Текст книги "Безмолвное дитя"

41

Джейк наклонился и стал рассматривать нож в своей руке, а у меня волосы встали дыбом, а мышцы натянулись, как тетива. Я постаралась не обращать внимания на третью судорогу, овладевшую всем моим чревом, выкручивая и сжимая все внутренности. Я сжала кулаки, глубоко вдавливая ногти в ладони.

– Я уже давно хотел тебе сказать об этом, Эмма. – Он улыбнулся, обнажив те самые белые зубы, которые я когда-то считала столь привлекательными. Красавчик Хьюитт. – Признаюсь как на духу. Дело, которым я поначалу не мог гордиться, но когда всё улеглось, я сказал себе за это спасибо и стал считать своим достижением. Я вышел сухим из воды – по крайней мере, я так думал. Но вот проблема: твой сын воскрес, и я уверен, пройдёт какое-то время, и он заговорит.

Я ещё сильнее вонзила ногти в кожу ладоней и почувствовала, как вокруг кончиков пальцев начинает собираться тёплая жидкость.

– Несмотря на все мои усилия, потраченные на то, чтобы снова от него избавиться, ты полна решимости держать сопляка при себе, так что я полагаю, что могу раскрыть карты, – рассмеялся он. – Даже тот маленький инцидент с краской в кроватке не заставил тебе передумать.

– Так это был ты?! – воскликнула я. Только чему я, собственно, удивилась? Очевидно, что он способен на всё что угодно.

– Да, дорогая, это я. Но вспоминая прошлое… Я не собирался тебе этого говорить, но ты залезла в мой гараж и стала вынюхивать там то, чего тебе знать не нужно. Ты поступила так, что мне теперь нечего терять. – Он вытянул руки, в которых ярко блеснуло лезвие ножа, и ухмыльнулся. – И винить ты должна только саму себя. Если б ты прекратила свои изыскания, мы бы замяли это дело и могли бы зажить счастливой жизнью. В недалёком будущем, лучше бы до того, как Эйден отрастит яйца и начнёт говорить, я бы организовал ему небольшой несчастный случай. Да, трагедия, но такое случается…

Жаркая волна обдала меня с ног до головы, грудь сдавило и стало трудно дышать, но я заставила себя собраться. Я прекрасно видела, что Джейку нравится аудитория, которой некуда деваться, как он упивается тем, как я цепляюсь за каждое слово в ожидании момента, когда я наконец получу хоть какие-то ответы. Но он не хотел, чтобы для меня это оказалось лёгкой прогулкой. Он хотел сделать всё медленно, чтобы насладиться процессом.

– Позволь рассказать тебе историю об одном буйном ребёнке. Вообще, обычно у таких детей ужасные матери, которые зачастую слишком молоды, чтобы быть матерью, и всегда позволяют детям вести себя так, как им только заблагорассудится. – Он помедлил, оценивая мою реакцию на свои слова, но я оставила его без удовлетворения. – Тогда как другие, нормальные дети ведут себя прилично, буйные поступают ровно наоборот. Нормальные дети знают, как себя вести в случае таких природных катаклизмов, как наводнение, а дети долбанутые – такие как Эйден, – уходят гулять одни и решают поиграть у реки.

Я держала рот на замке, ожидая окончания его рассказа. На лице у него была разъярённая гримаса, от которой у меня кипела кровь. Он знал, что контролирует ситуацию, и наслаждался каждым мгновением.

– Я видел, как Эйден вышел из класса, как он проскользнул по коридору и вышел из школы. – Он сделал паузу, чтобы отбросить с лица растрепавшиеся волосы. Волосы, которые я гладила. Лицо, которое целовала. Тело, к которому прикасалась. Мужчина, с которым я снова и снова занималась любовью. – Я наблюдал за тобой долгие годы. Я помню тот день, когда впервые увидел тебя в школе, засмотрелся на твои тёмные, длинные, роскошные волосы. Ты была застенчивее всех других девочек, ты не носила эти похабные юбки и стринги, выглядывающие из-под них. В тебе что-то было. У тебя была краска под ногтями и вечно опущенные ресницы. Ты краснела, когда мальчики пытались заговорить с тобой, и не обращала внимания, если кто-то из них был тобой очарован. – Он вздохнул. – Ты была такой красивой, а теперь ты старая, толстая, и у тебя везде эта отвратительная сыпь.

