Текст книги "Служанка с Земли. Радужные грёзы"

В тёмно-синих глазах проявлялась нечитаемая смесь чувств, зрачки были расширены, заполняя собой почти всю радужку. Я сглотнула сухим горлом.

– А чего вы хотите? – севшим голосом спросила.

– Ты снимешь кольцо Винсента, объявишь о расторжении помолвки и ублажишь меня в подтверждение своих намерений стать моей женой, – но одном дыхании произнёс он чётко и ровно, словно уже давно всё решил.

Я настолько опешила от услышанного, что не знала, как реагировать на его слова. Помнится, когда он предлагал мне фамильные бриллианты, чтобы я переспала с его братом, я вспылила, дала ему пощёчину… сейчас же шестое чувство подсказывало мне, что не время и не место возмущаться. Валерн отчего-то изменил с тех пор своё отношение ко мне, и любая пощёчина, любое двусмысленное движение или неаккуратные слова могли подействовать на него как катализатор. После разговора с Лиланинэль мне казалось, что я наконец-таки стала понимать, что нужно от меня старшему князю – магически одарённые дети и жена, которая не страдает эпилепсией и её нестыдно вывести в люди, – но, кажется, я вновь ошиблась.

Этот взгляд глаз, сровнявшихся с цветом предгрозового неба, и слова «ублажишь меня в подтверждение своих намерений стать моей женой» неожиданно открыли мне неприглядную истину: он хотел меня. И Нанона Валерн исполосовал своими клинками исключительно потому, что я дотрагивалась до донтрийца. Он как маньяк считает меня своей собственностью, а потому не даёт дотрагиваться до других мужчин и заниматься целительством, наглядно показывая, какое наказание за этим последует. Лечение Вивиэллы – единственное исключение, на которое готов пойти князь. Этакая морковка, призванная служить приманкой для меня. Сейчас мне стало очевидно, что даже согласись я по доброй воле на все его условия по сделке и стань княжной, заниматься любимым делом он мне не даст. Валерн – не Винсент, он страшный собственник, привыкший к тому, что все поступают так, как хочет он.

Тёмно-синие глаза впивались в моё лицо, губы, шею, опускаясь всё ниже и ниже. Под маской ледяного спокойствия мужчины я видела безудержный пожар из множества ярчайших эмоций. Определённо, просто взять меня, как взял в своё время Кристиан, Валерну было мало. О-о-о-о! Этот взгляд говорил яснее некуда: он хотел всю меня, мою душу, мою гордость. «Ты ублажишь меня» набатом в ушах. Валерн упивался тем, что девушка, когда-то отказавшая заняться любовью с его братом-ловеласом даже за фамильные бриллианты, сама придёт к нему в спальню без всяких денег.

– Я… я… – слова закончились.

Я элементарно просто не знала, что сказать князю. Легко было ему дерзить, когда он был мной не заинтересован и проявлял пускай и своеобразную заботу о Винсе. Сейчас же я не знала, что вообще могу сказать или сделать. В какой-то момент Валерн открыл на меня самую настоящую охоту, а я проморгала этот момент. Как? Когда?! Когда вместо презрения ко мне он стал испытывать страсть? В какой момент похоть к симпатичной норгешке переродилась в извращённое желание обладать больше, чем просто её телом?

– А взамен я устрою встречу со жрецами и дам тебе пообщаться с душой этого тела, – перебил моё косноязычие князь. – К тому же я помню, что ты девственница. Я хотел бы, чтобы ты такой до свадьбы и оставалась, это улучшает шансы на успех обряда обмена кровью. Есть много других способов доставить мужчине удовольствие, на которые я вполне согласен.

«Я помню, что ты девственница», «Есть много других способов доставить мужчине удовольствие, на которые я вполне согласен». Он что, так своё благородство показывает?! Вот ведь лицемерный гад. Как же противно об этом даже думать!

Я окинула взглядом мощную фигуру Валерна, широкий разворот плеч, задержалась взглядом на его правильном носе и волевом подбородке. Князь Торн старший был красив, как и все донтрийцы. Возможно, не настолько, насколько привлекателен был его младший брат, но всё равно, далеко не урод. И всё же при мыслях, что этого мужчину мне придётся удовлетворять, стало как-то тошно и даже немного мерзко.

