Текст книги "Служанка с Земли. Радужные грёзы"

Я механически покивала головой с умным видом, совершенно не понимая, как устроена магия в этом мире. Выходит, у норгешцев и донтрийцев она принципиально разная.

– Всё равно природная магия – это здорово, – совершенно искренне произнесла я. – Тут и с дикими животными разговаривать можно, и с растениями, и управлять водой в озере… И каждый имеет частицу этой магии.

Последнее я добавила, имея в виду то, что я-то – чужачка, которая вряд ли когда-либо сможет набрать ванну в собственных покоях. Но, по всей видимости, донтрийка вновь поняла меня неправильно.

– Эллис, – она закусила губу, посмотрев себе куда-то под ноги, – наверно, я сейчас выдам страшную государственную тайну, но… – она боязливо посмотрела по сторонам, а затем понизила голос: – но ведь ты же для меня скоро станешь роднёй, ведь так?

Я, не задумываясь, кивнула. Врать, конечно, нехорошо, за Винсента я замуж не собираюсь, а уж тем более за Валерна, но чутьё мне подсказывало, что Лиланинэль хочет рассказать мне что-то очень важное.

– Среди донтрийцев последние поколения магии становится всё меньше и меньше… Моя сестра Киамилаль гораздо слабее меня… – девушка облизала пересохшие от волнения губы и продолжила. – Она оказалась слаба настолько, что отец выдал её замуж ещё до её совершеннолетия и отправил подальше из дворца, чтобы не пошли слухи среди придворных.

– Выходит, донтрийцы вырождаются?! – потрясённо прошептала я, не веря своим ушам.

Принцесса не услышала моего вопроса, да, скорее всего, если бы и услышала, то не поняла бы термин «вырождения». Сейчас она выглядела настолько хрупкой, что я неожиданно осознала, как тяжело ей живётся на самом деле. От её собственной старшей сестры князь Валерн избавился, сослав подальше от дворца. Наверняка, Лиланинэль и Киамилаль не виделись уже долгие и долгие годы. А родную мать суровый отец запер в покоях, чтобы никто не видел и не обсуждал её болезнь, «ниспосланную богами». Неудивительно, что с тех пор, как мы познакомились с Лиланинэль в поездке на иррисах, она хотела провести всё своё свободное время со мной и Винсентом, но даже тут, я подозревала, что старший князь расстарался, запретив дочери общаться со мной.

– Именно поэтому мой отец решил рискнуть и выдать меня замуж за норгешца, даже не спросив моего согласия, – тем временем продолжала девушка, не подозревая, какие мысли бродят в моей голове. – Ты только не пойми неправильно! – Она вдруг побледнела. – Я действительно, вначале совершенно не хотела выходить замуж по его указке… Но Леандр оказался таким чутким, внимательным и предупредительным. – Она закусила губу, опустив взгляд в пол. Да, я уже поняла, что они действительно влюбились друг в друга, и очень рада этому факту. – В общем, – она тряхнула головой, – отец отважился на этот шаг, хотя последние столетия между Норгешем и Донтрием отношения были скорее напряжённые, чем дружеские. Об этом тщательно умалчивается, но я подслушала разговор отца со жрецами, что некоторые смески даже сильнее, чем чистокровные донтрийцы, – последнее предложение Лиланинэль произнесла так тихо, что я разобрала лишь потому, что напрягла свой слух изо всех сил.

Я медленно пыталась переварить информацию, услышанную от принцессы. Всё это очень и очень сильно походило на вырождение. В медицине есть такое понятие, как «генетический груз» – накапливание неблагоприятных для вида мутаций. Например, на Земле для поддержания качественного генома бизонов животных периодически пересылают самолётами в другие страны, чтобы нивелировать эффекты инбридинга в пределах малой популяции. Если этого не делать, то в каком-то поколении генетический груз становится таким большим, что это проявляется в отклонениях во внешности. Яркий пример инбредной депрессии у людей – представитель испанской династии Карл II, который страдал слабоумием, физическими уродствами и был бесплоден. По всей видимости, за магию в этом мире отвечает тоже какой-то ген, и если по внешним параметрам и здоровью донтрийцам можно позавидовать, то в рамках гена, отвечающего за магию, все они здесь слишком близкие друг другу родственники. В общем-то, это и неудивительно, если взять во внимание, насколько все донтрийцы похожи друг на друга – высокие, голубоглазые, светлокожие с длинными светлыми волосами. За всё время пребывания в Донтрии я не видела ни одного темноволосого или кареглазого донтрийца.

