Текст книги "Кавказ. Выпуск VIII. Племена, нравы, язык"

Адольф Берже. Краткий обзор горских племен на Кавказе

Адольф Петрович Берже (1828–1886) – знаменитый исследователь Кавказа. После окончания в 1851 году факультета восточных языков Санкт-Петербургского университета он начинает работать в Канцелярии Кавказского наместника князя М. С. Воронцова, где от младшего помощника чиновника по секретной части дослужился до председателя Кавказской археографической комиссии. Издание «Актов Кавказской археографической комиссии» (АКАК) и стало его главным научным трудом. Всего им было издано десять томов (11 книг), отразивших временной период с начала XVIII века до 1855 года.

А. П. Берже является также автором множества работ и переводов, среди которых «Материалы для описания нагорного Дагестана» (1859), «Чечня и чеченцы» (1859), «История адыхейского народа, составленная по преданиям кабардинцев Шорой Бекмурзиным Ногмовым» (1861), «Кавказ в археологическом отношении» (1874), «Этнографическое обозрение Кавказа» (1879), «Выселение горцев с Кавказа» (1882) и др.

Статьи, опубликованные ученым в журналах, сборниках, газетах – «Русская старина», «Кавказ», «Труды Московского археологического общества», «Кавказский календарь», «Этнографическое обозрение Кавказа», – свидетельствуют о его глубочайшем знании истории, географии, этнографии народов, проживающих в регионе. По свидетельству русского драматурга А. Н. Островского, Берже был «замечательно остроумным и весьма образованным человеком, незаменимым собеседником и первым лицом на Кавказе по своему обширному знакомству с краем».

Исследование «Краткий обзор горских племен на Кавказе» было опубликовано в «Кавказском календаре на 1858 год» и в последующем в полном объеме не переиздавалось.

При написании данной работы А. П. Берже использовал ряд сведений из неопубликованного еще в то время «Этнографического очерка черкесского народа» барона К. Ф. Сталя.

Разнообразие племен, населяющих Кавказ, ставило в неизбежное затруднение самых усердных изыскателей даже и в том случае, когда они касались вскользь этого предмета. А между тем с самых древних времен край этот с прилегающими странами представлял неисчерпаемый источник для всевозможных исследований. История, говоря о мидийцах, сарматах, аланах и других обитавших здесь народах, сохранила нам почти одни лишь их названия, без всякой, однако же, систематической разработки предмета, не говоря уже о полноте и безошибочности, требуемых в наше время для исследований этого рода. Страбон в обширном своем сочинении «De situ orbis» (L. XI) определяет число различных племен, населяющих Кавказские горы, до 70 и замечает, что каждое из них живет отдельно, не входя в сношения и не зная языка своих соседей. Факт этот подтверждается и настоящим. С самого начала XIX столетия, когда Россия, приняв под свое покровительство Грузию, стала твердой стопой на Кавказ, страна эта представила собой обширное поле для разнообразного изучения и кавказское племя, игравшее некогда господствующую роль в Истории, обратило на себя должное внимание ученых. Но еще и по сие время Главный Кавказский хребет – эта исполинская, недоступная твердыня на рубеже Европы и Азии – вмещает в себя самые разнородные племена и общества, о которых мы имеем очень поверхностные и весьма сбивчивые понятия.

Со времен Гюльденштедта, знаменитого кавказского этнографа, посетившего этот край около 1773 года, все позднейшие путешественники по Кавказу вдавались в более или менее дельные и обширные рассуждения о языках, происхождении и историческом значении здешних племен. Труды Клапрота, Розена, Броссе и особенно Шегрена об этом предмете нам уже известны; изысканиями же в новейшее время ученого нашего, академика Шифнера начинается ближайшее и более положительное исследование кавказских языков, а вследствие того и здешних народностей.

Но в такой стране, как Кавказ, где все почти подвержено случайностям, успехи науки долго могут ограничиваться только относительным результатом. Беспрерывные столкновения с горцами, сохранившими еще первобытный свой характер, недостаток в образованных туземцах, отсутствие всяких письменных памятников у горских племен, наконец, неимение самих письмен и многие другие препятствия необходимо должны замедлять всякие научные предприятия. Здесь поле мирных ученых изысканий нередко превращается в боевую арену со всевозможными препятствиями, на которой каждый шаг вперед дается тяжелым опытом и долговременным изучением. Здесь отчасти становятся понятными усилия великих жрецов науки – Гумбольдта, исследующего горы и дебри Нового Света, и нескольких бесстрашных изучателей внутренней Африки, сделавшихся жертвами своей цели. Кавказ, к сожалению, не может похвалиться подобными исполинами науки. Разъяснить вопрос о происхождении кавказских племен, показать взаимные их отношения, отделить элементы одного языка и наречия от элементов другого – и ныне еще составляет обширную историческую и филологическую задачу, нисколько (или весьма мало) еще не разработанную во всем сложном ее объеме…

