Текст книги "Служанка с Земли. Радужные грёзы"

⁂

/ Эльвира Лафицкая /

Я лишь дивилась тому, как быстро на моих глазах стали меняться члены семьи Лунный Свет. Винсенту, из-за того, что его старший брат находился в тяжелейшем состоянии отравления, пришлось взвалить на себя все дела. Удивительным образом в лучшую сторону повлияла на него и Эллис. Она была младше меня на добрый десяток лет, вела себя гораздо скромнее и менее уверенно, чем я, будучи в её теле, а потому она с радостью принимала заботу Винсента. Тот же в свою очередь лучился счастьем потому, что его ухаживания не оставались без внимания.

Вивиэлла в отсутствие строгих предписаний Валерна так же заметно преобразилась. В её глазах я видела заново разгорающийся огонь жизни, исчезла прежняя неуверенность в себе и затравленный взгляд. На долю княжны сразу по её приезду выпало множество дел, в том числе и по преображению нового жилища, ведь в отличие от Винсента она обладала магией. Подданные не узнавали ранее замкнутую и вечно уединяющуюся в собственных покоях княжну, но определённо радовались изменениям, приписывая их целебному воздуху Донтрия, которым она дышала в поездке.

Действуя исподволь через Эллис и Леандра, я смогла добиться того, чтобы Лиланинэль всё-таки поговорила со своей родной матерью. Разумеется, их сближение так же благотворно повлияло на Вивиэллу, и она буквально расцвела на моих глазах. Столько лет бедняжка мучилась в четырёх стенах, запертая мужем и считающая себя проклятой богами, а тут вдруг её мнением стали интересоваться, советоваться, прислушиваться, да и после поездки она, наконец-то, смогла принять то, что была не проклята богами, а лишь тяжело болела все эти годы.

Княгиня-мать успокоилась, увидев, что всё мало-помалу налаживается, а невестка не только не отказалась от младшего сына, но, не раздумывая, согласилась выйти замуж. Она очень любила Винсента и искренне переживала за то, что Эллис откажется от него после того, как он потерял магию, но когда Эллис при всех подтвердила, что любит Винсента независимо от его внешности и магии, Лоландэль крепко обняла невестку и расплакалась от счастья, благословив обоих.

Глава 14. Лорд Кристиан и князь Валерн

/ Эльвира Лафицкая /

Я пришла к лорду Кристиану в очередной раз, чтобы обработать ожоги. Ко всему, я нарвала в чудом уцелевшей оранжерее гладкую траву, памятуя о том, что она разглаживает многие дефекты кожи. Не современный лазер с Земли, конечно, но мне как врачу было видно, что на породистом лице лорда Кьянто не останется и намёка на пережитую битву.

Кристиану по моей просьбе выделили просторные покои и ежедневно доставляли плотные завтраки, обеды и ужины. Кожа на его лице быстро зарастала, а вот левая нога практически не двигалась, и мужчина проводил все дни в постели, даже не пытаясь с неё вставать, и выглядел с каждым днём всё хуже и хуже. На лице поселилась болезненная бледность, под глазами залегли серые тени.

Всякий раз, когда я заходила к Кристиану в комнату, он с силой сцеплял руки на груди и отворачивался от меня, демонстративно игнорируя моё присутствие. Я старалась развлечь его разговорами, что-то спрашивала или рассказывала, но в ответ он всегда молчал. Я кожей чувствовала, что он считал меня крайне надоедливой и приставучей барышней, но не могла ничего с этим поделать.

Я совершенно не понимала, что могу сделать в сложившейся ситуации. Вокруг во дворце жизнь у всех налаживалась, но когда я глядела в ореховые глаза Кристиана, у меня сердце замирало. Я видела, как ему одиноко и грустно, и не понимала, с чем связано его отрешённое состояние, ведь я делала всё возможное и сводила уродливые шрамы с его лица, но при этом состояние лорда Кьянто стало вызывать у меня опасения. Несколько раз я намекала Леандру, что было бы неплохо проведать отца, да и людей прислать, чтобы навестили генерала, но Леандр был слишком сильно занят отношениями с Лиланинэль, а большинство норгешцев уже оправились от магической битвы и отбыли на родину.

