Текст книги "Кавказ. Выпуск VIII. Племена, нравы, язык"

VIII. Тушины, пшавы и хевсуры

Тушино-Пшаво-Хевсурский округ граничит: с севера с кистинами и землей горных чеченцев, населяющих верховья Аргуна; с востока с обществами Нагорного Дагестана; с юга с Тифлисским уездом и Гуда-манарским ущельем Горского округа.

Многие, основываясь на том, что тушины, пшавы и хевсуры говорят древним грузинским языком, считают их коренными жителями Грузии, которые, вследствие частых нашествий персов и турок, принуждены были покинуть прежние места своего жительства и удалиться в горы. Другие, напротив, полагают, что тушины – выходцы из горной Тушетии, спустившиеся несколько на юг, к берегам Алазани, где они, забыв язык предков и войдя в непосредственные сношения с Грузией, усвоили себе язык грузинский, хотя и не в совершенной чистоте, смешав его со своим первоначальным (См.: Шифнер А. А. Краткая характеристика тушинского языка // Bulletin histor. Philolog. Т. 12. № 7 и 8).

Как бы то ни было, не подлежит сомнению, что тушины, так же как пшавы и хевсуры, еще в отдаленнейшие времена населяли занимаемую ими ныне страну и близлежащие земли. В отношении собственно тушин мнение это может быть подкреплено свидетельством Птолемея, у которого под именем должно разуметь то племя, о котором идет у нас речь. Царевич Вахушт называет пшавов и хевсуров иховелами.

Хевсуры, за исключением обществ Архотиони и Шатилиони, говорящих кистинским наречием, пшавы и тушины Чагминского и Гомицарского обществ говорят древним грузинским языком, относящимся к нынешнему так же, как славянский язык к русскому. Что же касается до тушинских обществ Цовского и Пирикительского, то они говорят кистинским наречием, по уверению священника Элиосидзе, самым грубым. Наречие это отличается от чеченского примесью лезгинских и грузинских слов и оборотов.

Клапрот в своей «Asia polyglotta и Kaukasichen Sprachen» отнес тушинское наречие к так называемой группе мизджегских языков, о которой мы имели случай говорить выше.

1. ТУШИНЫ. Обитают на северном скате Кавказского хребта, в верховьях реки Алазани, и кочуют, в зимнее время, в разных местах Грузии, преимущественно изобилующих пастбищами для скота, которым они богаты.

Они разделяются на 4 общества: Цовское, Пирикительское, Гомицарское и Чагминское. Главная их промышленность состоит в скотоводстве и хлебопашестве: последнее, впрочем, весьма незначительно. Стада свои они пасут в Телавском уезде на казенных землях, за что платят правительству по 1040 рублей серебром в год.

2. ПШАВЫ. Обитают на северном и южном скате Кавказского хребта, в верховьях рек Арагвы и Иоры и временно уходят в разные места Грузии для пастьбы скота.

У них 12 следующих обществ: Габидаурское, Гоголаурское, Чичойское, Чаргальское, Ахадельское, Кистаурское, Матурельское, Цоцкораульское, Уканапшавское, Цитагаурское, Удзилаурское и Кацалхевское.

Пшавы с 1840 года числились в составе Телавского уезда и управлялись участковым заседателем, а в 1842 году с тушинами и хевсурами образовали особый округ. Главная промышленность их заключается в скотоводстве. Многие из них владеют в Телавском уезде виноградными и фруктовыми садами, с которых получают вина и водку, но только для домашнего обихода. Пшавы обложены податью за пастьбу скота на казенных землях по 1400 рублей серебром в год.

3. ХЕВСУРЫ. Обитают в верховьях рек Арагвы и Аргудан и в Эрцойском ущелье.

У них 4 общества: Арбаули, Чинчараули, Архотиони и Шатилиони.

Промышленность их состоит в скотоводстве и пчеловодстве. Подать собирается по 1 рублю серебром с дома.