– А бывает такое, что донтриец женится на ком-то совершенно не обладающем магией, и их дети всё равно остаются магически слабыми? – решила я уточнить свою гипотезу.

Девушка задумалась, перебирая в голове все известные ей пары, а затем удивлённо ответила:

– Нет, не бывает… Не понимаю, почему ты спрашиваешь об этом. Я выйду замуж за Леандра, и наши дети будут очень сильными. Я видела, какой он огневик! Ой! Неужели ты про себя волнуешься? – Она в очередной раз поняла меня неправильно, но прежде, чем я ответила, принцесса залилась краской и продолжила: – Ты не подумай, что я только и делаю, что подслушиваю…

– Но так сложилось, что ты услышала ещё один разговор своего отца со жрецами? – спросила я, высоко подняв бровь.

– Ну… в общем, да, – выдохнула девушка, по цвету сравнявшись с переспелым помидором. – Мне было интересно, когда приедет Леандр и состоится ли в его приезд наша свадьба. Я была уверена, что речь пойдёт об этом! Ведь именно жрец благословляет пару! – она стала горячо меня убеждать, но я лишь махнула рукой, чтобы она рассказывала то, что подслушала. – Отец не так давно вновь созывал жрецов и стал спрашивать, хорошая ли из тебя выйдет жена, ведь ты не обладаешь магией. Жрецы раскинули свои камни и предсказали, что твои дети от любого донтрийца будут необычайно сильны, и в некотором роде ты обладаешь уникальным даром целительства…

Мне стало плохо. Сердце бешено заколотилось где-то в районе горла. В отличие от наивной Лиланинэль, я отлично понимала, что Валерн спрашивал не на счёт моего брака с Винсентом, а на счёт своего брака со мной. О-о-о… он уже даже успел проконсультироваться со жрецами, которые его обнадёжили, что наши дети будут по-настоящему магически одарёнными. Выходит, ему будет мало того, чтобы я согласилась стать его княгиней. Он хочет детей от меня, и все мои идеи насчёт того, чтобы у него был свой гарем, катятся коту под хвост. Я почувствовала, как кожа на спине вдоль позвоночника покрывается мелкой испариной. Впервые за всё время бесплодие Эльвиры Лафицкой стало мне казаться не горькой насмешкой судьбы, а приятным бонусом. Будь я здесь и сейчас в своём собственном теле, то наверняка жрецы бы запретили Валерну этот брак.

– … И дядя Винс так счастлив с тех пор, как ты согласилась стать его невестой! – щебетала юная донтрийка. – Бабушка вообще не верила в то, что он когда-нибудь остепенится. Не передать, как я рада! Всё моё детство дядя Винс играл со мной, учил меня держаться в седле, управлять собственной магией… всё то время, что отец занимался государственными делами, дядя проводил со мной.

Бедный ребёнок… С таким холодным отцом неудивительно, что Винсент стал для неё самым близким человеком в семье. Я смотрела, как горят голубые глаза девушки, и понимала, что просто не могу сказать, что не люблю её дядю. Слишком отчётливо было в них написано, что он для неё самый дорогой человек на свете. Чтобы как-то перевести тему разговора, решила спросить про Леандра.

– А ты сама-то уверена, что не передумаешь насчёт Леандра? Дождёшься его? – спросила я больше для проформы, чем имея в виду какой-то подтекст.

– Конечно, уверена! – возмущённо ответила мне девушка. – У меня день рождения через месяц, а Леандр обещал приехать в это день.