«У тебя будет шанс вылечить несчастную Вивиэллу, а затем исчезнуть из этого мира! Это настоящий шанс! Ты можешь оставить князя Валерна с носом, если договоришься со жрецами…» – искушающе зашептал внутренний голос. А могу навсегда остаться и в этом мире, если выяснится, что Ладислава нельзя перенести на Землю. Ведь я его просто не смогу здесь бросить. В этом случае и придётся выполнять свои обязательства.

Я до боли закусила губу, обдумывая предложение князя Валерна ещё несколько секунд. Какой у меня был, собственно, выбор? Да никакого… А ведь Винсент отказал мне во встрече со жрецами, хотя говорил, что сделает для меня всё что угодно.

– Хорошо, я согласна. Но только вначале вы выполняете свои обязательства, – процедила сквозь зубы.

Старший Торн расплылся в довольной белоснежной улыбке.

– Конечно, но сразу после встречи со жрецами ты оплачиваешь свой долг.

Я хмуро кивнула.

– Вымой мне ещё раз волосы, – приказал Валерн, вновь облокачиваясь на край бассейна, а я лишь скрипнула от досады зубами, но подчинилась.

Глава 10. Разговор по душам

/ Эльвира Лафицкая /

Последующие дни я старалась не думать о том, на что согласилась добровольно. При мыслях о Валерне Торне настроение резко скатывалось вниз. Князь сдержал своё слово и практически сразу отдал распоряжение, чтобы я могла в любое время дня и ночи навещать Вивиэллу. Что касается встречи со жрецами, то он сообщил мне, что у него уйдёт две или три недели, чтобы организовать общение с настоящей Эллис Ларвине, а пока я могу заниматься его женой. Так я и поступила.

Практически сразу я стала расспрашивать Вивиэллу о постигшем её недуге, сколько лет он её мучает, как часто у неё возникают припадки, сколько времени они длятся. Пара дней ушла на то, чтобы доказать донтрийке, что я не издеваюсь, не насмехаюсь и вовсе не считаю её приступы наказанием богов. Вивиэлла ни в какую меня не слушала, и пришлось воспользоваться крайними мерами. Я сообщила девушке, что на самом деле не служанка из Норгеша, а дипломированный целитель из гораздо более дальних земель, и её недуг на моей родине уже давно и успешно лечат. Лишь после этого женщина как-то расслабилась в моём присутствии и стала отвечать на вопросы.

Постепенно я смогла собрать полный анамнез и пришла к выводу, что все приступы Вивиэль случались тогда, когда они сильно нервничала, а дополнительным провоцирующим фактором служил яркий свет. Во дворце многие стены постоянно окрашивались во все цвета радуги из-за множества прозрачных куполообразных потолков и лучей солнца, проходящих сквозь водопад. Как известно, чаще всего эпилепсию вызывают не столько физические причины, сколько психологические. К сожалению, я не невролог, а всего лишь хирург, но даже из общей практики мне было известно, что подавление собственной личности в угоду окружающим, отторжение мира, постоянное пребывание под внешним давлением, при наличии предрасположенности к эпилепсии, усугубляют эпиприступы.

В каком-то смысле донтрийцы оказались правы: эпилепсия стала наказанием Вивиэллы за то, что она переспала с Винсентом. Валерн со своим властным характером внушил ей это настолько глубоко, что лёгкое чувство вины превратилось в тяжелейшую ношу. После первого же припадка Виви Валерн увидел, что жену наказывают «сами боги» и ослабил свою хватку. Всякий раз после того случая, когда супруги ссорились, и Валерн припоминал ей «измену», Вивиэлла накручивала себя ещё сильнее, и организм включал защитную реакцию в виде очередного припадка. Так с годами эпилепсия прогрессировала. Добавить сюда постоянное заключение донтрийки в собственных покоях, отсутствие возможности заниматься любимым делом – благотворительностью, потому что «княжна может опозорить своего князя» и холодность со стороны собственных детей, – и картина сразу стала мне ясна. Не знаю, какие именно гадости налил в уши Валерн своим дочерям, но как оказалось, с некоторого момента Киамилаль перестала отвечать на письма матери, а Лиланинэль старалась лишний раз с ней не разговаривать.

