Текст книги "Кошки и люди. Истории любви"

Позывной «Василий»

Осторожно раздвинув высокую траву, он осмотрелся. Перед ним, прямо за высокой травой, была огромная поляна. Раньше он бы, не задумываясь, пересек ее. Надеясь только на свой боевой опыт и то самое чутье опасности, которое никогда его не подводило. Но не сейчас. Полученные в последней стычке раны и довольно большая потеря крови не давали ему шансов пройти это открытое место незаметно. Использование естественного рельефа местности и маскировки, которая позволяет стать практически невидимым на фоне окружающего пейзажа, требует много затрат энергии и сил, а ни того ни другого практически не осталось. Раны болели при каждом движении и, что самое плохое, начали уже гноиться. Это раньше, когда был молодой, на раны не обращал внимания. Получил, подлечил – и вперед, снова в бой. В бой он шел ради поддержания зыбкого мира между привычным образом жизни обитателей вверенного ему района и пришельцами, а проще – бандитами, пришедшими из других мест, не признающих уклада местной жизни, пытающихся изменить правила и равновесие, установившиеся годами, в свою пользу. Сколько их было: и боестолкновений, и ран – не счесть. Победы становились боевым опытом, а раны – шрамами. Проигрышей не было, раз он жив.

И в этот раз он не отступил и не сдался, бился до последнего и вышел победителем. Раненым, обессиленным, но победителем. Конечно, было немного обидно осознавать, что он, обладая таким богатым опытом, попал в эту засаду, засаду, устроенную специально на него. Видно, с возрастом становишься более опытным, но менее осторожным. Кажется, имея такой огромный и уникальный опыт бойца-одиночки, ты сможешь выйти из любой передряги. И забываешь, что стал менее ловким, а враги стали более опытными.

Он еще в молодости стал диким и беспощадным зверем – одиночкой, способным выживать в экстремальных условиях. С молодости опасности подстерегали его на каждом шагу. Он перестал их бояться, бросал им вызов и выходил из них победителем. Сколько он себя помнил, ему всегда приходилось бороться за свое существование, выживать, сражаться и снова выживать. Он привык подолгу обходиться без полноценной еды. Ел ровно столько, чтобы не умереть от голода, мог съесть все, что съедобно, а иногда, чтобы заглушить голод, и то, что несъедобно. Пил воду из луж, образовавшихся на земле после дождя или от растаявшего снега, из ручьев, если они встречались на его пути, а чаще всего собирал росу с мокрых камней или травы, слизывая маленькие капельки воды языком. Привык, что у него нет постоянного жилья, спал не там, где удобно и мягко, а там, где хоть немного безопасно и есть, как минимум, два пути отхода в случае опасности. Да и можно ли назвать это сном. Звуки, запахи, интуиция и внутренние ощущения постоянно анализировались мозгом даже во сне, и, если мозг давал сигнал опасности, то тело реагировало мгновенно и безошибочно, на уровне инстинктов. Эта способность неоднократно спасала ему жизнь. Любовь, нежность, негу и расслабленность он не понимал и презирал, считая, что это лишнее и только мешает выживанию. Для него всегда было нормальным и естественным состоянием умственное и физическое напряжение, внутренний самоконтроль и собранность.

После последнего боестолкновения с бандой, которая носила имя «Псы», прошло уже несколько дней и ночей. Конечно, потом, после боя, некоторое время отлеживался в одном из намеченных ранее укромном месте, приходил в себя, восстанавливал силы, как он сам это называл – зализывал раны. Преследователи кружили рядом, требуя реванша за проигранный бой, но активно искать его не решались.

То ли боялись, то ли выжидали, зная о его ранах, когда его полностью покинут силы и он будет не способен дать достойный отпор их атаке. Пришлось, недолечившись, покинуть убежище, понимая, что надо уходить из этого, на первый взгляд, безопасного, места.

