Текст книги "Тёмные улицы"

***

Хмурое небо безмятежно взирало с высоты птичьего полёта на происходящее внизу, на земле. Тёмные тучи заволакивали небо, надвигаясь с севера. Подгоняемые ветром, они торопились, наступая на пятки друг другу, наползая на своих товарищей, сминая слабых и занимая их место. Рычат, огрызаются маленькие пушистые комочки, отступая под напором более сильных, сливаются с ними воедино. По одиночке никак, только все вместе.

Тёмные тени ползут по земле, жмутся к деревьям и колючей ограде. Нелюди спешат, нелюдям неуютно в преддверии надвигающейся бури. Недобрый знак. Вдруг природа предупреждает так, что затеянное ими бесполезно и гибельно? Природа говорит и нелюди слушают. Природа показывает и нелюди смотрят, мысленно молясь и благодаря древние силы за помощь, за защиту.

Где-то в облаках небесный шаман бьёт в бубен и земля вздрагивает, откликаясь на зов, на приглашение принять участие в танце. Земля вздыхает полной грудью, расправляя затёкшие от долгого сна плечи, впуская живительный воздух в онемевшую за время медитации грудь. Руки-деревья тянутся, гнутся, ускоряя бег крови-сока. Горы-волосы и горы-хребты пробуют на вкус ритм, приноравливаются, пристраиваются. И падают, падают камни с высоких вершин, что помнят ещё ноги Богов и Богинь. Вены-реки бурлят, полнятся, темнеют от переполнявших эмоций и чувств. Берега на время исчезают, поглощённые вырывающимися на сушу волнами. Границы и время стираются в смертоносном танце неба и земли.

Повелитель нагов как ошпаренный выскакивает из двери маленького домика в чаще леса. Приказ есть приказ. Нужно найти Лазурь и привезти её во чтобы то ни стало. Хоть за шкирку, хоть связанную по рукам и ногам. Нелюди требуют женщину Грая за неимением его самого и отказываются вести переговоры. Ну что ты с ними сделаешь. И когда это щенок обзавёлся авторитетом в глазах нелюдей?

И катится чёрный джип, ведомый сильной рукой Царя. Лавирует, уворачивается от тянущихся в его сторону растопыренных пальцев-веток. Поймать, не пустить дальше. Но нога до отказа вдавливает педаль газа в пол, вырываясь из плена. Летят комья земли из под колёс. Крошатся мелкие камушки и ветки. Машина рычит, выплёвывая выхлопные газы. Машина повинуется воле водителя.

Змей почти на сто процентов уверен в своей правоте. Лазурь нужно искать у Грая. Бестолковая девчонка опять поступает наперекор всему и всем. Одно дело – считать себя умной и совсем другое – являться таковой. Никто его, Змея, не слушает, предпочитают защищать малявку, принимать её сторону.

Да и Грай хорош. Нет, чтобы приструнить Лазурь, объяснить ей всю опасность таких вот постоянных набегов в больницу. Да куда ему. Влюбился как последний болван и дальше собственного носа не видит. Неужели все настолько ослепли, что ничего не понимают?

Злость внутри закипает, вторит ритмам разворачивающейся за окнами машины природной трагедии. Бурлит в крови, опаляет горячностью. Солнце закатывается в зенит, так и не появившись на небосклоне из-за туч. Но внутри разгорается другое, внутреннее солнце сдерживаемых столько лет эмоций. Ты не каменный, Змей. Ты живой и умеешь чувствовать и сочувствовать. И тебя обижают, ой как обижают, грубость и паскудное отношение остальных, кого считаешь если не друзьями, то хотя бы товарищами по беде. Столько лет плывут в одной лодке, выдерживая жизненные штормы и неурядицы, выстаивая под камнепадом нападок со стороны людей, зализывают раны, полученные от неизвестных, наносящих удары в спину, пока они как собаки грызутся с крылатыми. Хочется выть, но ты не волк и никогда им не был. Кто-нибудь когда-нибудь видел как плакали змеи? Что о них известно? Душат, рушат, гипнотизируют. Сердце малюсенькое, но оно ведь есть! Есть и будет, потому что так захотел Господь, когда создавал тварей земных и водных.

А машина едет. Вот уже и больница с унылыми ангелами на фасаде. И грязная вода с крыши медленно стекает по серым безжизненным лицам. И стоит перед входом внутрь двухметровое крылатое создание: то ли Аполлон с женской грудью, то ли сама Смерть в набедренной повязке с распростёртыми объятиями и венками в обеих руках. Надпись гласит: «Никто не будет забыт». Ещё бы, забудут они, как же. Личные дела каждого пациента хранятся на флешках и дисках. Да и записи видеокамер не позволят вычеркнуть из памяти необходимые данные. Это на случай если пациент попадётся необычный, с проклятым даром стирать память, для примера.

