Текст книги "Нова"

– Я никогда не завидую людям, вроде него, – тихо сказала Брайан Лорку.

Лорк с удивлением посмотрел на него.

– Вас в самом деле не заботит… Ну, я имею в виду, если он придет на корабль с женщиной?

Лорк пожал плечами.

– Одну-то можно.

– О. Я полагаю, – у вас есть яхта, вы никогда не имеете никаких проблем с девушками.

– Да, это упрощает дело.

Брайан покусал ноготь большого пальца и кивнул.

– Это было бы неплохо. Иногда я думаю, что девушки забыли о том, что я живу на свете. Пожалуй, все равно, есть яхта, или ее нет. – Он засмеялся. – А вы когда-нибудь, ну, приводили девушку на корабль?

Лорк немного помолчал. Затем он произнес:

– У меня трое детей.

Теперь Брайан удивленно посмотрел на Лорка.

– Мальчик и две девочки. Их матери – дочери рабочих с небольшой планетки в Окраинных колониях – Новой Бразилии.

– О, вы имеете в виду…

Лорк взялся правой рукой за левое плечо, а левой – за правое.

– Мы ведем слишком разную жизнь, я думаю, – медленно проговорил Брайан. – Вы и я.

– И я думаю так же. – Лорк улыбнулся.

Улыбка Брайана получилась несколько натянутой.

– Эй, вы, постойте! – донеслось сзади. – Подождите!

Они обернулись.

– Лорк? Лорк фон Рей?

Серебряного цвета перчатка вместо черной, описанной отцом Лорка. Верх перчатки, доходящей почти до плеча, был усыпан алмазами.

– Принс?

Куртка, брюки, ботинки – все серебряного цвета.

– Я чуть было не пропустил тебя! – его симпатичное лицо под черной шевелюрой было оживленным. – Я просил, чтобы с космодрома мне сразу сообщили, как только вы подойдете к Нептуну. Гоночная яхта, а? Уверен, она отнимает все твое свободное время. Да, пока не забыл:

Аарон просил меня, если ты прибудешь, сказать, чтобы ты передал его привет твоей тете Циане. Она провела с нами уик-энд на побережье Чоубе в прошлом месяце.

– Спасибо. Передам, когда увижу ее, – сказал Лорк. – Раз вы встречались в прошлом месяце, ты видел ее позже меня. Она теперь не особенно задерживается на Арке.

– Циана… – начал Брайан, – …Морган? – закончил он почтительно. Но Принс уже продолжал:

– Слушай, – он положил руки на плечи Лорка. Лорк постарался определить разницу нажима той и другой. – Мне надо добраться до горы Кеньюна и обратно к началу празднества. У меня есть любой транспорт, способный доставить людей куда угодно. Аарон не поможет. Он отказался принимать участие в подготовке празднества. Он считает, что это из рук вон плохая идея. Я боялся, что мне, чтобы сделать то, что надо, придется воспользоваться его именем в тех местах, которые он не одобряет. Но сейчас он где-то на Веге. Ты не подбросишь меня до Гималаев?

– Хорошо. – Лорк подумал сначала, что Принс заменит Дэна в их полете. Но, наверное, из-за отсутствия руки он не сможет как следует управлять кораблем. – Эй, Дэн! – закричал он. – Для тебя опять есть работа!

Австралиец как раз открывал дверь бара. Он повернулся, покачал головой и зашагал обратно.

– Зачем тебе туда? – поинтересовался Лорк, когда они шли к космодрому.

– Скажу по дороге.

Когда они прошли ворота – и колонну Дракона со змеей, блестящей в лучах заката – Брайан рискнул начать разговор.

– Весь экипаж в сборе, – сказал он Принсу.

– На Иль соберется целая толпа народу. Я хочу, чтобы всякий мог знать, где я нахожусь.

– А эта перчатка – это новая мода, появившаяся на Земле?

У Лорка внутри все похолодело. Он метнул взгляд на двух парней.

– Подобные новшества, – продолжал Брайан, – появляются на Центавре месяц спустя после того, как о них уже забывают на Земле. А я даже в созвездии Дракона не был уже десять месяцев.

Принс, повернув руку ладонью вниз, смотрел на нее.

Сумеречное небо было чистым.