В этот раз всё шло как обычно. Я пересказала Кристиану последние события во дворце, не ожидая от него ответа, после чего добавила:

– Ну, а вам осталось ещё недельку-другую, и всё окончательно заживёт.

Против обыкновения Кристиан вдруг нарушил молчание:

– Ко мне сегодня заходил сын.

Я встрепенулась. Неужели Леандр всё-таки внял моей просьбе и решил наведать отца?

– Так это же здорово, – живо поддержала я разговор, – положительные эмоции очень важны при…

– Он сказал, – перебил меня Кристиан глухим голосом, – что Эллис Ларвине теперь является женой князя Винсента Торна из рода Лунный Свет.

Я промолчала. Вот же дурак Леандр! Нашёл, о чём говорить! Вот, оказывается, что так сильно расстроило Кристиана! Что девушка, ради которой он развязал войну, чтобы она могла вернуться на родину, вышла замуж за другого! Я была готова мысленно застонать… В своей убеждённости, что Винсент должен как можно скорее жениться на Эллис, я совершенно забыла взять в расчёт чувства Кристиана к Эллис. Мне казалось, что сейчас самое важное выходить его, вылечить лицо, попытаться восстановить левую ногу, разобраться, почему его покинула магия огня.

– Да, в общем-то, я не надеялся… я же ведь престарелый урод со множеством отвратительных шрамов, – быстро пробормотал Кристиан, отвернувшись от меня. Голос его звучал сипло. – Я рад, что она вышла замуж за сильного, молодого и красивого мужчину, к тому же правящего князя Донтрия. Она как никто заслуживает быть счастливой. Моя цель в этой жизни выполнена. Просто… ожидал, что за эти недели она хотя бы раз зайдёт навестить меня и сообщит о своём замужестве лично, – последние слова были произнесены совсем уж шёпотом.

И мужчина бессильно откинулся на подушки, а я закусила губу, не зная, как реагировать на такое откровение. Эллис действительно не заходила к Кристиану Кьянто ни разу, да и с чего бы? Она работала год или два на него, а он даже не замечал её присутствия в доме. Они были друг другу совершенно чужими людьми. При каких обстоятельствах её тело успело потерять девственность, а тем более с кем, я девушке не сообщала. Просто сказала ещё в самую первую нашу встречу душ, что она больше не невинна и всё. Возможно, это и сыграло решающую роль в том, что она так быстро поддалась чарам Винсента, кто знает? В любом случае, я была рада, что эти двое поженились. Внутреннее чутье говорило мне, что Винсент быстро обо мне забудет и увлечётся новой женой. Если он даже отличить не смог меня от неё, то сомнительно, что он испытывал ко мне настоящие чувства.

А следующая мысль окатила меня словно ушат ледяной воды. «Моя цель в этой жизни выполнена», – эхом раздалось в голове. Что?! Я почувствовала болезненный укол в сердце. Сейчас, когда, казалось бы, всё разрешилось, я больше могу не скрываться, а наоборот, взять Ладислава и вернуться в полюбившийся мне Шекрам, жизнь без Кристиана вдруг показалась мне лишённой всякого смысла.

– Простите, – не веря в свою догадку, слегка заторможено произнесла я. – Вы собрались умирать?!

Кристиан недовольно нахмурился, тем самым подтвердив мои самые наихудшие опасения.

– Но почему?! Вас же наверняка ждут на родине… Вы победили в гражданской войне… Вы же теперь, по сути, являетесь правителем Норгеша! – я чувствовала, как первый шок сменяется возмущением, граничащим с истерикой.

– Эль… вилораль, – припомнил Кристиан моё имя, – я не вижу смысла возвращаться в Шекрам. Да, я выиграл гражданскую войну, по сути, отменил запрет на смешанные браки. Народ счастлив и празднует, во главе находится мой хороший друг и преемник, я полностью в нём уверен. К тому же он молод, умён и не так уродлив. Я там совершенно не нужен.

– А это-то тут причём?!

