Текст книги "Русская публицистика. Эволюция идей и форм"

В связи с этим примечательно то, что Белинский в письме П. В. Анненкову в декабре 1847 г., сообщая в Москву новости о деле Кирилло-Мефодиевского общества и, конкретно о Т. Г. Шевченко, излагал их с теми оценками и именно той интерпретацией фактов, какие усвоил от Попова (12; 440). Первым на это обратил внимание еще Ю. Г. Оксман: «Справки, полученные Белинским, носили сугубо официальный характер и даже в своей эмоциональной окраске почти полностью восходили к секретной докладной записке гр. А. Ф. Орлова, представленной Николаю I после окончания дознания по делу тайного “Украино-Славянского общества св. Кирилла и Мефодия” <…> Как мы полагаем, составителем этой записки был М. М. Попов, об активном участии которого в деле Шевченко свидетельствуют и другие документы III Отделения» [208]208
  Оксман Ю. Г. Переписка Белинского. Критико-библиографический обзор // Литературное наследство. Т. 56: В. Г. Белинский – II / Ред.: А. М. Еголин (глав. ред.), Н. Ф. Бельчиков, И. С. Зильберштейн, С. А. Макашин. М., 1950. С. 245.


[Закрыть].

Последний этап деятельности Белинского связан с его уходом из «Отечественных записок». Смена издания обернулась для него и сменой литературного лагеря.

Уваров, который и прежде не пренебрегал некоторыми из западников (в 1844 г. он, хотя и неудачно, ходатайствовал о журнале для Т. Н. Грановского), в дальнейшей журнальной борьбе сделал новую ставку именно на них. Состоявшийся в 1846 г. переход «Современника» в руки Н. А. Некрасова, И. И. Панаева и А. В. Никитенко министр, судя по всему, рассматривал как меру, призванную подорвать или ослабить деятельность «Отечественных записок». Уваров надеялся влиять на этот журнал через пользовавшегося его доверием цензора и профессора Никитенко. Поэтому министр пошел на неслыханную прежде меру: утвердил того одновременно цензором и редактором этого журнала (точно такое же положение, спустя год, было обеспечено еще только одному журналисту – и тоже из «команды» министра – А. Н. Очкину, редактору «Санкт-Петербургских ведомостей»)[209]209
  О связи министра и «Современника» говорит, примеру, то, что уже во 2-м номере обновленного журнала появился русский перевод его работы 1812 г. (Уваров С. С. Исследование об элевсинских таинствах // Современник. 1847. Т. 1. № 2. Отд. 2. С. 77–108). В 1849 г. в нем же была напечатана инспирированная министром статья И. И. Давыдова (Давыдов И. И. О назначении русских университетов и участии их в общественном образовании // Современник. 1849. Т. 14. № 3. Отд. 2. С. 37–46). Наконец, уже после выхода Уварова в отставку, здесь, а не в близком ему «Москвитянине», он напечатал свои мемуарные очерки (Уваров С. С. Осьмое января 1851 г. // Современник. 1851. Т. 26. № 3. Отд. 4. С. 1–6; Уваров С. С. Литературные воспоминания // Современник. 1851. Т. 27. № 6. Отд. 2. С. 37–42).


[Закрыть].

Вопрос, еще требующий уточнения – насколько оправдались надежды, возлагаемые министром на «Современник»? Можно сказать, что по меньшей мере одну из связываемых с ним задач это издание выполнило. После ухода из журнала Краевского «неистового Виссариона», постаравшегося перетянуть за собой нескольких популярных авторов, как отметил еще В. И. Кулешов, «полемическая активность “Отечественных записок” в 1846–1849 годы заметно падает»[210]210
  Кулешов В. И. «Отечественные записки» и литература 40-х годов XIX века. М., 1959. С. 265.


[Закрыть].