– О-о-о… ясно, – только и смогла я ответить. Мне вдруг вспомнилось, что это я сама рекомендовала Леандру подарить своей невесте луковицы редких норгешских растений. И вот, мы с Лиланинэль стоим здесь, посередине оранжереи, и она смотрит, как принялись растения от её жениха. Могла бы и сама догадаться, что её вдруг сюда принесло.

Моя уловка отвлечь принцессу сработала, и она стала рассказывать, какой Леандр удивительный, как много всего он ей подарил, а как необычны растения из Норгеша. Я кивала невпопад, погружённая в собственные невесёлые мысли. Оказывается, князь Валерн уже давно всё за меня решил, и даёт мне лишь видимость выбора. Я кусала губы, хмурилась, спохватывалась, что надо вежливо улыбаться и выглядеть счастливой невестой, но затем снова начинала незаметно для себя хмуриться. Лиланинэль, наконец, заметила моё заторможенное состояние и, списав это на то, что я слишком сильно нервничаю перед свадьбой, милостиво посоветовала мне отдохнуть в собственных покоях.

Глава 9. Сделка с дьяволом

/ Эльвира Лафицкая /

На следующее утро я решила немного развеяться, оставила Ладислава на попечение Терани и отправилась в тренировочный зал, о котором мне рассказывал Ларвиль. Я не столько хотела посмотреть на занятия воинов, сколько чувствовала на себе ответственность как лечащего врача этого донтрийца. Что-то мне подсказывало, что как только Ларвиль почувствует, что его рука хоть как-то работает, он тут же бросится на тренировки, наплевав на собственное здоровье и мои рекомендации. К тому же, если этот воин считал серьёзный вывих легким ушибом и наотрез отказывался показывать мне свою травму, наверняка найдутся ещё воины, которым так же требуется моя помощь.

Благодаря Лиланинэль вчера в оранжерее я нарвала массу полезных трав. Оказалось, что дворцовой теплицей никто кроме членов княжеской семьи пользоваться не имеет права. Но сама Лиланинэль интересовалась лишь цветами, подаренными ей Леандром, её старшая сестра Киамилаль проживала вне стен дворца, а князь Валерн был слишком занят работой, впрочем, как и Винсент в последнее время, чтобы посещать оранжерею. Княгиня-мать время от времени наведывалась в это просторное помещение, чтобы собрать травы для поддержания молодости, но собирала она их исключительно для себя. К тому же никому из слуг, как я выяснила у принцессы, в здравом уме и твёрдой памяти не могло прийти в голову попросить у княжеского рода доступ в оранжерею.

Помимо обезболивающих и заживляющих трав здесь росло множество других с самыми интересными эффектами. Так, например, Лиланинэль показала мне цветы, бутоны которых добавляла в воду, чтобы её волосы были особенно мягкими и гладкими. Я на радостях с разрешения младшей принцессы совершила самый настоящий набег на княжескую оранжерею, сорвав всего понемногу, в том числе даже и пару веточек пьяной розы, когда Лиланинэль отвлеклась на Славика. Да, понимаю, что не очень хорошо, но всё равно не удержалась. В конце концов, на меня эти розы никак не влияют, и не вижу ничего такого в том, чтобы поставить их в качество букета на прикроватной тумбочке. Красивые всё-таки!

Интуиция меня не подвела. Когда я приблизилась к арке, ведущей в просторный тренировочный зал, то уже издалека услышала громкий голос моего недавнего знакомого. Ларвиль вовсю нахваливал мою работу:

– Будущая княжна сквозь одежду увидела мою травму и смогла вылечить меньше чем за минуту! Вот, смотрите, я теперь даже меч могу держать!

На этих словах я зашла в зал, и на меня обернулось десятка три писаных красавцев в обтягивающих темно-зелёных обтягивающих штанах с обнажёнными поджарыми торсами и мускулистыми руками. Наверно, при любом другом раскладе я бы обомлела от увиденной картины, но за последние дни я настолько насмотрелась на этих идеальных мужчин, что лишь слегка кивнула головой всем, приветливо улыбнулась Ларвилю, и направилась к деревянной скамье в конце зала, попутно рассматривая донтрийцев на предмет недавних и застарелых травм. Ребята лишь усмехнулись, переглядываясь между собой, и я прекрасно понимала, с чем связаны их улыбки.

