Текст книги "Кошки и люди. Истории любви"

У Милой Девушки в родном городе тяжело заболел отец. Требовались ежедневный уход и внимание родных. Срочно нужно было уезжать. Ухаживать за отцом и помогать семье.

Милая Девушка позвонила Котофее и сдавленным голосом сообщила, что у нее есть всего месяц. За этот месяц надо было во что бы то ни стало найти Кузьме дом.

Писались новые пиарные посты в интернете, сочинялись письма от имени Кузи, приходили новые фотографы, делавшие новые фотографии на новом фоне… Все делалось, но откликов ноль. Шло время, а тот единственный, так необходимый Кузе друг, все не приходил.

После десятков репостов и публикаций в самых разных кошачьих сообществах, Кузю заметил Настоящий Друг. Глянул в серьезные янтарные глаза и уже не смог отвести взгляд.

Прочитал ли Настоящий Друг Кузино письмо или он просто увидел пост на странице общей знакомой… Это уже не важно. Главное, что он пришел за Кузей. Пришел, увидел, победил.

Настоящий Друг был серьезным и не очень улыбчивым. Он не любил праздное времяпровождение, случайные связи со случайными людьми, пустые слова и обещания. Он ценил свою свободу, но если кому-то из немногочисленных близких была нужна помощь, он мог пожертвовать частью личной свободы и временем. Кто-то считал его скучным занудой, а кто-то его побаивался. Он был сильной личностью, которую сложно сломать или прогнуть под обстоятельства.

Настоящий Друг нашел своего кота. Двое сильных, независимых и настоящих существ встретились.

В квартире с дерматиновой дверью в прихожей стояли два чемодана и несколько коробок. Завтра тут уже будут жить другие люди. Милая Девушка приготовила Кузе переноску. Настоящий Друг старательно утеплял пластиковое дно байковым одеялком. Котофея заполняла необходимые документы.

Гордый и неласковый кот Кузьма в последний раз глянул на Милую Девушку, с которой ему так нравилось пить чай на кухне, и положил голову ей на колени.

Котофея не смогла ничего сказать от сдавивших горло слез.

Только когда Настоящий Друг пригласил Кузьму занять место в переноске, она чуть слышно прошептала:

– Удачи тебе, Кузенька.

Настоящий Друг не жаловался на трудности с Кузиной адаптацией. Он знал, что будет непросто и такого кота окончательно приручить не получится. Надо завоевать его сердце и заслужить его дружбу.

Котофея знала, что ему удалось и то, и другое.

В жизни Настоящего Друга и Кузьмы начались обычные будни обычной жизни, состоящей из привычных и милых повторяющихся ритуалов.

По утрам – завтрак на небольшой кухне, где Кузьма важно восседал на высоком табурете. Днем, пока Настоящий Друг работал, Кузьма оставался на хозяйстве, делал профилактический обход квартиры и генерировал уют, дабы Настоящий Друг мог с головой окунуться в него, вернувшись домой. По вечерам они смотрели детектив по телевизору или читали журналы. Так прошло их первое лето вместе.

Осенью, когда Кузьма был уже два месяца дома, Настоящему Другу надо было уехать на пару недель, куда-то очень далеко. Он позвонил Котофее с просьбой найти Кузе передержку. Котофея позвонила их общей знакомой, почти Волшебнице и к тому же хозяйке трех котов, в свое время взятых из приюта. Котофея боялась везти к ней Кузю, поскольку коты Волшебницы тоже были с непростыми характерами, каждый со своими тараканами. Потом решила, что как-нибудь уживутся все вместе. Квартира у Волшебницы большая, есть возможность по разным углам разбежаться.

Однако за две недели Кузьма не подрался и не поругался с котами ни разу.

Волшебница, которая и раньше встречалась с Кузьмой на выставках, в этот раз была совершенно очарована его манерами. Раньше на выставках он рычал, сидя в клетке, и ненавидел всех вокруг, лупил лапами по решетке, проявляя жесткую агрессию.

Теперь это был совсем другой кот. Спокойный, умный, самодостаточный, сильный, но без малейших признаков ревности или тревоги. Он был уверен в своем Настоящем Друге, зная, что тот просто уехал по делам и скоро вернется.

Письмо третье.

Здравствуйте, мои дорогие! Поздравляю вас с Новым годом, Рождеством, со Старым Новым годом и с наступающим Крещением, вооот!