– Да при том! Эльвилораль, посмотри на меня! – с горячностью он неожиданно повернулся ко мне и схватил за запястье. – Неужели ты не видишь?! Ты славно постаралась, почти залечила шрамы на моём лице, но ты не раз видела мою спину и ногу! Ваша донтрийская магия удивительна, но даже она не сможет справиться с этим! Наши целители содрогаются, когда смотрят на мои увечья! Я искренне благодарен тебе, что ты тщательно скрываешь своё омерзение, когда дотрагиваешься до меня. Вы, донтрийцы, вообще хорошо умеете владеть своими эмоциями, этого у вас не отнять, но, боюсь, норгешцы не настолько терпимый народ. Хромой убогий калека во главе государства – это нонсенс, знаешь ли, – и он горько хмыкнул.

– Но… – я попыталась возразить. Всё, что говорил сейчас Кристиан, казалось мне полнейшей ерундой и дикостью, но он не дал вставить мне и слова.

– А самое главное: я больше не могу воспользоваться магией! Вообще! У меня после ранения в ногу были такие же проблемы, но, кажется, на этот раз я действительно выгорел. Я её чувствую, она струится по моим венам, но при этом я не могу даже свечу зажечь. Это позор, настоящий позор для мага! Я просто не могу вернуться в Норгеш пустым, это слишком унизительно… меня засмеют свои же. – Он отпустил моё запястье и откинулся на подушки. – Лучше умереть сейчас, чем жить вот так…

Этого уже вытерпеть я не могла. С щемящей душу остротой почувствовала, что Кристиан не врёт и действительно не хочет больше жить. Этот сильный мужчина, освободивший целое государство от ужасных, кровавых законов, разрешающих убивать младенцев и массово отправляющих женщин на стерилизацию, подаривший счастье сотням, если не тысячам людей, считал себя недостойным жизни! Я столько времени ломала голову над тем, почему он не встаёт с кровати, неоднократно проверяла его ноги, искала скрытые травмы, а всё оказалось так просто и одновременно так сложно! Кажется, в Шекраме я считала, что его хромота – психосоматическое? О, я даже и представить себе не могла, как точно поставила диагноз.

Я резко наклонилась и впилась поцелуем в его жёсткие губы, искривлённый в горькой усмешке, обрывая нелепые и несправедливые слова мужчины, сметая все его аргументы. Не хочешь слушать меня? Отказываешься верить в то, что люди ценят тебя не за внешность? А как тогда ты воспримешь вот это?!

Несколько секунд Кристиан не отвечал мне, явно ошеломлённый моим поступком, но затем его губы стали мягче, и он осторожно, словно боясь спугнуть, ответил мне, аккуратно и бережно привлекая к себе. Его пальцы зарылись в моих волосах, но при этом я чувствовала, что он подсознательно остерегается, что это всего лишь злая шутка с моей стороны. Словно пытаясь доказать, что это не так, я углубила поцелуй и… потеряла счёт времени. Его мягкие губы были воистину невероятны, и мне хотелось стонать от удовольствия. Чем больше я приникала к Кристиану, тем больше чувствовала, что где-то внизу живота у меня начинает завязывать тугой и жаркий узел. Дыхание сбилось, я совершенно забыла, зачем поцеловала генерала, хотя вроде бы не собиралась этого делать первоначально. Когда опомнилась, тяжело дыша, оторвалась от Кристиана, чтобы взглянуть на него и убедиться, что он отказался от своего дурацкого намерения умирать.

Брюнет, так же рвано дыша, как и я, смотрел на меня, а в ореховых глазах плескалась какая-то странная смесь чувств:

– Эль… вилораль, – произнёс он, слегка запнувшись на имени и тронув мою прядь волос, – ты очень красивая. Я благодарен тебе, по-настоящему благодарен, честное слово. И за то, что выхаживаешь меня, и за этот поцелуй. Я понимаю, почему ты так поступила. Вы, донтрийцы, – дети природы и всегда настроены против любой смерти. Ты не согласна с моим решением, но мне не нужна твоя жалость или снисхождение…

– Это не жалость, я… – Небо! Вот же невозможный тип! Он решил, что я его из сострадания поцеловала?! Хотелось взвыть. – Кристиан, да мне плевать, как ты выглядишь! Знаешь ли, шрамы вообще украшают мужчин!

