Текст книги "Древний Египет. Сказания. Притчи"

Пророчество Ноферти

Случилось это так.

В те времена превосходным правителем всей страны был его величество Снофру, чей голос правдив, фараон Верхнего и Нижнего Египта.

И вот в один из дней пришли к фараону да будет он жив, здоров и могуч, служители его дворца. Они обратились к нему с приветствием, а после приветствия удалились согласно обычаю каждого дня.

Но на сей раз его величество, да будет он жив, здоров и могуч, сказал казначею, который стоял рядом с ним:

– Ступай и верни служителей моего дворца, которые приходили сегодня приветствовать меня и после приветствия вышли отсюда.

Служителей дворца тотчас вернули, и они вновь распростерлись на животах своих перед его величеством, да будет он жив, здоров и могуч. И сказал им его величество, да будет он жив, здоров и могуч:

– Люди! Я повелел призвать вас, дабы отыскали вы для меня одного из сыновей ваших, который был бы мудр, одного из братьев ваших, который был бы разумен, одного из друзей ваших, который умел бы творить добро. Пусть он мне скажет несколько слов прекрасных или мудрых изречений, дабы я мог развлечься, внимая ему.

Служители дворца вновь распростерлись на животах своих перед его величеством, да будет он жив, здоров и могуч. И сказали они в ответ:

– О господин наш, владыка! Знаем мы одного великого жреца, заклинателя богини Баст. Имя его – Ноферти. Он – неджес с могучей десницей, он – писец с умелыми пальцами, он – превосходный муж, у которого всяческого добра больше, чем у всех ему подобных, он – владыка изречений и мудрости. Да узрит его величество этого человека!

Сказал тогда его величество, да будет он жив, здоров и могуч:

– Ступайте и приведите его ко мне!

И вот привели к нему заклинателя Ноферти. Он распростерся на животе своем перед его величеством, да будет он жив, здоров и могуч. И сказал ему его величество, да будет он жив, здоров и могуч:

– Подойди ко мне, о мой друг Ноферти! Скажи мне несколько добрых слов и мудрых изречений, дабы я развлекся, внимая тебе.

Спросил его заклинатель Ноферти:

– О господин мой, владыка, да будешь ты жив, здоров и могуч! О чем говорить мне? О том, что свершается, или о том, что свершится?

И ответил ему его величество, да будет он жив, здоров и могуч:

– Говори о том, что свершится. Ибо то, что свершается сегодня, сегодня же будет завершено.

С этими словами фараон Снофру, да будет он жив, здоров и могуч, протянул руку к ларцу с принадлежностями для письма. Он взял свиток папируса и письменный прибор и стал записывать все, что говорил ему заклинатель Ноферти, мудрец Востока, слуга богини Баст, уроженец Гелиопольского нома.

О грядущем страны скорбел заклинатель Ноферти. Он говорил о грозе, надвигающейся с Востока, об азиатах, которые придут и будут чинить насилия, ожесточая сердца жнецов, и угонять упряжки быков с полей, ожесточая сердца пахарей.

Говорил заклинатель Ноферти:

– Содрогается сердце мое! Заплачешь и ты об этой земле, из которой ты родом. Не умолчу ни о чем, ибо молчание – зло. Внимай же! Ибо то, что я расскажу тебе о Египте, достойно внимания.

Слушай! Вельможи земли твоей, из которой ты родом, будут повержены. Крепись, ибо это случится на твоих глазах. Вельможи будут так же унижены, как и вся земля. Совершится то, что доселе не совершалось.

Дни будут начинаться злодеянием. Вся страна погибнет, и не останется даже записи о ее судьбе. Великий урон нанесут земле твоей, и даже печалиться о ней будет некому, плакать некому и некому вспоминать.

Что станет с этой землей? Солнце над ней закатится, и не будет оно сиять, и не будет светить больше людям. Скроется солнце за тучами, а без него не станет ни жизни, ни разумения.

Я говорю лишь о том, что вижу. Нет у меня обычая предрекать несбыточное.

Слушай! Река Нил пересохнет, и станет пустыней Египет. Будут переходить через Нил, как по суше. На месте вод реки вырастет берег, на месте берега разольются воды, и будут суда искать путь, где бы можно было проплыть.