Как мы помним, Попов указывал, что его тесное общение с Белинским в Петербурге протекало «пять или шесть лет». Остается вопросом, почему в дальнейшем их встречи стали реже? (О том, что они не прекратились вовсе, свидетельствует содержание упомянутого письма к Анненкову от декабря 1847 г.) Трудно представить, что Попов не был заинтересован в получении подробных сведений об обновленном издании, которое претендовало на ведущую роль в русской журналистике. Вероятнее всего, именно сам критик предпочел в тот момент отдалиться от своего бывшего учителя. В связи с этим особый смысл приобретают слова Анненкова о Белинском последнего периода его жизни: «В уме его созревали цели и планы для литературы, которые должны были изменить ее направление, оторвать от почвы, где она укоренилась, и вызвать врагов другой окраски и, конечно, другого более решительного и опасного характера, чем прежние враги, хотя и горячие, но уже обессиленные наполовину и безвредные…»[211]211
  Анненков П. В. Литературные воспоминания. С. 337.


[Закрыть].

Складывается впечатление, что автор воспоминаний совершенно сознательно ограничился намеком, не решаясь прямо сказать, кто эти «враги другой окраски и, конечно, другого более решительного и опасного характера». Так кто же они? И почему остерегался их Анненков? Неужели настолько испортились отношения Белинского с III отношением? Тогда, в чем причина произошедшего? Или речь шла о его ближайшем окружении, его недавних друзьях и тех, кто окружал самого Анненкова?

Известно уже немало фактов, подтверждающих замечание этого мемуариста о том, что в тот момент «Белинский становился одиноким посреди собственной партии» [212]212
  Там же. С. 337. О противоречиях Белинского и редакции «Современника» см.: Мельгунов Б. В. Некрасов – редактор Белинского // Русская литература. 1995. № 2. С. 143–147; Вдовин А. В. Почему «исписался» Белинский? Эстетическая позиция «Современника» в конце 1840-х гг. // Русская литература. 201 1. № 1. С. 126.


[Закрыть], т. е. Некрасова, Панаева и прочих. К примеру, критик позволил себе только несколько печатных фраз в поддержку отдельных мнений славянофилов (10; 28–29) и это тут же вызвало удивление и возмущение его младших товарищей по «Современнику»[213]213
  Анненков П. В. Литературные воспоминания. С. 284.


[Закрыть]. В письме к А. Н. Пыпину в 1874 г. тот же Анненков высказался еще резче: «…Белинский под конец жизни не только не имел своего органа, но и третировался уже свысока теми, которым дал жизнь. Новая редакция не хотела слышать об изменившихся отношениях Белинского к нашему славянофильству <…>. Многие из его заметок она вовсе не принимала»[214]214
  П. В. Анненков о В. Г. Белинском: Письма к А. Н. Пыпину 1874 г. / Публикация К. П. Богаевской // Литературное наследство. Т. 67: Революционные демократы. Новые материалы / Под ред. В. В. Виноградова. М., 1959. С. 551.


[Закрыть].

Сформированная Некрасовым и Панаевым программа обновленного издания подразумевала постоянную борьбу не только с журналом Краевского, но и со славянофилами. Жесткая кружковая дисциплина поддерживалась в «Современнике», судя по всему, едва ли не как в радикальной политической партии или в секте, и подобные «вольности» там не спускали никому.

Смерть публициста, заставшая его в начале нового этапа эволюции и, вероятно, в начале конфликта с новыми противниками, оставила весьма много недосказанного и неразгаданного в словах и делах Белинского. И потому его младшими современникам и потомками досталось необыкновенно широкое поле для интерпретаций. Так, О. Ф. Миллер полагал, что дальнейшая эволюция критика привела бы его к славянофилам, о чем 24 ноября 1875 г. он рассуждал в письме к И. С. Аксакову: «Признаюсь, мне всегда больно было встречать предубежденье против Белинского того литературно-политического стана, с которым не столько по предубежденью, сколько по недоразуменью разорвал он, но к которому, думаю я, примкнул бы по многим причинам, если бы прожил долее. Это была прямая, способная отказываться от своих ошибок, – и к тому же во многом, чисто русская, высоко даровитая натура»[215]215
  ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 381. Л. 3 об.–4.


[Закрыть].