Я бессильно сжимала кулаки всякий раз, когда Вивиэлла с трепетом и восхищением говорила о своём муже.

– О, Вал такой замечательный, он так заботится обо мне, что всё-таки решил попробовать меня вылечить, хотя и так понятно, что я ему лишь обуза, – вздохнула донтрийка в наш очередной разговор.

Я скрипнула зубами и подлила в чашку женщины отвар из успокаивающих трав. Так как все вокруг считали, что приступы княжны – «наказание богов» – до сих пор никто даже не удосужился давать ей элементарное успокоительное и снотворное на ночь.

– Вивиэлла, при всём моём уважении, вы не правы. Это я сама попросила у Валерна разрешение вас лечить, – процедила я, не в даваясь в подробности нашего с князем соглашения.

Не хватало ещё сообщить больной женщине, что её муж потребовал от меня в качестве оплаты услуги интимного характера. Боюсь, после такой новости Вивиэлла разнервничается так, что с ней тут же случится ещё один сильный приступ.

– Да? Вы, Эллис, воистину великая целительница, раз рискнули взяться за такой безнадёжный случай, как у меня, – искренне пожала плечами донтрийка. – Но Вал разрешил вам лечить меня, а значит, в этом есть и его заслуга!

Я тяжело выдохнула. Спокойствие и только спокойствие. Налила чашку успокоительного себе и тут же отхлебнула.

– Вивиэлла, давай ещё раз вернёмся к первоисточнику твоей болезни, – сказала я максимально спокойным и убедительным голосом, на который была способна. – Я считаю, что тебя наказали не боги, а ты сама.

– Как это? – опешила белокурая княжна. – Но я не хочу всего этого… – она развела руками, словно показывая, что сама не рада сидеть взаперти днями напролёт и бояться очередного припадка.

– Я понимаю. Но, видишь ли, Вивиэлла, проблема в том, что ты считаешь себя виноватой перед Валерном.

– Но я, правда, виновата перед ним…

– Виви, перестань, – я махнула рукой, показывая, как отношусь ко всему этому. – Ты родила ему двух крепких девочек, его девочек. Уже за это он должен быть тебе благодарен, а не напоминать о событиях пятидесятилетней давности. Тем более, ты понятия не имела, что Валерн собирается сделать тебе предложение. Разве не так?

– Так… – она растерянно хлопала глазами, – но хорошая жена должна хранить себя для мужа…

– А как ты думаешь, – я её перебила, – сколько женщин у него было до тебя? Вот никогда не поверю, что можно дожить до ста с лишним лет… или сколько там ему… и ни разу не заняться сексом.

Донтрийка покраснела при слове «секс» и опустила голову, упёршись взглядом в носки своих изящных туфелек.

– Ну, он же мужчина, ему надо… – замямлила княжна.

– А ты женщина, тебе тоже надо. Я это тебе как врач говорю, между прочим! – вновь перебила её я.

Ох уж этот средневековый менталитет, что мужчине можно всё, а женщине – ничего. Ну, Валерн, погоди, я твою жену так воспитаю, что ты её вообще не узнаешь. Это как же так нужно было себя вести, чтобы сделать из бедняжки психологического калеку!

– Как кто? – переспросила Вивиэлла.

– Как целительница, – быстро поправилась я, вспоминая, что здесь нет врачей.

Женщина сидела, словно громом поражённая и подозрительно косилась на меня. Я вздохнула. Всё-таки я хирург, а не психотерапевт, но работаем с тем, что имеем.

– Ладно, Виви, я считаю так: как только ты перестанешь винить себя за измену мужчине, о чьих чувствах ты даже не подозревала на момент так называемой «измены», ты выздоровеешь. Кроме того, тебе надо гулять и заниматься тем, чем ты занималась до твоего затворничества. Предлагаю тебе недельный отпуск вне стен дворца. Объедешь приюты для диких животных, посмотришь, в каком они состоянии. Ты наверняка этого давно не делала.