Поверх ограды стали зажигаться огни. Резче обозначились складки на перчатке Принса.

– Это моя собственная мода, – он взглянул на Брайана. – У меня нет правой руки. Все это, – он сжал пальцы в кулак, – металл и пластик, приводимый в движение моторчиками. – Он резко рассмеялся. – Но она работает… Почти как настоящая.

– О, – смущение прозвучало в голосе Брайана. – Я не знал.

Принс засмеялся.

– Иногда я сам почти забываю. Иногда. Так где ваш корабль?

– Вон, – показал Лорк. Он остро почувствовал те двенадцать лет, которые прошли со времени их предыдущей встречи.

Созвездие Дракона. Земля. Непал. 3162 г.

– Все подключились?

– Вы должны заплатить мне, капитан, – прохрипел голос Дэна. – То подключайся, то отключайся.

– Готово, капитан, – от Брайана.

– Открывайте нижние заслонки.

Принс сидел позади Лорка, положив ему руку (настоящую) на плечо.

– Приходит каждый, кому не лень, и вдобавок, ведет кого-нибудь с собой. Ты прилетел только что, а люди начали прибывать недели за две. Я пригласил человек сто. А теперь их уже сотни три. И становится все больше и больше. – Инерция навалилась на них, – космопорт начал стремительно уменьшаться и заходящее солнце начало восходить на западе, заливая мир своим светом. Вспыхнула голубая кайма атмосферы. – Одна Че Онг притащила с собой целую ораву откуда-то с окраины созвездия Дракона…

Из динамика послышался голос Брайана.

– Че Онг – это та самая звезда психорамы?

– Студия предоставила ей недельный отпуск, и она решила побывать на моей вечеринке. А позавчера ей вдруг пришло в голову заняться скалолазанием, и она упорхнула в Непал.

Солнце теперь светило сзади. Для того чтобы попасть из одной точки планеты в другую, надо всего лишь подняться и опуститься куда нужно. Но на космическом паруснике надо подняться, потом обогнуть Землю три-четыре раза, и только потом снижаться. Добраться с одного конца города на другой или достичь другой стороны планеты – это одинаково отнимает у вас семь-восемь минут.

– Че связалась со мной днем по радио. Они одолели три четверти Кеньюны. Но ниже них сейчас вьюга, поэтому они не могут вызвать вертолет со спасательной станции в Катманду. И, конечно, вьюга не помешала ей найти меня на другой стороне планеты и пожаловаться на свои затруднения. Во всяком случае, я обещал ей придумать что-нибудь.

– Как же, черт побери, ты собираешься снимать их с горы?

– Ты опустишься на высоту двадцати футов и зависнешь, а я спущусь и доставлю их на корабль.

– Двадцать футов! – пятнистая планета медленно поворачивалась под ними. – Ты хочешь вернуться на вечеринку живым?

– Ты получил ионолет, посланный тебе Аароном?

– Мы на нем и находимся.

– Он должен быть чувствительным для таких маневров. А ты ведь дока по части управления кораблем. Так да или нет?

– Постараюсь, – осторожно произнес Лорк. – Я еще больший дурак, чем ты. – И засмеялся. – Постараемся, Принс!

Снега и горы медленно плыли под ними. Лорк ввел в компьютер координаты горы, сообщенные Принсом. Принс перегнулся через плечо Лорка и настроил радио. Женский голос ворвался в кабину:

– О, вон там! Посмотрите, это же они? Принс! Принс, дорогой, ты пришел, чтобы спасти нас? Мы, бедные, все покрылись гусиной кожей. Принс?.. – ее голос перебивала музыка и какой-то гомон.

– Спокойней, Че, – произнес Принс в микрофон. – Я же говорил, что сделаю что-нибудь. – Он повернулся к Лорку. – Здесь! Они должны быть где-то здесь.

Лорк изменил частоту, и «Калибан» стал спускаться, слегка сносимый вбок гравитационными искажениями, создаваемыми горой. Скалы вырастали навстречу, иззубренные и пламенеющие.

– Эй, смотрите! Смотрите все! Разве я не говорила, что Принс не позволит нам пропустить вечеринку и помереть здесь со скуки?