Очевидно, что положение Белинского в литературных и общественно-политических коллизиях 1846–1848 гг. еще нуждается во внимательном исследовании. Однако какими бы ни оказались подробности отношений его с Поповым и редакцией «Современника», обращаясь к жизненному пути Белинского в целом, необходимо признать, что он как ни один другой современник-журналист был склонен к перемене не только эстетических позиций [216]216
  Эту особенность Белинского весьма тонко объяснил Ю. Ф. Самарин. Еще при жизни критика, в 1847 г., не называя своего оппонента по имени, он писал о нем в статье «О мнениях “Современника”, исторических и литературных»: «С тех пор как он явился на поприще критики, он был всегда под влиянием чужой мысли. Несчастная восприимчивость, способность понимать легко и поверхностно, отрекаться скоро и решительно от вчерашнего образа мыслей, увлекаться новизною и доводить ее до крайностей держала его в какой-то постоянной тревоге, которая наконец обратилась в нормальное состояние и помешала развитию его способностей. <…> заимствованная мысль, как бы искренно и страстно он ни предавался ей, все-таки остается для него чужою. Он не успевает претворить ее в свое достояние, усвоить себе глубоко, и, к несчастью, усваивает настолько, что не имеет надобности мыслить самостоятельно» (Самарин Ю. Ф. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 1: Литература и история / Под общ. ред. А. Н. Николюкина. СПб., 2013. С. 128).


[Закрыть], но и литературных партий. Конечно, смена высоких покровителей и литературного лагеря – явление в то время не исключительное. К примеру, составлявшие клиентелу ведомства Бенкендорфа Н. А. Полевой и Краевский прежде имели других покровителей (первый до 1829 г. – Н. С. Мордвинова и А. С. Шишкова, а второй до 1837 г. – Уварова). Однако с Белинским такая метаморфоза произошла дважды в течение десятилетия. Для того времени это, своего рода, рекорд.

Насколько осознанно он менял литературные партии и покровителей? Очевидно, часть своего творческого пути Белинский прошел, не отдавая себе отчета, что участие в периодическом издании, нередко подразумевает деятельность в интересах того или другого патрона. Будучи в Москве, он, скорее всего, лишь искал подходящую литературную работу. При случае он оказывал услуги своим личным покровителям, таким как Лажечников и Попов. Уже затем он воспользовался возможностью приобрести нового патрона в лице Владиславлева. Осознание скрытой механики литературной борьбы и своего положения в этой борьбе, вероятно, пришло к публицисту в «Отечественных записках». И его уход из журнала, если не в полной мере, то до некоторой степени, был обусловлен разрывом с литературной партией, которой он прежде служил.

Работая в изданиях, обслуживающих интересы различных патронов, страстный и увлекающийся Белинский искренне перенимал чувства и идеи, исповедуемые той литературной партией, к которой в тот момент принадлежал. Некоторое исключение представляют лишь отношения критика с «Современником» в последний год его творчества.

Бадалян Дмитрий Александрович,

канд. ист. н., ст. н. сотр. научно-исследовательского

отдела книговедения Российской национальной библиотеки

[email protected]

К. В. Силантьев
Газетный издатель К. В. Трубников: публицистическое осмысление деловой сферы

В статье рассматриваются публицистические труды по экономическим и административным вопросам государственного устройства одного из ведущих издателей деловой прессы в России XIX века – К. В. Трубникова. В своих работах основатель газеты «Биржевые ведомости» и первого в стране телеграфного агентства анализирует состояние внешней торговли, государственных финансов и хозяйства страны, подчеркивает важность финансово-экономической сферы и ее правильного устройства. Как публицист он представляет свое видение вопросов развития торговли, финансовой политики, денежной системы государства и участия прессы в этих процессах.

Ключевые слова: К. В. Трубников, вторая половина XIX века, периодическая печать, деловая пресса, внешняя торговля, финансовое реформирование, денежное обращение.

Помимо собственно активной коммерческой, газетно-журнальной издательской и редакторской деятельности, известный деятель К. В. Трубников был еще и «предприимчивым, широко образованным публицистом»[217]217
  Пальгунов Н. Г. Заметки об информации. М., 1967. С. 14.


[Закрыть] – автором трудов, отражавших его интерес к экономическим процессам в России и других странах, а также посвященных печати.

Публицистические работы Трубникова в основном стали результатом осмысления опыта практической журналистской и коммерческой деятельности, организации многих органов печати и информационного агентства.