За последнюю неделю мне окончательно надоели двух– и трехслойные местные платья, пошитые местными мастерицами для будущей княжны. Ночью я пробралась в покои Винсента и стащила мужские штаны из шкафа, потому что мастерицы отказались мне шить подобную одежду. И вместо того, чтобы прийти в зал в богатом платье, символизирующем моё положение невесты князя, я надела потёртые штаны Винсента и простенькую рубашку, тем самым заявляя, что считаю себя равной по статусу простым воинам.

Среди ночи я слегка удивилась тому, что постель Винса оказалось несмятой, а её хозяин отсутствовал. Похоже, это время он решил провести в обществе какой-то хорошенькой донтрийки, а не в своей собственной спальне. Я пожала плечами, так как личная жизнь Винса меня совершенно не касалась, и покинула его комнату с ценным трофеем в руках. Надевая утром старые штаны Винсента, я думала о том, что если придётся кого-то либо лечить или перевязывать, то в брюках это делать проще, чем в юбке.

Донтрийцы достаточно быстро перестали обращать на меня внимание, рассредоточились по залу, сгруппировавшись по парам и стали тренировать выпады с клинками. Время от времени воины обменивались какими-то фразами, менялись парами, общались. С чисто исследовательским интересом я наблюдала за тем, как гибкие, сильные, влажные от пота мужские тела повторяют раз за разом опасные движения, оттачивая их до идеального состояния. Неудивительно, что донтрийцы считаются лучшими воинами в этом мире, при такой-то подготовке! Они перемещались по залу так стремительно, что мой глаз не всегда успевал выхватить то или иное действие, и я лишь внутренне восхищалась блеску металла в воздухе.

Князь Валерн зашёл в зал посередине тренировки и даже не сразу меня заметил, так как в тёмно-зеленых штанах и простой рубахе я несильно выделялась из общей массы, а князь был слишком сильно погружён в свои мысли. Я как раз вправляла лёгкий вывих большого пальца одному из воинов – Нанону, другу Ларвиля, когда почувствовала на себе тяжёлый взгляд старшего Торна. Нанон был так же красив, как и все донтрийцы, физически развит, а его серо-голубые глаза с беззаботным интересом наблюдали за тем, как я вправляю ему сустав.

– Эллис Ларвине? Что вы здесь делаете? – раздался ровный голос старшего князя, и неожиданно лязг мечей затих, смолкли весёлые разговоры, моментально куда-то исчезла дружеская обстановка, в которой тренировались воины.

Наступила абсолютная звенящая тишина. Князь Валерн внешне выглядел спокойным, но по его потемневшим глазам я чувствовала, что он бешенстве. Почувствовали это и донтрийцы. На их лицах мгновенно пропали улыбки, они вытянулись, точно по струнке, и закаменели. Нанон не знал, куда себя деть, вскочил с деревянной лавки и склонил голову в поклоне.

Я едва уловимо поморщилась. Так ведь хорошо было без этого типа, зачем он только появился?

– Я пришла посмотреть на то, как тренируются непобедимые воины Донтрия, – не моргнув и глазом, ответила, выдерживая тяжёлый взгляд Валерна.

– Вам не говорили, что тренировочный зал – не совсем подобающее занятие для будущей княжны? – медленно, растягивая слова и сверля меня убийственным взглядом, сообщил старший Торн.

«Во-о-от, а теперь ещё задумайся о том, как пошатнётся твоя репутация, если твоя жена будет постоянно такое откалывать», – злорадно усмехнулась я, но внешне собрала всё своё хладнокровие. Признаюсь честно, после слов Лиланинэль мне до зубного скрежета захотелось доказать Валерну, что из меня выйдет паршивая жена и отвратительная правительница.

– Что вы, князь, мой будущий супруг ничего мне не запрещал делать во дворце. Я уверена, что он только обрадуется, узнав, что я хотела посмотреть на него во время тренировки, – слова вырвались раньше, чем я подумала, что говорю.