Тушины, пшавы и хевсуры издревле славятся мужественной отвагой и примерной храбростью. Во время оно Грузинское царство находило в них сильную подмогу в боях с кровожадными лезгинами и другими соседними хищническими племенами, беспрестанно тревожившими пределы Грузии. Царь Ираклий II водил с собой на войну отряды из тушин и хевсуров, как тогда, так и ныне составляющих грозу неприязненных нам горцев. В устах народа сохранился плач по Ираклию в стихах, в котором весьма трогательно выражены патриотические чувства пшавцев, хевсуров и тушин к царственному покойнику и воспоминания о славных победах над врагами веры и родины. Военные доблести и в наше время составляют неотъемлемые их качества; безоглядное мужество тушин вошло почти в пословицу. Между ними и теперь попадаются герои, в прямом смысле этого слова, и имена Елизбаридзе, Шэте Гулухаидзе и других долго будут жить в воспоминании народа, в его песнях и сказаниях. Случалось нередко, что буквально горсть удальцов противостояла целому полчищу немирных горцев: так жители Дикло и Шенако – всего 50 человек – устояли против 10 тысяч дидойцев, под предводительством Алдамишвили; 60 человек шатильцев три дня отстаивали свои жилища от нашествия пяти тысяч кистин, предводительствуемых Ахверды Магоммой, уводили самого предводителя и сто человек из его отряда, потеряв из своих только одного. Словом, Хевсуретию и Тушетию можно назвать надежным оплотом Кахетии и отчасти Военно-Грузинской дороги.

IX. Лезгинское племя (Дагестан)

Дагестан граничит к северу Андийским хребтом, отходящим от Главного Кавказского у горы Барбало, и рекою Сулак, куда граница переходит вблизи Ашильтинского моста; на восток – Каспийским морем и на запад – Главным Кавказским хребтом, который совершенно замыкает Дагестан с западной и южной стороны.

Примечание. Андийский хребет известен под разными местными названиями: между Кистией и Ункратлем его называют Снеговым (вовсе не известная нам часть хребта), в Андии – Черным, в Гумбете – Джалдари-меер и Салатау в Салатавии.

У восточных писателей Дагестан известен еще под именем Лезгистана, или страны лезгов, потому что жителей его соседи называют лезгинами. Эти лезгины, у персиян – лекзи, у грузин, армян и осетин – леки, считаются между первобытными обитателями Кавказа. Древность самого названия их подтверждается тем, что оно встречается у Страбона и Плутарха, упоминающих о них, как племенах, живших между Албанией и амазонами. Этих лекзи ученый Клапрот (с. 124–127) находит в нынешних галгаях, населяющих места при впадении Шалгира в Сунжу. У Массуди, между прочим, сказано: «Mohammed, fils de Yezid, reqne aussi sur une partie de la nombreuse nation des Lekzes, qui habitent les regionsles plus elevees des ments Cabokh, et on peut dire que ces peuples constituent sa force etc., – и несколько далее: – Ces Lekzes independants nommes Dondanis se croient insus de Doudan, fils d Essed, fils de Khasimet» (См.: d’ Ohssou. Des peuples du Caucase ets., dans le dixieme siecle, ou Voyage d Abou-El-Cassim. Р. 5).

Моисей Хоренский, живший около 463 года по Р. X. свидетельствует о битве, случившейся в царствование армянского царя Баба (370–377 по Р. X.), в которой был убит царь леков, по имени Шергир. По преданиям, сохранившимся у грузин, лезгины происходят от 5-го сына Форгама и праправнука Иафетока, по имени Лекоса, наследовавшего после смерти отца землю между морем к западу от Дербента до реки Ломека. Сами лезгины, как сообщает путешественник Рейнеггс, рассказывают, что предки их еще в отдаленную эпоху вышли из Индии и поселились в Ширване, откуда они распространились на север Кавказа до Дона. Спустя 8 столетий земля их была опустошена хазарами (Ghyssr), которых персияне вытеснили из Юго-Западной Армении, водворившись в Армению до подошвы Кавказских гор, в свою очередь, вытеснили лезгин в горы и утвердились в Ширване и на берегах Каспийского моря.