Через плен стальных решёток на окнах в палаты пациентов заглядывает бессердечное небо. Ему преграды не помехи. Будет окно – будет и взгляд внутрь. Будут долгие игры светлыми ночами и тёмными днями. То пригреть, то опалить холодом, то ввергнуть в пучины отчаянья унылым пейзажем и монотонно стучащими каплями дождя по карнизу. Звёзды расскажут, поманят вверх, туда, куда человеческое тело не в силах дотянутся. Покажут волшебные сны, посеют в сердцах зёрна сомнений и понаблюдают за эффектом. Растревожат струны глубоко внутри и замолкнут, как будто и не было ничего.

А они, узники каменных стен, завоют от непонятной тоски. Заскребётся в груди раненый, похороненный под заботами внешнего мира, Зверь, имя которому Душа. Страшный Зверь, древний и опасный, как само мироздание. Не приручишь, не наденешь кандалы и цепи. Найдётся лазейка, маленькая щель или трещина в броне. И всплывают на поверхность утопленники и покойники, встают в изголовье мертвецы с человеческими лицами. Это – бывшая возлюбленная, от которой отказался ради наживы. Этого – предал, воткнул нож в спину, когда он так доверял тебе и нуждался в твоей поддержке. А это – родители, измученные долгим ожиданием позабывшего их отпрыска.

Душа помнит всё и ни о чём не забывает. Помнят и звёзды, помнит и небо. Но горы таблеток и антидепрессантов не спасут от душевной боли. Походы к врачу могут закончится в психушке в смирительной рубашке и с диагнозом «Биполярное аффективное расстройство». Потому и прячешься по норам-квартирам, на людях отгораживаясь маской, а наедине воя в ванной комнате или спальне, затыкая рот полотенцем или подушкой, чтобы только не услышали соседи и не вызвали карету скорой помощи. Проклятая, проклятая Душа, не дающая жить спокойно. И что ей нужно?

Душа не умела разговаривать человеческим языком, а люди за столько тысячелетий разучились понимать её знаки и сигналы. И катятся белоснежные машины от подъезда к подъезду, забирая и развозя по больницам очередных больных пациентов с душевным расстройством и страшным диагнозом.

– Ещё один. Да сколько психов в нашем городе развелось? – шипит водитель колымаги, отправляясь на очередной вызов.

Замерший в салоне автомобиля Змей больше походил на мертвеца, чем на живого. О том, что жизнь в неподвижном теле есть, говорили еле заметные движения грудной клетки в такт дыханию. Вверх и вниз, вверх и вниз. Он не наблюдает за медленно ползущей по циферблату минутной стрелкой. Нет необходимости нервно барабанить пальцами по рулю и косить глаза на часы, мысленно донимая кого-то там наверху вопросами «Когда?» и «Какого хрена так долго?». Почувствует, когда Лазурь наиграется во взрослые игры с Граем и выйдет из больницы.

Пусть повисшие вниз головой ангелы в предгрозовом небе наслаждаются тем спектаклем, что разыграет сегодня вечером Повелитель нагов. Долго молчал, долго ждал, теперь не станет. Слишком многое поставлено на карту, чтобы можно было вот так, с лёгкой руки, перечеркнуть всё и начать заново. Девочка заигралась. Пора преподать девочке суровый урок. Убаюканная тишиной, злость проснулась и с новой силой накинулась на Царя.

– Да что она себе позволяет.

Небо терпеливо ожидало. Врачи расходились по домам, посетители торопливо прощались с больными родственниками и воровато оглядывались по сторонам, покидая пределы больницы: вдруг кто из друзей или знакомых увидит? Такое пятно на репутации, упаси Боже. Сторож нетерпеливо похаживал вокруг ворот туда и сюда, что-то бормоча под нос и бросая недовольные взгляды в сторону статуи Аполлона-Смерти. Ему странное поведение людей не было понятно. Зачем приходить, если боишься быть застуканным? Сиди в своей норе и носа не показывай. Похорони, справь скромные поминки по бедолаге, сгинувшему в застенках больницы и забудь, словно никогда и не существовало в твоей жизни человека с таким именем. И ему легче и тебе. Хочешь делать добро – делай. А для галочки, для пунктика – не нужно. Не стоит оно того.

