Текст книги "Ирландские легенды и сказания"

3. Волна Клиодны

Как-то во времена фениев сын короля уладов Киабхан Кудрявый явился к Мананнану.

Киабхан был самым прекрасным юношей на земле и от остальных королевских сыновей отличался, как луна от звезд. Финн очень любил его, но остальным фениям он слишком досаждал, потому что ни одна жена и ни одна девица не могли перед ним устоять. Пришлось Финну отослать его подальше из страха перед ревностью фениев.

Так Киабхан оказался на Каменном Берегу, который теперь называется Берегом Сильного Мужа и находится между Дун Кобайр и морем. Там он увидел ладью и сел в нее. Юноши, которые пришли с ним, спросили его:

– Киабхан, ты хочешь покинуть Ирландию?

– Хочу, – ответил им Киабхан, – потому что в Ирландии нет у меня ни дома, ни защиты.

Он попрощался со всеми и покинул опечаленную свиту, потому что расстаться с ним значило для них все равно что расстаться с жизнью.

Киабхан плыл по морю, а над его головой поднимались с грохотом белые волны, и каждая была с гору, да с боков высовывались из воды великолепные лососи, которые не плавают там, где мелко. Испугался Киабхан и вскричал:

– Клянусь, будь я на земле, смог бы я защитить себя!

Так он плыл, пока не увидел приближающегося к нему на темно-сером коне всадника, который держал в руках золотую уздечку и то опускался в море на глубину девяти волн, то поднимался на десятой волне, не намочив платья.

Он спросил Киабхана:

– Чем отплатишь ты тому, кто тебя спасет?

– Отдам все, что у меня есть.

– Тогда придется тебе послужить тому, кто тебе поможет.

Киабхан согласился, и всадник взял его за руку, усадил на своего коня и поскакал к берегу, а ладья поплыла за ними следом. В конце концов они оказались на берегу Тир Тайрнгир, что значит «земля обетованная». Там они спешились и пошли к Лох-Лухра, что значит «озеро гномов», в город Мананнана, где в честь гостя был задан богатый пир, на котором красивые юноши дули в роги и перебирали струны арф, пока весь дом не наполнился музыкой.

А потом пришли шуты на высоких каблуках – тощие, рыжие, плешивые, – которые творили всякие чудеса. Один из них брал девять прямых ивовых прутьев, подбрасывал их под самую крышу, а потом одной рукой ловил их, стоя на одной ноге. И все думали, будто чужеземцы не умеют делать ничего подобного, поэтому просили каждого гостя попробовать и смеялись его неудаче.

На том пиру Киабхан был прекраснее всех сынов Дану и всех сынов Гаэла, но еще он сумел поймать все девять прутьев, как будто только и делал всю свою жизнь, что ловил их.

У Гебанна, главного друида Мананнана, была дочь, которую звали Клиодна Светловолосая и любовь которой еще не сумел завоевать ни один юноша. Однако стоило ей увидеть Киабхана, как она забыла обо всем на свете и согласилась бежать с ним.

Они тайком пришли на берег, сели в ладью и доплыли до берега Тэйт на юге Ирландии. В честь Тэйт Брек Веснушчатой он получил свое имя, которая пришла играть сюда с волной, а с ней трижды пятьдесят девиц, и все они утонули в море.

Киабхан вышел на берег и отправился в лес за оленем, а девицу оставил на берегу в ладье.

Он не знал, что воины Мананнана преследовали их на сорока кораблях, а Ихну, незаметно оказавшись в ладье рядом с Клиодной, стал играть на арфе и играл до тех пор, пока Клиодна не заснула. Тогда набежала большая волна и унесла ее в море.

С тех пор волну зовут именем Клиодны Светловолосой.

4. Кондла

Говорят, что Мананнан послал гонца к Кондле Рыжеволосому, когда покинул Ирландию, потому что в его страну отправился Кондла. Вот как это было.

