Текст книги "Кавказ. Выпуск VIII. Племена, нравы, язык"

Имел самые точные сведения…

Г. Кастильон (G. Castilion) родился 18 января 1811 года, умер 30 ноября 1870 года; виконт, французский дипломат, состоял консулом в Тифлисе. В 1855 года был назначен генеральным консулом и поверенным в делах в Марокко, где он заменил Ягершмидта. Оставил этот пост в августе 1861 года.

Гизо (Guizot) Фрэнсуа-Пьер-Гильом (1787–1874) – виднейший политический деятель Франции, в 1844–1846 годах министр иностранных дел, крупнейший историк. Публикуемые письма виконта Г. де Кастильона к Гизо вместе с особыми отношениями главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом составляют дело под названием «Секретная записка на французском языке о военных действиях на Кавказе, доставленная из Тифлиса», хранящееся в Центральном военно-историческом архиве (д. 113, св. 151).

Автор писем-депеш к Гизо – виконт Г. де Кастильон, – являясь в течение ряда лет французским консулом в Тифлисе, располагал обширными сведениями о Кавказе. Значительная часть фактических сведений о Кавказе изложена в публикуемых в русском переводе письмах виконта Кастильона к Гизо, относящихся к периоду с 24 апреля 1844-го по 4 марта 1846 года, (письма-депеши публикуются со значительными сокращениями, пропусками, отмеченными многоточием. Сокращению подвергнута главным образом та часть депеш, где излагается топография театра тогдашних военных действий), перлюстрированных русскими военными чиновниками на предмет доведения до сведения главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом, военного министра и Николая I. Последний из писем виконта Кастильона усмотрел, что он «имеет средства получать самые точные сведения не только о настоящих распоряжениях местного начальства, но даже о видах и предположениях правительства на будущее время» (Из секретного отношения князя Чернышева Воронцову // ЦВИА. Д. 113, св. 151, с. 62). Исходя из этого, Николай I «повелел принять самые действительные меры к соблюдению в делах надлежащей тайны и к отстранению всех вообще посторонних лиц, в особенности иностранцев, от приобретения подобных сведений» (Там же).

Главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом князь М. С. Воронцов (1782–1856) – генерал-фельдмаршал, участник наполеоновских войн, в 1844 году был назначен наместником Кавказа с неограниченными полномочиями. При приезде в Тифлис предпринял экспедицию на аул Дарго (временную резиденцию Шамиля). Экспедиция стоила больших потерь царской армии. В 1853 году Воронцов из Тифлиса переехал в Одессу.

Наместник Кавказа князь Воронцов доводил от 22 февраля 1846 г. до сведения военного министра князя Чернышева о следующих обстоятельствах, связанных с деятельностью виконта:

«1. Виконт Кастильон, находясь на Кавказе в продолжение нескольких лет, как человек весьма способный, успел приобрести довольно основательные сведения о крае и, зная русский язык, может принимать участие в общих разговорах.

2. Дела по военным происшествиям, занимая живейшим образом всех туземцев и всех служащих на Кавказе, составляют предмет разговоров и толков. Прекратить сего не представляется никакой возможности, тем более что армяне как наивное торгующее сословие на Кавказе повсюду имеют связи и весьма скоро, получая верные сведения о происшествиях, разглашают их как новости, интересующие всех жителей. Г. Кастильон, не имея никакой возможности знать о происходящем из дел, производимых в штабе, не менее того может следить за ходом всех происшествий и знать их в подробности из разговоров» (ЦВИА, д. 113, св. 151, с. 58–59).

Виконт Кастильон получал сведения о положении дел на Кавказе, о ходе борьбы горцев с русским царизмом за свою независимость не только из разговоров с местным населением, а в значительной своей части из личных наблюдений во время своего путешествия по Дагестану и прикаспийским областям. Но вероятнее всего, что он пользовался сведениями агентуры, ибо без этого источника виконт не мог говорить о сообщенных им сведениях в департамент как об «основательных» и «достоверных».

В своих письмах к Гизо виконт Кастильон сообщал, что «в Петербурге и Москве вообще не знают о том, что происходит на Кавказе». И это в известной мере верно. К тому же выводу до него пришел ряд русских обозревателей отдельных частей Кавказа.