Вивиэлла хлопала ресницами какое-то время. Я видела, как желание покинуть дворец буквально-таки написано у неё на лице, но затем она что-то вспомнила и тут же поникла.

– Вал очень занят, да и жених младшей дочери вот-вот приедет во дворец. Вал просто не может бросить всё и поехать со мной по приютам…

– К чёрту Валерна! – разъярилась я. – Ты одна! Слышишь, одна! Поедешь по приютам. Можно со стражей. Но без Валерна!

Я встала во весь рост и потрясла наполовину наполненной отваром чашкой. Настолько сильно хотелось мне объяснить этой донтрийке, что хватит уже во всём и полностью зависеть от мужчины. Надо, наконец, самой принимать решения и делать так, как хочется, а не как приказано.

Вивиэлла ойкнула и торопливо закивала головой. Похоже, вид разъярившейся меня её изрядно напугал.

– Вот и хорошо, – успокоилась я. – Иди, собирай вещи и планируй маршрут. Завтра же утром выезжаешь по нему, а твоё отсутствие я согласую с Валерном. Скажу, что это в рамках лечения. Твоя задача – наслаждаться жизнью, общаться с людьми, дышать свежим воздухом и скакать на иррисе. Всё поняла?

– А если вдруг случится припадок?

Я видела, как зажглись надеждой голубые глаза донтрийки, но она спросила опасливо, всё ещё не веря в то, что ей не просто разрешают покинуть дворец, а настоятельно рекомендуют это сделать.

– Если вдруг у тебя случится припадок – тут же пришлёшь мне письмо с птицей, ветром или как у вас тут принято, – сказала я, акцентируя внимание на слове «вдруг», тем самым давая понять, что не верю я ни в какие «вдруг». Залог успеха – это дать пациенту понять, что ты веришь в него и нисколечко не сомневаешься в его выздоровлении.

На следующий день меня вызвали в кабинет старшего князя ни свет, ни заря. Князь Валерн был просто в бешенстве, что я без согласования с ним отпустила его жену из дворца. Он орал на меня так, что звенел прозрачный купол, и, наверное, вся прислуга впала в анабиоз от шока, ведь всегда холодный, не позволяющий себе и толики эмоций старший князь наглядно демонстрировал крайнюю степень негодования. Он кричал, что я слишком многое себе позволяю, что это не входит в рамки нашего договора, что Вивиэлла опозорит его припадком в первый же день, и все люди увидят это… Я отвечала князю так же неистово, что стены дворца давят на неё, что женщине остро необходим свежий воздух, новые впечатления и положительные эмоции. Я орала на князя Валерна так же громко, как он кричал на меня, и, удивительное дело, совершенно не чувствовала страха. Наверно, впервые за всё наше долгое общение. То ли потому, что сделка уже была заключена, и я понимала, что Валерн не станет принуждать меня к интиму ранее, чем состоится встреча со жрецами, то ли потому, что я сейчас была не женщиной, а лечащим врачом Вивиэллы, и отстаивала её здоровье.

Когда мне казалось, что ещё чуть-чуть, и Валерн замахнётся, чтобы ударить меня за своеволие и оскорбления, посланные в его адрес, он вдруг усмехнулся и произнёс:

– Что ж, я рад, что ты взялась за лечение моей жены. Возможно тебе, Эллис, удастся то, что в нашем мире позволено лишь богам. В любом случае, твой своевольный поступок ещё раз наглядно показал мне, что я сделал правильный выбор. Именно такую смелую и решительную женщину я хочу видеть на троне рядом с собой.

«Или у трона подле своих ног», – чуть было не ответила я, но сдержалась. Ничего не сказав в ответ, я вышла из кабинета Валерна, громко хлопнув дверью. Ожидающая меня Амели с Ладиславом на руках побледнела и тут же потеряла сознание.

