону…»

– Что вам угодно? – бросил он неторопливо. Миранда вскинула подбородок.

– В каком номере остановился мистер Торп? Портье взглянул на нее с усмешкой:

– Мы такую информацию не даем. Если желаете, можете оставить записку.

– Нет, я хочу видеть его лично.

– Тогда позвоните по внутреннему телефону. Оператор вас соединит.

Миранда пошла к телефонной будке, но остановилась.

– Я не хочу с ним говорить, я хочу… – ее глаза сверкнули, когда за спиной портье увидела ячейки под номерами. – Хорошо! Я напишу записку. Пожалуйста, дайте мне бумагу и ручку.

Он положил на край прилавка лист бумаги и, пока она писала, смотрел на нее, не сводя глаз.

– Не дадите ли мне конверт? – она улыбнулась.

Почти швырнул конверт.

– Благодарю вас! – ответила она вежливо. Сложила записку, вложила в конверт, запечатала. Портье взял его, а она, стараясь не дышать, смотрела, как он, повернувшись, положил конверт в ячейку под номером 703.

Миранда отошла от конторки и направилась по коридору в сторону ресторана. Она помнила, что где-то там были лифты, и ближний от входа в ресторан находился в поле зрения портье. «Самое основное, сейчас дать понять всем и каждому, что она идет ужинать!»

Минуту спустя Миранда стояла у дверей номера 703. Подняла руку, хотела постучать, но не смогла. Опять подвело сердце!

«Может, подождать? Может, Майна права? Будет ли иметь значение то, что она скажет или сделает? Он все время над ней смеется, у него определенное к ней отношение и другого уже не будет. А если правда то, что он настрополил герра Дорфмана, тогда он действительно обладает связями, которые ей и не снились, тогда он может все и ни перед чем не остановится…»

Вздрогнула от неожиданности, когда широко распахнулась дверь.

В номере был полумрак. Торшер давал ровно столько света, чтобы увидеть мужчину, стоящего в проеме.

«Даниэл! Собственной персоной».

– Ну что! – сказал он, словно ждал ее. – Так и будешь стоять на пороге всю ночь или, может, все-таки зайдешь?

Миранда взглянула на него. «Самое лучшее – повернуться и уйти, чтобы никогда больше его не видеть!» Вспыхнула и погасла мысль. «Дело зашло слишком далеко, и отступать некуда…»

Набрала полную грудь воздуха и вошла в полумрак комнаты.

Услышала, как за спиной клацнула ручка двери. Стояла, глядя прямо перед собой, всеми силами стараясь успокоить сердцебиение. Медленно обвела взглядом гостиную, как бы желая переключить внимание от главного к второстепенному и успокоиться. «Это иногда помогает!

Огромное окно во всю стену выходит на реку Амстель. Рядом стол, на котором был сервирован ужин на одну персону. Фарфор, серебро… Изящный хрустальный бокал наполовину наполнен темно-красным вином. Еще какие-то столики. В вазах цветы.»

– Полагаю, мое предложение принято? – спросил Дэниел.

Она при звуке его бархатистого голоса на секунду закрыла глаза, а когда открыла их, решила:

«Враг! Он ее лютый враг».

– Откуда вы узнали, что я…

Миранда осеклась и покраснела. Теперь она хорошо его разглядела, и то, что представилось взору, заставило пожалеть о необдуманном поступке, на который решилась в порыве гнева. Дэниэл, как и утром, стоял, облокотясь о притолоку, сложив руки на груди, и смотрел на нее. С той только разницей, что утром он был одет, а теперь возвышался перед ней в коротком махровом банном халате, который был небрежно запахнут и схвачен на талии слабо завязанным поясом. Миранда на секунду задержала взгляд на шелковистых темных волосах, выглядывающих в вырезе халата, скользнула по загорелым ногам и «незамеченная» вернулась к его лицу.

Дэниел рассмеялся.

– Смелей, смелей, мисс Стюарт! Можно подумать, что вы никогда не видели мужского тела!

Ей сразу стало жарко, но она спросила, как можно спокойнее:.

– Вас предупредил о моем приходе этот лакей внизу?

Ухмыльнулся.

– Ты произвела на него впечатление. Да, это он позвонил. Решил, что ты воровка, когда побежала к лифту. – Дэниел подошел к накрытому столу. – Ты, наверно, не ужинала. Я сейчас позвоню и закажу…

– Хватит играть со мной в кошки-мышки! – отчеканила Миранда. Страх, нервозность – все разом улетучилось, и она почувствовала себя так, будто только что рассталась с Майной.