И вот сейчас, уходя от погони, он перешел границу своего ареола обитания, оказался в незнакомом ранее месте. В тех краях, где он родился и жил, защищая родные места от пришлых, не желающих жить мирно, он знал каждую полянку, каждый кустик. Знал, где нужно затаиться, а где мог пройти, гордо подняв голову. Некоторые обитатели его мира гордились им, некоторые таили злобу, но на открытый конфликт не шли, побаивались. А здесь все незнакомо и неясно, что таит в себе эта безобидная поляна, которая была перед ним. Обойти поляну не было ни сил, ни времени.

Погоня приближалась, он это чувствовал каждой клеточкой своего израненного тела, понимая, что достойного ответа нападению он дать не сможет, хотя за его жизнь они заплатят очень дорого. Собрав все оставшиеся силы, он решил рискнуть и пошел прямо через поляну.

Шел уверенно, земля пружинила, и, казалось, он снова молод, уверен в себе, в своих силах. Уверен в правильности миссии, которая выпала на его судьбу, и вся жизнь еще впереди. Дойдя до середины поляны, остановился – вроде как осмотреться, но по-настоящему – передохнуть, хотя в этом он не признался бы даже себе. Силы покидали его. Хотелось лечь, закрыть глаза и не вставать никогда.

Не знаю, что его гнало вперед. Возможно, чувство самосохранения. Но скорее всего, он не хотел, чтобы его тело нашли враги и радовались победе, победе, не заслуженной в честном бою. Он хотел уйти из жизни непобежденным. Остановившись на поляне, осмотрелся, прислушался, раздувая ноздри, глубоко вдохнул воздух.

Совсем рядом, прямо за поляной, он услышал голоса и почувствовал запах еды. Это местные люди готовили еду, мясо на огне, и где-то рядом было их жилье. Буквально в два прыжка, непонятно откуда взяв силы, он пересек оставшуюся часть поляны, залег под разлапистым кустом в густой траве и стал наблюдать.

Местных, да и вообще людей, он не любил и не доверял им. Уж больно много неприятностей было связано с попытками общения с ними. Несколько шрамов на теле напоминали ему постоянно, что людям, а тем более местным, доверять нельзя. Сил уйти не было, сказывались загнивающие раны, большая потеря крови, да и надо признаться себе – возраст. А уж если быть честнее – преклонный возраст. Силы покидали с каждой минутой, уходили, как уходит вода из треснувшего сосуда – сочится по капле, пока не достигнет дна. А в сосуде его жизни донышко уже было видно.

Надо было что-то предпринимать. Так лежать беззащитным и ждать смерти не входило в его планы и не укладывалось в его жизненную позицию. Языка местных он не знал. Понимал несколько слов, и этого, казалось, достаточно. Мог, исходя из предыдущих встреч с местными людьми, безошибочно оценивать их интонации и жесты. Внешнее поведение людей, за которыми он сейчас наблюдал, не вызывало угрозы, но жизненный опыт в виде шрамов, не позволял довериться им, тем более в таком состоянии, когда нет сил постоять за себя.

Внутри раздался сигнал тревоги, но исходила она не от этих людей, а от тех, кто преследовал его, чтобы воспользоваться его слабостью и получить желанную победу над ним. Преследователи взяли его след и были уже рядом. Он встал, пошатываясь от потери сил, и сделал то, чего сам, пожалуй, от себя не ожидал. Он шагнул к местным людям. Первый раз в жизни он попросил о помощи, тем более, у людей. Показал гниющую рану и попытался сказать: «Не бойтесь меня, я не сделаю вам ничего плохого. Мой позывной “Василий”. Помогите». Последним, перед тем как в его глазах померк свет, он увидел удивленные лица смотревших на него людей.