Мужчина усмехнулся, видимо, вспомнив, как ему однажды сказала эту фразу его служанка Эллис Ларвине.

– Вот теперь я верю, что ты подруга Эллис. У вас много общего, хотя вы совершенно не похожи. – Он обвёл пальцем абрис моих губ, а я почувствовала, что их вновь закололо в желании поцеловать этого мужчину. – Жаль, что она не сказала тебе обо мне всей правды… Если ты бы ты только знала, тогда не то, чтобы не стала меня целовать, а даже воды не подала бы в той убогой камере. С другой стороны, я рад, что она не стала этим ни с кем делиться. По крайней мере, перед смертью у меня теперь будет такое замечательное воспоминание о нашем поцелуе.

Сейчас был именно тот самый момент, когда надо признаться, что я и есть та самая девушка, и я простила его уже давно. Даже представить не могла, что он так сильно мучается угрызениями совести… Я набрала в грудь побольше воздуха, но слова так и застыли у меня на губах, потому что Кристиан продолжил:

– Эльвилораль, я знаю, как выглядят донтрийцы. Даже в свои лучшие годы, когда я был молод и не имел шрамов, я не был и вполовину так красив, как любой из ваших воинов. Уверен, что тебе делали предложение не раз и даже не два. Не стоит компрометировать себя и портить репутацию поцелуями со мной. Лучше подумай о том, с кем будешь строить свою жизнь. Я, кстати, расспрашивал о тебе и узнал, что ты без рода.

Мои глаза округлились от изумления. Он что? Расспрашивал обо мне? У кого?

– Да-да, не удивляйся. Ты выхаживала меня ещё в тюремной камере и заботишься обо мне до сих пор. Мне было интересно, кто ты такая и почему так вцепилась в меня.

– А как вам вариант, что вы мне понравились? – произнесла онемевшими губами и осознала, что это правда. Да, Кристиан, несмотря на всё, что было между нами, действительно мне нравился.

Мужчина ласково посмотрел на меня, как на ребёнка, перепачканного шоколадом и утверждающего, что шоколадного торта на столе и в помине не было.

– Я узнал, что о тебе здесь почти никто ничего не знает, а значит, ты наверняка или смесок, или сирота без рода. В любом случае, у меня много денег, и я решил, что раз уж Эллис они больше не нужны, ведь теперь она донтрийская княжна, я завещаю всё состояние тебе.

Лучше бы он меня ударил. По крайне мере, это было бы не так больно, как пощёчина, которую дают наотмашь. В одно мгновение я отшатнулась от кровати больного и резко встала. Да он же подумал, что я ухаживала за ним и всё это делала ради его денег! Ради того, чтобы меня потом «достойно отблагодарили»! Нашла умирающего генерала и «сделала всё, что было в моих силах»! Горькая обида заклокотала, обжигая душу сильнее, чем, если бы меня поместили в кипяток заживо. Впервые в жизни я поцеловала мужчину и практически призналась ему в любви, а меня даже не восприняли всерьёз!

– С-спасибо, лорд Кьянто, – произнесла, запинаясь, после чего выпрямилась и под недоумённым взглядом ореховых глаз стремительно выбежала из покоев мужчины.

А что мне ещё оставалось делать? Даже если я признаюсь ему во всём, это всё равно ничего не изменит. Он всё для себя решил. Слёзы обиды душили. Ну, почему, почему именно тогда, когда я надеялась, что всё вот-вот сложится, всё пошло наперекосяк?!

Раздражённая, не разбирая дороги, я двинулась куда-то, думая о том, насколько же Кристиан упрям. Именно в этот момент кто-то поймал меня за локоть и резко дёрнул на себя. Почти сразу же я упёрлась в чью-то грудь руками, подняла лицо и столкнулась с тёмно-синими глазами старшего князя рода Торн.

Валерн возвышался надо мной почти на голову и выглядел как самый настоящий донтрийский князь при парадном камзоле с золотой перевязью и тщательно уложенными светлыми волосам в мудрёную косу. Весь его вид источал надменность и властность натуры, будто и не приключилось с ним ничего позорного с точки зрения воина за эти дни.