И другие голоса:

– О, Сесил, я не могу сделать…

– Сделай музыку погромче…

– Но я не люблю анчоусы…

– Принс, – кричала Че, – поторопись! Опять начинается этот снег. Ты знаешь, Сесил, ничего бы этого не случилось, если бы ты не вздумал проделывать эти салонные штучки с…

– Иди сюда, солнышко, потанцуем!..

– Я сказала: нет. Тут рукой подать до обрыва! Под ногами Лорка, на экране в полу, светящимся естественным светом, в лунном сиянии под «Калибаном» проплывали снега, гравий, крупные глыбы.

– Сколько их там? – спросил Лорк. – Корабль не так уж и велик.

– Ничего, как-нибудь втиснутся.

На заснеженном утесе, проплывающем по экрану, стала видна группа людей. Некоторые из них сидели на зеленом пончо, в окружении винных бутылок и корзин с едой. Некоторые танцевали. Некоторые сидели в шезлонгах. Один вскарабкался на торчащий обломок скалы и щурился на спускающийся корабль.

– Че, – сказал Принс, – мы здесь. Запаковывайте все. Мы не собираемся болтаться здесь целый день.

– Благие небеса! Это ты! Эй, поднимайтесь все! Мы спасены! Это Принс!

На утесе сразу же была развита бурная деятельность. Молодые люди забегали, хватая вещи и упаковывая их в рюкзаки. Двое сворачивали пончо.

– Эдгар! Не выбрасывай! В нем сорок восемь градусов и такие бутылки на дороге не валяются. Да, Хиллари, ты можешь сменить музыку. Нет! Не выключай обогреватель, еще рано! Ох, Сесил, ты совсем дурак. Бр-р-р! Ну, полагаю, через минуту-две мы будем готовы. Конечно же, я потанцую с тобой, милый. Только не рядом с обрывом. Подожди минутку. Принс! Принс!..

– Че, – позвал Принс, когда Лорк опустился еще ниже. – У вас там есть какая-нибудь веревка? – Он закрыл микрофон ладонью. – Ты видел ее в «Дочерях Майами», где она играла тронувшуюся шестнадцатилетнюю дочь ботаника?

Лорк кивнул.

– Это не было игрой, – он убрал ладонь с микрофона. – Че! Веревку! Есть у вас какая-нибудь веревка?

– Сколько угодно! Эдгар, куда задевались все эти веревки? Мы же поднялись сюда на чем-то! А, вот она! Что нам теперь делать?

– Вяжи большие узлы через каждую пару футов. Сколько до нас?

– Сорок футов? Тридцать? Эдгар, Сесил, Хосе! Вы слышали? Вяжите узлы.

На экране в полу Лорк видел тень яхты, скользящую по скалам. Он еще немного опустил корабль.

– Лорк, открой люк в двигательном отсеке, когда мы будем…

– Мы в семнадцати футах над ними, – бросил Лорк через плечо. – Люк там, Принс, – показал он, – и он уже открыт.

– Прекрасно.

Принс, открыв дверь, нырнул через люк в двигательный отсек. Холодный воздух коснулся спины Лорка. Дэн и Брайан удерживали корабль под порывами ветра.

На экране нижнего обзора Лорк видел, как один из парней бросал веревку на корабль. Принс, стоя у открытого люка, пытался поймать ее искусственной рукой. Третья попытка оказалась удачной. Сквозь ветер прорвался голос Принса:

– Отлично! Я привязал ее. Поднимайтесь!

И один за другим они начали карабкаться по веревке.

– Теперь ты. Посмотри…

– Парень, да здесь колотун! Стоит только выбраться из-под обогревателя…

– Я держу тебя. Как раз…

– Не думай, что мы бы это сделали. Эй, не хочешь ли сорока восьми летний «Шатонеф дю Папе»? Че говорит, у тебя не может быть…

Голоса наполнили рубку. Затем:

– Принс! Какое счастье, что ты спас меня! У тебя на вечеринке не найдется турецкой музыки девятнадцатого века? Мы не могли поймать ни одной местной станции, только учебную программу Новой Зеландии. Веселенькое дельце! А Эдгар выдумал новый способ ходьбы. Надо опуститься на четвереньки и раскачиваться при этом вверх и низ. Хосе, не свалитесь обратно на эту дурацкую гору. Немедленно подойди сюда и поздоровайся с Принсом Редом. Это он устраивает вечеринку, а у его отца гораздо больше миллионов, чем у твоего. Теперь закрой дверь и давайте выйдем из машинного отделения. Ох уж эти машины и прочие штуки. Они не для меня.