Если спросите мое мнение – отвечу. Самое желанное и любимое блюдо на любом выезде на природу – это шашлык. Если конечно, мы не говорим о рыбалке. Там есть свои нюансы – к шашлыку добавляется уха, или шашлык делают из рыбы. Шашлык со вкусом дыма, приготовленный на углях, пальчики оближешь. Конечно, главная составляющая для шашлыка – хороший маринад. Ошибка многих – это просто купить мясо в магазине, залить его уксусом и засыпать обычным луком. Дело сделано – шашлык испорчен. А истинный ценитель этого блюда выходного дня имеет свой собственный рецепт маринада и держит его в секрете. Чтобы, услышав восхищенные отзывы о приготовленном им шашлыке, небрежно сказать, что главное в шашлыке – это правильное мясо и маринад. Мясо, конечно, лучше купить на рынке, у знакомой продавщицы, а вот о маринаде рассказать подробно, но не выдавая пропорций и обязательно применяя слова с уменьшительно-ласкательным суффиксом. Примерно так. Мясцо промыть, порезать кусочками, добавить кориандрика, перчика, других приправочек, все перемешать, залить гранатовым сочком и мариновать один, а лучше два денечка под гнетиком. Потому что о шашлыке и маринаде солидные дядьки рассказывают с особой любовью и нежностью. Много чего хорошего связано у мужчин с умением приготовить вкусный шашлык на природе. Мясо замариновалось, выезд на природу состоялся, и теперь начинается главное таинство – приготовление. Все это делается торжественно, без суеты и под восхищенные реплики голодных зрителей. Кусочки мяса и лука нанизываются на шампуры. Шампуры с мясом водружаются на мангал над тлеющими углями. Готовится шашлык на углях примерно минут сорок-пятьдесят, и все это время надо, обязательно с видом суперответственности за происходящее, переворачивать шашлык, что-то бубня себе под нос, и голосом, не терпящим неподчинения, подавать команды нетерпеливым зрителям – «бокал вина, быстро!», ну или что-то подобное. Когда бока шашлыка станут румяными и с легкой корочкой обжарки, а запах готового блюда распространится так, что желудочный сок в животе начинает бурлить и живот выводит рулады, нужно громко всех предупредить о готовности блюда, снять шампуры с мангала, дать им остыть пару минут и подавать горячими. И обязательно указать, что шашлык в гранатовом соке идеально сочетается с острым соусом собственного приготовления и красным вином. А потом сидеть с бокалом вина и радостно смотреть, как под одобрительные нечленораздельные возгласы друзей и родственников растет горка пустых шампуров. И, несмотря на это, иногда говорить, что сегодня шашлык получился не таким вкусным, как обычно, и во всем виноваты неправильные угли, влажность воздуха и вспышки на солнце.

Рассказываю, а сам слюнки глотаю. Скорее бы поехать на природу, сделать шашлычок, подышать чистым воздухом и забыть о производственных проблемах. Для меня сейчас выезд на природу никак не ассоциируется с палаткой на берегу озера или реки, расстеленным на земле пледом и пластмассовыми тарелочками и стаканчиками, наверное, в силу возраста, или уже «наелся» романтикой лесных походов и ночевками на земле, которых по молодости у меня было много.

Сейчас для меня выезд на природу – это поездка на дачу, где есть камин, уютное кресло и стационарный мангал на террасе. Сидишь на террасе или веранде в любимом кресле с бокалом вина, любуешься природой, слушаешь щебетание птичек и понимаешь – жизнь удалась.

Про дачную веранду хочу рассказать отдельно. Веранда у нас – основное помещение времяпровождения. Там есть стол, за которым можно посидеть в хорошей компании, есть мягкий диван, где можно расслаблено полежать, есть кресла, да много чего есть. А стены веранды превратились в фотогалерею, где развешаны памятные фотографии из нашей жизни – поездки, встречи, отмечания юбилеев и фотографии родных и близких нам людей. А пространство между дверью и стеной отдано фотографиям с животными, ныне здравствующими или уже ушедшими за радугу, которые оставили свой след в нашей памяти. Там есть фотографии наших животных и животных наших родственников и друзей – кошек, собак, шиншилл. А есть фотографии кошек и собак, не принадлежащих нам, но встреча с которыми не забывается. Каждое животное уникально и заслуживает особого рассказа о себе.