Я инстинктивно спрятала руки под ногами от стыда, но тут же осознала, что передо мной убийца, снова достала руки и стала чесать их перед ним в открытую.

– Я выжидал удобного момента. Случай с Кэти был совсем некстати, и я не хотел повторения. К тому же Кэти была лишь закуской, главным блюдом была ты, и я хотел быть уверен, что смогу проглотить тебя. – Я почувствовала позыв к рвоте, но из меня ничего не вышло. Джейк, казалось, ничего не заметил и продолжил свои откровения: – Но этот кусок человека по имени Роб, эта ходячая чёрная дыра, опередил меня. Тебе нужно было руководство, и я собирался показать тебе правильный путь, но он добрался до тебя первым, и за это я его никогда не прощу. Вот почему он сейчас истекает кровью, лёжа на плитках барраттского коридора. Вот что бывает с людьми, которые переходят мне дорогу.

– Ближе к делу! – резко бросила я, не в силах ждать. Я расчёсывала зудящую кожу, от одних лишь его слов чувствуя себя вываленной в дерьме. Эйден тихо сидел рядом, как всегда застывший и без каких бы то ни было признаков эмоций. Он бы мог вернуться к своим мультикам, а не слушать бредни психопата.

– С рождением Эйдена ты испортилась, но я знал, как тебя спасти. Небольшие усилия в некоторых местах, маленькие надломы – и я бы привёл тебя к тому, к чему хотел. Когда в тот день я увидел, что Эйден улизнул из школы, я пошёл за ним, чтобы посмотреть, что он будет делать. И я вдруг понял, что другого такого случая застать его одного мне может больше не представиться. Мне может больше не выпасть шанса сделать то, чего я хотел все эти годы. – Он облизал губы, восстанавливая в памяти события. – Я уже промок насквозь, пока мы с Саймоном осматривали здание школы снаружи, но всё равно следовал за красной курткой твоего сына прямо до реки, невзирая на ливень. Он остановился на самом берегу и стал смотреть на бурлящую воду.

Я вспомнила о кошмарах, которые снились мне после пропажи Эйдена, об этой сцене, которая будет мучать меня всегда: Эйден, плывущий по реке в толще бурного потока. А потом – река в своём тихом течении и на поверхности воды Эйден с синими губами и побледневшей кожей.

Джейк ещё сильнее сжал рукоятку ножа. Он всё больше распалялся и воздевал руки, активно жестикулируя.

– У меня появился шанс. Я знал, что с тобой будет, но должен был его использовать. Мне нужно было стереть всё дочиста, Эмма, чтобы ты снова стала той сломленной девушкой, в которую я влюбился. Ты стала слишком уверенной в себе, освоившись в роли матери. Я видел, как ты играла с Эйденом в парке и как ты постепенно сближаешься с Робом. У тебя даже появились друзья, Джози с Хью. Это было несправедливо. Всем этим должны были наслаждаться мы с тобой, вместе.

– И что ты сделал? – прошептала я.

– Я его столкнул, – ответил он.

– Ты… что?

– Я столкнул его в реку.

Я повернулась к сыну. Он с ничего не выражавшим лицом сидел и смотрел прямо на меня, и на этом лице я не нашла ответов, только ещё больше вопросов. Я протянула руку и коснулась его, но тут же отдёрнула её и перевела взгляд на мужа.

– Что случилось после того, как ты его столкнул? – спросила я.

– Я пошёл обратно в школу, – пожал плечами Джейк.

– Не понимаю…

– Потому что ты глупая. Ты обвиняешь меня в похищении сына, но зачем мне это нужно? Он мне не нужен, мне всегда была нужна ты. Эйден просто путался под ногами. Пока он был с тобой, у тебя не было времени ни на меня, ни на ребёнка, растущего внутри тебя. Для меня он был помехой.