Южные ветры переборют северные. Все ветры смешаются в небесах.

Нижний Египет превратится в болото, окружающее города. Птицы неведомые расплодятся в топях болотных. И голод заставит людей пожирать этих птиц.

Погибнет богатство рыбных прудов. Погибнет вся рыба и птица, обитавшая в них в изобилии. Все исчезнет. И великие беды обрушатся на страну из-за голода.

С востока придут азиаты-кочевники. Азиаты, а с ними прочие чужеземцы обрушатся на Египет. И не хватит крепостей, чтобы их удержать. Не услышат воины их приближения. Не успеют ночью закрыть перед ними ворота. Азиаты ворвутся в крепости, а воины будут спрашивать: «Не сон ли это? Что мы видим? Мы спим или бодрствуем?»

Дикие звери спустятся к Нилу на водопой. Они будут искать прохладу на берегах Египта, и никто им не помешает.

Насилие и разбой воцарятся во всей стране, и никто даже не заметит, когда вторгнется враг.

Словами всего не выразишь, как не заставишь слышать глухого. Речь для него – молчание. Но тебе я показываю страну, охваченную недугом. Случится с ней то, чего еще не случалось.

Возьмутся все за оружие, и мятеж охватит страну. Нуждаясь в хлебе, будут делать медные стрелы. Обливаясь кровью, будут смеяться над муками. И некому станет хоронить умерших.

Перестанут поститься на ночь, боясь умереть голодными. Перестанут отращивать волосы в знак печали. Каждый будет думать лишь о самом себе.

При виде всего этого скорбит мое сердце!

Человек будет жить лишь до тех пор, пока он сгибает спину. Египтяне начнут убивать друг друга. Ты увидишь, как сын твой станет твоим врагом, брат – недругом. Сыновья начнут убивать отцов. И единый вопль будет у всех на устах: «Пожалей меня!»

Все богатства Египта развеются, и погибнет страна. Все законы ее останутся лишь на словах, а на деле все люди будут творить беззаконие. Опустошат они все, что можно опустошить. И свершится то, что еще никогда не свершалось.

У мужа отнимут его достояние и отдадут его первому встречному с улицы. Ты увидишь хозяина обездоленным, а тунеядца – обогащенным. Кто трудился – лишится всего, кто ничего не делал – получит все.

Будут возбуждать в людях ненависть к горожанам, чтобы заставить их замолчать. На их речи будут отвечать ударами палок. Если кто-нибудь станет молить: «Не убивайте!» – такие слова будут жалить сердца, как огонь. А таких речей, что выходят из уст моих, и подавно никто не потерпит!

Уменьшится наша страна, а число правителей увеличится. И будет она разорена при всем ее изобилии. Зерна будет меньше, а мера – больше, и будут отмеривать ею с излишком.

Солнце уйдет от людей. Будет оно светить только час, и никто не узнает время полудня.

Тени исчезнут. Перестанет солнце слепить; люди смогут смотреть на него, и глаза их не будут слезиться. Солнце будет, как прежде, свершать свой обычный путь, люди будут видеть его, как во времена своих предков, но будет то солнце подобно луне.

Я показываю тебе страну, пораженную тяжким недугом. Власть в ней захватят слабые руки. Будут кланяться тем, кто сам прежде кланялся. То, что было внизу, окажется наверху. Совершится переворот – и все переменится.

Богачи поселятся среди могил, а бедняки завладеют богатством куда большим, чем им нужно для жизни. Неимущие будут тогда пировать, слуги будут возвышены.

Но затем Гелиопольский ном перестанет быть престолом фараонов. Их заменит правитель-южанин, чье имя Амени, сын южанки, уроженец Верхнего Египта. Он возложит на себя белый венец и красный венец[125]125
  Белый венец – корона Южного (Верхнего) Египта; красный венец – корона Северного (Нижнего) Египта.


[Закрыть]. Два венца соединит он в один. Умиротворит он и Гора, и Сета жертвами, им угодными.

Он возьмет весло и, подобно богу, согласно обычаю, обойдет с ним поле. И возрадуются люди тех дней!

Сын знатного мужа, удалится он ото зла, и прославят имя его во веки веков.