Ровно год назад я – парень «с характером», красивый, но «сложный», слишком гордый и неласковый, как много раз приходилось услышать (это все говорили про меня), в прошлый Новый Год, сидя с моей любимой Котофеей Анечкой у елки, загадал желание. Самое главное! Ведь я очень хотел стать самым любимым, необходимым, важным и нужным, хотя в памяти и в прошлом уже были и обиды, и предательство, и расставания с близкими и любимыми людьми… и приют.

И все время возникали препятствия и трудности на пути к счастью, но я понял, что нужно терпение и время, и ждал своего Друга, свое любящее сердце, а летом написал всем письмо. Возможно, вы его тоже читали, а потом состоялась встреча, и пришел Тот Самый Человек! Который не захотел свернуть из меня «бантик» или «бублик», не потребовал жаркой взаимной любви, а просто пришел, как настоящий друг и принял меня таким, какой я есть. И вот я уже полгода живу ДОМА!

Письма писать все так же люблю, и фото присылаю своим любимым Котофеям, ведь они спасли меня из большой беды, и я об этом помню. Данил меня очень любит, уважает и никогда не обижает, а ему полностью доверяю, потому что это мой единственный и настоящий верный Друг. Еще я очень хочу поблагодарить всех, кто помогал моим Котофеям, всех, кто был рядом со мной в трудные минуты, и всех, кто передал мое первое письмо и помог исполниться моему заветному желанию! Всех-всех, кто сделал меня снова домашним, счастливым и любимым! Все помощники и добрые друзья, и мои Котофея Анечка, Котофея Ксения, Котофея Екатерина и Волшебница Елена, благодарю вас за самое доброе волшебство!

И желаю в Новом году счастья и здоровья, красивого снега и яркого солнца, уюта в доме и тепла в сердце, настоящих и верных друзей, и, самое главное, будьте всегда нужными и важными, любите и будьте любимы! С уважением и муррр!

Всегда ваш, но только уже домашний

Кузьма-Кузечка Минский

Варвара Кузнецова

Черный кот. Хроника безумств

Малыш, однажды я задумалась: совершал ли кто-нибудь из-за меня безумные поступки? Сначала решила – нет, куда мне. А потом вспомнила – было. Украсть кота – это ли не безумство? Маленького, черного, беспородного кота. В первую очередь, это было подло. Но, кроме того, настолько дерзко и коварно, что потом казалось даже романтично. Страшная месть изменнице. Доказательство любви.

«Киша, метис кошки» – так было написано в твоей медицинской карте. Когда брала тебя из коробки в метро, не знала, что маленькое пучеглазое существо с лысым рахитичным брюшком и огромными, как у летучей мыши, ушами, называется «метис кошки».

Ты вырос великолепным самцом, пробуждавшим в женщинах любовь, а в мужчинах – ревность. Есть фотография: ты сидишь на нашем старом цветастом ковре, рядом с игрушками в виде черных котов. Шуба лоснится. Глаза прищурены, как у профессионального соблазнителя. Лапка изящно выставлена вперед. Губы сложены, будто для поцелуя. Пятнышко на груди сияет своей белизной… Говорят, в последнее время это чудное белое пятнышко стало как будто меньше, и словно не таким белым… Может быть. Я этого не замечала. Я вообще не замечала, как ты постарел. Наверное, потому что мы делали это вместе, рядом. Ты был для меня до самого конца этого круга прекрасным кошачьим принцем. Только сейчас, рассматривая старые фотографии, я поняла, каким был ты, и какой была я.

Ты знаешь, «Киша» – это ведь не совсем имя. Звукоподражание, многократно исковерканное «кис-кис». Я боялась давать тебе имя, чтобы не потерять. Восемнадцать лет я теряла тебя и находила. Восемнадцать лет ты уходил и возвращался.

Первый раз ты ушел в окно. Дверей всегда боялся, до самого конца. А в окно с шестого этажа – запросто. Разве это проблема для настоящего десантника? Сиганул в окно и ушел по своим кошачьим делам. Месяц я искала тебя. Не училась. Ничего не делала, просто искала. Весенний воздух был горьким. Мое объявление висело на всех подъездах. Я подружилась со всеми бабками-кошатницами «на районе». Не было ни одного подвала в округе, где я не шастала, натыкаясь на бомжей и кошачьи трупы. Выбираясь из подвалов, я смотрела на кусты и траву – они были недостаточно зелеными, и небо майское недостаточно голубым, потому что ты пропал. А потом ты пришел, в день экзамена по французскому, который я завалила, и все засияло.