Ну да, Винсент мне абсолютно ничего не запрещал во дворце и наоборот, всячески стремился меня развлечь, видя, что мне скучно. Словосочетание «мой будущий супруг» получилось произнести как-то само собой, ведь население дворца было уверено в том, что я всё ещё невеста Винсента. Однако на князя Валерна эти слова подействовали как красная тряпка на быка.

По лицу правителя пробежала тень непонятных мне чувств, он до побелевших костяшек пальцев вцепился в перевязь, затем опомнился, медленно скинул с себя парадный камзол, обнажившись до пояса, и произнёс:

– К сожалению, мой младший брат сейчас в отъезде по государственным делам, но если вы так хотели посмотреть, как тренируются князья, не могу вам в этом отказать.

И прежде, чем я успела вякнуть что-либо в ответ, скомандовал:

– Нанон, Ларвиль, Грэймель, нападайте!

А дальше я уже не могла возражать, потому что потеряла дар речи от того, что происходило по центру тренировочного зала.

⁂

/ князь Валерн Торн из рода Лунный Свет /

Голова постоянно была занята мыслями об Эллис. Я дал ей время, чтобы свыкнуться с мыслью, что скоро она станет правительницей Донтрия и моей женой. Чтобы ей было легче смириться с ситуацией – пообещал пряник в виде встречи со жрецами и возможности вылечить мою жену, чтобы не вздумала меня обмануть – пригрозил кнутом, намекнув, что могу отдать Ладислава на родину. Мы оба прекрасно понимали, что она взяла время на раздумывание, но результат этих дум может быть лишь один. Я тщательно просчитал её, воспользовавшись информацией от Винсента, надавил ровно столько, чтобы подчинить, но не сломать. Мне нужна была Эллис целиком: её незаурядный ум и знания, которые она неоднократно демонстрировала, её тело, которое снилось мне по ночам и сводило с ума, наконец, я неожиданно понял, что хочу от неё иметь детей. А с учётом того, что Эллис не донтрийка, у нас может быть по-настоящему большая семья! Трое или даже четверо сыновей… Как же я мечтаю о сыновьях! Жаль, Виви так и не смогла оправдать моих надежд. Забавно, жрецы, всю жизнь вставлявшие палки под копыта моего ирриса, подтвердили, что дети, рождённые от Эллис, будут по-настоящему одарены. Они заранее одобрили этот брак, правда, просили не напитывать девушку магией, ограничившись на стандартной традиции обмена кровью для продления жизни. Что ж, всё решаемо…

Меня удивляло, что девушка упорно продолжала носить обручальное кольцо с изумрудом, проживать в покоях, смежных с Винсентом, и называться его невестой. В какой-то момент я понял, что беспочвенно ревную к младшему брату, хотя он сам же приполз ко мне пьяный жаловаться на то, что Эллис не хочет выходить за него. Так или иначе, я смог убедить Винса, что его княжеского внимания ждут дела вне стен дворца, и отослал на несколько дней. Дышать стало как будто бы легче. Я планировал вновь поговорить с Эллис и намекнуть, что моё терпение не бесконечно.

Именно с такими мыслями я зашёл в тренировочный зал, чтобы размяться со своими ребятами, и был поражён, услышав тонкий голос Эллис. Вначале мне показалось, что я ослышался, но когда я нашарил её глазами на скамейке в углу зала в военной форме донтрийцев, то почувствовал медленно закипающее внутри меня бешенство. Эта девушка вместо того, чтобы обдумывать своё будущее положение, готовиться к свадьбе, в конце концов, пришла в зал посмотреть на потных полуобнажённых мужчин! Я увидел, как она касается своими тонкими пальцами руки Нонана, и меня передёрнуло. А вдруг она отказалась от свадьбы с Винсентом и водит за нос меня, потому что у неё интрижка с кем-то из моих воинов? А вдруг она на самом деле лелеет мечту сбежать и скрыться из виду в донтрийских лесах с Наноном?

– Эллис Ларвине? Что вы здесь делаете?

