Текст книги "Тёмные улицы"

***

Пожар буйствовал шесть с половиной часов. Пожарники лишь разводили руками: мол, впервые с таким сталкиваемся, чтобы невозможно было потушить. Огонь не заливался ни водой, ни пеной, не засыпался песком. Огонь выполнял приказ Про: выжечь жизнь в стенах. С чем он успешно справлялся. Не гас, но и внутрь не пускал отчаянных смельчаков.

Люди собирались в кучки, чтобы поглядеть на красочное зрелище, мотивируя это тем, что беспокоятся как бы ветром не перекинуло огонь на их дома. Жалкая попытка оправдать любопытство и злорадство над чьим-то горем. Играть роль сочувствующих и гнить изнутри.

Душераздирающие крики, доносящиеся из подвала, коробили, рвали на части то живое в Душах людей, что не исчезло под налётом грязи, жестокости и ненависти. Те немногие, кто умел чувствовать, плакали, не скрывая слёз. Сгореть заживо в заброшенном доме, что может быть ужаснее? И какое злодеяние нужно совершить, чтобы понести такое наказание?

Кофе получился до омерзения приторно – сладким, как и Паучиха, как и её яркая жизнь. Сочные брызги краски, праздничные фейерверки в темноте наступающей ночи. Факел города, скоропалительно сгоревший в своём огне.

Пили молча, не нарушая тишины ненужными словами и эмоциями. Каждый вспоминал про себя моменты из жизни, когда так или иначе сталкивался с огненно-краской мадам. И удивлялся, как же ловко она всех обдурила. Но теперь всё будет иначе. Актриса сыграла роль и уходила в закулисье. Она хотела власти, мечтала о славе. А получила лишь ненависть и злобу.

Но за одно мадам можно поблагодарить. Она не хотела этого, но послужила толчком к начавшемуся перемирию, стала километровым шагом на пути к прекращению многовековой вражды. Они сидели здесь, в открывшемся кафе, крылатые и нелюди, бок о бок, плечо к плечу, пили тошнотворный кофе, поминая Паучиху и прощая ей грехи. Ещё не друзья, но уже не враги.

Простая как мир истина: только вместе вы сила, по одиночке вас перебьют на раз, два, три. Многого можно было избежать, если бы не ненужная гордость и раздутые амбиции. Но прошлое прошло. Теперь главное не допустить повторения ошибок и наконец-то показать когти и зубы тем, кто посягает на свободу, кто отбирает у матерей их детей, кто, не боясь никого и ничего, творит мерзости ради достижения господства над всем миром. Хватит прятаться по подворотням и социальным сетям, сетуя на то, какие все вокруг плохие и как вас достал сложившийся порядок.

Крылатые понимали, чувствовали это и нелюди: настают страшные времена, когда кровь зальёт улицы, когда за свободу придётся платить цену и Создатель упаси, если ценой свободы окажется жизнь. Жизнь привычная, удобная, с телевизорами/ноутбуками/смартфонами. Жизнь с поливанием правительства грязью в Интернете. Жизнь в своей тёплой норке под боком у родителей, которых прилюдно ненавидишь и обсираешь, а как что случится, так сразу бежишь к ним зализывать раны и ушибы. Другие пусть воюют, отстаивая права, а мы посидим с баночкой пива в компании таких же лоботрясов и посмотрим со стороны, позлорадствуем, поругаем. А вы воюйте, защищайте нас, сирых и убогих.

Всему есть время и цена. Все мы живём в долг и однажды Создатель потребует, не попросит, а именно потребует оплатить их. Только готовы ли? Чем будете платить?

***

Дом на окраине города, где трагически окончилась жизнь мадам Легран, с лёгкой руки неизвестного доброжелателя окрестят проклятым. Местная религиозная диаспора устроит крёстные ходы с целью очистить землю от скверны. Разжиревшие от сытой еды и удовольствий жизни служители Бога пыхтя и обливаясь потом под палящим солнцем огласят окрестности протяжным заунывным распеванием то ли молитв, то ли проклятий, замаскированных под молитвы. Литры святой воды оставят грязные разводы на каменных стенах и надгробиях, на время оросят влагой близлежащие кусты и так же бесследно канут в почву.

