Текст книги "Кавказ. Выпуск VIII. Племена, нравы, язык"

Форма строений у кавказских горцев

Строения у черкесов и других горских жителей Кавказа весьма простые и легкие к произведению; вообще, по азиатскому обычаю и вкусу, большей частью жилища их строятся четырехугольными с плоскими крышами. Для людей, не привычных почти к прочной оседлости, архитектура (европейская или даже азиатская) не имеет никакой важности; впрочем, некоторые из горских племен, более или менее близкие к образованию, к усвоению обычаев просвещенных народов, наблюдают чистоту, опрятность и довольно приятный вкус в постройке жилищ своих. Но у горцев-наездников, живущих разбоем, грабежом, набегами на мирных соседей, строения самые незавидные: четыре столба по углам, кругом плетень, все это обмазанное снаружи и внутри глиной, и крыша из тростника или из соломы – вот и все. Всякий согласится, что такого рода дома (сакли) легко построить дня в три; а это-то и нужно для хищного горца, ибо он о строении весьма мало заботится, чтобы при первом нападении неприятеля успеть или поднять все, или, оставив все (для него незначительное), скорее, так сказать, навострить лыжи. У жителей гор есть землянки, а на высоком холме или другом возвышенном месте, вблизи деревни (аула), всегда строится из плетня сторожевая башня. Скажем подробнее. Сакли, или дома, у горцев строятся продолговатым четырехугольником, имеющим по углам столбы, связанные перекладинами, в середине коих кладется плетень и обмазывается внутри и снаружи глиной; крышу делают плоскую соломенную или тростниковую, на которую кладут землю. Войдите в саклю такого рода и вы увидите, что стены внутри нее чисто выбелены; к одной стене становится камин, напротив оного – низкая кровать или диван, застланный ковром либо войлоком, а над кроватью всегда увидите воинскую сбрую: саблю, ружье, пистолет; к одному же углу сакли прибираются прочие домашние пожитки, тюфяки, подушки. Таково бывает жилище как первейшего князя, так и беднейшего горца. Привычка к открытому воздуху доставляет жителю гор ту выгоду, что в случае ненастья всякая крыша для него – хоромы, палаты. Впрочем, черкесы живут гораздо чище и опрятнее прочих горских народов. Каждый зажиточный хозяин имеет обширный четырехугольный двор, огороженный плетнем, и внутри оного три отделения, одно от другого отгороженное: хозяйское, женское и гостиное (кунацкое). Чеченцы, кисты, ингуши и другие горские племена строят дома из нетесаных камней или деревянные, обмазанные глиной, и, по общепринятому правилу, с земляными крышами; а каждая деревня у них имеет посреди четырехугольную башню, в которую скрываются дети и женщины при набегах соседственных народов. Постройка домов у горных лезгин также общая всем горским народам: хижина из камней, сложенная с земляной крышей, или большая башня, подобным же образом построенная, служит им обиталищем; но джарские и белоканские лезгины имеют весьма красивые домики из дерева. Общий недостаток (у всех горских жителей), что в окнах нет стекол и при дурной погоде необходимо закрывать их ставнями или камышовыми рогожками. В дополнение к описанному, касательно деревень хищных горцев, скажем еще, что в деревнях у них дворы бывают широко расставлены между собой и не составляют порядочных улиц, но разбросаны кое-где; по обоим же концам деревни делаются из плетня сторожевые башни, в коих жители поочередно караулят. Когда в селении у горцев накапливается много навоза, то они, для избежания нечистоты, не вывозят его в поля для земледелия, как у нас, а переходят с одного места на другое. Теперь упомянем о строениях у более образованных жителей Кавказа. Во всем Дагестане постройка домов крайне однообразна: дома большей частью одноэтажные, сложенные из камней или каменных плит, связанных между собой глиной; крыши плоские, земляные; в окошках, вместо стекол, деревянные решетки. Такого рода дома по большей части бывают построены внутри дворов и обнесены подобного же устройства высокими стенами, в которых для прохода на улицу делаются небольшие ворота, так что улицы представляют вид длинных сплошных стен с калитками справа и слева. Вообще селения дагестанцев большей частью располагаются амфитеатром по скату гор, для удобнейшей обороны. Строения в Ширване состоят вообще также из четырехугольных зданий, сложенных из необтесанных камней, связанных глиной, смешанной с нефтью или рубленой соломой; крыши плоские, засыпанные землей, а где есть нефть, смешивают землю с нефтью, отчего таким образом сделанная терраса бывает гораздо прочнее. У зажиточных людей, особенно в городах, стены и потолки на персидский вкус расписываются арабесками и украшаются по-персидски кусочками зеркал, на полах стелются богатые ковры, а окна делают из разноцветных стекол в виде кругов, звезд и других фигур. Напротив, у простолюдинов все украшение комнат состоит из камышовой рогожи, постланной на полу, и из нескольких подушек; окна у них без стекол и завешиваются также камышовой рогожкой. Строение караван-сараев по большим дорогам бывает прочное; имеющее, при всей простоте своей, довольно приятную и величественную наружность; оно обыкновенно представляет вид небольшого четырехугольного замка с башнями по углам, в коих проезжие, в случае нападения разбойников, легко могут с успехом защищаться; а посреди двора при караван-сараях бывает обыкновенно обширный колодезь, покрытый сводом.