Однажды он вместе со своим отцом Конном, королем Тары, стоял на горе Уснех и неожиданно увидел приближавшуюся к нему жену в невиданных одеждах.

– Откуда ты? – спросил ее Кондла.

– Из Тир-Нам-Бео, что значит Страна Вечноживущих, где никто не знает смерти. Пиры у нас никогда не кончаются, и мы все делаем, что нам нравится, никогда не ссоримся между собой, и называют нас сидами.

– С кем ты разговариваешь? – спросил сына Конн, потому что никто, кроме Кондлы, не видел жену.

– Он разговаривает с женой, которой не грозят ни старость, ни смерть, – ответила она. – Я приглашаю твоего сына в Маг Мелл, что значит Равнина Радости, где живет наш король и где он тоже станет королем, не знающим ни горя, ни беды. Идем со мной, Кондла Рыжеволосый, идем со мной, веснушчатый и краснощекий Кондла, и ты навсегда останешься юным и красивым.

Все слышали слова жены, хотя никто не видел ее, и Конн попросил друида Корана:

– Помоги мне, Коран, многосведущий в колдовстве. Давно я стал королем, но ни разу мне не приходилось противостоять ни такой силе, ни такой мудрости. Вышла против меня невидимая королева, чтобы увезти от меня моего красивого сына, и одними словами вырвет она его из рук короля.

Коран принялся колдовать против жены, чтобы никто не слышал ее голос, а Кондла и не видел ее. Однако перед тем как удалиться, она бросила Кондле яблоко.

С тех пор целый месяц Кондла ел только одно это яблоко и больше ничего не ел и не пил, но яблоко не уменьшалось и не сморщивалось. И он не мог забыть жену, которую видел на горе Уснех.

Миновал месяц, и Кондла вместе со своим отцом был в Маг Архоммин, когда вновь увидел приближающуюся к нему жену.

Она сказала:

– Высокое место занимает Кондла среди смертных людей, но и его ждет смерть впереди. А Вечноживые зовут тебя к себе стать во главе мужей и жен Тетры и любуются тобой каждый раз, когда здесь собираются вместе твои милые друзья.

Король Конн услыхал голос и крикнул своим слугам:

– Зовите сюда друида Корана! Опять здесь невидимая жена!

А жена сказала так:

– О Конн Ста Сражений, жители Трайг Мог недолюбливают друидов, и где они властвуют, там друиды молчат.

Тогда Конн повернулся к своему сыну.

И Кондла сказал ему так:

– Мой народ милее мне всех других народов на земле, но печаль поселилась в моем сердце из-за прекрасной жены.

И жена из племени сидов сказала ему:

– Взойдем со мной вместе на корабль. Ты полюбишь мою страну. Солнце уже клонится к закату, но мы будем в ней до ночи. Еще ни один муж не пожалел, увидев ее. Живут в ней лишь жены и девицы.

Едва жена умолкла, как Кондла бросился прочь от отца и одним прыжком оказался на борту сверкавшего корабля. Оставшиеся на берегу видели, как он удаляется, словно в тумане, а потом он вовсе исчез с глаз.

Никто больше не слышал о Кондле, и только боги знают, куда уплыл корабль.

5. Тадг на островах Мананнана

Еще один герой отправился в Страну Вечноживущих, но он возвратился оттуда. И звали его Тадг, сын Киана, сына Олайолла. Вот как это было.

Однажды Тадг отправился в западную часть Мунстера как наследник своего отца, и с ним вместе были его братья Айрнелах и Эоган.

В это же время Катманн, сын Табарна, короля прекрасной страны Фресен, что находилась к юго-востоку от Великой Равнины, со многими мужами и женами на девяти кораблях бороздил морскую даль в поисках приключений. Он пристал к берегу в Бейр-до-Бхунадас, к западу от Мунстера, и, не заметив ничего необычного, сошел с корабля, а потом, не дожидаясь, когда жители учуют неладное, его воины окружили всех мужей, жен и весь скот в том месте. Либан, жена Тадга и дочь Конхобара Абратрудха Краснобрового, и два брата Тадга, не считая многих других мужей и жен Мунстера, были захвачены чужеземцами и увезены во Фресен.