Молодёжь покрутит у виска и посетует на то, что люди совсем из ума выжили. Сталкеры облюбуют старинный особняк и под покровом темноты дружной стайкой навадятся лазить там в поисках ценной добычи в виде фамильных артефактов и магических штучек. Да и просто пощекотать нервы друг другу.

Приедет телевидение, привезут много странного оборудования. Местные экстрасенсы и колдуны всех мастей, приняв самые грозные и напыщенные выражения лица, обвесившись безделушками из первого попавшегося эзотерического магазина, с пеной у рта начнут доказывать друг другу и сбежавшимся на шум горожанам, что он видит лучше, потому что он в шестнадцатом поколении такой супер крутой маг, повелитель духов.

– Вижу, ясно вижу, что это проделки сатанистов. – Заявит один, растопырив пальцы веером и сдвинув на переносице кустистые брови. – Они напутали что-то в заклинании и теперь дом требует жертв. Вижу, вижу, ещё не одна смерть произойдёт в этих стенах.

– Да что ты видишь, алкоголик хренов! – возопит обладательница пятого размера бюста в обтягивающем платье с откровенным декольте. – Не слушайте его. Он после похмелья и не такое увидит. Я вот что скажу. Здесь раньше стоял замок масонов, зуб даю. Земля проклята и останется такой, пока проклятие не снимут и не принесут жертву для упокоения их душ.

– Вон там, вон там! – Бьётся в припадке бесноватая бабулька. – Призраки, духи. Стоят и смотрят мёртвыми глазищами. Здесь госпиталь был во время войны. В него бомбой то как шарахнет. Вот они и погибли, значит, все, горемычные. Ой, беда то какая, беда то!

Пошумят, походят вокруг да около да и забудут про это место. Да и нет там ничего примечательного. Обычный полуразвалившийся дом, на одной стене которого кто-то нарисовал странную женщину. Рисунок был выполнен небрежно и по нему постоянно ползали пауки. Да и было в этой нарисованной женщине что-то такое… Паучье. Что это: дань памяти кровожадной мадам Легран или попытка запечатлеть на века ту, которую любил и уважал, а может даже и боялся?

Ответов на эти вопросы нет и быть не может. Сфинкс с фасеточными глазами, поставленный неизвестным мастером рядом с другими стражами особняка, молчит и будет молчать ещё очень долго. Не нужно тревожить покой мёртвых.

Последняя битва

Замечательные руки, творят добро повсеместно. Творят в лесах, подвалах и подъездах. Не будь злодеем, остановись пока не поздно. Не зли людей очень влиятельных, очень серьезных

(Noize MC).

И тогда начался хаос и безумие. Правительству не претила идея признавать за собой многовековую ложь. Скрытое должно быть похоронено по грифами «Секретно». Никто не имеет права вмешиваться в дела вершивших судьбы людские на земле.

На крылатых и нелюдей началась самая кровавая охота из всех когда либо происходивших на планете. Их жилища грабили и сжигали. Логова и норы зачищали до последнего живого существа, не важно ребёнок это или беременная самка. Яйца змеев разбивали, вытаскивали эмбрионы и помещали последние в подготовленные колбы для дальнейшего изучения в медицинских лабораториях и подземных бункерах за железными дверями с охраной. Так же поступали с детёнышами прочих нелюдей. Крылатых и шаманов, ведьм, колдунов и некромантов, если они отказывались работать на верхушку власти, попросту расстреливали в их же собственных постелях. Малых детей до пяти лет и младенцев увозили в те же бункеры, где их никто уже не видел живыми.

Окружённый со всех сторон правоохранительными структурами, город пылал в огне пожаров и захлёбывался от крови невинно погубленных. Не было дома или квартиры, в которой не стоял вопль убитой горем матери или отца.