Ты пришел 7 июня. Любка сказала: «В начале июня придет». Любка – гадалка. Смешно, это единственное ее верное предсказание. Все остальные были «коту под хвост». Папа, мужчина за сорок, немногословный, несентиментальный и не сказать, чтобы суеверный, месяц молча смотрел на мою подвальную жизнь. Потом взял твою фотографию и пошел к гадалке. Вот еще один странный – пожалуй, даже безумный поступок, который был совершен – нет, не из-за меня – из-за тебя.

Ты пришел – дикое черное животное с разработанной челюстью. Могучий воин, победитель крыс, поедатель птичек. Все кошки в округе были влюблены в тебя – я это знаю.

И женщины все были влюблены. Света приходила делать маникюр. Ты нагло прыгал к ней на колени, когда она работала, и она изгибалась, как могла, только чтобы тебя не потревожить. Чтобы ты продолжал сидеть у нее на коленях. Женщины сходили от тебя с ума, мой герой!

А мужчины сходили с ума от ревности. И был повод. Мы с тобой вели себя из рук вон плохо…

Муж ревновал сильно. Поначалу сдерживался. Но однажды мне пришлось оставить вас вдвоем в Москве. Предполагалось, что на месяц. В порядке наведения мостов он решил тебя поцеловать. Он знал, что ты это любишь. Тебя все целовали, и ты принимал ласки благосклонно. Но после его страстного поцелуя в сухонькую мордочку ты отскочил и брезгливо отряхнулся. В довершение всего тебя вырвало. Муж был разочарован: «Я к нему со всей душой, к этому твоему коту, а он блюет после моих поцелуев!»… Но делать нечего, пришлось остаться один на один с маленьким черным врагом. И, похоже, ты решил его извести. Каждый день ты методично оставлял лужу в коридоре. Он возвращался с работы, обнаруживал ее и безропотно вытирал. Флегматично жаловался по телефону: мол, кот твой объявил мне войну. Но ничего не поделаешь, как-нибудь справлюсь. Однажды он вернулся, а лужи не было. Окрыленный неожиданным перемирием, пошел на кухню разогреть ужин. Не глядя, потянулся к куче кухонных полотенец, лежавших на столе, и яростно взвыл. С полотенца стекал Ниагарский водопад. В этот день он звонил мне уже без всякой флегмы. Он был в ярости: «Это подло! Это низко! Там, где я меньше всего ожидаю! На столе! А я обрадовался, что на полу лужи нет! Да я этого кота, я этого кота сейчас с балкона выброшу!…»

Лучше бы он этого не говорил. Тем более беременной бабе. А тем более мне. Ночью мне снились кошмары. Я представляла, как ты там один, беззащитный, маленький, только и можешь, что в полотенца гадить, дурачок мой черный. На следующий день борт МЧС выдвинулся в Москву. Папа пропилил за рулем 700 км туда, 700 км обратно. Только для того, чтобы забрать тебя, маленького кота. Переноску ты отвергал. Поездом тебя эвакуировать не было никакой возможности.

Муж и потом сильно ревновал. Уже перед самым разводом он спрашивал: «А если пожар или наводнение, ты кого будешь спасать – меня или Кишу?» У нас в тот момент, между прочим, уже сын был. Но счастливый молодой отец разбирался с котом. – «Не отмалчивайся! Скажи честно, кого спасать будешь?» – Я не знала, что ответить. Мне казалось, что в такой ситуации он должен нас спасать, отец семейства. Я злилась и говорила: «Конечно, Кишу. Я его уже десять лет знаю, а тебя только два». Муж чесал репу – женился, называется…