О воспитании между горцами

Кавказские горцы, как полудикие азиаты, имеют образ воспитания детей совершенно отличный от европейского, и даже отличный от воспитания образованнейших азиатских народов. Основываясь на обычае, издревле существующем, всякая мать не должна воспитывать сама детей своих, а отдавать их другим, принимая в свою очередь попечение о чужих детях. Спросите горца, для чего введен у них такой обычай?..

Он, с каким-то самодовольством крутя усы, ответит вам: «Для того, чтобы не допустить юности вкусить негу, могущую произойти от природной родительской к детям горячности!». В самом деле, между горцами только дети простого народа или бедных жителей воспитываются в родительском доме и подготовляются более к сельским работам, а не к военному ремеслу, как дети знатного рода. Итак, на основании древнего обычая часто дети важнейших фамилий воспитываются между простолюдинами и гораздо более бывают привязаны по чувствам сердца к домам своих воспитателей, чем к своим собственным. От сего-то и, кажется, происходит, что горские народы Кавказа, разумеется, в каждом племени особо, связаны между собой политическим родством, которое удерживает, один другого, от взаимных обид и сближает их между собой для лучшего сопротивления внешним и внутренним врагам. По сей же обычной причине прежде бывшие крымские султаны всегда воспитывались у черкесов, и, в надежде на дружеские, как бы родственные связи, при малейшем неудовольствии на хана находили убежище за Кубанью; равно князья Большой Кабарды охотно отдают детей своих на воспитание узденям (род дворян Малой Кабарды), для того чтобы посредством сих связей всегда иметь удобные случаи – развлекать власть князей Малой Кабарды и питать между ними внутренние раздоры. Опишем подробнее явление, сопровождающее закоренелый издревле между горцами обычай воспитания детей вчуже. Часто случается, что младенец находится еще в утробе матери, а множество желающих быть его воспитателями оспаривают друг у друга таковое лестное право; особенно выгоды, от того приобретаемые, побуждают простолюдинов ревностно искать чести принять в недра своего семейства для воспитания детей княжеских и дворянских. Разумеется, что родители дитяти не вмешиваются в упомянутые споры между претендентами на воспитание детей, потому что это почитается предосудительными. Между тем претенденты сии, разобравшись между собой, наконец назначают из среды себя воспитателя, или дядьку, который татарским наречием называется у них аталык. Тогда избранный в дядьки, или в аталыки, ожидает дня рождения будущего своего воспитанника с великим нетерпением, заблаговременно посылает бабку в дом родителей младенца – ждать появления оного на свет – и приготовляет пиршество. Получив известие о его рождении, он пирует со своими родственниками и ближними несколько дней, дня два или три, после чего новорожденного переносят в дом будущего аталыка. Таким же образом каждый аталык до совершеннолетия воспитанника своего получает над ним право родительской власти, тем более что родители, однажды отдав на воспитание сына иди дочь, почитают великим стыдом справляться у воспитателя о состояния оных до совершеннолетия. Назначенный воспитатель тогда же получает подарок от отца или матери своего воспитанника, и тогда оба дома через то сближаются родственниками. Притом соблюдается правило, что пока не кончится воспитание отдаваемого ребенка, родной отец редко видится с сыном или дочерью и даже стыдится ласкать их или говорить с ними при свидетелях.