Когда боль достигла апогея, когда крики всех живых существ достигли небес и не было сил земле вмешать в себя багровые реки, небеса вздохнули и обрушились вниз. Земля вздрогнула и раскололась, выпуская наружу огонь и смерть.

И тогда люди, собравшись вместе, потайными улицами и переулками пошли в лес, к оставшимся в живых нелюдям и крылатым. Людям нужны были ответы и они готовы были вырвать их силой, если понадобится.

– Это всё вы!

– Зачем вы заразили нас?

– Почему мы должны страдать? Почему наши дети?

– Кто вернёт нам их? – кричали люди, обвиняя тех, других, отличных от них, в своих бедах.

– А кто вернёт наших детей? – напирали на людей женщины-наги, потерявшие своих змеёнышей. Кричали женщины-волчицы, хоронившие своих волчат.

Птицы плакали молча, скупо, но душа, однажды раненая, никогда не заживала. Этот груз им суждено нести всю оставшуюся жизнь. По воле Богов помнят они о каждой ране, нанесённой специально или по незнанию неосторожным или умышленным словом говорившего.

Потери были с обеих сторон, но люди почему-то в силу своей тугодумности не хотели признавать чужую боль и слёзы, считая их фальшивыми. Только их, людские, боль и слезы самые настоящие, самые чистые и возвышенными. Всё прочее – ложь и маски.

– Молчать. – произнёс чей-то голос и воцарилась тишина.

Только Грай мог так произнести слово, чуть слышно, не напрягаясь, но всё равно его слышали даже те кто стоял в самом конце толпы.

Нелюди почтительно расступились, пропуская вперёд тощую фигуру в рваной смирительной рубашке. Сутулые плечи, шаркающая походка. В просвете дыр видно израненное бледное тело. Кровоподтёки на лице, полосы от кнута на руках. Грязные сальные волосы сосульками падают на плечи и грудь. Мёртвый и живой одновременно.

Ему не нужно было поднимать голову, чтобы убедиться, что на него смотрят и его слушают. Та сила, что сквозила в каждом его движении, тот магнетизм, что пропитывал его насквозь, делали всё за него. Так кролики испуганными глазами следят за величественным змеем, но в силу своей слабости не могут прервать оковы опутывавшего их гипноза. Прикажи Грай спрыгнуть со скалы и люди кинутся выполнять его волю.

– Царь умер, да здравствует царь. – прокомментировал Змей эффектное появление Грая. – Тебе надо было родится змеем. Таких высот бы добился.

– Заткнись.

Змеиные глаза зло сверкнули из под нахмуренных бровей. Нельзя, нельзя затевать перепалку на глазах у людей. Они поговорят потом, он и Грай. Поговорят наедине и разрешат все скопившиеся за долгое время недоразумения и недовольства. И если Грай возомнил себя повелителем всех нелюдей, то Змей на примере наглядно покажет, как же сильно заблуждается заносчивый парнишка. Хотя нет, не парнишка. Перед людьми сейчас стоял мужчина. Лидер. Взрослый, сильный, на своей шкуре испытавший лишения этой жизни. И способный вести за собой, если остальные готовы пойти.

«Да куда они денутся. Как миленькие пойдут и рубашку последнюю сложат к его ногам. Как же быстро щенок превратился в матёрого Волка».

Змей не сказать, чтобы удивился произошедшим в Грае переменам. Это естественно, вырастать из одной шкуры и надевать другую. Но почему же так неспокойно внутри от такой перемены?

«Что с тобой, Царь? Или испугался молодости и непонятной тебе силы?»

Да, испугался. Но не силы. Грай слишком молод, чтобы тягаться с древним повелителем нагов. Было что-то другое, что не давало покоя. Скрытое за маской сломленного и раздавленного, прячущееся в глубине стальных глаз. Отыскать бы это и всё станет на свои места.

– Вы. – и тощая рука указала в сторону людей. Стоящие ближе всех бессознательно сделали шаг назад. – Как смеете вы приходить к нам и обвинять нас в том, к чему ни я и никто из присутствующих здесь не имеет никакого отношения? Отвечайте мне!