Когда Змей вернётся в дом Абигайль, внутри наступит оглушающая тишина. Не потому, что присутствующих на собрании поразит вид полубезумного Царя с всклокоченными волосами. Не потому, что буйствующая за окнами природа, устав ждать, развернёт начатую трагедию на полную катушку, заставляя мир дрожать от страха и молиться неведомым Богам. Сломанной куклой повисшее в руках Змея тело Лазурь, вот что станет причиной молчания.

Старые часы на стене пробьют полночь. Время разгула нечисти и тварей. Да здравствует тёмная грозовая ночь!

Безликий и Безымянный

Безликий. Рис. Анастасии Кумихо.

Безликий устал. Колесо его жизни крутится по небу не сотню и даже не тысячу лет. Он и сам сбился со счёта, прыгая из одного воплощения в другое, сменяя обличья и имена, цвет кожи и расу. Звёзды над головой тускнеют, умирают, их сменяют новые, более яркие. А Нить Жизни всё вьётся и вьётся из рук норн55
  Норны – богини судьбы в скандинавской мифологии.


[Закрыть] и конца и края ей не видно.

Да, он устал. Устал от непонимания и предательств со стороны тех, от кого вообще не ожидаешь удара. Устал от лжи и грязи, воняющей трусостью, болью и ненавистью. Через столько миров прошёл он безликой тенью и везде одно и тоже. В след за светом всегда приходит долгая тёмная ночь. И этого не изменить.

Столько лиц в его арсенале, столько имён. Глазом моргнуть не успеешь, а вот уже и нет его рядом. Но не весть откуда появившаяся девушка встряхивает роскошной гривой волос и улыбается саркастически. И кому какое дело до брюзжащего и сыплющего проклятиями мужчины, когда взору в вырезе декольте открываются такие прелести.

Многие разгадывали сверхъестественные способности Безликого проникать туда, куда не всем открыт вход. А правда вот она, лежит на ладони и сверкает в лучах полуденного солнца. Сотни и тысячи лиц хранились в запасе у него. Сотни и тысячи личин он сменял словно маски, используя их по необходимости. Вот и весь секрет, господа любознательные.

Миры лежали перед взором Безликого как на ладони. Он мог пойти туда, где его провозгласили бы Богом, носили на руках, почитали, слушали каждое слово, затаив дыхание. Но почитание живых существ ему не нужно. Вместо этого он без раздумий выбирал тот мир, где больше всего нуждались в его помощи, где земля стонала под гнётом бездушных созданий, наполняясь болью с каждым прожитым годом. В тех мирах ждали и верили: Создатель пошлёт в скором времени помощь. За их слёзы заплатят тройной ценой. Их раны залечат любовью и теплом. Это не правда, что Он глух и слеп. Он видит всё и чувствует каждую душу, вышедшую из Чертогов Создателя. Мириады серебряных нитей соединяют Бога со всеми живыми существами. Просто захотите увидеть их. Просто – почувствуйте и тогда вы поймёте всё, что не давало вам покоя до этого момента.

Все они: Грай, Змей, Дельта; крылатые и нелюди, даже несколько людей без Дара, но с кристально чистой Душой – все они стали для Безликого одной большой семьёй. Он так или иначе понимал почему они превратились в тех, кем были сейчас, в данном месте и в данное время. Мир, в который он пришёл в этот раз, можно сравнить разве что с исправительной колонией строгого режима. Но они сами, так же как и он, выбрали эту планету для того, чтобы чему-то научиться, искупить какой-то грех прошлых жизней или ценой жизни помочь другим осознать, что на материальных благах далеко не уедешь. Создатель не запрещал им этого. Наоборот, с Его молчаливого благословения вступали они в странный мир зелёной планеты. Сначала неуверенно, как маленькие дети, делали они первые шаги, падали, разбивались. Но снова и опять поднимались, расправляли крылья и руки и летели вперёд, навстречу неизведанной судьбе.

Безликий с еле заметной для глаза улыбкой смотрел им в след и думал о том, как скоро они проклянут и эту землю, и эту жизнь, и того, кто подарил им её. Суровый мир с суровыми законами не щадит и не делает поблажек никому, сколько бы ты добра не совершил в прошлых жизнях. Новая жизнь начиналась с чистого листа и заслуги прошлого не могли повлиять на стечение обстоятельств.

***

Молодая Дельта только вступала в жизнь, учась любить и доверять, познавая людей с их скелетами по шкафам. Она открывалась навстречу каждому, не прося взамен ничего. Делилась собой, своими знаниями, по наивности думая: доброе сердце в силах совершить невозможное. Доброе сердце факелом зажжёт сотни и тысячи других сердец и тогда все они, вместе взявшись за руки, прогонят Тьму, раскинувшую чёрные крылья над миром Терры.

