Текст книги "Журнал СовременникЪ № 12. Спецвыпуск. Ко дню Победы!"

Ольга Карагодина

Ольга Карагодина – член Союза писателей России, МГО СПР (Московской городской организации Союза писателей России), Академии российской литературы.

В жанре прозы работает с 1999 года, в своём творчестве отдаёт предпочтение произведениям о животных и юмористическим рассказам. Автор 20 книг современной прозы, руководитель проекта современной антологии сатиры и юмора «Смеяться, право, не грешно…» (2019) и более 100 публикаций в творческих сборниках и литературных периодических изданиях. Творческая деятельность отмечена литературными наградами МГО СПР, Российского союза писателей.

Лауреат конкурсов МГО СПР большого дистанционного литературно-общественного конкурса «Преодоление» в номинации «Гранатовый браслет» (2020), в номинации «Квартет» (2021). Победитель Германского Международного литературного конкурса русскоязычных авторов «Лучшая книга года – 2021» в номинации «Малая проза» за книгу «А-ун но кокю» (2021). Участник Международных выставок на ВДНХ (2018–2019) и ММКЯ (2022) в Гостином дворе.

Были у меня два деда

 
Были у меня два деда,
Оба ждали победу.
Только один прошагал всю войну,
Горя и боли познав глубину.
Бойцов выводил под бомбовый вой,
Штрафбатом командовал на передовой,
В разведку ходил, бойцов поднимал,
Гадов-фашистов бил наповал.
Под пулемёты фашистов попал,
Пули сразили его наповал.
В госпиталях лежал, как герой,
И с орденами вернулся домой.
 
 
В первом бою был убит другой,
Дома оставив дочку с женой.
Нет ничего: ни наград, ни побед,
Даже могилы его нигде нет.
В сорок втором под Орлом воевал,
Под самолёты и танки попал.
Там не осталось почти никого,
В воронках останки бойцов глубоко,
Частями лежат: нога, голова,
С винтовкой оторвана чья-то рука.
От деревеньки осталось пятно,
Из грязи и крови, быльём поросло.
Безвестный солдат до сих пор там лежит,
Внучка теперь его память хранит.
 
 
Спасибо! Спасибо им говорю,
За мирную жизнь, за то, что живу,
За то, что вижу, леса и моря,
За то, что свободна моя земля.
А если настанет, вдруг, трудный час,
Знаю и я встану в строй тотчас.
Не зря мои деды шли погибать,
Русскую честь у нас не отнять.
 

Иван Будник

Родился в 1984 году. Окончил МГТУ им. Н. Э. Баумана.

Номинант премии «Поэт года» за 2013, 2018, 2021 и 2022 года. С 2016 года состоит в РСП (Российский союз писателей), с 2022 года – в Союзе деятелей культуры и искусства.

Награды РСП: медали Маяковского, Достоевского, Цветаевой, звезда «Наследие».

С 2016 года по настоящее время вышли книги: сборники стихотворений «Из раннего», «Карапузикам посвящается», «17–20», «Волшебный год»; сборник рассказов «Притчи»; книги «Кровь времён», «Знахарь» из серии «Кровь времён»; сборник детских стихотворений из ранее опубликованных сборников и новые произведения «Для чудо-чад и их родителей».

Ветеран

 
Старик не спал, он встал под властью дрёмы,
Протёр всю пыль на полках и столах.
Достал из шкафа старые альбомы,
Не торопясь, с любовью их листал.
На выцветших картинках были люди:
Смеялись старику через года,
Не знавшие своих печальных судеб,
Беспечные ребята со двора.
В глазах застыла боль, потери муки…
Вдруг зазвучал тот самый старый марш.
Трястись мгновенно перестали руки,
Струною стала гнутая спина.
И вновь услышал он разрыв снарядов,
«За родину! За Сталина! Ура!»
Как на перроне поседела мама,
Как всё горело – небо и земля.
Как пили спирт взамен анестезии,
Как хоронили, что ни день, друзей,
Хоть сами ещё были молодыми.
(Не старше, чем студенты наших дней.)
Но тут же промелькнула и улыбка:
Звук песен вечерами у костра.
Он вспомнил шутки, как смеялся Витька,
Играя на гармони до утра…
А через день его уже не стало…
Он пал как Вовка, Саша и Артём…
И на Рейхстаге в надписи остались
Все пятеро, что бились со врагом…
Слеза скатилась по щеке беззвучно.
Старик смотрел на стол, где точно в ряд
Стояли стопки в память о той бойне—
Четыре стопки для друзей– солдат.
Он опрокинул пятую не глядя,
Хлеб отломил и посмотрел в окно,
А там маршировали те ребята,
Что знали о войне лишь по кино.
 