– Входи, Че, и отвлекай теперь капитана. Ты знакома с Лорком фон Реем?

– О боже! Мальчик, который всегда побеждает на гонках? Ну почему у него больше денег, чем у тебя?..

– Ш-ш-ш! – прошептал Принс, так как они уже входили в централь управления. – Я не хочу, чтобы ему это стало известно.

Лорк поднял корабль над горами и только тогда обернулся.

– Вот таким и должен быть тот, кто берет призы. Вы такой красивый!

Лыжный костюм Че Онг был абсолютно прозрачным.

– Вы побеждали на этой яхте?

Она оглядела кабину управления, все еще тяжело дыша после подъема на корабль по веревке. Подкрашенные соски слегка расплющивались при каждом вдохе, упираясь в винил.

– Мне здесь нравится. Я еще никогда не бывала на яхтах днем.

Позади нее послышались приближающиеся голоса.

– Никто не хочет сорока восьми градусного…

– Я никак не могу найти музыки. Почему здесь нет…

– Сесил, у тебя есть еще этот золотой порошок?

– Мы поднялись выше атмосферы, глупая, и электромагнитные волны не доходят до нас. Кроме того, мы движемся слишком быстро…

Че Онг повернулась к ним:

– О, Сесил, где же этот восхитительный золотой порошок? Принс, Лорк, вы обязательно должны попробовать. Сесил – сын мэра…

– Губернатора…

– …одного из тех крошечных миров, о которых мы постоянно слышим и которые так далеко отсюда. У него есть золотой порошок, который собирают в трещинах скал. Ой, смотрите, он все вдыхает его и вдыхает!

Планета под ними начала вращаться.

– Смотри, Принс, ты вдыхаешь его, вот так: хха! И все, что ты видишь, окрашивается в восхитительные цвета, все, что ты слышишь – наполняется невыразимыми звуками, и мысли слегка разбегаются и лезут в промежутки между словами. Лорк, вот…

– Посмотрите-ка на нее! – засмеялся Принс. – Он же ведет яхту в Париж!

– О, – воскликнула Че, – это ему не повредит. Разве что мы долетим немного быстрее, вот и все.

Позади них послышался разговор:

– Где, она говорила, эта чертова вечеринка начинается?

– На Иль Сент Луис, в Париже.

– Где?

– В Париже, детка, в Париже. Мы приглашены на вечеринку в…

Созвездие Дракона. Земля. Париж. 3162 г.

В середине пятого века, византийский император Юлиан, устав от суматохи Сите де Пари (население которого, насчитывающее тогда около тысячи человек, жило в шалашах из шкур, теснившихся вокруг построенного из камня и дерева храма Божьей Матери) удалился на небольшой островок.

В первой половине двадцатого века королева косметики, стремясь избежать претензий Правого Банка и эксцессов со стороны левых, основала здесь свой Париж pied a terre, стены которого внутри с большим вкусом были увешаны сокровищами искусства – в то время как на берегу, на месте деревянного храма, поднялись две башни знаменитого собора.

В конце тридцать первого века центральная улица острова была залита светом фонарей, боковые улочки были заполнены музыкальными зоологическими питейными и ковровыми лавочками, а в небе вспыхивали фейерверки. Иль Сент Луис принимал гостей Принса Реда.

– Сюда! Через этот мост!

Они миновали трапециевидный мост. Внизу блестела черная Сена. Деревья на острове роняли листву на каменные балюстрады. Украшенные скульптурами контрфорсы Нотр Дам, освещенные прожекторами, вздымались над деревьями парка Сите.

– Никто не имеет права ступить на мой остров без маски, – крикнул Принс.

Они как раз дошли до середины моста, когда Принс, прыгнув к перилам, ухватился за перекладину и поднял руку в серебряной перчатке.

– Вы в гостях! Вы в гостях у Принса! Каждый надевает маску!

Шары фейерверка, голубые и красные, вспыхнули в темноте, осветив его красивое лицо.

– Все это очень хорошо, – запротестовала Че, подбежав к перилам, – но если я надену маску, меня никто не узнает, Принс. А на студии сказали, что я могу идти только в том случае, если будет реклама!

