Текст книги "Корни зла"

Глава 42

Теперь, когда Эдмунд мог контролировать Криспина, он полюбил разговоры с этими двумя мужчинами, которые появились из ниоткуда и привезли его в большой и очень тихий дом.

Он не очень хорошо понял, куда его увезли и почему. Эдмунд надеялся, что не заснул в течение этой поездки, потому что, по его мнению, было верхом неучтивости спать в чужом автомобиле. Эдмунд не понимал, кем были мужчины, так как он очень сильно устал. Ему казалось, что весь мир погружен в какой-то туман. Время от времени он должен был уделять внимание Криспину, который пытался вырваться и поговорить через Эдмунда. Подавлять Криспина было очень тяжело и грустно: когда-то Эдмунду нравилось отдавать бразды правления Криспину, чтобы бездельничать и любоваться тем, как ловко Криспин обращался с людьми. Но после того, что случилось, стало ясно – Криспину нельзя доверять. Эдмунд боялся, что Криспин снова начнет кричать и рассказывать те позорные истории о том, как он занимался любовью с этой сукой, Лукрецией фон Вольф, и о том, как он убил Конрада Кляйна, забив его, словно маньяк.

Эдмунд попытался узнать, кем были те двое мужчин, с которыми ему было так приятно общаться. Он понял, что не знал даже их имена. Они представились. Но голос Криспина был слишком громок, и Эдмунд не услышал их слова. Поэтому ему было нужно узнать их имена каким-то другим образом. Главная неприятность состояла в том, что, когда он задавал мужчинам вопрос, они задавали ему ответный. Эти вопросы были не настойчивыми, вежливыми и всегда об Эдмунде и Криспине.

Поговорив с мужчинами некоторое время, Эдмунд решил, что они хотели не исследовать причины депрессии или меланхолии, а написать книгу. Конечно, юность Криспина была очень хорошим материалом для книги. Эдмунд сам подумывал о том, чтобы написать рассказ о нем.

Он рассказал о своей идее мужчине, которого считал старшим, и собеседник сразу заинтересовался. Блестящая мысль, сказал он. Они очень хотели бы прочитать этот рассказ. Действительно ли Эдмунд хочет заняться сочинительством? Возможно, они смогли бы профинансировать этот проект, обеспечить его ноутбуком и всем, что ему могло бы понадобиться в процессе написания книги. Ведь Эдмунд может остаться здесь и посвятить себя этому делу. Ведь для него это будет не трудно?

Эдмунд сразу понял, что это было их хитрой уловкой. Они хотели узнать тайну Криспина! Узнать от него! Но он разгадал их хитрый замысел. Он согласится написать книгу (тем более он действительно подумывал об этом), но это будет не развратная история, а простой рассказ о молодом человеке, который любил черноволосую соблазнительную авантюристку и который был обманут ею. Жизнеописание Криспина. Чем больше Эдмунд думал об этом, тем больше ему нравилась эта идея. Криспину должна была понравиться такая книга. Он был достоин того, чтобы о нем писали книги. У него была бы интересная жизнь, если бы та сука не соблазнила его.

Эдмунд сказал равнодушным тоном, что подумает над их предложением. Конечно, он мог бы оставить офис на пару недель и поручить подчиненным вести его дела. Только он должен постоянно быть с ними на связи, чтобы разъяснить им суть дел. В юриспруденции ничего нельзя бросать на произвол судьбы. Ведь у него были обязанности и клиенты, которые полагались на него.

Мужчины выглядели удивленными. Ага, значит, они поняли, что его не так-то легко одурачить. Потом мужчины сказали, что могли бы попросить другого юриста присмотреть за делами Эдмунда, пока он будет отсутствовать. И конечно, они передадут его подчиненным все распоряжения и указания. Эти мужчины действительно очень сильно хотели, чтобы Эдмунд написал для них историю жизни Криспина. Они обеспечат ему лучшие условия.