Попытался осадить её, стереть с лица это наглое выражение превосходства, получил жёсткое напоминание, что пока она является невестой моего брата. Как?! Как всякий раз, когда я думаю, что заставил девчонку играть по своим правилам, она умудряется вывернуться и надерзить мне?!

«Ну-ну, раз ты не понимаешь по-хорошему, будет по-плохому!» – зло пообещал сам себе и вызвал воинов на бой. «Хотела посмотреть, как тренируются донтрийцы? А тебе понравится увидеть, как просит пощады Нанон?»

⁂

/ Эльфира Лафицкая /

Это было похоже на избиение младенцев. Обладая более медленной реакцией, чем донтрийцы, я даже не сразу поняла, что происходит. Лишь по вытянувшимся и слегка ошалелым лицам воинов мне пришло в голову, что сегодняшняя тренировка значительно отличается от ежедневных. А потом брызнула кровь. Много крови. Клинки Валерна, Нанона, Ларвиля и Грэймеля мелькали то тут, то там. Воины стали потихоньку замедляться так, что я стала разбирать их смазанные движения, а Валерн продолжал свой безумный танец, молниеносно отводя атаки и нападая сам. Я видела, как рана за раной покрываются тела донтрийцев, особенно густо усыпан был Нанон. Его штаны пропитались багровой кровью, обильно стекающей по торсу. Я могла лишь предполагать, насколько всё серьёзно. Сдавленный крик ужаса застрял где-то в горле. Зачем Валерн калечит своих собственных людей? Неужели он сошёл с ума?

Прошла мучительно долгая минута, затем вторая. Бледный Грэймель, покачиваясь, вышел из круга, прижимая руку к боку:

– Сдаюсь!

Бой продолжился. Остальные воины стояли полукругом, и никто не рисковал влезть под горячую руку князя. Ещё через минуту я услышала севший голос Ларвиля, который так же объявил о своей капитуляции. Прошло несколько секунд, и Валерн повалил Нанона на обе лопатки, приставив клинок к его шее. Никто не понимал, что происходит, и отчего вдруг князь ведёт себя так, но по лицам обычно невозмутимых воинов как по открытым книгам читалось, что они находятся в глубоком потрясении.

– Проси пощады! – угрожающе прорычал князь, надавливая клинком на шею своего воина. Даже мне стало видно, как по ней потекла тонкая алая струйка крови.

Небо, что он творит?!

– Прошу пощады, мой князь! – послушно повторил Нанон и едва заметно поморщился.

«Донтрийские воины считаются непобедимыми, а тут князь заставил прилюдно не просто сдаться, а попросить пощады. Да, пускай у самого правителя Донтрия, но всё равно он его фактически унизил…»

Слова верного воина вернули Валерна на землю. С него слетела вся спесь, лицо вновь приняло бесстрастное выражение, он победно усмехнулся, убрал клинок от шеи поверженного и перевёл на меня взгляд, словно убеждаясь, что я всё видела и слышала, а затем в абсолютной тишине нагнулся, поднял расшитый драгоценными камнями камзол и вышел из тренировочного зала.

«Что это вообще было? Вот ведь больной сукин сын!» – в сердцах подумала я, тут же схватила мешочек с травой экка и со всех ног ринулась к истекающим кровью донтрийцам. «Лишь бы он не задел артерию на шее Нонана…».

⁂

/ Эльвира Лафицкая /

Когда я наложила жгуты и повязки и отпоила кровоостанавливающим отваром троих воинов, мои руки наконец-то перестали мелко трястись от ненависти к донтрийскому князю. Я всё ещё не могла поверить, что князь Валерн чуть не угробил своих людей, чтобы продемонстрировать мне… Дьявол, похоже я настолько слабоумна, что даже не понимаю, что он хотел мне продемонстрировать! Что он тут самый крутой и сильный альфа-самец?! Пф-ф-ф, да я это и так знала и нисколечко в этом не сомневалась! Зачем ему весь этот цирк?! Чего он пытался добиться? Будто бы специально наказал Ларвиля и Нанона… неужели за то, что они обратились ко мне за медицинской помощью? Что за ребячество? В жизни не поверю, что это ревность! Да он же сам предлагал мне фамильные бриллианты, чтобы я переспала с его братом!