Он подскочил к ней, схватил ее виниловую перчатку и потащил вниз по ступеням. Там, на вешалке, поблескивали сотни масок, надевающихся на голову.

– Но у меня есть одна специально для тебя, Че, – он снял двухфутовую прозрачную крысиную голову. Уши окаймлены белым мехом, брови золотыми блестками, драгоценные камни подрагивали на кончиках позолоченных усов.

– Какая прелесть! – завизжала Че, когда Принс нахлобучил маску ей на голову.

Сквозь прозрачную морду было видно, как на ее собственном нежном зеленоглазом лице расплылась улыбка.

– А вот для тебя! – голова саблезубого тигра предназначалась Сесилу. Орлиная, со сверкающими перьями – Эдгару. Темноволосая голова Хосе была закрыта мордой ящерицы.

Лев – для Дэна протестующего против всеобщих уговоров и оставленного без внимания сразу же после того, как он прекратил сопротивление – и грифон для Брайана (которого никто упорно не замечал, хотя он ни на шаг не отставал от компании.)

– А для тебя, – Принс повернулся к Лорку, – у меня есть особая маска. – Смеясь, он снял голову пирата. С черной повязкой на одном глазу, повязанную цветастым платком, со шрамом на щеке. В оскаленных зубах кинжал. Маска легко оделась на голову Лорка. Через отверстия в шее можно было смотреть. Принс похлопал его по спине. – Пират – это как раз для фон Рея! – произнес он, когда Лорк шагнул на булыжную мостовую.

И новый смех: это остальные появились на мосту.

Девушки с напудренными высокими прическами двадцать третьего века (когда еще не было Эштона Кларка), бросали с балкона конфетти. Человек в маске медведя прокладывал себе путь через толпу. Лорк думал, что это просто костюм и маска, пока шерсть не коснулась его плеча и в ноздри ему не ударила вонь. Клацание когтей затихло. Толпа подхватила его.

Лорк превратился в слух.

Лорк превратился в зрение.

Блаженство охватило его, и нервные волокна словно остекленели. Он шел по мощеной кирпичом, покрытой конфетти, улице, и все чувства его вдруг обратились внутрь – так выгибаются паруса космического корабля. Он почувствовал присутствие своего внутреннего Я. Весь его внутренний мир теперь сфокусировался на том, что чувствовали его руки, ощущал его язык. Голоса вокруг ласкали его изощренный слух.

– Шампанское! Ну разве не прелесть! – крыса в прозрачной одежде прижала к столику с вином грифона с кружевными цветами. – Ты не знаешь анекдотов? Я так люблю их!

– Конечно, – отвечал Брайан. – Но я никогда не был на таких приемах. Такие люди, как Лорк, Принс, вы – из тех людей, о которых только слышишь. Очень трудно поверить в то, что вы существуете на самом деле.

– Между нами говоря, у меня время от времени возникает та же проблема. И это хорошо, что есть ты, чтобы напомнить нам об этом. А теперь расскажи нам…

Лорк шел от группы к группе.

– …на круизном судне, идущем из Порт-Саида в Стамбул, был рыбак из Плеяд, который исполнял восхитительные вещи на сенсо-сиринксе…

– и… ему пришлось на попутках добираться через весь Иран, потому что монорельс не работал. Я думаю, что Земля находится в стороне…

– …прекрасная вечеринка. Превосходная… Очень молодые, – подумал Лорк. – Очень богатые. Интересно, к каким крайностям могут привести эти обстоятельства?

Босой, подпоясанный веревкой, лев стоял, прислонившись к стене, и смотрел на проходящих.

– Ну, как, капитан?

Лорк приветственно махнул ему рукой и пошел дальше.

Теперь он чувствовал внутри себя приподнятость и прозрачность. Музыка звучала внутри маски, и голова его покоилась на звуке собственного дыхания. На возвышении какой-то человек играл на арфпсихорде «Птичью павану». Лорк прошел мимо и голоса, звучащие в другой тональности, заглушили музыку. На помосте на другой стороне улицы два парня и две девушки, одетые по моде двадцатого столетия, воспроизводили какофонию в стиле «о мама, о папа». Свернув на боковую улицу, Лорк оказался подхваченным толпой, которая принесла его прямо к возвышающейся куче электронных инструментов, извергающих скрежещущую, оглушающую мелодию тоху-боху. Музыка десятилетней давности вызывала чувство ностальгии и гости в красочных масках из папье-маше и пластика, разбившись на пары, тройки, пятерки и семерки, танцевали. Справа покачивалась голова лебедя.