Капитан Генерального штаба царской армии Норденштамм в 1834 году писал по этому поводу: «Все сведения, доселе собранные о Кавказских горах, как в военном, так и в других отношениях большею частью основаны на одних рассказах жителей, посему нельзя удивляться, что они так неверны и неполны, что горцы неохотно обнаруживают нам настоящего своего положения» (Норденштамм. Краткое военно-статистическое описание Чечни // ЦВИА).

Насколько в 30–50-х годах XIX века было трудно собирать сведения о Кавказе, видно из целого ряда специальных докладных записок: Мочульский. Война на Кавказе и Дагестане (I и II) (ЦВИА; ВУА, 6528); подполковник Генерального штаба Вольф. Обзор настоящего положения дел в Южном, Нагорном и Северном Дагестане (ЦВИА); капитан Стакельберг. О Чечне (ЦВИА); Обзор политического состояния Кавказа в 1840 году (ЦВИА; ВУА, 6164)), хранящихся в ЦВИА и в Архиве революции и внешней политики.

Мочульский в своих записках прямо говорит об этом, как о «весьма опасном предприятии»: «Я знал, что товарищ мой, барон Торнау, уже много месяцев чахнет в плену у черкесов, я знал также, что в случае неудачи прах мой не покроется крестом». Местное население (горцы) с явной враждебностью относились к тем, кто осматривал местность, дороги и т. д. (Мочульский. Записка о тайном обозрении дороги из Сабуи в Хунзах // ЦВИА; ВУА, 9250). С риском было связано и путешествие по Дагестану и прикаспийским областям.

Виконт Кастильон пытается в своих письмах-депешах заполнить пробел в сведениях, доставляемых в департамент на предмет составления основательного мнения о положении дел на Кавказе.

В своих письмах виконт Кастильон дает сравнительно подробное описание состояния царской армии, ее стратегических и практических действий, направленных на порабощение народов Кавказа. Виконта Кастильона изумляет героическая борьба народов Кавказа с царизмом за отстаивание своей независимости. Говоря об общественном строе народов Кавказа, он пытается установить различия в социальном устройстве абхазцев, кабардинцев, черкесов, чеченцев, лезгин, кумыков (Ср.: Исторические записки Генерального штаба капитана Пружановского о начале и развитии мюридизма, или духовной мусульманской войны в Дагестане и Чечне, с 1823-го по 1843 г. // ЦВИА, 6512).

Целый ряд страниц виконт Кастильон посвящает Шамилю, его роли в общественной жизни тогдашнего Дагестана (организация управления, войска, казны и т. д.). (В дополнение к этому см. «Новые арабские материалы по истории Шамиля в Институте востоковедения Академии наук СССР»). Попутно дан краткий очерк возникновения и развития мюридизма (Донесения пристава при Шамиле с выписками из дневника, согласно данной ему инструкции. 1859–1862. Т. 1–3 // ЦВИА; ВУА, 1293).

Письма виконта Кастильона к Гизо, несмотря на наличие в них ряда исторических ошибок (см. комментарии к тексту), выгодно отличаются от многочисленных «казенных» специальных обозрений отдельных частей Кавказа русскими офицерами Генерального штаба и представляют ценный и интересный материал для изучения отдельных сторон истории народов Кавказа в первой половине XIX века.

С. Бушуев

Письма виконта Г. Кастильона к Гизо (24 апреля 1844 г. – 4 марта 1846 г.) / Пер., и ст. об авт. коммент. С. Бушуева // Историк-марксист. М., 1936. № 5 (57).

Николай Данилевский. Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении

О биографии Николая Васильевича Данилевского (публикуемый ниже его труд часто приписывают перу известного русского социолога, публициста, геополитика Николая Яковлевича Данилевского (1822–1885) сведений в научных источниках, в частности у М. О. Косвена, не имеется. В то же время в процессе подготовки книги нами было выявлено следующее. Данилевский Николай Васильевич (ок. 1804–1847) – сын штаб-лекаря Московского воспитательного дома, в 1816 году обучался в Московском благородном пансионе. В 1827–1830 годы обучался в Медико-хирургической академии Моск. университета («за распутную жизнь и всегдашнее пьянство» отчислен). Прозаик и стихотворец. Выпустил серию изданий, посвященных скончавшимся императорским особам, а также несколько книг о Русско-турецкой войне 1828–1829 годов.