При рождении младенца не купают в воде, но оставляют на одни сутки на воздухе без всякого призрения. Аталык, или воспитатель, приняв младенца к себе на воспитание, прилагает всемерное старание доставить ему не только всё необходимое, но даже излишнее и часто разоряется, делая для того издержки свыше своего состояния, в надежде, что после совершеннолетия воспитанника связи дружества с домом его родителей и обычные подарки вознаградят вдвое или втрое за прошлое.

В чем же состоит воспитание у аталыков?.. В том, что по прошествии семи лет от рождения воспитанника своего учат они владеть конем, стрелять из лука и ружья, вообще приучают детей быть смелыми, бодрыми, проворными и отважными. Для того чтобы испытать силы воспитанника, аталыки отправляют их сперва в недальние поиски на воровство, приучая сначала красть овцу, корову или лошадь, а потом уже посылают к соседям для отгона скота и похищения людей. То же самое наблюдается и при воспитании княжеских детей, за коими надзор препоручается большей частью узденям, ибо уздени, при избрании в аталыки кому-либо из детей княжеского рода, наперерыв стараются получить в том преимущество и почитают то за особенный знак княжеской к себе доверенности. Таким образом, случается часто, что и княжеские детки, под влиянием обычных правил своих аталыков, потешаются воровством для изведания сил своих и молодеческой удали. А как почти повсюду на Кавказе княжеские особы почитаются неприкосновенными для низкого класса народа, то молодые князья, употребляя во зло преимущество своего происхождения, решаются на всякие предприятия. Вследствие того вошло в обыкновение между горцами, что если молодой князь тешится на воровстве, а за ним будет погоня (в коей не случится владельца), то, догнав его, не должны и не смеют с ним драться, но просят как бы из милости о добровольном возвращении похищенного; сим средством получают обратно оное; если же при таковых случаях и с другой стороны случится князь же, то непременно доходит у них до драки и нередко даже до убийства. При всем том должно, однако же, помнить (как мы покажем в своем месте), что воровство между горцами строго запрещается под страхом взыскания, или штрафа.

Возмужавший юноша возвращается в дом отца своего, при этом соблюдается некоторого рода обычная форма. Аталык, или дядька, по достижении зрелых лет воспитанника и по научении его (как они выражаются) военному ремеслу, приводит его в родительский дом и возвращает отцу при собрании родственников; тогда начинается домашний пир, и дядьке назначается приличный подарок, или награждение оружием, скотом, лошадьми. Впоследствии воспитатель до смерти своей пользуется отличным уважением, наряду с ближайшими родственниками, от всего дома своего воспитанника, а еще более от самого воспитанника.

Кроме того, существует между горцами правило усыновлять и взрослых для взаимной политической связи. В таком случае, по взаимному соглашению отца и усыновляющего, сей последний дает пиршество, во время которого усыновляемый юноша в знак согласия прикасается губами к груди будущей своей матери, то есть жены усыновителя, и с тех пор оба дома считаются в неразрывном и священном союзе.

