Текст книги "Журнал СовременникЪ № 12. Спецвыпуск. Ко дню Победы!"

Владимир Непогодьев

Родился и вырос в Архангельске. Всю жизнь прожил на Русском Севере. Окончил Архангельский электротехникум связи, Санкт-Петербургский государственный университет телекоммуникаций им. профессора М. А. Бонч-Бруевича.

В 2019–2021 годах стал номинантом премий: имени Сергея Есенина «Русь моя», «Поэт года», «Писатель года», «Георгиевская лента», «Наследие».

Финалист национальной литературной премии «Писатель года» за 2019 год в основной номинации. Финалист премии «Писатель года» за 2020 год в категории «Детская литература».

Награждён медалью Ахматовой, медалью «Георгиевская лента».

Василий

Светлой памяти Коноплёва Василия Павловича посвящается…

Задание они выполнили. Добыли важные сведения и языка. Теперь надо было возвращаться назад. Разведчики уже где прошли, где проползли половину пути и решили отдохнуть.

– Вроде всё тихо, – доложил вернувшийся боец.

– Ну, вот и отлично, скоро будем у своих, – подытожил командир группы.

– А Василий-то каков молодец! Не растерялся парень. Только вот из-за него нам пришлось ещё раз за языком к немцам в окопы лезть, – улыбаясь сказал Анатолий, самый старый и опытный боец в группе.

– А я что? Я ничего. Я же хотел его по-тихому скрутить. Вот мы с ним и сцепились. Кто знал, что он в два раза больше и тяжелее меня окажется? Сначала-то ничего, а потом чувствую, что у меня сил не осталось, а он как навалится на меня. Ну, думаю, вот и пришёл твой последний час, парень.

– И что ты сделал? – подзадорил рассказчика известный шутник Александр.

– Как что? Еле финку сумел вытащить и давай его колоть. А он, ведь какой бугай, меня всё душит и душит. Вот и в глазах уже потемнело, и виски сдавило. Чуть сознание не потерял. Вдруг, чувствую, хватка ослабела, и немец обмяк. Еле вылез из-под него. Отдышался. А самого тошнит, прямо наизнанку выворачивает.

– Это ничего, парень. Так и должно быть, – поддержал Василия Анатолий. – Это когда ты из оружия стреляешь издалека, то всё кажется просто, и то не сразу к этому привыкаешь. К смерти вообще трудно привыкнуть. А здесь лицом к лицу столкнёшься, и никаких вариантов уже нет. Либо ты его, либо он тебя. Вот тогда и пускаешь всё, что под руку попадётся, в ход. А потом видишь, как из него жизнь уходит и глаза стекленеют. Я сам после первого убитого ножом немца три дня есть не мог. Мутило меня сильно. А ты ничего, хороший разведчик из тебя получится.

– Ну, всё, поточили лясы и отдохнули. Теперь выдвигаемся обратно, пополнить запасы воды, и выдвигаемся, – закончил разговор командир.

– Василий, ты, конечно, молодец, но как самому молодому тебе придётся идти за водой. А то мы старые люди, пока дойдём, пока наберём, в общем, тебе идти.

Боец не стал спорить, а взял фляжки и спустился вниз к речушке. Он уже наполнил все фляжки и собирался встать, чтобы идти назад, но вдруг его насторожил какой-то свист. И буквально через секунду раздался взрыв. Когда он вернулся на бугор, всё уже было кончено. Везде лежали окровавленные тела. Ни стонов, ни звуков не было. Не в силах поверить в происходящее, Василий бросился трясти своих товарищей.

– Ребята! Ребята! – боец перебегал от одного трупа к другому.

Ну как же так, ведь только что все шутили и смеялись, а сейчас все лежат в неестественных позах и молчат. В конце концов, здравый смысл победил, и Василий пришёл в себя. В любой момент могла прилететь ещё одна шальная мина, поэтому он взял добытые карты и пополз в сторону своих окопов. Весь путь боец проделал просто машинально. Пришёл в себя он уже только в блиндаже. Карты оказались важными, но разведгруппа заплатила за них дорогой ценой. Все погибли, а у нашего героя не было ни одной царапины, и поэтому он считал себя в чём-то виноватым.

– Не переживай, парень, твоей вины здесь нет. Ангел-хранитель у тебя хороший. Отвёл судьбу смертную от тебя, – утешали его солдаты, но бойцу всё равно было не по себе.