Представляя краткий обзор горских племен на Кавказе как посильную лепту для разрешения этой задачи, я имел в виду составить, по возможности, стройный и полный перечень их по принятому уже делению всех кавказских народов, которые, за исключением татарского племени, распадаются на семь главных отраслей, говорящих особенными, не сходными между собою языками: 1) картвельский, 2) абхазский, 3) черкесский, 4) осетинский, 5) убыхский, 6) лезгинский и 7) чеченский.

Здесь считаю нужным присовокупить, что, следуя этому делению, я включил в число говорящих лезгинским языком все общества и владения Дагестана, хотя в некоторых из них, а особенно лежащих в Прикаспийском крае, лезгинский язык есть, можно сказать, второстепенный, и нередко большая часть населения говорит татарским, кумыкским, кюринским, будугским и другими языками.

Главными источниками к составлению настоящей статьи служили материалы, собранные в разное время и хранящиеся в архиве Главного штаба войск, на Кавказе находящихся, некоторые сведения, сообщенные г-ном начальником Закавказской треангуляции генерал-майором О. И. Ходзько, и разные сочинения русских и иностранных писателей.

Для большей наглядности представляю здесь таблицу всем горским племенам с их подразделениями и приблизительным обозначением, сколько каждое из них заключает в себе душ или дымов (с. 148–149).

Теперь поговорю о каждом племени подробнее, насколько позволят мне это источники, какие я имел под рукой. Оговорюсь еще раз, что запись их, к сожалению, небогата и ограничивается несколькими названиями, неодинаково выполняющими предназначенную ими себе задачу. Если Кавказ представляется еще для нас землей неведомой (terra incognita) – эпитет давно уже избитый, но пока еще оправдываемый в применении к нашему краю, – то это именно в отношении изучения населяющих его народностей.

I. Абхазское племя (азега)

О стране, известной ныне под названием Абхазия, мало сохранилось преданий и почти никаких исторических данных, которые хоть несколько определили бы минувшую судьбу ее, тождество прежних и нынешних ее обитателей и ту роль, которая выпадала на долю этой страны в переворотах, постоянно ознаменовывавших давно минувшую жизнь Кавказа и его часто менявшегося населения. Без этих данных невозможно разъяснение вопроса: аборигены ли нынешние обитатели Абхазии или выходцы из других стран. Абхазцы сами себя называют абсне и на этом основании, как уверяет Эйхвальд, считают себя потомками древних египтян и абиссинян, между тем как, по догадкам других ученых, они происходят от армян. Генеалогия эта столь же неверна по своему противоречию, сколько и баснословна, как и все первоначальные генеалогии всех народов земного шара. По мнению Броневского (см.: Броневский С. Новейшие исторические и географические известия о Кавказе. М., 1823. Ч. 1. С. 319), абхазцы – то самое племя, которое в Летописи Нестора встречается под именем обези; но на чем основан у автора этот вывод, мы не находим в его книге.

Достоверно известно, что в Средние века и у византийских писателей абхазцы назывались абасхои и, по свидетельству Константина Багрянародного, писавшего около 948 года, населяли северный берег Черного моря от Сихии до Сотернополиса. В 550 году при императоре Юстиниане они приняли христианскую веру, впоследствии попали под власть Чингисидов, а около конца XIV века были в рядах ополчения Темир-хана против Баязета.

Вот вкратце все, что мы знаем по истории абхазского племени.

В настоящее время абхазское племя составляют:

1. АБХАЗЦЫ (абсуа), которые занимают пространство по берегу Черного моря от реки Ингур до реки Бзыб.

Абхазия управляется туземным владетелем из древнего рода Ач (Шервашидзе), который, при содействии русского правительства, имеет большое влияние на народ. С покорением Цебельды и части Псху Абхазия успокоилась от внутренней вражды и волнений. Главные укрепления здесь Сухум-Кале, Бомборы, Пицунда и Гагры. Они все, за исключением Бомбор, построены на берегу Черного моря.

Неопределенность отношений владельцев к владетелю порождает иногда несогласие, и общество Гуми (в округе Сухумском, в стороне Цебельды), по гористому своему местоположению служа притоком беспокойных людей, отваживается на беспорядки и хищничества. Владелец округа не в состоянии их усмирить, и сам владетель Абхазии не может приняться за это иначе, как вооруженной рукой.