Фобос Глюк

Фобос Глюк автор романа «Пленники Цирцеи». Сами понимаете, для того, кто появился на свет 1 апреля, год рождения не имеет значения. На «Стихи. ру» он публиковался под именем Артур Назаров. Друзья и коллеги знают его, как Артура Орлова – журналиста и медика, увлечённого литературой и минералогией. Вам, возможно, эти ярлыки вообще ни о чём не говорят. Поскольку в журнале «СовременникЪ» Фобос Глюк дебютирует с рассказом «Та самая фрау Марта».

Та самая фрау Марта

Не успеваем. Опаздываем. И сколько ни дисциплинируй, ни тренируй себя, самое главное и бесценное проходит мимо. Перед глазами, перед носом остаётся нестираемый след упущенного богатства, хорошо, если материального, и нестерпимо, если душевного. Иногда слово «навсегда» приклеивается беспощадно и безнадёжно – намертво. Время несговорчиво и саркастично. Согласен. Но его неуступчивый, подчас чёрный юмор имеет массу проявлений.

Дверь. Порог, не переступаемый отныне. Номер, приклеенный когда-то мной лично, теперь ничейный. Между двойками протиснулась чёрточка, рубец. «2–2», Игра окончена. Пустота просочилась, блокируя руку у звонка. Из-за спины неуверенно проступает, точно испарина через вечный иней, соседка Ольги Ивановны. Утешает, успокаивает, не решаясь прикоснуться.

– Нас на похороны не звали. Ничего вам рассказать не могу.

– Совсем ничего?

– Нет, подождите, это просили передать. Может, помните, старенький такой генерал в отставке.

Ровным, подтянутым строем буквы и цифры промаршировали сквозь эмоциональное ненастье к озябшему сознанию. Но номер набирать не пришлось. Я выудил из кармана уже звонящий телефон.

– Слева от центрального входа во двор Дома ветеранов серая «Победа». Жду.

– Спускаюсь.

Ступеньки щербатыми, истёртыми клавишами пропели о том, что жизнь продолжается. Поверить и осмыслить не получится. Разум заблокирован болью. На автомате планирую к указанной точке. Чувствую, отпускает. Какой-то сюрприз привёз старый лис.

– Можно я сначала покурю? – выдавливается фраза с трудом засохшей пастой из окаменевшего тюбика. Но собеседник надёжен и ловок.

– И я с тобой. С войны не дымил. Раньше не встречались, а заочно знакомы. Ты ведь тот самый доктор, которого Оля внучком звала?

– Так и есть, вы варенье мне передавали из крыжовника. Бабушка удивилась, дескать нельзя ей. А внучку, как выяснилось, можно.

– Выходит, есть у неё родственники, кроме Родины. Ну что ж, значит, разгадаешь великую тайну Ольги Ивановны. Между нами говоря, не было никаких похорон. В реанимации на месте дряхлой, умирающей старушки обнаружилась юная барышня. Кто? Откуда взялась? И куда делась прежняя пациентка? Кто растолкует?

– Я. Несколько лет я лечил вашу боевую подругу. Ей нужны были не лекарства, не процедуры, а хороший собеседник, умеющий слушать. Однажды спросил, испытывала ли она настоящий страх. Не поверите, да.

– В Великую Отечественную? В тылу врага? Мне ничего не известно об этом случае.