Слева моталась из стороны в сторону голова лягушки. До его ушей донесся низкий голос, который он слышал в динамике, когда «Калибан» висел над Гималаями. Они протискивались меж танцующих.

– Он сделал это! Ну разве Принс не прелесть! – они кричали и подпрыгивали. – Он раздобыл эту старую турецкую музыку!

Бедра, груди и плечи блестели под винилом – в материале были поры, раскрывающиеся в теплую погоду и прозрачный костюм становился прохладным, словно шелковым. Че Онг раскачивалась, опустив пушистые ресницы.

– Все вниз! На четвереньки. Мы покажем вам наш новый способ ходьбы! Вот так: покачивайте…

Лорк шел сквозь кипящую, рвущуюся ночь, немного усталый, немного возбужденный. Он пересек улицу, опоясывающую остров и прислонился к камню около одного из прожекторов, освещающих здания на Иль Сент Луис. По ту сторону реки, на противоположной стороне набережной прогуливались люди. Парами и в одиночку, глядя на фейерверк или просто по сторонам.

Позади него громко засмеялась девушка. Он обернулся к ней…

…голова райской птицы, голубые перья вокруг красных станиолевых глаз, красный клюв, пестрый гребешок…

…она отстала от своей группы, чтобы покачаться на парапете. Бриз шевелил ее одежду, и она натягивалась там, где были вычурные медные застежки: у плеча, у запястий и на бедрах. Она прислонилась к камню, упершись носком туфли в землю в дюйме от него. Подняв свои длинные руки к маске – ногти на них были малинового цвета – она сняла ее. Она положила маску на парапет, и бриз сразу же растрепал ее темные волосы, рассыпал их по плечам, взметнул вверх. Вода подернулась мелкой рябью, словно кто-то бросил вниз горсть песку.

Он поглядел вперед. Поглядел назад. Нахмурился.

Две особенности придавали ей необычную красоту – ее лицо вызывало в нем желание, отчетливое, всепоглощающее. Во-первых, черты лица и линии ее тела отражали тот стандарт красоты, в котором никто не нашел бы изъяна. Это была красота манекенщиц и популярных актрис. Это была красота Че Онг. Во-вторых, вот что: ее глаза были словно разбившиеся диски из голубого нефрита, ее скулы слегка выступали над впалыми щеками круглого лица. У нее были широкий подбородок, тонкие ярко-красные губы и прямой нос. Она вдыхала ветер, и, глядя на нее, он начал чувствовать запах реки, парижскую ночь, ветер, дующий из города. Черты лица несколько строгие и сильные для такой молодой женщины. Но сила, которая свела их, заставляла смотреть на нее снова и снова. Он помнил, как однажды он отвернулся, заставляла вспомнить, как однажды он ушел. На ее лице было выражение, которое заставляло воспринимать ее красоту с болезненной завистью. Она взглянула на него:

– Лорк фон Рей?

Он еще больше нахмурился.

Она облокотилась о парапет. Внизу был тротуар, обрывающийся у самой воды.

– Все они так далеко от нас, – она кивнула в сторону людей на набережной. – Они гораздо дальше, чем мы думаем или они думают. Что бы они стали делать на нашей вечеринке?

Лорк снял маску и положил пирата рядом с хохлатой птицей.

Она взглянула на него.

– Так вот вы какой. У вас приятная внешность.

– Откуда вам известно, кто я такой? – думая, что просто не заметил ее в толпе людей, первыми прошедших через мост, он приготовился услышать что-нибудь насчет его фотографии, случайно попавшей сюда с края галактики, когда он выиграл гонку.

– Ваша маска. Вот как я узнала.

– В самом деле? – он улыбнулся. – Не понимаю. Ее брови поднялись. Она засмеялась. Но смех, такой нежный, так быстро кончился!

– Кто вы? – спросил Лорк.

– Я Руби Ред.

Она была довольно высокой. Когда-то давно маленькая девочка стояла возле него в пасти чудовища… Лорк засмеялся.