Как же сильно она ошибалась и как не скоро поняла свою ошибку. Пока она летала в юношеских мечтах, ей позволяли и мечтать, и говорить, и даже что-то делать. Но как только птенец оперился, как только крылья стали набирать силу, а тёплый ветер – звать с собой вверх, туда, где звёзды дарят покой и залечивают от ран, глава семьи решил, что хватит. Звёзды пусть остаются мечтателям с розовыми очками на глазах. Сила же нужна здесь, на земле.

– Рви глотки другим и тогда останешься в живых, – назидательно поучал Дельту вожак, старательно вырезая крылья из обнажённой спины тупым перочиным ножом. Чтобы на собственной шкуре прочувствовала все грани боли и больше не помышляла о звёздах. – Сила, она здесь, в руках. Сила течёт в каждой реке и прячется в каждом камне. Вот она, у тебя под ногами, просачивается через пальцы песком. Бери её и не выпендривайся. Забери её всю. Вспомни, для чего тебя породили в этот проклятый мир.

Дельта молча глотала слёзы, не выдавая чувств и эмоций. Каждое пёрышко, вырванное из перламутрово-синих крыльев, она бережно отмоет от крови и сохранит в потайном сундучке. Перья и фантомные боли не позволят забыть чего её лишила чужая прихоть. Людей можно понять. Они такими родились, впитывая подлость с материнским молоком. Но предательство в родной стае? В кругу крылатых, кому Богом заповедано защищать этот мир от зла и не позволять никому его разрушать? Нет, извините, но это выше понимания Дельты. Сволочей вокруг хватает, чтобы мириться с ними в семье. А значит, придёт время и Дельта изменит порядки стаи.

Но одна она не справится. Пока она ещё не знает об этом, но Безликий наблюдает за ней и в нужный момент готов незаметно подставить спину и плечи, чтобы дать девушке время на передышку. Им всем нужно держаться вместе.

 
Не видно слез, не слышно всхлипов,
Без звука говорить – Прощай,
Такой у нас удел, таков обычай,
Взрослеешь – значит крылья обрубай.
 
 
С мечтами окончательно расстанься,
Нельзя мечтать, коль взрослый ты уже,
Но ты поймешь, что нету в жизни счастья,
Коль Ветер манит, и зовет к себе…
 
 
Но что поделать, если мир – ловушка?
Коль не обрубишь крылья – ты изгой, И что
наградой за свободу станет пушка,
Приставленная
к голове
твоей
 седой?66
  Евгений Волконский, стихотворение «Не видно слёз», https://vk.com/vihri_plameni_dushi


[Закрыть]
 

***

Носить на себе личину того, кем не являешься, задача не из простых и требует огромных затрат, как физических, так и моральных. Продумывать каждый шаг, каждый взгляд и движение тела. Копировать мысли и эмоции. «Прозерпина» знала на что шла, но не осознавала до конца размах театрального представления, где ей придётся играть самую важную и самую трудную роль.

– Если ты оступишься… – фасеточные глаза Паучихи мерцают в полутьме душной комнаты. – Взбрыкнёшь, начнёшь своевольничать… Пощады не жди. Некромант не из тех, кто погладит по головке и отпустит с миром. Глазом моргнуть не успеешь, как уйдёшь в мир мёртвых с монетками в руках – плата для перевозчика.

«Прозерпина» закивает в знак согласия, но для себя решит действовать так, как хочется ей. Чтобы там мадам не говорила, но что она может знать о мужчинах? Возраст уже не тот, чтобы совершать любовные подвиги. Да и откуда она набралась этих сказочек? Некроманты, колдуны. Дура старая. Сидела бы себе, не высовываясь, в норе и гребла денежки. А уж с мужчиной она разберётся сама. Деньги решают всё и даже больше.

Когда «Прозерпина» радостно сообщила Паучихе, что носит под сердцем ребёнка, мадам Легран чутьём дикого зверя почувствовала смутную угрозу. Нелюди рассказывали, что носить семя некроманта в себе может только настоящая возлюбленная, королева мира мёртвых, коей сидящая перед ней девушка не являлась ни на грамм.

– А при чём тут ваш некромант недоделанный? – удивилась «Прозерпина» на вопрос Паучихи о том, как ей удалось забеременеть от Гадеса. – Ребёнок от другого мужчины. Но отцом для него станет Гадюсенька.

– ДУРА!

Такой Паучиху девушке ещё не доводилось видеть. Перекошенное гневом лицо уродливо искривилось. Странные глаза полыхали от внутренних эмоций. Когда бледные пальцы хозяйки салона сжались на незащищённом горле, «Прозерпина» поняла насколько плохи её дела.