Здесь лезгины, несмотря на частые разорения и продолжительное над ними иго персиян и других иноплеменных народов, сохранили свой язык и мало изменили первобытный свой характер. При первом удобном случае они освобождались от иноплеменного владычества и если после кратковременной независимости снова делались добычей завоевателей, то причину тому должно искать в раздроблении народа на бесчисленные мелкие племена, которые, будучи разъединены постоянно непримиримой враждой, никогда не могли слиться в одно целое и по физическим причинам, свойственным дикой и неприступной природе Дагестана. Если же иногда союз между ними мог образовываться, то весьма ненадолго. В последнее время Шамилю удалось соединить все лезгинские племена Нагорного Дагестана и составить из них могущество и опору своей власти – опору, впрочем, шаткую и ненадежную.

Продолжительное разъединение лезгинского населения на множество мелких обществ имело последствием еще и то, что язык лезгинский раздробился на множество наречий, которые подходят под следующие главные наречия: аварское, казикумыкское, акушинское и кюринское (см.: Asia polyglotta. С. 126, 127); некоторые из новейших путешественников присоединяют к исчисленным наречиям еще дидойское и капучинское.

Дагестан разделяется на Нагорный и Прикаспийский край.

А. Нагорный Дагестан состоит из следующих владений и обществ:

1. САЛАТАУ (Нахбак). Салатавия лежит между Ауховским обществом, Кумыкской плоскостью и Шамхальским владением. Она составляет наклонное плато, которое начинается с вершин Андийского хребта и оканчивается грядой лесистых холмов у пределов Кумыкской равнины. Плато это прорезано вдоль склона чрезвычайно глубокими, заросшими лесом, оврагами, из которых Теренгульский проходит вдоль почти всего края, разделяя его на две неравные половины.

Страна эта была гнездом возмущения, и главный аул ее Чиркей сделался весьма важным пунктом, как средоточие торговли в горах Дагестана и убежище мюридов. Там собирались шайки хищников, которые грабили покорные нам шамхальские владения, кумыков и пр. Несколько раз предпринимались для усмирения салатавцев экспедиции, и они, соображаясь с обстоятельствами, то покорялись, то снова отлагались. В 1839 году они опять покорились, дали аманатов и управлялись приставом под ведением Главного лезгинского пристава, а тяжебные дела решались кади по шариату, но в 1840 году снова отложились, в наказание чего в 1841 году Чиркей взят отрядом генерала от инфантерии Головина и построено там Евгениевское укрепление. Под его защитой селения Чиркей и ближайшее к оному Зубут остались покорными, обложены были податью и причислялись к управлению коменданта Евгениевского укрепления. В 1843 году, во время общего восстания Дагестана, салатавцы снова действовали против нас, за что в 1844 году были наказаны: Чиркей и другие деревни разорены совершенно, причем для защиты переправы через Сулак построены нами две большие башни.

Салатавцы, единственные из лезгинских обществ, живущие на северном скате Андийского хребта, некогда славились своей зажиточностью, и многочисленные стада их паслись на плоскости Шамхальской.

С занятием в нынешнем году Старого Бартуная, нет сомнения, положение Салатавии изменится.

2. ГУМБЕТ, или БАКМОЛЯЛЬ (на южном скате Кавказского хребта и по левому берегу Андийского Койсу).

Гумбетовцы, так же как и салатавцы, то покорялись нам, то снова отпадали. Между прочим, в 1839 году, после взятия Ахульго, они изъявили покорность и управлялись приставом, состоящим в ведении Главного лезгинского приставства, а тяжебные дела решались кади по шариату.

3. АНДИЙЦЫ. Занимают крутые уступы, или террасы, по левому берегу Андийского Койсу, в соседстве с гумбетовцами.