– Что там насчет моей маски, которая меня выдала?

– Принс не переставал ликовать, представляя, как он наденет на вас эту маску, с тех пор, как послал через вашего отца приглашение, хотя была очень маленькая вероятность, что вы прибудете. Скажите, что заставляет вас потворствовать его отвратительным шуткам и надеть эту маску? Вежливость?

– Все остальные тоже в масках. Я думаю, что это хорошая идея.

– Понимаю. – Ее голос поднялся на тон выше, перестал быть таким, словно она делала официальное заявление. – Брат говорит, что мы встречались когда-то давно. – Голос ее стал прежним. – Я… я не узнала бы вас. Но я вас помню.

– И я вас помню.

– Принс тоже. Ему было семь лет. Значит, мне было пять.

– Что вы делали эти двенадцать лет?

– Росла и становилась грациозной, в то время как вы становились королем гоночных маршрутов Плеяд, и демонстрировали баснословное богатство ваших родителей.

– Смотрите! – он махнул рукой в сторону людей, глазеющих на них с того берега. Некоторые, видимо, подумали, что он машет им, и замахали в ответ.

Руби засмеялась и тоже помахала рукой.

– Понимают ли они, насколько мы отличаемся от них? Я чувствую сейчас себя особенной, – она запрокинула голову назад. Глаза ее были зажмурены. Голубой фейерверк оттенил ее веки.

– Эти люди, они находились слишком далеко, чтобы видеть, как вы красивы. Она взглянула на него.

– Это правда. Вы…

– Мы.

– …очень красивы.

– Вы не подумали о том, что, возможно, опасно говорить такие вещи хозяйке, капитан фон Рей?

– Вы не подумали о том, что было опасно говорить такие вещи гостю?

– Но мы не такие, как все, молодой капитан. Если мы хотим того, почему бы нам не пококетничать с опас…

Уличные фонари погасли.

Из боковой улицы донесся крик, гирлянды разноцветных лампочек тоже погасли. Лорк повернулся спиной к парапету, и Руби положила руку ему на плечо.

По всему острову дважды мигнули огни и окна. Кто-то закричал. Иллюминация снова вспыхнула, а вместе с ней вернулся и смех.

– Мой брат! – Руби покачала головой. – Все говорят, что у него должны быть грандиозные затруднения, а он настаивает на том, чтобы весь остров освещался электричеством. Он решил, что электрическое освещение более романтичное, чем эти великолепные флуоресцентные трубки, которые были здесь вчера и которые надо поставить на место завтра, по постановлению городских властей. Надо было видеть, как он раздобыл генератор. Но все же он его раздобыл. Великолепный музейный экспонат шестисотлетней давности размером с комнату. Я боюсь, что Принс – неисправимый, романтик…

Лорк положил свою ладонь на ее.

Она взглянула на него. Убрала руку.

– Я должна идти. Я обещала помочь ему, – ее смешок не слишком его обрадовал. Боль полоснула по его обострившемуся чувству. – Не носите больше эту маску, – она подняла с парапета голову райской птицы. – Как раз потому, что он решил оскорбить вас, не подавайте вида, что вы обижены.

Лорк смущенно поглядел на голову пирата. Станиолевые глаза блеснули из-под голубых перьев.

– Кроме того, – голос звучал приглушенно, – вы слишком привлекательны, чтобы закрывать лицо такой отвратительной маской. – И она, перейдя через улицу, затерялась в запруженной людьми аллее.

Он поглядел по сторонам, и ему не захотелось больше стоять здесь.

Он пошел туда, куда ушла она, нырнул в ту же сторону и только пройдя полквартала, осознал, что идет следом за ней.

Она была прекрасна.

Это не было следствием его эйфории.

Это не было следствием возбуждения от вечера.

Было ее лицо и то, как оно менялось, когда она произносила слова.

Внутри него была пустота, еще более заметная оттого, что совсем недавно, пока они обменивались банальными фразами, он был полон ее лицом, ее голосом.

– …все эти трудности происходят оттого, что нет прочной культуры. – Лорк взглянул в ту сторону, где грифон обращался к серьезным броненосцам, обезьянам и выдрам. – Происходили такие грандиозные переселения с планеты на планету, что мы лишились подлинного искусства, а приобрели псевдоинтерпланетные…

У входа на земле лежали головы льва и лягушки. Внутри, в темноте, Дэн – спина его была мокрой после танцев – прижимал к себе девушку с золотыми блестками на плечах.