Догадка резанула меня так, что я замерла, отмывая в раковине руки от чужой крови. Донтрийцы и так не особо горят желанием сознаваться в своих травмах, считая их недопустимыми для воина слабостями, а после сегодняшнего случая вряд ли кто в здравом уме и твёрдой памяти вообще обратится ко мне! Да Валерн же постепенно загоняет меня в свои сети, планомерно отсекая всё, что только можно… ограничил мою физическую свободу, пришёл как хозяин в мои покои. Я нашла способ перебраться в комнаты, смежные с Винсентом, а в итоге Валерн приставил ко мне прислугу, которая смотрит и докладывает за всеми моими передвижениями в замке. Потом спланировал усыновить Ладислава, тем самым отняв его у меня. Сейчас же понял, что я могу и хочу лечить, и запрещает мне даже эту малость, показывая, что на одной чаше весов я могу быть уважаемой княжной, которой всё позволено, а на другой…

Я с яростью отбросила в раковину ни в чём неповинную щётку, которой пыталась оттереть кожу на руках, и выбежала в сторону покоев Валерна, с грохотом хлопнув дверью. В голове как табун лошадей крутились различные мысли, негодование бурлило вперемешку с возмущением, я обдумывала обрывки фраз, которые хотела сообщить этому донтрийцу, но так и подавилась невысказанными словами, как только ворвалась в покои старшего правителя Донтрия.

В отличие от моих комнат, спальня и ванная комната Валерна были объединены. Не знаю, как донтрийцам удалось воплотить в реальность такой дизайнерских ход, но прямо передо мной в гигантской фарфоровой ванне, больше похожей на небольшой бассейн, полулежал Валерн. Он запрокинул голову на широкий бортик, а его влажные длинные волосы облепили шею и мерно вздымающуюся грудь. Я смотрела на князя, широко распахнув глаза, так как впервые увидев его настолько расслабленным. Сильные руки спокойно лежали на бортиках, ни одна мимическая морщина не портила прекрасное лицо донтрийца. Он выглядел будто холодная мраморная статуя, а не живой человек.

В голове мелькнула мысль, что меньше всего на свете я хотела бы оказаться в спальне-ванной Валерна Торна, и всё же я стояла именно здесь. Миг – и князь открыл глаза, а его лицо исказила неприятная едкая ухмылка.

– А я уже думал, когда за тобой посылать. Очень рад, что ты пришла сама, – протянул он с предвкушающими нотками, а я сглотнула, поняв, насколько неуместно и не вовремя вломилась в его покои.

Небо, зачем я вообще пришла сюда? Чтобы требовать справедливого отношения к его же воинам? Мне ещё на Земле говорили, что как лечащий врач, я порой слишком близко принимаю к сердцу здоровье своих пациентов. Вот и сейчас у меня где-то перемкнуло чувство самосохранения, а мысли о Ларвиле и Наноне привели мои ноги сюда.

– Добрый вечер, Ваше Сиятельство, – пробормотала на автопилоте, судорожно соображая, насколько неприлично будет вот прямо сейчас развернуться и убежать.

Я резко почувствовала, как пересохло в горле, а атмосфера комнаты начала давить психологически. Бассейн с водой и взбитой белой пеной, сидящий в ней обнажённый мужчина, неподалёку стоящая двуспальная кровать с меховым пледом, многочисленные свечи, расставленные по периметру комнаты, приспущенные шторы, создающие уютный полумрак. Именно сейчас в глаза бросилась корзинка с фруктами и ягодами, а также два чистых набора приборов за небольшим круглым столиком у кровати.

– Вы меня ждали? – я не смогла сдержать нервный смешок.

– Да, я дал тебе время на размышления и хотел бы услышать твой ответ. Неужели ты всё забыла? – Валерн медленно потянулся, демонстративно играя своими литыми мышцами.