Андийцы ведут в горах значительную торговлю и более других склонны к покорности, но удерживаются страхом наказания со стороны приверженцев Шамиля.

4. КОЙСУБУ, или ХИНДАТЛЬ (при слиянии Андийского и Аварского Койсу, между Гумбетом и Аварией).

Койсубулинцы управлялись особым приставом, состоявшим в ведении командующего войсками в Северном и Нагорном Дагестане. Между тем как одни из койсубулинских аулов были совершенно покорны, другие, напротив, служили главным притоном мюридов (Гимры). В 1843 году, во время общего восстания Дагестана, общества эти также отложились.

5. АВАРИЯ (между Аварским и Андийским Койсу и непокорными обществами Нагорного Дагестана).

Авария была занята нашими войсками в 1837 году и с тех пор повиновалась нашему правительству; в Хунзахе было воздвигнуто укрепление, вмещавшее от 350 до 400 человек, и само селение со своими башнями могло служить к обороне. В 1843 году Авария нами оставлена.

6. АНДАЛЯЛЬ, 7. КАРАХ, 8. МУКРАТЛЬ (Тамаль), 9. КЕЙСЕРУХ (или Тлесерух). Общества эти лежат на север от Джарской области за Кавказским хребтом, в верховьях рек Аварское Койсу и Каракойсу.

Андаляльцы отличались своей промышленностью и склонностью к мирной жизни, но при настоящем положении дел в Дагестане они удерживаются страхом. В земле их находится, на отвесной горе, с одной только стороны доступное селение Гуниб.

Общества Карах, Мукратль и Кейсерух, равно как и Андаляль, состояли в ведении джаро-белаканского военно-окружного начальника. Карахцы – ревностные мюриды; мукратальцы и кейсерухцы, по соседству с Кахетией, более расположены к мирным сношениям.

10. АНКРАТЛЬСКИЙ СОЮЗ (на север от Джаро-Белаканского округа в верховьях Аварского Койсу).

Анкратльский союз составляют следующие общества: а) Джурмут, или Тамараль, б) Канадаль, или Тлонада, в) Тебель, г) Богос, или Богдада, д) Анц-Россо, е) Таш (Бацадал), ж) Унхада, з) Томе и и) Косдода.

Анкратль неоднократно изъявлял свою покорность, но не на долгое время. Общества его были причислены к Джаро-Белаканскому округу и управлялись приставами, избиравшимися самим народом. Канадальцы, тебельцы, богдадальцы, анцероссцы и унхадальцы находились в зависимости от Джурмутского приставства. Ежегодно летом, по необходимости перекочевывая со своими стадами с гор на Алазанскую долину в Кахетию, жители Анкратля повиновались нашему правительству, но с возвращением в горы отношения эти изменялись.

11. КЕЛЕБЕЛЬ, 12. АНЦУХ, 13. КАПУЧА, или ХУНАВАЛ, 14. ДИДО, или ЦУНТА, и 15. БОГУЛАЛ. Общества эти находятся на севере от Джаро-Белаканского округа, за Кавказским хребтом. Из них Дидо – при истоках Андийского, а прочие – в верховьях Аварского Койсу и Каракойсу.

Для охранения Кахетии от набегов горцев этих непокорных обществ учреждена паралельно Главному хребту Лезгинская кордонная линия.

Дидойцы встречаются еще у Птолемея; по свидетельству этого писателя, они жили в соседстве с племенем (нынешние тушины) между Кавказскими и Керавийскими горами.

16. ЧАМАЛАЛЬ, 17. ТИНДЫ, или БОГОС, 18. УНКРАТЛЬ. Последний составляют: а) хири, б) сильды, в) кхиды, г) иланхеви. 19. ТЕХНУЦАЛ.

Общества эти лежат на севере от Джаро-Белаканского округа, за Кавказским хребтом.

20. БУНИ, 21. ТЛЕК (напротив общества Койсубу). 22. КАЛАЛАЛЬ, 23. ЦУНТА АХВАХ, 24. РАТЛУ АХВАХ, 25. ГИД, или ГИДАТЛЬ, 26. ГОЭРКЕХ, 27. КУЯДА.