Но сейчас я хотел бы рассказать об одной фотографии. На ней сфотографирован лежащий на траве кот. Кот самый обыкновенный, как говорят, «лесной окраски», видно, что в возрасте, правильнее сказать – совсем старый, одно ухо разорвано и, если присмотреться внимательно, то можно увидеть множество шрамов на всем его теле. Кот, видавший виды, боевой кот, одним словом. Всем, кто видел эту фотографию, особенно бросается в глаза, с каким благородством он лежит и смотрит в объектив фотокамеры, и самое главное все, все без исключения, отмечают ощущение излучения мощной энергетики от фотографии, а вернее от образа лежащего там кота. Практически все, кто первый раз приезжал к нам на дачу, обращают внимание на эту фотографию и всегда спрашивают, почему эта фотография появилась здесь.

А история, связанная с этим котом, или проста до банальности, или загадочна до мистики, ну если не до мистики, то все равно необычна. Мы, свидетели и действующие лица этого события, так и не пришли к единому мнению, но сошлись в одном – такую историю забыть нельзя. Я вам сейчас ее расскажу. Судите сами.

В один из теплых июньских вечеров, мы небольшой, но дружной компанией решили встретиться на даче, приготовить шашлык на огне, посидеть, поболтать, поделиться новостями. Готовя шашлык, сидели на открытой террасе, потягивали красное вино из бокалов, обсуждая возможные направления и курорты, где я и моя жена могли бы провести предстоящий отпуск, который уже практически начался. Не знаю, как другие, а мы всегда начинаем свой отпуск в понедельник. И заветный понедельник маячил на горизонте, обещая новые впечатления, новые знакомства и новые фотографии, хранящиеся на флешке или в облаке интернета. Сделанные фотографии просматриваются один или максимум два раза, причем первый раз, когда сфотографировал, и второй раз, показывая родственникам или знакомым, которые рассматривают их без всякого интереса.

Вот раньше фотографии были чем-то вроде волшебства. Заветные 36 кадров на пленке, выдержка, диафрагма, расстояние до объекта съемки, освещенность. Заветный «щелк» затвора, проявка пленки, негативы и потом темная комната, проявитель, закрепитель и фотоувеличитель «Луч». Что еще создавало антураж колдовства? А конечно, специальный красный фонарь, в загадочном свете которого и происходили все таинства фотопечатанья. Сейчас проще. За две недели путешествия можно сделать хоть полторы тысячи фото и, может, только одно заслуживающее внимания. А фотоальбомы, в которых хранились вехи пройденной жизни, канули в лету.

Так вот, предстоящий отпуск манил морем-океаном, пальмами, экзотическими блюдами и историческими местами, и всем надо было насладиться, напитаться и пополниться ненужными знаниями о годе постройки и событиями, связанными с этим домом или местом, за две-три недели. Наши разговоры и воспоминания друзей, начинающихся со слов: «А сгоняйте туда, где мы были в прошлом году, там прекрасный пляж, отель, суперобслуживание, а ром (виски, пиво, текила, самогон и т. д. и т. п.) вообще божественный напиток», напоминали симбиоз передач «Клуб путешественников» и «Что, где, когда» в одном флаконе. Наши воспоминания прерывали завывание и лай собак вокруг дачи. Раньше такого не наблюдалось, похоже, стая бродячих собак пришла на запах шашлыка, который был уже почти готов.

Раньше к нам часто приходили на участок кошки и собаки, зная, что угощение для них в этом доме есть всегда, но все они были или с соседних участков или общие, общие в смысле, что их подкармливали всем садоводством. Благо, сердобольные люди найдутся всегда. А тут стая и, судя по лаю, немаленькая и уж точно состоящая не из болонок и пекинесов. И было в этих переговорах стаи что-то победно-торжествующее, когда победа еще не одержана, но жертва почти сдалась или упала, истекая кровью, оказывая слабеющее сопротивление. От такого концерта становится не по себе, мужчины замолкают. Те, кто посильней духом, тянутся к оружию, если оно есть, чтобы защитить близких. Те кто послабее, пытаются оказаться в безопасном, по их мнению, месте. Женщины зовут своих детей и с решительностью на лице, обнимают их, прижимая к себе, защищая от возможной опасности.