Всех разведчиков наградили орденом Красной Звезды. Василия живого, а остальных посмертно.

Война на этом не закончилась, и ещё не все испытания выпали на долю нашего героя, но этот день ему уже не забыть никогда. Василий буквально за один день внезапно постарел, а на сердце появилась незаживающая рана. И впрямь судьба предоставила ему второй шанс. Впереди была долгая и трудная дорога к победе.

Снайперы

Вальтер

Вспышку он заметил слишком поздно. А звука так и не услышал, уже не услышал. В тот момент, когда окрестности оглушит грохот летящей смерти, на земле уже будет лежать лишь бездыханное тело. Смерть вступила в свои права, здесь уже нет Бога, здесь правит Аид. На этот раз он проиграл, дуэль длилась довольно долго: они выслеживали друг друга неделю. Охотились днями и ночами, словно ищейки, шли по следам другого, и всё ради одного мига, короткой вспышки и прощального взгляда в перекрестье прицела. Игра слов: перекрестье, перекрёсток жизни и смерти, крест на всех мечтах и надеждах. Нет больше желаний, стремлений, даже жажды отмщения уже нет. Всё решила эта короткая вспышка, и маленький кусочек горячего безмозглого металла вонзается и рвёт на куски живую плоть, унося её жизнетворное дыхание и забирая её силы.

Владимир

Всё началось внезапно. Их взвод стал нести большие потери. Сначала думали, что это невезение, но, проанализировав все обстоятельства, Владимир понял – работает снайпер. И ведь хитро всё продумал. Действует только во время артобстрелов и канонады, когда не разберёшь, что это – шальная пуля или что-то другое. Постоянно менял место лёжки, и было ещё множество других ухищрений. Приказ начальства был однозначен – снайпера нужно ликвидировать, пока во взводе ещё остались люди.

– Через неделю наступление, а у меня уже сейчас во взводе половины не насчитается, а что завтра будет? Короче, неделя срока, а там или пулю себе пускай в лоб, или рапортуй об успешном выполнении. Мне тоже ничего другого не остаётся, – эти слова были последними, которые снайпер услышал от командира полка. И началась охота человека за человеком, точнее сказать – настоящая травля одного другим и наоборот.

От бессонных ночей уже мутилось сознание, от постоянного напряжения уже пальцы сводило судорогой. Людей он не видел уже пять дней. Все мысли и желания заслонило одно. Убить! Убить! Убить! И сразу всё будет как раньше – относительно спокойная сытая жизнь с тёплым ночлегом и хорошей едой в окружении друзей и сослуживцев.

Звук треснувшей ветки прервал его размышления. Ошибки быть не могло. Это тот, кто является причиной всех его бед и несчастий, кто точно так же жаждет его смерти. Потянулись долгие секунды ожидания. Наконец он понял, именно не увидел, а понял – враг там, где и ожидалось. За кустарником лишь на мгновение мелькнул силуэт. Положение рискованное, но другой возможности может и не быть. Он нажал на курок. Человек заключил контракт со смертью. Снайпер отправил маленький кусочек металла, как пригласительный билет в один конец, в путешествие, из которого возврата нет и куда вряд ли захочет по собственной воле попасть человек.

Тело лежало там, где он и предполагал его найти. Всё как обычно: снайперская винтовка, маскхалат, защитная раскраска. Необычно было то, что сейчас перед ним лежал человек, который целую неделю заставлял его вздрагивать от хруста сломанной ветки, который приучил его к мысли, что каждая секунда этой самой длинной в его жизни недели может стать последней, который заставил его жить одним животным инстинктом убить, чтобы не убили тебя. И вот он стоит перед поверженным противником. Ну что же, радуйся человек, – сегодня судьба улыбнулась тебе, а не ему.

– Хотя какая это судьба? Это хорошо выполненная работа. Есть такая работа – убивать людей, – это были первые слова, произнесённые Владимиром за последнюю неделю. – Отдых я уже заслужил.

Он продолжал и дальше жить, забрав жизнь кого-то другого. А по-другому здесь и не бывает.

Кто говорит…

 
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот пороха не нюхал никогда.
Не он фашистов бил отважно,
И не к нему пришла беда.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот сам наверняка и не стрелял.
Он сам не убивал, и это важно,
Другие жизни тот не отнимал.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот никогда не нажимал курок,
В угаре смерти не был бесшабашным,
И не ему смерть поднесла урок.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот вкус победы так и не познал.
И лик его не кровью был окрашен,
От страшной боли ночью не кричал.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот знает сам, что покривил душой.
Солдат же умирал на пашне,
Скажи ему спасибо, что живой!
 