Смельчаков не нашлось. Люди беспомощно оглядывались друг на друга в надежде, что хоть кто-то из них возьмёт на себя шефство и поговорит с вожаком нелюдей.

– Кто будет говорить со мной? Кто ответит за брошенные мне обвинения?

– Я отвечу. – раздалось за спинами тесно стоящих друг к другу людей и в первый ряд протолкнулся немолодой уже мужчина в кожаной куртке, поношенных серых джинсах и запылённых ботинках на тяжёлой подошве.

Граю хватило одного взгляда, чтобы понять: перед ним стоит равный если не по силе физической, то по силе духа. Седовласый мужчина со старым шрамом через всю левую скулу был выше ростом, каких-то два метра. Но та же тощая фигура и усталый взгляд бесцветных глаз рассказали Граю о тех душевных страданиях, которые выпали на долю незнакомца.

– Я отвечу. – повторил мужчина и встал перед Граем. – Ты вожак или по крайней мере выглядишь так. И с тобой я поговорю. Зови меня Лион.

– Хорошо, Лион. Моё имя…

– Грай, я знаю. – Лион широко улыбнулся, обнажая в улыбке белоснежные зубы. – Кто же не знает сумасшедшего Грая, сбежавшего из охраняемой психиатрической лечебницы для самых буйных. Парень, да о тебе слагают легенды! Пацаны во дворах играют в тебя, подражая твоей манере говорить и передвигаться. – И мужчина показал как именно это делают дворовые мальчишки. – Все правоохранительные органы с ног сбились, чтобы найти тебя. За твою голову предлагают огромные суммы. Но желающих разбогатеть пока не нашлось.

– Что же так? – Грай не смог сдержать улыбки от слов Лиона, так забавно он пародировал.

Мужчина задумчиво потёр недельную щетину и прямо посмотрел в стальные глаза молодого человека в изорванной рубашке. Столько плохого говорили про него и других нелюдей, а на деле оказался довольно милым малым. Хотя может это всего лишь маска.

– Да вот так. Мало кому захочется лезть в логово Дьявола за тобой. Лучше жить себе спокойно и не знать тревог. А кому жить надоело, так те пускай ищут приключения себе на одну точку.

– Не лестного вы о нас мнения, однако. – удивлённо присвистнул Грай.

– А что ты хотел? Про вас говорят, что вы заражены каким-то смертельным вирусом и после контакта с вами очень велик шанс тоже стать носителем неизвестной заразы, вызывающей мутацию в организме. Отсюда эти ваши странные глаза. – Кивком головы Лион указал на Змея. Последний оскалился и щёлкнул зубами. – И ноги. – Татуированный палец ткнул в сторону Гарпии. – И крылья.

Толпа людей удовлетворённо загудела, подтверждая каждое произнесённое Лионом слово.

Вот так, Грай. С размаха и прямо в сердце. А они то думали, верили, мечтали о том, что никто из людей никогда не узнает про них. Что и дальше они будут жить спокойно, ярким пламенем вспыхивая в толпе усталых и измученных серой жизнью людей. Что смогут, что им по силам пробудить тех, кто ворочается в своём беспокойном сне. Разве выпадающие на долю крылатых мучения – не та цена, которую платят за то, чтобы вылечить, вытянуть Души людей, вернуть им чистоту и свет? Страшная, изнуряющая, изматывающая, рвущая внутренности. Но цена ведь! Плевать на боль, плевать на раны. Главное – они, люди, нелюди. Забывшие небо. Не помнящие тепла. Так нужно и так правильно.

Как же больно осознавать что столь долгие годы и столетия про них знали. За ними следили. Собирали информацию. Изучали и ставили опыты. Зачем? Кому от этого хуже сделали? Себе. Силы захотели? Возжелали стать подобными Творцам? А вот фиг вам. Не нужно было открывать ящик Пандоры. Рано ещё. Время не пришло. Так получайте свою плату, кровавую и ужасающую. Небо благословит, но не вас.