– Тогда кто его забрал? Скажи, мне нужно знать, – взмолилась я.

Но Джейк только рассмеялся:

– Понятия не имею. Какой-нибудь чудак, оказавшийся неподалёку и увидевший тонущего в реке ребёнка. Он, должно быть, вытащил его на берег и благодарил судьбу за такой подарок, который можно посадить в гнусную темницу или что-то в этом роде. – Он вещал так непринуждённо и холодно, что у меня свело живот, а в горле появился привкус желчи.

– Так это был не ты, – прошептала я.

– Конечно нет, – сказал он. – Я просто хотел убрать его с дороги, как и твоих родителей.

Я уронила голову на руки: я спала в одной кровати с человеком, который пытался убить сына и у которого получилось убить родителей. Всё тело у меня похолодело, и даже сердце чуть не превратилось в льдинку, а по коже забегали мурашки. Меня бросило в дрожь, но руки опускать было нельзя, и я бросила все силы на то, чтобы держать себя в руках. Всё это сейчас неважно, нужно сосредоточиться на том, чтобы спасти всех, кто находится в доме.

– Ты сказал, что хочешь закончить то, что начал десять лет назад, – сказала я, подняв голову и смотря ему в глаза. – Что ты имел в виду?

Ухмылка сползла с лица Джейка, и глаза у него стали похожи на маленькие стеклянные шарики. Без привычной дружелюбной улыбки вид он имел устрашающий: подбородок смотрит вниз, в глазах тёмный туман – классический злодей из фильма. Но это не какой-то там обычный киношный плохой парень, это мой муж и отец моего ребёнка. Этот человек растирал мне ноги на ночь и приносил какао, когда у меня были месячные. Этот человек смеялся над моими шутками и подтрунивал над неправильно произнесённым мной словом. Он держал меня за руку, когда мы смотрели ужастики, и болтал с моими друзьями. Он слушал мои рассказы о прошлом и подставлял плечо, на котором можно было поплакать в годовщину смерти родителей. Он был для меня всем, но всё это было полной и абсолютной фальшью.

– Ты всё разрушила, Эмма. – Холод его голоса был подобен лезвию бритвы, которым провели по спине. – Я больше не могу ничего исправить. Я не могу заставить тебя быть той женщиной, в которой я нуждаюсь. Для всех нас уже слишком поздно. Я закончу то, что я начал десять лет назад, а потом зай мусь тобой, – сжав в руке нож, он шагнул вперед.

42

Из слабости иногда рождается сила – ровно тогда, когда кажется, что ты упал на самое дно и сил больше нет. Много раз у меня в жизни были такие моменты, когда я достигала этого самого дня, и думала, что на поверхность мне уже не выбраться. Джейк говорил о том, что обуздал тьму внутри себя, и о том, что делает то что хочет, но не он один в этой комнате имел опыт в борьбе с тьмой. Вспоминая время, проведённое в той гостиной, я понимаю, что Джейк продолжал совершать одну и ту же ошибку: он продолжал недооценивать меня.

Он заблуждался на мой счёт.

Я отнюдь не была маленькой птичкой с перебитыми крыльями, которая неизменно возвращалась домой, чтобы получить очередной пинок. Я не была тем человеком, которого он мог из раза в раз бить без всякого сопротивления, но я не сопротивлялась, потому что он не давал мне повода. Он забрал и выбросил лучшее из моей жизни, но никогда не демонстрировал мне то, что мне нужно было увидеть. Он ни разу не предстал передо мной тем человеком, которым на самом деле был, а теперь он открылся, и я могла сражаться. Передо мной наконец было физическое воплощение всей той боли, которую я испытывала на протяжении последних десяти лет.

Когда он кинулся на Эйдена с ножом, я знала, что делать.

Эйден отпрянул, и я тут же бросилась между ними, раскинув руки для защиты. Нож угодил мне в ладонь и рассёк кожу. Я закричала, но не сдалась: оттолкнув нож одной рукой и получив ещё один порез, другой я ударила Джейка в нос.