Эдмунд притворился, что думает, а затем сказал, что не видит причин отказываться. Он действительно мог дать подчиненным указания относительно всех текущих дел в офисе. Он добавил неохотно, что его секретарь могла бы оказаться полезной: она знала большинство клиентов и все, что происходило в офисе. И если они так настаивают, Эдмунд напишет для них книгу. Но ему будет нужен хороший ноутбук, уютная комната, стол около окна, и он привык обедать и ужинать в строго определенное время. Потом Эдмунд твердо заявил, что не позволит себя надуть.

– Я уверен, что мы сможем удовлетворить все ваши запросы, – сказали мужчины.

– Он никогда не сможет предстать перед судом, – сказал мужчина, которого Эдмунд считал старшим. Он оценивающе смотрел на детектива Дженни Флет-чер, как будто спрашивал: «Ну и что полицейские думают обо всем этом?»

– Нам всегда казалось, что убийство Трикси Смит было совершено маньяком, – сказала Дженни. – Итак, каков ваш диагноз?

– Немного рано навешивать ярлыки на этого беднягу, но, боюсь, он страдает шизофренией. Когда мы с ним беседуем, он часто прерывается.

– Чтобы бороться со второй личностью?

– Совершенно верно. Эдмунд изо всех сил старается держать «Криспина» под контролем. Мы подали ему идею написать рассказ. Кажется, он заинтересовался. Это поможет нам лучше понять его. Эдмунд прошел все круги ада.

– Его жертвы тоже, – сухо заметила Дженни. – Его когда-нибудь выпишут из больницы?

– Боюсь, что нет, – сразу же ответил психиатр. – Он останется здесь на всю жизнь.

– В доме есть две гостевые комнаты, – сказала Алиса далеко за полночь. – Моя комната и комната Майкла находятся в передней части дома, а гостевые – в задней. Я не буду против, если кто-то останется здесь на ночь. Думаю, Майкл поможет вам устроиться.

– Конечно.

– Но если кто-то хочет вернуться в Лондон, я тоже не буду возражать, – сказала Алиса. – Или, может быть, вы хотите вернуться в тот трактир, где были вчера вечером...

– "Белый олень", – сказал Майкл.

– Верно. – Алиса внимательно изучила окружавших ее людей. – Был замечательный день, не так ли? И наша первая встреча.

– Но не последняя, – улыбнулась Люси.

– Надеюсь, нет. – Алиса внимательно посмотрела на Люси, а потом сказала: – Я была права, когда говорила, что ты очень похожа на Конрада. Это так странно.

– ; Я могу приехать снова? Я хочу сказать, что приеду, когда во всем разберусь. Надо узнать, что с Эдмундом, – сказала Люси.

– Надеюсь, ты приедешь скоро и останешься на некоторое время, – отозвалась Алиса. – Я хочу больше узнать о тебе и твоей семье. Сегодня мы весь день проговорили обо мне, но в следующий раз мы полностью сосредоточимся на тебе. – Она снова внимательно всех осмотрела. – Я желаю вам всем доброй ночи. Надеюсь, вы сможете самостоятельно разобраться, кто где будет ночевать.

– Должен признать, что баронесса умеет достойно уходить. В прощальных сценах она достойна статуэтки Оскара, – сказал Лайам, после того как Алиса ушла. Он посмотрел на других: – Согласны? Итак, нам предстоит принять решение. Кто едет и кто остается? И кто в чьей кровати будет спать? Я должен сказать, что вынужден вернуться в Ашвуд, – сказал Лайам, прежде чем кто-то что-то смог возразить. – Я выпил немного спиртного, но, думаю, мне еще позволительно сесть за руль, тем более что завтра утром у меня назначена деловая встреча. Так что, если кому-то надо ехать на юг, добро пожаловать на борт. Но я не знаю, у кого здесь есть машина, а у кого нет. – Лайам пристально посмотрел на Люси.

– Мой автомобиль здесь... – начала Франческа.

– А мой остался около «Белого оленя», – сказала Люси. – Если ехать по прямой, это не очень далеко, но я доберусь до трактира только к утру. Поэтому я думаю, что мне легче поехать в Лондон и завтра вернуться за машиной на поезде. Если я приеду завтра и проведаю Алису, это будет в порядке? Как вы думаете?