Главная промышленность жителей состоит в продаже пальмового дерева (bois de buis) в Турцию и винограда грузинам и армянам. Земледелием и скотоводством занимаются весьма мало. Податей нашему правительству никаких не платят.

2. САМУРЗАКАНЦЫ, на берегу Черного моря южнее Абхазии, от реки Охури до Ингура.

Самурзакань, обитаемая однородным с абхазцами племенем, считалась прежде округом Абхазии, а позднее вошла в состав управления владетеля Мингрелии, но власть его над Самурзаканью была столь слаба, что не могла прекратить беспорядки и внутренние несогласия. Страна эта несколько лет кряду была предметом споров между владетелями Абхазии и Мингрелии. Присоединение Самурзакани к нашим владениям наконец совершилось в 1839 году, а в 1840-м последовало Высочайшее повеление о причислении ее к землям, состоящим в непосредственном заведовании правительства. В том же году назначен был пристав из русских офицеров, состоявший в ведении начальника 4-го отделения Черноморской береговой линии. Большая часть жителей Самурзакани – христиане, податью не обложены, совершенно покорны, несмотря на свой воинственный характер, но не отвыкли еще от мелкого воровства и разбоя. В Самурзакани были построены крепости Илоры и Анаклия, но они впоследствии упразднены, так как особенной необходимости в них не представлялось.

3. ЦЕБЕЛЬДИНЦЫ (Замбаль). Цебельду черкесы называют Хирпс-куадж, то есть аулом Херпса, по имени родоначальника цебельдинцев – Херпсеа Маршания. Страна эта расположена на юго-западном скате Кавказского хребта, по верховью реки Кодор и ближайшим к ней ущельям.

Цебельда покорилась нашему правительству в 1837 году и с тех пор управляется приставом. Верхняя Цебельда (Даль), лежащая по верховьям реки Кодор, весьма гористая и труднопроходимая, служила убежищем для людей беспокойных, находивших содействие в разных непокорных племенах, как то: псху, ахчипсоу и айбуга. Возмущение цебельдинцев в 1840 году побудило построить в урочище Марамба укрепление и взять у них аманатов. Этой мерой и покорением псху было водворено спокойствие Цебельды, но для прочного порядка необходимо было усмирить Верхнюю Цебельду (Даль), что и было сделано в декабре 1840 года; тогда часть народонаселения с верховьев Кодора была переселена в Абхазию и Цебельду. Но так как впоследствии все эти переселенцы бежали, то, чтобы утвердиться в Дале, в 1842 году было предположено устроить на вершинах Кодора военное поселение из 200 семейств. Предположение это удостоилось Высочайшего утверждения.

4. САДЗЕН (садзуа, или джигеты). Земля их граничит на востоке рекой Бзыб, на западе и юге – Черным морем, на севере – Кавказским хребтом.

Джигетов составляют:

а) Псху. Племя это обитает на верховьях рек Бзыб и Меджиты.

Оно весьма склонно к хищничеству и производит торг пленными, забираемыми преимущественно в Абхазии. Часть его в 1840 году покорилась, выдала аманатов и приняла к себе пристава. Другая часть общества Садзуа (джигетов), живущая в окрестностях укрепления Святого Духа, в 1841 году изъявила тоже покорность и отказалась от содействия убыхам в набегах на наши пределы. Впрочем, во время возмущения цебельдинцев в 1840 году племена эти оставались совершенно спокойными, что и подает надежду на их покорность.

б) Ахчипсоу. Живут по верховьям рек Псху и Мдзымта. Никому не покорные, они отличаются духом воинственным, отважным и находятся в тесной связи с убыхами. Крайне гористая местность, при значительном народонаселении, затрудняет их покорение. Единственная вьючная дорога к этому племени идет через землю псху, со стороны же моря к нему нет доступа. Покорением ахчипсоу может быть решен вопрос о покорности всего племени садзуа и откроется путь в землю убыхов.

в) Айбуга. Обитают между обществами Ахчипсоу, Псху, Цандрипш, на пространстве между реками Псху и Бзыб и выше верховья реки Хашупсе. Это небольшое разбойничье общество, производящее преимущественно грабежи в Абхазии.

Все упомянутые три общества: Псху, Ахчипсоу и Айбуга – известны у черкесов, живущих на северной стороне Кавказских гор, под общим именем медовеевцев, которые ведут с ними открытую вражду.