Убоявшись его, умолкнут замышляющие мятеж. Страх перед ним заставит пасть азиатов. Пламя гнева его заставит смириться ливийцев. Мятежники падут жертвами его ярости. Злоумышленники отступят перед его величием. Божественный урей на его челе умиротворит злодеев.

Он воздвигнет стены укрепления «Властелин», и азиаты не смогут больше спуститься в Египет. Как прежде, согласно обычаю, они будут выпрашивать воду у египтян, чтобы напоить свой скот.

Правда займет свое место, кривда будет изгнана. И возрадуется тот, кто это увидит! Счастлив будет тот, кто последует за фараоном. И мудрец совершит возлияния в мою честь, когда увидит, что все, мною предсказанное, свершилось!

Завершил эту запись в мире писец Мех…

Речения Ипусера

В годину смуты и мятежа, когда все заколебалось в стране, фараон призвал к себе мудреца Ипусера и повелел ему:

– Расскажи мне о том, что есть, и о том, что будет! Непонятные и страшные вещи творятся вокруг. Расскажи обо всем, ничего не утаивая!

И мудрец Ипусер заговорил. Он рассказал обо всем без утайки.

* * *

Те, кто поставлен охранять ворота, сами кричат: «Пойдем грабить!»

Кондитеры ничего не выпекают. Прачки не возвращают одежду. Птицеловы затевают сражения. Жители Дельты ходят со щитами, пивовары – с оружием. Но никто не радуется. Ибо каждый видит врага даже в сыне своем. Повсюду мятежники говорят друг другу: «Приходи с мечом!» Свершается то, что было предсказано во времена бога Гора, во времена Эннеады.

Люди доблестные скорбят о том, что творится в стране. Чужеземцы повсюду сделались египтянами. Свершается то, что было предсказано предками.

Воистину, захватили грабители лучшие земли. Поэтому даже пахари выходят на поле со щитами.

Воистину, люди кроткие говорят: «Властвуют ныне разбойники, свирепые ликом».

Воистину, лики ныне у всех свирепы. Всюду лучники снаряженные. Всюду злодеи. И нигде нет людей вчерашнего дня.

Воистину, рыщут грабители везде и всюду. Тот, кто хочет обрести слугу, похищает рабов.

Воистину, Нил разливается как и прежде, но никто не вспахивает заливные поля. И все говорят: «Что происходит в стране? Мы не разумеем!»

Воистину, женщины стали бесплодны и более не зачинают. Не творит больше Хнум людей из-за смуты в стране.

Воистину, неимущие стали владельцами драгоценностей. Кто не мог заказать себе даже сандалий, ныне владеет всеми богатствами.

Воистину, новый хозяин печалит сердца рабов. А если слуги ликуют, то хозяин печалится.

Воистину, ожесточились сердца людей. Мор по всей стране. Кровь повсюду. Смерть повсеместно. Пелены мертвецов тщетно взывают о погребении.

Воистину, тела многих ныне бросают в реку. Нил для них стал гробницей, речной поток – местом бальзамирования.

Воистину, знатные ныне скорбят, а неимущие радуются. В каждом селении говорят: «Истребим всех сильных!»

Воистину, люди бродят черные, словно ибисы. Грязь по всей стране. Не увидишь теперь человека в светлых, чистых одеждах.

Воистину, перевернулась страна, как гончарный круг. Разбойник сделался богачом, богач стал грабителем.

Воистину, смелые стали трусами. Взывает неджес: «Что мне делать?! О, ужас!»

Воистину, воды Нила окрашены кровью, но их пьют. Привкус крови отталкивает людей, они жаждут чистой воды, но тщетно.

Воистину, все колонны, врата и покои дворца фараона, да будет он жив, здоров и могуч, сожжены, и лишь стены дворца стоят нерушимо.

Воистину, мятежом охвачен весь корабль Юга. Города разграблены. Обратился Верхний Египет в пустыню.

Воистину крокодилы пресытились своей добычей. Люди сами бросаются в реку. Говорят им: «Смотри, не ходи туда, это смерть!» Но они бросаются в воду, словно рыбы. В страхе не различают они, где река, где суша.

Воистину, египтян стало мало, а убийц, повергающих наземь брата, много. И когда говорят об этом, убегают робкие без оглядки.

Воистину, знатный сравнялся с незнатным, сын госпожи сравнялся с сыном рабыни.