Дни шли. Я чувствовала, как неотвратимо приближается встреча со жрецами, а вместе с ней и день «икс», когда мне придётся расплатиться за эту встречу. Я нервничала, отчаянно пыталась себя занять, но совершенно не знала чем именно. Винсент так и не возвращался во дворец, и что-то мне подсказывало, что Валерн приложил к этому свою руку. Сомнительно, чтобы младший князь ушёл «в загул» по любовницам на такой длительный срок, да и вряд ли Валерн вот так легко смирился с тем, что я осталась проживать в смежных с его младшим братом покоях. Вивиэлла уехала из дворца по моим рекомендациям. Лиланинэль я видела лишь пару раз, она тщательно готовилась к встрече с Леандром и была очень занята почти всё время. Мне удалось её вывести на разговор о матери и попытаться донести, что Вивиэлла не виновата в своей болезни. Не знаю, получилось у меня это или нет, но Лиланинэль обещала подумать над своим поведением.

Я отчаянно желала, чтобы кто-нибудь из прислуги или воинов обратился ко мне за помощью как к целительнице, но после наглядной демонстрации в тренировочном зале, что будет с теми, кто за ней ко мне обратится, никто не рисковал собственной жизнью. Мне казалось, что князь специально издевается, не давая мне ничем заниматься, и наслаждается моей агонией. Именно в ней я и пребывала, потому что днями напролёт в голове крутились мысли лишь о том, что я скажу жрецам, как буду просить их уговорить перенести Ладислава в иной мир, и что делать, если всё-таки мне придётся расплачиваться с Валерном по его прейскуранту.

Чем больше я думала о последнем, тем больше начинала его тихо ненавидеть. Мне было противно от того, что этот шантажист вынуждает меня к интиму с ним, словно я последняя шлюха, и ничем кроме как телом расплатиться с ним не могу. А самое поганое во всей этой истории было то, что я чувствовала, как Валерн нацелился сделать из меня свою княжну. И если надо будет пойти по чужим головам, я не сомневалась, он пойдёт.

Я тонула в трясине безысходности с каждым днём всё глубже и глубже, не зная, что предпринять. И лишь озорная улыбка Славика и его милое лопотание держали меня на плаву. Малыш уже уверенно бегал по комнатам, сам забирался и слезал с низкого кресла, уплетал за обе щёки каши, овощи и даже мясные фрикадельки, различал основные цвета и уверенно произносил «мама», глядя на меня. И чем больше я смотрела на Ладислава, тем больше понимала, что просто не смогу оставить его в этом мире, и если придётся, пойду на все условия, которые выставляет Валерн, чтобы остаться с малышом.

⁂

/ князь Валер Торн из рода Лунный Свет /

«Неумение сохранять самообладание и невозмутимость – позор для донтрийца, а тем более для донтрийского князя». Именно эти слова я много раз повторял Винсенту, и именно эти слова крутились у меня в голове, когда Эллис покинула мой кабинет. Я из-за этой чужеземки уже в который раз не смог себя сдержать. Кажется, нашу ссору слышали все в восточной части дворца.

Эллис раздражала и восхищала одновременно. Раздражала своей наглостью, избыточной самостоятельностью, высоким самомнением. Она просто взяла и отпустила Вивиэллу в прогулку по Донтрию! Она поступила так, будто бы уже является княжной Донтрия и может решать, кому и что делать! Но в то же время я не мог ею не восхищаться. Она искренне верила в то, что может вылечить мою жену, что ей подвластны болезни и проклятия богов. Да, я догадался, что в её мире тоже есть такие заболевания, но это не отменяет моей веры в то, что их насылают на нас боги.

Я ещё раз посмотрел на Эллис. Короткие тёмные волосы, глаза, метающие гневные искры, то и дело сжимающиеся в кулаки руки, гордо вскинутая голова. Воительница, настоящая воительница. Что может для урождённого в Донтрии быть желаннее, чем жена с духом воина?

– Что ж, я рад, что ты взялась за лечение Виви. Возможно, тебе, Эллис, удастся то, что в нашем мире позволено лишь богам. В любом случае, твой своевольный поступок ещё раз наглядно показал мне, что я сделал правильный выбор. Именно такую смелую и решительную женщину я хочу видеть на троне рядом с собой.