«Мир и война» (1882 г.), «Немец и иезуит» (1882 г.), «Мечты и цель в финансах» (1883 г.), «Русские иезуиты и истина» (1895 г.), «Преобразование денежной системы» (1895 г.), «Регулирование денежного обращения» (1896 г.), «Канун ХХ века» (1898 г.), «Наша финансовая политика» (1899 г.), «Денежное обращение» (1900 г.), «Богатства России» (1901 г.),

Публицистика Трубникова, посвященная отдельным аспектам функционирования прессы («Вопросы печати» (1896 г.) и «Печать как власть настоящего над будущим» (1899 г.)), представляет интерес связью автора с практической стороной газетно-издательского предпринимательства. В своих работах автор пытается определить роль прессы в современных ему процессах, делает прогнозы на будущее, обращает внимание на важные для печати вопросы, моделируя взаимоотношения между журналистикой и обществом, очерчивает проблемы, возникающие при взаимодействии прессы, власти и капитала, и рассматривает пути их решений.

«Вопросы печати» – по собственному определению автора – «исследование о современном положении публичной мысли в России и о способах к устранению своеобразных в ней особенностей, которые находятся в прямом противоречии с действующею государственною политикою»[218]218
  РГИА. Ф. 560. Оп. 21. Ед. хр. 541. Лл. 67–74.


[Закрыть]. Среди «вопросов печати, выдвигаемых современностию», он рассматривает проблему взаимоотношения прессы и общества. Он считает, что власть печати велика, и она оказывает сильное влияние на общество. Пресса, по его мнению, должна быть своего рода посредником общественной мысли (в ее передаче от народа к власти), должна отражать жизнь, чтобы власть реагировала на сигналы и принимала меры. «Пресса должна отражать общественную мысль и народную жизнь, подобно тому, как зеркало не создает света, который отражает»[219]219
  Трубников К. В. Вопросы печати. СПб., 1896. С. 22.


[Закрыть], – пишет автор. Трубников размышляет об эффективности прессы, ее воздействии не только на общество в целом, но и на отдельного человека. Русская пресса, пишет он, призвана служить как «единству духа русских общественных сил», так и «в интересах внутреннего самоусовершенствования личности, как основы усовершенствования строя общественного и государственного»[220]220
  Трубников К. В. Вопросы печати. СПб., 1896. С. 22.


[Закрыть].

В работе «Печать как власть настоящего над будущим» Трубников обращается к взаимоотношениям между политической периодикой и властью. Автор пишет о том, что репрессии не могут уничтожить и не уничтожили политическую печать, а лишь создали «двуязычных публицистов и литераторов», перо которых стало существовать в двух измерениях: «перо о двух концах – одно для цензора, а другое – для публики». Только центральная власть, считает публицист, в состоянии уравновесить государственные интересы настоящего и будущего, однако и пресса (в особенности политическая) в силу своей специфики играет в этом далеко не последнюю роль, то есть «печать есть также могущественная власть, потому что она есть власть настоящего над будущим»[221]221
  Трубников К. В. Печать как власть настоящего над будущим. СПб., 1899. С. 26.


[Закрыть].

Сущность политической составляющей периодической печати, которая имела бы право на совершенно свободное выражение правдивой общественной мысли, по мнению автора, состоит не столько в порицании или одобрении действий отдельных лиц и учреждений, а в общем направлении, согласном с «русским государственным учением», на основе которого произносятся хвала и порицание[222]222
  Там же.


[Закрыть].

Более пристального внимания заслуживает финансово-экономическая публицистика К. В. Трубникова – труды по вопросам экономического и административного реформирования – его «деловая публицистика».

По мнению А. И. Акопова, вопросы, связанные с направлением развития российской экономики, капитализмом и модернизацией, «ставились различными экономическими публицистами в российских журналах», а практическая сторона экономической тематики заключалась в «открытом обсуждении проблем промышленности, транспорта, сельского хозяйства, финансов, коммерции и торговли»[223]223
  Акопов А. И. Дискуссия о путях развития капитализма в России в российских журналах в конце XIX – начале XX веков // Некоторые вопросы журналистики: история, теория, практика. Ростов-на-Дону. 2002. С. 37–39.


[Закрыть].

Таким образом, издателем предпринимается попытка публицистически осмыслить предмет газетных выступлений и тематическое поле периодики, которую он выпускал.