Вспомнился случай из жизни, когда во время ночевки в лесу я услышал подобный вой, а утром наткнулся на истерзанное тело лося, ставшего жертвой охоты волков. Лось, скорее всего, был очень старым и больным, ослабленным от голода, болезней и паразитов. Ведь на здорового, сильного и не намеренного без упорной борьбы отдать свою жизнь, лося волки не станут нападать, проще поискать другую, слабую жертву, чем рисковать своей жизнью. Намного безопаснее преследовать добычу, измучить ее физически, прежде чем начать атаку. Волчья стая при преследовании жертвы всегда действует очень разумно, как единый механизм, выискивая слабость, а значит, уязвимость, потенциальной добычи. При этом, сама погоня была безмолвной, все движения стаи были отработаны и слажены, жертва загнана, остался последний бросок вожака со смертельным укусом за нос животного и стая в предвкушении этого издавала похожие победно-торжествующие звуки.

Я сказал: «во время ночевки» – конечно, это не так, ночевки, вернее сна, у нас – взрослых, опытных мужиков – не было вообще, так и просидели с оружием в руках остатки ночи. А стая собак намного опаснее стаи волков, людей они не боятся и хорошо знают их повадки.

Наш разговор об отпуске, красотах родных просторов и забугорья затих сам собой, в воздухе возникло ощущение опасности. Все невольно прислушивались к звукам, издаваемым членами стаи. Создавалось ощущение, что стая планомерно окружает наш участок. Я на всякий случай, незаметно осматривал и держал под контролем наш участок. Заметив какое-то легкое движение в ближайших к нам кустах, пододвинул поближе к себе гуцульский топорик на длинном топорище, как говорится – береженого бог бережет.

В этот момент из этих кустов вышел кот. Это был довольно крупный кот, лесной раскраски. Он приблизился к нам шатающейся походкой, протянул к нам лапу и, что-то промяукав, вернее, прохрипев, упал на траву, как подкошенный. Мы подбежали к коту и увидели, что он был весь израненный, а многие раны начали гноиться. Кот был мертвым. Кто был виновником его ран и его смерти, стало сразу понятно по дружному радостному лаю-вою стаи собак, которых мы не видели, но прекрасно слышали.

Я взял его на руки, лапы кота безвольно свисали, все тело было в шрамах, старых и уже давно зарубцевавшихся, но были и довольно свежие, полученные недавно. Шрамы были и на голове, ухо разорвано. Боевой кот. Когда я его взял на руки, в моей голове, как наваждение, промелькнули эпизоды, вернее, какие-то сумбурные отрывки боев, преследований, драк и побед. Вперемежку, кадр из моей жизни и кадр еще чьей-то, хотя понятно чьей – этого кота, чье бездыханное тело лежало у меня на руках.

Подошла моя жена, на ее глазах были слезы. Она сказала, что кота надо похоронить, что ей показалось, вернее, что она наверняка знает, что кот достоин этого, он это заслужил всей своей нелегкой жизнью. И еще она сказала, что не знает, откуда, но точно знает, что кота зовут… «Знаю», – перебил ее я, – «Это особый кот, с особой миссией. Его позывной “Василий”». Жена пошла в дом за чистым полотенцем, чтобы завернуть тело кота.

Я стоял и думал, что это не самый плохой вариант ухода бойца из жизни. Не где-то под корягой в лесу, в болоте или джунглях, облепленным мухами и пиявками. Не погибнуть от издевательств врагов-победителей и понимать, что ты побежден, пускай не духом, но физически. Он ушел непобежденным и будет похоронен так, чтобы до него не добрались и не потревожили его покой бродячие собаки или лисы.

Ожидая жену, я держал кота на руках, машинально гладя его по спине и голове и вдруг почувствовал, как немного напряглось, попыталось сгруппироваться его тело, а острые когти на лапах попытались вонзиться мне в руку. Даже находясь в таком состоянии, он не сдавался, продолжал борьбу. Такие бойцы просто так не сдаются. Держись, Василий, борись за жизнь, ты боец, ты сможешь.