Как? Он уже встал с постели и отошёл от отравления? Почему мне никто об этом не сказал? «А почему кто-то должен был говорить об этом?» – вопросом на вопрос ответил внутренний голос.

Мороз прошёлся по коже от осознания, что Валерн может узнать меня в этом теле. «Не дури, Эль, откуда он тебя узнает, если тебя даже Винсент не смог отличить от Эллис?» – постаралась я мысленно успокоить саму себя. Я аккуратно вытащила локоть из крепкого захвата князя Валерна и вежливо улыбнулась, тщательно скрывая своё волнение:

– Добрый вечер, Ваше Сиятельство князь Валерн Торн. Вы уже вернулись из путешествия? – Я постаралась убрать со своего лица неприязнь и замешательство. Что удивительного в том, что князь возвратился из поездки чуть раньше, чем все думали?

Валерн вперся в меня с воистину каменным выражением лица, глубокая морщина рассекла его нахмуренные брови. Он всматривался в меня так, как ювелир всматривается в драгоценный камень, желая найти хотя бы малейший изъян или признак того, что камень является фальшивкой.

– Удивительно… – выдохнул Валерн, наклонившись ко мне непозволительно близко. Его дыхание коснулась моих щёк, а я почувствовала, как очередная волна паники накрывает меня.

– Простите, Ваше Сиятельство, но я не понимаю о чём вы, – пробормотала, чувствуя, как спина медленно, но верно покрывается холодным потом.

С чего я вообще решила, что смогу обмануть Валерна? А если даже и смогу, то почему он не заинтересуется новой девушкой при дворе? Ко всему, ещё и единственной подругой Эллис Ларвине, которую до недавних пор Валерн хотел сделать своей новой княжной. До сих пор я считала, что моя история, тщательно продуманная вместе с самой Эллис, не имела изъянов. Пока Валерн приходил в себя, Винсент объявил, что именно Эллис ниспослана ему богами, и взял её в жёны. Я была уверена, что после такого Валерну придётся просто отступить. Ну, а меня, скромную и тихую донтрийку по имени Эльвилораль, просто никто не заметит. Как бы ни так!

– Вы мне напоминаете одну мою знакомую по имени Эллис, – задумчиво произнёс Валерн, всё ещё рассматривая меня, словно диковинную птицу. – К сожалению, в последние дни она меня игнорирует, я никак не могу переговорить с ней.

«Ещё бы девушка хотела разговаривать с тобой после того, как ты шантажом вынудил её оказывать интимные услуги», – с омерзением подумала я, вспомнив события накануне наводнения, но при этом с трудом удержала нейтральное выражение лица, будто бы вообще не понимаю, о чём идёт речь.

– Простите, Ваше Сиятельство, – я чуть отодвинулась от князя, насколько это позволяли приличия, и постаралась отобразить полное недоумение на лице, – но если вы говорите об Эллис Ларвине, ныне Торн, жене вашего младшего брата Винсента, то мы с ней всего лишь старые знакомые.

– Да-да, представляете, я уезжал всего на две или три недели по делам, возвращаюсь, а мой брат Винсент, доселе убеждённый холостяк, оказывается, уже женат! К тому же на девушке, которая не имеет магии и вообще не является донтрийкой. Я очень обеспокоен сложившейся ситуацией…

«Ха, уезжал он, как же! Лежал с отравлением алкоголем и пьяной розой все эти дни, вот как это называется! О брате, говоришь, волнуешься? Может, о том, что он-таки переступил через себя и, несмотря на все твои старания, в отличие от тебя, простил возлюбленную и женился на ней, поняв, что любит по-настоящему? Сколько лет ты считал Вивиэллу недостойной тебя, прежде чем всё-таки сделал ей предложение? А сколько лет гнобишь её за то, что она якобы тебе изменила?»

– Хм… Вы старые знакомые, говорите? – переспросил Валерн, сощурившись. – Напомните, как вас зовут?