Катманн взял Либан в жены, а обоих братьев Тадга послал на тяжелые работы. Эоган должен был стать обыкновенным перевозчиком через реку, а Айрнелах – заготавливать хворост и поддерживать огонь во всех очагах в стране. Платили же им лепешками и мутной водой.

Тадг спасся только благодаря своей храбрости и искусному владению мечом, однако спасение было ему не в радость: очень он горевал по жене и братьям. У него было сорок воинов, из которых каждый убил по одному чужеземцу, а одного они привели к Тадгу живым, и он рассказал ему о стране, из которой был родом.

Едва Тадг выслушал его, как решил немедля ехать во Фресен, а для этого приказал готовить ладью, которая сможет выдержать долгое путешествие. Когда ладья была готова, ее обшили прочной красной кожей, на которую пошло сорок бычьих шкур, поставили в ней мачту и натянули парус, а еще в нее сложили много мяса, вина и одежды, чтобы всего хватило не меньше, чем на год.

Перед выходом в море Тадг сказал своим воинам так:

– Негоже нам бросать своих соплеменников в беде, так что придется нам плыть в далекую страну, что бы ни ожидало нас там.

Они отправились в путь, и море встретило их неприветливыми большими волнами, которые тотчас закрыли от них родную землю, и они могли видеть только верхушки гор. Когда они были уже далеко, то услышали пение незнакомых птиц, которые появились большой стаей, а по обеим сторонам прыгали в волнах дружелюбные белогрудые лососи, и большие черные тюлени сопровождали ладью, осыпаемые брызгами из-под весел, следом за которыми плыли киты, на которых любили смотреть юные воины, никогда прежде не видевшие китов.

Двадцать дней и двадцать ночей они плыли по морю, пока не увидели вдали берег, и пристали к нему. Вытащив из воды ладью, они разожгли костры, приготовили еду, поели и улеглись спать на мягкую траву.

Едва взошло солнце, Тадг поднялся и в полном вооружении отправился с тридцатью воинами осматривать остров.

Они обошли его весь, но не встретили ни одно живое существо, кроме сбившихся в отары овец, которые могли сойти за лошадей и весь остров покрыли своей шерстью. Одна отара была многочисленнее других, и бараны в ней показались пришельцам больше других, а у самого большого было девять рогов, и он бросился на воинов Тадга и стал их бодать.

Ярость охватила ирландцев. Закрывшись щитами, они пошли на барана, но он пробил пять щитов, прежде чем Тадг взялся за копье, от которого не было спасения, и убил барана. Потом его принесли на берег, где стояла ладья, и сварили на ужин. Три дня и три ночи оставались ирландцы во главе с Тадгом на острове, и каждый вечер у них был баран на ужин. А еще они собрали много шерсти, потому что она была такой красивой, какой они еще никогда не видели.

Воины Тадга отыскали на острове кости людей-великанов, но умерли они от болезни или были убиты баранами – этого им не пришлось узнать.

Через три дня они покинули остров и плыли до тех пор, пока не показались два острова, на которых были большие стаи необычных птиц, похожих на черных дроздов, но больше орлов и журавлей, и головы у них были красно-зеленые, а яйца они высиживали сине-красные.

Воины набросились на птичьи яйца и едва съели их, как покрылись перьями с головы до ног, но стоило им искупаться в море, тотчас перья отвалились – и они вновь стали такими, как были прежде.

Дорогу им до этого острова показывал чужеземец, которого они прихватили с собой и которому приходилось прежде плыть этим курсом. А потом они плыли шесть недель, не видя ни клочка суши, и чужеземец сказал так:

– Мы вышли в океан. У него нет ни конца ни края.