Воистину, опустел весь Египет. Номы разорены. Чужеземцы пришли в страну. Воистину, не осталось нигде египтян.

Воистину, золото и лазурит, серебро, бирюза, сердолики и камни ибхет украшают ныне шеи рабынь. А знатные женщины и хозяйки домов мечтают лишь об одном: «Где бы нам поесть?»

Воистину, несчастны знатные женщины! Тела их страдают от рубищ. Сердца их скорбят, когда приходится им приветствовать тех, кто прежде сам их приветствовал.

Воистину, взломаны их ларцы из черного дерева. Драгоценное дерево сеседж изрублено на дрова.

Воистину, строители пирамид сделались земледельцами. Те, кто плавал на судах фараона, впряжены ныне в плуг. Не плывут сегодня суда на север в Библ. Где же теперь добудем мы кедры для саркофагов? Ведь жрецов погребали в саркофагах из кедра, и вельмож повсюду, вплоть до самого Крита, бальзамировали кедровыми смолами. Не привозят к нам больше кедров, ибо нет у нас золота. Все изделия из кедрового дерева разрушаются. Опустел дворец фараона, да будет он жив, здоров и могуч! А сколько мешков с ароматными травами, сколько птиц для жертвоприношений приносили сюда раньше жители оазисов!

Воистину, Танис и Элефантина и номы нижнеегипетские не платят податей из-за мятежа. Не хватает зерна, угля, плодов иртиу, не хватает плодов деревьев мау, нут и шетсу, не хватает изделий ремесленников для дворца. Для чего сокровищница, если нету податей? Сердце повелителя радуется лишь тогда, когда стекаются к нему приношения. А ныне каждая чужеземная страна говорит: «Это наши владения! Это наше добро!»

Воистину, смех умолк. Никто больше не смеется. По всей стране слышны только плач да стенания.

Воистину, всем владеет тот, кто не имел ничего. Египтяне же уподобились черни, выгнанной на дорогу.

Воистину, стали все безволосыми. Не отличишь теперь сына знатного мужа от того, кто вовсе не знает отца.

Воистину, страждут все из-за шума. Не смолкает шум в эти годы шума. Нет конца шуму.

Воистину, говорят великий и малый: «Я хочу умереть!» Даже дети твердят: «Для чего мне отец дал жизнь?!»

Воистину, детей знатных вельмож разбивают о стены. Любимцы родителей брошены наземь.

Воистину, мумии выкинуты из гробниц. Раскрыты все тайны бальзамировщиков.

Воистину, те, кто жил вчера, сегодня погибли. Земля предоставлена своей участи, словно вырванный с корнем лен.

Воистину, вся дельта Нила лишилась защиты. Укрепления, на которые уповал раньше Нижний Египет, стали ныне торной дорогой. Что же делать теперь? Такого еще никогда не случалось.

Говорят: «Сторонись тайных мест святилищ, ибо захвачены они непосвященными, сменившими посвященных». Ведь теперь чужеземцы стали искусны даже в работах египтян!

Воистину люди зажиточные приставлены ныне к ручным мельницам. Тех, кто был облачен в тончайшее полотно, избивают сегодня палками. Рабы, не смевшие появляться днем, выходят на улицы беспрепятственно. Знатные женщины, разделявшие ложа своих мужей, ныне спят в притонах. И я говорю: «Видеть их там тяжелее, чем видеть баржу для мирры, нагруженную сосудами с нечистотами!» Что же касается слуг, то пусть недуг поразит их! Ибо терзают они знатных женщин, словно служанок.

Ах, если бы пришел конец роду людскому и не было бы больше ни зачатий, ни рождений! Тогда бы умолкли вопли в стране и не стало бы мятежников.

Но сейчас воистину все едят траву и запивают ее водой. Не плодоносят деревья, нечем прокормиться и птицам. А люди оспаривают пойло у свиней!

Не увидишь теперь прекрасных лиц – все они обезображены голодом больше, чем мое.

Воистину, пропадает зерно на каждой дороге. Нет у людей ни одежды, ни масла, ни притираний. Все говорят: «Ничего не осталось! Кладовые пусты, а их сторожа распростерты мертвые на земле». Скорбит мое сердце! Нет мне утешения. Ах, если бы мог я возвысить голос в этот час отчаяния, если бы мог я найти спасение от напасти!