В своих работах Трубников подчеркивает особую, вневременную важность финансово-экономической сферы и ее грамотного устройства для государства, ведь «последовательная и твердая политика тесно связана с хорошими финансами», а «нормальное денежное обращение» – это «фундамент финансового здания, куполом которого служит твердая внешняя и последовательная внутренняя политика, имеющая в основании высшую мораль как принцип, порядок и спокойствие – как основание, и нормальное органическое развитие – как цель».

Его «Очерки внешней торговли России» (1864 г.) посвящены положению дел в торговле, причинам убыточности внешней торговли, неразумности ее ведения и неправильному расходованию средств, получаемых государством от нее, «предмет исследования: куда уходят барыши от внешней торговли и как велики эти барыши».

Автор задумывается об «инвестиционной привлекательности» России, ее «финансовом климате» и преимуществах торговли в России, предоставляемых иностранцам в ущерб отечественным купцам, а значит государству и его населению в целом, рассуждает о требуемых переменах в этой отрасли, чтобы она стала реальным «источником прибылей»: «За отпускной товар мы должны платить иностранному купцу, торгующему в России, барыш и проценты за ссуженный оборотный капитал; при оборотах по привозным товарам – ценность провоза, комиссию, страховую премию на счет иностранного страхового общества, а главное новый барыш иностранному купцу. Само собою разумеется, что если бы эти сборы с нас оставались бы в России, вместе с иностранными купцами, торгующими в наших пограничных городах, то общие результаты внешней торговли представляли бы прибыль и очень крупную, но коль скоро все эти сборы отсылают в иностранные кассы, то убытки неизбежны»[224]224
  Трубников К. В. Очерки внешней торговли России. Наши барыши – наши убытки. СПб., 1864. С. 4–5.


[Закрыть].

По мнению публициста, «наше русское купечество, при недостаточности образования, не только не в состоянии конкурировать в оборотах внешней торговли с образованными иностранными купцами, но допустило даже их в среду свою на внутренние рынки». Трубников приводит пример торговли англичан на Волге.

Автор задумывается о пользе своего рода элементов протекционизма в такой стратегически важной для государства сфере, большем участии властей.

«Наконец самый характер нашей внешней торговли, представляет преимущества иностранному купцу перед туземным еще в том отношении, что провоз, страхование товаров привозимых в Россию и отправляемых ежегодно, совершается главнейшее на иностранных кораблях, а не на русских, а по западной сухопутной границе для туземных купцов нет ни бирж, ни банков, ни тех учреждений, которые обеспечивают и обусловливают обороты по внешней торговли и которыми пользуются иностранные купцы от ближайших к границе торговых центров Германии»[225]225
  Там же. С. 5–6.


[Закрыть].

«Следовательно, иностранные купцы пользуются огромными преимуществами перед туземным купечеством и, не встречая местной конкуренции, как в других странах, они поэтому могут здесь вести внешнюю торговлю выгоднее, чем где либо. Другая выгодная их сторона торговли в России, заключается в том, что в среде своей они также не встречают того соревнования, которое проявляется между ними на их отечественных рынках. Там большая часть торговых фирм, переходя из поколения в поколение, из рода в род, упрочивается потомственно на рынке; напротив, оставляя родину, семейство, и самые дорогие свои интересы для видов материальных, иностранный промышленник или агент иностранного торгового дома, приезжает сюда, в чужую ему страну, с единственною целью составить себе более или менее значительный капитал и воротиться сколь возможно скорее в свое отечество»[226]226
  Там же.


[Закрыть].

Также Трубников затрагивает всегда актуальную тему самостоятельности России в ведении дел, внедрения и закрепления на рынке как отдельного сильного и независимого игрока, ведущего собственные дела, выстраивающего собственную торговую политику, а не вынужденного встраиваться в уже функционирующую, а значит – поделенную систему: «Чтобы характеризовать в главных чертах наших иностранных купцов, ведущих внешнюю торговлю, для этого достаточно представить некоторые оттенки, всего рельефнее бросающиеся в глаза всякому, кто бы захотел войти в их среду. Сильные иностранные негоцианты самостоятельные, являются лишь в виде исключения; большинство таких купцов – комиссионеры, по преимуществу лондонских, гамбургских и амстердамских богатых фирм и собственно таких фирм, которые монополизируют наши биржи не только здесь, сколько извне, не допуская здешние торговые дома вести дела с новыми иностранными фирмами; с этою целью содержат они в России множество своих агентов, которые обязаны специально поддерживать только их авторитет на наших рынках. Отсюда ясно, почему Россия не открывает новых путей сбыта и почему вновь учреждающиеся торговые дома принуждены совершать свои внешние обороты не чрез посредство новых фирм за границей, а исключительно входить в сношение с теми иностранными торговыми домами, которые с издавна имеют здесь своих комиссионеров и агентов»[227]227
  Там же. С. 12.