 
«Крылатым. Нужно. Держаться. Вместе».
Ты пишешь – в пальцах своё перо.
И кровью. Люди таких не крестят.
И людям, кажется, всё равно.
 
 
Но люди скажут: «Кончай метаться.
Иди, работай. Всем нужен хлеб.
Пока – ты празднуешь тунеядца.
Тебя нам жалко. Как ты нелеп!»
 
 
А ты? Поднимешь глаза с улыбкой.
И, салютуя, взмахнёшь крылом.
Они – считают тебя ошибкой?
Ну что ж. Их выбор. И поделом.
 
 
Крылатый – вечный адепт свободы.
Бескрылым – этого не понять.
Их ценность – цепь. И на небосводе
им с этой цепью не побывать.
 
 
И зная это, они ярятся.
«Крылатым – клетка! Пусть знают, как
от коллектива отсоединяться
и отрекаться от наших благ!»
 
 
А ты, своим же пером и кровью,
выводишь стройно за рядом ряд:
«Крылатого. Узнаю. По. Боли.
Которой. Полнится. Его. Взгляд».
 
 
И ищешь. Юных совсем, несмело
лишь начинающих свой полёт.
Находишь. «Слушай. Я. Тут. Всецело.
Верю. В. Тебя. Ну. Давай. Вперёд!»
 
 
И снова ветру навстречу-крылья.
И мир-он там, далеко внизу.
А в мыслях снова звучат живые
слова, что помнятся наизусть:
 
 
«Крылатым. Нужно. Держаться. Вместе».
И в этом мире враждебных сил
как гимн, как знамя, как символ чести
ты эту истину пронеси1111
  Александр Северов, стихотворение «Крылатым. Нужно. Держаться. Вместе». https://vk.com/public48059496


[Закрыть].
 

О многом они поговорят, Грай и человек по имени Леон. Один расскажет о жизни, о той, настоящей жизни, про которую не прочтёшь книг и не увидишь фильмов; на наглядном примере покажет, что случается с теми, кто идёт против системы и пробуждается от многолетних спячек. Вожаки стай подтвердят каждое слово сына Сильфиды. Ведь это из-за людей им пришлось натерпеться. Защищая, помогая им, отдавали себя. А что взамен? Взамен – обвинения, камни и ножи в спину. Стоило ли? Конечно, стоило.

Леон же поведует о тяготах жизни со своей колокольни. Вы думаете, что только Иным тяжело? Нет, ошибаетесь. Люди не защищены от агрессии этого мира. Порчи, сглазы, проклятия – список можно продолжать бесконечно. А если копнуть глубже, то на поверхность всплывут теракты, землетрясения, цунами, извержения вулканов. Да просто тупой человеческий фактор. Никто из людей не застрахован от удара ножом в тёмной подворотне или от кирпича по голове с крыши дома.

Этот день и эту ночь правительство запомнит на долгие годы. День, когда Цыган кинет клич по всему городу и на его зов отзовутся все: крылатые, нелюди и, что самое удивительное, люди. Плечом к плечу, бок о бок выйдут они на тёмные улицы и потребуют ответа от тех, за кого всё это время голосовали на выборах и кому доверяли охранять их жизни. Их попытаются остановить полицейскими патрулями и силовыми структурами. Сначала мягко, уговаривая, обманывая, обещая несбыточное. Потом – расстреливая без разбора и детей, и стариков, и женщин. Не хотят по хорошему, так пусть будет по плохому.

Танки – это же просто груда мёртвого металла, управляемая человеческой рукой. Тот, кто сидит внутри и направляет его на толпы людей, по большому счёту – такой же мёртвый и холодный, с пустыми глазами, через которые погасшая Душа смотрит на мир. Поэтому и не жаль никого и никогда. Зомби в человеческом обличье не умеет сочувствовать чужой боли.

Окрасится город всеми цветами красного и оранжевого. Запылают государственные учреждения. Многочисленные взрывы самодельных бомб сметут с лица земли дома и улицы, улицы и переулки. Что значит жалость к тем, кто отобрал самое дорогое, самое важное в жизни – ребёнка? Какая мать простит, какой отец стерпит?