⁂

/ Эльвира Лафицкая /

Я поправила букет из веток пьяных роз в вазе у тумбочки около кровати. Мне нравились эти цветы, и с некоторых пор я стала собственноручно обновлять букеты в своей спальне: на меня и Славика цветы не оказывали никакого воздействия, а навязчивые Амели и Терани волшебным образом стали стучаться в мои покои и стараться быстрее выйти из них, если всё-таки пришлось зайти.

Раздался громкий стук в дверь. Я поднялась, оправила платье и открыла дверь. На пороге стояла Терани, переминаясь с ноги на ногу. Она принесла мне конверт от старшего князя, и, судя по тому, что конверт не был запечатан, а Терани уткнулась в свои туфли, я поняла, что она уже успела засунуть свой любопытный нос в послание.

– От Его Сиятельства правящего князя … – начала она, набрав полные лёгкие воздуха.

– Ага-ага, – бесцеремонно перебила я её и выхватила бумагу из рук.

Посмотрим, что тут у нас? Записка оказалась донельзя лаконичной:

«Эллис, зайди ко мне в покои. Вал»

Я сдержала рвущееся с губ ругательство. Валерн мало того, что рассчитывал, что я как верная собачка тут же на задних лапках побегу к нему, так ещё и позвал в свои покои, фамильярно подписавшись укороченным именем! Последний факт, судя по всему, особенно смутил Терани. Она стояла красная как помидор и нервно кусала губы, устремив взгляд на розовый паркет.

После нашего последнего скандала с князем Валерном по всему дворцу ходили не самые приятные слухи о характере наших взаимоотношений, ведь до сих пор никто не осмеливался вести себя со старшим князем таким образом. Стоит добавить к этому то, что наказания за мою выходку не последовало, а мой официальный жених Винсент Торн так до сих пор и не вернулся во дворец. Я отметила, что придворные стали перешёптываться и переглядываться при моём появлении. До сих пор это были лишь догадки и грязные сплетни, распускаемые Розалианной и её подругами, а теперь, боюсь, эта записка окончательно погубит мою репутацию: посещение спальни старшего князя будучи невестой младшего мне явно очков не прибавит. А с другой стороны, какая мне вообще разница, что будут думать люди вокруг, если совсем скоро мне, возможно, действительно придётся стать любовницей старшего князя?

Я развернулась и прошла внутрь комнаты, чтобы поцеловать Славика. Мне не хотелось заставлять Валерна ждать, но в то же время, не считает же он, что я побегу к нему сломя голову? В этот момент оставшаяся на пороге Терани произнесла:

– Князь Валерн просил передать, что дело касается… эм… Вашей договорённости, и чтобы вы поспешили, если желаете выполнения обязательств с его стороны.

Я подпрыгнула как ужаленная. Неужели это и есть обещанная встреча со жрецами?! Неужели Валерн таки смог её организовать?! Я до сих пор думала, что будет какой-нибудь поход в священную рощу к местному Стоунхенджу или обряд в полнолуние у воды на худой конец, а не простое посещение покоев князя, в которых произойдёт встреча со жрецом.

Прихватив шаль на плечи, я сгребла Ладислава в охапку, сунула в руки Терани и отрывисто бросила:

– Посиди с ним, пожалуйста, пока я буду занята.

Служанка бросила боязливый взгляд на мою вазу с пьяными розами, и я добавила:

– Можете сходить покормить рыб-плевунов, необязательно сидеть в моей комнате.

Терани благодарно кивнула, а я рванула по знакомому пути в покои старшего князя. Понятия не имею, что подумала служанка и встреченные мною люди по дороге, но мне было решительно всё равно. Лишь на секунду я отвлеклась, увидев, что Розалианна провожает меня с какой-то злорадной улыбкой, но думать, с чего бы вдруг она так себя ведёт, мне было некогда.

Пока бежала в покои старшего князя, мысли вернулись к Эллис Ларвине. Интересно, как она на Земле обустроилась, бедняжка? Представляю, какой у неё шок от современных технологий, бытовой техники и автомобилей на дорогах. Хотела сбежать от участи стерилизации и противного лорда Тандэра, а попала в другой мир.