Все эти общества лежат по рекам Каракойсу и Андийское Койсу, кроме Гоэркеха и Куяды, обитающих по Аварскому Койсу. Все они непокорны, и мы не имеем никаких сведений о их происхождении, нравах, образе жизни и общественном устройстве.

Кавказский календарь на 1858 год. Тифлис: Типография Канцелярии наместника Кавказского, 1858.

Дмитрий Анучин. Очерк горских народов правого крыла кавказской линии

Долгое время было неизвестно, кто написал «Очерк горских народов Правого крыла Кавказской линии», так как вместо подписи под материалом стояли инициалы А.-Д. Г.

И лишь спустя годы (из некролога, опубликованного в санкт-петербургской газете «Новое время» 20 января 1900 года) стало известно, что автором этого и целого ряда других материалов, опубликованных в «Военном сборнике» в конце 50-х – начале 60-х годов XIX века, является сенатор, генерал от инфантерии, военный писатель Дмитрий Гаврилович Анучин (1833–1900).

В журналах «Русский инвалид», «Современник», «Кавказец», «Современное слове», ведомственных изданиях были опубликованы его труды: «Перевозка войск по железным дорогам» (1858), «Участие Суворова в усмирении пугачевщины и поимка Пугачева» (1868), «Очерки экономического положения крестьян в губерниях Царства Польского» (1875), «В. А. Черкасский и гражданское управление в Болгарии» (1895) и др.

Самым известным среди них является «Поход в 1846 году в Дарго» (1859), освещающий одно из знаковых военных событий на Кавказе.

Д. Г. Анучин в течение всей жизни занимал высокие военно-административные должности, в том числе в Царстве Польском, в Европейской Турции; в 1877 году был произведен в генерал-лейтенанты, в 1879 году назначен генерал-губернатором Восточной Сибири.

Его имя носят залив и пролив на острове Сахалин.

В 1856 году, при вступлении князя Барятинского в командование Отдельным Кавказским корпусом, сделаны были многие административные перемены, и в том числе: бывшая Кавказская линия, начальнику которой вверялись охрана наших границ на пространстве между Черным и Каспийским морями, от устья Кубани до устья Терека, и действия против горских племен, населявших обширные земли по ту сторону Кубани и Терека до Главного Кавказского хребта, Андийских гор и реки Сулак, была разделена на две части. Восточная ее половина, охватывающая собой весь бассейн Терека и Малки, составила Левое крыло Кавказской линии, все остальное пространство, то есть бассейн Кубани, образовало Правое крыло. По ту сторону рек Кубани и Терека к управлению начальников каждого крыла присоединены земли, населенные черноморскими и линейными казаками. Сверх того, так как по окончании последней войны упраздненные наши укрепления восточного берега Черного моря не были возобновлены, то бывшая часть Черноморской береговой линии от устья Кубани до Гагринской теснины подчинена тоже ведению начальника Правого крыла, в распоряжение которого поступила также часть черноморской флотилии для крейсирования вдоль берега и наблюдения за действиями горцев со стороны моря.

Таким образом, Правое крыло Кавказской линии, кроме земель черноморских казаков и линейных, поселенных по Кубани, заключает в себе все пространство, граничащее с севера и востока с рекой Кубанью и землями вышеупомянутых казачьих войск; с запада – Черным морем от устья Кубани до Гагринской теснины, с юга – Кавказскими горами; на протяжении между Эльбрусом и истоками Малой Лабы граница идет по гребню Кавказского хребта, а от истоков Малой Лабы южная граница поворачивает к юго-западу и прямой линией доходит до Гагринского мыса. Все это пространство известно вообще под именем Закубанского, а народы, его населяющие, называются нами закубанскими.