– Верните нам наших детей!

– Горите в аду, проклятые тираны!

– Мы тоже хотим ЖИТЬ!

Криками полнится мать-земля. Болью насыщен воздух и эмоциональный фон вокруг. Страшное, страшное время настало для всех.

***

Среди царившего кровавого хаоса Гарпия не заметит, не услышит подкравшегося к ней сзади мужчину в камуфляжной форме и военной маске на лице. Чёрные злые глаза пронзят холодом и ненавистью ко всему живому. И не закричать, не позвать на помощь. Никто не услышит. Не придёт.

– Молись, – безжизненный голос говорившего царапнет по коже. Наждачная бумага. Осколки битого стекла.

И она помолится. Впервые в жизни.

Небо вздрогнуло от её беззвучной молитвы. Каждый присутствующий в городе ощутил как Душа Гарпии уходит, покидает тело с перерезанными венами на запястьях. Счастливая улыбка отразится на красивом фарфоровом личике: она возвращалась Домой, к Создателю и звёздам. Больше не будет страданий и походов по мужским рукам. Больше не придётся запираться в ванне и резать бритвой руки и ноги, чтобы спало давление от внутренней боли. Грязь этого мира остаётся с ним. Гарпию же она не коснулась. Кристально чистая и светлая, летела она по звёздному лучу, спустившемуся к ней из высших Сфер. До свидания, люди и планета. Да хранит вас Божественная любовь.

Там, на небе, уже встречали, обнимали светом и любовью. Древние существа, жившие там, были мудры. И они любили, искренне, чисто, хотя со стороны казалось, что позабыли они о мире, лежавшем внизу. Забыли, бросили, как ненужную игрушку. Есть и другие миры, сотни, тысячи миров. Что значит этот по сравнению с ними? Чем он лучше или хуже?

Не хуже. Поэтому и приходят в него светлые Души, призванные нести свет и спасать, спасать, спасать. Чистить от грязи и падали. Убирать со сцены отпетых подонков, готовых за рюмку мать родную продать. Убирать нити жизни тех, кто ради наживы ввергал мир Терры в хаос и безумие.

Да, существа из высших Сфер любили мир зелёно-голубой планеты и страдали от каждой смерти, если умирал невинный или Иной. Твари, они не заслужили, чтобы по ним плакали.

А багровые реки всё текут и вытекают из порезов. Мужчина в униформе спокойно проверит пульс на шее девушки. Удовлетворительно хмыкнет и передаст по рации, что ещё один «урод» готов. После чего тенью растворится в ближайшем закоулке. Работа выполнена, можно и отдохнуть.

Воет, воет где-то в городе раненый волк. Но не волк это, совсем не волк. Грай, почувствовав смерть Гарпии, упадёт на колени, раздирая ногтями кожу на груди. Пронзительный, пробирающий до костей крик парня перерастёт в вой, пугающий, ввергающий в бездны ужаса. Похолодеют те, кто услышит, озираясь по сторонам: не за ним ли пришли? Не волчьи ли это глаза сверкают в темноте?

Собрав волю в кулак, Грай поднимется с земли и пойдёт по следу убийцы, выпустив Силу на свободу и разрешая ей вести его. Холодные ветра закружатся в подворотнях, поднимая в воздух обрывки газет и прочий мусор, процеживая, отсеивая ненужные запахи, пока не найдут нужный. Граю нужен мужчина и он его получит. Он отомстит за смерть если не подруги, то боевого товарища в начавшемся противоборстве с правительством. Её смерть не будет напрасной.

На это и рассчитывал убийца, завлекая его туда, где ждала заранее приготовленная ловушка. Грай попадёт в капкан. Мёртвый металл с противным щелчком захлопнется вокруг щиколотки парня, дробя кость, разрывая сухожилия. Подъехавший грузовик выплюнет из тёмного чрева десяток вооружённых людей. Накачав Грая транквилизаторами и погрузив его в кузов, люди в масках уедут в неизвестном направлении.