В это время ветер зашумел, словно по морю зашлепали сотни ног, и стал поднимать волны выше самых высоких гор. Испугались воины Тадга. Но Тадг воззвал к их мужеству:

– Юноши Мунстера, – сказал он, – храбро сражайтесь за свою жизнь с валами, которые преграждают нам путь и бьются в борта нашей ладьи.

Тадг встал с одной стороны, его воины с другой, и ему удалось обойти двадцать девять волн, не замочив одежд. А чуть погодя добрый ветер расправил паруса, понемногу успокоился океан и запели вокруг невиданные птицы. Впереди была земля, и, увидев удобную гавань, воины Тадга вновь расхрабрились и повеселели.

Подойдя поближе, они разглядели устье реки, зеленые берега и песчаное дно, сверкающее как серебряное, а в воде – лосося с красными пятнами. Поодаль стеной стояли леса и деревья краснели своими верхушками.

– Красиво здесь, – сказал Тадг. – И счастливы те, кто тут живет. А теперь вытаскивайте ладью на берег и сушите ее.

Двадцать воинов пошли с Тадгом в глубь острова, а двадцать воинов остались присматривать за ладьей, и, несмотря на испытанные ими холод и страх, им вовсе не хотелось разжигать костер и готовить еду, словно аромат красных веток насыщал их досыта. Тадг с воинами прошли через лес и вышли к саду, в котором росли яблони, увешанные красными яблоками, зеленые дубы и желтые орехи.

– В нашей стране сейчас зима, – сказал Тадг, – а здесь лето в разгаре.

Кругом них все было прекрасно, но они пошли дальше через другой лес, в котором пахло еще слаще и ягоды были еще краснее и каждая с голову воина. Клевали ягоды невиданные птицы, от которых исходило сияние. Были они белые с красными головками да с золотыми крыльями и так нежно пели, что больные и раненые от их пения должны были засыпать здоровым сном.

Тадг и его воины шли все дальше, пока не увидели впереди бескрайний луг в цветах, над которым стоял запах меда. На лугу были три горы, и на вершине каждой – неприступная крепость. Едва они приблизились к первой горе, как откуда-то появилась белокожая жена, прекраснее которой не было на земле, и сказала так:

– Добро пожаловать, Тадг, сын Киана, на всех хватит у нас еды и вина.

– Благодарствую, – отозвался Тадг. – Только скажи мне, сладкоречивая жена: чья это крепость на горе со стенами из белого мрамора?

– Эта крепость принадлежит королям Ирландии от Керемона, сына Майледа, до Конна Ста Сражений, который пришел сюда последний.

– А как называется здешняя страна?

– Иннислоха, что значит «остров на озере», и правят здесь два короля – Рудрах и Дергрох, сыновья Бодба.

Она поведала Тадгу обо всем, что происходило в Ирландии вплоть до прихода сыновей Гаэла.

– Славно, – одобрил ее рассказ Тадг. – Но скажи мне, кто живет в крепости, что находится на горе посередине.

– Этого я тебе не скажу, – ответила белокожая жена. – Иди туда, и сам все узнаешь.

Она покинула их и возвратилась в крепость с беломраморными стенами.

А Тадг и его воины отправились дальше и подошли ко второй крепости, возле которой их встретила прекрасная королева в золотом платье.

– Доброго здоровья тебе, Тадг, – сказала она.

– Спасибо.

– Давно уже было предсказано твое путешествие в наши края.

– Как тебя зовут? – спросил Тадг.

– Сезайр, – ответила королева. – Я была первой, ступившей на землю Ирландии. С тех пор я и воины, которые пришли со мной из недоброй страны, живем здесь и будем жить здесь всегда.

– Скажи мне, – попросил Тадг, – кто живет в этой крепости?

– Скажу. Тут живут все короли, вожди и герои, которые прославили себя в Ирландии. Тут живут Парфелон и Немед, фирболги и сиды.

– Славно, – отозвался Тадг.