– Кто-то разнюхал, будто наша героиня советская девушка. Родители коммунисты. Отец на фронте фашистов бьёт. Отвели в одиночную камеру. Сердце забилось так сильно и громко, что прочие звуки растворились в нём. А время остановилось, кануло в темноту. И вдруг тяжёлая, точно ожидание, кованая дверь распахнулась. Тусклой фигуркой в просвете прорисовалась пожилая немка. «Это мой шанс», – решила Ольга Ивановна. Не раздумывая бросилась в объятия к неожиданной гостье. Та же, расплакавшись, произнесла: «Ну что вы, господа, это Марта. Марточка. Моя соседка. Повзрослела, но всё та же добрая, милая девочка». Последние полгода ношу с собой эту фотографию. – Протянул старенькому генералу изъеденный временем до коричневых разводов ветхий снимок.

– Две абсолютно похожие девушки. Близнецы?

– Слева Ольга Ивановна в юности. Справа та самая фрау Марта. Там в реанимации она? Генерал, извините, до меня дошло. Разведка бессмертна. И это не красивая метафора. В каждом Исаеве всегда по-настоящему живёт Штирлиц. И в трудные мгновения он приходит на помощь своему двойнику. Актёры и шпионы – другая раса, очень похожая на людей.

– Поехали. – Генеральская «Победа» резко рванула с места. И жиденькая седина на его макушке начала омолаживаться, густеть и рыжеть.

Мне предстояло покинуть родной город в одиночестве. Был уверен, некому меня провожать. Но лёгкая, миниатюрная ладошка, потрепав волосы, шлёпнула по плечу.

– Я узелок в дорогу собрала. Сало, цибуля, в общем всё, как любит Мекала, гарный хлопчик, отныне живущий в тебе.

Борис Калашников

Родился в 1947 году. Окончил Московский государственный институт международных отношений (МГИМО).

Работал корреспондентом агентств ТАСС и АПН соответственно в Камбодже и в Лаосе, затем дипломатом в посольстве России на Филиппинах.

Впечатления, полученные в ходе командировок в зарубежные страны, легли в основу романов «Чёрный остров» и «Операция “Ольга”». Написал также сказку «Кот Кирилл и смартфон».

Фронтовые фотографии

 
Как шедевры художников старых,
Прибавляя с годами в цене,
Фото смотрят на нас из альбомов,
Память тех огневых рубежей.
 
 
Это дядьки наши и деды,
Не вернувшиеся с войны,
Не дошедшие до победы,
Не дожившие до весны.
 
 
По одному или взводом,
Как заснял репортёр фронтовой,
Молодые совсем ещё парни,
А над ними уж крест роковой.
 
 
Не пришли они, не вернулись,
И молитвами не воскресить
Всех закопанных в братских могилах,
Всех, которым бы жить да любить.
 
 
Нам глаза с этих давних портретов
Светят, словно в ночи маяки,
И нельзя взять ни вправо, ни влево
С освещённого ими пути.
 
 
Не предать эту светлую память,
Веру в правду не расплескать,
Будем помнить, пока живые,
Пока можем ещё дышать.
 

Владимир Хованский

Хованский Владимир Иванович родился и вырос в городе Люберцы. После окончания средней школы служил на Тихоокеанском флоте. окончил дирижёрско-хоровое отделение Московского государственного института культуры. Будучи студентом, начал писать и публиковаться в институтской многотиражке. Работал в различных хоровых коллективах, много пел в церкви, преподавал в музыкальной школе.

Член Союза писателей России, член Союза журналистов России. Лауреат литературных конкурсов. Изданные книги: «Иней вплетается в кудри берёз», «Девочка и клавиши», «Мои Люберцы», «Ледяная купель», «Охота на зайцев», «Листик».

Неизвестный солдат

 
Гром орудий затих, отпылали пожарищ зарницы,
Мир на Русской земле, восстают из руин города,
Только памяти нашей, как вечные раны, страницы
Не дают позабыть, что с собой принесла нам вой на.
 
 
Вспоминается нам наша молодость, жизнь фронтовая
На земле, в небесах и в бескрайних просторах морей,
Помнить будем, как пали, Отчизну свою защищая,
Сотни тысяч солдат – безымянных её сыновей.
 