– Она наверняка будет рада, – сказал Майкл.

– С ней все будет в порядке, не так ли? – спросила Люси с тревогой. – Я имею в виду, этот разговор не был для нее слишком тяжелым?

Майкл улыбнулся.

– Он доставил Алисе удовольствие, – сказал он.

– В таком случае, – улыбнулась Люси, которой идея поездки с Лайамом казалась очень привлекательной, – я принимаю ваше предложение, Лайам. Значит, вам все же придется заехать в Лондон. Это вас не затруднит?

– Нет, нисколько. Но я должен сказать вам, что плохо ориентируюсь в этих краях. Наверное, рука Божья привела меня к этому дому. Вполне вероятно, что я смогу завезти вас в Румынию или на Елисейские Поля. Однако это может оказаться забавным приключением. А как поступите вы, Майкл?

– Я останусь здесь, – сказал Майкл. – Моя комната всегда более или менее готова. – И голосом, который намеренно прозвучал равнодушно, спросил: – Франческа? Ты хочешь вернуться или остаться здесь?

– Если ты уверен, что я не помешаю...

– Ты не помешаешь, – заверил ее Майкл.

– Мне кажется, мы должны выехать с автострады приблизительно через милю, – сказала Люси, вглядываясь в ночную тьму. Шел сильный дождь, и дороги было практически не видно.

– Какая вы интересная девушка. Может быть, попытаемся разглядеть указатель?

– Мы можем проскочить его в любую минуту. Тогда мы сильно отклонимся влево, – сказала Люси.

– "Отклониться" – правильное слово, если учитывать сегодняшнюю погоду, не правда ли? Мне требуется собрать все силы, чтобы ехать...

– По прямой, – съязвила Люси.

– Знаете, в такую погоду сложно определить, по какой дороге ехать. Но вы наверняка надеетесь, что мы найдем свой путь?

– Мне кажется, – Люси протерла лобовое стекло, – что у нас все получится в конце концов.

– Надежда, как говорят, умирает последней...

– Разве вы действительно не знаете дороги?

– Нет, не знаю. А вы знаете? – Лайам на мгновение отвлекся от дороги и пристально посмотрел на Люси. – Кто знает, может быть, это дорога в Мандалай, или тропа к звездам, или же Золотая дорога в Самарканд.

– Если ехать все время прямо, – сказала Люси прозаически, – мы в конце концов обязательно окажемся на шоссе М25?

– О, мой Бог, неужели мы живем в мире, в котором все дороги приводят к М25.

– Но, возможно, это лучше, чем Золотая дорога в Самарканд.

– Тогда мы положим ей начало прямо сейчас, – сказал Лайам и одной рукой обнял Люси. – Возможно, Люси, мы найдем Золотую дорогу как раз тогда, когда решим, что ее не существует.

* * *

В спальне стояла широкая кровать, на которой Майкл уже сменил простыни.

– В ванной есть запасная зубная щетка, – сказал он. – Алиса даст тебе пижаму и другие вещи, в которых ты нуждаешься.

Мысль о том, что она будет спать в пижаме, принадлежавшей знаменитой Лукреции фон Вольф, казалась фантастической. Но Фран сказала, что взяла с собой зубную щетку и пижаму, так как помнила о предложении Майкла переночевать в «Белом олене».

– Ах да, я совсем забыл про это. Кажется, будто это было сто лет назад. Хочешь выпить что-нибудь перед сном? Может быть, чашку чаю?

Фран подумала немного, а потом ответила:

– Я бы не отказалась от чашки чаю. Я могу помочь? Твоя рука...

– Нет, спасибо, я справлюсь, – сказал Майкл и исчез.

«Наверное, – думала Фран, – я сама должна намекнуть ему. Или нет? О боже, я совсем потеряла сноровку в таких делах. Но хочу ли я намекнуть? О, не будь так глупа, конечно, хочу!» Она побежала в смежную ванную комнату, приняла душ, переоделась, почистила зубы, завернулась в махровый халат и стремглав бросилась назад в спальню.