– Славно, – повторила королева. – Это четвертый рай на земле, а другие – Иннис Далеб на юге, Иннис Эркандра на севере и рай Адама на востоке земли.

– А кто живет в крепости с серебряными стенами?

– Этого я тебе не скажу. Иди туда, и сам узнаешь.

Тадг и его воины направились к третьей крепости и нашли на вершине горы красивую лужайку, на которой можно было отдохнуть, а на ней – юношу и девицу, прекраснее которых не сыщешь на земле, с волосами гладкими и блестевшими, как золото. Одеты они были в одинаковые зеленые платья и походили на брата и сестру. На шеях у них были золотые цепочки, с которых свисали золотые ленточки.

Тадг заговорил с ними:

– Милые дети, здесь очень красиво.

Они ответили ему и, одобрительно отозвавшись о его храбрости, силе и мудрости, благословили его.

Юноша держал в руке пахучее золотое яблоко, но сколько он и девица ни откусывали от него, оно не становилось меньше. Яблоком они оба утоляли голод и жажду, и ни старость, ни печали не могли их коснуться.

– Как вас зовут? – спросил Тадг юношу и девицу.

– Я – сын Конна Ста Сражений.

– Ты Кондла? – удивился Тадг.

– Да. А это та самая девица многих обличий, которая привела меня сюда.

Девица сказала так:

– Я отдала ему мою любовь и поэтому привела его сюда, чтобы мы могли без помех любоваться друг другом, не зная ни старости, ни смерти.

– Ничего не может быть прекраснее и удивительнее, – сказал Тадг. – А кто еще живет в крепости с серебряными стенами?

– Никто не живет.

– Почему?

– Она предназначена для будущих королей Ирландии. Но тебе, Тадг, найдется в ней место. Пойдем с нами.

Влюбленные направились в крепость, и походка у них была такая легкая, что трава не сминалась под их ногами.

Тадг и его воины, последовав за ними, увидели просторный дом, достойный принять в себя королей и такой красивый, что всякому захотелось бы тотчас поселиться в нем. Стены из белой бронзы так сверкали алмазами и другими драгоценными каменьями, что в покоях даже ночью было светло.

Тадг выглянул наружу и увидел раскидистую яблоню, всю в цветах и яблоках.

– Что это за яблоня? – спросил Тадг.

– Она кормит хозяина этого дома, – ответила юная жена. – Яблоко с этого дерева привело ко мне Кондлу. Доброе дерево своими золотыми яблоками может накормить полный дом народу.

Кондла и его возлюбленная покинули Тадга и его воинов, которые увидели неподалеку прекрасных жен. Одна из них, самая прекрасная, подошла близко и сказала:

– Добро пожаловать, Тадг.

Тадг поблагодарил ее и спросил:

– Кто ты?

– Я – Клиодна Светловолосая, дочь Гебанна, сына Трена, из племени сидов. В память обо мне прибрежная волна в Мунстере названа волной Клиодны. Давно я уже на этом острове, и всегда мы едим яблоки с этой яблони.

Тадгу были приятны ее речи, но все же он сказал:

– Пора нам возвращаться.

– Останься с нами подольше, – попросила Клиодна.

Едва она произнесла эти слова, как откуда ни возьмись появились три прекрасные птицы: одна – синяя с красной головкой, другая – красная с зеленой головкой и третья – пестрая с золотой головкой. Они уселись на яблоню и склевали по яблоку, а потом так сладко запели, что усыпили бы и больного.

– Эти птицы полетят с тобой, – сказала Клиодна. – Они покажут тебе дорогу обратно и будут петь тебе, чтобы ты не грустил и не печалился ни на суше, ни на море, пока не возвратишься в свою Ирландию. Еще возьми с собой эту красивую зеленую чашу. В ней особая сила. Стоит тебе налить в нее простой воды, и вода тотчас станет вином. Однако не отдавай ее никому. Потеряешь ее – знай, смерть твоя недалеко. А голову ты сложишь в зеленой долине на берегу реки Бойнн. Олень сначала ранит тебя, а потом придут мужи и добьют тебя до смерти. Я сама похороню тебя и насыплю над могилой каменную гору, которую люди назовут Кройдхе Эссу.