Удар застал Джейка врасплох, и он отшатнулся, дав мне несколько секунд. Повреждённая рука была вся в крови, но у меня не было времени рассматривать рану, так как Джейк уже готовился к новой атаке.

– Я хотел убить тебя в последнюю очередь, – сказал Джейк. – Но и так сойдёт.

Горящие искры ярости в его глазах сменились мрачной, глухой решимостью. Я понимала, что он сильнее и крупнее меня, но я хотела жить – ради обоих детей. Я быстро осмотрелась в поисках хоть какого-то оружия, но в пределах досягаемости были только пульт от телевизора и какой-то журнал. В другой стороне комнаты стоял торшер, но путь к нему перекрывал Джейк. Он снова бросился на меня, навалившись со всей силой, и толкнул назад прямо в мой большой живот так, что у меня перехватило дыхание. Мне удалось перенести свой вес на правую ногу, юркнуть ему под руку и толкнуть обеими руками что есть силы, зашипев от боли в тот момент, когда раненая рука коснулась его бока.

Джейк упал на пол, но ножа из руки не выпустил. Я встала коленями ему на грудь и всем своим весом налегла на запястье, однако пальцы у меня скользили от крови. Джейк ударил меня по лицу свободной рукой, причём так сильно, что я услышала хруст в носу. Не обратив на это внимания, я вонзила зубы ему в запястье. Джейк ударил меня по затылку и зарычал от боли, а мой рот наполнился ржавым привкусом тёплой крови. Я сдавливала зубы всё сильнее и сильнее, пока не почувствовала, что он расслабил руку с ножом.

Ему наконец удалось сбросить меня, но я отхватила зубами кусок его запястья, и в лицо мне ударила струйка крови. Я никак не могла схватить нож окровавленными пальцами, и в итоге он выскочил у меня из рук и отлетел в дальний угол гостиной. Джейк с потным, искажённым гримасой боли лицом поднял ногу, и я поняла, что он целится мне в живот. Я откатилась вправо и с трудом поднялась на ноги.

– Эйден, пошли!

Мой сын сидел на диване с широко открытыми глазами и выражением ужаса на лице. Пока я кое-как стирала кровь с лица, Джейк тоже поднялся, зажав одной рукой запястье другой.

– Пусти нас, Джейк! – попросила я, будучи готовой пойти на всё, чтобы остаться в живых и защитить детей.

– Не могу, Эмма.

Он ринулся ко мне, и тут я заметила окровавленную статуэтку, с помощью которой Джейк разобрался с Робом. Схватив её, я пригнулась, и кулак Джейка на миллиметр разминулся с моей головой, ударив в плечо. Удар чуть не сбил меня с ног, но глубокая рана на запястье ослабила Джейка и замедлила его движения, так что я смогла размахнуться и бросить статуэтку в него. С выражением крайнего изумления он наблюдал, как тяжёлое каменное изваяние попало ему точно в подбородок, а затем упало на ногу. Он закричал от боли, я бросилась на него, и мы повалились на ковёр. Джейк отжимал мне голову вверх, стараясь добраться до шеи, и когда мне удалось нащупать статуэтку и взять её обеими руками, его пальцы сомкнулись у меня на горле.

Я подняла каменную фигуру, и внутри меня взорвался заряд ярости. Я хотела его смерти. Этот мужчина лгал мне каждый божий день и растоптал моё доверие. Он следил за мной, когда я была беззащитной молодой девушкой. Он убил моих родителей и пытался убить сына – и всё это ради того, чтобы сломать меня и сделать то, что ему было угодно. Он преследовал меня и управлял мной сообразно своим желаниям. Я была переполнена ненавистью и злостью, и вкуса его крови у меня во рту было недостаточно. Я желала видеть, как он страдает.

Я обрушила статуэтку ему на голову, и его хватка ослабла. Я снова подняла статуэтку и снова приложилась ею ему по голове, и на этот раз руки Джейка разжались и упали вниз. Кровь струйкой потекла у него по лбу, затекла в ухо и закапала на ковёр. Я снова занесла каменного африканца над собой.