25.04.2013

И помнят победителей народы!

 
Я помню всё, я не забыл
Тот май в победном сорок пятом.
Всё, слава Богу, я дожил,
Но в землю полегли ребята.
Скупые слёзы матерей
И вдов, любви так не познавших.
Нет в жизни ближе и родней
Сынов, на поле брани павших.
И ни могилы, ни креста,
В чужой земле лежит солдат.
А мог бы жить ещё до ста,
Помянем стоя всех ребят.
Что жизнями победу отстояли,
Европу, мир, Россию сберегли.
Четыре долгих года мы страдали,
Так страшно, миллионы полегли.
Я не забуду тот победный май,
Весна и солнце в облаках летает.
Россия, победителей встречай!
И каждый гражданин в Союзе знает,
Что общая победа, весь народ
К единой цели шёл четыре года.
На безымянном поле мак цветёт,
И помнят победителей народы!
 

17.05.2018

Война закончена, ура!

 
Победный май, год сорок пятый,
война закончена, ура!
Родные, светлые ребята,
Пора домой, браток, пора.
 
 
Заждались мамы, жёны, дети,
Давно не виделись, солдат.
Нет ничего милей на свете,
Чем мамин лучезарный взгляд.
 
 
А как приятно на рассвете
Жену обнять, поцеловать.
Живой вернулся, рады дети,
Я подвиг буду восхвалять.
 
 
Ты спас планету, русский воин,
Ты положил конец войне.
Быть победителем достоин,
Мир жив благодаря тебе.
 

04.05.2019

Мы этой памятью сильны!

 
Побед без крови не бывает,
война и смерть неразделимы.
Любой надеется, мечтает,
Коса старухи свистнет мимо.
 
 
Не мы хотели этой бойни,
Фашист проклятый развязал
Кровавый ад из преисподней,
Народ советский пострадал.
 
 
Он выстоял и не сломался,
А Гитлер зубы обломал.
Май сорок пятого, враг сдался,
Весь мир тогда рукоплескал
 
 
Простому русскому солдату,
Который спас их от чумы.
Вернулись по домам ребята,
Великий праздник у страны.
 
 
И мы потомки тех великих
И несгибаемых людей.
Порой забытых и безликих,
И оттого ещё страшней.
 
 
Что кто-то, позабыв уроки,
Их память нагло растоптал.
Нам говорит, прошли все сроки,
Для них Бандера идеал.
 
 
В Европе Гитлера не всуе
Возносят снова до небес.
И гитлерюгенд марширует,
Они твердят, идёт прогресс.
 
 
Им не простим и не забудем
Великий подвиг всей страны.
Потомками бессмертных будем,
Мы этой памятью сильны!
 

30.04.2021

Вы победили

 
И плачут над могилами берёзы
По памяти давно минувших дней.
Хрустальный сок – девичьи слёзы,
И оттого становится больней,
 
 
Что мало вас осталось, ветераны,
Кто выстоял и в схватке победил.
Ещё болят и ноют ваши раны,
Спасибо вам! Сейчас бы я не жил,
 
 
Когда б не мужество и не отвага
Простых российских мужиков.
Что до Берлина гнали гада,
Без страха и без лишних слов.
 
 
У Вечного огня живая память,
И память эта жжёт сердца.
Давай, не чокаясь, помянем,
И пожилого, и юнца,
 
 
Что грудью встали на защиту,
Тогда вы целый мир спасли.
Летит планета по орбите,
Вы победили, вы смогли.
 

03.05.2020

День Победы – главная награда!

 
Память о победе не умрёт,
Мы – потомки – помним о войне.
Память о героях нас зовёт
Помнить о чудесном майском дне.
 
 
О далёком годе сорок пятом,
О героях, шедших на Берлин.
За победу выпьем же, ребята,
Светлый праздник, он такой один.
 
 
Чтобы нам сейчас не говорили,
Демократы Западной Европы.
Те, что верно Гитлеру служили,
Так идите, прихвостни, вы в …попу.
 
 
И Бессмертный полк идёт стеной,
Павшие с живыми вместе, рядом.
Я горжусь Великою Страной,
День Победы – главная награда!
 