Он был не первый, кого мы с тобой довели. Однажды я влюбилась. Серьезно, с осложнениями. Но я знала, что это конечно – у него была аллергия на кошачью шерсть. Что мне делать с человеком, который физически не переносит тебя? Кроме того, он был самовлюбленный индюк. Я это видела, но поделать ничего не могла. Влюбилась. Его надо было пережить, как насморк. В придачу ко всему, «бацилла» была не местная, и когда во время очередного приступа «насморка» он нагрянул в Петербург, его надо было поселить отдельно. И кормить. А еще кормить надо было тебя, маленького кота. Ты был один дома – все махнули на дачу. Утром я уехала по делам, а потом – кормить малыша. Про «бациллу» я не думала – ключи есть, кошелек есть, не ребенок, разберется. А ты был ребенок. Ты не мог подойти к холодильнику и взять свои консервы. Просто покормить и уйти я не могла. Мне нужно было поговорить с тобой. Ты даже ел не сразу – первые минут двадцать ходил за мной хвостом, недоверчиво. Проверял, не собираюсь ли уходить. Я провела с тобой много времени. Не помню, сколько, но когда вернулась к «инфекции», меня ждал скандал. Огромная животина ничего не ела с самого утра. То, что было в холодильнике, его не устраивало. А выйти до ближайшего сельпо и купить себе харч он не мог, полагая, что я должна приехать и покормить его. Возможно, даже грудью. Бесполезно было объяснять, что ты – кот, маленький, беспомощный и беззащитный, а он мужик – большой, самостоятельный, с кошельком и ключами. Про мозги я умолчала, поскольку уже тогда сомневалась в их наличии. Он угрюмо твердил, что я оставила его голодать. Что его я не люблю, а кота люблю. Было смешно. Потом он пожрал и успокоился.

И все-таки он что-то про нас с тобой понял! Даже он что-то понял. Вечером мы пошли гулять. Вернулись под утро, мокрые и усталые. Было пять утра. Он засыпал, когда я потянулась к телефону. Набрала домашний номер. Слушала гудки. Представляла, как ты сидишь в коридоре и тоже слушаешь телефонные трели. Хоть какие-то звуки в пустой квартире. Я вела себя тихо, как мышь, но он открыл свой татарский глаз и прошептал: «Ты куда звонишь?» Я замялась. А что тут сказать? Пять утра. Куда я могу звонить… Он открыл оба татарских глаза: «Домой?» Я чуть слюной не поперхнулась: «Там же никого нет». – «Ты коту звонишь». – Вот тут мне стало совсем плохо: «Откуда ты знаешь?» – Он прикоснулся к моему лицу: «Ё…нутая моя!»

Ты плохо переносил одиночество, как и все коты. Похитивший тебя ревнивый мститель, у которого ты жил четыре месяца, рассказывал, что приходившая к нему убирать соседка полюбила тебя. Ты доставлял ей много хлопот, но она называла тебя принцем и оставалась с тобой подольше, чтобы тебе не было скучно. Он все рассказал про твое житье-бытье у него, Отелло очкастый. Очки я ему разбила, когда выбила признание. Я тогда вспомнила, как все случилось. Шаг за шагом.

Была осень. Мы всю ночь ругались, потом он заснул, а я ушла на работу. Уходя, я оставила в спальне открытым окно. Ты сидел на кухне. Вернувшись, я не застала ни его, ни тебя. Позвонила. Он сказал: «Искать бесполезно. Сейчас осень. Осенью коты не уходят погулять. Осенью коты уходят навсегда». Жестокий.

Через много лет, когда ты умер, я поняла, что тогда было хорошо. Я ничего не знала: где ты, что с тобой, вернешься ли ты, жив ли ты. Но я не была уверена в том, что ты мертв. И это уже было хорошо.

Четыре месяца я не выкидывала наполнитель из твоего лотка. Твоя фотография висела на зеркале в коридоре. Каждый день, уходя в университет, я смотрела на нее и спрашивала: «Где ты, любимый?» Я искала тебя долго. Снова обклеила район объявлениями. Но все было по-другому. Не так, как весной. Был надрыв, истерика и скандал. Я даже подралась с дядькой, который сказал, что мое объявление уродует подъезд, и потребовал его снять. Когда выпал снег, искать перестала. Но ждала. А к новому году мы с мстителем помирились. Я всегда с ним мирюсь. Проходит время, и он возвращается в мою жизнь. Пожалуй, он решил, что уже достаточно наказал меня. Возможно, он был тронут моей верностью. Трудно было не заметить лоток и фотографию на зеркале.

Я была не дома. Позвонила бабушка и сказала нечто дикое. Это звучало дико. Это звучало, как дикое, мохнатое, заснеженное новогоднее чудо. Я сейчас подумала и поняла, что все новости про тебя звучали, как чудо. Ты научил меня верить в чудеса и сюжеты. Я на всю жизнь поверила в чудесные звонки, которые раздаются тогда, когда не ждешь, и меняют все к лучшему. В то, что если надеешься и веришь, все сбывается.