Воины покинули сверкающий дом, и Клиодна Светловолосая проводила Тадга до берега. Она приветливо поздоровалась с воинами, которые ждали Тадга, и спросила, давно ли они ждут.

Воины ответили:

– Вроде и одного дня не прошло.

– Целый год пробыли вы тут, хотя ни разу не захотели ни пить, ни есть. Здесь не бывает ни холодно, ни голодно.

– Хорошо бы остаться здесь навсегда.

Но Тадг думал иначе.

– Пора нам возвращаться домой. Пора покидать этот остров, как бы нам ни было тут хорошо.

Клиодна и Тадг простились, и Клиодна благословила Тадга и его воинов, которые, не медля больше, вошли в ладью и с тяжелым сердцем поплыли в открытое море. Но недолго они грустили, потому что запели птицы, и они развеселились.

Легко стало у них на сердце, и они оглянулись, чтобы в последний раз посмотреть на остров, но ничего не увидели сквозь напущенный друидом туман.

Птицы показали Тадгу дорогу в страну Фресен, и он и его воины спали все время, пока не пристали к берегу. Они вызвали мужей Фресена на битву и одолели их. Тадг убил короля Катманна в смертельном поединке, и его жена Либан немедля вышла навстречу своему мужу и возлюбленному.

Немного отдохнув, Тадг отправился дальше, и с ним его жена Либан и его два брата. Много сокровищ увезли они из страны Фресен и в конце концов благополучно приплыли в Ирландию.

Кухулин из Муиртемне

1. Рождение Кухулина

В стародавние времена Уладом правил король Конхобар, сын Несс, и жил он во дворце в Эмайн Махе. А вот как он стал королем. Конхобар был еще совсем мал, когда умер его отец и Фергус, сын Ройга и король Улада, пожелал взять в жены его мать.

Во всей Ирландии не было никого тише и добрее юной Несс, но со временем она познала от людей много зла и сама принялась платить им злом и предательством, поэтому она решила отобрать у Фергуса королевство и отдать его своему сыну.

Она сказала Фергусу:

– Ты должен мне брачную долю. Пусть Конхобар один год владеет твоим королевством, чтобы его дети могли называться детьми короля.

– Соглашайся, – посоветовали ему мужи Улада. – Ведь ты дашь Конхобару лишь королевское имя и все равно останешься настоящим королем.

Фергус согласился, взял Несс в жены и назвал ее сына Конхобара королем Улада.

Тем временем Несс измышляла способ, как сохранить за Конхобаром королевство, и богато одаривала мужей Улада, чтобы они приняли ее сторону, тем более что Конхобар, хоть и был юн летами, удивлял всех мудростью суждений, храбростью в битвах и красотой лица, и не было ни одного человека в Уладе, который не любил его.

Год подошел к концу, и Фергус потребовал королевство обратно, однако мужи Улада, сойдясь на совет, встали на сторону Конхобара. Они сказали:

– Фергус не думал о нас, когда отдавал Улад, так пусть Конхобар будет королем, а Фергусу останется жена, которой он домогался.

Наступил день, и Конхобар созвал уладов в Эмайн Маха на свадебный пир в честь его сестры Дехтире и Суалтайма, сына Ройга.

На пиру Дехтире захотелось пить, а когда ей подали чашу с вином, в которую залетела муха, она не заметила ее и проглотила вместе с вином, после чего в сопровождении пятидесяти прислужниц ушла в свои солнечные покои.

Сама не понимая почему, она крепко заснула, и во сне ей явился Луг Длиннорукий.

– Это я был мухой, залетевшей в твою чашу, – сказал он. – И теперь ты вместе с твоими пятьюдесятью прислужницами должна покинуть свой дом.