В половине квартала от него Руби поднималась по ступеням, полускрытая железными завитками ограды.

– Руби!

Он бросился вперед.

– Эй, гляди…

– Смотри по сторонам, когда ты…

– Потише…

Лорк перепрыгнул через ограду и взбежал по ступенькам вслед за ней.

– Руби Ред! – и в дверь. – Руби?..

Ковры под высокими зеркалами приглушили его голос. Дверь позади мраморного стола была полуоткрыта. Поэтому он пересек фойе и распахнул ее.

Она обернулась навстречу брызнувшему свету.

Краски половодьем затопляли комнату, мерцали на гранях тяжелых, выточенных из черных кристаллов, ножках мебели Республики Вега, поднимаясь от пола. Теней в этой комнате было полно. Она отступила назад.

– Лорк! Теперь-то что вы тут делаете? – она только что положила свою птичью маску на одну из круглых полок, которые двигались на разных уровнях через комнату.

– Я хотел еще поговорить с вами.

Ее брови черными дугами выгибались над глазами.

– Очень жаль. Принс планирует пантомиму на плоту, который причалит к острову в полночь. Я должна переодеться.

Прямо на него двигалась одна из полок. Прежде чем она успела среагировать на температуру его тела, и скользнуть в сторону, он снял с пронизанного жилками стекла бутылку.

– Вы хотите убежать? – он поднял вверх руку с бутылкой. – Я хочу понять, кто вы есть, чем вы заняты, о чем думаете. Я хочу рассказать о себе.

– Сожалею, – она повернулась к спиральному лифту, чтобы подняться на балкон.

Его смех остановил ее. Она повернулась, чтобы посмотреть, что его рассмешило.

– Руби?

Он подошел к ней по наклонному полу и положил ладони на гладкую ткань, спадающую с ее плеч. Пальцы сжали ее руки.

– Руби Ред! – то, как он произнес это, привело ее в замешательство, отразившееся на ее лице. Бежимте со мной отсюда. Мы можем жить в другом городе другого мира, под другим солнцем. Разве эти звезды, не надоели вам? Я знаю мир, созвездия которого называются «Помет бешеной свиньи», «Большая и Малая Рысь», «Глаз Вадамина».

Она сняла рюмки с проплывшего мимо подноса.

– Что за высокопарные выражения! – она засмеялась. – Однако это вам идет.

– Вы идете со мной?

– Нет.

– Почему нет? – он налил пенящийся янтарь в крошечные рюмки.

– Во-первых, – она протянула ему рюмку, и он поставил бутылку на ближайшую полку. – Потому что это страшно неприлично для хозяйки – я не знаю, как это принято у вас на Арке – убегать от гостей раньше полуночи.

– А если после полуночи?

– Во-вторых, – она попробовала содержимое рюмки и наморщила нос. Он был удивлен и шокирован тем, что ее чистая и гладкая кожа может иметь морщинки, как у обычных людей. – Принс планировал вечеринку несколько месяцев, и я вовсе не хочу расстраивать его тем, что не приду, как обещала. – Лорк коснулся пальцами ее щеки. – В-третьих, – ее глаза скользнули с края непочатой рюмки на его пальцы, сжимающие ножку его рюмки. – Я дочь Аарона Реда, а вы – смуглый, рыжий и привлекательный сын, – она отвернулась, – светловолосого вора! – Холодный воздух под его пальцами там, где только что была ее теплая рука.

Он взял ее лицо в ладони, погрузил пальцы в волосы. Она высвободилась из его рук и шагнула на спиральный лифт. Поднялась, потом вернулась, добавив:

– И у вас не так уж много гордости, если вы позволяете Принсу издеваться над собой.

Лифт стал подниматься и Лорк шагнул внутрь. Руби в удивлении отступила назад.

– Что значат все эти разговоры о ворах, пиратстве и издевательстве? – Он был рассержен. Не на нее, но на замешательство, причиной которого она была. – Я не понимаю, но мне эти высказывания не очень приятны. Я не знаю, как это принято на Земле, но на Арке никогда не высмеивают гостей.