Бабушка срывающимся голосом пролепетала: «Он пришел!» Как пришел, откуда пришел, по каким заснеженным январским дорогам пришел кот, сбежавший в сентябре, я выяснять не стала. Просто подорвалась и поехала домой. А там ты. Шерсть блестит. Будто даже растолстел. Но нет той развитой мускулатуры, которая появилась после весеннего побега. Непохоже, что четыре месяца ты на холоде по улицам шатался. Мститель хмыкнул: у бабульки какой-нибудь сердобольной жил, наверное. Оказалось, он его и принес. В сумке. Говорит, выхожу, мол, из автобуса, иду к ларьку за сигаретами, а там вижу – Киша на сугробе сидит. – Вот, прям, так на сугробе? – Ну, да. Я его хвать в сумку и домой.

Я сразу заподозрила неладное, но выяснять не стала. Надо было насладиться тобой. А потом оказалось, что в то утро мститель проснулся, не увидел меня, но увидел тебя и открытое окно. Пазл сложился. Все выходило правдоподобно. Он сунул тебя за пазуху, вышел на улицу, поймал такси и поехал домой. Говорит, что ты почти не сопротивлялся, просто обделался сильно. Но, мой десантник, ты всегда писался от страха, когда выходил через дверь. Так мститель и ехал на Ваську, насквозь мокрый и вонючий.

В тот вечер, когда ты впал в кому, мститель был у нас. Получается, все, кто был важен для тебя в твоей полной приключений кошачьей жизни, были рядом с тобой в тот последний день.

Восемнадцать лет я была «кошатницей», «матерью котодраконов», сворачивала шею, заглядываясь на красивых котов. А теперь они все для меня исчезли. Ты был главным котом, платоновской идеей кота, абсолютным котом моей жизни. Ты ушел, и все остальные коты стали невидимыми.

Я долго «хранила» ранку, оставшуюся после твоего последнего укуса. Я делала тебе укол, и ты пребольно укусил меня. Долго еще нажимала посильнее на укушенный палец, чтобы вызвать боль. Больше никогда он не будет болеть от твоего укуса. Больше никогда я не совершу прекрасных безумств ради маленького черного кота.

Сергей Уваров

Стихи про кошек

* * *

Я болею и голодаю, я, наверное, скоро умру,

ведь на улице те выживают, кто умеет есть на бегу,

кто дерется и прячется лучше, кто грызется сильнее и злей.

Я устал и брошен ненужный, умираю, прижавшись к земле.

Я совсем не хочу быть бездомным

и скитаться по затхлым подвалам,

не хочу мокнуть, мерзнуть голодным,

драться с кошками, бегать по свалкам.

Не хочу просыпаться от лая

и от криков жестоких ребят,

не хочу страдать, умирая,

я вообще не хочу умирать.

Не хочу умирать нелюбимым,

неглаженным и голодным,

но уйти от судьбы неизбывной

не могу, так что будет по-твоему.

Если только покормишь, согреешь,

я выживу, только приди.

Посмотрю на тебя, прохожий.

Или смерть подойдет, или ты.

* * *

Кошка с мудрыми, больными глазами, смотрит и не надеется.

Она уже неделю умирает, почти уже привыкла, в лучшее не верится.

Ждет судьбы своей и отдаст последнюю жизнь тому, кто возьмет ее шкурку свалявшуюся.

Но, возможно, не против к врачам попасть

И пожить к батарее поближе, к человеку приластившись.

Она верит в любовь, и почти не верит в спасенье, и не знает, каков будет мир через пару часов.

Может быть, заберут и спрячут от смерти осенней.

Может быть, все закончится в пасти бездомных псов.

Откуда ей знать, сколько мыкаться в теле кошачьем?

Откуда ей знать, почему этот мир так ужасен?

Откуда ей знать, может, за оврагом и поворотом,

Бродит тот человек с переноской пустой, ищет и ждет ее ненароком.

Милосердие

Милосердие к животным. А почему к животным, почему не к людям? Разве мало людей страдает, дети-сироты, дети-инвалиды, дети в хосписе, покинутые старики, люди с онкологией, люди, попавшие в тяжелое материальное положение. Вокруг столько людей, страдающих от жизненно-важного недостатка средств, элементарного ухода, дети, семьям которых не хватает средств собрать детей в школу, голодающие дети из неблагополучных семей. Дети, страдающие наследственными заболеваниями, детская онкология, очень сложно смотреть в глаза обреченным детям. Если есть деньги и знания, приходит понимание, что не все они обречены, пятьсот тысяч рублей могут продлить жизнь, пятьсот тысяч евро вполне могут спасти ребенка. А тут собираются сердобольные люди, скидываются, арендуют площади под приют, оплачивают огромные счета в ветеринарных клиниках, заказывают корма и наполнитель, ветеринарные препараты, покупают игрушки и пр., и пр. Эти люди тратят самое важное – свое время, свое тепло, свою доброту, ласку и любовь. Почему свое тепло и любовь они отдают не своим близким людям, почему не отдают этот бесценный дар страдающим людям?