07.05.2020

Дай Бог здравия

 
День Победы, слёзы на глазах,
Это радость и большое счастье.
Павшие нас ждут на небесах,
Позади тревоги и ненастье.
 
 
Впереди тепло, цветущий май,
Возродим трудом Союз Советов.
Победителей, страна, встречай,
Время встреч, объятий и приветов.
 
 
Вы смогли, друзья, вы победили!
И фашизма больше в мире нет.
Дай Бог здравия, чтоб долго жили
Ветераны тех больших побед!
 

12.05.2020

Спасибо русскому солдату

 
Россия, вспомни поимённо тех, кто свободу отстоял
И кто в тылу, сил не жалея, победу для тебя ковал.
Помянем тех, кто в сорок первом свой долг
                                             исполнил до конца,
Кто в окружении сражался,
                              их мужеством полны сердца.
Помянем тех, кто в Сталинграде остановил
                                                  победный марш,
Кто под Москвой лежать остался,
                                  но город был и будет наш.
Поднимем тост, кто в Курской битве нацисту
                                                      зубы обломал,
За тех, кто, трусость презирая,
                              в атаку взвод свой поднимал.
За всех мальчишек и девчонок,
                                    чьи юности сожгла война,
Лежать остались средь берёзок,
                                        мы помним ваши имена.
А сколько горя и страданий народ советский испытал,
Но зверя в логове добили,
                                  весь мир тогда рукоплескал.
Спасибо скажем ветеранам, дай Бог здоровья на года,
Кто, несмотря на боль и раны,
                                       в строю остался навсегда.
Спасибо русскому солдату, твой подвиг
                                                    будет жить всегда,
Россия, вспомни поимённо, мы помним ваши имена!
 

23.04.2015

Великий праздник – День Победы!

 
Великий праздник – День Победы!
А я живой, спасибо деду!
Спасибо всем, кто в сорок пятом
Принёс победу, вам, ребята,
Мы кланяемся до земли,
Ведь вы сумели, вы смогли!
Четыре года – жуткий ад,
Советский выстоял солдат.
Пусть тявкают сейчас шакалы,
Мы помним всё, уже немало!
Мы помним всех живых и павших
И без вести тогда пропавших.
Спасибо вам за всё, ребята!
Победный май, год сорок пятый!
 

08.05.2022

И будет знамя и победа

 
За что сражались наши деды?
Европа, вспомни имена
Всех тех, кто одержал победу,
Ведь та закончилась война?
 
 
Нацистской твари возродиться
Помог ведь западный мирок.
Своим вассалом он гордится,
Мы победим, придёт свой срок.
 
 
Вы говорите: всё былое,
С тех пор прошёл немалый срок.
Для нас же это всё родное,
А вы не приняли урок.
 
 
Мы повторим, дорогой деда
Дойдём до вашего конца.
И будет знамя и победа
Во славу Господа Творца.
 

15.02.2023

Лариса Ивлева

Родилась в 1954 году в Омске. После института работала по биологической специальности в Бийске и Ташкенте. Кандидат биологических наук, мать двоих детей и бабушка четырёх внуков. Бодра, весела и активна, так как знает лекарство для полноценной и продуктивной жизни – чтение достойной литературы и помощь близким!

Сестра

Зимой темнеет уже к пяти часам вечера. Я ещё кружилась по городу по служебным делам, когда на подходе к метро меня остановил телефонный звонок. Звонила сестра из Казахстана. Я выросла с мамой, без отца. Мама давно умерла. И вдруг судьба решила меня одарить родственницей. Взволнованная женщина радостно сообщила мне, что она является дочерью моего отца, умершего, когда мне было три года. Сестра сообщила, что младше меня на два года, зовут её Людмилой, и она счастлива, что нашла меня. От неожиданности я всё дальше отступала в сугроб от протоптанной дорожки, ответная радость охватила меня. С кем я могла поделиться своей радостью, будучи одна в большом чужом городе?! Сидя в метро, я попыталась осмыслить случившееся.

Только память могла поддержать меня и научить, как оценить «прибавление в семействе». Мать была мне и отцом. Красавец лётчик покорил её сердце в далёкие пятидесятые. Она, только-только перенёсшая операцию по удалению части поражённого туберкулёзом лёгкого, начала расцветать, как было назначено природой в её возрасте.

Ещё несколько месяцев назад мама – юная девушка – была у края могилы. Было обидно, выдержав жесточайшую войну, уже в долгожданное мирное время, на пике молодости распрощаться с жизнью на больничной койке. Уже умер её отец при том же диагнозе. Капитулировать перед безысходностью, принять существование, полное боли и лишений, смириться с несостоявшейся судьбой – было не в её характере. Девушка оказалась грамотной и стойкой. Давно привыкла держать удар. Всю войну проработала главным бухгалтером завода, хоть и образование было лишь семь классов и бухгалтерские курсы. Мужское опытное руководство предприятия было мобилизовано на фронт, надеяться приходилось лишь на свои силы. А дома на хозяйстве была мать-инвалид (моя бабушка). Обе ноги у неё от ступней до коленей были сплошной раной, постоянно сочащейся сукровицей. Начало болезни было положено во время ещё довоенного паводка в Омске, когда, стоя в ледяной воде, бабушка спасала семью и имущество из их затопленного дома на берегу Оми. Потом много лет врачи прописывали различные мази и примочки, но всё это лишь ещё больше разъедало кожу и мягкие ткани ног. Ходила женщина, опираясь на табуретку. Так она растила огород, топила печь, смотрела за скотиной. Только на склоне своих лет я могла оценить силу характера моих родных женщин. Суровость сибирской жизни и незаурядный ум подтолкнули маму к безобидной авантюре, спасшей ей жизнь. Заполучив направление в великую далёкую Москву, оказавшись впоследствии в клинике, где лечился сам Отто Юльевич Шмидт, пройдя через сложную даже по тем временам операцию резекции части лёгкого, мама вырвалась из когтей туберкулёза, болезни, не всегда излечимой даже восемьдесят лет спустя.

Итак, ей была дарована не только жизнь, но и любовь – самая главная и единственная в её жизни. Деревенский мальчишка из многодетной семьи со Смоленщины, умом и предприимчивостью достигший офицерского звания, воевавший, имевший к тридцати годам боевые награды, покорил сердце девушки, которая вновь надеялась на здоровое и счастливое будущее. Двух незаурядных личностей тянуло друг к другу. Шероховатость отношениям придавали два фактора. Бориса, так звали моего будущего отца, смущали перспективы семьи с девушкой, болевшей туберкулёзом, а маму не радовало пристрастие Бориса к спиртному. Многие мужчины из того военного поколения крепко были «подсажены на градусную иглу». Брак зарегистрировали лишь спустя год после того, как родилась я. Тут случилась командировка отца в Славгород. Мама замешкалась с оформлением документов на следование к мужу в военный городок в Казахстане. К тому же грудной ребёнок требовал постоянной заботы. В итоге переезд всё откладывался. Скудное послевоенное время не позволяло расслабляться, мама вышла на работу. Нужно было достраивать новый дом взамен старой развалюшки во дворе. Отношения супругов, разделённых тысячами километров, различием забот и желаний сходили на нет. Через год стало известно, что в Славгороде у Бориса родился ребёнок. Мама поставила крест на этом человеке. Её твёрдый сибирский характер не позволял ей размениваться на прощения и просьбы вернуться в семью. В то непростое время, когда так сложно было поднять ребёнка одной, без поддержки, связей, «хлебной работы», решение её было почти самоубийственным. Война унесла больше половины мужчин, у мамы оставалась лишь перспектива всю оставшуюся жизнь прожить одной, без мужа.

Ещё через год вернулся Борис, стал пытаться наладить прежние отношения. У него был козырь – обещал в моё свидетельство о рождении в графе «отец» вписать своё имя. Алименты он не платил и никак не помогал материально. Но мама в своём отказе была непреклонна. Борис решил добиваться восстановления семьи другими способами. Купив участок рядом с нашим домом, он начал там строиться, но стройка проходила без должного энтузиазма. Душа Бориса тянула его к несостоявшейся семье. Тоска, заливаемая спиртным, каждый вечер вела его в наш двор. С трёх лет я запомнила ночное битьё стёкол, пьяные скандалы, угрозы маме и бабушке, обещания поджечь дом. Днём он, так же с похмелья, считал своим долгом оскорблять маму на улице, у неё на работе, на избирательном участке, где она исполняла обязанности агитатора во время выборов. Это мне стало известно после смерти мамы и разбора её личных бумаг. Многочисленные жалобы в милицию не спасали. Безвыходной ситуации было суждено закончиться трагедией. Двум беззащитным женщинам, замученным пьяными дебошами отца, помог шедший с работы прохожий. Пьяная драка для отца оказалась последней, он погиб в тридцать семь лет. Не иначе как те семь лет, назначенные для бабушки, когда она взяла на себя убийство отца, слизала языком корова. Своего молока у нас с тех пор не было, в сарае остались одни куры. Трагизм, абсурдность, жалость к маме и бабушке сидели во мне глубоко и прочно больше полувека. И вдруг на седьмом десятке, мозг выхватил долгожданную реабилитирующую новость из потока освещаемых по радио событий. Сообщалось, что женщину оправдали за убийство мужа, который её постоянно мучил по пьяни. Милиция постоянно игнорировала её просьбы помочь. А когда её посадили, народ собрал сто тысяч подписей в её поддержку. Спасибо суду, облегчившему мою душу.