[Закрыть].

Автор замечает, что преобразования по части кредитной системы совершаются; «наши экономисты приняли самое теплое участие в них». По его убеждению, «настало время реформ для торговли, в связи с успехами которой только и возможно упрочение на твердых основаниях нашего государственного кредита»[228]228
  Трубников К. В. Очерки внешней торговли России. Наши барыши – наши убытки. СПб., 1864. С. 15.


[Закрыть].

Публицист отмечает, что средства улучшения торгового оборота давно известны «просвещенным народам», он предлагает перенимать позитивный опыт других стран, в которых «давно уже признана непреложная экономическая истина, что действительный торговый баланс заключается в барышах нации, как от отвозной, так и от привозной торговли; что самое простое средство увеличить общие барыши – это дать ей простор и свободу покупать или продавать, что угодно и где угодно, и что всякий раз, когда хотели дать внешней торговле искусственное направление, то рисковали или засорить самый источник, или стеснить прогрессивные ее движения. Вот почему всякое государство, без исключения, должно стремиться к свободе в международной торговле всего более такое, которое отстало от прочих в своем развитии»[229]229
  Там же. С. 16.


[Закрыть].

При этом он ратует и за правильную конкурентную борьбу, когда иностранцы держат в форме и приводят в чувство отечественных торговцев, что в конечном итоге идет на пользу самой торговле: «мы желаем вместе с тем того же самого не для одних русских купцов, но и для всех иностранцев, без исключения. Обращаясь к последним, мы не только не желали бы ограничения их числа, но именно во множестве их видим спасение и средства к устранению преобладательного влияния иноземных элементов над русскими»[230]230
  Там же.


[Закрыть].

Он уверен, что если иностранцы, пользующиеся русским гостеприимством, при относительно умеренных прибылях, не превышающих общий уровень доходов от промышленности, будут упрочиваться на русской почве, то «все барыши от внешней торговли этого главного результата народного труда, останутся в России и тогда эмиграция капиталов не только прекратится, но даст нам новые живительные силы для привлечения новых капиталов силою развития торговли, при помощи новых источников доходов. В даровании свободы для торговли, мы видим не разрушение, а созидание новых источников государственного и народного богатства»[231]231
  Там же.


[Закрыть].

В книге «Мечты и цель в финансах» (1883 г.) Трубников размышляет о финансовом положении России, об экономических кризисах и путях выхода из них, о реформах, правильном административном управлении. Останавливаясь на вопросе финансовой и экономической административной организации, автор замечает, что «государственное хозяйство, в котором распорядителем является правительство, основывается на началах науки о финансах, находящейся в непосредственной связи с наукою народного хозяйства. Поэтому всякая финансовая система и экономическая политика могут быть выработаны в духе того или другого экономического учения, полагающего общие основания для государственного благоустройства, народного благосостояния и порядка в различных отраслях хозяйственной деятельности»[232]232
  Трубников К. В. Мечты и цель в финансах. СПб., 1883. С. 219.


[Закрыть]. Говоря о необходимости реформирования, Трубников отмечает, что преобразования должны совершаться вовремя, а правительство, которое несет за это ответственность, должно отличать действительные потребности общества от мнимых. В этом ему могут помочь само общество и печать.

Он обращается к реформаторскому прошлому России, размышляет о банках и степени их свободы, о кредитной системе, взаимоотношениях власти и частного предпринимательства, о грамотном налогообложении – о вопросах, которые волновали общественность и отраслевую прессу и публицистов тогда и все еще вполне актуальны в наше время.

Период внутренних преобразований начинается, по убеждению автора, с XVIII столетия. Он отмечает реформы Петра I как «совершенно оригинальное явление европейской истории»: «Петровские реформы сбросили путы, мешавшие национальному развитию, и дали простор национальной мысли. /…/реформа Петра дала простор национальному духу строить и ломать устаревшее, она установила новое начало, неизвестное старой Руси: это начало – прогресс»[233]233
  Трубников К. В. Мечты и цель в финансах. СПб., 1883. С. 10.