Многословное название работы – «Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении, с объяснением истории, религии, языка, облика, одежды, строений, воспитания, правления, законов, коренных обычаев, нравов, образа жизни, пищи, образования и торговли хищных горцев Кавказа» – свидетельствует скорее о желании объять необъятное, чем о содержании. Отсюда поверхностный взгляд, схематичная обзорность, заимствования из чужих трудов, целый ряд неточностей и благоглупостей, вызвавших недоумение даже у современников.

В частности, кавказовед М. О. Косвен отмечал, что «курьезен отзыв Данилевского об общественном строе горских народов: «Касательно образа правления у горцев можно сказать, что между ними (кроме тех, кои более или менее находятся в зависимости от России) вообще нет положительного управления, но анархия, укрощенная обычаями и страхом кровомщения».

В то же время работа Н. В. Данилевского была в 1847 году переведена на немецкий язык, а в 1851 году переиздана.

Как исторический памятник, отразивший реалии времени и проводимой на рассматриваемый момент политики России по отношению к Кавказу, работа эта тем не менее представляет интерес и сегодня.

Общий взгляд на Кавказ

Кавказ, или пространство от Каспийского до Черного моря и от Аракса до Терека, есть живописный край, представляющий достопримечательную страну, которая между двумя частями света (Европа и Азия) и двумя морями (Каспийское и Черное) поднимается почти до неприступной высоты. От Апшеронского полуострова, вдавшегося в Каспийское море, до крепости Анапа при Черном море тянется от юго-востока к северо-западу цепь Кавказских гор, круто спускающаяся на севере в степи рек Кубани и Терека, а на юге – в прекрасные долины Куры и Риона. С крутых снежных вершин этих громадных гор, между коими особенно красуются Эльбрус, Казбек и Бештау, как высшие горной цепи точки, стекает множество быстрых потоков, но очень мало значительных рек, оттого мало и встречается речных долин – и это-то главная причина неприступности Кавказа. Вот почему страна сия всегда была убежищем многочисленных смелых и дерзких народов с различными племенами и наречиями. Хищные горцы – истинный бич этой страны; эти немногие племена, издавна привыкшие к грабежу и разбою, из своих неприступных ущелий, выждав удобный случай, спускаются в долины и грабят мирные селения.

«Рыцарство не умерло на Востоке, – пишет Марлинский в своих «Кавказских очерках», – но восточный паладин-наездник выезжает догулять не для избавления красавиц от чародеев, а для похищения их себе; не для возмездия притеснителям, а для грабежа встречного и поперечного. Очень часто кидается он в опасность очертя голову, без всякой надежды на выгоды, из одной охоты побуйствовать, истратить на ком-нибудь избыток жизненной деятельности, чтобы принести осколок отбитого оружия домой или рану на теле и потом охать под шум поздравительных песен соседей.

Разбойник – самое занимательное лицо азиатских сказок и поэм; неизбежное лицо напутных анекдотов, и вообще весь быт его так плотно вкраплен в характер народа, его слава так заманчива, а неприступность гор и покровительство жителей, даже ханов, дает столько способов удачно и безнаказанно быть им, что разбои в подвластном нам Закавказье, несмотря на все старания правительства, очень нередки. Непокорные горцы хищничают, скрываясь под личиной мирных; мирные делают то же под именем непокорных».

Правда, что многие из племен хищных горцев хотя и приведены в послушание, и приняли подданство России, но на верность их не всегда можно полагаться.

Итак, от частых нападений или набегов непокорных горцев на мирных жителей соседственных с ними стран, более или менее подвластных России, возникают беспрерывные стычки и даже военные действия между горцами и нашими отрядами войск Отдельного Кавказского корпуса. Для решительного прекращения подобных беспокойств того края мановением ныне благополучно царствующего императора Николая I многие военные дружины под знаменами могучего орла России чудно перенеслись на ледяные горы Кавказа и там, предводимые мудрым наместником Кавказским князем Воронцовым, с великим успехом пожинают уже лавры победоносной славы и с воинской доблестью покоряют и сокрушают хищных горцев!

Сколь каждому верноподданному России любопытны известия об успехах оружия наших героев-воинов на Кавказе, передаваемые нам официальными донесениями, так интересно и познание живописных мест того края и его жителей, где беспрестанно развертываются картины военных действий, где в самих ущельях гор гулом отдается разгром врагов нашего Отечества!