Воспитание девушек не заключает в себе ничего примечательного. Всякая мать, какого бы рода ни была она, отдает, по рождении, дочь свою в чужие руки на воспитание. Новая мать, или воспитательница, содержит ее в строгом повиновении. Во время воспитания таким девушкам не позволяют ни с кем, кроме родственников, вступать в разговоры; однако же не прячут их от посторонних и не запрещают из учтивости сказать несколько слов, стоя, впрочем, боком и не глядя в глаза. До семилетнего возраста, а иногда на десятом году, для сбережения стройности стана девиц (особенно княжеских или дворянского рода), верхнюю часть их тела, от бедер до груди, обтягивают плотно лайкой или сырой кожей и крепко зашивают. В таком положении девица остается до первой ночи брака, в которую жених искусно разрезает шнуровку эту кинжалом. Отчего же и девицы низшего рода или крестьянские бывают также стройны, хотя не носят описанной шнуровки? На это можно ответить только то, что к поддержанию стройности стана черкешенок и вообще горских девиц много способствуют простая умеренная пища и частое движение на открытом воздухе. Вырастая, девушки обучаются вышивать золотом, серебром и шелком, плести тесемки и шить платья. Одежда не различает девиц от замужних, а только головной убор, состоящий из шапки (ими и в замужестве носимой), которая отцом новобрачного снимается после рождения первого младенца.

Юноши и девицы, за исключением княжеского рода, свободно видаются на сходках в присутствии своих родственников; в праздничные дни забавляются вместе пляской и ристанием, а между тем знакомятся таким образом друг с другом.

Об образе правления горских жителей

Касательно образа правления у горцев можно сказать, что между ними (кроме тех, кои более или менее находятся в зависимости от России) вообще нет положительного управления, но анархия, укрощенная обычаями и страхом кровомщения. Народные сословия у горцев разделяют:

1) на князей, коих власть состояла в том, чтобы объявлять войну, заключать мир и производить другие, тому подобные, общие постановления;

2) духовных, уволенных от всяких податей и повинностей, по магометанскому закону; таковы: муллы, отправляющие духовные обряды и заведующие судопроизводством; кади, ежегодно из мулл избираемые судьи; имамы, занимающиеся службой при мечетях, в виде наших приходских священников;

3) дворян, или узденей, разделяющихся на три степени между собой: первые, как великие вассалы, подвластны прямо князьям на условиях в виде первостепенных помещиков; вторые – на тех же правах с уменьшением власти, как второстепенное дворянство; третьи, по бедности своей, бывают подчинены старшим узденям, как в Польше мелкая шляхта, и называются уздень узденя;

4) крестьян, хлебопашцев, привязанных к родной земле, но от жестоких угнетений доведенных почти до рабского состояния, хотя они не суть рабы, ибо продавать их поодиночке или семьями можно только в некоторых важных случаях. Они по большей части принадлежат узденям, а часть их непосредственно подвластна князьям;

5) невольников, или ясырей, совершенных рабов, составляющих собственность князей и помещиков; их или покупают, или захватывают на войне. Сверх сих пяти классов народного сословия, князья и уздени имеют усадьбы, населенные отпущенниками, которые занимаются сельскими работами и платят подати князю или помещику своему; пришельцами, ближними и дворовыми людьми под названием бегаулов, которые отправляют дворовую службу в виде холопей. Как те, так и другие состоят под некоторыми условиями, определенными обычаем.

Прежде воля князя составляла для черкесов, кабардинцев и других горских племен закон, но с умножением князей и воля их начала разделяться. Оттого постепенно образовались народные собрания для советов об общественных нуждах, куда по временам начали приглашать узденей; случающиеся же между народом неудовольствия понуждают в важных случаях призывать и народных старшин, коих шумные собрания распускаются большей частью без всякого положения нужных мер. Постановления общего совета, хотя имеют у них законную силу, но часто переменяются.