Когда Майкл возвратился с чаем, занавески были задернуты, и Фран включила маленькую прикроватную лампу, так что комната буквально купалась в мягком свете.

Майкл быстро огляделся и протянул Фран чашку чаю.

– Хорошее освещение, – заметил он с улыбкой. – Могу ли я остаться, пока ты будешь пить свой чай? Сказать по правде, я принес чай и для себя, но я могу выпить его у себя в комнате.

– Конечно, оставайся, – осторожно сказала Фран. – Хотя я задаюсь вопросом, хочу ли я пить чай.

– Это просто замечательно, – сказал он, притягивая ее к себе.

Эпилог

– В Вене ужасно много народу в Новый год, – сказал Майкл, встречая Люси, Франческу и Лайама в аэропорту. – И все идут в Оперу. Все, конечно, до ужаса традиционно – Марш Радецкого и все остальное, – но я люблю традиции. И здесь потрясающая атмосфера.

– Ты прав, потрясающая атмосфера, – сказала Франческа, выглядывая из окон автомобиля. – Я никогда раньше не была в Вене.

– Говорят, здесь даже тротуары играют музыку, – сказал Майкл, – и это можно почувствовать.

– Ты уже почувствовал?

– Не знаю. Смотрите, это Опера.

Люси, которая сидела на заднем сиденье вместе с Лайамом, сказала:

– Алиса танцевала с Конрадом на балу в Опере, не так ли? Она говорила, что воспоминания об этом помогли ей выжить в концлагерях. Она ждала того времени, когда будет однажды снова танцевать с ним под его музыку.

– Мы собираемся организовать потрясающий выход завтра вечером, – сказала днем позже Алиса.

– Возвращение баронессы, – не удержалась Люси.

– Совершенно точно. Как в фильмах ужасов, когда злодей в последней сцене исчезает в огне горящего здания или в водах Рейхенбахского водопада, однако клянется вернуться.

– Но вы же не злодей, – сказала Фран, улыбаясь.

– Нет, не злодей, но я возвращаюсь из царства мертвых.

– Ты действительно собираешься это сделать? – спросила Люси. – Я хочу сказать, ты пятьдесят лет оберегала тайны...

– О, никто не будет знать, кто я, – перебила ее Алиса. – Но все будут думать, что я важная персона. Все будут заинтригованы, и я буду наслаждаться вниманием окружающих. Теперь покажите мне, что вы собираетесь надеть завтра вечером... Ах да, это просто замечательно, дорогая Люси. Я рада, что ты выбрала платье бронзового оттенка, – оно идеально подходит к твоим волосам. Шелк? Да, и это хороший шелк, не так ли? Франческа, позвольте мне посмотреть. .. Нет-нет, это платье лучше смотреть на свету. Оно очень красиво, моя дорогая. Зеленый цвет вам очень идет. Поверните его, пожалуйста... – попросила леди, которая носила наряды от Скиапарелли и Ланвин и драгоценности от Картье с небрежным безразличием. – Вы будете выглядеть великолепно завтра вечером, и я буду очень гордиться тем, что иду вместе с вами. Надеюсь, вам понравятся мои маленькие подарки. Люси, я хочу подарить тебе золотое ожерелье. Оно очень простое и современное. Мне кажется, оно идеально подойдет к твоему платью. А вас, Франческа, я прошу надеть вот эти нефритовые сережки. Пожалуйста, примите их. Это доставило бы мне большое удовольствие.

– А что наденешь ты? – спросила Люси. На губах Алисы мелькнула лукавая улыбка.

– Моя дорогая, – сказала Лукреция фон Вольф, – поверь, я выберу самый лучший из своих нарядов. Это будет самый прекрасный бал в моей жизни.

Зал был переполнен, когда Алиса, Лайам, Майкл, Люси и Франческа наконец-то вошли в него. Алиса шла медленно, как будто говорила: я никуда не тороплюсь. У меня много времени, за мной наблюдают люди, и я наслаждаюсь их вниманием.