Итак, приступим к описанию Кавказа и, в особенности, страны хищных горских народов, чтобы ознакомить с ними любопытных, кои жаждут иметь о них удовлетворительные известия. Следовательно, говоря о Кавказе в сем сочинении, мы будем рассматривать только часть Кавказа, а именно собственно земли неприязненных кавказских горцев.

Земли кавказских горцев имеют вообще границами: к северу – реки Кубань, Тахтамыш, Нарзан, Малка и Терек; к востоку – Каспийское море и Дагестан; к югу – Главный кряж снежных Кавказских гор; а к западу – Черное море.

В сих-то пределах живут разные племена горских народов, более или менее питающих неприязненные виды к своим соседям. Древний Кавказ во времена мировых катастроф и переселений народов был убежищем различных народов, которые здесь отчасти остались и в продолжение столетий сохранили свой первоначальный быт. Главнейшие из горских племен, известные ныне, с разными подразделениями суть:

1) черкесы закубанские;

2) абазинцы, или абхазы;

3) кабардинцы;

4) сваны;

5) осетины;

6) кумыки;

7) чеченцы;

8) аварцы;

9) лезгины.

По отношению же к русским всех сих горцев можно разделить на три разряда.

1. Горцы, имеющие своих владетелей, но покорные русским, таковы: мингрельцы, абхазы, сваны, кумыки, 20 лезгинских племен, подданные шамхала Тарковского и другие. Владельцы Мингрелии весьма преданы России: они вступили в подданство в 1804 году и не только удержали свои собственные владения, но упрочили владения русских на юго-восточной стороне Черного моря. Сверх того, мингрельцы вообще отличаются более мирными свойствами и много полезны русским для предприятий в Абхазии.

2. Горцы, покоренные русскими.

3. Горцы, к несчастью самые многочисленные народы, вовсе непокорные, на которых Россия не имеет никакого политического влияния, кроме права завоеваний. Они, живя в горах и спустившись с оных, часто опустошают своими набегами плодородные страны, лежащие у подошвы их гор; так, абхазы часто вторгаются в Мингрелию, а часто в Имеретию и Карталинию; осетины – в Кахетию; черкесы закубанские и другие хищники беспокоят черноморских казаков и Кавказскую область, на которую также нападают чеченцы с восточной стороны.

Все эти народы свободны, в полном смысле этого слова, отчего у них недостаток единодушия, и поэтому русскому правительству легко с ними управляться, хотя соседей их должно защищать оружием. Эти горские хищники могут удерживаться только строгостью, ибо пока свежи у них в памяти наказания, дотоле они повинуются, присягают на верность и дают заложников, но при первом удобном случае нападают толпами на соседей и грабят. Один страх может обуздывать их. Турецкие агенты из Анапы поддерживали их неприязнь к России в последнюю войну с Турцией, но Анапа теперь в наших руках и потому теперь можно ожидать больших успехов в деле покорения горцев. Русским правительством предложено было князьям черкесским выбрать из знатных фамилий несколько молодых людей в Санкт-Петербург для составления Императорской лейб-гвардии. Это предложение было принято. Многим из присланных очень понравилась гражданская жизнь, и, говорят, они внушают своим единоплеменникам мысль о сближении с Россией. Высочайшим повелением 10 октября 1857 года кроме военных поселений, которые устроены прежде, предположено устроить отдельные поселения – частью для защиты границ от разбоев горцев, частью для распространения земледелия, а частью для укрепления связи с горцами посредством сношений взаимных. Для этих поселений назначены места по эту сторону Кавказа, начиная от крепости Грозная, по левому берегу реки Сунжи до соединения этой реки с Тереком и далее на юго-восточные владения кумыков до гор, населяемых поколением чеченцев, в Большой и Малой Кабарде по Кубанской и Военно-Грузинской дороге; причем имеется в виду покорение южного берега Кубани для подобных же поселений. По ту сторону Кавказа военные поселения основаны в долине реки Алазон в Имеретии и, наконец, по восточному берегу Черного моря от турецкой границы до крепости Гагры в Абхазии[23]23
  Крепости: Редут-Кале (в Мингрелии), Гагры (в Абхазии), Новороссийск и Анапа (на земле черкесов) важны тем, что прерывают не только береговое сообщение горцев между собой, но и отрезают их от Черного моря.