– Меня зовут Эльвилораль, Ваше Сиятельство. Если честно, я много лет не виделась с Эллис, но, совершенно случайно узнав, что она выходит замуж за донтрийского князя, не могла ни приехать, чтобы не поздравить её лично!

Эту историю мы с Эллис обговаривали несколько раз специально, чтобы у посторонних не было вопросов по поводу нашего знакомства. Даже князь Валерн, знавший, что Эллис – душа другого мира и не имеет здесь никаких знакомых донтриек, не должен был заподозрить ничего странного. В этой истории я выглядела скорее надоедливой дальней знакомой, которая сама навязалась на приглашение в гости, а Эллис просто ничего не оставалось, как вежливо согласиться с моим приездом.

– Поймите моё любопытство. Видите ли, вы так вовремя оказались во дворце, как раз накануне того, как Эллис вышла замуж за моего брата. И при этом вы – единственная подруга со стороны невесты, не считая тех, с кем она познакомилась в Донтрии. Всё это кажется мне удивительным, – пошёл на попятную князь Валерн, но я почувствовала, что он начинает мне верить.

– Так здесь нет ничего удивительного, – деланно рассмеялась я. – Мы познакомились много лет назад ещё в Шекраме. Я проезжала мимо приюта, и мне требовалась девушка, которая показала бы город. Видите ли, я очень люблю путешествовать. Именно там мне выделили в услужение на несколько дней Эллис в качестве сопровождающей и служанки соответственно. Очевидно, что её подруги из Норгеша просто не успели бы приехать к свадьбе вовремя, а я была неподалёку, когда узнала о её свадьбе и, к счастью, приехала как раз вовремя. Сама не ожидала, что всё так замечательно сложится!

Валерн задумчиво почесал подбородок.

– Так вот почему вы во дворце, – пробормотал Валерн, и морщина на его лбу разгладилась. – Это действительно всё объясняет.

Я тихо перевела дыхание, стараясь не спугнуть капризную Госпожу Удачу.

– Простите, я могу идти, Ваше Сиятельство? – спросила с нарочитой вежливостью.

– Да-да, конечно, можете, – махнул мне рукой князь, думая о своём.

Я выдохнула и отошла на несколько шагов в сторону от князя, теперь уже направляясь в свои покои.

– Кстати, Эллис, – донеслось мне в спину, – ты так и не выполнила до конца свои условия по сделке. Не думай, что я от тебя откажусь так легко. Ничего не изменилось, и Ладислав в моих руках, а ты теперь являешься моей подданной.

Моя спина закаменела. Речь зашла о Ладиславе. Шутки в сторону. Я медленно развернулась и посмотрела в глаза этому гаду, кривящему рот в торжественной ухмылке.

– Я знал, что это ты, – закончил он речь, довольно потирая руки, точно празднуя победу.

Да, я ничего не ответила, но одно то, что я замерла и обернулась, было красноречивее всяких слов.

– Опять шантажируете? Только так и умеете добиваться желаемого? – Я сузила глаза. Теперь, когда Валерн понял, кто я на самом деле, мне было больше нечего терять.

– Почему шантажирую? – деланно удивился князь, медленно приближаясь ко мне. – Я лишь говорю о том, что ты сама назвалась донтрийкой, а значит, являешься моей подданной. Мой младший брат Винсент только что женился на другой девушке и не станет за тебя заступаться. Подумай, моё покровительство для тебя будет более чем кстати…

– О, так уже покровительство? Если раньше вы предлагали мне стать Вашей княжной, то теперь я гожусь лишь в любовницы? – Не знаю, что на меня нашло, но вид наступающего Валерна раздражал до зуда в кончиках пальцев. Яд буквально сочился в моих словах.

– Ты сама вылечила Вивиэллу, и она так ярко себя проявила за дни моего отсутствия, что, к сожалению, теперь я могу предложить тебе лишь место моей… м-м-м… любимой женщины. – Валерн стоял невероятно близко ко мне, а я с отвращением рассматривала его бесстрастное лицо.

Этот князь уже заранее всё продумал и решил, где, как и сколько раз будет меня иметь. Он даже не скрывал того, что не собирается больше отказываться от своей жены.