Он жив! «Он жив!» – крикнул я жене. Тут началась небольшая организованная суета, кто-то побежал греть воду, кто-то побежал в дом за аптечкой. Через несколько минут кот лежал в доме, обложенный пластиковыми бутылками с теплой водой для поддержания температуры тела и помощи организму экономить энергию для борьбы за жизнь.

Надо сказать, что рядом с нашей дачей есть дачи, где живут очень интересные и приятные люди, которых, как говорят, ангел поцеловал в темечко. Это и профессора, и врачи, и сантехники.

Все они готовы прийти на помощь соседу, если надо что-то передвинуть, закопать, откопать, просто посидеть за столом за бутылочкой или оказать профессиональную помощь.

Вот один из наших соседей – военный врач-хирург, с простой русской фамилией Кузнецов. Очень хороший хирург, спас много жизней офицеров и солдат. Благодаря его таланту и отношению к раненым и больным, многие, у которых в истории болезни были показания к ампутации руки или ноги, живут полноценной жизнью с руками и ногами, а те, кого считали уже не жильцами, выздоравливали и возвращались в строй. Да, что говорить, я сам благодарен ему по гроб жизни. Моему сыну, когда он был еще ребенком, после травмы руки, предписали ампутацию пальца и мне как отцу дали подписать бумагу, что я согласен на операцию. Я был в смятении – если откажусь, врачи грозили возможной ампутацией кисти руки, а если соглашусь, то понимал, что впереди у ребенка вся жизнь и этим решением я могу ее испортить на корню. Я взял сутки «на подумать», сгреб ребенка в охапку и пулей помчался к Кузнецову. Он посмотрел снимки, взял маленький пальчик сына в свои довольно крупные и сильные руки и приговаривая успокаивающие сына и меня слова, немного прищурив глаза и слегка откинув голову назад, начал как бы массировать пальчик сына. Через несколько минут он сказал, куда послать и где место тех так называемых врачей с их диагнозом. Как офицер офицера я его понял, поверил ему и послал врачей с ампутацией, несмотря на их страшилки. И, как оказалось, правильно сделал, сейчас сыну об этом случае напоминает только немного искривленный ноготь на том пальце.

А сейчас бывший военврач и хирург «от Бога», хотя бывших не бывает, живет на даче практически круглый год. Уволили его из армии, заслуженного хирурга, полковника медицинской службы. Кому какая разница, что он по двое суток за операционным столом стоит без сна и отдыха. Подумаешь, спасает безнадежного солдатика с тяжелым ранением, прибывшего бортом с грузом 300 из Афгана, и дает ему шанс на жизнь. Высокое начальство надо уважать и докладывать по уставу, а то, понимаешь ли, совсем распоясался, матом ругается на инспекцию из Москвы, а еще и спиртом попахивает. Не место таким в рядах ВС СССР.

Решение было принято мгновенно. Кто еще может спасти нашего бойца? Только военврач, хирург, полковник Кузнецов. Через несколько минут военврач осматривал израненное и почти мертвое тело легендарного кота. Кот лежал без движения, даже казалось, что он не дышит. Во время осмотра, врачебных манипуляций и уколов мы тоже сидели без движения и боялись даже дышать. Только мгновенно исполняли его указания. Подавали разложенные медицинские предметы – скальпель, шприц, бинт.

И тут прозвучало еще одно – два стакана спирта! Мы в растерянности замерли, в таком количестве спирта в доме не было, о чем я и сказал хирургу. Он покачал головой и спросил, что есть из аналогов. Из алкоголя у нас было вино. Он снова покачал головой, нет, не подойдет. Я вспомнил, что в доме есть еще крепкие напитки – коньяк, текила и водка. Остановились на водке.

Еще он попросил принести бутылку воды и пару стаканов. Я все выполнил, принес, он налил водку в стаканы и протянул один стакан мне со словами, что он сделал все, что мог, пациент находится в стабильно-тяжелом состоянии, что плохо, но не безнадежно при определенном уходе за больным, и предложил выпить за здоровье пациента.