Как и подобает пожилой леди, Алиса была одета в черное шелковое платье, которое выглядело очень дорогим. Ее плечи укутывал палантин с самой изящной серебряной вышивкой, какую Люси когда-либо видела. Волосы Алисы были безукоризненно уложены, а на шее у нее была нитка черного жемчуга.

– Вероятно, бесценная вещица, – прошептал Майкл Франческе. – Если нас сегодня не ограбят, то это будет чудо.

– Алиса выглядит очень необычно, – сказала Франческа. – Она будто сошла с полотна придворного художника. Высокомерна и изящна. Сегодня о ней будут говорить.

Люстры сверкали под потолком, освещая блестящую сцену и движущуюся толпу людей. Все собрались здесь, чтобы соблюсти традицию празднования Нового года в Вене. Шампанское было готово в ведрах со льдом, платформа, на которой стоял оркестр, была окружена цветами, аромат которых смешивался с ароматом духов.

Люди оглядывались. Они ни знают, кто она такая, думала Люси. Но они догадываются, что она кто-то. И ей нравится быть в центре внимания.

Они поднялись на балкон и сели вокруг столика, на котором уже стояли бокалы и шампанское.

– Превосходно, – заметила Алиса. – Я могу смотреть на танцующих. Вы все собираетесь танцевать, не так ли?

– Конечно.

За несколько минут до полуночи, когда шампанское уже было открыто, дирижер взмахнул палочкой и посмотрел в их сторону. Люси показалось, что Майкл кивнул, и оркестр заиграл чудесную музыкальную пьесу, которая вызывала целую бурю чувств. Пока все молчали, Майкл наклонился вперед и взял руку Алисы.

– Ты не возражаешь? – спросил он. – Они действительно не знают, кто ты... Я связывался с дирижером на прошлой неделе, когда он с оркестром готовился к сегодняшнему балу, и спросил, не мог ли он сыграть эту музыку для леди, которая хорошо знала композитора.

– "Песня Деборы", – сказала Алиса, и ее темные глаза засияли. На мгновение в них мелькнули слезы. – О, мой дорогой мальчик. – Она выпрямилась. – Мы не будем демонстрировать эмоции, это так смущает окружающих. Но Люси, мне доставило бы огромное удовольствие видеть тебя и Майкла, танцующими под эту музыку.

Майкл встал и протянул руку Люси.

– За Лукрецию и Конрада, – провозгласил он.

– За Лукрецию и Конрада.

Музыка разбудила самые прекрасные воспоминания Алисы. Она вновь видела мужчину, который написал это произведение много лет назад для экстравагантной баронессы.

Когда прозвучали последние ноты произведения, Лайам очень спокойно позвал:

– Франческа.

Франческа, наслаждаясь музыкой, с улыбкой смотрела, как танцевали Майкл и Люси. Она повернулась к Лайаму и прижала руку ко рту:

– Лайам, о нет... Она... она... умерла?

– Да, – ответил он очень мягко. – Но она умерла в блестящем зале с бокалом шампанского в руке, слушая музыку, которую написал мужчина ее жизни. По-моему, она не желала смерти лучше.

– Для Майкла это будет удар.

– Я знаю. Для Люси тоже. Франческа еще раз посмотрела на Алису:

– Она улыбается, не так ли?

– Да. – Лайам заколебался, а потом сказал: – Посмотрите вон туда. Я не знаю, увидите ли вы это, и, возможно, это все из-за шампанского, но...

– Нет, это не шампанское, – перебила его Фран. – Я действительно вижу это.

Майкл и Люси все еще танцевали. Зал был переполнен, но за ними было легко наблюдать. И в какой-то момент Франческе показалось, что рядом с ними танцует еще одна пара.

Лукреция фон Вольф и Конрад Кляйн, снова вместе, танцевали под блестящими люстрами венского зала...

Фран посмотрела на Алису, которая еще минуту назад наблюдала за танцующими и пила шампанское. Она умерла спокойно и счастливо, повернув одну из ладоней вверх, как будто ей не терпелось пожать руку того, кто ждал ее...