– И с чего вы взяли, что я хочу занять в вашей жизни место любимой женщины? – Я сложила руки на груди, демонстрируя, что мне претит эта идея.

– Ну, Эллис, – меня передёрнуло от этого имени. Валерн заметил это и исправился, – Эльвилораль, прошу прощения. Подумай сама. Ты теперь беззащитна перед Норгешем и совершенно не имеешь никаких прав на Ладислава. Я всё ещё могу усыновить его и дать ему блестящее будущее, а взамен ты подаришь мне сыновей.

«А, это ты типа мне одолжение делаешь?!» – чуть было не вспылила я, но удержалась.

– Мне не требуется ваша защита, я и сама прекрасно справлюсь, – отрезала коротко.

– Уверена? А как насчёт того, что я запрещу тебе покидать Донтрий, а Ладислава отдам в Норгеш? – ухмыльнулся Валерн, перейдя в наступление.

Он прекрасно знал мои уязвимые места и считал, что может вновь провернуть тот трюк с шантажом. Только на этот раз я была настроена сражаться до последнего.

– Я не позволю себя ни к чему принуждать! – почти что выплюнула я.

Мы с Валерном стояли невероятно близко друг к другу, он практически склонился надо мной и между нашими лицами оставались считанные сантиметры.

– А я не люблю принуждать, – неожиданно покладисто согласился князь Валерн. – И поверь, мне это самому не доставляет удовольствия. Давай продолжим на том моменте, на котором мы остановились в моих покоях. Ведь ты же не хочешь, чтобы Ладислава депортировали на родину, а там, возможно, казнили как отпрыска от смешанного брака?

Старший князь склонился надо мной совсем низко и зашептал куда-то в районе моей шеи, а его горячее дыхание защекотало кожу:

– Эллис, пожалуйста, не упрямься. Нам же было хорошо вместе, мы стоим друг друга. Я смог узнать твою душу даже в другом теле… твои эмоции слишком ярко написаны на лице, а твою походку, манеру говорить, наклоны головы и жесты невозможно подделать. Я грежу о том моменте, когда ты согласишься стать моей. Ты прекрасна даже в гневе, просто сдайся мне…

«Мы стоим друг друга», «ты прекрасна даже в гневе», «просто сдайся мне»? Что это? Разве это любовь? Да это больше похоже на одержимость, болезненное желание обладать человеком, словно какой-то куклой…

В этот момент Валерн провёлся носом по шее, шумно вдыхая мой аромат, а я почувствовала, как толпа мурашек пробежалась по всему телу, кровь прилила к щекам, внизу живота потеплело, ноги стали подкашиваться сами собой. Захотелось прильнуть к старшему Валерну всем телом и попросить его ласк. В памяти живо всплыли картины нашей недавней встречи в его спальне. Вот только сейчас я совершенно не испытывала омерзения от того, что было между нами, наоборот, это мне вдруг резко захотелось повторить и продолжить прерванное.

Несоответствие моих недавних мыслей касательно старшего князя и ощущений тела резко отрезвили меня. Я как ошпаренная отпрянула от нагло скалящегося донтрийца, уставившись на князя:

– Что-о-о-о это?!

Валерн улыбнулся, но при этом улыбка не задействовала верхнюю часть лица. Его взгляд остался напряжённым и внимательным, он вновь попытался меня притянуть к себе, но я была заранее готова к этому и упёрлась руками в его широкую грудь. Князь покачал головой, глядя на меня как на маленького и непослушного ребёнка, вновь прижал к себе, уже надавив чуть сильнее, и произнёс:

– Ты забываешь, что я маг, и, причём, сильнейший на всей территории Донтрия. Раньше Винсент мог сравниться со мной, и даже в чём-то, не спорю, он был сильнее меня, но сейчас грош цена его силам. Я могу сделать так, чтобы ты захотела меня поцеловать… – Я почувствовала влажное дыхание мужчины на своих губах, их защипало, и в эту секунду готова была умолять, лишь бы он поцеловал меня. Пальцы Валерна заскользили вдоль моей шеи, коснулись груди, она послушно откликнулась, тут же наливаясь жаром. – Ты в моём дворце, в моей полной власти, а ко всему, сама назвалась моей подданной. Я могу сделать так, чтобы ты захотела меня…

Рука Валерна пропутешествовала по моему телу ещё ниже, лишь слегка касаясь меня через тонкую ткань платья, а я почувствовала, как мои бёдра накрывает лесной пожар. Невесомые прикосновения князя мне казались желанней самых изысканных ласк и удовольствий, а он сам – воплощением силы, красоты и могущества. Я дрожала от непреодолимого всепоглощающего желания и с трудом могла думать, внизу живота сладко ныло, всё тело горело.