 
Гром орудий затих, отпылали пожарищ зарницы,
Но мы память о них будем внукам своим завещать.
У Кремлевской стены, как в дозоре
на дальней границе,
Неизвестный солдат будет мир и покой охранять.
 

Джума Закиева

Закиева Джума Ильясовна родилась в 1988 году в селе Большая Арешевка Кизлярского района Республики Дагестан. Окончила филологический факультет Дагестанского государственного университета. Работала в школе, воспитателем в детском саду.

В свободное время пишет, сочиняет. Любит читать, фантазировать.

Смерть солдата

 
Я на войне служил солдатом
И защищал людей.
Я воевал за мир
И за друзей своих.
 
 
Мне жаль было людей,
Невинных убивали.
Я жизнь свою отдал,
За друга своего.
 
 
Мне друг дороже был,
Чем жизнь моя родная.
Я воевал за мир
И дружно в бой вступал.
 
 
За что погиб – я знаю,
За небо голубое,
За зелёную травку,
За тропинку детства моего.
 
 
Но я не исчез бесследно.
Не испарился вовсе.
Я жив, и я вернулся, люди,
Чтобы поклониться пред вами!
 

Любава Игнатенко

Любава Игнатенко из поколения, кому хочется прыгать до потолка! Не любит заборы, тяжёлые двери и маленькие окна. Знает, что в конце тоннеля всегда свет. Ищет ответы на философские вопросы: «Я в толпе или личность?», «Почему плачет или болит душа?», «Кто прав, кто виноват?», «Почему один умный, другой дурак?», «Что могу изменить в себе и в мире?».

О своём творчестве говорит: «Раны заживают, но остаются шрамы и память. А слова сами приходят, иногда песней, если идут из сердца, в котором живёт Любовь. Вот об этом пишу, пою, а порой кричу».

Диалог о войне
(Внуки и дедушки, не вернувшиеся с войны)

 
«Вы были молоды,
вам было страшно на войне?»
«Нам было страшно, очень было страшно…
Кровь орошала землю, не вода!
Земля и Небо нам казались Адом.
А за спиной мой дом, моя страна».
 
 
«А что хотелось вам?»
«Чтобы над миром небо стало чистым
И воцарилась тишина.
В победу верили, за нас молились.
Во что бы то ни стало, до конца».
 
 
«Чего вы ждали?»
«Чтоб приходили нам почаще письма.
Когда оно в руке, поёт душа бойца.
Как мы хотели видеть ваши лица,
Счастливые, любимые глаза».
 
 
«О чём мечтали после боя у костра?»
«Чтобы закончилась проклятая война…
А если выживем или умрём,
Мы обязательно с Победою придём!
В кирзовых сапогах и с вещмешком,
Гранитным обелиском, Вечным огнём.
И памятью мы в каждый дом войдём».
 
 
«А до войны я, девочка с косичкой.
Красу обрезала беда.
Обнять братишек бы с сестричкой,
И чтобы выросла опять коса…»
 
 
«Сменить бы автомат на скрипку.
Гул, взрывы, грохот – страшный сон,
На музыку, что будит души.
Венявский, Крейслер, Мендельсон».
 
 
«Наш дом: окопы и землянки,
А я на Ладоге построю дом.
Он будет с тёплою лежанкой.
И за одним большим столом
Отец и мать, жена и дети.
В окно всегда им солнце светит…»
 
 
Какие мысли там рождались!
О мире, памяти и месте на Земле
И о душевной и телесной красоте.
И генами потомкам передались.
«Мы помним всё, мы с вами все».
 

07.10.2020

Жителям дома № 37, ул. Розенштейна, г. Ленинград

 
Серый дом изрешечён пулей.
В небо окна-глаза глядят.
Уходили отсюда мужчины.
Защищать родной Ленинград.
Но не все вернулись назад,
Сиротами оставив ребят.
 
 
Обожжённые стены всё помнят.
Дым пожаров, блокаду и смерть.
Складом трупов была подворотня,
А не местом свиданий и встреч.
И на пятой, так ждали, весне.
Во дворе, здесь плясали все!
 
 
В этом доме росли и мужали.
По ночам дипломы писали.
Всем подъездом свадьбы играли.
Любили, детей рожали.
В армию провожали.
В институтах родню учили.
 
 
Для всех были двери открыты,
И ушедшие не забыты.
В День Победы на Пискарёвку,
Трамваем, затем домой.
Поминали красной гвоздикой,
Рюмкой водки и просто слезой…
 

1971

Как Пелагея провожала и встречала сына…

Бабушке Пелагее

 
«А мой сынок был молодой,
Когда случился первый бой.
Ему всего шестнадцать.
Он перестал войны бояться.
 
 
Он не гулял ещё с девчонкой.
На них смотрел, стоя в сторонке.
Я провожала на войну
И не могла сдержать слезу…»
 
 
Мальчишки на войне взрослели
Под залпы пушек и шрапнели.
И знали, что за их спиной
Все матери слезою просят Бога:
«Верни живым дитя домой!»
 
 
Солдат прошёл огонь и воды.
Плыли по Свири пароходы,
Раскатывая тихую волну.
И старенькая мать на берегу
От счастья проливала слёзы.
 
 
За то, что вымолила радость.
Живой… Домой… Дождалась
Жизнь возвращалась!
Но стала голова седой.
И ветер рвал платок, как флаг,
Зажатый тонкою сухой рукой.
 

19.02.2022, Карелия, п. Вознесенье

На братской могиле

Молодым парням, которым не довелось стать отцами…

 
Святое место – братская могила.
Горит огонь, а сверху тишина.
И тихо спят, закрыв глаза, ребята.
Не зная, что закончилась война.
 
 
Десятки лет промчались мимо, мимо.
Никто не ждёт их у калиток и дверей.
Их матери ушли от слёз за ними.
Нет голосов нерожденных детей.
 
 
Не думали, что не вернутся с боя.
Не знали, что последняя весна.
И видели во снах своё подворье,
И слышали родные голоса.
 
 
О чём мечтали мальчишки из двадцатых.
Кто о футболе, кто кино снимать.
Подземки в городах построить,
Бескрайние поля весной пахать.
 
 
А после боя собирали с поля,
Сверяли списки погибших и живых
И хоронили юность на пригорье,
Клялись врага стереть с лица земли.
 
 
Им выпала за всех такая участь,
Собою мир спасти от тьмы и зла.
Они не знали, что их подвиг значит.
Остались в золоте на камне имена.
 
 
Они лежат рядами друг за другом.
Здесь Николай, Степан и Тимофей…
В День Памяти – гвоздики цвета крови
От благодарных взрослых и детей.
 

Июнь 2021 года

Неспокойное утро

 
Птицы не пели, не кричали!
    Зарницей вспыхивала даль.
И утро, ватными ногами,
    пересекало магистраль.
 
 
Гремела где-то канонада.
    Удар-удар, потом второй!
Ладонями закрыть пытаюсь
    весь шар земной.
 
 
Осколками засыпана земля,
    как скорлупой от грецкого ореха.
И слёзы превращаются в хрусталь,
    без лепета детей и смеха.
 
 
Гремела где-то канонада,
    и рвался в мозге капилляр.
Вращаю шар земной обратно.
    Туда, в счастливый календарь!
 

15.09.2022

Отправляли мальчишек…

 
Отправляли мальчишек,
А вернулись мужчины.
Отправляли безусых,
А вернулись седыми.
 
 
А вернулись домой,
Не мальчишки – солдаты!
Кровью, пеплом и болью
Было детство замято.
 
 
В сорок пятом встречали,
Целовали их лица.
В сорок пятом победном
Ими стали гордиться.
 

1971

Похоронка

Моей бабушке

Анне Васильевне Ивановой

 
Первый день ты молчала
    и второй день молчала.
А на третий—
    седой головою качала.
Не простую бумагу
    гладила тихо.
И шептала: «Зачем ты,
    Тимошенька лихой…»
 
 
А корявые строчки
    сухи, горделивы:
«Отомстим за бойца,
    за Тимоху – комдива!»
Для тебя он – живой.
    Для детей – живой!
«Ах, зачем ты, Тимоша,
    родился с лихвой…»
 

1971

Вячеслав Асанов

Родился в 1947 году на Алтае. Большую часть жизни прожил в Новосибирске. Там же закончил Новосибирскую государственную консерваторию им. М. И. Глинки по классу композиции. Композитор, член Союза композиторов России с 1985 года. Будучи студентом консерватории, увлёкся фольклором, создал ансамбль, а позже областной центр русского фольклора и этнографии. В 1989 году был избран вице-президентом Российского фольклорного союза. Преподавал в различных вузах Сибири.

Из музыкальных сочинений автора можно назвать обработки народных песен для различных составов хоров, вокально-инструментальные сочинения, пьесы для различных инструментов, романсы и песни.

Тексты сочинять стал с 2000 года. Основные жанры: сказки на сюжеты народных песен, городские сказки, импровизации на темы загадок и пословиц, абракадабры (игра с корнями слов), песни, исторические рассказы и др. Автор трёх книг: «Жил-был Ваня» в. 1, (Москва, 2012), «Жил-был Ваня» в. 2 (Новосибирск, 2016), «Ярмарка» (Чебоксары, 2019). В 2018 году стал членом Новосибирской писательской организации.

В настоящее время пенсионер; является методистом Районного дома культуры р. п. Ордынское и сотрудником Новосибирского областного центра русского фольклора и этнографии.

Закатилось…

Во время Великой Отечественной люди крепко любили друг друга. И свадьбы были. Иногда даже на передовой. Сёдни вечерком поженились, а завтра в бой. Бывало, что толька одну ночь и жили вместе…

В одной деревне в Барнауле проводила девушка Новичихина Ира свово парня Антона Бакотина на фронт. В танкисты его взяли. И ждёт-пождёт – когда он возвертается назад. Вот уж год прошёл, а его всё нету. Сначала письма писал, а потом и вовсе перестали доходить его письмы. Хошь война, а на побывку-то должны отпустить… Да и война вот-вот кончиться должна… Однажды работали девки да бабы в поле на покосе. Видют, по дороге, что подходила к деревне, пыль клубится. Пригляделись, – батюшки! – танки едут по дороге. Бросили бабы работу и ждут, когда подъедут ближе. А танкисты подъехали, поздоровались, расспросили о житье-бытье… Да, какая там жись, без мужиков-то! Далеко ли, спрашивают, до села? Нам, говорят, надо бы полк на ночлег устроить…

Показали им дорогу, а Ира-то и спрашиват, не видали ли они её Антона – паренёк он плечистый, всех голосистей и крепко бьёт в сражении врага. Танкисты переглянулись друг с дружкой и говорят, что много у них Антонов в полку, и все герои. Выбирай, мол, любого. Ира тут смутилась, конечно, и хотела было уйти, как вдруг видит: из последней машины паренёк вылезат и идёт прямёхонько к ей, орденом поблёскиват. Пригляделась девка да и узнала свово Антошу. Сколь тут радости было! Посадил Антон свою разлюбезную на танк, да так и въехали в деревню. Всю ночь просидели на скамейке, обнявшись. А утром надо уезжать – служба-то ишо не кончилась. Прижались оне друг к дружке в последний раз, Антон пообещал вскорости вернуться с войны, а Ира пообещала дождаться его. Так и было. Потом война закончилась, и вернулся Антон в свою деревню живой, хоть и обгорел малость – подбили его танк в самый последний день войны. Жили оне долго и счастливо и нарожали кучу ребятишек.

Не дай нам, Бог

 
Не дай нам, Бог, войне случиться,
Как в сорок первом, у реки…
Хотя – к победе время мчится,
Но жертвы слишком велики.
Не дай нам, Бог, чтобы бомбили
Страну от края и до края,
Чтобы сирены страшно выли,
Народ под землю загоняя.
Не дай нам, Бог, чтоб погибали,
Горели заживо в огне,
Чтоб никогда мы не считали
Солдат, убитых на войне.
Пусть мимо время войн промчится,
Продли нам мира срок.
Не дай нам, Бог, войне случиться,
Не дай нам, Бог, не дай нам, Бог…