Мне порой приходила мысль, что смерть отца в молодом возрасте обязывает меня жить и за него, успеть что-то в жизни за двоих. Любовь матери не пришлось делить ни с кем. Замуж она больше не выходила. Ах, если бы не было в этом мире пьянства! Брезгливая ненависть к спиртному, сделавшая меня полусиротой, укоренялась во мне тем прочнее, чем больше я осознавала истоки моего безотцовства. Был бы отец – я бы могла и вуз более серьёзный окончить, и жизнь по-другому сложилась бы. А так только его гены предприимчивости мне достались – вот и весь капитал. В проигрыше не только я. Но и род отцовский. Можно было бы от меня получить большую отдачу. Суровым воспитателем мне была улица. Уж как расчудесно отлупцевал меня в детстве соседский коротышка Сашка. В детских уличных играх блистала я и силой, и скоростью, и массой. Бог дал роста, а гектарный огород налил руки и ноги силушкой. Но – как-то однажды при попытке крутануть юркого Саньку, чтоб придать ему ускорение долой из начерченного мелом на асфальте кружка со «знаменем», я вдруг получила от него удар по подбородку. Он просто подпрыгивал, ударяя меня снизу по подбородку своей головой, как чугунным ядром. И где он научился таким приёмчикам, поганка! Я убежала домой, умываясь слезами от боли. Был бы у меня старший брат или отец, они бы за меня дали сдачи. Только я с тех пор силовые методы исключила из своей жизненной тактики. Всегда найдётся кто-то, кто превзойдёт тебя в силе или в уменье её применить, найдя уязвимую точку противника. Душа принимает боль, как должное, когда видит в этом справедливость. Бредёшь по жизни, словно упрямый ишак. Кажется, что идёшь сам по своей дороге, но – умный хозяин в нужный момент огреет тебя дубиной, чтобы с верного пути не сворачивал. И тут уж сам решай, за что боль получил и куда свернуть, чтобы боль не повторилась. А коли не уразумеешь, не сможешь или не захочешь задуматься, так и лететь тебе в итоге в пропасть.

«Играющим тренером» для меня всегда была мама, она старалась мне втолковать не только – куда двигаться, но и – как. Не шла у меня математика. Лёгкие варианты мама мне разжёвывала, обычно изображая задачу в виде схемы или забавного рисунка. Тяжёлые же задачи сама пыталась решить с азартом, бросив обычные кухонные дела. Тут и я загоралась, наперегонки с ней старалась распутывать хитросплетения авторов задачников. В итоге, видя, что хоть и трудно, но возможно найти решение, постепенно тоже заразилась интересом к математике. Мать прекрасно справлялась с миссией главы семьи. Её строгость ко мне стала единственным моим трамплином в жизнь. Мать-одиночка не скопила тысяч на взятки, не завела полезных знакомств. Интересно, в английском языке strong – прочный – похож на наше «строгий», то есть строгостью создашь человека более прочного по жизни. Не всякий мужчина владеет этим способом создания личности. Я его тоже не сразу освоила.