– Ты немедленно… сегодня же… избавишься от человеческого отродья! Некромант тебя с потрохами сожрёт, если ты попробуешь провернуть этот фокус с ребёнком! Я что тебе говорила, курица безмозглая? Что я тебе говорила?

– Может хватит уже кормить меня этими сказочками про некромантов и прочую нечисть? – девушка судорожно хватала ртом воздух, стараясь разжать цепкие пальцы Паучихи. Но куда ей против взрослой женщины.

– Сказочки, говоришь? Хорошо. Я покажу тебе про какие сказочки я тебе столько времени твержу.

Схватив «Прозерпину» за волосы, мадам Легран протащит её через весь салон и запрёт на пару суток в подвале вместе с содержащимися там инкубами.

– Не выйдешь отсюда до тех пор пока ребёнка не скинешь. А мои мальчики позаботятся о том, чтобы эти ночи ты запомнила на всю жизнь. Инкубы очень ненасытны в плане секса, верь мне.

Пара суток затянулась на неделю. И то только потому, что мадам Легран просто… забыла о существовании девушки, занятая разрешением насущных проблем. То, что явилось перед её глазами через хлопотные семь дней, с трудом подходило под человеческое описание. Лохматая, измазанная собственной кровью, с глазами перепуганного насмерть существа, бывшая высокомерная «Прозерпина» навсегда исчезла, явив на свет сломанную куклу.

– Теперь ты поняла, что со мной шутки плохи?

Девушка отчаянно затрясёт головой и в испуганных глазах мелькнёт неприкрытая надежда на освобождение.

– Что ж. Тогда пошли. Примешь ванну в одной из верхних комнатах. И хорошенько продумай, что ты будешь говорить некроманту. Больше твои руки не дотянутся до него. – Порывшись в кармане, Паучиха вытащила на свет золотое ожерелье – две переплетающиеся в танце змеи. – Вот. Отдашь ему на прощание. И не смей играть со мной в дурацкие игры. Узнаю, что не отдала амулет, запру уже на месяц. И даже не думай рыпаться в сторону полиции. Они со мной в одной упряжке.

Узнав про очередную выходку мадам Легран, Безликий лишь молча стиснет зубы, чтобы не высказать в слух всё, что думает об обнаглевшей твари в человеческом обличье. Законы, законы, везде эти чёртовы законы, из-за которых он вынужден наблюдать, не имея возможности вмешаться. С каким удовольствием он свернул бы шею Паучихе и всем её прихвостням. Но пока чаша балансирует на тонком острие иглы, пока есть шанс, что всё ещё может образумится само собой, без постороннего вмешательства, Безликий и такие как он будут молчать, не предпринимая никаких действий.

Сегодня они связаны по рукам и ногам невидимыми путами, но завтра многое может измениться. Долго ли чаша продержится? Сколько ещё вольётся в неё боли, прежде чем она рухнет с высоты вниз, в пучины беспросветной Тьмы? Не сломается ли игла под непосильным для неё весом?

Мадам Легран давно заметила пристальное внимание со стороны Безликого. Страх разоблачение и кары за содеянное сделал своё дело: Паучиха на время прекратила всю свою бурную деятельность и ушла в подполье. На дверях салона раскачивалась красочная вывеска, сообщающая всем желающим погостить у мадам, что заведение закрыто на капитальный ремонт.

Бездействие Безликого собьёт Паучиху с толка. Непонимание того, что происходит и почему её до сих пор не вызвали на суд, будоражило кровь, порождая в голове массу невероятных теорий. Самой невероятной, но желаемой, окажется мысль о том, что Безликий… заинтересован в ней как в женщине. Отсюда и молчаливое наблюдение, и отсутствие наказания.

– Неужели и ты попался? Какая прелесть, какая прелесть!

Непредвиденный капитальный ремонт салона закончится так же неожиданно, как и начался. И потечёт всё по обычному сценарию. Горящие внутри помещения свечи и отсутствие электрического света, тормозящие у дверей шикарные иномарки богатеньких клиентов, тёмные делишки, прокручиваемые хозяйкой салона за спинами всех жителей города.

Безликий и Безымянный брезгливо поморщится, когда до него дойдут слухи о том, что Паучиха записала его в список своих воздыхателей. Обломится, гадина зубастая. Пусть пока думает, что хочет. Время правления мадам истекало крупинками песка сквозь пальцы. Ветер унесёт, огонь сожжёт, земля поглотит, вода очистит мир от её следов.