И тут я остановилась.

Эйден пел.

Это была та самая песня, которую я слышала, ругаясь с Робом. Голос Эйдена был нежен, он с лёгкостью брал высокие ноты, следуя вверх и вниз за мелодией. Голос был чудесным, как у хориста, и я заплакала. Я бросила статуэтку и, придерживая живот, слезла с Джейка. Джейк лежал неподвижно. Я убила его. Сжимая и разжимая кулаки, я постаралась успокоиться, а потом наклонилась и стала искать мобильный телефон Джейка. Его нигде не было, и я посмотрела в другой конец гостиной, где на угловом столике стоял домашний телефон – провод был перерезан.

– Эйден, – сказала я. – Нам нужно идти.

Но Эйдена уже не было на диване. Он стоял у двери в гостиную и смотрел на меня, открывая и закрывая рот, тихонько распевая песенку, и из глаз у него текли слёзы. Я шагнула к нему, протягивая руки.

– Эйден!

Он отступил назад, и в тот момент я поняла, что Эйден больше не боится Джейка – теперь он боится меня. Он метнул быстрый взгляд на коридор, и стало понятно, что он думает о том, как бы сбежать.

– Мы пойдём вместе, Эйден, – сказала я. – Я хочу найти телефон и вызвать скорую и полицию, а потом проверю, как там твой папа и Джози. Потом мы с тобой сядем в машину и будем ждать полицию. Ты не против, Эйден? – Я больше ни секунды не хотела быть в этом доме.

Но он лишь запел погромче. Он весь дрожал и раскачивал головой, потом снова посмотрел в коридор.

– Так отсюда не выйти, – объяснила я. – Дверь заперта.

Эйден сжал кулаки и бросился на меня. Его внезапная прыть застала меня врасплох, поэтому ему удалось сбить меня с ног. У меня снова свело живот, и в это время Эйден обшарил карманы Джейка и вытащил ключи от входной двери. Когда я смогла сесть, Эйден уже убежал из гостиной, и я услышала звук вставляемого в замок ключа.

– Не надо! – закричала я, но это было бесполезно: дверь открылась.

Я бросилась в угол комнаты, куда Джейк отшвырнул мой разбитый телефон. Экран был весь в трещинах, но прокручивать меню было ещё можно. Поднявшись на ноги, я поспешила по коридору к тому месту, где на ковре лежал Роб, и нагнулась к нему проверить пульс.

Роб приподнял голову, и я чуть не закричала.

– Иди… за ним… – прохрипел он.

– Я вызову скорую, – кивнула я.

Мне было невыносимо больно бросать его, но нужно было догонять Эйдена. Я побежала из дома, насколько вообще могла бежать, на ходу набирая 999[25]25
  Телефон экстренной помощи в Великобритании.


[Закрыть]. К счастью, Эйден не додумался запереть дверь снаружи.

– На меня напали в доме подруги, – сказала я, как только оператор принял звонок. – Мой муж напал на моего бывшего парня. Кажется, он сильно ранен, я не знаю… Он также напал и на подругу, думаю, она связана и лежит на втором этаже, я её не видела. Он мог её и убить. Кажется, я его убила, в смысле мужа. Я ударила его статуэткой, потому что он хотел убить моего сына. У него нож. Нам нужна скорая. Мне нужно искать сына, он куда-то убежал. – Я сообщила адрес и повесила трубку, даже не сказав своего имени.

Я бежала по гравийной дорожке, с трудом различая в темноте силуэт Эйдена – он направлялся вниз, к дороге. Я помчалась с предельной скоростью, на которую только была способна, одновременно листая меню телефона. Нужно позвонить инспектору Стивенсону, он единственный был в курсе дела.

Он ответил на звонок сразу же.

– Это Эмма. Джейк напал на меня, Роба и Эйдена. Кажется, я его убила. Он в доме Джози Барратт. Эйден убежал, я бегу за ним.