В детстве чувство справедливости, заложенное с рождения, ведёт нас, как светлячок по тёмному лесу. Даёт через наши первые младенческие победы ощутить себя человеком, личностью. С высоты лет, с иронией видим себя барахтающимися в лягушатнике. С тех пор и реки переплывать приходилось, но ведь был и лягушатник с его, лягушачьими, проблемами. Так, как-то на переменке в школе задира и двоечник Данилов стал кидаться в девчонок кусочками булки. Попал и в меня. Я ответила лёгким шлепком. В ответ получила сокрушительный удар под дых. Ноги подкосились, и слёзы полились сами собой. Придя в себя через какое-то время, я выскочила из класса. За что такая агрессия, ведь это не по правилам! Эх, вот был бы у меня отец, он бы ему врезал как следует. Мысли о неадекватности поведения Данилова шарахались в моей голове между недоумением, обидой, злостью на него и, наконец, сменились жалостью к нему и желанием понять этого человека. У него пили родители, он частенько убегал из дома. На другой день я решила сесть с ним за одну парту. А через день он передо мной извинился. Нужно обязательно верить Богу, что Он не оставит милостью своей наши заслуги. Детские воспоминания были прерваны конечной остановкой метро. Я мчалась домой, чтобы найти в «Одноклассниках» свою вновь обретённую сестру. Теперь я знала её имя и фамилию. Из общения с нею я узнала, что она живёт в Казахстане, занимается торговлей. Родители её также всю жизнь работали в этой сфере. Да, такая родня была бы очень кстати в детстве, когда в голодные хрущёвские времена мы часами толклись в переполненном магазине за кукурузной крупой, отпускаемой по строгим нормам. Вспомнились мальчишечьи сандалии, которые по блату нам удалось купить с помощью соседки, работавшей продавцом. Магазины-то были пусты. Когда прочла, что сестра выросла с отчимом, в полной обеспеченной семье, о родном отце узнала лишь в восьмом классе, в моей душе «поднял голову червячок обиды». Меня дома за все мои проступки не просто упрекали или наказывали, а ещё в связи с этим упоминалось, что я вся в своего непутёвого отца. Попыталась наладить с сестрой переписку. Она недавно нашла родню отца и познакомилась со всеми лично, о чём с гордостью написала мне. Я получила подробный отчёт о документах на наследство отца, которое досталось его брату. Покоробило сообщение, что родня отца его боготворила.

«И – это после его пьянок, двух семей и двух брошенных детей…» – подумалось мне. Всё говорило о том, что мы с сестрой далеко не одной крови. Пусть не с разных планет, но – чужие по складу. Главное, я не смогла предать маму ради этой вновь обретённой сестры и её родственников, сломавших мамину жизнь, поставивших крест на её судьбе. Мать сестры легко переступила через последствия связи с моим отцом, благополучно обустроила свою жизнь, катастрофу крушения нашей семьи не считала своим грехом. Мне совестно было закрывать глаза на этот факт. Я не позволила себе предать память моей мамы. Переписка с сестрой сошла на нет.

Многие годы я периодически пыталась себя уговорить принять пусть не единоутробную, но единокровную родственницу. Корила себя за излишнюю гордость, убеждала себя побороть это чувство. Самовыделение, присущее гордости, – грех. А в юности я поклонялась гордости. На уроках литературы прославлялись гордые герои: Мцыри, Демон, Данко, горьковский Буревестник. В детских разборках было позорно и унизительно бежать с «поля боя», нужно было гордо стоять до конца. Гордость за свои достижения грела душу, поднимала над окружающими. То есть гордость считалась основным стержнем, позволяющим выстоять в жизни. Но с годами я стала сталкиваться с суждениями о пагубности гордыни, греховности этого чувства. Противоречие в моей душе было разрешено в день крещения. Мне было вручено не только свидетельство об этом событии с печатью и подписями, но и – брошюра с наставлениями. Удивительно, но начиналась она с того, что человек сравнивался с пущенной в небо стрелой. Неверно лететь и гордиться, необходимо помнить и чтить силу, запустившую тебя в небо, давшую тебе жизнь и судьбу. Какое же верное сравнение! За любое наше достижение мы должны благодарить Природу, Бога, Мать. С собственной гордостью не стоит носиться как с писаной торбой. Это атавизм. Уровень развития общества позволяет нам отрубить наш древний хвост под названием гордость. Запала в душу лукавая присказка: «Ёж – птица гордая, пока не пнёшь, не полетит!»

Как-то вечером по телевизору шла программа о смертельно больной девушке. Юная мать, счастливая в браке, любимая отцом и матерью, радующаяся полугодовалому сынишке, с ужасом узнала, что больна раком, осталось ей жить месяц. Спасти может лишь пересадка костного мозга, но родители у неё – приёмные, срочно необходимо искать родственников, желательно – сестру или брата, для максимального совпадения геномов. Я сразу вспомнил о сестре, вот он, Божий промысел. Благо, мне пока не нужна её помощь, но сама я ей, конечно же, помогла бы.