Основания, послужившие разделению Кавказской линии на два крыла, весьма важны. Непокорные нам кавказские горные племена, живущие по северным скатам Кавказского хребта и Андийских гор, не составляли сплошной, нераздельной массы; напротив того, центральная часть земель Кавказской линии, занятая совершенно преданными и покорными нам осетинами, кабардинцами и карачаевцами, разделила непокорные племена на две большие группы: западную и восточную, препятствуя им соединиться между собой и совокупно действовать против наших военных учреждений на Кавказе и войск. Народы западной страны есть закубанцы; к восточной группе принадлежат чеченские племена. Единственное сходство между народами обеих групп состояло только в общей их ненависти к России и нежелании покориться нашему правительству; во всем же прочем они совершенно отличны друг от друга. Очевидно, что если эти племена не могут соединиться между собой для совокупных против нас действий, то, с другой стороны, и мы можем действовать отдельно против каждой группы, употребляя сообразно обстоятельствам большее число сил против той или другой части племен. Таким образом, с разделением на два крыла действия на Кавказской линии сделались гораздо решительнее. Блестящие результаты трехлетней борьбы (с 1856-го по 1859-й), уже известные нашим читателям, лучше всего свидетельствуют о логичности разделения бывшей Кавказской линии на две части, из которых каждая вверена была опытному начальнику, хорошо знающему край и достаточно сильному для самостоятельных действий против горцев. Вслед за покорением восточной половины Кавказских гор и пленением Шамиля войска Правого крыла Кавказской линии одержали столь же важный успех над неприятелем: сильное племя абадзехов, обитающее в центре Правого крыла, изъявило свою покорность и 20 ноября присягнуло на подданство государю императору. Вообще нельзя не удивляться успехам нашего оружия на Кавказе в последние три года; но успех, одержанный войсками Правого крыла под начальством генерал-лейтенанта Филипсона, тем более замечателен и важен, что мы приобрели его более путем мирных сношений, чем силой оружия, и новые лавры нашего оружия, благодаря обширным административным способностям генерала Филипсона, достались нам без большого кровопролития: войска брали силой только там, где нельзя было более действовать убеждением. Выгода подобных действий очевидна: мы присоединили к себе абадзехов, не униженных поражением, но увеличили семью свою новым племенем, сознавшим наше нравственное превосходство и убедившимся, что отдельное существование общества вне форм благоустроенного государства – невозможно. Нет сомнения, что примеру абадзехов последуют и другие племена Правого крыла и скоро во всей западной половине Кавказских гор – от Военно-Грузинской дороги до Черного моря – тоже не будет более ни одного непокорного горца. Это время, вероятно, наступит не позже лета настоящего, 1860 года, так как и теперь уже натухайцы и шапсуги близки к изъявлению нам покорности. Но еще в начале 1858 года для России характерны нового рода отношения к кавказским горцам: не покоряя их более исключительно силой оружия, но принимая от них добровольное изъявление покорности и клятву на подданство, Россия вместе с тем берет на себя полную ответственность за дальнейшую их судьбу. Мы должны вести их к нравственному совершенству, должны развить между ними общественную жизнь и, обезопасив личную независимость каждого, привести эти племена к убеждению, что оружие, с которым они теперь не расстаются для личной своей безопасности, более им не нужно; что закон, равно обязательный для всех членов общества, есть лучший страж общего спокойствия и что под сенью его спокойно можно предаться разработке естественных богатств страны, ими населенной, которая, по разнообразию своих произведений, может по справедливости назваться одним из лучших уголков нашей обширной России.

Прежде всего, необходимо, чтобы местные власти наши, с которыми будут в сношениях покоряющиеся племена, действовали вполне добровольно и сумели бы заслужить уважение и любовь горцев. Доброта характера, столь свойственная русскому, служит ручательством, что новые наши соотечественники не будут раскаиваться в своей решимости покориться нам в то время, когда мы с оружием в руках едва подошли только к пределам их области и когда они могли бы дорого продать свою независимость. Во все время долгого нашего пребывания на Кавказе никто из наших правительственных органов не опозорил имени русского бесчеловечным и варварским поступком с горцами. Для нас дики и непонятны поступки французов в Алжире. Начальники арабских управлений не только по собственному своему произволу расстреливают арабов, но из корыстных целей унижаются даже до убийств на больших дорогах[65]65
  Знаменитый процесс капитана Доана, убившего 12 сентября 1856 года между Тлемсеном и Ораном Си-Магмеда бен-Абдаллаха, агу Бэни-Снусов из округа Сэбду.