Воистину, расхищены записи превосходной судебной палаты. Разграблено все, что было в этом хранилище тайн.

Воистину, чары магические стали известны всем. Заклинания шем и сехен сделались ныне опасными, ибо знает их каждый.

Воистину, раскрыты палаты и податные списки расхищены. Из-за этого превратились рабы в хозяев рабов.

Воистину, писцы перебиты, а их документы украдены. Горько мне! Скорбью полны эти дни!

Воистину, истреблены все записи писцов, учитывающих урожай. Житницы Египта раскрыты для всех.

Воистину, свитки законов судебной палаты выброшены на улицы; попирают их все ногами, а бедняки ломают и рвут их.

Воистину, бедняки возвысились и стали подобны Эннеаде, ибо все тайны Судилища Тридцати[126]126
  Судилище Тридцати – верховный суд, состоявший из тридцати судей, крупных сановников.


[Закрыть] им раскрыты.

Воистину, превратилась Великая Судебная палата в проходной двор для всех. Бедняки как хотят разгуливают по ее покоям.

Воистину, дети знатных выброшены на улицу.

Мудрец подтвердит, что все это так; глупец будет все отрицать, ибо не понимает он, что творится, и все, что творится, кажется ему превосходным.

Вот что сказал Ипусер фараону, владыке земли.

Наставления писцу

Поучения Хати, сына Дуауфа, своему сыну Пепи

Хати, сын Дуауфа, плыл вверх по Нилу в столицу чтобы отдать своего сына Пепи в «Дом обучения письму», дабы он обучался там вместе с сыновьями знатных людей искусству письма. И вот что говорил Хати своему сыну:

– Я видел побои, насмотрелся я на избитых! Обрати же свое сердце к книгам, ибо только они освобождают людей от повинностей – я это знаю. Нет ничего выше искусства письма! Кто постиг его, подобен рыбе в воде.

Загляни в конец книги «Египет». Там увидишь ты изречение, в котором сказано: «Писец, имеющий место в столице, не узнает в ней бедности!» Усвой эту мудрость, иначе ты раскаешься.

Я видел писцов, я знаю искусство письма, о котором сказано в той же книге: «Возлюби письмо больше, чем родную мать. И будет благодать над тобою!» Ибо искусство письма превыше любого другого. Ничто не сравнится с ним на земле.

Если с детства писец прилежен, все его приветствуют, все его посылают с важными поручениями, и уже никто не посмеет его призвать, чтобы надеть на него фартук ремесленника.

Я не видел, чтобы вот так посылали скульптора, я не видел, чтобы так посылали ювелира. Зато видел я, как трудится медник, склоняясь над пылающим горном. Руки его жестки, как кожа у крокодила, и смердит от него, как от рыбьих отбросов.

Еще хуже граверу, режущему по меди. Ему даже хуже, чем земледельцу. Поле его – из меди, мотыга его – резец. Земледелец хоть ночью свободен, а гравер кормится тем, что заработают его руки: поэтому он и ночью зажигает светильник и трудится.

Резчик по камню вечно ищет работу. Он готов резать даже по самому твердому камню. Когда он кончает свой труд, руки его обессилены, сам он измучен. В сумерках, когда он присаживается отдохнуть, колени его и спина не разгибаются.

Брадобрей тоже трудится до позднего вечера. Он бродит из улицы в улицу и ищет, кого бы побрить. Истощает он силу рук своих, чтобы наполнить свой живот. Он подобен пчеле, поедающей плоды своего труда.

Торговец плывет вниз по Нилу в Дельту, чтобы повыгоднее продать свой товар. Утомляется он сверх всякой меры. Пьют кровь его комары.

Расскажу я тебе, как страдает строитель стен, что он чувствует, когда трудится на высоте под порывами ветра. Весь закутавшись, работает он, подвязанный к высеченным из камня лотосам. Когда стройка подходит к концу, руки его теряют всю силу, одежда его превращается в лохмотья. Кормят строителя только руки его. Умывается он лишь один раз в день. Не рассказать о его страданиях! Он один кормит всю семью. А детей его бьют и бьют.