Его кожа блестела от капель воды, и это почему-то заставляло меня нервничать. Вода в бассейне доходила князю до пояса, обнажая мускулистый торс и не менее рельефные руки, а мыльная пена, к счастью, скрывала мужское естество. По неторопливости и ленивой грации движений Валерн напоминал мне тигра, который ещё не решил, что ему делать со своей жертвой: съесть сейчас или оставить на завтра? Я невольно сглотнула, понимая, что не в силах отвернуться от гипнотизирующего взгляда синих глаз, но в то же время отчаянно не хочу, чтобы Валерн вставал из воды. «Всё что угодно, только сиди и не вставай!» – уговаривала я его мысленно.

– Итак, Эллис, я хочу услышать твой ответ. Ты подумала? – вывел меня из оцепенения голос Валерна, внимательно изучающий застывшую при входе меня всё это время.

Он пошевелился, намереваясь встать из бассейна, а я почувствовала, как мельчайшие волоски на моих руках встают дыбом. Я, голый князь и интимная обстановка в его покоях ни к чему хорошему точно не приведут.

– Ваше Сиятельство, лежите, не утруждайте себя, – произнесла я, таинственно улыбаясь и делая шаг по направлению к нему.

«Он не должен заметить мой страх. Он не должен понять, что я презираю его методы кнута и пряника. Он не должен почувствовать, что отвратителен мне как мужчина», – билась единственная мысль в голове.

Я чувственно облизала губы, не сводя взгляда с Валерна и томно произнесла:

– Я хочу промыть Ваши волосы, мой князь.

Это заявление явно настолько ошеломило мужчину, что он на мгновение замер, а затем улыбнулся, как кот, объевшийся сметаны, и медленно откинулся на спину, позволяя своим волосам упасть за край бассейна. С них тут же потекли струйки воды на пол, но князю было всё равно.

– Промой мои волосы, – величественно не то приказал, не то разрешил он.

Я незаметно перевела дыхание и подошла к ванной со спины мужчины.

– Полагаю, это и есть твой ответ? Ты согласна? – уточнил Валерн после нескольких минут молчания, когда я терпеливо выдавливала ароматное содержимое тюбика себе на ладонь.

Несмотря на то, что Валерн мне совершенно не нравился, его волосы оказались мягкими и приятными, словно шёлк. Наверно, это ещё одно отличие донтрийцев. Невольно накатило ощущение дежавю. Ещё совсем недавно я точно так же мылила голову Винсенту Торну, который неуклюже пытался ко мне приставать, уповая на свою неотразимость. Но при этом я совершенно его не боялась, а скорее наоборот, чувствовала себя хозяйкой ситуации. А сейчас я мою голову его старшего брату, который практически даже не шевелится, не распускает рук, не делает грязных намёков, а я внутренне обмираю от страха, понимая, что хозяин ситуации здесь он.

– Я ещё не приняла решение о браке с вами, – ответила уклончиво, – но готова обсудить первые шаги. Вы говорили об уступках со своей стороны. Например, я хотела бы иметь возможность лечить ваших людей и… вашу жену.

Я намылила голову Валерна и стала постепенно массировать её пальцами от макушки к вискам и обратно. Князь прикрыл глаза от получаемого удовольствия, он разве что не урчал, а я почувствовала, что делаю что-то крайне неприличное. Неудивительно, что донтрийцы разрешают дотрагиваться до своих волос лишь жёнам.

– А что взамен получу я? – спросил князь.

При этом голос его прозвучал ещё ниже обычного, мне послышались лёгкие нотки хрипотцы, и я почувствовала, как толпа мурашек пробежалась по моей коже. Чёрт! Да я же хотела всего-навсего отвлечь его, вымыть голову, а он уже явно не на шутку возбудился.

– Я уже в данный момент мою ваши волосы, – произнесла почему-то шёпотом.

Я ещё раз передвинула руки от затылка ближе к мощной шее и услышала низкий полустон-полурык мужчины. Это заставило меня моментально остановиться. Я потянулась за кувшином, чтобы сполоснуть пену с золотых волос, но Валерн обернулся и перехватил меня за запястье:

– Это замечательное предложение, но всё же этого мало. Очень мало.