[Закрыть]. Для того чтобы иметь случай усмирить восставших арабов и получить награду, там систематически высокомерным обращением и жестокими мерами приготовляются восстания, без которых не было бы возможности произвести экспедицию. Повторяем, что это нам непонятно; но тем не менее подобные поступки, хотя и не свойственные народному нашему характеру, во всяком случае должны быть приняты в соображение при назначении наших чиновников во вновь покорившиеся и покоренные кавказские горные общества. Чем мельче должность чиновника, тем ближе он к народу, тем, стало быть, щекотливее его положение и тем больше должно требовать от его нравственности; теперь в руках главных наших начальников должен быть не только меч воина, но и весы правосудия. Соображения воина должны подчиниться соображениям администратора.

Нам кажется, что в настоящее время будет далеко не лишним представить краткий очерк быта закубанских народов и прошлой их истории. Постараемся же исполнить это по мере наших сил и возможностей; вместе с тем считаем необходимым сделать предварительно топографический очерк Закубанского края.

* * *

Все пространство земель, входящих в состав Правого крыла Кавказской линии, разделяется Главным Кавказским хребтом на две части: северо-восточную, или собственно Закубанский край, и юго-западную, прибрежную часть, земли которой до последней войны подчинялись Управлению Черноморской береговой линии. Кавказский хребет, разграничивая собой эти две названные части, наполняет их своими отрогами и образует в них более или менее горные пространства.

Кавказский хребет начинается в углу между Черным морем и левым рукавом устья Кубани, образуясь из соединения двух горных отрогов: северный отрог Шедиз начинается у берега Черного моря, в 7 верстах к северу от Анапы, а южный – по другую сторону Анапы, в расстоянии от нее одной версты. Оба эти отрога, соединяясь между собой у горы Пчеволез, дают начало Главному Кавказскому хребту, который и направляется отсюда в юго-восточном направлении к верховьям Кубани. По мере удаления к юго-востоку хребет все более возвышается и принимает суровый вид, а у истоков реки Пчеды, левого притока Белой, вытекающего из отлогостей горы Оштен (в 300 верстах от Черного моря), хребет достигает снеговых вершин. Чем выше горы, тем длиннее и длиннее становятся их отроги и тем, следовательно, шире черная полоса, так что у истоков Кубани, на крайнем восточном пределе Правого крыла Кавказской линии, полоса эта простирается в ширину на несколько верст.

В северо-западной своей части Кавказский хребет не представляет значительных препятствий для движения по нему и совершенно удобен для жительства; по мере же возвышения его ближайшие к вершине части хребта и боковых контрфорсов делаются совершенно недоступными, а по суровости своего климата лишены всякой производительности, следовательно, не могут быть обитаемы. Таким образом, задняя часть всего горного пространства Правого крыла вдоль вершин хребта необитаема; Кавказский хребет не идет одной сплошной цепью, но разделяется на несколько продольных, соединяющихся между собой хребтов и, сверх того, на всем своем протяжении с северо-запада к юго-востоку предшествуется другим, меньшим по высоте хребтом, сплошь покрытым вековыми лесами, отчего и называют его Черным хребтом, или Черными горами. От пересечения между собой продольных хребтов и поперечных их отрогов образуются возвышенные горные долины, прорезанные горными потоками, из которых потом на плоскости сливаются реки.