[Закрыть].

Теперь приступим к описанию самих стран хищных горцев Кавказа. Чтобы достигнуть сего с большей точностью, скажем о путевых сообщениях России с Закавказьем, а потом о сообщениях по землям горских народов.

Очерк общей истории кавказских племен

Трудно, весьма трудно составить исторические сведения у такого народа, как горцы кавказские, которые не имеют собственных письмен и никаких исторических преданий; ибо сии последние заключаются единственно в повестях и сказках о подвигах удальства их предков и суть эпизоды частной жизни, из которых нет возможности составить что-либо целое. Попытаем, однако, сколько возможно.

В самой глубокой древности плодоносные долины, орошаемые Кубанью и вливающимися в оную реками с правой стороны, были жилищем скифов и сарматов, а близ устья этой реки жили сидры. За 600 лет до P. X. ионяне и эоляне, греческие племена, перешедшие из Малой Азии к устьям рек Дон и Кубань, основали там колонии: Танаис на Дону (где ныне Азов), Фанагорию и Гермонассу на островах Кубани. Тут выгодная торговля с соседственными народами и чрезвычайное изобилие рыбной ловли (как в реках, так и в морях, Азовском и Черном) привели колонии сии в самое цветущие состояние; но за 480 лет до Р. Х. подпали они под власть лезбиан, поселившихся в Гермонассе. В 113 году до P. X. кубанские поселения находились уже под владычеством босфорского царя Евпатора Митридата VI; но по смерти его они переходили из рук в руки к разным народам, как то: аланам, ассам, язам, абазгам; в 212 году по P. X. к хазарам, а в 373 году по Р. Х. гунны, уничтожившие Босфорское царство, подобно грозной туче, двинулись на Кавказ, основались на северной стороне оного (где жившие готфы признали их владычество) и влиянием своего имени умели сохранить тишину в сих местах до VII века; аланы же частью удалились в Европу, частью скрылись в неприступных ущельях Кавказа и сделались родоначальниками обитающих там доныне горских народов. Через 90 лет после гуннов онгры и булгары покорили земли между Доном и Днестром, а одна из онгрских орд, утагуры, водворилась между Доном и Кубанью, но в начале VI века были вытеснены аварами. В то время Римский двор, замечая, что кавказские племена могут сделаться со временем опасными для азийских владений империи, находил необходимым сблизить их с собой посредством водворения христианской религии: искусные проповедники, посланные с сей целью, возымели блистательные успехи. Многие горские племена (особенно чихи и абхазы) приняли христианство, и для лучшего ими управления в 538 году по P. X. поставлен был особый епископ в Никопсисе. В 840 году по P. X. сие епископство было переименовано в архиепископство и перенесено в Тамань (Метраха) в конце XI века, а в XIV веке названо митрополией. Служба там отправлялась на греческом языке и по обряду Греко-восточной церкви; но священники были так непросвещенны, что христианское служение обезображивали многими языческими обрядами. Начало X века по P. X. было ознаменовано появлением русских ополчений у устьев Кубани, которые, вместе с византийскими войсками напав на хазаров и чихов, сделали их своими данниками, основав в городе Тамань российское княжество под именем Тмутараканского. Междоусобия удельных князей русских были причиной, что Тмутараканское княжество отпало от России; в конце XI столетия на северо-восточную сторону Кубани напали команы, или половцы, а на южную и западную чихи и другие черкесские племена, кои распространились по северной стороне Кавказа, подвигаясь все далее к северу, в степь между устьями Дона и Волги.

Нашествия монголо-татар в 1221 году составляют знаменитейшую эпоху в исторических происшествиях Кавказа. Необъятная сила монголов, однако, не прежде как в 1237 году от P. X., покорила команов, но кубанские чихи противостояли весьма упорно и укрощены уже в 1277 году победоносным оружием хана Менгли-Тимура и славного Ногая. Но, несмотря на успехи монголов над жителями долин и предгорий Кавказа, обитатели ущелий остались независимыми от их господства; иные покорствовали победителям Востока по договорам, а другие отказались решительно признавать их владычество и предпочли дикую свободу рабству. Потомки их во время продолжительного владычества монголов над Кавказом час от часу более осваивались с дикой жизнью и сделались совершенно уже недоступны просвещению и гражданственности; но зато отчаянная храбрость, самоотвержение и способность переносить все трудности и недостатки сделались их отличительными свойствами, коих резкие черты и ныне заметны в их потомках.