Садовник вечно таскает тяжести. С утра поливает он овощи, к вечеру – виноградные лозы. Он трудится каждый день, но живот его все равно пуст.

У земледельца нет ничего, кроме одной повязки. Его голос грубее, чем карканье. Устает он так, что нельзя рассказать. Страшно ему, как в когтях у льва. Возвращается он домой к ночи, а его зовут и вновь принуждают работать.

Ткач не выходит из мастерской. Ноги его подогнуты до подбородка, так что нечем ему дышать. Он дает подарки привратнику чтобы тот позволил ему хоть взглянуть на свет.

Но тому кто делает стрелы, еще хуже! Должен он выходить в пустыню. Нагружает он на осла все, что нужно для его работы, а сверх этого еще множество всякой клади. И отправляется он через поля по дороге. А когда возвращается он домой, ноги его разбиты.

Гонец, когда посылают его через пустыни, завещает заранее все свое добро своим детям. Ибо страшится он азиатов и львов. А когда возвращается он домой, ноги его разбиты.

Красильщик весь день разбирает крашеные холсты. Пальцы его смердят. Одежда его – омерзение!

Сапожнику еще хуже. Вечно он попрошайничает. От голода жует он кожу.

Прачка стирает на берегу реки, в которой кишат крокодилы. Беззащитны руки его. Занятие это небезопасное.

Но еще хуже птицелову. Когда ничего он не может поймать, приходится ему погружаться в реку и, сидя в воде, приманивать птиц.

Еще расскажу я тебе о рыбаке. Ему приходится хуже, чем всем остальным. Вечно он на реке, вечно он среди крокодилов! И никто не крикнет ему: «Смотри! Крокодил!»

Смотри! Не увидишь ты никого, над кем не стояли бы управляющие. Лишь писец сам управляет другими. Если он знает искусство письма, ему говорят: «Да будет тебе за это благо!» Нет другого занятия, подобного этому, которое ты мог бы избрать.

Никто не прикажет писцу: «Трудись!»

Не пренебрегай же моими словами. Запомни то, что я говорю тебе, пока мы плывем вверх по Нилу к столице. Я делаю это из любви к тебе. Будет полезен тебе каждый день, проведенный в «Доме обучения письму», ибо знания, которые он дает, вечны, словно горы.

Смотри, нет писца, не имеющего подарков и пищи из дворца фараона, да будет он жив, здоров и могуч.

Смотри, то, что я сказал, сказано для тебя и для детей детей твоих!

Восхваление участи писца

О писец, не будь праздным! О писец, не ленись! Иначе будешь наказан жестоко. Не становись рабом наслаждений, иначе ты погибнешь!

Пусть рука твоя пишет, а уста читают и спрашивают советы у тех, кто знает больше тебя.

Поступай так, чтобы к старости стать сановником. Счастлив умелый писец, добившийся этой чести. Будь настойчив в работе каждого дня, и ты этого достигнешь.

Не проводи ни одного дня в праздности, чтобы не быть битым. Ибо знают все: ухо юноши на его спине, и он слышит тогда, когда его бьют. Сохрани слова мои в сердце своем – они тебе пригодятся!

Обезьян обучают танцам. Коней укрощают.

Коршуна приручают сидеть на руке. Соколу подрезают крылья. Человек может научиться всему.

Будь упорным. Советуйся со знающими. Не будь медлительным. Пиши! Не презирай свой труд!

Склони сердце свое к моим словам – они будут тебе полезны.

Участь писца беспутного

Сказали мне, что ты бросил писать и гоняешься за наслаждениями.

Бродишь ты из улицы в улицу, и где бы ты ни прошел, за тобою тянется запах пива. Но пиво лишает людей человеческого образа. Оно мутит душу. Ты становишься подобен судну со сломанным рулевым веслом, которое бросает из стороны в сторону. Ты уподобляешься ковчегу без святыни, дому без хлеба.

Люди видели, как сломал ты палки, которыми бьют нерадивых, перелез через стенку и сбежал. А теперь ты калечишь людей, и они бегут, спасаясь от тебя!

О, если бы понял ты, что вино – это мерзость! О, если бы поклялся ты забыть о хмельных напитках! А сейчас в твоем сердце – пивная кружка!