г) Цандрипш. Живут по берегу Черного моря от устья реки Бзыб до устья реки Хашупсе, вовнутрь же края простираются до Ахчипсоу и Айбуга.

Общество Цандрипш составляет владение князей Цан, или Цанбеев; часть Цандрипша и небольшое общество Хышха (в верховья Хашупсе), принадлежащее князьям Аншбадзе, покорилось в 1840 году и выдало аманатов; но покорность эта ненадежна по влиянию на это общество беспокойных соседей-убыхов, которые в конце 1840 года разорили князей Цанбеев за преданность их нашему правительству.

д) Кечьба. Владение князей Кечь, лежащее между реками Мдзымта и Хашупсе, и

е) Аредба. Владение князей Аред, находящееся между реками Мдзымта и Хоста, на берегу Черного моря до границ убыхского общества Саше.

Два этих общества, как и вообще приморские джигетские, расположены к покорности, но удерживаются страхом перед убыхами и ахчипсоу; покорение сего последнего повлекло бы за собой и покорность всех приморских обществ.

ж) Цвиджа и з) Бага. Между реками Хоста и Мдзымта и обществами Ахчипсоу и Аредба.

Два небольших общества, не имеющих самостоятельности, потому что состоят из пришельцев и людей свободного состояния. Они находятся под сильным влиянием убыхов, а в особенности князей Берзеков.

5. АБАЗИНЦЫ (алтыкисек, или басихог). Они населяют самую возвышенную полосу по северной покатости хребта, на пространстве между верховьями Кумы, Подкумка, на левом берегу Кубани и у истоков рек Кефары, Бежеона, Лабы, Ходза и Губса. Племя это разделяется на кумских и кубанских абазинцев:

а) Кумские абазинцы (на Верхней Куме и Подкумке в 4 аулах). Они управляются карачаевским приставом. Верхние кумские абазинцы вели под предводительством князя Нартуко упорную войну во время восстания Большой Кабарды в 1822 году, но наконец усмирены и покорились генералу Ермолову.

б) Кубанские абазинцы. Подчинялись прежде князьям Большой Кабарды, но в 1822 году также изъявили покорность нашему правительству.

6. БЕСИЛЬБЕИ. Обитали по верховьям рек Уруп и Зеленчук. Они признают над собою власть узденей Мармиапи, бывшей княжеской фамилии, переселившейся с берегов Черного моря на северную сторону Кавказских гор, где она вынуждена была подчиниться черкесским князьям, которые наложили на них дань, запретив им именоваться князьями. Когда же в 1834 году, вследствие похода в их землю генерала Засса, бесильбеевцы изъявили покорность нашему правительству, им было присвоено достоинство первостепенных узденей. Впоследствии они большею частью выселились за реки Лабу и Белую.

7. ТАМ (на верховьях Большой Лабы). Первенствующая у них фамилия – уздени Заурумовы.

8. КИЗЫЛБЕКОВ аул (за горою Ахметь, у верховьев реки Андрюк). Аул этот получил название от родоначальника его обитателей, Кизылбека, крымского султана, некогда укрывавшегося в их земле.

9. ШЕГИРЕЙ (по верховью реки Малой Лабы). Они платят дань бесленеевским князьям Шолоховым и Кануковым.

Три последних названных нами племени: там, кизылбек и шегирей – одинаково дики, хищны и бедны.

10. БАГО, или БЕГ. Живут в трех небольших селениях, расположенных у реки Ходз, на лесистой подошве горы Ашишбах. Баговцы особенно уважают узденей из фамилии Баг, платящих, подобно шегиреевцам, дань князьям Шолоховым, и редко делают набеги на Кубанскую кордонную линию.

11. БРАКИ, или БАРАКАЙ. Они занимают три селения на берегах реки Губс, близ подошвы Главного Кавказского хребта. Баракаевцы также считаются данниками князей Шолоховых.

Первенствующими фамилиями у них считаются уздени Лях и Ангок, состоящие в родстве с абхазской фамилией Дауровых, почему и пользуются их покровительством.

Наконец, нам остается упомянуть еще о трех княжеских фамилиях: Лови, Дударуковых и Бибердовых, выселившихся, вследствие внутренних несогласий, с подвластными узденями из Абхазии на северную сторону Кавказского хребта; от них в настоящее время остались:

12. ЛОВОВ аул (по реке Куме, по правую сторону Кубани). Общество это до чумы, свирепствовавшей здесь в 1814 году, было многочисленно, но с тех пор значительно уменьшилось.