[Закрыть]. Роль Петра в развитии страны, по мнению публициста, сложно переоценить: «Он первый сделал почин реформам, направляемым сверху вниз, и задался мыслью приготовить будущим своим преемникам почву для государственных преобразований, чтобы поставить Россию на один уровень с опередившими нас западно-европейскими государствами»[234]234
  Там же. С. 17.


[Закрыть].

Автор рассматривает преобразования в стране в разные эпохи. Большую роль в экономическом становлении государства он отводит Николаю I, который руководствовался в своих преобразованиях идеей государственной опеки. «Важнейшие государственные реформы в царствование Николая I были в области экономической и главным образом финансовой»[235]235
  Там же. С. 42.


[Закрыть].

Публицист отдает должное и Александру II, который был «поистине первый земский русский Царь. Он откликался на все народные нужды и положил начало дальнейшему развитию русской государственной жизни на началах самоуправления»[236]236
  Там же. С. 46.


[Закрыть]. Именно этому императору принадлежит, по его мнению, целый рад важных преобразований. А причину некоторых финансовых трудностей последующего времени автор видит в том, «что финансовые деятели не умели разумно и толково воспользоваться в интересах наших финансов всемирною популярностью императора, освободительная политика которого подняла кредит России в Европе на небывалую высоту»[237]237
  Там же. С. 48.


[Закрыть].

Также автор размышляет об экономических вопросах, о том, что положение в стране влияет на финансовое спокойствие (финансы зависят от настроений).

Россия, замечает он, всегда была заметным игроком на мировом финансовом рынке. Главный же фактор богатства и силы России – сельское хозяйство, от состояния которого в силу исторического развития страны зависит общее положение финансов в целом.

В этой связи он проводит параллель с Америкой как схожим по своим проблемам государством, конкурирующим за влияние в Западной Европе. «Между тем, процветание и расстройство финансов в обширных земледельческих государствах, каковы Россия и Америка – пишет Трубников, находятся в непосредственной зависимости от условий сельскохозяйственной производительности, в связи с развитием или застоем в постройке железных дорог и в улучшении других путей сообщения»[238]238
  Там же. С. 67.


[Закрыть].

Одну из основных преград России для ее экономического роста он характеризует так: «Главное неудобство, которое испытывала Россия в своем историческом развитии от начала до нашего времени, состоит в слишком малочисленном народонаселении, разбросанном на слишком обширных пространствах, в противоположность к Западной Европе, страдающей слишком большим количеством народонаселения на относительно малых пространствах»[239]239
  Там же. С. 226.


[Закрыть].

Эти «природные неудобства» устраняются удобными путями сообщения. В этой связи публицист отмечает огромную роль железных дорог, «уничтожающих пространства», для нашей страны, так как они «составляют ныне насущную потребность для внутреннего процветания государства и для внешнего его могущества»[240]240
  Там же. С. 228.


[Закрыть].

Причем некоторые особенности страны, кажущиеся недостатками, публицист рассматривает как ее достоинства: «Россия природою назначена быть обширнейшею областью единого государства, в состав которого входят все принадлежащие ей владения, в противоположность западно-европейским государствам с колониями за океаном и потому находящимися в самой хрупкой связи с метрополией»[241]241
  Трубников К. В. Мечты и цель в финансах. СПб., 1883. С. 227.


[Закрыть].

Важное значение для развития страны автор придает морю, «общителю народов», и соответствующей инфраструктуре.

Говоря о будущих преобразованиях, он не может не коснуться и очень важной и актуальной во все времена темы – роли государства и правительства в жизни любой страны и ее граждан: «Государство существует не ради самого себя, но своей цели – говоря вообще, для блага народа. Поэтому государство ведет хозяйство не ради себя, но своей цели и народа»[242]242
  Там же. С. 191.


[Закрыть]. Тем более что, по его убеждению, «/…/ главный источник прогресса следует видеть в самодеятельности народной; правительство не должно брать на себя творческую роль, становиться на место живых народных сил, когда дело идет о чисто хозяйственных интересах. /…/ Практическая задача правительства должна заключаться не в старании разбогатеть, а в желании обогатить народ»[243]243
  Там же. С. 233.