Ворвалась я в покои старшего князя без стука, настолько сильно переживала за результат обряда и за разговор со жрецом. Надо же ещё как-то выяснить у него в обход ушей Валерна, могу ли я перенести Славика в свой мир. В покоях Валерна на этот раз шторы были распахнуты настежь, и свет заливал комнату через прозрачные стены и потолок. Сам хозяин покоев стоял посередине мягкого ковра в тёмно-синем парадном камзоле с золотой вышивкой и перевязью и длинными золотыми косами, о чём-то разговаривая с очень старой донтрийкой.

Я опешила, впервые увидев пожилую донтрийку. Моё замешательство можно было также списать и на то, что я ожидала до сих пор увидеть именно жреца, а не жрицу. Возраст женщины выдавали серебряные пряди в густой шевелюре, а также немногочисленные морщины вокруг глаз и на руках. Чёрт, донтрийки даже стареют красиво… По земным меркам я дала бы ей лет сорок – сорок пять, не больше, а сколько, ей лет, интересно, по-местному? Триста? Четыреста? Она была одета в совершенно обычную для донтрийцев одежду, но по почтительному тону старшего князя я сразу поняла, что передо мной именно жрица, а не кто-либо другой.

– Надеюсь, вы понимаете в какой я ситуации… – услышала я тихий голос князя прежде, чем он заметил меня.

– А вот и наша иноземная красавица, – жрица первой увидела меня и улыбнулась вполне искренне.

Я, никогда не верившая в силу экстрасенсов и прочих шарлатанов на Земле, вдруг почувствовала робость и внутренний трепет перед жрицей. Что это со мной? Да ещё даже не факт, что у этой пожилой женщины хоть что-то получится.

– Иди к нам, не бойся, дитя. Старая Долиналь тебя не обидит, – добродушно позвала она меня к себе, поманив жестом.

Кинув беглый взгляд на Валерна и убедившись, что он не против, я сделала несколько шагов внутрь покоев.

– Так-так-так, – забормотала донтрийка, обходя меня по кругу, – интересная, очень интересная работа… Вижу чужую душу в теле этого мира… хм…

– Я могу поговорить с душой этого тела? – спросила я, чувствуя, как покрылась испариной от волнения.

– Можешь, можешь, – усмехнулась Долиналь. – Вот только чтобы связаться с ней, тебе надо потерять связь со своим телом. Расскажи, при каких обстоятельствах ты переместилась к нам?

Я растерянно посмотрела на Валерна, а тот даже подался вперёд, чтобы расслышать мой ответ. По-видимому, Винсент всё же выболтал не все подробности о моём прошлом. Интересно почему? Запамятовал, что ли?

– В общем-то, в этом нет никакой тайны… Я поднималась по лестнице в своём мире, запнулась о ступеньку и упала… очнулась так же на лестнице, но уже в Норгеше, – пожала плечами, про себя обдумывая фразу «тебе надо потерять связь со своим телом». Это что же, мне умереть теперь требуется?

– Потеряла сознание, значит, – деловито покивала жрица, поняв, о чём я говорю. – Да, это подходит, весьма подходит… – Она сделала шаг ко мне, лихорадочно блеснув синими глазищами, а я испуганно отпрыгнула от неё.

Меня сейчас что, бить головой об стену будут?!

Валерн нахмурился, видимо, подумав о том же самом.

– А другие варианты для потери связи между душой и телом существуют? Мне нужна Эллис живая и невредимая.

Сейчас я даже не возражала против формулировки, что я «нужна» старшему князю.

– Да что ты, деточка, я тебя не буду бить, не переживай, – рассмеялась жрица, поняв, что я предположила. – Я просто проверить кое-что хотела. Разрешишь дотронуться?

Я невнятно вновь пожала плечами, а жрица дотронулась до моей шеи и на миг прикрыла глаза.

– Хм… очень интересно, – вновь пробормотала она себе под нос.

– Так что? – Было видно, что Валерн теряет терпение. – Есть ли возможность связаться с душой этого тела, при этом не рискуя здоровьем девушки?