Он превратил жен Улада в стаю птиц, и они полетели с ним на юг, в Бруг-на-Бойнн, где живут сиды. А в Эмайн Махе никто больше их не видел, и не слышал, и не знал, куда они подевались и какая беда с ними приключилась.

Прошел год, и Конхобар вновь созвал уладов в Эмайн Маху на пир, на который явились храбрые воины и мудрые советники короля. Вдруг они увидали в окно стаю птиц, которые опустились на землю и принялись поедать на своем пути все до последней травинки.

Мужи Улада рассердились на птиц, запрягли девять повозок и помчались за ними вдогонку. Первым был Конхобар, а за ним следом подгоняли коней возницы Фергуса, сына Ройга, и Лойгайре Буадаха Победителя-В-Сражениях, и Келтхайра, сына Утехайра, и многих других, среди них – злоязычного Брикриу.

Они скакали вслед птицам на юг через Слиав Фуад, через Ат Летай, через Ат Гарах и Маг Госса, между Фир Роис и Фир Арде, но никак не могли догнать их. Зато и прекраснее этих птиц им в жизни не доводилось видеть. Девять стай летели в вышине. Все птицы в них были по две скованы серебряной цепью, впереди каждой стаи летели две птицы разной окраски, соединенные золотой цепью, и еще три птицы летели сами по себе. Когда на землю опустилась ночь, они исчезли из виду, и Конхобар сказал мужам Улада так:

– Надо распрячь повозки и найти дом для ночлега.

Фергус отправился на поиски и рано ли, поздно ли набрел на бедную лачугу, в которой жили мужчина и женщина. Они сказали ему:

– Веди к нам твоих товарищей. Мы всем будем рады.

Фергус возвратился и рассказал, что видел и слышал.

– Зачем нам идти туда, где нет для нас ни еды, ни постелей? Незачем нам идти туда, – заявил злоязычный Брикриу.

Сам же он все-таки отправился посмотреть на дом и увидел на месте бедной лачуги новый, просторный, сверкающий огнями дом, а возле двери – высокого красивого воина, от которого будто исходило сияние.

Он сказал:

– Что ты крутишься тут, Брикриу? Входи в дом!

Рядом с юношей стояла прекрасная девица благородного вида и с вьющимися волосами, и она тоже сказала:

– Добро пожаловать, Брикриу.

– Почему она приглашает меня? – спросил Брикриу.

– Это я приглашаю тебя по ее просьбе, – ответил ему юноша. – Скажи, никто не пропал у вас в Эмайн Махе?

– Пропал, конечно, – ответил Брикриу. – Целый год мы ничего не слыхали о пятидесяти юных женах.

– А ты узнаешь их, если увидишь вновь? – спросил юноша.

– Если не узнаю, – воскликнул Брикриу, – то лишь из-за перемен, происшедших с ними за год, а так отчего мне их не узнать?

– Что ж, попытайся, – молвил юноша, – потому что все они сейчас в этом доме, а рядом со мной их хозяйка Дехтире. Это они, обернувшись птицами, полетели в Эмайн Маху и привели вас сюда.

Дехтире накинула Брикриу на плечи алый плащ с золотой каймой, и он вернулся к своим товарищам. Однако по дороге недобрая мысль пришла ему в голову: «Конхобар богато одарит того, кто отыщет пятьдесят жен и Дехтире с ними. Не скажу ему пока, что нашел их. Скажу только, что видел дом, в котором живут прекрасные жены, а больше ничего не скажу».

Едва Брикриу оказался среди уладов, Конхобар окликнул его:

– Эй, Брикриу, нет ли у тебя новостей для меня?

– Я видел богатый дом, в котором светло, как днем, – отвечал Брикриу. – Еще я видел настоящую королеву, добрую, благородную, по-королевски прекрасную и с вьющимися волосами. Там же было много других прекрасных жен в богатых платьях. Видел я и хозяина дома. Он высокий, щедрый и весь так и светится.

– Пойдем к нему, – сказал Конхобар.

Мужи Улада, не забыв о повозках, о конях и об оружии, повиновались своему королю, и едва они явились в дом, в котором побывал Брикриу, как на столах появилось много еды и разных вин, о которых они слыхом не слыхивали. И пошло веселье! Когда же все вволю утолили голод и жажду, Конхобар спросил юного мужа:

– А где же хозяйка дома? Почему она не вышла к нам?

– Сегодня ты ее не увидишь. Она рожает.

Улады легли спать, а утром Конхобар, проснувшись раньше всех, не нашел хозяина дома, зато услышал крик ребенка. Он пошел на голос и в одном из покоев увидел Дехтире и всех ее прислужниц, а еще новорожденного мальчика. Дехтире радостно поздоровалась с Конхобаром и без утайки поведала ему обо всем, что с ней приключилось, а еще сказала, что заманила его в этот дом, желая вернуться вместе с сыном обратно в Эмайн Маху.

– Ты была добра ко мне, Дехтире, – ответил ей Конхобар. – Ты укрыла от непогоды и меня, и моих воинов, да и повозки тоже. Ты не дала замерзнуть нашим коням. Ты по-королевски накормила и напоила меня и пришедших со мной мужей Улада, а теперь еще вручаешь мне бесценный дар. Наша сестра Финдкоем примет к себе дитя.

– О нет, не ее дело растить мальчика, – возразил Сенха, сын Айлиля, главный судья и первый бард Улада. – Это я учен, искусен в спорах, ничего не забываю и первым говорю в присутствии короля, я и ему советую, что говорить, ко мне за справедливым решением приходят враждующие короли. Я – судья в Уладе, и никто не смеет оспаривать мой приговор, кроме тебя, Конхобар.

– Если ты отдашь мальчика мне, – сказал Блай, – он не будет страдать от недосмотра. Это я сообщаю всем волю Конхобара. Я созываю воинов со всей Ирландии. Я могу кормить их семь, а то и десять дней. Я улаживаю их дела и решаю их споры, я славлю их и я же наказываю.

– Слишком ты хвастлив, – заявил Фергус. – Я лучше всех воспитаю мальчика. Я силен и учен. Меня сделал король своим посланцем, и никто не поспорит со мной ни в благородстве, ни в богатстве. Я закален в битвах и искусен в ремеслах. Я могу сделать из мальчика воина. Это я – защитник несчастных, гроза сильных, помощник слабых.

– Если вы выслушаете меня, то не о чем вам будет спорить, – подал голос Амергин. – Я по-королевски воспитаю мальчика. Люди славят меня за благородство, за мужество, за храбрость, за мудрость, они славят меня за удачу, за молодость, за красноречие, за доброе имя, за смелость и за мой древний род. Я не только воин, я еще и бард. Я достоин королевского отличия, ибо никто лучше меня не сражается в повозке. Никого я не благодарю, кроме короля, и никому не повинуюсь, кроме Конхобара.

Последним вступил в спор Сенха:

– Пусть Финдкоем возьмет дитя и заботится о нем, пока мы не вернемся в Эмайн, а там судья Моран разрешит наш спор.

Финдкоем взяла младенца на руки, и все поехали в Эмайн, а там судья Моран сказал так:

– Долг Конхобара, – сказал он, – дать мальчику доброе имя, потому что он – его кровь. Пусть Сенха научит его говорить, Фергус подержит его на коленях, Амергин передаст ему свои знания. – Но на этом он не остановился. – Все будут любить его: возницы и воины, короли и мудрецы, и знатные мужи тоже будут любить его. А он будет мстить за ваши обиды, защищать ваши земли, сражаться в ваших битвах.

На том и постановили. Младенец, пока не достигнет разумного возраста, должен оставаться при матери и ее муже Суалтайме. Он рос на равнине Муиртемне, и все звали его Сетанта, сын Суалтайма.