Кот лежал без движений и тяжело дышал, но главное – дышал. Вот такой врачебно-военный юмор разрядил немного обстановку. Вспомнили про шашлыки и увидели в мангале над серыми остывшими углями черные обгоревшие угольки – это то, что осталось от мяса. Но никто не переживал и не жалел, что остались без ужина. Да подумаешь, шашлык, другой потом сделаем. Через некоторое время друзья под разными предлогами разъехались по домам. Я и жена остались на даче. Нам было не до еды и сна – смотрели за котом, следили, чтобы вода в бутылочках не остывала, иногда переворачивали его обессиленное тело, смачивали водой рот и массировали лапки, чтобы кровь лучше циркулировала. Дыхание Василия стало более равномерным. Он спал. Кризис прошел. И как-то сам по себе решился вопрос с отпуском. Отпуск проведем на даче, ведь надо кому-то ухаживать за тяжело больным, вылечить его и поставить на лапки. Тем более, врач прописал ежедневные процедуры – уколы, перевязки и обработку ран.

На следующий день Василий открыл глаза, хотя я заметил, что он давно очнулся и наблюдал за нами сквозь слегка приоткрытые щелочки глаз. Несмотря на очевидную слабость, слегка подтянул под себя лапы и немного напряг тело, для мгновенного броска при необходимости. Все правильно делает, отметил я про себя, осматривается, анализирует обстановку и готов к мгновенным действиям, чувствуется опыт. Но наши ласковые слова успокоили его, он немного попил воды, которую мы ему тихонько вливали в рот из шприца без иглы и снова уснул. К вечеру проснулся опять, немного попил и даже съел небольшой комочек кошачьего паштета. Наши непрофессионально выполняемые процедуры с промыванием ран и уколами причиняли ему сильную боль, но он даже глазом не повел, терпел, хотя я бы на его месте хоть поругался бы немного, все полегче бы было.

Утром следующего дня мы с радостью отметили, что наш кот встретил нас приветственным возгласом, сам попил из блюдца и даже немного поел кошачьего корма. Дела пошли на поправку, и это радовало. Стая собак, которая немного напугала нас и чуть не убила Василия, еще пару дней ходила рядом с нашим участком, но на глаза не показывалась, мы их только иногда слышали. Умные, понимают, что раз не видели трупа врага, то и успокаиваться нельзя. Забегая немного вперед, скажу, что буквально через пару дней они исчезли, и больше никогда мы не встречали и даже не слышали о бродячих собаках в нашем районе, и хорошо, а то такая стая немного напрягает проживание на даче.

По рассказам одного из соседей, который разводит кур и уткогусей (оказывается, есть такие), к нему на участок пытались сделать подкоп под забором эти самые собаки, но на полпути остановились и исчезли. Больше он не видел их. Ни одна кура и уткогусь не пострадали от попытки бандитского налета.

Видно чего-то сильно испугались и ушли, раз бросили такое важное дело – передушить всех кур. Хотя чего или кого могла испугаться стая бродячих собак, непонятно, а может, у нас тигры или лев, да не один, бродят по лесам, но рыка, а его не спутаешь ни с чем, никто не слышал. Непонятно. Никто никогда и не узнает причину, хотя причина и не важна. Ушли и хорошо, без них спокойней живется.

Василий, назвать кота Васькой или Васей язык не поворачивается, выздоравливал и набирался сил. В первый же день, как стал есть сам, вышел на улицу, на солнышко, но лежать не стал, а начал бегать по участку, забираться на деревья, ходить по их ветвям, прыгать вниз, скрываясь в траве и нанося стремительные удары лапами по валяющимся на земле шишкам и веточкам. Я так понял, что не давал выйти из тонуса своим мышцам. Конечно, первые дни он очень уставал и практически падал под кустом полежать отдохнуть, в дом он принципиально не заходил, хотя мы его активно звали, предлагая вкусняшки и мягкие лежачки для отдыха и сна. В следующие дни мы его практически не видели, днем и ночью он уходил, а утром и вечером, четко в одно и то же время приходил на террасу и терпеливо ждал, когда мы сделаем ему прописанные врачом процедуры и уколы. Немного ел из приготовленной ему миски, грубым гортанным голосом говорил «мяу» и практически исчезал в траве, чтобы внезапно появиться, буквально вырастая из земли ко времени следующих процедур.