– Конечно же, есть! – добродушно всплеснула женщина руками. – Я не просто так, князь, попросила о встрече в ваших покоях. Я вижу, у вас есть ванная. Сейчас мы её наполним, и когда девочка уйдёт с головой под воду на длительное время, я смогу связать их души, чтобы они переговорили.

– А это не опасно? – Я покосилась на ванную князя.

Как-то не хотелось мне заканчивать свою жизнь вот так быстро, будучи утопленницей по собственной воле.

– Не сомневайся, – ответил Валерн, – Долиналь старейшая из круга жрецов, она первоклассно владеет природной магией и может управлять водой, которая набирается в моей ванной из водопада. Она не даст тебе утонуть.

Я с ужасом бросила взгляд на ванную, в которой мне предстояло немного… утонуть. Кхг-м-м. Как бы намекнуть, что я рассчитывала на молитву у священного места, пляски у костра, бессонную ночь на морозе, в конце концов, но никак не на вот это.

– Давай, девочка, не задерживай старую Долиналь. У меня есть ещё дела на сегодня. Раздевайся, – и она подтолкнула меня к фарфоровому бассейну, выполняющему функции ванной в покоях старшего князя.

Я выразительно посмотрела на Валерна. Да, он видел меня обнажённой и не раз, а ввиду того, на какие обязательства по сделке я подписалась, стесняться его вообще глупо, но всё же раздеваться перед ним мне не хотелось. Жрица поняла мой взгляд абсолютно правильно, а потому добавила:

– Ваше Сиятельство, прошу, не стесняйте нашу иноземную красавицу, покиньте покои. Обряд будет недолгим, да и нет никакого смысла вам здесь оставаться. Разговор душ вы всё равно не услышите.

Князь недовольно дёрнул щекой, прекрасно понимая справедливость слов жрицы.

– Я надеюсь, Долиналь, ты меня услышала и не подведёшь? – спросил он прежде, чем покинуть покои.

– Да, мой князь, ваш приказ мне ясен, – абсолютно серьёзно кивнула жрица.

Когда правящий князь Донтрия покинул собственный покои, Долиналь перевела взгляд на меня и спросила:

– Ну? Чего ждёшь? Ты поговорить хочешь с той девушкой, чьё тело занимаешь, или нет? Раздевайся!

Я спохватилась и стала стаскивать с себя местное многослойное одеяние. В это время женщина приоткрыла отверстие в прозрачном куполе и набрала воду в бассейн. Уже перед тем, как опуститься в воду, я встрепенулась:

– А зачем вы трогали мою шею? Что проверяли?

– Я проверяла, насколько прочно твоя душа срослась с новой оболочкой за то время, и возможен ли обратный обмен душами.

– И что? – кажется, я даже перестала дышать, так сильно мне хотелось услышать ответ жрицы.

– Ты пробыла здесь действительно много времени, но это тело физически сильно отличается от твоего предыдущего, а потому твоя душа пока полностью не приняла его, обратный обмен ещё возможен, – чуть подумав, задумчиво произнесла жрица. Я воспарила духом, услышав эти слова. Неужели я всё-таки смогу вернуться на Землю? Неужели ещё не всё потеряно?!

Однако робкой надежде суждено было разбиться о следующие слова Долиналь:

– Однако князь Валерн Торн взял с меня слово, что я не дам тебе сбежать в иной мир.

– О-о-о-о… – разочарованно протянула я.

Вот ведь гад! Просчитал, что я не просто могу захотеть пообщаться с Эллис и убедиться, что у неё всё в порядке, а договориться об обратном обмене телами. Но, может, ещё не всё потеряно? Наверняка существуют другие жрецы, целители, которые могут выполнить эту процедуру… Тут главное договориться с самой Эллис.

Я почувствовала, как сильные руки донтрийки надавили мне на плечи, и под её напором я с головой опустилась под воду.

Меня накрыла паника, так как я не успела заглотнуть достаточно воздуха. Умом понимала, что всё так и должно быть, но всё равно начала брыкаться и отчаянно колотить руками. Кислорода становилось всё меньше и меньше, лёгкие обожгло огнём, а затем всё заволокло тёмной пеленой.