В 1333 году монахи Францисканского ордена, желая ослабить влияние на горцев Греческого архиепископа в Тамани, принявшего уже титул митрополита, ввели между чихами католическую веру, склонив князя их, Варзахта, к принятию римско-католического закона; а в 1439 году, обратив в оный постепенно нескольких чихов и соседних с ними народов, основали одно архиепископство в Тамани и два епископства в Сибе и Лукуке, однако большая часть черкесов осталась в греческом исповедании.

Между тем племена горцев храбро отстаивали свою свободу против знаменитого завоевателя Востока Тимур-Ленга, который в 1380 году, покорив кавказские страны, прошел через закавказские ущелья до самого Эльбруса; а в 1395 году, разбив соперника своего, Тохтамыша, хана кипчакского, на берегах Терека, опустошил огнем и мечом селения горцев и в конце того же года снова устремился против них, но горцы, сражаясь отчаянно, сохранили свою независимость.

В 1484 году по Р. Х. оттоманские турки, после совершенного разрушения власти генуэзцев в Крыму и взяв Кафу (1475), простерли свои завоевания по восточному берегу Черного моря; но закубанские народы, обитавшие в ущельях и местах неприступных, успели сохранить свою свободу и тогда, когда турки владычествовали уже в Абхазии и Мингрелии. Тщетно астраханские ханы употребляли многие средства для склонения горцев под свое иго. Наконец, в VI столетии крымский хан Магмет-Гирей, заметя, что места, между реками Лабой и Кубанью лежащие, опустели от переселения туземцев ближе к устью последней и в ущелья Кавказского хребта, употребил это обстоятельство в свою пользу и немедленно водворил там поколения астраханских ногайцев, частью во время войны в плен захваченных, частью во время падения Астраханского царства добровольно приходивших под покровительство крымского хана. Преемники Магмет-Гирея последовали ему в сем предприятии и угнетали черкесов более и более. Таковые притеснения, час от часу увеличивавшиеся со стороны крымцев, побудили горцев прибегнуть к покровительству царя Иоанна Васильевича Грозного и покориться его державе в 1559 году[24]24
  Официальная дата – 1557 год. – Изд.


[Закрыть]. Царь прислал им на помощь запорожцев под начальством князя Вишневецкого, однако успех сего похода вовсе нам неизвестен; но в 1565 году войска русские под предводительством воеводы князя Ивана Дашкова одержали значительные победы над крымцами, которые долго потом выжидали удобного случая к отмщению за то закубанцам, и, наконец, в 1570 году хан Шах-Абас-Гирей, воспользовавшись удалением русских войск в свои пределы, напал во множестве на кубанцев, разорил и истребил их жилища, а жителей увлек за Кубань и силой принудил к принятию магометанского закона. Но черкесы в свою очередь, пользуясь оплошностью крымцев, в 1590 году возвратились на прежние жилища, где, однако, встретили препятствия со стороны новых обитателей, удалились к реке Баксан и тем потеснили кабардинцев. Следствием сего было то, что некоторые кабардинские князья переселились в Россию, кабардинский народ разделился на Большую и Малую Кабарду, а одно колено кабардинское, под именем бесленейцев (от Беслена, сына родоначальника их – Инала), удалилось на Кубань. Разделясь таким образом, кабардинцы разделились и в политическом отношении: оставшиеся на прежних местах остались в зависимости России, а бесленейцы поддались крымцам.

В начале XVII столетия горские князья неоднократно прибегали лично к царям русским, испрашивая защиты и покровительства. В 1602 году прислан был от пятигорских черкесов в Москву князь Сунчалей для подтверждения подданства их царю Борису Федоровичу Годунову; с такой же покорностью в 1608 году прислан был от князя Солоха и прочих горских владельцев нарочный посланник к царю Василию Иоанновичу Шуйскому; а в 1615 году горцы через особых послов, князей Камбулатова, Сунчалея, Янглычева и Шегунука-Мурзу Безлукова, возобновили свои уверения царю Михаилу Федоровичу. Но по причине существовавших тогда в России внутренних беспокойств горцы оставались в забвении.