Они ненормальные? Я не готов ответить на этот вопрос коротко и ясно. Посмотрите, есть люди, которые покупают часы за миллион, машину за десятки миллионов, дом площадью до тысячи квадратных метров, пять квартир, семь машин, двадцать пар обуви, сто видов очков, по три платья на день. Покупают футбольную команду, остров в океане, земельный участок на луне. Эти люди успешны, им завидуют и подражают, они выставляют напоказ свое счастье и свой достаток. Не уверен в нормальности такой жизни. Люди, добровольно выбравшие путь помощи домашним животным, действительно ненормальные. Но не более ненормальные, чем богачи, кричащие словами из сказки Р. Киплинга: «Глупое животное. Золота слишком много не бывает…» и покупающие еще одни золотые часы, отделывающие золотом жилище, машины, яхты.

Ну подумайте, кто в здравом уме после работы или в выходной день будет тратить все свое время на то, чтобы промывать глаза, отмывать от грязи, крови и кала свалявшуюся шерсть, убирать лотки, кормить с пипетки, делать уколы, стирать, мыть полы и стены, таскать мешки с кормом, наполнителем, выгуливать, высиживать в ветеринарных клиниках по три, пять, десять часов. Какой нормальный человек бросит свои дела и понесется спасать кота с залепленными гноем глазами в подвал или поедет на трассу забирать сбитого пса? И при всем при этом постоянно приходится быть в долгу перед ветеринарными клинками, поставщиками корма, хозяевами помещений и пр. При имеющихся огромных долгах недостаток денег только возрастает. Кто в здравом уме будет сострадать брошенным, больным, покалеченным и одиноким и животным, когда не хватает времени и средств на собственную семью, работу и на самого себя. Да они однозначно ненормальные! Действительно, если внимательно присмотреться к любителям звериков, то вы увидите совершенно ненормальных людей. У каждого такого ненормального же десятки трагедий: не хватает корма, нет донорской крови, некуда пристроить, нечем лечить, клиника не принимает из-за задолженности на сотни тысяч. Миллион проблем и трудностей, половину которых можно решить наличием денег. Эти деньги могут пойти на лечение больных детей, на образование здоровых детей, на покупку нового платья из коллекции очередного метросексуала или на покупку золотого браслета с драгоценными камнями, во всех случаях будут удовлетворены потребности. Кто из них самый сумасшедший? Посмотрите, посмотрите, вон там, вдоль дома, сгорбясь, ковыляет сумасшедшая одинокая старуха с миской теплой каши в дрожащих руках, а навстречу ей, пригибая голову и виляя хвостом, бежит худая собака, ведя за собой несколько щенков. В другом доме другая сумасшедшая высыпает куриные головы и вискас на картонку (миски уже неоднократно выкидывал дворник) перед подвальным продухом, который уже много раз заколачивали и вновь открывали, чтобы накормить кошачью семью. Ненормальные люди носятся с больными, голодными животными, и это ненормально. Но скажи мне, дорогой читатель, что ты сам считаешь нормальным? Оглянись, присмотрись к миру вокруг себя, щелкни пультом телевизора, посмотри несколько минут новостной канал и развлекательную передачу, прочти новостную ленту. Нормально себя чувствуешь, в нормальном мире живешь?

А знаете ли вы, что…

Кошачий заповедник Colonia Felina di Su Pallosu на уединенном пляже Сардинии в Италии, организованный пять лет назад местным кошколюбом и энтузиастом Андреа Атцори и его женой, приобрел такую популярность у туристов, что известный сайт для путешественников TripAdvisor присвоил ему престижный сертификат качества, основываясь на большом количестве положительных отзывов, оставленных уже побывавшими там людьми. На пляже обитает около шестидесяти представителей семейства кошачьих, и половина из них является потомством рыбацких кошек. Посетители пляжа могут играть с котятами или просто наблюдать, как животные развлекаются сами по себе.