Обучали тебя играть на флейте, наигрывать на свирели, декламировать под звуки лиры, петь в лад с деревянной трубой. А сейчас ты сидишь в своем доме в окружении потаскух. Ты бесчинствуешь!

Ты сидишь перед девками, обрызганный ароматным маслом. У тебя на шее венок из цветов иштелен. По своему животу барабанишь ты, как по барабану. Спотыкаешься ты и падаешь на свой живот.

И весь ты замаран грязью!

Участь крестьянина

Сказали мне, что ты бросил писать и гоняешься за наслаждениями.

Ты повернулся спиною к письму, к словам бога, и вздумал заняться работой на поле. Но вспомни об участи земледельца! Червь потравил одну половину посевов. Бегемоты доели вторую. А то, что осталось, описывают писцы.

Мыши кишат повсюду. Саранча опускается на поле. Скот съедает посевы. Воробьи – и те наносят ущерб земледельцу. А то, что ему удастся собрать на току, похищают воры.

Нанимал крестьянин упряжки быков, а теперь они потеряли всякую цену: скот, измученный пахотой и молотьбой, подыхает.

А потом причаливает к берегу писец и описывает весь урожай. Приходят сборщики с палками, приходят негры-стражники с пальмовыми розгами. Все они говорят: «Подавай зерно!» А зерна нет. Они бьют земледельца без жалости. Они связывают его и бросают в яму с водою, вниз головой. На его глазах связывают жену, заключают в оковы детей. Покидают его все соседи и обращаются в бегство. Они заботятся лишь о своем зерне!

А писец лишь надзирает за работой других людей. Он, владеющий искусством письма, не облагается податями. Он не платит налогов. Заметь себе это!

Участь воина

Сказали мне, будто ты говоришь: «Воином быть приятнее, чем писцом!» Что это означает?

Послушай, и я опишу тебе горестную участь воина.

Еще ребенком приводят его и запирают в казарму. Бьют его без пощады. Ударами жгута рассечена его бровь, изранена вся голова. Раскладывают его и колотят, словно папирус. Избивают его беспрестанно!

Послушай, и я опишу тебе, как отправляется воин в Сирию.

Он идет по горам. Хлеб и воду свою он должен тащить на своих плечах, нагруженный, словно осел. У него на загривке мозоль, не хуже, чем у осла. Хребет его того и гляди переломится.

Ему приходится пить вонючую воду. На привалах он от усталости засыпает на посту. И когда добирается воин до поля боя, он похож на ощипанную и обезглавленную птицу.

Когда же возвращается воин в Египет, подобен он дереву, источенному червями. Разбит он слабостью и болезнями. Везут его на осле.

Одежду его похищают воры, слуги его разбегаются.

О писец Эннана, не говори же, что участь воина лучше доли писца!

Будь писцом

Будь писцом! Это избавит тебя от грязной работы, защитит тебя от труда непосильного. Не придется тебе налегать на весло рулевое. Не придется тебе перетаскивать на плечах корзины. Не будут стоять над тобой многочисленные хозяева и бесчисленные надсмотрщики.

Едва человек выходит из чрева матери, как уже поступает под чье-то начало. Мальчик становится слугой воина. Юноша становится новобранцем. Взрослый становится земледельцем. Бедняка превращают в возницу – и начальник конюшни надзирает за ним. А в это время упряжка крестьянина простаивает на поле, жена его кормится полбой, дочь его работает на запруде, слуги его разбежались, покинув несчастного.

Когда посылают воина в Сирию, отправляется он в поход без посоха и без сандалий. От страха перед медведями и львами бредет он ни жив ни мертв. Враг затаился в тростниковых зарослях, враг подстерегает его в засаде, а воин идет и молится своему богу: «Спаси меня! Не покинь меня!»

И младшим жрецам не лучше, чем земледельцам!

Младший жрец совершает богослужения в храме. Трижды в день он спускается для омовения к реке и промокает до нитки. И уже не отличает он земли от неба.

Пекарь весь день стоит у печи и сажает хлеба в огонь. Он засовывает голову прямо в печь, а сын крепко держит его за ноги. И если сын не удержит его, пекарь падает прямо в печь.

А писец сам не делает ничего и лишь надзирает над всеми работами на земле Египта. Заметь себе это!