– Что вам сделал Билли? Его брови взмыли вверх.

– Какой Билли? Что еще за Билли?

– Ах, будто бы вы не знаете! Билли Кемпер. Он тоже на стипендии. И это из-за вас у него сегодня была неприятная беседа с Дорфманом.

– Дорфман? Знал бы я, кто такой Дорфман?

– Как вы могли? Он славный парень, и на самом деле…

– Если ты не хочешь есть, так, может, вина выпьешь? – Он взял бокал и протянул ей. – «Каберне совиньон». Не такое мягкое, как я люблю, но все же…

Миранда не думала, она действовала интуитивно. Шагнула и выбила бокал из руки.

Красное пятно расплылось на белом махровом халате и на ковре под ногами Торпа. Она в ужасе смотрела на безобразие, которое натворила. Взглянула на него:

– Я не хотела… я…

Он, с гибкостью и прытью сиамского кота, подпрыгнул к ней, ухватил за запястье, а другую ее руку завел к себе за спину.

– Не отталкивай меня, – шептал он, когда она, заглянув в его глаза, задержала дыхание. Он не забавлялся, не улыбался даже. Глаза холодные, рот упрямо сжат. – Твоя рука отпечатана на моей щеке, Миранда. Я не хочу, чтобы подобное повторилось.

Взглянула. «Так и есть! Утром не заметила, а сейчас хорошо видно».

В животе сжался тугой узел, но голос не дрогнул, когда сказала:

– Очень мило с вашей стороны предупреждать меня после всего, что вы сделали. – Глаза Миранды наполнились слезами, но она постаралась справиться с ними. – Как вы могли? При чем здесь Билли?

– Билли, конечно, ни при чем, – усмехнулся он. – Здесь только ты и я. И мы оба это знаем. Твой парнишка Билли пострадал, попав на наше с тобой поле битвы.

Миранда всего ожидала – лжи, уверток, но этот честный выпад ее сразил:

– Что вы хотите сказать?

– Мужайся, дорогая! – Дэниел придвинулся ближе. – Ты зачем ко мне пришла?

– Вы знаете, зачем. Я хочу, чтобы вы оставили моих друзей в покое.

– Да ведь не поэтому ты пришла! – рассмеялся Дэниел.

– Только поэтому. Я хочу, чтобы вы оставили Билли в покое.

– Меня мало интересуют обстоятельства жизни твоих друзей.

– Вас интересуют обстоятельства моей жизни, – печально сказала Миранда.

– Зачем, Миранда? – Он покачал головой. – Ты же знаешь, чего я хочу.

Перехватило дыхание. «Вот оно! Вот его признание. И сомневаться незачем, достаточно взглянуть в его серые, сейчас с поволокой, глаза.»

– Вы псих ненормальный!

– В самом деле? – удивился Дэниел. Он еще не договорил, а она уже знала, что будет дальше.

Поцелуй был сродни грозе. В висках стучало, и Миранда ощутила, что боится вспышки молнии. А когда и она случилась, прижалась к нему, ища защиты, и оставалась так долго, трепеща и замирая, пока он бережно не отстранил ее. «Жива! Только губы обгорели…»

Подняла глаза. Слезы не давали увидеть лицо спасителя.

– Ах, Дэниел! Опасный вы человек.

– Разве ты этого не знала раньше? «Ну что ж? Она, как путник, застигнутый врасплох непогодой в чистом поле…»

– Вы объясните Дорфману? – произнесла наконец, понимая свое поражение.

– Да.

– У моих друзей все будет, как было?

– Да.

Миранда вздохнула.

– Я ненавижу вас за то, что вы со мной делаете.

Он шагнул к ней.

– Нет! Нет! Больше этого не случится. Я поеду с вами в Париж и принимаю предложение быть компаньонкой вашей тети. Но вот то, что только что было, больше не должно повториться. Слышите? Если вы думаете, что мы будем…

«Зачем он улыбается? Неужели он ничего не понял?» – подумала она.

– Если тебе легче, когда ты говоришь всю эту чепуху, говори, – улыбка исчезла с его лица. – Конец известен. Рано или поздно, ты будешь в моей постели, и мы оба это знаем.

– Никогда!

– И ты придешь, потому что должна, потому что ждешь этого, как и я. И я буду любить тебя так, чтобы ты навсегда забыла своих любовников. Всех до единого.

Резко повернувшись, он подошел к окну, а она, судорожно заглатывая воздух, пошла к двери, распахнула ее и, не оглядываясь, направилась к лифту…