Ногайские племена: карачаевцы, чегем и балкары, хотя имеют своего старшину, избираемого народом, но повинуются кабардинцам, впрочем зависимость их от кабардинцев основывается на физической необходимости, ибо, живя в местах гористых и бесплодных, они должны для содержания многочисленных стад своих пользоваться пастбищами в землях кабардинских и платить за то подать.

Осетины управляются своими князьями и старшинами, наследственно или по выбору народному; но большей частью признают над собой верховную власть России, дают аманатов, присягают в верности и зависят от распоряжений нашего начальства на Кавказской линии.

Ингуши и кисты также находятся в зависимости от России, хотя по внутреннему управлению подчиняются старшинам, коих звание переходит от отца к сыну наследственно. Чеченцы имели прежде князей, но впоследствии истребили их и прибегали к своим соседям, особенно к владельцам Аварии, прося дать им кого-либо из родственников владетельного дома; а как замечено неоднократно, что чеченцы, народ свирепый и буйный, не только не уважают чужеземных князей, но даже приносят их в жертву жестокому своему характеру и самоуправству, то чеченцы принуждены избирать из среды своей старшин, хотя невольно на то соглашающихся, потому что почти никто их не слушается. У чеченцев тот и почитается властителем, кто силен партией приверженцев.

Абазинцы, рассеянные по ущельям гор, не имели сначала над собой ни одного верховного начальника, а управлялись старшими по летам. Каждое ущелье имело одного старшину, к которому в случае неудовольствий народа прибегали с жалобами и которого совет почитался приговором. Впоследствии старшины такие делались верховными судьями и повелителями народа. По смерти старшины, из уважения к памяти покойного, предпочтительно выбирали в это звание старшего из его рода, отсюда получили начало абазинские князья. Ныне некоторые племена абазинцев находятся в зависимости от России, другие состоят в российском подданстве под властью князей Большой Кабарды, а иные вовсе не зависимы ни от кого.

Внутреннее управление карабулаков принадлежит старшинам, избираемым народом; но, будучи единоплеменными и соседственными с чеченцами, гораздо более имеют с ними связей для общего хищничества и потому состоят некоторым образом в их зависимости.

Кумыки, хотя и находятся под управлением своих князей, которые считаются одними из знатнейших в числе горских и коих звание наследственно переходит от отца к сыну, однако все почти они состоят в российском подданстве.

Шамхал Тарковский управляет самовластно, как неограниченный властитель всего своего владения в Дагестане, состоя, впрочем, под покровительством России: акушинцы повинуются шамхалу по договорам, основанным на взаимных выгодах, но управляются своими старшинами и, по своему многолюдству, имеют важное влияние на дела Дагестана. Уцмий Каракайтагский управляет также самовластно своим владением под покровительством России; а как каракайтаги, народ буйный и строптивый, часто не повинуются его приказаниям и противопоставляют его власти волю старейшин и народа, посему уцмий не столь неограничен в своих действиях, как шамхал. Область Табасаранская управляется двумя владетельными домами, из коих один носит титул кади, а другой – бека. Ханство Аварское, состоящее из многих отдельных обществ, подчинено своему хану, который имеет всегда пребывание в главном городе Хунзахе, у подошвы гор между двух ручьев. Ханство Казыкумыкское, состоящее из 8 магалов, или округов, также подвластно своему хану, живущему в столице – Казыкумыке, у подошвы высокой горы на довольно пространной равнине. Внутреннее управление Ширвана и Дагестана, касательно власти ханов и зависимости их подданных, почти одинаково. Владельцы их пользуются более или менее властью, смотря по личным качествам каждого, и состоят под покровительством России; но самовластие повсюду ограничивается духовными законами, обычаями. В судебных маловажных делах, гражданских и уголовных, владельцы решают их окончательно и приговоры их немедленно исполняются; а в важных случаях приглашаются для совещания старшины, ибо без советов старшин, беков и других чиновников дагестанские владельцы и ханы ширванские ничего важного предпринимать не могут. Подобный образ правления существует и в Лезгистане, с тем только различием, что лезгины привязаны более к независимости.