Джей, Мата Кали! Джей, Мата Дурге!

Джей, Мата Кали! Джей, Мата Дурге!

Кали Дурге Намо Намах!

Кали Дурге Намо Намах!1212
  Мантра Богине Дурге. Символизирует победу добра над злом.


[Закрыть]

Бей же, бей же в бубен, Небесный Шаман. Взрывайтесь вулканами, горы, раскидывайте вокруг себя каменную плоть и ошмётки растительности. Вспенься, древний океан. Затопи прибрежную сушу, смой с лица земли людей, дома и города. Человек думает, что он Творец природы? Так докажи ему обратное, обрушься на него всей своей мощью. Пробуди древние Силы, дремлющие в тебе и вокруг тебя. Сможет ли лысая обезьяна остановить тебя? Сможет? Не думаю.

А тем временем злоба душит людей, засевших в правительственных кабинетах. Как посмели они, отребье, мусор под ногами, поднимать голову и лаять на хозяев этого мира? Сжечь! Расстрелять! Уничтожить! Никто не смеет указывать им, министрам и депутатам, что делать. Они – власть этого города. Они – лучшие из лучших.

«Выродки» не хотят работать на них и бунтуют против сложившихся в городе порядков? Не желают делиться силой и знаниями? Не раскрывают секретов вечной жизни и молодости? Так им же хуже. Сами придём и заберём, вырвем из рук. Перебьём всех до последнего дышащего, ползающего и ходячего. И тогда вы прибежите, умоляя взять под крылышко, защитить.

И пропадают, растворяются в тумане тёмных улиц дети, возвращающиеся домой, гуляющие с друзьями. Их забирают из школ и квартир, уводят из под носа родителей и нянек, если такие имеются. Их заманивают в ловушки и западни, из которых уже не выпускают. Сажают в клетки и на на цепи. Изучают и ломают в закрытых военных лабораториях.

Нет таких тайн, которые невозможно было бы узнать. Любую загадку можно разгадать, а дверь открыть. Найди лишь правильный ключ, подходящий пазл, волшебное слово. И расступится море, земля откроет глубины, в которых залегают сокровища и драгоценные камни. Все богатства мира сложатся к ногам победителей. Деньги, деньги, деньги!

Создатель думает, что люди беспомощны и не навредят его детям, его сладеньким Иным? Как же глуп Он, как наивен! Человеческий разум за тысячелетия эволюции истончился, извертелся, стал острым, как игла, точным, как снайперская винтовка с лазерным прицелом, подлым, как последняя мразь. И этот ум всегда подскажет способ навредить или отомстить своему Творцу за то, что не дал, обделил, унизил, в конце концов. Бог создал людей по образу и подобию своему, так написано в Библии? А на деле что? Одним – Сила, другим – пресмыкаться и ползать на брюхе? Никогда этому не бывать! Они, люди, Творцы природы и они останутся ими вопреки Папаше, прячущемуся в небеса.

Дети Иных, их собственные отпрыски станут грозным оружием против крылатых и нелюдей. Дети, воспитанные в правильном ключе: рвать глотки слабым, идти по головам упавших, ломать крылья и топтать всех, кто так или иначе отличается от общей массы. И тогда мир станет прекрасным и восхитительным. Все будут друг другу братьями и сёстрами, отцами и матерями. Одна стройная цепь марширующих в ногу людей, думающих только о деньгах.

Так думали люди, засевшие в верхушке. Безликий лишь смеялся над ними и качал головой. Деньги лишь средство. Инструмент, как машина или оружие. Не больше. Нельзя узнать то, чего, по сути, нет. Всё лежит на поверхности. Жизнь по Правилам мира и по совести. Вот и всё по факту.

Но этим, это не постичь и не понять. И те, кто воспитал Иных или нелюдей, как ручное оружие – не поймут ничего. Ибо мало того, что жить эти «неправильные» будут даже меньше чем люди. Так ещё и сама природа, сам мир будет их отвергать, пока им не откроют глаза и они не примут законы природы и своего рода.