– Нет, Эмма, оставайтесь на месте! Я уже еду.

– Мне нужно его догнать. – Я остановилась, потому что мои внутренности скрутила очередная схватка. Я понятия не имела, как часто они происходят – каждые пять минут? Не знаю.

– Эмма, что с вами?

– Я рожаю.

– Чёрт. Оставайтесь на месте. У нас есть машина скорой…

– Я уже вызвала. – Маячившая впереди фигура Эйдена, едва различимая в разыгравшемся ливне, сделала резкий поворот в сторону от дороги. Пошатываясь, я пошла вниз по склону холма, чтобы не терять его из виду. – Кажется, Эйден идёт к лесу.

– К Дремучей Долине? – спросил Стивенсон.

– Ага. Думаю, туда он и идёт.

– Я еду.

– Вы нашли гараж? – спросила я.

– Да, – ответил он.

– Хорошо, – сказала я и повесила трубку. Телефонный разговор сильно ограничивал мою скорость.

У границы Дремучей Долины Эйден замедлил шаг – такое впечатление, что он пытался сообразить, в какую сторону двигаться, и это говорило о том, что у него есть какая-то цель. Не просто так он бежал в лес.

Я следовала за ним в направлении густой и тёмной лесной чащи по скользкому, поросшему травой склону, и под ногами начало чавкать. Вся одежда вымокла, но дождь, по крайней мере, смыл с лица почти всю кровь. Голова ещё пульсировала болью от ударов кулака Джейка, на руке болел глубокий кровоточащий разрез, но я была полна решимости держать моего мальчика в поле зрения. Его забрали у меня десять лет назад, и я не собиралась допустить повторения. Я больше никогда не хотела терять его из вида.

Я бежала к лесу, и джинсы облепила влажная трава. Я двигалась с максимально возможной при данных обстоятельствах скоростью и задавалась вопросом, приходилось ли кому-то ещё из женщин заниматься чем-то подобным фактически в момент родов. И я осознала: конечно, да. Безусловно. Женщинам приходилось рожать в охваченных войной странах, и им приходилось бегством спасаться от смерти. Дети выживали в самых ужасных условиях. Человек – существо сильное, стойкое и целеустремлённое. Я стиснула зубы и двигалась вперёд, решив для себя, что моя малышка сможет чуть-чуть подождать. Я продержусь до той минуты, пока Эйден не будет в полной безопасности.

Солнце почти зашло. Дождь барабанил по опавшей листве, превращая землю в грязное месиво, но несмотря на холодные струи, падающие с неба, мне было тепло. Усилия, которые я прикладывала к тому, чтобы двигаться быстрее, и от которых я отвыкла, будучи в положении, сделали своё дело, мышцы болели, но я была тверда в своём устремлении – найти сына и не допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось.

Он двигался весьма проворно, и поспевать за его красным свитером было нелегко. Я всё вспоминала тот день, когда из реки выловили его красную курточку. Сегодня такого не случится. Никогда больше такого не случится, и я об этом позабочусь.

Эйден снова притормозил и три раза дёрнулся в разных направлениях – было понятно, что он пытается понять, куда идти.

– Эйден! – позвала я. – Пожалуйста, не пугайся, давай поговорим!

Он обернулся и уставился на меня. В тёмном лесу его бледное, как у призрака, лицо резко выделялось на непроглядном фоне близкой чащи.

– Поговори со мной, – сказала я. – Я знаю, ты можешь. Поговори со мной, пожалуйста, и скажи, что ты хочешь сделать. Я хочу тебе помочь.

Но он промолчал и снова пошёл сквозь деревья, скользя между ними, как привидение.

Живот пронзила очередная схватка, и я сложилась пополам от боли, изо всех стараясь не обращать на неё внимания и идти за Эйденом по лесу. К моему удивлению, после того, как боль утихла и я смогла разогнуться, я увидела, что Эйден остановился и смотрел на меня. Когда я пришла в себя, он снова двинулся.

Он хотел, чтобы я шла за ним.