[Закрыть], – еще одна поистине вневременная мысль, идущая далеко вперед.

Останавливаясь на вопросе финансовой и экономической административной организации, автор замечает, что «государственное хозяйство, в котором распорядителем является правительство, основывается на началах науки о финансах, находящейся в непосредственной связи с наукою народного хозяйства. Поэтому всякая финансовая система и экономическая политика могут быть выработаны в духе того или другого экономического учения, полагающего общие основания для государственного благоустройства, народного благосостояния и порядка в различных отраслях хозяйственной деятельности»[244]244
  Там же. С. 219.


[Закрыть].

Говоря о необходимости реформирования, Трубников отмечает, что преобразования должны совершаться вовремя, а правительство, которое несет за это ответственность, должно отличать действительные потребности общества от мнимых. В этом ему могут помочь само общество и печать, задачи которых, когда речь заходит о реформах, «заключаются в умении различать виды истинного либерализма от ложного».

Подводя итог, автор резюмирует: «При существовании доброй воли в правителях и гражданах, они естественно стремятся к постепенному усовершенствованию учреждений или к такому порядку вещей, в котором возможно большая свобода граждан сочетается с возможно более сильною деятельностью власти. В этом заключается сущность и цель государственных реформ»[245]245
  Там же. С. 1.


[Закрыть].

Другая работа К. В. Трубникова «Преобразование денежной системы» (1895 г.) затрагивает вопросы, связанные с финансовой системой государства, ее влиянием на другие сферы жизни и важностью ее правильного реформирования.

Автор замечает в это связи, что нормальное денежное обращение – это преобразование первой государственной важности[246]246
  Трубников К. В. Преобразование денежной системы. СПб., 1895. С. 2.


[Закрыть]. Он размышляет о необходимости сочетания металлической и кредитной денежной циркуляции. Большое значение издатель-коммерсант придает именно золотой монете в процессе функционирования денежной системы. Анализируя состояние банковского дела, Трубников касается громоздкости финансовой системы и бюрократических преград, служащих одним из препятствий на пути преобразований денежной системы и финансовой обстановки в целом. Очень важной, представляющей глубокий смысл, является высказанная им в этой работе мысль о том, что «хорошие финансы немыслимы отдельно от других областей государственного и народного хозяйства. Должна существовать внутренняя органическая связь финансового строя со всем внутренним развитием государственной, общественной и народной жизни»[247]247
  Там же. С. 10.


[Закрыть]. Реформирование денежной системы и его исключительную важность публицист соотносит с обновлением на разумных началах всего строя хозяйственной жизни. Он считает, что нужно рассматривать вопрос в комплексе, тем более, когда вопрос касается такой сферы, как государственные финансы: «Для упорядочения нашей денежной системы недостаточно действовать только на нее непосредственно, но надо действовать с неутомимою энергией на всю совокупность экономических, умственных и нравственных производительных сил страны»[248]248
  Там же. С. 12.


[Закрыть].

Анализируя состояние банковского дела, Трубников касается громоздкости финансовой системы и бюрократических преград, служащих одним из препятствий на пути преобразований денежной системы и финансовой обстановки в целом. К проблемам общего развития финансовой системы он относит «недостаток самостоятельности местных частных банков» и объясняет, почему капиталы стремятся в столицу, в частности, на петербургскую биржу. По его мнению, это происходит потому и до тех пор, «пока местным банкам и акционерным компаниям и товариществам не будет дозволено основываться согласно нормального устава, без мытарств по разным департаментам и канцеляриям»[249]249
  Там же. С. 9.


[Закрыть].

При этом автор не только критикует состояние дел в России, но и указывает на положительные сдвиги в деятельности государства: «Государственно-хозяйственная оживленная деятельность уже сделала почин в деле сооружений на широких основаниях железных дорог, каналов, торгового флота, коммерческих портов и т. п.; наряду с этим двинута в строго покровительственном направлении фабрично-заводская промышленность, наконец, принимаются энергические меры для преуспеяния горного, лесного и сельского хозяйства»[250]250
  Там же. С. 8–9.


[Закрыть].