Начало XVIII столетия ознаменовано войнами между кабардинцами и крымцами. В 1705 году (иные же полагают в 1708 году) хан крымский Каплан-Гирей пришел с сильным войском для завоевания Кабарды. По нравам своих предков, кабардинцы, будучи не в состоянии открыто действовать, прибегли к хитрости. Скрывшись в горах, пропустили они неприятеля в тесные ущелья гор, окружающих реку Уруп, потом заперли все проходы и нанесли сильное поражение крымским татарам, положив их до 30 тысяч на месте, а с остальными хан Каплан-Гирей едва спасся бегством. Хотя после поражения крымцы долго оставляли кабардинцев в покое, однако не переставали домогаться о покорении их под власть свою. В начале 1720 года хан Саадет-Гирей, желая отомстить кабардинцам за 1705 год, предпринял поход на Кабарду; но по повелению императора Петра Великого встречен был русскими войсками под начальством астраханского губернатора Волынского, почему крымцы, не смея вступить в дело, без всякого успеха возвратились. В 1729 году кубанский сераскир Бахтагирей, в намерении покорить кабардинцев, выступил против оных со значительным войском, кабардинцы, соединясь с закубанскими черкесами, в отчаянном сражении разбили совершенно крымское войско и убили самого Бахтагирея. С того времени черкесы не только избавились навсегда от ига крымцев, но даже и от постыдной дани, которую обязаны были ежегодно платить крымскому хану – мальчиками и девицами моложе 20 лет.

Вскоре Большая Кабарда разделилась на две партии: Баксанскую и Кашкатавскую, из коих первая предана была России, а вторая – крымским татарам; но в большинстве своем обе партии всегда привержены были к России до заключения с турками в 1739 году Белградского трактата, коим Порта, уважая храбрость кабардинцев, положила признать их независимыми и барьером между обеими державами. Достигнув сей цели, кабардинцы обратили оружие против своих соседей, порабощая слабейших и лишая их независимости, за которую сами боролись столь долгое время с крымскими татарами. Горские народы с радостью видели, что кабардинцы, увлеченные алчностью к добыче и чрезмерным властолюбием, обессилив себя, приближались к своему падению. Древняя вражда (и доныне отчасти существующая) между князьями Большой и Малой Кабарды, послужившая к разорению сей последней, понудила оную совершенно предаться России. В 1759 году владелец Малой Кабарды Корина Канчокин, избегая притеснений от владельцев Большой Кабарды, пришел на левый берег Терека, в российские земли, принял христианский закон и положил первое основание городу Моздоку, поселясь тут со своими подвластными.

Построение Моздока в 1763 году, показывающее кабардинцам, что Россия намерена стать твердой ногой на Кавказе, побудило к неприязненным против нас действиям и к содействию туркам. Генерал де Медем по повелению императрицы Екатерины II в 1770 году укротил их силой оружия, удачно наказал кабардинцев и закубанцев за их вероломство, и принудил их в 1771 году признать себя российскими подданными. Подданство России кабардинцев и соседственных с ними народов признано Портой Оттоманской трактатом, заключенным в 1774 году в Кючук-Кайнарджи; а потом актом 1785 года река Кубань признана границей обеих империй. Это подтверждено еще Ясским трактатом в 1791 году. Для управления же кабардинцами в 1705 году учрежден в Моздоке пограничный суд.

С самого начала поступления Грузии в подданство России (1800) горцы, будучи ближайшими соседями нашим линиям сообщения, неоднократно вынуждали правительство наше к мерам, полагающим преграду их хищничествам и разбоям. В начале текущего столетия горцы иногда успевали в своих замыслах, а чаще платили дорого за свои покушения; но подвиги генерала Ермолова и князя Мадатова, посеявшие ужас в неприступных дотоле хребтах Кавказа, распространение Кордонной линии непрерывной цепью между двумя морями (Черное и Каспийское), построение русских крепостей и основание военных поселений в землях горцев, разбитие и смерть лжепророка Кази-муллы и, сверх того, важные меры предосторожности, принятые по всем путям, пролегающим по отраслям Кавказа, – все это, вместе взятое, лишило горцев прежней отважности и почти всех способов к произведению безнаказанно их хищничеств. В настоящее время большей частью восточная сторона Кавказа представляет театр военных действий, а прочие части и племена, их населяющие, остаются или мирными, или подобострастными зрителями.