На севере и востоке границу Закубанского края составляет река Кубань, которая вытекает из северных покатостей горы Эльбрус, высочайшей точки Кавказского хребта. В верхних своих частях Кубань представляет бешеный поток, падающий с отвесных, почти горных скатов, и увлекающий за собой все, что ни попадется ему на пути: огромные камни, целые вековые деревья, с корнем вырванные, уносятся в пенящихся волнах на плоскость. Каждый раз, когда река встречает новый продольный горный отрог, она пробивает его узким ущельем. От этих усилий и от понижения горной страны Кубань и вообще все горные реки Кавказа теряют часть своей скорости, а пройдя Черные горы и вступив на плоскость, разливаются по ней, принимая вид больших рек. Уносимые ими камни образуют во многих местах броды.

По быстроте своего течения в верхних своих частях Кубань сперва стремится к северу и потом уже, утратив большую часть своей скорости и встречая незначительную возвышенную плоскость, которая служит продолжением северных оконечностей горы Эльбрус, она уклоняется к северо-западу, далее поворачивает совершенно к западу и в таком направлении впадает несколькими рукавами в Черное море. Вследствие такого течения закубанское пространство представляется в виде треугольника, основание которого есть часть Кавказского хребта между Черным морем и горой Эльбрус, а две другие стороны образует Кубань, принимающая в себя с левой стороны все реки, берущие свое начало с северо-восточных отлогостей этой части хребта. Из притоков Кубани замечательны: Уруп, Большой и Малый Тегени, Большая и Малая Лаба, Белая, Пшиш, Псекупс, Афипс, Супс, Адагум и другие. Отлогости Главного хребта, направляясь к северо-востоку, разделяют долины этих рек, образуя в их вершинах горное пространство. Отлого понижаясь к реке Кубани, эти северо-восточные покатости Кавказа сливаются, наконец, с низменными берегами Кубани, вдоль левого берега нижних частей которой тянутся на значительном протяжении болота, покрытые огромными камышами. Понятно, что, вследствие таких переходов от вечных снегов до болотистых берегов Кубани, местность Закубанья весьма разнообразна. Вообще все Закубанье можно разделить на три части: пространство между Кубанью и правым берегом рек Большая и Малая Лаба; вторая часть между Лабой и Афипсом по обеим сторонам реки Белой и, наконец, угол между Кубанью, Афипсом и хребтом гор.

Пространство между Лабой и Кубанью разделяется, в свою очередь, на три части: северную – между Кубанью и нижними частями Лабы, представляющую степную, болотистую местность; среднюю часть, к югу до передовых отлогостей Кавказского хребта, – это безводная степь, и, наконец, пространство в верховьях Кубани и Лабы – гористая. Верховья Кубани до выхода ее на плоскость при укреплении Хумаринское есть одна из самых диких и гористых частей Кавказа. Пространство это состоит из голых скал, и только на дне глубоких ущелий у долин рек возможно существование человека. Это пространство называется Карачаем (от имени племени карачаевцев, его населяющих). Племя это совершенно покорно нашему правительству; в его руках находятся те немногие пути, которые ведут из Закубанья через верховья Кубани в долину Малки и вообще в Кабарду. Наблюдая за этими проходами, карачаевцы пресекают всякую возможность немирным закубанским племенам соединиться с непокорными чеченскими племенами. Очевидно, как важно для нас положение Карачая.

Часть Кавказского хребта между истоками Кубани и Малой Лабы покрыта вечными снегами, весьма сурова и труднодоступна; едва несколько перевалов ведут через хребет в Закавказский край. Перевалы эти следующие:

от Надёжинского укрепления (на Кефаре), направляясь по хребту, разделяющему реки Кефар и Большой Зеленчук, до самого Главного хребта, через перевал Агареску, в верховья реки Бзыбь, в земли, принадлежащие обществу Псху; далее дорога переваливается через горный отрог, идущий от Главного хребта и отделяющий названное общество от Бзыбского и Абхазского округов, в верховья реки Хабота, и подходит к Сухум-Кале. Через этот перевал производятся в настоящее время все торговые сношения закубанских народов с Закавказьем;