13. ДУДАРУКОВ аул (на левом берегу Кубани, против Баталпашинской станицы). Жители двух последних аулов совершенно покорны и находятся под управлением пристава закубанских горских народов; податью не обложены и несут одинаковые повинности с ногайцами, живущими по реке Кубани.

14. БИБЕРДОВ аул. Существовал до 1829 года, когда в наказание за измену был совершенно разорен нашими войсками.

II. Сванеты

Сванеты говорят языком, почти совершенно нам неизвестным, и потому трудно определить, к какому собственно они принадлежат племени. По географическому положению пределы занимаемой ими страны близко совпадают с одной стороны с Мингрелией и Абхазией, а с другой – с балкарцами и отчасти с Кабардой. Из небольшого числа слов, собранных г-ном полковником Бартоломеем во время поездки его в Вольную Сванетию, видно, что только третья часть их имеет корень грузинского языка, а остальные не имеют ничего общего с другими кавказскими языками и наречиями.

Сванетия, от грузинского слова «сване»[64]64
  По преданию, название это впервые дала стране царица Тамара, бывшая в восхищении от красоты здешней природы.


[Закрыть] (убежище, приют, обитель), составляла издревле область Грузинского царства и управлялась моуравами, которых назначали сами цари. По разделении Грузинского царства при Александре I Сванетия вместе с четырьмя княжествами: Абхазским, Гурийским, Мингрельским и Джигетским – досталась имеретинскому царю. Но впоследствии отпали от него Джигетия и Верхняя Сванетия с долиною Ингура; Нижняя же Сванетия оставалась в повиновении до тех пор, пока Мингрелия в свою очередь не объявила себя независимой и вместе с Лечгумом не перешла к Дадианам мингрельским, и с того времени все эти области постоянно ими управлялись.

Сванетия разделяется на Дадиановскую, Княжескую и Вольную.

1. ДАДИАНОВСКАЯ СВАНЕТИЯ. Все почти народонаселение этой части Сванетии сосредоточено по течению Верхнего Цхенис-Цкали, в трех деревнях: 1) Лентехи (120 дымов), составляющая собственность князя Дадиана; 2) Чолури (100 дымов), поместье князей Гарабхазовых, и 3) Лашкети (200 дымов), принадлежащая князьям Гелуани, подданным мингрельских владетелей. Кроме названных деревень можно упомянуть еще о деревне Холети, состоящей из 20 дымов; все они расположены на берегу Хеледулы, в 5 верстах от Лентехи.

2. КНЯЖЕСКАЯ СВАНЕТИЯ. Дадишкилиановская, или так называемая Княжеская, Сванетия граничит к северу и северо-востоку с карачаевцами и цебельдинцами, от которых отделяется Главным Кавказским и Цебельдинским хребтами, к юго-западу – с Абхазией, Самурзаканью и Мингрелией; к юго-востоку – с Мингрелией и Дадиановской Сванетией, от которой ее отделяет Сванетский хребет, наконец, к востоку – с землями Латаль и Муллах, деревень Вольной Сванетии, лежащих за отрогами Эльбруса и Лейлы, образующими долины Бечу и Цхмари. Почти все народонаселение Сванетии расположено на правом берегу Ингура, по склону узких террас, отделенных одна от другой глубокими оврагами, спускающимися к реке.

Княжеская Сванетия разделяется между владельцами из рода князей Дадишкилиани. Всего в ней приблизительно считается 516 дворов.

3. ВОЛЬНАЯ СВАНЕТИЯ. Граничит к западу с имением князя Дадишкилиани, к югу Сванетский хребет отделяет ее от Дадиановской Сванетии, а Главный Кавказский на севере и северо-востоке – от одноплеменных с карачаевскими народами баксанцев, чегемцев, хуламцев и малкарцев. В Вольной Сванетии 12 деревень: Ушкуль, Кала, Гадеш, Цвирли, Гели, Инари, Багреш, Муджали, Муллах, Местия, Леножеди и Латали с народонаселением, составляющим до 683 дымов.

До поездки полковника Бартоломея в 1853 году Сванетия менее всех других частей здешнего края была нам известна, по своей недоступности; жители всегда с недоверчивостью смотрели на попытки к изучению их страны, богатой памятниками древности и любопытной в этнографическом и других отношениях.

Желающим ближе познакомиться со Сванетией я могу указать на превосходную статью полковника Бартоломея «Поездка в Вольную Сванетию», помещенную в 3-й книжке Записок Кавказского отдела Русского географического общества, и статью «Сванетия» князя Лобанова-Ростовского, напечатанную в газете «Кавказ» за 1852 год в № 14–17. Из последней заимствована большая часть сведений при настоящем описании этой части Кавказа.