Он действительно исчезал и появлялся, как будто материализуясь из воздуха. Мы даже смеялись, что познакомились с Чеширским котом из любимой нами сказки про Алису. Только он с нами не разговаривал на человеческом языке, хотя удивительно, как тут не поверишь в телепатию, мы твердо знали, чего он хочет или где у него болит, это общение происходило на уровне подсознания и образов, возникающих в голове.

Ну, например, откуда мы все одновременно узнали, что его зовут, а нет, что у него позывной «Василий», когда он был без сознания. Мы твердо знали, что кот непростой и поддерживает хрупкий баланс в окружающем нас животном мире. И происхождение его шрамов для нас было понятным. Да, сам себе не верю. Надо было посмотреть в кустах вокруг дачи, не росли ли там подозрительные грибочки.

Через дней десять такого санаторно-курортного лечения раны на коте практически затянулись, температуры и воспаления не наблюдалось. Василий был в хорошей физической форме и даже немного побегал за импровизированной игрушкой, сделанной моей женой – веревочкой с привязанным на конце шуршащим пакетиком. Поиграв с пакетиком, он сбегал и принес в зубах шишку от сосны. Мы подбрасывали шишку, а Василий ловко, с каким-то разворотом в воздухе, ловил ее лапами или зубами, приносил нам, и все повторялось вновь.

Сделали фотографий Василия на память. Мы смеялись над его проделками, радовались за кота. У нас было очень хорошее настроение. Цирк, да и только. Как мы потом поняли, это представление Василий устроил специально для нас в качестве вознаграждения и благодарности за уход за ним. Видеть здорового и жизнерадостного кота, которого еще недавно мы считали умершим, стоило замены пальм и моря на дачу, ночных дежурств около кота, чтобы сделать капельницу, проверить температуру грелок и помассировать ему лапки.

После такого искрометного выступления, кот просто растворился в воздухе. Только что был – и вдруг исчез. Он не появился на следующий день, и больше уже мы его не видели никогда. Мы спрашивали всех соседей, но никто не видел нашего кота.

Теперь о коте с боевым именем позывной «Василий» нам напоминает эта фотография на стене. И, действительно, правы гости, от этой фотографии идет ощущение мощной энергии, а пронзительный взгляд кота, смотрящий куда-то в самые потаенные уголки твоей души, напоминают, что сдаваться нельзя ни при каких обстоятельствах, даже когда тебе очень-очень плохо и уже кажется, что жизнь потеряла смысл, а болезни и болячки победили тебя. Борись, не сдавайся и помни – твоя миссия в этой жизни еще не закончена, ты очень кому-то нужен.

Василий шел, привычно используя рельеф местности, и со стороны, даже стоя в паре метров от него, можно было его не заметить. Он умел скользить как тень, и ни одна веточка предательски не хрустнет под лапой, и не один листочек, и не одна травинка не выдаст его движений. Он возвращался победителем в свои края, хотя, что значит в свои, эта территория теперь тоже входит в зону его внимания, он так решил. Банду, именующую себя «Псами», он разогнал, еще когда только стал выздоравливать, переловил всех членов банды по одному и каждому объяснил о недостойном поведении на вверенной ему территории, объяснил понятным для псов языком – острыми когтями и зубами. Предотвратил бессмысленное убийство кур и уткогусей, проживающих во дворе соседнего дома, ведь с разодранным носом или прокушенной лапой подкоп не сделаешь, а без подкопа не попасть к курам. Живите спокойно, местные люди, и спасибо вам за мое спасение, вы теперь под моей опекой. А моя миссия продолжается.