– Зачем… это… всё? – еле ворочая языком, спросила я.

– Как же зачем? Я хочу сильных сыновей, и выбрал тебя уже давно. Мне нравилось, как развивались наши отношения, но я устал ждать. Хочу здесь и сейчас, – невозмутимо ответил Валерн, повторно проводя рукой по моему животу, отчего я почувствовала, что ещё немного, и мне будет всё равно, сколько у нас будет свидетелей. Я отдамся ему прямо в этом коридоре на жёстком деревянном полу.

Превозмогая себя, собрала остатки всех своих сил и толкнула Валерна в грудь.

– Не смей ко мне применять свою магию! – прокричала почти срывающимся от злости голосом и бросилась прочь.

В спину мне донеслось насмешливое:

– Эллис, ты не обладаешь магией и не сможешь нейтрализовать действие моей. Я запретил всем своим воинам приближаться к тебе на расстояние арбалетного болта, а Винсент женат на другой. Увы, но с каждым часом тебе будет хотеться удовлетворения желания сильнее и сильнее, пока это просто не станет для тебя невыносимой мукой. Ещё до полуночи ты приползёшь ко мне сама и будешь умолять на коленях о том, чтобы я уделил тебе внимание!

Я бежала по коридору свежеотстроенного дворца как можно дальше от Валерна, придерживаясь рукой за стену, а во мне клокотала злость и бессильная ярость. Этот ублюдок понял, что шантажом меня взять не получится, а потому решил грязно надавить донтрийской магией и заставить делать то, что ему хочется! И ещё умудрился обставить всё так, будто бы совершает благородное дело! «Ещё до полуночи ты приползёшь ко мне сама и будешь умолять на коленях о том, чтобы я уделил тебе внимание…» – эхом стояло в ушах. Чтобы там ни говорил Валерн, в одном он не ошибся точно: мужчину хотелось до умопомрачения. Какое там «прийти до полуночи»! Тут с каждой минутой становится ощутимо хуже!

Переживания за Ладислава, негодование на низкие и подлые методы Валерна, его самоуверенность, что я обязательно приду к нему и буду умолять о близости, и собственное тело, которое слушалось не меня, а дурацкую донтрийскую магию – всё это родило во мне какой-то гремучий коктейль чувств, который толкал на безумства.

Валерн не соврал. Он действительно приказал всем своим воинам и слугам держаться от меня как можно дальше. Лишь завидев мой силуэт издалека, дежурившие на этаже Ларвиль и Нонан побледнели и мгновенно ретировались. Наверно, даже упади я в обморок и остро нуждайся в помощи, ко мне никто не осмелился бы приблизиться. И всё же я зло усмехнулась. А вот не всё ты продумал, Валерн, не всё.

Ноги сами собою привели меня в покои Кристиана. Я влетела в них как ошпаренная, подбежала к кровати мужчины и застыла на несколько секунд, не зная, что делать. Генерал имел вид слегка уставший, тени под глазами потемнели с последнего момента, как мы виделись. Вокруг него на покрывале валялись стопки исписанных мелким убористым подчерком листков. Похоже, мужчина приводил свои последние дела в порядок. Это взбесило меня ещё сильнее. Умирать он тут собрался и никому больше не мешать!

Я резко задрала платье почти до талии, одним ловким движением поставила колено на покрывало, вклиниваясь между его бёдер, наклонилась и приникла к его губам. Кристиан настолько изумился моему стремительному поступку, что несколько секунд ничего не предпринимал, но когда я отстранилась, удивление на его лице сменилось озадаченностью: